Ночь древних огней

Алиса Бастиан

Ночь древних огней

Царапины почти затянулись, но если бы в тот день полиция с какой-то стати попросила его закатать рукава, вопросами они бы вряд ли ограничились.

Керсти удивилась, почему в неожиданно яростную августовскую жару он сидит на пляже даже не в футболке, а в рубашке, но когда их дочь не вернулась из Таллинна на двухчасовом автобусе, как они договорились, и не пришла к ним в условленное место на берегу залива, где они обычно проводили солнечные деньки, Керсти уже было не до рубашки.

Когда Кая не ответила на многочисленные звонки и сообщения, в Керсти зашевелилось беспокойство: обычно дочь не отлипала от телефона и всегда была на связи.

Когда выяснилось, что ни у какой подруги в Таллинне Каи вчера и сегодня не было, тридцатиградусная жара отступила, оставляя Керсти взамен ледяную волну страха.

Когда Каю нашли, в Керсти не осталось даже пустоты.

***

Была последняя суббота августа, и вечером, во время заката, все побережья Эстонии озарятся светом костров – больших и малых. Люди вызовут огонь, чтобы отдать дань традициям, но Юргену больше нечего отдавать. Они зажгут пламя в память о предках, но у Юргена больше нет ни предков, ни потомков, и эта память лишь жжёт его изнутри, никак не превращаясь в пепел. Костры, факелы и свечи на пляже, на береговой линии у залива, где нашли Каю, не смогут вернуть ни её, ни Керсти, утонувшую вместе с Каей в чёрных пучинах горя и скорби.

Юрген не хотел идти на пляж. Традиции традициями, а горечь потери ещё слишком свежа. Видеть всех этих привычных людей вокруг и не видеть среди них Каю – сущая пытка. Никто их не осудит, если они не придут, – и не подумают, с такой-то трагедией. Но вопреки опасениям Юргена, горожане не лезли с соболезнованиями, а наоборот, держались от них слегка поодаль. Они хотели веселиться, шумно общаться, фотографироваться на фоне костра, но с присутствием Юргена и Керсти всё это казалось им немножко неправильным. Какое-то время неловкость сковывала даже искры праздничного огня. Юрген не хотел идти на пляж, но Керсти настояла.

В память о Кае.

Он чувствовал вину. То, что он сделал, – ужасно, но у него не было выбора.

Его не спрашивали про царапины, но спрашивали, где он провёл ночь, когда было совершено преступление. Юрген был дома, спал, и Керсти это подтвердила. А где ещё ему быть посреди ночи?

Но это было враньём.

В ночь убийства Каи он совсем не спал. Домой вернулся только под утро и долго стоял под душем. Не хотел из него выходить. Никогда. Вода была горячей, но его всё равно трясло. Скорее всего, он простудился. Юрген вышел из душа, заварил огромную чашку кофе и дрожащими руками плеснул в неё выдыхающегося коньяка из початой бутылки.

Ты тоже скоро выдохнешься, если немедленно не сделаешь то, что нужно, – клацали, как печатная машинка, его зубы. – Ищи.

Осторожно, чтобы не разбудить жену, он принялся рыться в столе Каи. Комната была очень большая, но одна, и им троим приходилось делить пространство, что действовало на нервы всем, но больше всего – Кае.

– Что ты ищешь? – спросила вдруг Керсти.

– Да это… скидочную карту куда-то дел, – промямлил Юрген, похолодев от ужаса. Он был уверен, что Керсти ещё спит.

– Они все на полке в коридоре, – вяло ответила Керсти и повернулась на другой бок. Снотворное утянуло её обратно в вязкое беспамятство.

Юрген остался стоять, обливаясь потом, не в силах продолжить поиски. Когда Керсти захрапела, оцепенение спало. Через пару минут он обнаружил потайное дно в одном из ящиков.

Вскоре всё было кончено.

Вечер на побережье Локсы умиротворял спокойной и величественной красотой. Кая любила свой небольшой городок, особенно его пляжи, и умерла, смотря на родной залив. Заходящее солнце окрасило небо в тёмно-оранжевый, ветер стих, и пламя огромного костра в центре пляжа взвилось вверх, вступая в полноправное владение ночью. Оторвать взгляд от почти трёхметрового огня было невозможно. Никто не заметил, что Юрген смотрит в другую сторону, на сосны. Торжественно-печальная мистическая атмосфера причиняла ему почти физическую боль. Хуже были только слова и взгляды, осыпавшие его и Керсти в последние дни. Терпеть их было невыносимо.

Керсти сняла с поминальной свечи-лампады металлическую крышку, и Юрген поднёс к фитилю горящую спичку. Вечер был безветренным, свеча зажглась почти моментально, не давая рукам Юргена трястись на обозрение всей округи. Жена накрыла прозрачный сосуд крышкой и осталась стоять, не в силах пошевелиться. Стекло было жёлтым – любимый цвет Каи, – и казалось, что в руках Керсти не свеча в память о погибшей дочери, а какой-то волшебный светильник, озаряющий пляж сказочным ярко-жёлтым светом.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.