Княгиня Ольга. Книга 1. Золотая цепь

Любава, встав на колени, принялась внимательно осматривать пол. Борич какое-то время понаблюдал за ней, но ничего не сказал. Он взял шкатулку. Крышка не открывалась. Виднелся встроенный замочек.

– У кого ключи? – спросил он.

Любава снизу подняла глаза.

– У меня и у Ольги, – ответила она. – Отодвинь-ка этот сундук.

Борич, поднапрягшись, отодвинул сундук от стены – пусто за ним.

– Покажи мне этот ключ, – попросил он.

Любава встала. Отцепила с пояса связку с ключами.

– Вот этот, – показала она на самый маленький.

Борич кивнул на шкатулку.

– Открой.

Любава открыла, показав драгоценностей на треть шкатулки. Но Борич на них даже не взглянул – он внимательно осмотрел замок.

– Его можно открыть простым ножичком, – сказал он и задумался. Нож ведь можно держать на поясе в ножнах, в рукаве, за голенищем сапог или на веревочке на шее. Ни у кого из подозреваемых он не видел ножей на поясе. Сапог у них тоже не было. А вот веревочек на шее у некоторых было по несколько штук – разные амулеты и обереги. И там же запросто мог висеть небольшой ножичек. Впрочем, если при обыске ножичек или что-либо плоское обнаружится только у одного подозреваемого, то это еще ничего значить не будет.

Потом Борич далеко, по пояс, высунулся из окна и внимательно все осмотрел внизу. Особенно разные выступы и карнизы. Но нигде золотая цепь не висела и не валялась.

– Ну все, – сказал юноша. – Пошли в девичью.

Девичья была больше княжеской комнаты раза в три. Небольшая печка-очаг открытого типа – только для отопления. Та, что своей стеной выходила в княжеские покои. В беспорядке – узлы с вещами. Три кровати.

– Какая твоя? – вдруг поинтересовался Борич.

– Вот эта, – покраснев, показала Любава на ближнюю к двери.

Веретена – пять штук – кучкой валялись в углу. В другом углу на полке под потолком – деревянный божок – Лада.

Окна в светлице были также выставлены – для проветривания.

Здесь вдвое они также быстренько осмотрели вещи и углы – на всякий случай.

Потом он также старательно повыглядывал из каждого окошка. В одном – угловом, задержался, внимательно оглядывая окрестности.

Потом Борич и Любава спустились вниз. Замерли в главных сенях, через дверной проем с опаской поглядывая за Ольгой, Асмудом и группой скукоженных арестантов.

– Надо бы поговорить со стражей у ворот, – растерянно пробормотал Борич.

Он понимал, что никакая сила не заставит его выйти во двор через красное крыльцо, на виду у княжны и особенно ее воеводы.

– Боязно, – подтвердила его мысли Любава, невольно поежившись и прижимаясь грудью к его руке. И Борич тут же воспрял духом, расправив плечи и выпятив грудь.

– Пойдем через вторую гридницу, – решительно произнес он. – Заодно осмотрим перины. А там, вдоль заборчика, проберемся и до ворот.

И Любава согласно кивнула, продолжая прижиматься к юноше, и Боричу даже показалось, что она немного дрожит.

Они тихо-тихо проскользнули через вторую гридницу, стараясь не мелькать в окнах. В другом ее конце была настежь распахнута небольшая дверка, выходящая на задворки. И здесь, у порога, Борич вдруг замер, внимательно разглядывая лежащие на досках и висячие на козлах перины, одеяла и подушки. Любава почтительно замерла позади. Молчала. Потом Борич медленно спустился по узкой лесенке. По траве направился к белеющим постельным принадлежностям. Но вдруг снова замер на полдороге. Тут же замерла и Любава, боясь сказать хоть слово.

Повернувшись (Любава тут же отступила в сторонку), Борич принялся внимательно рассматривать терем, все его постройки и окна, и особенно – окна княжеских покоев. Он подумал, что вору ведь не обязательно выносить цепочку, он ведь мог запросто выкинуть ее в окно – особенно, если под ним кто-нибудь будет уже стоять.

Хоть они и не видели Ольгу с воеводой, но прекрасно слышали, о чем у них шел разговор.

– Дядюшка! – восклицала Ольга, защищая своих. – Да неправильно все это!

– Чего здесь гадать?! – возражал Асмуд. – Новенький это, больше некому! Ясно как день!

