Зажги мой огонь

Девушка кладет руку ему на грудь, и Билли превращается невероятно туго натянутую струну, пружину на взводе. Он закрывает глаза, и глубоко вдыхает воздух, стараясь поймать как можно больше ее пьянящего запаха. Сквозь закрытые глаза он чувствует, как она нагибается к его лицу, и ее волосы соскальзывают с его лба. Ее дыхание уже рядом с его губами, и запах становится просто невыносимо срывающим башню. Он вцепляется руками в простыни, чтобы не дать себе повод быть грубым с ней. Он не хочет, не хочет быть с ней грубым.

“Расслабься, мужик, ты чего так напрягся” – внутренний голос, он, конечно, еще тот мерзавец, но Билли глушит его неимоверным усилием. Он отрывает голову от подушки и пытается губами прикоснуться к губам девушки.

Герой

– Уоу-уоу, полегче, ковбой, – я смотрю, ты совсем в порядок пришел! Что снилось?

Это был голос его девушки Энни. Билли понял, что уснул, и Аника Евенсон дозвонилась до Энн, а та, бросив все дела, прилетела к нему. А ему тут… Надо же, как неудобно получилось.

– Эй, не надо делать вид, что ты спишь! Я всего-то руку тебе на грудь положила, а ты сразу весь запыхтел и целоваться полез. Что снилось-то?

“Приспосабливайся, – взвыл внутренний голос, – импровизируй, доминируй!”

Билли приоткрыл один глаз, и улыбнулся:

– Привет, дорогая! Как ты? Я очень рад тебя видеть.

– Ага, конечно, – Энн рассмеялась заливистым смехом, – может меня-то ты и рад видеть, но вот того, кто был во сне с тобой, всяко было радостнее.

– Да мне работа снилась… – пробормотал Билл, и поймал себя на утвердительной мысли, что почти не сорвал.

“Крас-са-ветс! – прошипел внутренний голос, словно суфлер, – над артистизмом поработай на досуге, но материал прекрасный, можешь продолжать настаивать”.

– С брандспойтом целоваться захотелось? Эх, Билли, ты мне иногда собачку соседскую напоминаешь. Тот тоже перетрахал все игрушки и обувь на всем этаже, – она нагнулась и поцеловала Билли в нос, – ладно, рассказывай, как себя чувствуешь?

– В общем и целом, – нормально, слабость только.

– Билли, – ты рухнул с третьего этажа на крышу пожарной машины, – неудивительно. Когда Фред позвонил мне, я чуть не умерла от страха за тебя. Давай ты как-нибудь другую работу найдешь?

Билл посмотрел на Энни с нежностью. Они познакомились полтора года назад на концерте, какой-то дичи, которую Билли никогда не слушал. Его притащил на концерт старый друг по школе, который обещал, что это будет самое крутое шоу, которое только можно представить. Музыканты играли какой-то транс с закосом под средневековье, и школьный друг, нажравшись то ли экстази, то ли ЛСД, моментально улетел под ритмы, как и большая часть пришедших. Билли остался один на один с тем, что сложно было назвать музыкой, и начал выбираться из толпы. Там он и встретился глазами с такой же не понимающей в чем кайф, Энни, которую притащил на концерт бывший парень. Билли протянул ей руку, она взяла ее, и с тех пор они не расставались.

Энни училась в колледже и собиралась стать биотехнологом. Для Билла такие сложные вещи были очень далеки, но он очень старался соответствовать ее уровню. В тайне от Энни он накопил денег на кольцо, которое он присмотрел в ювелирном магазине. Оставалось только, не привлекая внимания, узнать размер ее безымянного пальца. Но, для такого выдумщика как старина Билли Морган, это не было проблемой.

Энни села на край кровати и посмотрела на него своими большими синими глазами.

– Ты правда в порядке? ничего не болит?

Билли сделалось жутко стыдно, что он чуть не изменил ей с какой-то незнакомой девкой. Пусть даже и во сне. Променять Энни на кого-то другую? Это полное безумие. Энни была лучшим в его жизни. Он протянул к ней свободную от иголки правую руку и погладил по спине.

– Со мной все отлично, солнышко, все прекрасно…

– Ты называешь меня солнышком, потому что я круглая? – Энни сделала вид, что расстроилась и надула щеки.

– Нет же, ты же знаешь. Солнышко ты, потому что, когда я на тебя смотрю, мне хочется щурится и улыбаться.

