Военная разведка англосаксов: история и современность

Расширение функций

Постепенно функции ОРК расширялись и охватывали все больший круг взаимодействующих организаций. Почти сразу руководство комитета было допущено до некоторых абсолютно секретных документов Правительственного центра связи, поставлявшего британскому руководству выборочный анализ в том числе дешифрованной переписки германского (и не только!) командования стратегического и оперативно-тактического уровней (операция «Ультра»). Постепенно к заседаниям комитета с согласия его руководства и по мере необходимости стали допускаться представители межведомственного совета безопасности, а также министерства экономической войны с его промышленной разведкой и экспертами по блокаде, Межведомственного топографического управления при Оксфордском университете и др. [4, с. 263]. А в 1940 году постоянными членами ОРК стали представители МI6 и МI5.

Для постоянной, круглосуточной работы комитета был необходим определенный штат сотрудников, ежедневно готовивших документы для членов этого органа. Первоначально данная группа сотрудников называлась Секцией ближайших планов противника, затем ее стали именовать Секцией перспективных планов противника, и, наконец, весной 1942 года в связи с возросшим объемом работы на базе секции был развернут так называемый Штаб ОРК. Идея о формировании штаба исходила от моряков и лично начальника штаба ВМС адмирала Паунда, который, по сути, и сформулировал положение и функции этого органа. Ядро Штаба ОРК, первым руководителем которого стал моряк – капитан 1-го ранга Траубридж, в прошлом британский военно-морской атташе в Германии, составляли представители всех трех видов вооруженных сил в звании полковника / капитана 1-го ранга. На заседаниях штаба поочередно председательствовали представители различных ведомств, каждый в течение двух или трех месяцев. На них замыкались офицеры из соответствующих министерств видов ВС. Первые, начальники разведок видов ВС, получили наименование старших членов, все остальные – младших членов. Первоначально документы, представлявшиеся на заседания ОКР, подготавливались младшими членами в своих министерствах, а затем уже вручались старшим. Такая практика не оправдывала себя, поскольку разрабатываемые документы носили явно конъюнктурный, под влиянием своих видовых предпочтений, характер и не отличались должным качеством. Поэтому и было принято решение о службе в Штабе ОРК на постоянной основе. В Штабе функционировали две группы – первая выполняла срочные задания, а вторая занималась задачами, не требовавшими срочности, а также учетом текущих изменений в численности и группировке сил противника.

Кадровые проблемы

Несмотря на то, что для анализа обстановки, оценки военного, военно-технического и экономического потенциала противника в рамках Штаба ОРК наряду со специально отобранными офицерами привлекались даже продвинутые слушатели Имперского колледжа обороны, их начальное чисто военное и тем более военно-техническое образование и служба на офицерских должностях в войсках не позволяли в должной мере заниматься возложенными на них обязанностями высокого политического уровня. Особую трудность для этих офицеров представляло овладение мышлением руководства противника, например германцев, не говоря уже о японцах, китайцах, а затем и представителях советского руководства, а также явная нехватка достаточного объема всесторонних знаний о противнике: язык, история, культура, этно-конфессиональные отношения, география и пр. Для этого было необходимо иметь специальное первичное образование и соответствующую предварительную подготовку (практику), чего явно не хватало сотрудникам разведки, особенно в начальный период войны. Упомянутый исследователь Д. Маклахлан указывает: «К сожалению, до сих пор бытует мнение, что гораздо важнее отдавать приказы и разрабатывать планы, нежели заботиться о том, чтобы они были правильными» [4, с. 346]. Но «правильные» приказы и документы готовят высококвалифицированные и зачастую узкие специалисты. В этой связи Маклахлан, основываясь на работе британской военной разведки в годы войны и, в частности, Штаба ОРК, рекомендовал набирать таковых из числа гражданских лиц, имеющих соответствующее образование, полученное в вузах, и продемонстрированное умение служить в вооруженных силах и тем более в разведке. Плюс ко всему, продолжает Маклахлан, «пиджаки» чаще проявляют принципиальность, нежели кадровые офицеры, воспитанные в чинопочитании и «уважении к мнению старших по званию». В целом же, заключает Маклахлан, опыт удач и провалов в разведдеятельности однозначно свидетельствует: заниматься разведкой может и должен только честный и принципиальный сотрудник [4, с. 347].

