Небо и грозы Электрет

Когда за ними закрылись тяжелые резные двери, Фелисия к своему стыду поняла, что не спросила имени эшемина. Вот позорище. Что он подумает о людях? Она повернулась к гостю:

– Простите мое отсутствие манер, давно живу на отшибе, отвыкла от человеческого общества. Я даже не спросила, как вас зовут.

– Тереган. – ответил он коротко. Фелисия порадовалась, что у него такое простое и ясное имя, и проговорила его несколько раз про себя, чтобы получше запомнить. Не держались у неё в голове имена, в отличие от зубодробительных для обычного человека формул и цифр.

Не хватало еще переспрашивать. Вот будет позорище.

– Так что вас привело ко мне, господин Тереган? – поинтересовалась девушка, подходя к небольшому читальному уголку у окна библиотеки. Уютный диван утопал в стенной нише и подушках, рядом стояло удобное кресло, спиной ко входу и лицом к огромному окну до потолка. Толстый слой пластика поверх стекла надежно защищал дом от влаги, а при скудном естественном освещении, люди инстинктивно старались впустить в дом как можно больше солнца, пусть и приглушенного вечными тучами. Так что окна делали во всю стену.

Два небольших газовых светильника у входа едва рассеивали грозовую темноту. Верхние полки и потолок скрывались в тени, изредка озаряемые молниями.

Фелисия повернула ручку подачи газа, нажала на кнопку, и в камине весело затрещали поленья, подожженные потоком пламени. Посветлело. Эшемин неосознанно отшатнулся от струи огня, потоптался на месте, пряча моментный испуг, и присел на диванчик, подвинув в сторону пару подушек.

Девушка благочинно устроилась в кресле у камина, скрестив ноги в лодыжках и сложив руки на коленях. Учитывая чистое платье, висевшее в шкафу нетронутым года три и оттого явственно попахивающее лавандой и мятой, и отмытое лицо, никто бы не узнал эту барышню в замызганном инженере часовой давности.

Тереган мысленно поморщился. Во дворце ясно и беспрекословно указали на это миниатюрное рыжее создание как лучшего инженера во всем Городе. Оставалось надеяться, что это действительно правда, и ему не подсунули просто – абы кого не жалко. Задание предстояло тонкое, деликатное, и потенциально опасное. Втаскивать в это дело хрупкую девушку не хотелось категорически.

Невольно вспомнились мастера по металлу, кузнецы родного посёлка. Здоровенные мужики, руки обхватом с его бедро, ворочали тяжеленные бруски раскалённых заготовок и мяли их, как хозяйка тесто.

Что эта фея может построить из неподатливого металла?

Но, доверившись рекомендации, он все же перешёл к сути.

– В лесу около нашего поселения последнее время происходят странные вещи. – издалека начал эшемин. – Уже второй раз мы находим мертвые места.

– Что значит мертвые? – тут же уточнила Фелисия.

– Воздух умер, деревья умерли. Земля потеряла заряд. – монотонно перечислил Тереган. – Мы нашли обломки чего-то, похожего на человеческий механизм, на втором таком месте. Некоторые мои собратья бывают в Городе, и знают, как выглядят ваши автоматы. Человеческих домов поблизости от этих мертвых мест нет, дороги мимо не проходят. Мы все же подозреваем, что с лесом что-то делают именно люди. Эшемины никогда не поступят с природой так… – Он поискал мысленно слово потактичнее. – Жестоко. Мы не сможем сами вести расследование, доступ эшеминов в Город ограничен, и у нас нет инженеров, которые разбирались бы в вашей технике. Во дворце мне посоветовали обратиться к вам. Утверждают, что вы лучшая. Прошу вас о помощи.

И Тереган склонил голову, все еще укрытую капюшоном, в знак покорности и смиренного ожидания. Фелисия моргнула, пытаясь переварить кучу вываленной на нее разом информации.

Расследование? Уничтоженный лес?

Что вообще происходит?

В наступившей тишине оглушительно разнеслась барабанная дробь. Это всего лишь вежливо постучали в дверь.

