Мне не страшно

Папа обещал сегодня сводить меня в парк на батут и купить сахарную вату и я решил напомнить ему об этом.

– Папа, мы сейчас в парк поедем?

– Зачем? – спросил папа удивленным тоном и с таким выражением лица, как будто бы слышит об этом впервые.

– Ты же обещал сводить меня на батут, а он находится в парке! – у меня предательски сорвался голос, к горлу подступил комок, а глаза начали наливаться слезами.

Но я знал, что если папа увидит слезы, то я не то, что батут не увижу, но и про сахарную вату могу забыть, а я очень хотел сахарную вату. Я, конечно, не знаю, какая она на вкус, но думаю, она очень-преочень вкусная. Я вытер рукавом глаза и постарался не смотреть на папу, чтобы он не видел слез.

– Ты что там, плачешь?

Как он узнал? Я же быстро вытер слезы!

– Нет, папа. Это мне что-то в глаз попало, вот они сами и потекли. Но сейчас уже все хорошо, пыли больше нет. Мы пойдем на батут?

Папа немного постоял молча, затем присел на одно колено и придвинул меня к себе так, чтобы он мог видеть мои глаза, убедившись, что я не плачу, он сказал. – Я что, не говорил тебе, что батут убрали? Сегодня утром я встал пораньше и съездил посмотреть, на месте батут или нет. Вот представь, мы приехали бы в парк с надеждой, что сейчас будем прыгать и веселиться, а его там нет, и все настроение уже не то, и только одно разочарование.

– А сахарная вата там была? – я старался говорить так, чтобы не заплакать, но комок в горле меня предавал меня.

– Что, я и про сахарную вату не сказал? Сынок, я пока ехал в парк, слушал местные новости по радио, так там рассказали, что в этом парке двадцать пять детей и их родители отравились сахарной ватой и каждому поставили по шестьдесят уколов в живот. Говорят, это международная эпидемия, называется «сахарноватный вирус». Это только у нас двадцать пять детей, а представь, сколько по всему миру. Они сейчас лежат в больницах и у них весь живот в дырках от уколов, и эти дети думают, почему их никто не предупредил, что нельзя есть сахарную вату.

Слезы моментально прошли, комок в горле растворился. На смену им пришел страх уколов, тем более что их шестьдесят штук, да еще и в живот. Уколы – один из моих страхов. Еще я боялся быть один дома, поэтому большую часть времени я езжу с папой. Мама только один раз взяла меня к себе на работу, но не успел я снять куртку, как тут же подошел какой-то мужчина, посмотрел на меня, а потом на маму, и сказал, что детей приводить нельзя, и вообще нормальные дети ходят в садик, а не мешаются тут под ногами. Мама просила и умоляла этого мужчину. Она говорила, что это только на один раз и что я всегда с папой, но сегодня папа уехал в командировку и меня не с кем оставить, а садик закрыли на ремонт, и ей не с кем меня оставить. Я не понял, что значит «командировка» и куда уехал папа. Когда мы уходили из дома, папа был к комнате. Я это точно знаю, так как я заходил к нему, чтобы поцеловать в щечку перед уходом. От него пахло алкоголем сильнее, чем обычно. Мама говорит, это запах перегара.

Злой мужчина разрешил маме оставить меня с одним условием – если не буду мешать и это только на один раз.

– Вот так. – сказал папа и я вернулся в реальность от воспоминаний о своих страхов.

– Папа, если нет батута, а сахарная вата заразилась вирусом, тогда мы пойдем домой?

– Для начала ты ничего не хочешь мне сказать?

Я смотрел на папу и не понимал, что надо ему сказать. Папа посмотрел на меня и поднял левую бровь, в ожидании, когда я сам догадаюсь, без его подсказок, но он не дождался от меня ничего, я стоял молча, вспоминая что мне надо сказать или где я провинился.

– Вот она, современная благодарность детей за мои труды! – сказал папа, вставая с колен и обтряхивая с них грязь, его голос звучал наигранно. – Твой батя встал ни свет ни заря, съездил узнать про батут, вернулся еще до того, как вы проснулись, да так рано, что пришлось снова ложиться спать. И все это ради того, чтобы мой сын не получил укол в живот, не разочаровался в отсутствии батута и его день рождения не был испорчен.

Я поспешил обнять папу и сказать, как я благодарен за то, что он спас меня от уколов. Я так быстро придвинулся к папе, что ударился об одну из бутылок, и у меня пошла носом кровь.