Особенности подготовки документов

Примечательна и история с особенностями документооборота в рамках британского ОРК. Первоначально, до формирования объединенного органа разведки, в видах ВС существовала следующая практика: разведчики докладывали всю добытую информацию плановым органам, которые сами оценивали противника и делали собственные выводы. Формально считалось недопустимым, чтобы один документ готовился двумя органами. Другими словами, вообще не учитывался тот факт, что разведчики могут располагать подробной и полной информацией по тому или иному вопросу, которую либо преждевременно, либо из соображений секретности и конспирации просто нельзя передавать выше. И только по прошествии полугода войны пришли к выводу, что оценку намерений противника должна делать разведка. Однако в связи с наличием в ОРК всего лишь так называемых аналитических органов низкого уровня – секций, прежде чем тот или иной документ представлялся в КНШ, он должен был визироваться в видовых министерствах либо в инстанциях, причастных к содержанию документа. Это вело к значительным задержкам в представлении документов. Осознание данного факта в том числе явилось поводом к формированию в рамках ОРК авторитетного органа – упомянутого Штаба ОРК, а по сути, в нашем понимании, – Управления информации ОРК. Основу разведки, подчеркивает упоминавшийся Маклахлан, составляют сбор и учет информации. Разведывательная же информация – плод коллективного труда высококлассных специалистов [4, с. 366]. Таким коллективом и стал в конце концов Штаб ОРК. Новая практика, убыстряя весь процесс, нисколько не отражалась на качественном уровне подачи материала. Так, на заседаниях штаба без предварительного обсуждения не принималось ни одного документа. Каждый мог подвергать критике любой проект, предложенный кем-либо из коллег. Секретариат отрабатывал каждую формулировку проекта, и только после этого переработанный проект документа представлялся руководству ОРК.

На практике это выглядело следующим образом. С началом Второй мировой войны и вступлением в нее Великобритании каждое утро перед началом заседания в 10.00 КНШ получал сводки по текущей обстановке от ОРК, затем время представления ежедневных докладов по обстановке (оперативных сводок) было перенесено на 17.30. Параллельно МИД в 9.30 и в 20.15 направлял свои сводки в Объединенный комитет планирования, который, в свою очередь, составлял сводный документ для КНШ. Кроме этого, разведчики из видов ВС отвечали за еженедельные сводки по обстановке на суше, на море и в воздухе соответственно и через ОРК направляли их в ОКП, а оттуда единым документом – в КНШ. На основе всех этих документов ОРК готовил собственную объемную еженедельную разведсводку с определенными выводами [57]. Криптографы из Блэтчли-Хилл готовили и направляли руководству страны свои документы отдельно.

Объединенный разведывательный комитет в годы войны работал не только в интересах военно-политического руководства, что называется, на стратегическом уровне. На нем лежала и довольно обременительная задача по информированию войск в различных регионах о противнике путем рассылки специально предназначенных для них ежедневных и еженедельных сводок [4, р. 147].

Особое внимание топографии

Именно с задачей обеспечения войск нужной им информацией связана история с формированием в рамках ОРК специальной топографической службы. Впервые вопрос о необходимости такого органа был поставлен морскими разведчиками в начале войны в Европе. К своему удивлению, они вдруг обнаружили, что даже проблема десантирования в Норвегии, не говоря уже о других регионах мира, не может быть качественно решена без доскональных знаний об особенностях побережья, режиме приливов и отливов, обустройстве мест высадки, дорогах, ведущих вглубь страны, и т. д., и т. п. Попытки найти соответствующие материалы либо карты, казалось бы, даже такой известной для британцев страны, как Норвегия, привели лишь к справочнику Бедекера 1912 года, как оказалось, весьма неточному и неполному [4, с. 309]. Моряки в инициативном порядке образовали в своем разведуправлении специальный отдел – 6-й, на который и возложили всю ответственность за решение данного вопроса. Несмотря на то, что отдел первоначально состоял всего лишь из трех человек и располагался в явно неприспособленном помещении (бывшая туалетная комната адмиралтейства), прецедент был создан! Уже в мае 1940 года подобные структуры, несмотря на «иждивенческие настроения» и даже сопротивление сухопутчиков и летчиков, были созданы в разведуправлениях других видов ВС. Затем был сформирован и аналогичный по решаемым задачам подкомитет в ОРК, статус которого в феврале 1941 года был повышен до отдела. Личный состав в эти структуры набирался из числа гражданских научных сотрудников данного профиля и студентов Кембриджа и главным образом Оксфорда, куда в конце концов, ближе к университетскому картохранилищу и лабораториям, и переехал отдел.

