Полная версия
Зловещая долина
– Сопровождению? – осмелился спросить Саймон.
– Конечно, мы только охраняем, а менеджеры по сопровождению – сопровождают вас до места назначения после черты.
– Какой черты?
Бородач резко присел и перещёлкнул затвор, то же самое повторил второй охранник, а за ними повалился и Саймон. Прямо над головами на бреющем пронеслась жужжащая стереокамера.
– Какой черты? – повторил Саймон, немного погодя, когда сердце перестало бешено колотиться.
Металлическим голосом, бородатый ответил:
– По правилам лотереи, пункт 337, напасть на вас могут только через двадцать метров, с места выдачи денег. У нас в запасе ещё три, как раз хватит, чтобы выйти за дверь. После наша лицензия заканчивается, вы оплачиваете нам гонорар. Дальнейшая забота о вашей жизни, по вашему желанию, передаётся менеджерам по сопровождению, – тёртый вояка сплюнул сквозь зубы, пальцы его барабанили по курку, – они доведут вас до места назначения.
– Как?! Не вы? А за что я плачу вам?
– За охрану до черты.
– Но до черты меня же никто не может тронуть!
Вояка пожал плечами:
– Вы имели полное право отказаться от услуг охраны. В таком случае мы вынуждены были бы применить силу для восстановления попранной справедливости. Каждый житель ЮША Inc. имеет неприкосновенное право на работу.
Саймон чертыхнулся. Ну, как можно быть таким лопухом! И почему он раньше, когда смотрел iQстримы Федеральной лотереи, не придавал значение тому, что до черты все победители выбирают самых дешёвых охранников!
– Вот и менеджер подоспел, – облегчённо вздохнул охранник, – Ладно, пошли, и постарайся не умирать слишком быстро! А то не успею доехать, глянуть продолжение. Я поставил на твою смерть – три часа после выигрыша.
Охранники дотащили оцепеневшего от негодования Саймона до двадцатиметровой черты.
– Контракт выполнен, – с армейской выучкой отчеканили они.
Скрипя зубами, Саймон отсчитал полагающиеся пятьсот миллионов долларов.
– Я сам справлюсь! – зло бросил он менеджеру, уже стоявшему рядом. Одет тот был в пыльный, залатанный военный камуфляж городского типа. В руках имелся запасной бронежилет и каска. Рядом стоял легко бронированный автомобиль, из которого он и вышел.
– Да куда тебе без меня, подумай, – по-отечески обратился к нему бывалый менеджер, внешне похожий на бульдога с гаванской сигарой в зубах, – оружия нет, бронежилета нет. Ты и шага не ступишь, когда пересечёшь черту. Вон глянь, видишь? На крышах снайперы, через дорогу машины поджидают, на углу народ оружие своё проверяет. На улице никого, кроме тебя, меня и кучи охотников с только что выданными в полиции санкциями на твоё убийство.
Саймон выглянул из-за мощного плеча менеджера. Всё было точно так, как он и говорил. С немалым удивлением в некоторых Саймон признал людей, стоявших в очереди у регистрационной стойки Городского управления за временными разрешениями. Это были наиболее плохо одетые. Менеджер проследил его взгляд:
– Последний кредитный лимит видать потратили, чтобы купить санкцию.
– Все на меня?
– Конечно. Ты тот самый везунчик – кстати, мои поздравления, – что выиграл в Федеральную лотерею. Теперь ты знаменитость на всю страну, вошёл в историю. Странно только, что даже бронежилета на тебе нет, но я захватил.
Охотники начали терять терпение, постепенно приближаясь к черте. Стереокамера эффектным пролётом засняла их всех. Посыпались улыбки и воздушные поцелуи. Саймон жутко разозлился. Как можно быть такими бессердечными! Они же готовятся отобрать у него деньги, убить!
Круг сужался.
– Решай скорее, время, – равнодушно бросил бульдог и ловко перекинул сигару к другому углу рта.
Нервическая ухмылка впилась Саймону в лицо.
– А вы провезёте меня пять метров в бронеавтомобиле и выкинете на улицу? Как и те двое? Дальше будут какие-нибудь… какие-нибудь… не знаю! Кто там ещё есть? Они предложат мне свои услуги?!
