Мама для двойняшек босса

Для меня его слова звучат как гром среди ясного неба. Бьют безжалостно и наповал. Мне кажется, я даже дышать перестала. Но я чувствую, что жива. Потому что мертвые не могут чувствовать такой боли. Она уничтожает, распространяется молниеносно, как раковая опухоль, сметая все на своем пути.

– Что? – выходит сипло из-за комка в горле. Прилагаю титанические усилия, чтобы сквозь гул в ушах расслышать ответ и постоянно концентрироваться на расплывающейся картинке образа мерзавца.

– Ты все правильно поняла. Рита беременна. И я ухожу к ней. Сейчас соберу основные вещи, на днях заеду за оставшимися. Надеюсь, тебе хватит ума и такта расстаться по-хорошему и не чинить мне препятствия. Наш ребенок ни в чем не виноват.

Ребенок…У моего бывшего мужа будет ребенок от моей бывшей лучшей подруги. Разве в жизни такое бывает? Чтобы все кошмары сбылись в один день и с одним человеком?!

Конечно, их ребенок ни в чем не виноват. Но я?! Чем я прогневила небеса, что такое случилось со мной?! За что все эти удары судьбы?!

– Квартиру, так и быть, оставлю тебе, обижать не стану.

Задыхаюсь от подобной наглости. Но в глубине души, в самом темном ее уголке я благодарна ему за эти вскользь брошенные слова. Они приводят меня в чувства, помогают собраться и обрести «второе дыхание».

– Квартира – моей мамы и досталась мне по наследству. Тебе и квадратного сантиметра в ней не светит, – шиплю, невоспитанно тыча в Платона указательным пальцем.

– Если захочу, Рада, я и ее отсужу. Ты просто не представляешь, какие у меня связи.

Я хочу ему посоветовать, куда он может засунуть свои связи, но как раз в этот момент из комнаты с опущенной головой выходит полностью одетая Рита.

– Стоять, – холодно чеканю и, гордо расправив спину, иду в сторону предательницы. В конце концов, мне нечего бояться – это не я увела чужого мужа.

В ее глазах тут же мелькает страх, и Рита пытается заглянуть мне за спину. Она прекрасно знает, какая я в гневе. И правильно боится. Но я не собираюсь опускаться до скандала. Не хочу становиться на один уровень с этими предателями.

– Ты кое-что забыла, дорогая, – распахиваю дверь, указывая головой в спальню. – Зайди.

– Рада, что ты…Зачем?..

– Знаешь, я жила по-всякому: хорошо и не очень. Но с самого детства мама научила меня не брать бэушные вещи. А тебе, я смотрю, нравятся такие. Так что вот тебе пакет, – достаю с полки в прихожей большой пакет и впихиваю в руки ошалевшей Рите, – быстро собрала постельное белье, халатик и мужика своего не забудь. И проваливайте оба из моей квартиры.

Рита за все время нашего знакомства ни разу не видела меня в таком состоянии. Я сейчас зла и взвинчена до предела. И бывшая подруга чувствует, что в таком состоянии я могу натворить что угодно. Поэтому безропотно складывает вещи в пакет и идет на выход, не глядя в мою сторону.

Даже Платон притих и молча заходит в спальню, достает из шкафа дорожную сумку и аккуратно складывает в нее вещи.

Неожиданно силы покидают меня. Вся эта ситуация меня буквально высосала, выпотрошила, и я устало плетусь в комнату к дочери. Тихо вхожу, наблюдая, как Олюшка играет с куклами на полу, и все, на что меня хватает: сползти по стене.

Дочь тихонько подходит ко мне и садится рядом. Кладет на колени небольшого медвежонка Тедди, которого я когда-то купила ей за то, что она стойко выдержала прививку. Моя девочка, мой смысл жизни обнимает меня, прижимаясь щупленьким телом.

