2101

Сергей Панов

2101

Глава1

2101год. Раннее утро в лепре.

Лёня открыл глаза и стал отсчитывать последние секунды до ощущения неимоверного счастья:

– Один… Два…

В голове немного зашумело, чуть заложило уши, но это ничто по сравнению с эйфорией, следующей затем. Как будто кто-то внутри разворачивал знамя утреннего праздничного настроения, и оно всё яростней развивалось на ветру и звало к победным свершениям.

Неожиданно промелькнули несчастные обрывки запрещённых снов, а затем словно беспощадный каток, приводимый в движение нахлынувшей волной, прокатился по зыбкой киноленте и стёр всё, от чего бедная, загнанная в грязный, зловонный угол душа могла хоть на время воспрять и вдохнуть полной грудью.

– Ура!! – закричал Леонид и спрыгнул с кровати.

Жена Лена, счастливая и с блаженной улыбкой, ещё потягивалась в постели. Глаза её сияли. Сын Антон уже пел в ванной свою утреннюю песню.

– Ну что? – воскликнул Леонид. – На новые свершения?

Улыбка сарказма скривила его губы, но внутренний гимн продолжал раскручивать маховик и наполнять энергией его тело. Сейчас они усядутся за круглый прозрачный стол, который как гриб выскочит из пола и потянет за собой ещё три гриба, но поменьше. Замрут на пару секунд, получат директиву на сегодняшний день в виде импульса в мозг. Из стены на прозрачном подносе выскочит уже горячий прозрачный чайник с тонизирующим напитком, похожим на чай. Три круглых энергетических печенья на прозрачной тарелке последуют за ним. Передвижная прозрачная капсула уже ожидает их за полукруглым прозрачным балконом.

– Спасибо, хоть стены в квартирах не просматриваются насквозь, – как-то в разговоре с другом ляпнул Леонид, чем вызвал его недоумение.

Жизнь в лепрах подразумевала собой открытое существование людей. Так пропагандировалось везде и повсюду.

Город под куполом – это единый организм, где голова не может ни знать, чем занимается правая или левая рука, как себя чувствует печень или безымянный палец на левой ноге. Любое действие отдельного индивидуума должно быть скоординировано, иначе организм не сможет полноценно существовать и в итоге может погибнуть. Это вбивали в мозг каждому жителю лепра с первых дней его рождения.

После пятиминутного завтрака все вернулись в свои комнаты: нужно сменить одежду и успеть до возмущённого сигнала выйти на балкон и через опустившуюся дверцу в нём забраться в кабину аппарата.

Капсула на троих человек спустилась на подъёмнике вниз и последовала по широкой улице. Её магнитная подушка обеспечивала бесшумность и мягкость движения. Программа, заложенная в бортовой компьютер, позволяла двигаться лишь по заданному маршруту. Мимо пробегали такие же и чуть побольше аппараты, их скорость не превышала 80 км/час. Разогнаться быстрее можно только сменив бортовую программу.

Жена и сын с закрытыми глазами находились в мягких сидениях сзади. Сын опять наслаждался путешествием на Марс, а жена вновь жила жизнью умершей 50 лет назад известной певицы. Для этого не нужно ничего особенного, просто закрыть глаза и выбрать желаемое – компьютер капсулы загружен ещё и развлекательными программами. Пространство в салоне насыщено этой информацией, и мозг может легко её воспринимать за счёт вживлённого микрочипа, который находится в голове с правой стороны, чуть выше височной части. Благодаря ему каждый может получать приказы, советы от начальства, узнавать последние новости и пользоваться виртуальным миром.

Леонид сидел и смотрел вперёд. Пейзаж улиц с маленькими, похожими друг на друга стрижеными деревьями, однотипными овальными высотками, похожими на удивлённые яйца, проезжающими велосипедистами ему был неинтересен. В душе и голове его опять мучило чувство дискомфорта от неполноценного ощущения себя лично. Отказаться от навязанных чувств он не мог, микрочип стоял и у него в голове. Но был у Лёни один маленький секрет, за который он мог поплатиться, «исчерпать ресурс» (так было принято оформлять подобные из ряда вон выходящие случаи, которые действительно имели место быть, но за 70 лет около десятка их всего и было зарегистрировано).