Одновременно со стуком приотворилась одна створка и в библиотеку просунулась белокурая головка Элис. Наверное, рассчитывала застать эшемина без плаща. С трудом скрывая разочарование, споро накрыла маленький столик между креслом и окном. Марта передала чай в пузатом фарфоровом чайнике, две расписанные цветочными узорами разнокалиберные чашки – остатки древних сервизов – и россыпь хрустящего песочного печенья в стеклянной пиале. Проследив, чтобы створки закрылась до щелчка – подслушивать благодаря изоляции в таком случае совершенно невозможно – Фелисия вернулась к прерванному разговору. Получившаяся пауза как раз позволила ей собраться с мыслями.

– Хотелось бы знать, кто меня рекомендовал. – задумчиво протянула девушка, не зная точно, поблагодарить она хочет за уникальную возможность изучить эшеминов вблизи, или проклясть за угрозу ее жизни. Недаром ведь человеческие исследователи ничего особенно не знают об эшеминах. Лесной народ умеет хранить свои тайны, и под каким именно ее кустом могут прикопать, чтобы тайны сохранить, думать не хотелось вовсе. Но она не была бы Блаунт, если бы ее можно было так просто отпугнуть от новых знаний.

Фелисия решительно тряхнула собранными в аккуратный пучок кудрями.

– Я согласна. Поедем сегодня же!

– Куда?! – изумился эшемин.

– На мертвые места, разумеется. Вы разве не за этим приехали? Попросить меня осмотреть их и высказать версии, что там могло произойти и какая человеческая техника способна на подобное?

– Не совсем. – замялся Тереган. – Я привёз несколько рисунков. Они довольно точно отражают состояние дел.

– Показывайте. – Фелисия старалась держать вежливое выражение лица, но внутри вся кипела. Она кто, медиум? По нескольким закорючкам определить преступника!

О том, что ей вообще-то никогда не приходилось видеть места преступления, не говоря уже о проведении расследования, девушка в запале как-то подзабыла.

Порывшись в закромах плаща, Тереган выудил рулон плотно свернутой бумаги. Чай был забыт и сдвинут в сторону, Фелисия жадно вгляделась в творчество дружественной расы.

Картинки оказались не так примитивны, как она вообразила поначалу. Выполненные довольно подробно, чем-то вроде акварели, они показывали две в общем-то похожие полянки, одна побольше, другая поменьше, причём непонятно было – так задумано или они случайно нарисовались в разном масштабе. Полянки закрасили чёрным, лес по краям торчал обломками, будто от взрывной волны. Посередине чёрных пятен виднелось затемнение – как пояснил склонившийся над рисунками вместе с ней Тереган, так обозначили углубления, некие ямы с ровными краями, неизвестно откуда взявшиеся в эпицентре.

Фелисия покосилась на эшемина и наткнулась на встречный взгляд. На таком мизерном расстоянии капюшон не скрывал лицо полностью, и пронзительно-синие глаза были вполне видны.

И смотрели они, казалось, прямо ей в душу.

От эшемина приятно пахло, хоть и необычно, свежестью и влажным мхом. Фелисия неожиданно осознала, что они давно сидят на диване бок о бок, его плащ, уютно-шершавый, приятно греет ее бедро даже сквозь слои юбки, а выбившаяся из-под капюшона прядь волос щекочет тыльную сторону ее руки.

Девушка отшатнулась от рисунков и эшемина, внезапно безудержно застеснявшись. Все-таки мужчина, хоть и другой расы.

И он тут по делу. А она из себя барышню на выданье изображает.

Фелисия чуть покраснела, взяла себя в руки и приступила к допросу с пристрастием.

Эшемин затруднялся с ответами на элементарные вопросы – диаметр воронок, высота и глубина поражения, объём поглощенного электричества… он мог ответить только «много», «мало» или «неясно».

Фелисии было абсолютно неизвестно, что именно может вызвать подобные разрушения. Обычная взрывчатка никак не повлияла бы на уровень заряда в почве. Вопросы она задавала, просто чтобы сохранить лицо. Но любопытство ученого не позволило ей просто так сдаться и признать собственное неведение.

Девушка сурово свела брови, пытаясь придать словам солидности.

– Мне правда нужно это увидеть своими глазами. На самом деле, не на картине. Пощупать, потрогать, измерить. Возьмите меня с собой. Вы же сами понимаете, мне не хватает данных.

Тереган задумался. Заметив его сомнение, она поспешно продолжила:

– У меня есть приборы для измерения уровня энергии, надо выполнить подробные замеры, осмотреть лес, может есть еще подобные места. – Фелисия почувствовала азарт первооткрывателя. Ну что ей могут сделать эшемины? Да пусть прикопают под любым кустом, хоть в поле, зато она станет первым человеком, побывавшим в лесном посёлке!