Ревность коллег и проблемы доверия

Рост авторитета ОРК не мог не вызвать «ревностного» отношения к нему со стороны так называемых военных стратегов из Объединенного комитета планирования. Упоминавшийся специалист в области истории спецслужб Маклахлан в этой связи подчеркивает, что у старших офицеров оперативных планирующих органов традиционно существовали и продолжают существовать подозрения и недоброжелательное отношение к разведке. Им свойственно отдавать предпочтение своим собственным оценкам, а по существу домыслам [4, с. 265]. Оперативники, рабочие помещения которых размещались во время войны в правительственных зданиях в центре Лондона, до поры до времени даже противились переезду ОРК в соседние апартаменты, мотивируя это якобы «второстепенной», «обслуживающей ролью разведчиков», хотя это явно противоречило здравому смыслу. Доказать обратное стоило разведке больших трудов и результатов ее работы и больших усилий по завоеванию доверия и авторитета у своих коллег-операторов и в КНШ в целом. Лишь в 1943 году ОРК позволили переехать в апартаменты, расположенные вблизи мест дислокации правительственных органов.

Ситуация вокруг проблем, связанных с доверием к разведке, усугублялась ее периодическими крупными провалами, выражавшимися в некачественном анализе и, соответственно, неправильной оценке планов и неточном прогнозе действий противника. Так, уже после войны достоянием гласности стали факты, например, серьезных просчетов британской военной разведки относительно оценки способности итальянцев и немцев к сопротивлению в Южной Италии, неучета потенциала немцев для организации контрнаступления в Арденнах [35, р. 148] и др. (Кстати, как признают сами британцы, их «образцовая разведка» в последующем прозевала, например, блокаду Западного Берлина, вторжение Северной Кореи в Южную и вмешательство Китая в Корейскую войну [35, р. 423].) Эти факты не могли не настораживать британское военно-политическое руководство и особенно «архикритика» разведки премьера Черчилля. Он сам, любитель тайных операций, безоговорочно доверял только материалам перехвата и дешифровки переписки германских руководителей и военачальников, поступавшим к нему из Правительственного центра связи. Но и в этом случае Черчилля не интересовал анализ переписки, осуществляемый специалистами из соответствующих подразделений центра, и их резюме. Он предпочитал собственные оценки необработанного, сырого материала. Аналогичным образом британский премьер относился и к выходным документам из ОРК, порой требуя выложить на стол первичную информацию [34, р. 13]. Таким же подходом к проанализированной разведчиками информации зачастую грешил британский фельдмаршал Монтгомери, принимавший то или иное решение, а затем уже выслушивавший мнение своего начальника разведки [4, с. 354], либо вообще полагаясь только на материалы криптографов из Правительственного центра связи, но при этом стараясь, чтобы никто не догадался об истинных причинах его «правильного предвидения» и «мудрости принимаемых им решений».

Удачная модель

По мнению британских и других западных специалистов, модель Объединенного разведывательного комитета была вполне удачной. ОРК, появившись перед началом Второй мировой войны, постепенно созревал в ее ходе, чтобы к концу военных действий якобы достигнуть совершенства. Об этом могут свидетельствовать внушительные статистические данные: с сентября 1939 года до победы над Японией в августе 1945 года комитет провел в общей сложности 391 заседание «в верхах»; подготовил 729 информационно-аналитических материалов объемом больше 5 страниц каждый; произвел 5295 минут протокольных записей; составил многие тысячи ежедневных и еженедельных обзоров [35, р. 150].