Благо, что работал он именно в этой сфере. За его практику таких случаев не было, а выдавать себя он не станет, исповедоваться к главному не пойдёт, иначе будут чистить мозги всему отделу и его семье, а после этого есть шанс стать овощем, который отправляют на синтез.

Его маленький секрет – это блокиратор. Вот уже восемь лет, раз в неделю, утром, тайком, чистя зубы в ванной, он глотает маленькую круглую штуку, похожую на таблетку. В ней содержатся элементы, которые на 70 % гасят сигналы, поступающие в мозг и на долго остаются в организме. Сигнал поступает, а отследить уровень приёма очень сложно. Обнаружить инородные вещества можно, но ведь Лёня работает именно в департаменте, который контролирует жизнедеятельность города. Тем более все помнят и ценят заслуги его легендарного предка.

Каждый год 19 октября он – неизменный почётный гость торжеств, посвящённых спасению человечества и началу новой эры городов-лепров. Там Лёня рассказывает про своего деда, который начал строительство экспериментальных городов под куполами ещё 80 лет назад.

– Удивительно комфортные, удобные, идеальные места для существования человека! – не забывал каждый раз шаблонно повторять Лёня.

Город, в котором он жил, был построен самым первым. Проживало в нём около 60 тысяч человек. После скоропостижной смерти деда, строительство городов продолжал его отец. Они занимали уже гораздо бОльшую площадь. Эти города не нуждались ни в поставках продовольствия извне, ни в поставках энергоресурсов. Всё добывалось внутри них и на поверхности куполов из сверхпрочного полимерного материала.

Под куполами находились высотные дома, небольшие парки, искусственные горы, озёра, даже небольшие моря. Больше того, на территории лепров можно было регулировать времена года и протяжённость ночи и дня. По заказу можно было организовать дождь, снег или солнечную погоду. За счёт уникального синтеза, безотходного производства и правильного расхода ресурсов и энергии, в этих городах не существовало дефицита в чём-либо. В одном таком городе могли проживать от 50 до 200 тысяч жителей.

В начале 21 века технологии быстрого возведения изолированных городов произвели настоящий фурор. Все газеты и средства информации кричали о том, что решена проблема освоения далёких планет и комфортного существования на них человека. Но, увы, скоро случилось так, что Земля сама превратилась в непригодную для жизни планету (по крайней мере, на её поверхности). Последняя война длилась 8 лет, не осталось мест, которые она не затронула. В той огненной вакханалии погибли не только люди, были уничтожены отдельные участки земли вместе с реками, горными массивами, городами и весями.

Уже в начале боевых действий, предвидя всю трагедию будущих событий, дед Леонида предложил строительство городов по своей технологии под землёй, а не на поверхности. Они должны были стать временными укрытиями в надежде на лучшие времена. Благодаря этому спасся он сам, его семья и ещё около ста тысяч человек. Там же в секретных шахтах было спрятано оборудование и материалы для постройки будущих городов.

Но рано или поздно кончается всё. В конце концов, закончилась и та страшная война, после которой не осталось ни границ, ни государств. Но не было радости у оставшихся в живых. За те кошмарные долгие восемь лет люди перестали доверять и верить кому-либо, даже своим. Голодным, больным, находящимся на пороге смерти, измученным страданиями – всем им было всё равно, кто даст им шанс на избавление от всего этого: бывший враг, Бог или герой. Многие просто сходили с ума, испытав все ужасы войны. Сходили с ума, не видя смысла жизни на выжженной Земле, где было отравлено 80 % территории.

Тогда дед Леонида в очередной раз взялся за спасение человечества. В первую очередь он решил перевезти своё детище на более чистые, мало затронутые войной места. Для этого ему было всё равно, с кем сотрудничать. Ему просто нужно было спасать свою семью и тех, кто был ещё более-менее здоров. Отдельные разрозненные отряды, оставшиеся после войны, предлагали ему свои услуги, взывали к памяти предков и к возрождению нации. В итоге в короткой бойне они перебили друг друга. Оставалось надеяться только на себя и на таких, как он.