– Возьми, мама, Тедди тебе обязательно поможет. Я всегда его обнимаю, когда мне грустно.

– А когда тебе грустно? – удивленно спрашиваю, перебирая ее золотистые волосы и немного успокаиваясь.

– Когда скучаю по бабушке или завидую Маше: у нее есть папа, а у меня нет.

Я едва сдерживаю рвущиеся наружу слезы и крик отчаяния. Одна моя ошибка, один неверный шаг, и я испортила жизнь своему ребенку. Теперь она чувствует себя неполноценной. И все из-за моих глупых желаний…

Прости меня, Олюшка, это мама твоя непутевая виновата. Плохо выбирала тебе папу. Я не смогу тебе его заменить, нет. Но и впредь буду изо всех сил стараться, чтобы грустные мысли посещали тебя как можно реже…

Глава 4

Рада

Следующее утро начинается со скандала.

Зайдя в кабинет, я буквально задыхаюсь от ярости и негодования.

– Доброе утро всем! – холодно чеканю, стараясь сохранять хотя бы внешнее спокойствие. Потому что внутри меня кипит вулкан, и его лава грозится вырваться в любую секунду от любой неосторожно брошенной фразы.

Лена тут же бросает на меня недоуменный взгляд. Я понимаю подругу: даже когда у меня были проблемы с руководством, я не вела себя, как стерва. И ей непонятны резкие перемены в моем поведении.

Рита же продолжает что-то печатать в компьютере с невозмутимым видом, даже не повернув головы в мою сторону. Как будто не случилось вчера ничего из ряда вон, и она привычная вот так приходить в чужие квартиры и разбивать семьи лучших подруг.

Что ж, пришла пора расставить все точки над ё и свернуть гастроли театра абсурда.

– Рита, я надеюсь, с раннего утра ты так усердно печатаешь заявление об увольнении?

Коллега задирает подбородок, не спеша поворачивает голову в мою сторону и окидывает пренебрежительным взглядом, скривив губы в снисходительной и мерзкой улыбке. А ведь эта ее сущность проявилась не вчера, когда она запрыгнула в постель к моему мужу, и не сегодня, когда она без зазрения совести явилась в наш отдел. Нет, Рита была такой всегда, сейчас отчетливо это понимаю, только я на это всегда закрывала глаза и не обращала внимания.

– С чего ты взяла? Нет. Я доделываю то, что не успела вчера перед тем, как уйти на свидание, – и снова одаривает меня смелым нахальным взглядом и ухмылкой победительницы.

Не скрою, ее тонкий хамский намек бьет по больному. Я едва сдерживаю слезы, что почти застилают глаза. Все же предательство двух близких людей не так-то просто пережить. Такое не забывается по щелчку пальцев.

Но я напоминаю себе, что это я – пострадавшая сторона в этой истории, и правда определенно на моей стороне, так что мне совершенно нечего бояться.

Поэтому я, как истинная начальница, поступаю так, как никогда не позволяла себе вести. Опускаюсь в кресло, расслабленно откидываюсь на спинку, закидываю ногу на ногу и кладу руки на подлокотники.

– Твое рвение к работе похвально. Но, боюсь, немного неактуально. Так что заявление по собственному написать все же придется. Ты же понимаешь, что работать мы вместе, тем более в одном отделе, больше не сможем ни при каких обстоятельствах?

Лена замирает и, уже не скрываясь, смотрит на меня прямо, наблюдая за нашей перепалкой, открыв рот.

Рита все не успокаивается и пытается добить меня с видом победительницы:

– Ты, наверно, плохо слушала, что вчера сказал Платон? Я беременна. И по закону меня никто не может уволить. И вообще ты с утра пораньше мотаешь мне нервы! Я не собираюсь работать в такой атмосфере! Так что я – на больничный, а вы пашите, как хотите!