– Хотелось бы, но на дурака он совсем не похож, – вдруг спокойно возразила Ольга. – Кто-то воспользовался его появлением. Поторопился, скорее всего! А вы сейчас больше помогаете врагу.

Асмуд аж задохнулся.

Борич между тем, стараясь не сильно отвлекаться, продолжал свои размышления.

Как-то маловероятно, думал он, что кто-то будет кидаться из окна. Видно ведь хорошо – и стражникам у ворот, и челяди у телег. Хотя, впрочем, если тихонько кинуть вдоль стеночки вон из того окошка вон в тот угол, то никто и не заметит.

– Что теперь? – расстроенно спросила Любава, с еще большей надеждой глядя на Борича.

Юноша задумался.

– Знаешь, а теперь давай обыщем перины, подушки и одеяла, – предложил он.

– Ты думаешь – девчонки? – ахнула Любава. Она их всех знала очень хорошо и всех любила.

– Мало ли что, – уклончиво ответил Борич, поняв чувства девушки.

Они быстро подошли к перинам. Невольно прислушиваясь к перебранке Ольги и Асмуда, быстро прощупали пух подушек и перин.

– Что-то есть, – неожиданно поразился Борич – в душе он не верил, что именно здесь будет спрятана золотая цепь.

Любава резко обернулась. С одной стороны это было бы просто замечательно, если бы они нашли цепочку. Но с другой – это ведь смерть одной из ее подружек!

– Но только твердое и короткое, – добавил юноша, и Любава невольно облегченно вздохнула.

– Где? – деловито спросила она, присаживаясь на корточки рядом с ним.

– Вот, пальцами держу, – слегка посторонился Борич.

Любава осторожно потрогала таинственный предмет.

– А-а-а! – чуть ли ни радостно протянула она, улыбаясь. – Это девчонки, когда набивали пухом, глиняную свистульку сюда, оказывается, уронили. Они потом искали, да так и не нашли.

Юноша кивнул и они продолжили поиски.

– А вот-что то длинное и гибкое, – в тревоге произнес он, замирая и снова оборачиваясь к Любаве.

Девушка снова насторожилась. Подошла. Волнуясь, потрогала. Снова с облегчением вздохнула.

– Это – оберег на цепочке. Это Мала припрятала! Вот проказница!

Когда с перинами и подушками было покончено, Борич, все еще приседая, задумчиво огляделся. Взгляд его задержался на стенах хором. Самые ближние к нему были нежилые, с гридницами и прочими помещениями. Левее от них – жилые хоромы Ольгиного терема. Чуть дальше – терем воеводы. Борич пристально смотрел на окна девичьей светлицы. Потом он встал, медленно направился к деревянной стене, внимательно глядя себе под ноги. Любава, ничего не понимая, также медленно пошла за ним, придерживая связку ключей, чтобы они ненароком не звякнули и не отвлекли юношу.

Борич остановился у самой стены. Прошелся вдоль толстых бревен, касаясь их руками и также глядя на траву. Остановился в углу. Развернулся. Замер, привалившись спиной к стене и внимательно оглядываясь. Любава нерешительно замерла рядышком, все-также придерживая ключи.

– Видишь? – наконец спросил он.

– Что? – волнуясь, переспросила Любава, поспешно озираясь.

– С этого места видны только стражники у ворот.

Любава нахмурилась, обдумывая его слова.

– И что? – спросила она, не придя ни к каким выводам.

– Значит, только стражники могут видеть это место – больше никто.

– И что?

– Да так, размышления вслух, – улыбнулся ей Борич, отстраняясь от стенки. – Давай побеседуем с охраной у ворот.

Они осторожно подошли к воротам, с опаской посматривая на спорящих в центре двора Ольгу и Асмуда. С тревогой отметили, что сотник караула уже принялся по одному подводить подозреваемых к воеводе с Ольгой, и те тихо о чем-то расспрашивали их.

– Скажите, воины, – решительно начал Борич. – Кто-нибудь крутился вон в тех местах?

Он указал на стенку под княжескими окнами. Охрана с некоторым недоумением посмотрела на юношу, потом – на Любаву, потом снова на юношу. Задумались.

– Бабка Матрена там проходила, – ответил один из них.

– А случаем не видели, мелькал ли кто вон в том окне?

Борич указал пальцем на угловое окошко – его видно было только от ворот и оно принадлежало девичьей светлице.

Стражники снова задумались. Покачали головами.

– А может кто-то подошел под это окно и сделал движение, словно поймал что-то сверху? – с надеждой спросил Борич и Любава посмотрела на воинов с еще большей надеждой.