В конце концов, с большим трудом, получая дозы облучения, невзирая на болезни, оставшиеся в живых люди начали строить новые города. Прошло совсем не много времени, с начала этого процесса. В один прекрасный день территория строительства была окружена войсками неизвестного государства. От поставленных условий и выдвинутых требований отказаться было невозможно. Так с самого начала люди лепров попали под жёсткий контроль.

Под новым чутким руководством полностью ликвидировалась растительность, снимался заражённый слой почвы и ставились купола. С помощью химических процессов шло производство нового плодородного слоя. Из глубин Земли добывалась вода. Строились дома, начинали засеваться поля, добывалась солнечная энергия.

Как раз, в то время ведущий психолог из прибывшей руководящей элиты предложил воздействовать на психику людей положительными импульсами, вызывающими внутренний подъём и ощущение счастья, что посчиталось необходимым в тех условиях, в которых приходилось трудиться людям.

Результат не заставил себя долго ждать. Действительно, общая картина улучшилась. Производительность труда резко возросла, люди стали чаще улыбаться и будущее уже не казалось им сумрачным и безнадёжным. В итоге это так прижилось, что спустя 70 лет никто уже не задумывался о том, насколько это нужно в современных условиях и насколько это этично. Напротив, технологии развивались, и теперь психика людей подвергалась ещё более изощрённым воздействиям.

Это было достаточно удобно. Общество довольно мирно существовало, всё более погружаясь в состояние искусственного флегматизма. При этом, чувствуя себя вполне счастливо без денег и товарообмена, каждый ощущал себя частью большого муравейника, где личности уделялась далеко не главная роль.

Теперь на отдельном участке земли существовало единственное государство, представляющее из себя один за одним, стоящие на расстоянии десяти километров друг от друга пять лепров. Со всех сторон их окружала двадцатикилометровая зона отчуждения, превращённая с помощью химической обработки земли в непригодную для жизни пустыню.

Глава 2

Лёня ехал, насупившись, но при этом блаженная улыбка не сползала с его лица. Наверное, со стороны выглядел он довольно странно. На вопросы о некоторых особенностях своей мимики он всегда отвечал, что опять перед сном виртуально находился в фильме о последней войне, который, кстати, был очень популярен и пропагандировался вышестоящими инстанциями. После такого ответа, как правило, вопросов больше не возникало.

А ведь ему и правда, приходилось по вечерам выбирать этот фильм, но после приёма своих таблеток это уже было на уровне простого просмотра, а думать он мог о другом. Всё больше и больше ему не хватало воздуха в этой огромной клетке. Всё отчётливей он понимал, что люди, живущие в лепрах, обречены на вымирание. Сначала вымирание моральное, а затем и физическое, хотя генетики не дремлют. И если будут рождаться пастухи, значит, овец любым способом выведут.

В школе, где учился его сын, находилось ещё около 600 мальчиков и девочек и это в городе с 60 тысячами жителей!! Жить семьями, не имея детей, не возбранялось. Большой популярностью пользовались однополые браки. Да, лепры, действительно, были переполнены, о строительстве новых, никто и не помышлял.

Срок ухода человека составлял 50–55 лет. Именно «ухода», а не смерти. По традиции прошлого умерших людей в прозрачном катафалке везли на одно и то же место. В земле открывался люк, и умершего без гроба в белом одеянии, похожем на пижаму, со всеми почестями опускали в могилу. Произносились пламенные речи, вспоминались заслуги, в основном которых не было. Но все к этому привыкли, ведь живые тоже проводили достаточно много времени в виртуальном мире, где они могли быть кем угодно. Люк закрывался, начинался процесс разложения трупа на атомы, все об этом знали и к этому привыкли тоже, ведь лепры – это особые города, со своей особенной структурой энергосинтеза.

К тому же, когда голова забита искусственными шаблонами, довольно легко можно расстаться даже с очень близким человеком. Смерти никто не боялся и даже не задумывался о ней. Погибнуть от столкновения с транспортом невозможно, бортовой компьютер заранее просчитывает ситуацию и считывает импульсы мозга пешеходов или велосипедистов задолго до сближения с ними.