Старейшины меня убьют, мрачно прикинул Тереган. Никто не разрешал ему везти человека в поселение. Ему было приказано найти того, кто разбирается в технике, показать ему зарисовку местности, разузнать кто это был и потребовать выдать виновника. Никто не думал, что все окажется так сложно – инженеров в Городе была целая гильдия, искать даже с его змеем – все равно что травинку в поле. Запахи с тех пор перемешались, Сниир вряд ли сможет взять след.

Не говоря уже о том, кто его пустит со светящейся летающей зверюгой в человеческий город.

Положиться на специалиста казалось все более удачной идеей.

Тереган неуверенно кивнул. Фелисия с трудом подавила несолидное, недостойное профессионала желание захлопать в ладоши и ограничилась торжествующей улыбкой.

– Можем выехать завтра утром. Я успею собраться за вечер. Сколько до ближайшего к мертвым местам посёлка?

Люди были в курсе, что существует много поселений эшеминов. Это Город был один, постепенно разрастающийся в горы и лес отдельными вспомогательными сферами -гильдиями. А лесной народ не любил скапливаться в одном месте. Они предпочитали селиться несколькими семьями, до тысячи человек максимум. Фелисия знала о трех поселках. Наверняка их было больше, но людей туда никто не звал.

– Если рано выйдем, к вечеру будем. – ошеломлённый напором, выдал Тереган.

– Пешком? – деловито прикинула девушка.

– Нет, на змее… – эшемин прикусил язык, но было уже поздно. Глаза рыжей загорелись.

– Какой змей? Большой? Ездовой? А можно посмотреть?

– Можно, наверное. Только он в лесу. – неуверенно протянул Тереган, чувствуя, что разговор неуклонно сворачивает куда-то не туда. – И спит. Лучше, наверное, завтра.

– Наверное. – девушка погрустнела. Но грустила она недолго.

– А хотите, я вам своё детище покажу? – загорелась идеей Фелисия.

– Ребёнка? – изумился эшемин. Такая юная – и уже с детьми. Ну да, человеческие женщины рано выходят замуж. Тогда где ее мужчина? Почему не ужинал с ними? Традиции человеческого общества были плохо изучены эшеминами. До тех пор, пока люди не высовывались в лес, в меру размножались и раскапывали только выделенную им территорию, соседям было все равно, кто они, какие, и чем заняты. Вот когда посягнули на святое – окружающую природу, старейшины сразу заинтересовались Городом.

Сведений катастрофически не хватало – были какие-то обрывки, полученные от любопытных эшеминов-путешественников. Всяких в их народе хватало, были и те, что посвятили себя изучению мира, и в частности, людей. Но изучать человечество оказалось на удивление сложно – мешала их постоянная боязнь электричества. Хрупкие, уязвимые люди шарахались от обыкновенной молнии, а давным-давно, когда они и эшемины только знакомились, человека убило от простого прикосновения одного из лесного народа. С тех пор непосредственный кожный контакт с людьми под строжайшим запретом.

И жить в Городе оказалось эшеминам не под силу. Несколько дней, и от недостатка живительной энергии они начинали чахнуть, слабеть и заболевали. До смертельных исходов не доходило просто потому, что они вовремя эвакуировались.

В усадьбах, подобных этой, Тереган еще не бывал. Ему стало любопытно, смогли бы его сородичи прожить в подобных условиях – без глухой изоляции, в умеренной заземлённости. Стоит выйти из дома – и вокруг чистый, нетронутый лес. В любой момент можно подпитаться. Почти как дома.

– Пошли. – Девушка открыла двери и первой вышла в полутемный коридор. Наступило время полуночных светил, и дом автоматически приглушил огни, для имитации ночи. При необходимости можно было подкрутить яркость вручную, но Фелисии так больше нравилось. Ночь, гроза, и загадочный эшемин рядом.

Романтика.

Не только Элис увлекалась таинственной расой. Правда, мисс Блаунт они интересовали больше с научной точки зрения – как именно их тела перерабатывают электричество, и правда ли для них гроза – источник пищи. Что они вполне способны питаться человеческой едой, Фелисия уже поняла, имела честь лицезреть за ужином. Но поглощать электричество, как легендарная древняя заряжаемая батарейка?