– Подлиза несчастный, – засмеялась Энни и вернула руку Билла на кровать, – я ничего не принесла тебе, потому что доктор ничего не разрешал. Но могу сбегать в кафе, принести тебе чего-нибудь. Ты хочешь попить, или поесть?

– Знаешь, я бы сейчас душу бы продал за банку пива, но, наверное, пока рано. Так что минералка вполне бы подошла, но я не хочу, чтоб ты уходила.

– Я быстро, ты даже моргнуть не успеешь. К тому же я еще не завтракала сегодня. С тобой и похудеть недолго.

– Ты отлично выглядишь.

– Ладно, второй раз за минуту подлизываться, это запрещенный прием. Я скоро вернусь, – она встала, и накинула на плечо сумочку, – тебе только минералку? Больше ничего?

– Больше ничего. Спасибо.

Энни вышла из палаты, закрыв за собой дверь. Билли лег на подушку и закрыл глаза.

“Как я понимаю, тебе больше нравятся худенькие”, – спросил внутренний голос.

“Ты как будто не я, – ответил Билли мысленно, – это ты мне скажи, кто мне больше нравится, ты ж моя память, сам сказал”.

“Хм. сейчас подожди, пробегусь по воспоминаниям… Надо же, как интересно, Билли, а тебе действительно больше нравится биться о камни, чем качаться на волнах. Согласно статистическим данным, пухленьких у тебя было…. Да считай, что и не было, – кроме той свинки Пеппы когда ты учился в восьмом классе, и вот еще Энни. А так ты у нас больше по костям специалист”.

“Слушай, а у тебя режима выключения нет? Тебя никак нельзя заткнуть? Ты все время гадости говоришь.”

“Увы, синьор, тут только терпеть. И потом, это не гадости. Это факты. А они не всегда приятны.”

Дверь в палату снова открылась, прервав внутренний диалог. Сначала Морган решил, что Энни что-то забыла, и поэтому вернулась, но вместо нее в дверном проеме показалась спина здорового мужика в плаще, поверх которого был накинут белый халат. Мужик что-то тащил в палату. Следом за ним и его грузом, в комнату разом ввалилось еще пятеро здоровых лбов, в которых Морган опознал всю свою бригаду.

Шеф, – а в плаще и халате был именно он, – развернулся вокруг себя, и продемонстрировал Билли огромную металлическую тележку, наверху которой лежала прямоугольная крышка.

– Морган, сукин ты живучий кот! Как же мы все рады, что ты выкарабкался!!! Но особенно я!

Шеф бросился вперед, и обнял одной рукой Билла за голову. Левая рука была спрятана под сложной повязкой. Поднимать Моргана с кровати он не рискнул, чтобы не повредить трубки системы, но обнять голову было можно. Ребята по очереди подошли к Биллу и пожали ему руку.

– Как дела, парни, – спросил Билли, – все хорошо?

– Все просто отлично, теперь, когда ты очнулся.

– Как рука, шеф?

– Ну, ты не поверишь. Современная медицина творит чудеса. Даже палец пришили на место. Будет работать, или нет, вопрос второй, но меня держали в больнице всего один день. Сделали столько рентгеновских снимков, что я теперь могу ночью в квартире ночник не включать, рука светится. Шучу, конечно. Но, сказали, что жить буду. А ты-то как, герой?

– Герой…

– Герой! Ты человека спас!

– То есть она выжила?

– Выжила, выжила, только сбежала, после того как вся эта катавасия началась, так что ее полиция до сих пор ищет.

– А пострадавших сколько? – спросил Билли, двигаясь вверх к изголовью кровати.

– Один погибший псих, – его взрывом так разметало и прожарило, что до сих пор пытаются опознать, двое с обосранными штанами из толпы зевак, ты, находившийся в коме четыре дня, и лейтенант полиции, с травмами средней тяжести.

– А с ним-то что случилось? – удивленно спросил Морган.

– Ну… тут такое дело… – замялся шеф.

– Какое?

– После того как ты вылетел из окна, Билли, – подхватил Мэтт, – и рухнул на крышу нашей машины, мы были уверены, что ты “все”.

– Что, прямо так страшно было?

– Чувак, ты бы видел взрыв, – сказал Стьюи, – шарахнуло так, что мы думали, что дом развалится.

– Стьюи, он был в нем – вдруг сказал Оливер, – он его видел даже лучше, чем мы…

– Так, а что с лейтенантом-то случилось?

– Сломанная челюсть и три ребра, – полушепотом сказал Мэтт, потирая нос, и отводя взгляд в сторону.