Утонуть проблематично: вода в любом случае вытолкнет вас на поверхность и не даст погрузиться снова, поменяв именно в этом месте свою плотность, так как имеет такую программу. Покончить жизнь самоубийством? Даже в голову никому не придёт, так как на 90 % человек тоже имеет свою программу и должен уйти только тогда, когда это будет необходимо лепру.

Капсула остановилась возле школы. Овальное двухэтажное здание с овальными окнами, окружённое овальным, стриженым кустарником, было похоже на летающий аппарат времён царя Гороха под названием дирижабль. Площадка перед школой с газонной травой была усеяна детьми от 7 до 13 лет. Кто-то сидел на траве с закрытыми глазами, видимо досматривая виртуальный фильм, при этом рефлекторно подёргивая то руками, то ногами. Другие уже обсуждали друг с другом что-то новое только увиденное.

Верхняя половина капсулы плавно поднялась вверх. Сын открыл глаза, жена тоже очнулась от виртуального сна. Антон счастливый легко выпрыгнул из салона. Леонид с женой пожелали ему удачи. Он помахал им рукой и направился по жёлтой тропинке к школе.

Ему 10. Худощавый, ещё не складный, любящий виртуальные путешествия в космосе. Его русые волосы развивались от лёгкого ветерка, запущенного установкой на крыше школы. В синих шортах, синей рубашке с коротким рукавом, синих лёгких туфлях, из которых выглядывали белые носки, он уверенно шагал навстречу «знаниям».

Процесс обучения длился 6 лет, при этом за партами дети не сидели, а чаще просто бродили группами по школьному парку, усваивая через встроенный микрочип новую бесполезную информацию, которой и так с лихвой хватало вокруг.

Следующая остановка – продовольственная фабрика. Там работала жена Леонида. При выборе супруги у него был довольно приличный набор лиц, ведь он – известная личность, правда за счёт своих предков, но это факт, поэтому виртуальные знакомства не прекращались в течение года. Но в итоге встреча с супругой произошла мало популярным в лепре способом.

12 лет назад на продовольственной фабрике был зарегистрирован сигнал неповиновения, и Лёне следовало прибыть туда и должным образом разобраться на месте в ситуации. Там в круглой комнате с белыми мягкими стенами они со своим другом Джефом увидели девушку с русыми волосами, большими серыми глазами и у неё было на редкость осмысленное выражение лица. По какой-то причине она решила раньше остальных закончить работу и выйти из цеха, где происходит смешивание энергетических примесей и муки разных зерновых культур. Лёня уставился на неё, глядя прямо в глаза. Она также бесстрашно и открыто глядела на него. Внутри него что-то всколыхнулось, было в ней что-то настоящее.

Не произнеся ни слова, он взял Джефа за рукав, и они вышли из комнаты. На этом инцидент был исчерпан. Девушка вернулась на рабочее место, а начальству Леонид сигнализировал о сбое в информационном поле фабрики, что привело к неправильному усвоению информации. Начальство махнуло рукой, а Леонид задумался. Думал он недолго, не искал Лену в виртуальном пространстве, а через два дня взял да и приехал на фабрику, где в конце рабочего дня встретил её в фабричном парке.

Она даже не удивилась, увидев его, улыбнулась в знак приветствия и они долго гуляли босиком по траве, что (спасибо лепру) тогда ещё не запрещалось. Они встречались около года, благо в то время система была более мягка и лояльна к своим подчинённым. Часто по вечерам Леонид заказывал двухместную капсулу, и они ехали с Леной в горы, где было поменьше народу и можно было хоть на время спрятаться от вездесущих летающих полицейских камер, которые, как огромные назойливые насекомые, так и липли особенно к тем, кто решал забраться в некий уголок.

Но Лёня придумал, как их обманывать. С собой он брал сонные таблетки, которые действовали быстро, но через 5 минут действие их прекращалось, потому что всплеск адреналина от проглоченной ещё раньше пилюли замедленного типа не давал упрямому Морфею ни малейшего шанса. Под пристальным вниманием забравшись в спальные мешки, Лёня и Лена просто засыпали. Камера считывала импульсы спящего мозга и убиралась восвояси, чтобы прилететь позже. Но через 5 минут на этом месте уже никого не было. Об этом, естественно, шёл сигнал в центр, но босс был другом Лёниного отца, и Лёне прощались эти мелкие шалости. От камер они скрывались в маленькой пещерке, почти на самой вершине горы.