– Ого! Ты зачем себе нос разбил? – Спросил папа рассмеявшись.

Я не понимал, почему папа смеется, ведь тут нет ничего смешного. Хотя я не заплакал и больно мне не было. Я тоже засмеялся вместе с папой.

– Вот, держи платок. Приложи его к носу и запрокинь голову, – папа дал мне грязную тряпку, которой до этого просил меня протереть фары у нашей машины.

Мы направились на парковку, где оставили машину. Я обдумывал, когда мне лучше спросить у папы, куда мы поедем праздновать мой день рождения – сейчас или в машине. Пока я думал, мы уже подошли к машине и сели в нее. Машинальными действиями папа завел машину, включил первую передачу, и мы тронулись с места.

– Мы сейчас домой? – робко спросил я у папы.

– Мы не можем поехать домой, там сейчас готовят для тебя… то есть там сейчас приехала санэпидемстанция, и они готовят тебе комнату ко сну. После этого вируса санэпидемстанция приезжает ко всем семьям, у кого есть дети, и проводит специальную обработку.

– Хорошо, но куда мы тогда поедем, если домой нельзя, а в парке эпидемия?

– Сейчас я отвезу тебя в такое место, где намного лучше, чем в твоем парке, вот увидишь! – сказал папа, поправляя зеркало заднего вида.

– И где это? – я не удержался от любопытства.

– Все увидишь, это будет сюрприз.

– А мама поедет с нами?

– Нет, она же на работе, и сегодня у нее не получилось отпроситься, чтобы провести весь день с тобой, в отличие от твоего отца. Я постарался сделать все, чтобы этот день провести с тобой. Похоже, мама плохо старалась или не так уж сильно хотела быть в этот день с тобой, раз ее сейчас нет с нами.

Глава 2. «Глория». Праздник-сюрприз

В квартире стояла жара от приготовлений на кухне. Глория была на взводе, потому что она не успевала приготовить на стол и украсить квартиру к приходу гостей. Плюс ко всему этому свекровь учила ее, как надо все делать.

– Глория, мне кажется, ты пересолила салат.

– Мама, посмотрите, как там коржи для торта. Если они уже готовы, вытаскивайте их из духовки, а я пока надую шары. И салат я не пересолила, вы просто уже наелись соленых огурцов.

– Вот не надо мне сейчас рассказывать, что я и когда съела. Коржи готовы.

– Хорошо, мама. Вытаскивайте их. Но только я вас прошу, не делайте с ними ничего.

– Глория, а где у вас майонез?

– Мама, зачем вам майонез? У нас его нет.

– Как это зачем? Ты салат чем будешь заправлять, маслом?

– Да, маслом, мама. Так вкуснее и полезнее.

– С майонезом вкуснее. Мы всю жизнь ели майонез и не умерли. Ты знаешь, сколько в майонезе витаминов? А мальчикам нужны витамины. Ты о себе не думаешь, так хоть о них подумай.

– Мама, я ничего не имею против майонеза. Это ваш сын сказал, что майонез вреден и что нечего тратить на него деньги, когда можно салат залить растительным маслом. Двойная экономия – купили масло для жарки плюс залили в салат.

– Вот он у меня молодец, знает толк во всем! И экономит, и о здоровье семьи думает. Наверное, какую-нибудь статью научную вычитал про майонез. А ты почему не думаешь о здоровье семьи? Видите ли, она не против майонеза. Ты о себе не думаешь, о мальчиках подумала бы.

Глория закатила глаза и глубоко вздохнула – скорее не для того, чтобы надуть шарик, а от того, что она уже устала от свекрови и ее нравоучений.

– Мама, вы опять за свое? Я думаю о семье, и вы же сейчас сами хотели залить салат майонезом.

– Что ты сравниваешь меня? Я уже старая, и плюс в наше время майонез был на натуральных продуктах, не то что сейчас, одна химия.

Глория не ответила на возмущения свекрови и ушла в свои мысли. Она с самого утра готовилась празднику и хотела устроить для Андрея сюрприз, как в фильмах, когда именинник заходит в дом, включает свет, и все выскакивают с криком: «С днем рождения!», а кто-то взрывает хлопушку, именинник в шоке и в то же время очень рад такому сюрпризу. Стены украшены шарами и гирляндой из букв: «С днем рождения!».