Параллельно с постоянным совершенствованием организации разведки и методов работы в центре, в рамках всей Британской империи, на подконтрольных территориях, в доминионах и колониях была сформирована иерархическая структура с головным ОРК наверху – в Лондоне. С началом войны в Вашингтоне был создан британский ОРК, который существовал фактически до появления в США такого монстра, как ЦРУ, и организации взаимодействия спецслужб обоих государств на новой основе. В 1943 году свой ОРК был создан в Канаде, но, как вскоре стало очевидно, всего лишь с целью обслуживания британских интересов. Филиал центрального ОРК был создан в Алжире в 1943 и в Каире – в 1944 году. К концу войны появился региональный ОРК в Германии (который, кстати, просуществовал до 1990 года). Приблизительно в то же время региональный ОРК был создан и в Австрии. Следует отметить гибкость разведсистемы британцев. Некоторые из региональных представительств не дожили до конца войны, другие постепенно сокращались по мере снижения своей полезности, третьи возрождались. При всем этом соблюдался важный принцип: поскольку по своей сути ОРК – это орган военной разведки, его сотрудниками были военнослужащие, со всеми вытекающими отсюда последствиями выполнявшие задачи в первую очередь в интересах британских вооруженных сил.

Через некоторое время после окончания Второй мировой войны региональные ОРК на Дальнем и Ближнем Востоке были не только не расформированы, но даже усилены за счет сотрудников из центра и получили более широкие полномочия. Этому способствовала развернувшаяся холодная война. Иногда данные комитеты даже называли «ОРК на ТВД» [66]. Дальневосточные представительства британского комитета быстро наладили связь с созданными якобы независимыми национальными разведслужбами Австралии и Новой Зеландии, что являлось зримым свидетельством усиления координации действий англосаксонских государств в целом.

Помимо указанных выше существовали и другие, менее крупные региональные представительства лондонского центра. В 1947 году был создан региональный ОРК на Ямайке, сфера деятельности которого охватывала Центральную и Южную Америку. К тому времени в еще не освободившихся британских колониях существовали так называемые локальные разведывательные комитеты, формально подчинявшиеся местным губернаторам и выполнявшие задачи по разведобеспечению контингентов вооруженных сил, развернутых на этих территориях. В 1948 году такие комитеты были созданы на Борнео, в Сараваке, Брунее, Малайе, Сингапуре и в Гонконге. В эти же годы была развернута сеть локальных комитетов в целом ряде британских колоний в Африке, а также дополнительно в зоне Персидского залива. Работа в региональных и локальных комитетах считалась важным и необходимым этапом на пути продвижения к высоким должностям в центре. Так, указывает историк британских спецслужб Гудман, по меньшей мере трое председателей ОРК в Лондоне в годы холодной войны сначала служили в системе комитетов либо на Ближнем, либо на Дальнем Востоке [35, р. 218].

Британские исследователи спецслужб извлекли целый ряд уроков из деятельности военной разведки в годы Второй мировой войны. Один из них, как они считают, самый важный и очевидный, состоит в том, что разведка неделима. Всякая подозрительность и соперничество между видами вооруженных сил в области разведки недопустимы. Это якобы однозначно и доказал опыт разведдеятельности объединенной военной разведки Великобритании в годы войны и в последующий период. Только поэтому, подчеркивает упоминавшийся специалист Гудман, «Объединенный разведывательный комитет воистину предстал неотъемлемой и весьма важной частью государственного управления страны».

2.3. Влияние британцев на формирование и методы работы военной разведки США

Впервые полуофициальные контакты Лондона и Вашингтона по военной линии в преддверии грядущих широкомасштабных катаклизмов в Европе, вылившихся во Вторую мировую войну, имели место в 1937 году, и в ходе их обсуждались вопросы военного сотрудничества обоих государств, но лишь в принципиальном плане. Тогда же стороны затронули и аспекты возможного взаимодействия в области разведки, сделав акцент на ее военно-морском компоненте.