Рита легко, как будто эту сцену продумала вчера до мелочей, вскакивает со своего места, пинком носка туфли выключает стоящий на полу процессор и, гордо вскинув голову, цокает каблуками из кабинета.

Я с тяжелым вздохом, дрожа вся внутри от переполняющих меня эмоций, роняю голову на стол. И спустя несколько секунд ощущаю, как Лена осторожно гладит меня по плечу.

– Я понимаю, что лезу не в свое дело, – осторожно начинает она, – но для себя все же уточню: Платон – это…твой Платон?

– Нет. Не мой.

Слышится облегченный выдох.

– Он перестал быть моим, когда пустил эту дрянь в нашу постель.

Глава 5

Рада

Лена охает и сильнее сжимает мои плечи.

– Но…Как же…Но вы же с Платоном…Ритка же на свидания ходила…

– Ходила. С моим мужем. И, судя по ее беременности, давно ходила.

Слезы так и рвутся наружу, но я буквально заставляю себя собраться и быть сильной. Я на работе. В офисе, где даже у стен есть уши. И наверняка они слышали нашу перепалку с Ритой. И я не собираюсь никому доставлять удовольствия, рыдая, что моя семейная жизнь разрушена моей же подругой.

Поэтому я решительно поднимаю голову, глубоко вдыхаю и резко выдыхаю, хлопая ладонями по столу.

– Так, – произношу максимально ровным тоном, стараясь не глядеть на Лену. Потому что знаю: стоит мне увидеть хоть толику сочувствия с ее стороны, и я расклеюсь. А этого допустить никак нельзя. На мне, в конце концов, Кнопка. – На сегодня у нас много дел. Рита свалила, а, значит, все задачи нам придется делить пополам. Плюс, мне надо будет отлучиться после обеда, так что ты, Лена, вообще останешься за главную.

– Да, да, конечно, Рада, – коллега садится за свое место и покорно ждет дальнейших указаний. – Можешь смело мне скидывать Ритины задания, все сделаю, не переживай.

– Что бы я без тебя делала, Лен! Спасибо.

Подруга ободряюще подмигивает, а я, раскидав задания, быстренько царапаю заявление, чтобы отлучиться с Кнопкой в клинику.

В приемной царит непривычная суета и напряжение. Подхожу к секретарю, и мне приходится ее дважды окликнуть, чтобы привлечь внимание к себе.

– Люда, Аркадий Борисович у себя? Мне срочно к нему нужно попасть по личному вопросу, – трясу перед ней листком с заявлением.

– Ой, Рада, давай не сейчас, вот вообще не до личных вопросов. Шеф просил никого не пускать.

– А что вообще происходит?

– Ты что, не в курсе? – понижает голос и смотрит по сторонам, проверяя, не подслушивают ли нас.

– Не в курсе чего?

– Аркадий Борисович нас продал! И с сегодняшнего дня у компании новый владелец. Вот сейчас они сидят у него в кабинете вместе с юристами и подписывают договор.

– Я ничего не знала…– растерянно бормочу, закусывая губу. – И что теперь делать? Мне очень-очень надо! Не знаешь, может, они все же прервутся? Мне бы только предупредить…

– Даже не проси, Львова! Я туда не пойду даже под дулом пистолета! Ты просто не видела нового босса! У меня от одного его взгляда все внутри в комок сжалось. Меня до сих пор колотит! Если я сейчас привлеку к себе внимание, он меня точно уволит! А мне никак нельзя, у меня ипотека!

– Черт! Как все не вовремя…

– Что там у тебя? – указывает глазами на бумагу.

– Да заявление. Хотела предупредить, что отлучусь на несколько часов. Мне дочку надо в клинику на обследование сводить. Я уже и ко всем специалистам записалась…

– Так иди, Рада! Только постарайся никому на глаза не попасться, – неожиданно заявляет Люда. – Шеф сказал, что они там до обеда точно просидят. Успеешь до этого времени? Если что, скажу, что поехала в Максимовскому ТЗ обсудить.