Но воины снова отрицательно покачали головами.

– Может поднял что-то?

Тот же ответ.

– Либо уронил и затем нагнулся?

Один покачал головой, но второй вдруг спохватился.

– Точно! Было такое! – встрепенулся он и посмотрел на своего напарника. – Помнишь, мы еще разговаривали с тобой о волках в Бабьем Яру?

Второй пожал плечами.

– А тут как раз там проходил Бздыня и споткнулся. Мы еще посмеялись – на ровном-то месте!

Второй согласно кивнул.

Борич, взяв Любаву за руку, поспешно вернулся к пустой гриднице, пока их не заметили. По узкой лесенке поднялись внутрь. И здесь Борич замер, основательно задумавшись.

– Что теперь? – поинтересовалась Любава. Лицо ее было бледным.

– А теперь пойдем к страже на крыльце, – сказал юноша. – Узнаем, кто входил и выходил, пока мы с тобой были в подвале.

Также тихонько, стараясь не маячить в окнах, они пробрались в главные сени, и уже здесь, спрятавшись у дверного проема, Любава пальчиком поманила стражников. Удивившись, к ним, с согласия старшего, подошел младший из двоих.

– Ты помнишь, как в сени вошел сотник? – требовательно поинтересовался Борич.

Стражник с удивлением покосился на юношу, но увидев, что Любава кивнула, степенно ответил.

– Помню.

– А не помнишь, кто-нибудь после него поднимался на крыльцо, входил в сени? Или выходил?

Стражник снова посмотрел на Любаву, и девушка снова кивнула.

– Входили мужики с обозными вещами. А выходил только Ивашка.

– А ты случаем не приметил, куда он ходил? – встрепенувшись, спросил Борич.

Стражник усмехнулся.

– В отхожее место, куда же еще! – неторопливо ответил он.

– Ты это точно видел? – принялся настаивать Борич.

– Точно, – уверенно кивнул воин.

– Но ведь его отсюда невидно? – удивился Борич.

Он не знал, где находится это место, но прекрасно знал, как оно должно выглядеть, но ничего подобного он с крыльца не замечал.

Воин равнодушно пожал плечами.

– А куда еще можно там идти? – в свою очередь удивился он. – Раз он завернул вон за ту сарайку, то точно пошел по нужде, – уверенно заявил воин.

Борич задумался. Любава с надеждой смотрела на него.

– Спасибо, – наконец произнес юноша и Любава, помедлив, кивнула стражнику – можешь идти, мол. Пожав плечами, тот вернулся на свое место.

– Что дальше? – тут же спросила девушка.

Глава 4.

– Надо осмотреть трапезную, – сказал Борич. И на вопросительный взгляд девушки, он пояснил. – Представь, что тебе необходимо спрятать там цепочку. Куда бы ты ее положила? Там и будем искать.

Любава вспыхнула, но покорно направилась за изрядно торопившимся юношей.

На пороге Борич резко остановился и Любава невольно натолкнулась на него грудью. Но юноша этого даже не заметил, пристально осматривая помещение. Длинная комната пять на пятнадцать метров. В стенах справа и слева множество широких окон, пропускающих много света. Столы, составленные в один длинный ряд. Лавки возле столов, застеленные тряпичными ковриками. Также лавки, но уже попроще, стояли и у стен. На стенах были обильно развешаны бездействующие днем светильники, ковры, оружие и прочее.

– Ты иди по левой стороне, а я – по правой, – почти приказал Борич Любаве, фактически второму человеку в княжеском дворе, после Ольги, но девушка безропотно подчинилась.

– Хорошенько смотри в щелях и на потолочных балках, – добавил он.

– Сама знаю, – усмехнулась Любава. – Также играла в детстве.

И они принялись за поиски.

Борич старательно осматривал щели в полу – не торчит ли оттуда малозаметная ниточка? Изучал слюдяные окна – их явно не вынимали из пазов, тем более, что он опробовал – оказалось не так уж это и легко.

Также юноша снизу заглядывал под столы и скамейки – не прицеплена ли где цепочка? Также заглядывал под ковры и коврики. Внимательно изучал потолок, балки перекрытия. Впрочем, время от времени он посматривал на Любаву. Во-первых, чтобы проконтролировать, так ли уж тщательно она ищет. А во-вторых, ему было просто приятно смотреть на нее, как она старается, как заглядывает под лавки, как взбирается на столы и ощупывает потолочные балки.