Глория хотела, чтобы этот день рождения Андрей запомнил. Они сделали бы фото, как Андрей загадывает желание и задувает свечи на торте. Для этого она дала Вадиму деньги и поручила сводить Андрея в парк аттракционов. Она давно обещала, что когда Андрею исполниться пять лет, то ему можно будет попробовать сахарную вату. Он с нетерпением ждал этого дня.

«Интересно, как там сейчас мои мальчики? Надеюсь, Вадим присматривает за Андреем. Главное, чтобы Андрей не пострадал. Я очень переживаю из-за него, ему только пять лет. Хоть с ним и отец, Вадим не настолько надежен. Он постоянно привозит домой Андрея в ушибах и ссадинах. То он упал с автобуса, то Андрей не заметил смотровую автомобильную яму и провалился в нее, а внизу стояла ванна с отработанным моторным маслом… Или из последнего: Вадим попросил Андрея принести разводной ключ, а Андрей уронил на себя стеллаж с ключами, когда лез по нему на верхнюю полку. Слава богу, он не сильно пострадал и остался жив. Сейчас, конечно, остались маленькие синяки, но страх потерять сына поселился где-то внутри еще глубже. Я бы очень хотела сейчас быть с ними, но надо готовить на стол, украшать дом, встречать друзей и родных».

Раздался звонок. Глория посмотрела на часы и подумала: «А вот и первый гость».

– Мама, откройте дверь! Кто-то пришел пораньше.

– Хорошо, – снова раздался звонок. – Иду-иду!

Бабушка открыла дверь. У двери стояла женщина с мальчиком, прежде она их не видела.

– Добрый день! Ничего, что мы так рано? Мне уже надо бежать, а я обещала привезти сына на день рождения его друга Андрея. Мы не ошиблись адресом? Тут празднуют день рождения Андрея? Сынок, я правильно назвала имя твоего друга?

Мальчик молча помахал головой, давая понять маме, что она правильно произнесла имя.

– Что же вы так тараторите? Успокойтесь! Раньше – не позже. Это даже хорошо, что раньше пришли, нам как раз нужны помощники. Заходите! Что ж это я, старая дура, держу гостей в подъезде?

Женщина с ребенком зашла в квартиру. Бабушка крикнула Глории, что пришли гости раньше запланированного. Глория вышла в коридор, чтобы тоже встретить гостей.

– Добрый день!

– Здравствуйте! Еще раз извините, что привела сына раньше времени. Понимаете, меня на работу вызвали, и все как-то сдвинулось.

– Ничего страшного, оставляйте сына и бегите на работу. Вот на всякий случай мой мобильный телефон, – Глория протянула заранее написанные на листочках свои контакты. – И могли бы вы дать мне свой номер телефона?

– Да, конечно, запишите, – женщина продиктовала свой номер, и Глория записала его в свой телефон.

– Я вам сделала дозвон.

– Хорошо, спасибо. Сынок, слушайся взрослых и не капризничай, договорились? – мальчик снова кивнул в знак согласия. – Тогда до вечера! Мне во сколько заехать?

– Мы начинаем в час дня. Пока поедят, потом игры – думаю, к шести вечера можно будет приезжать.

– Хорошо, еще раз спасибо.

Женщина ушла. Мальчик был не из робких и воспитан настоящим джентльменом.

– Вам помочь надуть шары? Я умею, меня сестра научила.

– Это очень здорово, что ты умеешь надувать шары, а то у меня что-то плохо выходит.

Они принялись надувать шары и развешивать их по стенам.

К запланированному времени все уже было готово. Стол был накрыт, гости пришли наряженные и с хорошим настроением. Собралось примерно пятнадцать детей.

– Мама, закройте, пожалуйста, шторы. Надо, чтобы в квартире было темно. Ребята, сейчас мы спрячемся, а когда Андрей зайдет в комнату, мы выскочим и закричим: «С днем рождения!», всем понятно?

Кто-то крикнул: «Да!», кто-то тихо произнес: «Понятно», а некоторые молча закивали.

– Так, вроде бы все всё поняли.

Глория посмотрела на часы, было двенадцать часов пятьдесят пять минут. Значит, через пять минут Вадим и Андрей должны зайти в квартиру. Она попробовала позвонить Вадиму, но он был недоступен.

– Мама, у Вадима телефон вне зоны доступа. Наверное, они уже зашли в подъезд, и у него пропала связь. Так, всем приготовиться, по моей команде выскакиваем.