– Люда, ты – чудо! – от радости я едва не подпрыгиваю на месте. – Спасибо тебе огромное! Должна буду!

– Я «Красный бархат» если что люблю, – усмехается, бросая мне в спину, но я уже выбегаю из приемной.

Я быстро собираюсь, на ходу даю Лене ценные указания, не забыв сказать, если что, как меня прикрыть, и через полчаса мы с Кнопкой уже сидим у кабинета доктора.

– Мама, я боюсь, – Оля поднимает на меня свои огромные глаза и сильнее сжимает мою ладонь.

– Чего, солнышко? – удивленно смотрю на дочь и нежно глажу ее по волосам, успокаивая. Меня напрягает ее поведение: раньше дочь никогда не боялась врачей. – Тебя просто осмотрит доктор, если будет нужно, выпишет витамины, и все. Максимум, сдадим анализы. Но ты же у меня самая храбрая девочка, ни разу не заплакала, когда брали кровь.

– Ты будешь рядом?

– Обязательно, – ни секунды не задумываюсь и обнимаю малышку крепче, целуя в макушку. – Всегда-всегда.

Дверь кабинета распахивается, и выходит улыбчивая доктор, которая первым делом обращает внимание на Олю.

– Здравствуй, это ты Оля Львова?

– Да, я, – Кнопка кивает и почему-то жмется ко мне сильнее.

– Тогда проходи, не бойся. Я – доктор Соня.

Следующие полчаса доктор с особой дотошностью осматривает Олю, каждый ее синяк и расспрашивает меня о ее здоровье едва ли не с рождения дочери.

– Раньше такие синяки бывали?

– Нет.

– Оля, а ты точно не падала, не ударялась? Может, в садике кто-то толкнул?

– Нет, – дочь мотает головой и снова вся сжимается в комочек.

– Какие-нибудь еще жалобы есть?

– Воспитатель в садике жалуется на утомляемость, что с трудом встает с тихого часа.

– Режим соблюдаете?

– Да, каждый день ложится вовремя, не позже девяти.

– Витамины принимаете?

– Нет, хотела как раз уточнить, есть ли необходимость и какие.

Врач задумчиво листает карту и смотрит на Олю внимательным взглядом.

– Вот что, для начала сдайте анализы, я сейчас напишу направления и запишу вас на следующий прием. А по результатам будем подбирать дальнейшую тактику. Договорились, Олюшка? – доктор открыто улыбается дочери, и Кнопка, кажется, оттаивает.

– Договорились, – серьезно отвечает и кивает, чтобы придать значимость своим словам.

Мы сдаем анализы, я завожу дочь к Эмме, любезно согласившейся посидеть с ней остаток дня и поработать из дома, и мчу на всех парах обратно на работу.

Едва я залетаю в кабинет и скидываю верхнюю одежду, как без стука врывается запыхавшаяся Люда.

– Так, через пять минут собрание! Всем быть! Новое руководство будут представлять.

– В смысле новое руководство? – хлопает ресницами изумленная Лена.

– В прямом! Сегодня утром нас продали. И сразу скажу, не опаздывайте: новый босс – зверь.

Люда убегает дальше, а мы с Леной синхронно тяжело вздыхаем. Только вот этого не хватало для полного счастья.

Мы с Леной входим в зал самыми последними, все уже собрались. И новое руководство в том числе.

Новый босс смотрит на меня в упор, как будто расстреливает глазами. Все мысли вылетают из головы к чертям, а по спине струится ледяной пот. Руки холодеют, а в легких резко не хватает воздуха.

Напротив, буквально в нескольких метрах стоит тот самый мужчина, которого я встретила возле садика вчера.

Мужчина из далекого прошлого.

Мой новый босс.

И отец моей Кнопки.

Глава 6

Рада

Воспоминания вихрем проносятся в голове, отбрасывая меня в прошлое на семь лет назад.