– Ничего не понял, я что, на него упал что ли? – удивился Морган.

– Нет, – сказал Стью, – ты упал на машину. А шеф взял один из наших пожарных рукавов, и одной рукой отмудохал этого засранца так, что его тоже увезли на скорой.

– И что теперь будет с тобой, шеф?

Фред насупился, посмотрел на свою замотанную руку, а потом на Билла.

– Знаешь, Билли-бой, если бы дверь не отрубила бы мне пальцы, я бы двумя руками его бы вообще убил.

– Если б она тебе пальцы не отрубила, ты бы сам и пошел, – напомнил ему Морган.

– Ну, твоя правда. Но речь сейчас не обо мне, а о тебе. У нас тут для тебя подарочек от муниципалитета. Точнее, они щедро выделили деньги, огромную сумму, и мы, добавив от себя, решили купить тебе вот это. Ребята, показывайте!

Мэтт подкатил к краю кровати столик, а Оливер снял крышку. Под ней был большой торт в виде пожарной машины, на крыше которой лежала распластавшаяся фигура. Билли засмеялся в голос. Остальные, кроме шефа, захлопали в ладоши.

– Ты настоящий герой Билли, – сказал Фред, –  Чертовы мэрия, полиция, и прочие мудаки могут думать, что хотят. Ты зашел внутрь, не побоявшись психа. Ты спас девушку. Ты выжил при взрыве. Эти умники либо сидели в своих кабинетах, либо наблюдали с безопасного расстояния, как ты ходил по краю.

Он повернулся к команде:

– Ребята, мы же и до этого знали, что Билли парень что надо?

Парни одобрительно загудели.

– Но теперь, Билли-бой, – ты для нас самый настоящий пример. Мы гордимся, что ты с нами, и пусть так и остается!

Вся бригада захлопала, засвистела и заулюлюкала так громко, что в палату влетела мисс Евенсон.

– Что здесь происходит? – с напускной суровостью спросила она, уперев руки в бока, – мне вызвать охрану?

– Нет-нет, миссис, – шеф прищурил глаза, пытаясь разглядеть, что написано на бейдже, висевшем на пышной груди Аники, – миссис Евенсон, мы уже уходим.

Щеки Аники стали пунцовые, и она, глядя в глаза шефу выдала:

– Между прочим, я мисс Евенсон. Мисс. Аника. Евенсон.

– Тысяча извинений, мисс, – пробормотал смущенный шеф, – тысяча извинений. Можем ли мы в качестве примирения угостить вас этим тортом?

Аника перевела взгляд на стоящий на подкатной тележке торт и всплеснула пухлыми ручками:

– Кто это позволил сюда внести? Вы знаете, что это строго запрещено?! – она резко развернулась и направилась к двери.

Шеф печально посмотрел на парней из бригады. Ну вот и принесли подарок…

Мисс Евенсон, тем временем, дошла до двери, и нос к носу столкнулась с заходящей в палату Энни. Смерив ее взглядом снизу-вверх, она уступила дорогу, пропуская девушку внутрь, а сама вышла, закрыв дверь. Теперь в палате стало совсем тесно.

– Привет, Энни, – сказал шеф, – мы уже уходим, так что не волнуйся.

– Привет, Фред, – ответила она, – да я и не волновалась, у вас все в порядке?

– Да. Зашли вот передать гостинец, но эта медсестра, похоже, убежала ябедничать, так что мы пошли, пока тут не начались проблемы. Билли, поправляйся, мы тебя очень ждем. За мной ребята.

Олли, Гарри, Мэтт, Стьюи и Фил чуть ли не одновременно попытались пожать Моргану руку, но в итоге все закончилось шлепками по голове, плечам и по чему еще попадет. Шеф взялся за ручку двери, повернул ее и открыл. За дверью была Аника Евенсон с подносом, на котором стояло девять кофейных стаканов.

– Кушать торт всухомятку, – вредно, – заговорщическим шепотом прошипела Аника, бедром отодвигая от проема шефа, и закрыв ногой дверь обратно, добавила – я принесла нам всем восемь стаканов с кофе, и один с ромашковым чаем для мистера Моргана. Кофе ему пока рановато.

Смирение

Тесты показали, что Билли в порядке, и, за исключением, пост-шокового состояния и небольшой мышечной атрофии, может быть полностью пригоден к самостоятельной жизни за пределами больницы. Доктор Майлер, однако, рекомендовал повременить с выпиской до утра, чтобы проверить стабильность состояния ночью. Билли продемонстрировал стабильность в лучшей ее форме, – дрых как младенец. А потому, рано утром за ним приехала Энни. По настоянию доктора, Моргану было выдано инвалидное кресло. Увидев его, Билли отчаянно замотал головой.