Вдруг из перехода, ведущего на кухню, показались женщины с широкими тарелками, наполненными всевозможными овощами. Увидели Любаву, замерли. Девушка только отрицательно покачала головой.

– Мясо же остынет! – недовольно пробурчали они, тем не менее скрываясь обратно.

Любава поймала взгляд Борича.

– Трапезничать поздно будем, – пожала она плечами, продолжив свои поиски. – А то и вовсе не будем, – невесело добавила она, приподнимая коврик с очередной лавки.

В конце гридницы они вопросительно посмотрели друг на друга, и по выражениям лиц поняли, что спрашивать о результатах бесполезно.

– Это только начало, – попытался Борич успокоить поникшую Любаву.

Он решительно направился в кухонный переход. Вышел в тесное жаркое помещение. В большой печи тлел огонь, не давая остыть разным блюдам – цыплятам, карасикам, поросенку. На многочисленных столах сохли нарезанные овощи. Суетившиеся здесь женщины вопросительно посмотрели на вошедших.

Борич остановил свой взгляд на главной кухарке.

– К вам заходила Зарина, разжечь свечу, – произнес он. – Долго она у вас пробыла?

Кухарка, также, как и стражники, сначала вопросительно посмотрела на Любаву, и получив от нее разрешение, принялась степенно отвечать совершенно незнакомому ей юноше.

– Нет, не долго. Мушка запалила свечку, вставила ее в кружку, и отдала Зарине.

– Она стояла здесь, у порога? – спросил Борич. – Или ходила по кухне?

– Да нет, зачем же? – удивилась кухарка. – Здесь и стояла, где ты.

– А она сразу ушла? Или может, задержалась, разговаривала с кем-нибудь?

– Сразу.

Борич кивнул, на всякий случай быстро осмотрелся – куда, например, она бы могла спрятать цепочку, не отходя от порога. Он тщательно потрогал перекрытия над дверью, потом осмотрел ближайшие столы и утварь на них. Ни в крынках, ни под столами цепочки тоже не оказалось.

– Спасибо, – разочарованно пробормотал Борич. – Где у вас здесь выход во двор?

Ему указали.

Пройдя через жаркую кухню, через ее подсобки и склады, они по лестнице спустились во двор. Борич осмотрелся. Они находились на самых задворках. Ни Ольги с воеводой, ни челяди с дружинниками видно не было. Один только пацаненок медленно крутил вертел с кабаном над еле тлеющими углями – явно чтобы тоже не остыл.

– Малец, где у вас здесь нужник? – спросил у него Борич.

Малец удивленно посмотрел на незнакомца. Хотел было ответить какой-нибудь колкостью, но увидел рядом с ним ключницу, и не стал огрызаться.

– Вон сарай видишь? – кивнул он. – Обойди его слева, там и найдешь.

Борич решительно направился за сарай. Любава, помедлив, нерешительно последовала за ним, теряясь в догадках – он действительно по нужде, или это часть его плана? Подойдя к просторному нужнику – на восемь сидячих мест (народу при дворе все-таки было довольно многовато), Борич, коротко кивнув Любаве – стой здесь, сначала подтянулся на руках и осмотрел крышу, потом тщательно изучил все кабинки, а напоследок – и траву вокруг.

Бледный и злой подошел к Любаве. Девушка было вскинулась с вопросами, но, увидев его глаза, промолчала, мрачнея все больше.

– Пошли назад, – коротко бросил он и решительно направился к кухне – чтобы не попадаться на глаза воеводе – вдруг у того возникнут в нему вопросы?

Они быстро прошли через кухню и трапезную. Остановились в сенях, но так, чтобы их не было видно со двора, где допросы подозреваемых явно подходили к концу.

– Эй, на воротах! – услышали они трубный крик воеводы. – Любава с новеньким не выходили?! Нет? Ну ладно.

Любава замерла, белея лицом, шеей и руками. Борич решительно ущипнул ее за бок, но девушка даже не вздрогнула – так была испугана.

– Не обращай внимания, – сказал Борич, толкая Любаву во вторые сени. – Торопись. У нас есть еще время.

Юноша подвел безвольную девушку к наваленным вещам.

– Твоя задача – осмотреть эти узлы, лестницу и весь путь до покоев княгини. Ищи места, где бы ты сама спрятала цепочку, если бы играла в пряталки.

Любава покорно кивнула, судя по погасшим глазам – теряя уже всякую надежду. Борич хотел было ее как-нибудь приободрить, но не нашел – как, и молча ушел во вторую гридницу – ту, что была завалена всяким хламом.