– Никого не будет, я отвезу тебя до твоего строения и сопровожу до твоей ячейки.
Саймон скептически окинул взглядом неряшливую внешность менеджера: одежда была явно изношенной от времени, а не модельно состарена; стоптанные ботинки, залатанный капюшон; видавший виды истёртый автомат, причём всего один, зато несколько столь же истёртых рожков к нему; полный боекомплект из гранат и пистолета, уложенных в жутком беспорядке без соблюдения современных трендов; ужасный вещмешок на спине – всё это не производило впечатления. Он не выглядел настоящим секьюрети, какими казались предыдущие охранники, чей вышколенный образ и манера бывалых вояк наверняка собрали несметное количество плюсов на их стене в Фэйкбуке.
– Поверь, я лучший, – бросил бульдог, – никто и пальцем не сможет тебя тронуть.
– И что, никаких нюансов? Просто довезёте, и охота на меня прекратиться? Так просто?
– Абсолютно. Гарантирую стопроцентный результат. Правда, обязан предупредить, что в случае, если тебя убьют, закон позволяет тебе подать на меня в суд как на не выполнившего условия договора и затребовать вернуть гонорар.
– И сколько раз вас судили?
– Ни разу, – ответил менеджер.
Выбор был не велик. Охотники всё прибывали.
– Сколько? – процедил Саймон.
– Немного, – пожал плечами бульдог, – Если бы у тебя был бронежилет и каска, то я бы затребовал только половину от оставшегося выигрыша, но у тебя нет, а это....
– Увеличивает оплату, я понял. Сколько?!
– Девяносто пять процентов от оставшегося выигрыша. Всё честно. Без бронежилета и каски я не могу тебя сопровождать. Техника безопасности, сам понимаешь.
Делать было нечего. Без менеджера добраться целым до строения было невозможно. А так хоть останутся деньги на выплату штрафа за прогул на работе. Обеденный перерыв давно окончился.
Саймон подписал контракт.
– Жаль обошлось без перестрелки, пара зажигательных коктейлей, только зря взял неоплачиваемый отпуск на сегодня. Думаю, подать на того растяпу в суд на возмещение убытков, да и на моральное неудовлетворение, как думаешь?
– Можно, рейтинг заодно поднимешь себе. Дело плёвое. Доказать, что он всё нарочно так сделал – раз плюнуть. Никто не ходит в день Федеральной лотереи без бронежилета!
– Специально, как пить дать. Чтобы день нам испортить плохим iQстримом. Я думал, его размажут тогда, помнишь?
– На светофоре?
– Да! Вот ведь смешной: полез из машины. Ну, горела, подумаешь? Оставалось всего два квартала. Доехал ведь целым в итоге! Жив остался…
– Жив то жив, но деньги все спустил.
– Один блогер сообщил, что пока камера панораму давала, он с налоговиком то часть и отмыл.
– Да ты что?
– Точно. Уже коллективный иск готовят за сокрытие информации и махинации с налогами.
– Да, слили стрим, помнишь позапрошлый? Победителя продырявили сразу несколько снайперов! До сих пор судятся между собой, доказывая чья пуля его убила.
– Помню? Да я подписан на тот канал! А как этот бежал на крыльцо? Видел?
– Самый шикарный момент! Стереокамера отлично сработала! Все мокрые штаны в мельчайших подробностях! Такое разрешение картинки! Я себе, кстати, подписку «плюс» на смартви оформил! Сто пятьдесят тысяч каналов! Планирую их все за год просмотреть, ночами. В рекорды попасть!
Всё кончилось. Денег не было. Жалкие крохи процентов. В прошлом году счастливчику удалось сохранить целых тридцать! К тому же, он это знал, на него со всех сторон полетят иски недовольных потребителей. Ведь и сам он любил ежегодные iQстримы Федеральной лотереи, они всегда были зрелищными.
Саймон чувствовал, как впадает в депрессию, даже таблетки, выпитые горстью, не помогали. Он всё не мог понять – как умудрился забыть о лотерее? Никто в здравом уме ему не поверит!