Горы занимали не очень большую площадь и были построены из шахтного гранита, как дань воспоминаниям о ландшафте Земли. В других лепрах гор не было. Город, в котором жили Лёня и Лена, был одним из первых, который построил ещё его дед. В более поздних лепрах больше места выделяли для жилья, это было необходимо, ведь население продолжало расти. Спрятавшись в своей пещерке, где жила маленькая ящерка, которая часто выбегала к ним, Лёня и Лена любовались городом, который был как на ладони. И море, и парки, и жилые кварталы!

В искусственном небе проплывали белые облака, совершенно настоящие, только солнц было восемь, и поэтому вечер был очень тёплым и ласковым. Через час мегафонари начинали гаснуть, запускался прохладный ветерок, сгущались тучки, начинал моросить дождь. Да уж, в лепрах гидрометцентр всемогущ, при желании он может сделать всё, что угодно. Вот уж, действительно, боги Олимпа – мифы, воплощённые в жизнь.

Теперь Лёня часто вспоминал те счастливые деньки, особенно приняв тайком свои таблетки, когда голова была более-менее чиста. Вспоминал чистые, наполненные любовью, глаза Лены. Вспоминал себя, жаждущего встречи, отсчитывающего секунды до окончания рабочего дня. Первый поцелуй, жаркие объятия… Именно тогда в своей пещерке на вершине горы он почувствовал, что такое свобода, любовь, серьёзно задумался: «Кто же он – Человек?»

С той поры прошло уже 12 лет, а 8 лет назад власть в лепрах сильно ужесточилась. В горы теперь вообще не добраться, их даже хотят убрать и построить на их месте новый квартал. Всё настойчивей и бесцеремонней система расправляется с остатками частного мышления и индивидуализма. Не исключение и личная жизнь. Теперь вместо настоящих чувств люди получают шаблонную инструкцию, где указывается, как нужно вести себя в той или иной ситуации. И отказаться от этого нет возможности: маленькая штучка в височной части головы делает своё дело.

Уже несколько раз Лёня хотел тайком подсунуть свою таблетку жене во время еды, но боялся обнаружения этого факта или необычного поведения супруги, что сразу приведёт к расследованию. Иной раз по вечерам, находясь глубоко в себе, он неистово кричал, беззвучно и неслышно:

– Господи, где ты есть???! Услышь меня!! Я обращаюсь к тебе, не живущему здесь, как мне выбраться отсюда?

В этот момент его начинало трясти, но в глазах шёл фильм о последней войне, катились слёзы, но, слава Богу, этого никто не заметит, все находятся в своём маленьком мире и даже не подозревают о существовании других миров. Не видя смысла в своём одиночестве, Лёня прекращал принимать блокираторы в надежде обрести покой, но с усилением сигнала начинала невыносимо болеть голова. Один раз он даже чуть не потерял сознание. Пришлось вновь вернуться к таблеткам и искать выход.

Глава 3

Поцеловав жену в фабричном парке, Лёня сел обратно в капсулу и поехал на своё место службы. В департамент слежения, или, как его красиво называли, в «Око чистоты», Лёня попал по блату. Воспитанный в семье инженеров-строителей, он, естественно, хотел продолжать дело своего деда и отца. Но по какой-то причине 20 лет назад от строительства новых лепров отказались, и когда Леониду исполнилось 15, друг его семьи пригласил Лёню в департамент слежения, которым сам руководил.

По началу, окунувшись в систему контроля, Лёне всё показалось довольно неприятным и неправильным, но всё было устроено так, что первые кристаллы выходили из стен именно этого заведения. Тогда в разговорах с отцом и его другом его убедили в правильности и безысходности решения и положения в целом. Наверное, в то время они знали больше остальных.

Через 3 года почти одновременно отец и его друг ушли. Ушли навсегда. Благо, что отец оставил ему свой секрет, которым он пользуется до сих пор.