– Я не сяду в него!

– Билли, – Энни посмотрела на него, склонив голову на бок, – не будь лялькой, садись и поехали.

– Я сам могу идти!

– Ты можешь ходить самостоятельно до туалета, можешь прогуляться по квартире. Ты можешь даже сам подойти и открыть дверь. Но за пределами квартиры доктор велел пользоваться креслом.

– Я хочу еще раз с ним поговорить, – взвыл Морган, – я не чувствую себя полноценным, сидя в кресле!

“По-моему, в современном мире это называется оскорблением инвалидов, – тоном адвоката отозвался в голове внутренний голос, – на вашем месте, сэр, я бы внимательно следил за словами.”

– Окей, – Билли посмотрел на Энн и понял, что он действительно ляпнул лишнее, – просто я не чувствую себя настолько плохо, чтобы меня катали в кресле.

– Если хочешь, если тебе так прямо хочется, – Энни сделала ударение на последнее слово, – ты можешь сам толкать это кресло, опираясь на него, но!

– Но?

– Если ты почувствуешь, что силы на исходе, ты не будешь выделываться, и спокойно сядешь в него, чтобы я могла тебя довезти до машины.

– Идет.

Билли встал с кровати, и, сделав два не очень твердых шага, подошел к креслу.

“Вас шатает, сэр”, – теперь голос разговаривал тоном дворецкого.

“Цыц”, – ответил Билли. Голос затих.

Морган двумя руками взялся за рукоятки кресла, и качка поутихла. Он внутренне досчитал до десяти,

“Мог бы давно выучиться делать это по-немецки…”

“Цыц, я сказал!”

“Или по-гречески…”

и почувствовав, что стены окончательно перестали двигаться, а земля дрожать, повернулся к Энни и сказал:

– Ну что, пойдем домой?

Она посмотрела на него, и покачала головой.

– Даже падение с пятидесяти футов тебе мозгов не добавило, все так же бравируешь чуть что… Идем.

Они вышли из палаты, которая находилась в самом дальнем от лифта конце коридора. Их разделяло не менее ста футов, которые показались Моргану сущим пустяком. Он сделал первый, второй, третий, четвертый уверенные шаги. Пока все давалось очень даже легко. Особенно если не вертеть головой по сторонам. Это он обнаружил почти сразу, как вышел из палаты. Неосмотрительная идея осмотреться

“Отлично! Золотая медаль за каламбур!”

едва не выбила из-под него пол, который попытался начать вращение, вместе со стенами и потолком. После этого Билли сосредоточился на дверях лифта, и двигался к ним, стараясь даже не моргать. Примерно на тридцатом шаге по коридору, Билли понял, что свои силы он явно переоценил. Приближавшиеся, было, двери лифта, вдруг стали безмерно далекими. Словно их разделяло теперь не семьдесят футов, а все триста.3 Морган попытался остановиться, облокотившись на кресло, но оно предательски поехало вперед, и если бы не Энни, успевшая подставить ногу под колесо, Билл растянулся бы прямо посреди коридора. Энни с осуждением было посмотрела ему в глаза, но быстро поняла, что сейчас не до “аяжеговорила”. Она подхватила Билли под руку и аккуратно помогла ему сесть в кресло, которому он так противился.

– Набегался, марафонец? – спросила она, поглаживая его по голове.

Голова у Моргана кружилась так, что он даже боялся ею кивнуть, чтобы не заблевать весь пол. Сердце стучало где-то прямо в горле. Он медленно моргнул глазами в знак согласия.

– Водички холодной дать?

Билли еще раз медленно моргнул. Энни подвинула кресло в сторону, чтобы не загораживать проход, дошла до кулера, налила стакан воды, и вернулась к Биллу. Он забрал из ее рук стакан,

“Руки не трясутся, это уже хорошо. Ищи во всем позитивное!”

и отпил глоток. Живительная ледяная вода ворвалась в его горло, выдавливая сердце на положенное ему место. Еще пара глотков и стало значительно лучше.

– Прости, Энни, ты была права, бегать мне еще рано.

– А я тебе говорила, – ответила она.

“Вот видишь, сейчас самое время для “яжеговорилы”.

– Ты, как всегда, оказалась права.