А какой позор ожидает его на стене в Соцсети! От этой мысли Саймон взвыл волком и уткнулся в кровать. Смартви решил, что арендатору необходим отдых. Убрав с экрана сообщение от психолога, где ему назначалась срочная встреча через неделю, он включил любимый Саймоном iQстрим:
– Полный провал всех ожиданий. Победитель Федеральной лотереи стал самым неудачливым…, – недовольным голосом ведущего бодро затрещал смартви, честно исполняя свою функцию.
Глава 3. Непогрешимая демократия
Сплошным фронтом опускались сумерки. Не по времени года холодный дождь зернистыми каплями падал на пешеходную дорогу с изломанными частыми поворотами. В стороне, за сохранившими природный облик змеистыми холмами, тянулась прибрежная полоса оставленного людьми океана. Солнечный город растворялся в солёной влаге небес.
Одинокая фигура человека показалась из-за поворота. Мэтью спешил. Он только что покинул госпиталь, где в него проинсталлировали живую реальность Соцсети, многократно расширившую его базовую, физическую жизнь. С сегодняшнего дня, и он прекрасно это осознавал, небывалая свобода проникла в повседневность будней. Ведь именно он стал тем первым – на целый день опередив всех остальных! – соединившим базовую, ограниченную жизнь с невероятными возможностями Соцсети!
С гордостью он прошествовал мимо завидующих взглядов остальных людей, разбивших палаточный город у госпиталя в ожидании начала официального запуска революционного сервиса. «Сделай свою жизнь полноценной!» – гласил рекламный слоган.
Предшествовала его душевному взлёту серьёзная работа, за которую он, помимо прочего, получил семь тысяч бонусов для своего аватара. «Для себя!» – тут же выскочила на первый план ликующая мысль.
– Для себя, – повторил Мэтью вслух, привыкая к новому мироощущению. Ведь отныне он и его аватар – это одно целое!
Три месяца бессонных ночей перед тусклым экраном смартви, заботливо берегущим глаза пользователя, он принимал участие во флэш-мобе. Устроен он был Создателем Соцсети «Фэйкбук», давно подменившей собою отживший своё интернет. Кирпичик за кирпичиком, подбадриваемый болеющим за него Фрэндом – инсталлированным в смартви незаменимым помощником каждого жителя, – Мэтью разбирал стену огромного куба, одномоментно появившегося у каждого жителя ЮША Inc. Все аватары присутствовали «…в исторический момент начала новой Эпохи!», как совершенно верно окрестил событие бессмертный Создатель Соцсети – Марберг.
Каждый внёс свой вклад. Но именно Мэтью спустя девяносто четыре дня невероятных трудов, полностью использованного отпуска за тринадцать лет вперёд и истраченных на отгулы кредитов – первым добрался до сердца куба, с чем лично на его стене поздравил Марберг: «Выдающийся результат, отныне каждый будет равняться на тебя. Ты – первый аватар, объединивший две реальности!». Сто восемь символов. Так просто, но именно эта простота мгновенно стала новым стандартом для сообщений, тут же закреплённым в новой редакции Устава «О подобающем поведении аватаров». Поздравления Марберга, ликование радеющего за него Фрэнда – всё это вызвало небывалый душевный подъём, ощущение причастности к истории – Мэтью упивался чувствами, ставшими центром его существа.
Достойным подарком стала для него новая жизнь: Живая Соцсеть, инсталлированная непосредственно в него. Углубившись в неё, Мэтью просматривал все доступные функции. Взгляд его остановился на плитке «Анимированные обои для окружения». Однако зайти он не успел – поверх дождя базового мира высветилось предупреждающее окошко с мелким текстом, забравшее фокус на себя.
Мэтью не стал вчитываться. Привычным жестом поставил галочку согласия, снимающую всякую ответственность за возможный вред с корпорации «Фэйкбук». Окошко, продемонстрировав забавную анимацию, исчезло. Всё было легко. Никаких излишних сложностей. Команда Марберга изобрела интерфейс, приятно отличавшийся максимальной дружелюбностью.
– О! – удивился Мэтью. Ощущение было новым: те же самые жесты управления смартви работали и здесь. – Круто!