Начало Второй мировой войны в сентябре 1939 года и отведенное в ней Великобритании центральное место в значительной мере ускорили процесс налаживания контактов обеих стран в военной области. Известный британский исследователь истории спецслужб Дональд Маклахлан в этой связи утверждает, что в Лондоне в данный судьбоносный для страны период не подвергали сомнению тот факт, что, даже если США останутся нейтральными в войне, они, памятуя об «англосаксонской солидарности», никогда не будут относиться к Великобритании как к врагу, что, кстати, имело место в прошлом, и не один раз [4, с. 232]. Однако у американцев уверенности в том, что Великобритания, по существу, в одиночку справится с германским натиском, поначалу не наблюдалось. Посол США в Лондоне Джозеф Кеннеди (кстати, отец самого популярного в середине ХХ века американского президента Джона Кеннеди) весьма скептически относился к оборонным возможностям Великобритании, о чем неоднократно докладывал в Вашингтон. В этом плане показательно заявление американского военно-морского атташе в Лондоне капитана 1-го ранга Алана Керка, сделанное в ходе официальной беседы с начальником разведки британских ВМС Джоном Годфри в 1940 году, о том, что «Британия неминуемо потерпит поражение, если США не придут ей на помощь» [4, с. 232]. Вопреки распространенному на Западе мнению о якобы непоколебимой уверенности британцев в предстоящей победе над Германией, настроения людей в Альбионе в тот период были отнюдь не оптимистическими. Паниковать британцы начали летом 1940 года, во время дюнкеркской трагедии. Именно в это время на всех уровнях в британской столице начали говорить о срочной необходимости налаживания самых тесных связей с «американскими братьями». Тогда впервые появился искусственно рожденный в британском истеблишменте и впоследствии получивший широкое распространение смело звучащий тезис об «особых отношениях двух англосаксонских государств – Великобритании и США», которые, мол, обязывают ко многому!

Сомнения Вашингтона

Американцев, в свою очередь, продолжал интересовать вопрос о жизнеспособности Британской империи в условиях жесточайшего прессинга Германии. В 1940 году, почти через год после начала Второй мировой войны в Европе, Вашингтон направил в британскую столицу генерала Раймонда Ли в качестве военного атташе, поручив ему одновременно наладить контакты с его британскими коллегами в области разведки. Генерал Ли был достаточно опытным военным дипломатом, в прошлом уже занимавшим должность руководителя американского военного атташата в Лондоне и знавшим многих британских военных руководителей лично, что, как считали в Вашингтоне, должно было помочь ему разобраться в ситуации более подробно. Накануне отъезда генерала в Лондон в американской столице состоялось специальное заседание Конгресса с участием президента Рузвельта, государственного секретаря Корделла Хэлла и министра ВМС Нокса, в ходе которого обсуждался Закон о военном обучении в свете беспокоившего всех положения Великобритании после капитуляции Франции. В свою очередь, и британцы в надежде на втягивание Вашингтона в войну в Европе на стороне Лондона проявляли повышенный интерес (иной раз демонстративно) к тому, как идет подготовка в США к будущим боестолкновениям. Так, например, британское руководство летом 1940 года в инициативном порядке приняло решение о направлении ежедневной разведсводки своего Объединенного разведывательного комитета (ОРК) послу США в Лондоне якобы для ознакомления [35].

Американский президент Франклин Рузвельт также изъявил желание лично ознакомиться со складывающейся в Европе обстановкой. По его решению в конце лета все того же года в Лондон был командирован так называемый специальный посланник, а по существу личный представитель президента – Уильям Донован. Большой, или Дикий Билл, как его называли в известных кругах за «бесстрашность натуры», был процветающим нью-йоркским адвокатом (тогда ему было 57 лет) и слыл специалистом в области военной теории, особенно в том, что касалось новшеств в области форм и способов ведения вооруженной борьбы. В этом ему помогал боевой опыт, почерпнутый в годы Первой мировой войны, награждение Медалью почета и звание полковника резерва СВ США. Обладая несомненными аналитическими способностями, он, например, еще в межвоенный период сумел спрогнозировать зарождение в недалеком будущем так называемой психологической или информационной войны в качестве отдельного, самостоятельного вида противоборства, который якобы могут организовать и вести только спецслужбы [4, с. 241]. В 20-е – 30-е годы прошлого века не было на планете ни одного конфликта, включая войны в Испании и в Абиссинии, которые бы не посетил Донован, чтобы разобраться в деталях происходящего. Однако делал он это по собственной инициативе и на собственные средства. Ни о какой принадлежности Донована к американской разведке государственного масштаба в тот период не могло быть и речи, поскольку ее просто не существовало.