Олюшку я родила, едва мне исполнилось восемнадцать. Я была молода, импульсивна и жила чувствами.

Я была на дне рождении у подруги, она отмечала его в шумной компании на даче у родителей. Было много наших общих друзей, одноклассники, и, само собой, Женя не могла не пригласить старшего брата. И, чтобы ему не было скучно, был приглашен и его лучший друг.

Он зацепил меня с первого взгляда. Взрослый, старше нас лет на пять, в белой футболке, которая обтягивает широкие плечи, и узкими бедрами, подчеркнутыми низко сидящими джинсами. У парня пронзительный взгляд светло-серых глаз, темные короткостриженые волосы, прямой нос и чувственные пухлые губы. Я тут же хочу ощутить его губы на своих, хочу, чтобы он крепко прижимал меня к своему рельефному торсу…

Бойтесь своих желаний. Или же формулируйте правильно. Потому что они имеют свойство сбываться…

– Скучаешь? – раздается сзади хриплый голос. Я вздрагиваю и поворачиваюсь, тут же «улетая» в светло-серые глаза. Незнакомец опирается плечом о косяк веранды, засунув руки в карманы, и внимательно меня рассматривает. Я тут же заливаюсь румянцем и начинаю нервно теребить подол сарафана. Он подошел!

Сам! Первый!

Господи, сделай так, чтобы я не облажалась!

– Н-нет, – отвечаю, заикаясь, – не скучаю. Просто в доме шумно, вышла подышать воздухом. Я не очень комфортно чувствую себя на таких…мероприятиях. Все пьют…

Боже, что я несу?! Почему у меня рядом с понравившимся парнем открылся словесный понос?! Сейчас он подумает, что я глупая болтушка, развернется и уйдет!

Но парень, напротив, отлипает от косяка и подходит ближе. Непозволительно близко. Настолько, что я могу рассмотреть в его глазах серые вкрапления. Сейчас они напоминают штормовое небо.

Его руки ложатся на мою талию, сжимают. Сердце резко падает куда-то в район желудка и возвращается, колотясь о ребра с бешеной скоростью. Кладу ладони на его плечи и не могу отвести взгляда от этого красивого парня, имени которого я даже не знаю. Но даже если бы он его и сказал, то я бы все равно не запомнила.

Потому что в следующий миг он обрушивается на мои губы, как цунами, как десятибалльный шторм: резко, сильно и сметая все преграды на своем пути.

Парень по очереди сминает мои губы, слегка прикусывая и тут же зализывая место укуса. Его язык вторгается в мои приоткрытые губы и сразу же заигрывает с моим языком, отчего внизу живота все скручивается в тугой узел и хочется свести ноги вместе, чтобы унять неожиданно возникшую бешеную пульсацию.

– Останови меня, малышка, я сам уже не смогу…– хрипло шепчет в мои губы, блуждая руками по моему телу, поднимая волны неземного удовольствия.

– Нет…Не хочу, чтобы ты останавливался, – игриво закусываю нижнюю губу, привстаю на носочки, зажмуриваюсь и, собрав по крупицам всю свою смелость, шепчу на ухо незнакомцу:

– Хочу, чтобы ты стал моим первым.

Я понятия не имею, откуда во мне это сумасшедшее желание! Сумасбродство! Я никогда не славилась совершением глупых, иррациональных поступков. Всегда все тщательно взвешивала и долго принимала решение. А сейчас увидела незнакомца, его штормовые глаза и…поняла, что он тот самый. И глупо будет упустить такой шанс. Раз в жизни хочется совершить безбашенный, импульсивный поступок. Такой, о котором буду вспоминать всю жизнь. Я и вспоминаю. До сих пор.

Парень усмехается, в его глазах загорается темный огонь, и он тянет, неожиданно нежно проводя костяшками пальцев по щеке:

– А ты смелая. А с виду такой не кажешься. Уверена?