Благодаря стандарту воспитания, принятому директивой Министерства детского развития после многочисленных исследований, направленных на упрощение жизни, убедительно доказавших избыточность и, более того, опасность «любопытства», Мэтью был практически лишён этого, общепризнанного вредным, чувства. Проявлялось оно лишь при виде красочных, призывающих окошек, сулящих новые ощущения.
Наконец, сложный выбор по подбору обоев был сделан. Исчез дождь, уступив место блестящему водопаду солнечных лучей; пропало ощущение зябкости от пронизывающего ветра, запах сырости сменился приятными благовониями. Хоть капли не переставали падать на остановившегося в изумлении Мэтью, а промозглый холод никуда не делся, чувства говорили об обратном. Живая Соцсеть перехватила на себя все осязательные, зрительные и обонятельные ощущения пользователя, заменяя реальные – подходящими в соответствии с выбранными обоями.
Вместо привычного окружения Солнечного Города – стеклянно-металлических строений, – перед восторженным потребителем предстало фэнтезийное поселение. Дома окрасились в небывалые цвета, причудливо изменили формы; деревья набрались сочной зелени, невозможной в ущербности базового мира; солнце весело подмигнуло аватару, а окружающий воздух оказался пронзён осеребрившимися воздушными струнами: при прикосновении к ним звучала удивительно тонкая, психологически подобранная, умиротворяющая мелодия. Душа устремилась ввысь, запела. И сам Марберг показался вдали, приветствуя Мэтью… Идиллическая картина совершенно точно совпала с уникальным, ранимым душевным устройством первого счастливого подписчика Живой Соцсети. Чувство свершившегося блаженства сладкой истомой накрыло его. Наконец-то наступила настоящая жизнь.
В базовом мире из-за угла дома вышел растрёпанный человек. В руках, точно ребёнка, он бережно нёс увесистый камень. Завидев остолбеневшего и оглядывающегося по сторонам первого в ЮША Inc. живого аватара, он сам на миг замер.
То был официально зарегистрированный креативник – режиссёр реальных ситуаций. Уже несколько часов он шатался по Солнечному Городу, постепенно погружаясь в пучины художественного отчаяния. Взглядом одурманенного выискивал нужную ему натуру. И сейчас, в самом центре города, наконец, смог найти требуемое. Все члены его задрожали, и, более ни минуты не сомневаясь, он кинулся на Мэтью, занеся орудие творчества над головой.
Живая Соцсеть тем временем, заметив нежелательный элемент для установленных анимированных обоев, попыталась это исправить, заменив искажённое музой лицо креативника на более подходящее идиллическому пейзажу, генерируемого ею. В силу критического бага, что должен быть исправлен в ближайшие часы, ей не удалось это сделать. И вопреки её желанию Мэтью увидел бегущего к нему человека: выработанным в школе на уроках физкультуры рефлексом попытался выхватить пистолет, но трёхсекундная задержка картинки, требуемая для прорисовки обоев, действовала на опережение. Ещё до того, как Мэтью увидел удивлённо-непонимающее лицо поскользнувшегося на ровном месте человека, камень, превращённый Живой Соцсетью в волшебную палочку, опустился на его плечо, не достигнув цели – приглянувшегося фактурного лба.
От острой боли Мэтью потерял сознание. Рядом рухнул креативник, разбив голову об асфальт.
– Согласно юридическим нормам, пострадавший имел право совершить на вас ненамеренное покушение. К тому же есть свидетельства, говорящие о том, что всего за несколько часов до встречи с вами он не помышлял об этом, находясь в креативных поисках. Значит, идея возникла в нём спонтанно, что допускается Законом «О творчестве».
Судебный обвинитель вышагивал в пространстве между Мэтью, скамьёй присяжных и судьёй, имея самый скромный вид монаха-францисканца: широкие одеяния угольного цвета, поминутное заламывание рук, рефлекторные движения пальцами, восхваляющие Соцсеть, Марберга и Демократию. Он был примерным выпускником Федеральной Демократической Школы Обвинителей. Вся его фигура выражала безропотное раболепие перед Уставом Соцсети и основным законом ЮША Inc. – Законом Демократии.