Несмотря на то, что перед Донованом накануне поездки формально была поставлена ограниченная задача, сводившаяся к подготовке доклада о том, какую роль сыграла «пятая колонна» в том, что вермахту удалось быстро завладеть Европой, и чем могли бы поделиться британцы из своего опыта борьбы со шпионажем, американский эмиссар уже по своей инициативе многократно расширил цель своего визита, сосредоточившись на выяснении роли и функций разведки в подготовке и ведении войны в целом. Донован был предупрежден об известных трудностях налаживания контактов с британцами, которые в подобных случаях якобы ведут себя «сдержанно и даже покровительственно». Однако, уже в первый день после своего прибытия в Лондон встретившись с Дж. Годфри, руководителем британской военно-морской разведки, Донован сразу же установил с ним доверительные отношения, быстро переросшие в дружеские. Известно, что Годфри был, пожалуй, самым ярым сторонником укрепления связей между Великобританией и США по линии разведки. Из последующих контактов с другими руководителями британских разведслужб, а также премьером Черчиллем, как позже вспоминал другой известный американский разведчик Аллен Даллес (в будущем многолетний директор ЦРУ), Донован пришел к однозначному выводу о том, что «военные планы Америки и вся ее национальная стратегия как никогда прежде будут зависеть от разведки, которую коренным образом придется менять» [4, с. 242]. Этот вывод Донован сделал параллельно с другим: он убедился в том, что Великобритания в состоянии противостоять Германии. Но для этого необходимы две вещи: во-первых, организовать поставки из США различного вооружения и военной техники и, во-вторых, наладить тесное сотрудничество в области разведки. В этой связи в качестве одного из советов президенту он рекомендовал немедленно отозвать из британской столицы посла Кеннеди и на его место назначить «более благоразумного дипломата». Уверенность Донована в возможностях Великобритании «справиться со свалившимися на нее трудностями», при соблюдении двух указанных условий, еще более окрепла после его очередной поездки в Европу, на этот раз на Средиземноморский ТВД (Балканы и Ближний Восток). После доклада Донована президенту о впечатлениях относительно результатов данного визита, как свидетельствует упоминавшийся специалист в области истории спецслужб Маклахлан, последние сомнения Рузвельта в способности Лондона выдержать натиск германцев якобы сошли на нет.

Сомнения Лондона

Осенью 1940 и зимой 1941 годов Донован работал над вариантом плана организации разведки, который предусматривал объединение усилий ее сегментов в области политического противостояния и вооруженной борьбы на театрах военных действий, включая партизанские и диверсионные операции. Особый раздел в данном плане был посвящен именно действиям подразделений, прообраз которых Донован увидел в так называемых специальных (по сути диверсионных) отрядах британских «коммандос». К началу лета 1941 года специальный правительственный комитет, созданный для изучения плана Донована, состоявший из видовых министров (Нокса от ВМС и Стимсона от военного министерства) и министра юстиции Роберта Джексона, рекомендовал президенту утвердить распоряжение о создании специального органа для координации усилий с целью сбора и анализа всевозможных данных, касающихся национальной безопасности, причем из любых доступных источников. В июне того же года Донован был назначен координатором по разведке, что было с энтузиазмом встречено в Лондоне [16]. Однако британцы и, в частности, руководитель Объединенного разведывательного комитета Кавендиш-Бентинк, приветствуя первые шаги на пути взаимодействия спецслужб двух стран, скептически относились к пользе разведывательной информации, которую могли бы предложить США. Руководитель британской разведки вспоминал: «Я был убежден, что их разведывательные службы являются примитивными и весьма неопытными… отсутствует достаточное взаимодействие между соответствующими американскими органами» [17].