– Уверена.

Парень берет меня за руку и тянет в дом, сразу на второй этаж. Заводит в комнату и снова нетерпеливо целует, прижимая к себе. Я растворяюсь в чувствах и ощущениях, полностью отдавшись в сильные руки этого мужчины…

Утро встречает меня жестокой реальностью: я оказываюсь в комнате совершенно одна. И лишь смятая постель на второй половине кровати дает мне уверенности, что все произошедшее – не сон.

Я одеваюсь, спускаюсь вниз, где проснувшиеся гости потихоньку начинают собираться на завтрак. Вижу среди присутствующих Женю и подхожу к подруге.

– Доброе утро, Жень. Слушай, а ты не видела сегодня парня…ну, друга твоего брата.

– Луку? – на лице подруги явственно читается удивление, – Так он уехал еще на рассвете. Что, понравился, да? Хорош, ничего не скажешь. Жаль, что несвободен.

– Несвободен? – переспрашиваю, бледнея и чувствуя подступающую тошноту.

– Ага, у него в столице то ли девушка осталась, то ли невеста. …

Женя говорит что-то еще, но я уже ее не слушаю, отходя в сторону к воротам. В голове шумит, руки трясутся, а на глаза наворачиваются непрошенные слезы. Да, мы ничего не обещали друг другу, но на душе стало мерзко от того, что он просто воспользовался мной, имея при этом постоянные отношения. Чувствую себя испачканной настолько, что хочется отмыться.

Луку я больше никогда не встречала, специально его не искала, даже несмотря на то, что через шесть недель увидела две яркие полоски на тесте на беременность.

Хорошо, что мама меня поддержала в тот момент. Как сейчас помню ее сильные объятия, когда я разревелась от страха и безысходности перед будущим, и уверенное:

– Ничего не хочу знать, Рада, ты будешь рожать. Я не так тебя воспитывала, чтобы ты убила своего ребенка. Да, будет сложно. Нам обеим. Но я сделаю все возможное и поддержу, как только могу. Но этот ребенок родится на свет.

И она сдержала свое слово. И даже ни разу не спросила, кто отец. И я только после ее смерти узнала, что мама настояла на рождении ребенка, потому что знала, что больна и скоро покинет меня. Поэтому она сделала все, чтобы я не осталась одна в этом мире.

И я всю жизнь буду ей за это благодарна.

Глава 7

Рада

Мне срочно нужна передышка. Немного личного пространства вдали от всех и офиса, чтобы привести скачущие мысли в порядок. Именно поэтому я отказываюсь от компании Лены в обед и иду в кофейню, что находится чуть дальше той, в которой мы привыкли обедать.

Располагаюсь за небольшим столиком у окна, делаю заказ и в ожидании его любуюсь тем, как люди на улице снуют туда-сюда, каждый спеша по своим делам. И только мне никуда не хочется торопиться. Потому что за пределами этой кофейни на меня снова свалятся непонятное состояние здоровья Кнопки и ее внезапно объявившийся отец, а также измена Платона, с которой надо что-то делать. Как минимум, подать на развод. Потому что я определенно точно не смогу простить предательство и жить, как ни в чем не бывало с этим человеком.

– Рада? – раздается сбоку удивленный и смутно знакомый голос.

Оборачиваюсь и вижу перед собой девушку, которую, кажется, я где-то видела, но все никак не могу понять, где именно. Потому что незнакомка, стоящая передо мной, выглядит очень ухоженной и богато. Длинные волосы до пояса, высокая, с точеной фигурой, одетая в брендовые вещи, с фарфоровой кожей и идеальным ярко-красным маникюром…Понятия не имею, где мы могли встречаться.