Обвинительное дело «Демократия ЮША Inc. против потерявшего статус потенциального гражданина ЮША Inc. и прочие другие сертификаты, статусы и рейтинги мистера Мэтью Д.» началось сразу, как были завершены все демократические процедуры. На следующее утро после известных событий.
– Помимо прочего, – смиренно продолжал обвинитель, – ввиду иных заслуг пострадавшего есть все основания утверждать, что мы лишились шедевра в мире искусств, ведь предыдущая работа мастера целых пять месяцев продержалась в топе просмотров в Музее современного искусства в Новом Городе, удостоившись наивысшего рейтинга!
– Да, но…, – попытался вставить Мэтью. Сидел он на крае неудобного, жёсткого табурета, не дающего возможности комфортно разместиться на нём.
– Между тем! – ровно на полтона возвысил голос обвинитель, чем вызвал одобрительный кивок судьи и заставил замолчать обвиняемого. – Закон призывает быть гуманным и смягчать моральное давление на подсудимого. Потому рад сообщить вам, обвиняемый, что если бы пострадавший довершил действие, как задумывал, то в тот же миг оно было бы переквалифицировано в преднамеренно осуществлённое покушение. В таком случае суду подвергся бы уже пострадавший. Стоит заметить, что сертификат креативника, выданный ему после гениальной прошлой работы, оградил бы его от преследования, но и вы в таком случае не понесли бы никакого наказания. Естественно, в случае сохранения вами жизни.
– Однако! – обвинитель выделил это «однако» ровно на столько, чтобы придать ему соответствующее убедительное ударение, – пострадавший ударил вас непреднамеренно, ведь уже не имел намерения и падал, всеми силами стараясь сохранить равновесие.
– Подождите! Всё это не то! – плаксиво попросил Мэтью. Вопреки разработанным стандартам обязательное успокоение, произнесённое обвинителем, не подействовало на него. Грозный же зал суда действовал на его неразвившееся, детское восприятие окружающего, культивированное в нём в школе и университете, крайне угнетающе.
– Что именно не то? Вы можете объяснить суду?
– Да… Нет, могу, но… не знаю! Не получается! Я.. Стойте! Да! Чувствую, что всё должно быть иначе!
– Простите, – холодно заметил обвинитель, – ваши чувства не могут быть приняты во внимание. Уставом Соцсети такое поведение, какое демонстрируете сейчас вы, не поощряется, к тому же все необходимые скрипты для выражения мыслей прописаны в приложение к Уставу Соцсети «О подобающем поведении аватаров».
– Как же! Почему аватаров? То Соцсеть, а это… другое… Ведь я… И так не должно быть… как? Ведь человек… я, – уже шёпотом закончил он. Вся его фигурка сжалась. Подтянув колени к подбородку, уставившись куда-то в пол, Мэтью что-то шептал, что-то пытался сформулировать, но не мог. Речи обвинителя были ясны и убедительны, нельзя было не согласиться с ними, с их стройностью. Но что-то неуловимое…
Обвинитель не обратил ни малейшего внимания на выступившие слёзы обвиняемого. Процесс шёл уже полчаса и должен быть завершён в ближайшее время, как предписывали инструкции. Докончив речь, обогащённую всхлипываниями Мэтью, он обратился к суду:
– Уважаемый Суд, – с поклоном обвинитель обратился к судье.
С вершины рейтинговой пирамиды судья благосклонно посмотрел на обвинителя, наслаждаясь его выучкой, покорными манерами и безупречным знанием Устава и Закона.
– Уважаемые присяжные, – не разгибаясь и держа руки сложенными перед собой в широких рукавах, повернулся он к скамье, заполненной двенадцатью людьми. Все они были погружены в Живую Соцсеть, успев до начала процесса проинсталлировать её в себя. Рядом с ними сидел официальный летсплеер Суда, широкими взмахами электронного пера делающий скетчи. Они тут же отправлялись в iQстрим-шоу «Демократия против…», где по его картинкам, составленным в форме анимированного комикса, пользователи могли ознакомиться с настоящим делом.