Итак, лихорадочно думал он, стоя на пороге и невольно прислушиваясь к крикам со двора – глас Ольги становился все тише и тише и, скорее всего, вскоре их с Любавой арестуют. Итак, я иду через эту гридницу, причем иду быстро. Замешкаюсь, начнут выяснять, почто так долго. И поэтому я иду очень быстро, возможно – бегу, и также быстро прячу цепочку – нельзя ведь ее при себе оставлять! И теперь вопрос – куда я ее спрячу? Быстрый шаг в сторону, быстро сунул, быстро пошел дальше.

Борич медленно шел ко второму, запасному, выходу, а его глаза лихорадочно обыскивали правую и левую стороны.

Он дошел до узкой двери. Постоял какое-то время, разглядывая разбросанные постельные принадлежности. Снова вернулся к двери в сени. Снова развернулся и, глядя только на дальний выход, быстро-быстро пробежал через гридницу и выскочил на улицу. И здесь он присел на крылечко.

Конечно, лихорадочно думал Борич. Можно позвать воев, и они тщательно все перетрясут. Но как я им объясню? И вдруг среди них окажется сообщник, раз появился враг среди своих? Нет, решительно покачал он головой, надо искать самому – и никому не говорить, чтоб не перепрятали.

– Я уже закончила, – услышал он голос Любавы.

Обернулся. Она стояла в дальних дверях.

– Что дальше делать? – как-то уж очень обреченно спросила девушка.

– Осмотри красную гридницу еще раз, – предложил ей Борич. Мало ли что. Да и занятие хоть какое-то – отвлечет ее от ужасных мыслей.

Она кивнула и поспешно исчезла. А он продолжил свои поиски.

Глава 5.

Вдруг в сенях послышался грозный топот множества подкованных сапог. Борич и Любава нервно вздрогнули и резко обернулись. В дверях возник воин. За ним – еще один. Также грохотало и на лестнице и в дальней гриднице.

– Вас обоих зовут, – хмуро произнес дружинник.

– Здесь они! – крикнул себе за спину второй.

Любава жутко побледнела. Нос ее заострился, как у покойницы. Левая коленка непроизвольно дернулась несколько раз. Но она, собрав все свои силы и гордость, высоко вскинула голову, расправила плечи и, ни на кого не глядя, пошла первой. Борич – за ней.

При их появлении во дворе стало очень тихо – как в могиле. Ольга и Асмуд молча наблюдали за приближавшимися. Молчали и все остальные – челядь, дружинники. Замерли, даже не переминаясь с ноги на ногу. Ольга и Любава пристально смотрели друг на друга. Любава с каждым шагом сверлила взглядом свою госпожу.

– Ну что, юноша, – недобро улыбаясь, произнес Асмуд, когда Борич остановился возле него. – Тебе наверняка есть что мне сказать? Не так ли?

Ольга в это время крепко сжала руку Любавы, притягивая девушку к себе, словно защищая собой.

– Есть, – уверенно кивнул Борич.

Народ во дворе дружно ахнул.

– Ага, испугался, и сам решил вернуть! – усмехнулся порезанный Бздыня.

Но Борич и глазом не повел, продолжая спокойно глядеть на грозного воеводу.

– Но я бы хотел поговорить с глазу на глаз с княгиней, – закончил он.

Глаза воеводы недобро сверкнули.

– Это уже мне решать, с кем и когда ты будешь разговаривать, – процедил Асмуд.

В этот момент Любава несколько раз сжала руку своей подруги.

– Оставь, – тот час прервала воеводу княгиня. – Я поговорю.

– Пустое это! – удивился Асмуд. – Он же юлит. Изворачивается! Лазейки ищет.

Но Ольга только равнодушно посмотрела по сторонам.

– Пойдем, что ли, к хоромам Асмуда, – как-то даже устало произнесла она, кивая юноше.

– Нет, – покачал Борич головой. – Пройдем во вторую гридницу.

Глава 6.

И, не дожидаясь ответа княгини, он решительно направился к крыльцу. Ольга, ничего не сказав, и только удивленно поведя темными властными бровями, пошла за ним, походя чуть заметно шевельнув пальцами – и Асмуд и воины остались стоять у крыльца.

Борич, а за ним и Ольга, прошли в захламленную гридницу.

У порога он в напряжении замер, пристально глядя вдоль прохода. Сердце его бешено колотилось. Ну где же?! Где?! Ведь больше некуда!