Ну и женское любопытство никуда не девалось, естественно. Что там, под капюшоном, кроме синих глаз и белых волос? По слухам, эшемины настолько уродливы, что не хотят пугать людей своим видом, потому и скрываются под плащами.

Белая рука, которую Фелисия успела заметить, была изящной и в то же время мужественной, хоть и синеватой по человеческим меркам. Интересно, все остальное тело тоже такое, бледно-синее?

Девушка вспыхнула от нескромных мыслей и порадовалась, что вокруг полумрак.

Фелисия быстро вела эшемина по пустующим коридорам. Время было уже позднее, Марта и Ричард подготовили гостевые покои и отправились спать, предварительно пригрозив Элис запереть ее в кладовой, если заметят дочь подкарауливающей гостя в коридоре. Бедняжке пришлось смириться и остаться в комнате.

Они прошли мимо кухни, и Тереган удивился про себя – неужели дети такой доброй и милой леди спят так далеко от неё? Он знал, что высокородные господа обычно предпочитают спальни на втором этаже, или выше, хотя теоретически ближе к земле, а еще лучше в подземелье, было безопаснее.

Еще один признак того, что он никогда не поймёт людей.

Девушка открыла двери мастерской, набрав кнопками на панели справа пятизначный код.

Помещение обезопасил еще прадед – у него было трое детей, все сплошь сорванцы и хулиганы, любившие пробираться в интересные места и там играть. А что может быть интереснее папиной работы!

Прабабушка Гортензия быстро поняла, что одним переселением супруга в отдельное крыло детей не обезопасить, и потребовала поставить надежные двери. Прадед постарался. Саму мастерскую перестраивали не раз, но двери стояли на месте, как вкопанные. Ее отец их немного доработал, добавив кружевную мелкую резьбу по углам, но основу трогать не стал.

Створки распахнулись, явив Терегану царство металла, дерева и пластика. Пол был усеян обрывками проводов, незаконченными мелкими деталями и обрывками бумаги с зарисовками и чертежами. Убираться Фелисия не любила, называя бардак в мастерской творческим порядком. Зато она с закрытыми глазами знала, где что лежит.

Марта пыталась привести пристройку в божеский вид.

Один раз.

После грандиозного скандала, устроенного хозяйкой усадьбы, которая битый час не могла найти какую-то особую отвертку, бедная женщина зареклась переступать порог мастерской. Так что уборка в пристройке проводилась исключительно самой Фелисией. Чаще всего, когда она теряла какой-нибудь рисунок или деталь, и переворачивала мастерскую вверх дном, а потом, раз уж начала, раскладывала все в подобие порядка.

Которое уже на следующий день снова превращалось в бардак.

– Вот, моя прелесть! – гордо заявила Фелисия, ласково поглаживая полированный бок странного сооружения в ее рост.

Тереган довольно быстро оправился от первичного шока – странное стеклянное сооружение вместо младенца, ну и что. С этой женщиной он уже постепенно привыкал ожидать неожиданностей. Подошёл поближе, разглядывая непонятный механизм.

Больше всего он напоминал мельничное колесо, скрещённое с беседкой.

Прозрачная объёмная рамка с деревянными спицами, причём не круглая, а будто состоящая из множества углов, была накрыта плотной тканью, туго натянутой между осями. Конструкция передвигалась за счёт четырех толстых резиновых колес. Внутри располагалось подобие скамейки, обтянутое кожей, перед которой возвышался округлый руль.

Вокруг руля торчало множество рычагов, рубильников, мелких кнопок и ручек, назначение которых было ясно только изобретателю.

Тереган вообще не разбирался в технике. Вот в травах и деревьях да, он специалист. А что может делать эта решетка на колёсах, он понятия не имел.

Заметив его недоумение, Фелисия пояснила:

– Это вездеход. Вот тут заземляющие ленты. – она показала на резиновую бахрому, свисающую с заднего бампера. – Крыша тоже полностью изолирована, так что можно ехать даже в грозу. Нежелательно, конечно, но возможно. Хотя да, кому я это рассказываю… – пробормотала она про себя. – Лучше покажу!

Открыв неприметную дверцу в стеклянном многоугольнике, Фелисия устроилась боком на скамейке.