Толкая впереди себя кресло, Энни зашла в лифт, и еще через пять минут они вдвоем загружались в старый Субару Форестер на парковке. Билли опять попытался героически помочь сложить кресло в багажник, но в этот раз был проигнорирован. Энни разве что не пинком заставила его сесть на переднее сиденье,

“Хочешь, давай начнем орать, что бьют инвалидов?”

а сама уложила коляску. После этого села за руль, проверила, что Билл пристегнут, пристегнулась сама, и повернула ключ в замке зажигания…

Самостоятельность

Билли шел на поправку с опережением графика. Он получил полностью оплачиваемый больничный аж на девяносто дней от пожарной части, но по прогнозам докторов должен был восстановиться не позднее двадцатого дня. Сам он старался форсировать события, пытаясь прийти в себя быстрее, несмотря на протесты Энни.

Доктор говорил, что при падении Морган легко отделался, – кости, суставы, и прочее совсем не пострадали, но стресс, наложившийся на достаточно сильное сотрясение мозга свое дело сделали. Билли не испытывал никаких проблем с памятью, но вот координация его иногда подводила. Каждые три дня Энни возила его на проверки в больницу, отпрашиваясь из лаборатории, где она подрабатывала в свободное от обучения время. Билли прекрасно понимал, что он выступает для нее обузой, и всячески старался быть самостоятельным. Пару раз он даже пытался доказать ей, что может сам водить машину, но благоразумно одумывался. Потерять координацию, когда плетешься по тротуару и упасть, это повредиться самому. Но потерять координацию за рулем…

“Ты же не настолько идиот?”

Тут даже было сложно утверждать обратное. Внутренний голос был прав. За рулем ему ездить было категорически рано. Но Билли придумывал новые способы самостоятельности.

– Энни, а как ты смотришь на то, что я завтра поеду в больницу сам? – Билли сидел на диване, демонстративно ковырял в носу, и поглядывал на Энни, которая рассекала комнату туда-сюда, не отрывая носа от тетрадки.

– Билли, уже не смешно, что ты на этот раз придумал? – она остановилась, поправила очки, и посмотрела на Моргана, – Дойти пешком ты пробовал. На каталке своим ходом, – пробовал. На автобусе, на каталке и своим ходом тоже пробовал. Даже до остановки не смог добраться…

– Я смог!

“А потом чуть не заблевал всю остановку! Красавец, как щас помню. Привкус йогурта в горле. Полное буэ.”

“Ты договоришься, меня прямо сейчас стошнит”.

– Смог. Но потом позвонил мне, чтоб я тебя забирала с остановки… Если ты придумаешь реально хороший и надежный способ, как добраться до больницы, и при этом не убиться, я была бы тебе очень благодарна. У меня завтра экзамен по химии, и, если уж на то пошло, то я бы очень не хотела с него отпрашиваться…

– У меня есть план! Надежный как…

“мать их швейцарские часы”

– Швейцарские часы? Что уставился? И прекрати в носу ковыряться, я уже пару минут как на тебя смотрю…

– Да ты мои мысли читаешь просто. Я вызову такси.

– Билли, тебе нужно будет вызывать специальное такси для обслуживания людей с ограниченными возможностями, а это не покрывается твоей страховкой. Это все равно, что вызвать лимузин с посадочной площадкой для вертолета. Мы просто разоримся. Мне дешевле перенести экзамен по химии.

– Мне не нужно такси для инвалидов, я могу вызвать обычное. Посижу в кресле, пока он не подъедет и сяду в машину сам. Затем накину ему пару баксов, чтобы он сложил кресло в багажник, как мы делали, а потом разложил обратно. И всего делов!

– А дальше что? как ты поднимешься сам в здание?

– По пандусу, как и ты делала со мной.

Энни посмотрела на него, наклонила голову на бок, посмотрела еще раз. Потом погрызла задумчиво карандаш.

– Билли, это хорошая идея, но я волнуюсь за тебя. Ты опять выкинешь какой-нибудь фортель, я ж тебя знаю.

Морган встал с дивана. Слишком резко,

“Запускаю блевательную карусель!”

“Стоять, держаться!”

его немного повело в сторону, но он сам выровнялся и подошел к Энн.

– Солнышко, – Билли едва не закрыл глаза, борясь с дичайшим головокружением – я почти что могу сам себя обслуживать. Спокойно занимайся своими делами, а я займусь своими.

– Только пожалуйста, Билли, не бравируй, не психуй, и не выпендривайся!

– Ты прямо описала главные мои положительные качества!

– Да если бы. С тобой с ума можно сойти.