Глава 3. «Андрей». Стриптиз-клуб

Мы ехали, как папа говорит, с ветерком. Мой взгляд уткнулся в окно машины, и я начал представлять то место-сюрприз. Там играет музыка из мультика «Король лев», а вдоль стен стоят игровые автоматы и большие горки, с которых съезжают с криками дети. Ходят пираты – конечно, не настоящие пираты, потому что я знал, что это переодетые сотрудники игрового центра. В углу стоит тележка с мороженым и большая очередь из детей, а в другом углу – тележка с сахарной ватой. К ней очереди нет, так как тележка оклеена желто-черной лентой и там стоят два больших мужчины в черных костюмах и черных очках. Они всех предупреждают, что сахарная вата заражена сахарноватным вирусом и что ее нельзя есть. Все в ужасе шарахаются от этой тележки и уносят своих детей подальше. Папа подходит к этим мужчинам и важным голосом говорит: «Эх вы, аферисты! Где вы были раньше, когда заразились двадцать пять детей?» Он плюет на пол перед их обувью, и они со слезами убегают из игрового центра. Папа берет тележку с зараженной сахарной ватой, выкидывает в мусорный контейнер и говорит: «Я сына спас и вас спасу». Дети и их родители начинают хлопать в ладоши с криками: «Ура, молодец! Нам нужен был герой, и теперь он у нас есть. Спасибо, что спасаете нас!»

Машина наехала на выбоину, и я проснулся. Из-за предвкушения сегодняшнего дня я плохо спал в эту ночь и засыпал при любой возможности.

– Сынок, ты что, проснулся?

– Да. Мы еще не приехали?

– Уже скоро, закрывай обратно глаза.

– Хорошо.

– Сейчас ты увидишь самое лучшее место в нашем городе!

Я закрыл глаза, но мы продолжили ехать. Я почувствовал, как зазвучал сигнал поворотника, и мы повернули направо. Проехав еще немного, машина остановилась.

– Уже можно открывать?

– Еще нет, потерпи.

Папа вышел из машины и открыл дверь с моей стороны. Я выходил с закрытыми глазами и не видел, куда идти. Папа зашел сзади, взял меня за плечи и повел вперед. Я сделал примерно десять шагов, после чего папа разрешил мне открыть глаза. Передо мной горела неоновая вывеска: «Бар “Клеопатра”». Также на ней была неоновая девушка, у которой было три ноги, и две из них загорались по очереди. Выглядело так, будто бы она то задирает ногу вверх, то опускает вниз, держась руками за трубу. Такие вывески я видел в папиных журналах, что лежали в его тумбочке у кровати.

– Заходи! – папа слега толкнул мое плечо. – Сейчас ты увидишь настоящее место для мужиков.

Мы зашли в бар. Тут неприятно пахло и было очень шумно. Такой шум, где переплетаются все звуки воедино – разговор, смех, крики и громкая музыка, удары пивных кружек друг об друга, обязательно сопровождающиеся какими-то криками. Чаще всего слышно: «Ура-а-а!» и «За нас!»

Мы с папой начали спускаться по лестнице вниз. Чем ниже мы спускались, тем громче становился гул. Запах увеличивался с каждым шагом, и его невозможно было передать словами. Я еще никогда не чувствовал такого запаха. Это как тогда утром, когда я подходил поцеловать папу и от него пахло перегаром, но только в тысячу раз сильнее.

– Здорово, мужик! – к нам подошел мужчина, произнеся приветствие так громко, что я испугался и схватил папу за руку еще сильнее.

У мужчины была рыжая борода и большой живот. Он свисал так, что не было видно, есть на джинсах ремень или нет. На нем была одета футболка белого цвета в непонятных грязных пятнах. По-видимому, она явно была ему мала или просто задралась, потому что я видел его волосатый пупок. Он мне не понравился, и от него пахло потом.

– Здорово, медведь! – папа и медведь обнялись и начали по очереди поднимать друг друга и рычать.

Наверное, это такая игра. Надо будет потом показать эту игру ребятам во дворе.

Мы подошли к столику, где сидели еще двое мужчин.

– Вадян, это что, твой пацан так вымахал или ты в няньки заделался? – все громко засмеялись и начали бить друг друга по плечу или по столу.

– Сам ты нянька, – сказал папа мужчине, сидевшему напротив.

У него тоже была борода, но только маленькая. На щеках вообще не было волос, чем-то похож на козленка. Он был одет в клетчатую рубашку.

– Сынок, знакомься, это Медведь. Его так прозвали, когда он в прошлом году забрел пьяным на пасеку и решил собрать мед для медовухи. Помните, мужики, как его тогда пчелы покусали? – папа громко засмеялся и постучал три раза по столу.