– Ну, – недовольно выдавила княгиня, и Борич вдруг вздрогнул, слабея.

– Вору у себя прятать смысла нет – враз найдут, – проговорил Борич, решительно направляясь по проходу. – И, значит, он должен был передать сообщнику. А если не успел, то либо перекинуть через забор, либо где-нибудь припрятать.

Внезапно он остановился. Нагнулся.

– Итак, все кто имел доступ к цепочке, – продолжил Борич, раздвигая тюки, – к забору не подходили. И те немногие, кто с ними контактировал – также к забору не выходили.

– Ну и где же она тогда? – усмехнулась княгиня, подходя.

Юноша выпрямился, отошел на шаг в сторонку, ткнул пальцем между тюками.

– Здесь, – спокойно произнес он, правда, сильно побледнев лицом и руками.

Молодая княжна вопросительно посмотрела на юношу. Она хоть и была младше, но ростом почти с Борича.

– Цепь, – уточнил он.

Девочка Ольга вспыхнула. Присев, быстро пошарила рукой. И действительно, она вытащила длинную тяжелую цепочку и с каким-то детским удивлением посмотрела на Борича, словно ребенок на заморского фокусника.

– Ну и кто же это сделал? – спохватилась тринадцатилетняя девочка, старательно нахмурившись.

– Я не знаю, – честно признался Борич, откровенно выдыхая воздух и расслабляясь. – Предположений очень много.

– Какие? – настойчиво продолжила свои расспросы молодая княгиня.

– По идее, вор должен был сразу же передать цепь своему сообщнику – либо из рук в руки, либо выкинув ее в дальнее окошко девичьей. И сообщник должен был быстренько покинуть двор. Ну или либо сам вор как-то должен был выскользнуть со двора. Но что-то у них в планах не получилось, кто-то их спугнул, и вор в спешке вынужден был спрятать цепь в первое удобное для него место.

Борич замолчал, обдумывая дальнейшие умозаключения. Княгиня терпеливо ждала.

– Так что получается, что любой, кто был в ваших покоях, и проходил через вторую гридницу, мог быть вором. И в первую очередь это Мала, Купава и Зарина. Ивашка тоже попадает в этот список, так как он выходил по нужде, и мог, пользуясь нашим с Любавой отсутствием, запросто юркнуть во вторую гридницу. Также и сотник с Тишкой могли быть сообщниками – они ведь беседовали о чем-то, и в это время Тишка незаметно мог сунуть ему цепь.

– Ну а сам-то ты к чему склоняешься? – спросила Ольга, внимательно и по-взрослому строго глядя на юношу, который был ее старше. – Кто из них?

Борич невольно вздохнул.

– Больше похоже на перестарку, – выдавил он из себя. – Она хотела выйти наружу – налицо желание передать цепь. Но ее не пустили, отправив трясти перины. Впрочем, я могу сильно ошибаться.

– Почему? – поинтересовалась княгиня.

– Как только цепь обнаружится, подозрение сразу же падет на нее, – произнес Борич. – А ведь она не выглядит полной дурой.

– Могла ударится в бега, – предположила Ольга.

Борич пожал плечами.

– Нашли бы, – сказал он. – Вот если только ее за двором ждал стилет…

Борич задумался над собственными словами.

– Надо было бы проследить за этим местом, – вздохнул он. – Сообщника бы выследили. Но теперь уж ничего не поделаешь. Надо бы дальше этим заниматься.

Ольга, накинув золоту цепь на шею, решительно направилась в сторону сеней, но потом вдруг замедлила шаг.

– Ты – молодец! – кивнула она через плечо, и даже как-то задорно улыбнулась.

Юноша густо покраснел.

Они вышли на просторное крыльцо. Ольга – впереди, Борич – почтительно сзади.

– Освободить всех! – властно скомандовала молодая княгиня.

Асмуд было недовольно встрепенулся, но, встретившись с ее взглядом и увидев цепь, чуть заметно кивнул. И стража возле арестованных тихо и неприметно удалилась, и бывшие подозреваемые, не веря своему счастью, крутили головами, все еще испуганно озираясь – а вдруг стража еще вернется?! И только Любава, с затуманенным взглядом, неотрывно смотрела на Борича, медленно шаг за шагом приближаясь к нему. И сердце юноши с каждым ее шажком колотилось все сильнее и сильнее, и дышал он учащено, и каждое мгновенье был готов броситься ей навстречу, но присутствие Ольги и Асмуда удерживало его.