– Но ты же меня любишь?

– Очень люблю.

Билли обнял ее и попытался поцеловать, но она мягко его оттолкнула.

– Займись чем-нибудь другим пока. Мне надо к экзамену готовиться.

– Ну вот и зачем я выживал в страшном взрыве? Чтобы слушать отказы? – Морган соорудил самую расстроенную морду, на которую был способен.

– Без тебя я бы совсем не жила. А с тобой, – могу экзамен учить. – ответила Энни и улыбнулась.

На следующее утро Билли сам вызвал такси. Вообще, для него это уже был подвиг. Говорят, в современном мире это все уже делают через приложения на телефоне, но Билли как-то упустил это новшество.

“Не было надобности, – констатировал внутренний голос, – тебе просто это было не надо. Ты не стареешь, ты просто умеешь отбрасывать то, что тебе не нужно”

В результате ему сначала пришлось нагуглить, как это делается, потом найти нужное приложение, чтоб установить себе на телефон, потом еще поковыряться в настройках, и в итоге такси было вызвано. Это оказалось легче, чем он думал. Он даже видел на карте, как движется к нему таксист, принявший заказ.

Он переоделся (помыться он успел еще под присмотром Энни с утра), и аккуратно спустился вниз, решив дождаться таксиста у дороги. Выйдя из дома, он дотолкал тележку до границы тротуара, и сел в нее, дожидаясь машины. Через пару минут подъехала “Тесла”, раскрашенная в цвета такси.

“Билли, ты как-то дохрена всего интересного пропустил со своей работой. Тут уже «Теслы» стали обычными такси.”

В приложении появилось извещение, что автомобиль ожидает. Билли и так это видел. Он подкатился к машине и помахал рукой. Таксистом оказался здоровенный индус в чалме. Он выскочил из машины и всплеснул руками:

– Брат мой! Брат мой! Как же я тебя повезу? Ты бы сказал, что тебе нужна машина побольше, я бы позвонил своему другу, у него большая машина!

Глядя как суетится таксист, Билли понял, что он немного его испугал, поэтому примирительно поднял руки, и, оперевшись на подлокотники, поднялся с кресла.

– Все в порядке друг. Врач запрещает мне ходить на большие расстояния и требует, чтобы я передвигался в коляске. Мне сойдет любая машина, в которую она поместится.

Индус так обрадовался, что чуть не расцеловал Билла. Он помог ему сесть на переднее сиденье, а кресло аккуратно сложил на заднее. После этого сел за руль, пристегнулся, и включив поворотник тронулся с места. Билли напрягся,

“Куда он поехал? Ты же не сказал, куда ехать???”

но потом вспомнил, что сам ввел в приложении конечную точку маршрута, и успокоился.

– Уважаемый сэр, – сказал водитель, – если Вы не возражаете, я бы хотел спросить у Вас, как Вы относитесь к разговорам во время поездки. Я готов поддержать беседу, или я могу молчать всю дорогу.

Билли посмотрел на карточку водителя.

“Шрей Бхарагва, – ставлю сто баксов, что не угадаешь, что из этого его имя”

– Мистер Шрей, если Вы хотите пообщаться, я не против.

Индус удивленно уставился на Моргана:

– Это так неожиданно, когда тебя называют “Мистер Шрей”, – сказал он, – мне кажется, я первый раз в этом районе, и никогда не подвозил Вас раньше! Как Вы узнали мое имя?

– Оно написано на карточке водителя у Вас над головой…

Таксист поднял глаза и захохотал.

– Ну конечно! Вы очень наблюдательны! Могу ли я узнать, кем Вы работаете? Наверное, в полиции?

– Нет, я пожарный.

– О, это очень важная работа, очень. Вы спасаете людей и их имущество. На прошлой неделе был страшный взрыв на другом конце города. Вы, наверное, слышали?

“Мы в нем были! Скажи ему, что мы в нем были”

– Да, конечно, слышал, мистер Шрей.

– Это так страшно, сэр, так страшно. Говорят, там был какой-то террорист?

– Я не владею этой информацией.

“Да коне-е-е-е-чно, не владеешь”

– Простите, сэр, я всего лишь это слышал.

– Не всегда слухи правдивы.

– О, воистину, сэр, воистину. Но взрыв был ужасный. Мой друг был там недалеко. Он говорит, что взрывом выбило все стекла в районе.

“А что если вызвать такси, и съездить посмотреть, что там сейчас на месте взрыва?”

“Зачем?”

“А тебе разве не интересно?”