– Простите, мы знакомы? – осторожно интересуюсь, внимательно следя, как девушка движением головы откидывает волосы назад. Он кажется мне до боли знакомым, у меня даже в голове рождаются мысли о том, кто стоит передо мной, и они подтверждаются, стоит девушке притворно-сердито воскликнуть:

– Ольговская, ты совсем с ума сошла – не узнать школьную подругу?!

И тут на меня снисходит озарение. Есть только один человек на свете, который любит называть меня по фамилии больше, чем по имени.

– Алиса? Разумовская? – ошарашенно лепечу, вновь осматривая школьную подругу с ног до головы.

Она неузнаваемо изменилась. Нет, Алиса и в школе была красавицей, но…она была подростком, совсем юной. А сейчас же…утенок вырос в прекрасного лебедя. Подруга выглядит шикарной, неприступной, кажется, как будто она совсем из другого мира.

– Она самая. Только сейчас я не Разумовская, а Орлова, – гордо сообщает школьная подруга, ненавязчиво демонстрируя обручальное кольцо. – Можно присесть? Или ты хотела бы побыть одна?

– Конечно, можно, – кривлю душой, но, кто знает, может, отвлечься на разговор с подругой – лучший выход из ситуации?

Алиса присаживается напротив, и рядом с ней тут же нарисовывается официант. Усмехаюсь про себя: ничего не изменилось – Алиса была королевой в школе, всегда в центре внимания. Сейчас подруга продолжает вести себя, как королева этой жизни.

– Ну, рассказывай, – Алиса откидывается на спинку кресла, царственным жестом отпивая кофе.

– Что именно?

–Да все! С самого начала. Мы же с тобой сколько не виделись?

– Много. С самого выпускного.

– Тогда тебе есть, что рассказать! Мне все интересно знать! Ты как-то резко пропала…

– Да никуда я не пропадала, – пожимаю плечами. На самом деле, было очевидно, что наши пути разойдутся: у нас с Алисой были абсолютно разные мечты и стремления. Она сама по себе амбициозна, идет напролом и мечтала о блистательной карьере. Я же хотела тихого, семейного уюта и детей. Жаль только, что моя жизнь сложилась немного не так, как мне хотелось бы, но в любом случае я ни о чем не жалею. – Поверь, в моей жизни нет ничего интересного и выдающегося. Так полстраны живет. Ты лучше о себе расскажи. Стала актрисой, как и хотела?

– Не совсем. Я – модель, демонстрирую ювелирные украшения. И, кстати, довольно известна в определенных кругах не только в России, но и за рубежом. Ты что, никогда не видела постеры с моими фото или фотосессии в журналах?! – и произнесено это таким тоном, словно это какой-то моветон – не знать, что Алиса Разумовская, а ныне Орлова – известная модель. В этом вся моя школьная подруга.

– Нет, не видела. Говорю же, у меня скучная и однообразная жизнь. Обычная. Я всего лишь начальник рекламного отдела в одной компании. И я не покупаю ювелирные украшения каждый день.

На самом деле разговор начинает меня раздражать. Складывается впечатление, что Алиса села для того, чтобы похвастаться своими жизненными достижениями и ткнуть носом меня в то, что я хуже нее. Обычная. Для моей подружки это всегда было страшным преступлением – быть, как все.

– Извини, не обижайся. Я просто думала, вдруг ты общаешься с кем-нибудь из наших одноклассников. Знаю, что многие слышали обо мне… – Алиса неожиданно снижает обороты и даже извиняется, чем очень удивляет меня. А подружка-то повзрослела. Потому что для нее в школьные годы были незнакомы слова «прости и извини».

– Только с Платоном, – при упоминании имени почти бывшего мужа хочется скривиться, но я сдерживаюсь. – А с остальными, к сожалению, нет – времени не хватает.

Алиса неожиданно бросает взгляд на мою правую руку, где на безымянном пальце красуется след от обручального кольца. Я сняла его в ту же минуту, как Платон ушел из моей квартиры. Вот только не помню, куда его закинула.