Капсула остановилась у лужайки средних размеров. В её центре стояло строение, похожее на огромный защитный шлем-цилиндр, закруглённый сверху. На его макушке величественно и как-то несуразно громоздился тарелковидный локатор, или сигнало-приёмник, как его ещё называли. Окон не было и не было ни малейшего намёка на дверь. Лужайка была пуста, кроме стриженой травы, на ней ничего больше не произрастало. Она была окружена низким заборчиком, по которому вились какие-то цветочки.

Лёня по жёлтой тропинке подошёл к проходу и остановился для идентификации личности. Через две секунды защитное поле было отключено, и он беспрепятственно прошёл к зданию. Подойдя к некоему очертанию двери-люка, он вновь остановился для повторной проверки. Прошла секунда, дверь поднялась вверх. Он сделал пять шагов по узкому освещённому коридору и вступил на движущиеся ступени эскалатора. Из стен и сверху стали доноситься звуки прибоя, далёкая музыка и ласковый женский голос начал нежно произносить:

– Здравствуй, Лёня! Мы рады видеть тебя вновь на твоём рабочем месте. Благо и любовь дарят тебе эти стены. Ты выполняешь наиважнейшую функцию – несёшь чистоту и справедливость. Жители лепра благодарны тебе за твой труд.

Лёня научился пропускать этот бред мимо ушей. Ничего кроме уныния и сарказма эта блаженная речь не могла в нём вызвать. Но чувства надо контролировать, даже на работе, где ему все доверяли.

Эскалатор поднял его наверх. Второй этаж занимали десять кабинетов; стены и двери между ними были прозрачны, свет проходил через такую же прозрачную крышу и заливал всё пространство. В каждом кабинете в мягких вращающихся креслах сидело по два человека, одетых в лёгкие синие комбинезоны, имеющие функции вентиляции, контроля температуры, встроенные микрокамеры, а также имеющие своё защитное поле, которое включалось командой из мозга.

Но, увы, все эти примочки были бесполезны в лепрах. Многие даже забыли о них или не знали, работают они или нет. Просто портным и конструкторам нужно было отрабатывать свой хлеб, а сшить очередной китель для работника такой сферы – ну это же неприлично, в конце концов.

В Лёнином кабинете, крутясь в кресле, уже сидел Джеф. Он был латинец, то есть его предки были из когда-то существовавшей на Земле Латинской Америки. Джеф мог говорить и на испанском, и на русском.

Лёня открыл прозрачную дверь, Джеф повернулся к нему лицом, поднял правую руку и произнес:

– Хау! Вождь племени белых койотов приветствует тебя, о Рыжий Пёс!

У Лёни действительно волосы имели рыжий оттенок, но на Джефа он никогда не обижался, ведь они знали друг друга уже 15 лет.

– Ну, рассказывай! – произнёс Леонид, обращаясь к Джефу.

– Улёт, Лёнька, стрелы тюв, тюв! Эти, как их?… ВинчестЕры!

– ВинчЕстеры, – поправил его Лёня.

Они говорили на русском. Это было часто, особенно когда речь заходила о фильмах, чтобы получалось более подробное повествование, но правда касалось это только Леонида, а Джеф просто старался ему подражать, но выходило у него это из рук вон плохо. Минуты через две он уставал, запихивал указательный палец в нос и делал вид, что недостающие глаголы и сказуемые находятся именно там. Затем он вытаскивал палец обратно и как-то по-детски виновато смотрел на Лёню, как будто не сдержал данное обещание. Как правило, Лёня начинал хохотать и рассказывал сюжет фильма, который был всем давно известен, но Джеф умудрялся смотреть его раз десять, а пересказать никак не мог. «Господи, – часто думал Лёня, – взрослые люди, но как дети блаженны, ей Богу!»

Бога он мог упоминать только про себя, на территории лепров Бога не было, никаких религий и философии. Бога иногда вспоминали в его семье, где он рос, но украдкой и очень, очень давно. Да, Джеф был ярчайшим представителем общества лепров, вполне счастливый и довольный. Всё, что ему было нужно, находилось в его маленькой штучке, вживлённой в голову, чуть выше правого уха.

– На юге трансформатор меняют, а разведка туда летит, – так же крутясь на кресле, показывая за спину своим большим пальцем, произнёс Джеф.