– А вы его задницу видели после попадания соли? – сказал мужчина с козлиной бородкой.

Все еще пуще стали смеяться и стучать по столу кто ладонью, кто кулаком.

– Вам смешно, а я когда услышал выстрел и почувствовал боль в заднице, – с серьезным выражением сказал Медведь, – думал, все, вот она, смертушка с косой пришла за мной. Вот так и сдохну пьяным, весь в меде и с простреленной задницей.

Они еще немного посмеялись, и папа продолжил знакомить меня со своими друзьями.

– А это Хоттабыч, – папа показал на мужчину с козлиной бородкой. – Хоттабыч он из-за его бородки, она волшебная. Вот дерни волосок и загадай желание, оно сбудется.

– Дергай, не бойся, – мужчина с козлиной бородкой потянул свой подбородок ко мне. – И не забудь про желание.

Я посмотрел на папу. Он, как обычно, кивком дал мне понять, что можно дергать, и я дернул.

– Загадал, – сказал я мужчине с козлиной бородкой.

– Так не сработает, – наклоняясь ближе к центру стола, шепотом сказал Медведь. – Надо произнести волшебные слова.

– И не просто произнести, а прокричать во все горло, – сказал третий мужчина, имени которого я еще не знал.

Он был вообще без бороды и усов, как папа. На нем были джинсовая рубашка и большие часы на левой руке.

– А что это за слова? – с любопытством спросил я у моих новых знакомых.

– «Официант, нам еще четыре пива!» – закричал во все горло папа. – Вот что за волшебные слова. А желание должно быть только одно – пить пиво.

И все мужчины начали обеими руками бить по столу и выкрикивать: «Пить пиво! Пить пиво!», в конце они рассмеялись. Мужчина с козлиной бородкой начал вытирать слезы от смеха. Мне стало не по себе, потому что я понял, что они меня разыграли и теперь смеются надо мной. Я захотел домой. Придвинувшись к уху папы, я спросил, когда мы пойдем домой.

– Ты чего, какое «домой»? – папа произнес это так громко, что его друзья услышали и начали меня дразнить.

– К мамочке захотелось? – сказал Медведь таким ехидным голосом.

– Сисечку мамкину захотелось? – подхватил мужчина с козлиной бородкой.

– Кто у нас тут маменькин сынок? – завершил, как они думали, смешную шутку мужчина в джинсовой рубашке.

– Все, завязывайте, – вступился за меня папа и посмотрел на них такими глазами, какие у него были, когда он начинал ругаться, а после и пускать в ход кулаки. – Никакой он не маменькин сынок. Это мой сын. Он что вам, девчонка? Вы что, хотите сказать, что я воспитал маменькиного сынка?

Все замолчали, на их лицах был страх. В тот момент я понял, что они боятся моего папу.

– Вадим, мы же пошутили. Ты чего взбесился? – папины друзья начали по очереди успокаивать его.

К нам подошла девушка в одном купальнике. В руках у нее был поднос с четырьмя кружками пива.

– Я же говорил, что борода волшебная, – поменял тему Медведь.

– Ты совсем обалдел, Вадим? – обратилась к папе девушка в купальнике. – Ты зачем привел сюда ребенка?

– Какого ребенка, Дженнифер? – папа откинулся назад и посмотрел на девушку. – Ему сегодня уже пять лет. Я в его годы уже с отцом за одним столом тосты говорил и пил наравне. Смотри, какой вымахал!

Папа выпятил грудь вперед и постучал в нее кулаком.

– Вижу, какой. Вадим, я серьезно. Сюда нельзя детям. А если проверка? Да нас закроют!

– Дженнифер, все хорошо, не волнуйся раньше времени, – папа взял девушку за руку и потянул к себе на колено, девушка не сопротивлялась.

Папа взял свое портмоне и достал купюру. Я не успел увидеть, сколько там было, потому что папа быстрым движением засунул руку с деньгами ей под лифчик и немного ее там подержал. Девушка вытащила папину руку и встала с его колена.

– Сделай так, чтобы его не было видно. Ты меня понял? – с этими словами девушка в купальнике ушла.

Папа и его друзья проводили девушку взглядами, и папа сказал такую фразу, которую я не понял: «Горячая штучка». После этих слов папа повернулся ко мне и с серьезным видом начал говорить:

– Сынок, не буду тебя обманывать, карты на стол. Я не просто привел тебя в это место, мне нужна твоя помощь. У нас завелся крот, он очень плохой человек. Если мы его не вычислим, то многие пострадают. Итак, ты готов стать агентом под прикрытием и послужить своей родине?