– Вообще на нем удобнее верхом, но юбки сейчас не позволяют. – пояснила она, поворачивая узорный ключ зажигания.

Вездеход издал неприличный звук, выпустил клуб превонючего дыма и затих.

Фелисия покраснела.

– Это все? – вежливо поинтересовался эшемин.

– Нет, конечно. Что у тебя опять не так? Цепи я вроде все проверила… – задумчиво пробормотала девушка, явно собираясь закопаться в недра машины.

– Если завтра оно не заведётся, мы всегда можем поехать на моем змее. – успокоил ее Тереган. Фелисия опомнилась.

– Ой, да, время позднее, вы, наверное, устали с дороги. Я вас совсем заболтала!

Девушка спрыгнула с необычного аппарата и повела гостя обратно в основное здание.

Спальню эшемину отвели в самом дальнем конце коридора второго этажа, неподалёку от супружеской спальни Коллинсов. Комнаты обеих незамужних девушек находились в самом начале, у лестницы, обеспечивая таким образом видимость необходимых приличий.

Показав Терегану его спальню, Фелисия, полная энергии, несмотря а поздний час, ускакала к себе – собираться.

Нужно было хорошенько продумать, какие измерительные приборы и инструменты брать, чтобы потом не сокрушаться, что забыла что-то нужное.

Эшемин еще долго не мог заснуть. Мешала непривычно мягкая кровать, в которой он по ощущениям почти утонул, отсутствие потоков энергии и непривычная тишина не давали полноценно расслабиться. В родном посёлке всегда было слышно ночных животных, и шуршали жуки фотии в накрытых тканью на ночь светильниках.

В ногах сейчас должен был свернуться Сниир и тихо похрапывать.

Тяжелый день, полный впечатлений, ближе к рассвету все же утянул эшемина на дно сновидений.

Глава 3.

Выехали рано утром.

Несмотря на вечерний фальстарт, с утра мобиль вёл себя безупречно. Завёлся, выплюнув облако ядовито-зеленого газа, выехал из мастерской, оглашая окрестности радостным тарахтением, и послушно вместил в себя объемную дорожную сумку.

Марта и Элис все утро наперебой причитали, как же леди отправится в дорогу без дюжины саквояжей и горничной, несмотря на все убеждения Фелисии в том, что леди едет работать, а не на бал. Хорошо, они были не в курсе, что больше половины сумки занимали инструменты.

Элис завывала громче матери, надеясь убедить непреклонную хозяйку взять ее с собой. Девушка не теряла надежды поподробнее разглядеть эшеминов.

Именно поэтому Фелисия отказалась ее брать наотрез. Одно дело, если прокопают под кустом ее саму, и совсем другое – если Коллинсы лишатся из-за нее единственной дочери.

И потом, эта конкретная леди действительно привыкла обходиться минимумом.

Смена одежды и белья, зная собственную склонность влипать во всякие неприятности, в том числе буквально. Каждый ремонт или простая замена детали вездехода оборачивались многочасовой стиркой и долгой ванной.

Гоглы для работы, полевая версия – с множеством дополнительных функций вроде лупы и подзорного монокля. Записная книжка с отцовским изобретением, самопишущей ручкой. Измерительные инструменты, карта окрестностей, от которой правда не было особого толку, настолько она была приблизительной. Людей не пускали на территорию эшеминов, а доступное им пространство ограничивалось чертой города, что и отражала карта в полной мере – подробное изображение Сфер, а за ними – белое пространство с условными обозначениями деревьев, и расплывчатое пятно – ближайший посёлок эшеминов. Даже в точности его местоположения девушка не была уверена.

Раз такое дело, Фелисия захватила миниатюрный картографический дорожный набор, дополнять карту. Разве можно терять такую уникальную возможность исследовать новые для людей территории!

Без завтрака и обильной снеди в дорогу Марта отпускать мисс отказалась наотрез. Пришлось брать с собой корзинку для пикника. Тереган пообещал поставить ее на змея, который, кстати, так и не появился – опасался подходить к жилью, где так много опасного изолята и так мало вкусной энергии, как объяснил эшемин.

Прощание было недолгим – Фелисия не хотела нагнетать атмосферу, Коллинсы уже и сами догадались, что она едет не на увеселительную прогулку. Но вслух обсуждать это никто не хотел. Да и неудобно как-то, перед эшемином вслух подозревать его сородичей в нехороших замыслах.