– Есть неопровержимые свидетельства, подтверждающие непреднамеренность совершённых действий пострадавшим.
– Прошу предоставить, – величественно позволил судья с недосягаемой вышины занимаемого им пьедестала.
В зал суда ввели сотрудника Естественного музея, из низшего, технического персонала – пейзажиста базового мира пятой категории. После проведения формальных процедур установления личности и приведения к присяге над Уставом Соцсети и Демократией ЮША Inc. обвинитель начал допрос свидетеля:
– Вы можете рассказать Суду, что вы видели?
– Да, – возбуждённо, подскакивая с мягкого кресла, звонко выкрикнул пейзажист, – мы сняли слепок памяти бедного пострадавшего. Пришлось выпотрошить…
– Технические подробности нас не интересуют, к тому же, если я верно помню, то не подлежит разглашению информация о том, каким образом музей получает записи памяти.
– Простите, простите! Я немного возбуждён, но это от того, что мир… Да, Мир, весь Мир! Потерял такого гения! И всё из-за этого! – указал он пальцем на Мэтью. Тот сжался ещё сильнее, став похожим на вздрагивающую под проливным дождём дворнягу.
– То есть вы утверждаете, что виновником преждевременной гибели сертифицированного креативника был подсудимый?
– Да, утверждаю!
Победоносно развернувшись на каблуках, обвинитель, в то же время придав лицу регламентированные скорбь и покорность, обратился к судье и присяжным:
– Я думаю, что данные показания можно считать исчерпывающими и достаточными для подтверждения обвинения в преднамеренном убийстве. И всё же, для реконструкции всей полноты постигшей нас трагедии считаю возможным выслушать мнение пейзажиста о пострадавшем. Я говорю «пострадавший», хотя он и погиб, был убит! Просто я – да и никто! – не сможет смириться с такой потерей, – с нужным оттенком горечи произнёс обвинитель, сообщив и фигуре всей надлежащую форму. Столь драматический момент незамедлительно запечатлел летсплеер, мигом добавив нужной мрачности. Очередная страница комикса ушла в iQстрим.
– Хорошо, – кивнул судья, не меняя озабоченного и сурового выражения, но с удовольствием отметив, что экзамен в школе по обвинительной психологии и мимике тот наверняка сдал с первого раза. Такие сложные эмоции, приписываемые к обязательному использованию инструкциями, даже ему в молодости давались с меньшей лёгкостью.
– Расскажите Суду и присяжным, что показала память?
– О! – ещё сильнее оживился свидетель, – Это было незабываемо! Настоящее искусство с такой драматической развязкой! Великая работа! Мы готовимся выложить запись в Естественном музее Солнечного города и уже подали заявку в Музей современного искусства Нового города для придания официального статуса шедевра с рейтингом никак не меньше наивысшего!
Пострадавший хотел показать всю… Всю скоротечность нашей жизни, весь тот маленький миг, что мы существуем в масштабе Вселенной! И как он хрупок, как хрупок этот миг! С каким бережным вниманием нужно – нужно! – с ним обращаться. Хранить от грубости, от порочности – символом чего служил безобразный камень в руках творца! И только он нашёл, только ему удалось найти! – тут свидетель схватился за лицо, – Найти подходящую фактуру, только мы уловили возбуждение в его стенограмме, обычно предшествующее созданию шедевра из топовых строчек творческого рейтинга, как однозначно спланированное, злонамеренное бездействие подсудимого разрушило всю работу!
В порыве негодования свидетель вздулся, как рыбёшка, выброшенная на берег быстрой реки.
– Но, будучи настоящим искусством… я бы сказал Высочайшим Искусством нашего времени! Гениальная работа, этот шедевр не сгнил в агонии, не пропал в темноте веков. Он преобразился! Путём нечеловеческой жертвы возвысился на недосягаемую высоту!
Живописцем пятой категории восторженно описывался результат смерти, обречённый стать бестселлером. Результат, полученный ночью, когда изуродованное до красно-бурой каши тело пострадавшего, пропустив через себя сверхтекучие токи – новейшее изобретение ксенобиологов для изъятия трупной памяти – открыло последние минуты жизни.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.