Я не понимал, что от меня требуется, но все равно кивнул папе, что согласен.

– Хорошо! Твоя задача – спрятаться под столом, смотреть по сторонам и вычислить крота.

– Но как я его вычислю?

– Вычислить его непросто. Есть только одна зацепка – крот не пьет. Как только вычислишь человека, что не пьет со всеми, сразу же говори мне. Ты понимаешь всю важность нашей операции?

Я снова закивал головой.

– Хорошо, залезай под стол и смотри, не упусти его.

Я полез под стол.

Во-первых, я так и не узнал, как зовут мужчину в джинсовой рубашке. Во-вторых, я не совсем понял, кого мне надо найти – крота или человека, который не пьет. Я услышал, как они сказали «крот» и засмеялись. Я подумал, что они уже вычислили крота без меня, и начал смотреть по сторонам, где же он. Не увидев его, я начал дергать папу за штанину. Папа наклонился под стол.

– Пап, вы его нашли? Я услышал, вы хором сказали «крот».

– Нет-нет, мы просто все вспомнили крота, сколько он сделал нам гадостей. Не подведи меня, хорошо?

– Хорошо, папа.

Наверное, я не так понял. Наверняка папа имел в виду, что надо найти человека, который не пьет и у которого есть крот. Но зачем с собой носить крота? Это не собака или кот, и даже не попугай, как у капитана пиратов. Хотя я помню, как к нам приходили какие-то люди и хотели продать хомяка. Может, и к этому человеку приходили, но только не с хомяком, а с кротом.

«Официант, нам повторить!» – услышал я, как закричал кто-то за нашим столом, голос был похож на голос Медведя. Наверное, опять вырвал волшебный волос у мужчины с козлиной бородкой. Через некоторое время снова подошла та девушка, что приходила ранее. Я не видел и не слышал их, так как музыка и крики с соседних столиков перебивали их голоса. Я не заметил, как перестал вычислять человека с кротом. У меня затекли ноги, и я сел на пол, вытянув их вперед, облокотившись о сиденье диванчика, на котором сидели папа и его друзья.

Медведь снял один сапог, и мне в нос ударил сильный запах вонючих ног. Я хотел было отодвинуться, но не хотел отходить от папы, и мне пришлось сидеть рядом с этой вонючей ногой. Медведь начал чесать стопу, и запах усилился. Потом Медведь этой же рукой взял чипсы и после того, как положил чипсы в рот, облизал пальцы. Фу, какая мерзость! Я начал прижиматься к папе еще сильнее. Папа отодвинул ногу, и я оказался у него между ног, хоть немного подальше от этого вонючего дырявого носка.

Немного погодя я уже не чувствовал запаха вонючего носка и тех запахов, что ударили мне в нос, когда мы только пришли. Такое у меня уже бывало. Как-то мы с мамой ездили к папиной маме, я ее называю бабушкой. Так вот, у нее живут примерно двенадцать или пятнадцать кошек. Когда я заходил в дом, там стояла невыносимая вонь, но, посидев в нем немного, я уже не чувствовал этой вони. Наверное, у меня волшебный нос, который по волшебству изгонял вонь из помещения. Как бы ни неприятно пахло у бабушки, я все равно любил к ней приходить, потому что у нее были такие милые котята. Я брал веревочку, привязывал к ней бумажку и играл с ними. Или, например, ложишься на пол, и они окружают тебя, и по твоему телу проходит вибрация. Были грустные моменты, когда бабушкина кошка по имени Муська окотилась. Мы пришли к бабушке, и папа взял весь выводок и начал топить в тазу с водой. В тот день я расплакался. Я спросил у мамы, зачем папа так поступает. Мама сказала, что весь выводок быль больной и что они не выжили бы, поэтому папа их не топит, а моет перед тем как похоронить.

Я отогнал грустные воспоминания, и мне стало скучно. Я хотел уже поскорее пойти домой, но если бы я сказал это папе, надо мной снова начали бы подшучивать его друзья. Я вспомнил, что в машине лежит журнал, подаренный мне Яной. Папа начал вставать из-за стола, и я подумал, что мы уходим и скоро будем дома. Я тоже захотел вылезти, но меня остановил папин друг в джинсовой рубашке.

– Погоди, куда это ты?