Неловко обнявшись со всеми троими, девушка села верхом на кожаную скамью, надежно, со щелчком, закрыла дверцу и сняла блокиратор хода. Теперь все зависело от плоского рычага под ногой. Придавив его слегка, инженер с восторгом почувствовала, как завибрировала и двинулась вперёд ее самоходная машинка.

– Работает! – заверещала она в восторге. Услышав смешок Терегана даже сквозь защитное стекло, откашлялась и продолжила уже более солидно. – Надеюсь, доедет. Газа должно хватить. Я запасной бак взяла.

– Отлично придумано, мисс инженер. – Она подозрительно вгляделась в эшемина, но кроме подобающего случаю уважения под его склоненным капюшоном ничего нельзя было прочитать. Так и не поняв, издевается он или нет, Фелисия прижала рычаг газа и мобиль не торопясь пополз за проводником.

Тереган шёл быстро, размашисто, и все равно вездеход за ним еле плёлся. Мотор был рассчитан на гораздо более интенсивное движение, поэтому недовольно фырчал и плевался.

Тропы не было. Они преодолевали бурелом и густую, буйно разросшуюся после вчерашнего дождя траву, и Фелисия тихо ругалась себе под нос. Ветки периодически попадали под колёса, заставляя вездеход подпрыгивать, а кожаное сиденье – пребольно пинать ее под зад.

Люди в сторону посёлка не ездили, а эшемины никогда не прокладывали дорог.

Вскоре девушка поняла, почему.

Она увидела змея.

Огромная сине-зелёная зверюга толщиной во взрослого мужчину дремала под кустом, свернувшись плотными кольцами. Змей прятался скорее от надоевшей мороси, чем от хищников – охотников сильнее его самого в этом лесу вряд ли можно было найти.

Эшемин тихо посвистел, привлекая внимание пресмыкающегося. Тот открыл один удивительно оранжевый глаз, все еще затянутый полупрозрачным третьим веком. Проморгался, приходя в себя. Признал хозяина, и Фелисия даже не успела проследить его бросок. Вот он уютно лежит, свернувшись, а вот уже приветственно обвился вокруг эшемина.

– Привет, Сниир. – Тереган усмехнулся, почесывая лобастую башку под челюстью. Змей жмурился и урчал, как огромный кот. – Познакомься, это Фелисия. Свои.

Сниир высунул из-за хозяина огромную башку и, не мигая, уставился на девушку. Фелисия нервно сглотнула. Оказаться в центре внимания существа, больше ее раз в пять, и способного перекусить ее пополам, не напрягаясь, слегка нервировало.

Овальная, чуть сдавленная с боков голова, покачиваясь, подплыла к вездеходу и попыталась заглянуть внутрь через стекла, наклоняясь то одним, то другим глазом. Девушку от такого пристального разглядывания пробрал озноб. Она передернула плечами, стряхивая оцепенение.

Теперь она отдаленно представляла, каково приходится кроликам. Или хесунам. Или на кого там охотятся эти монстры. Взгляд неоново-оранжевых глаз лишал воли, буквально парализовал ужасом.

– Потом познакомитесь. – За капюшоном эмоции эшемина было не разобрать, но кажется его повеселил ее испуг. Это еще что, она не верещала, хотя очень хотелось. Фелисия и маленьких змеек боялась до жути, а уж такая махина внушала просто паническое благоговение.

Не хотелось с ней знакомиться, хоть сейчас, хоть потом.

Тереган склонил голову и вытянул руку рядом с собой, ладонью вниз. Повинуясь бессловесной команде, змей скользнул к нему под ноги и застыл, подрагивая от нетерпения. Чуть сплюснутое блином сразу за головой тело позволило Терегану удобно устроиться, скрестив ноги, и поставить корзинку с припасами за спиной. Места бы хватило еще на одного пассажира, но Фелисия порадовалась про себя, что успела так вовремя закончить вездеход. Сесть на эту зверюгу было выше ее сил.

– Точно не желаете присоединиться? Можем оставить ваше изобретение под кустом, обещаю, если Сниир его пометит, на машину никто не покусится.

Фелисии стало дурно, когда она представила, как именно должен пометить ее детище огромный змей.

У маминой подруги был кот. Жутко невоспитанное создание, никогда в жизни не покидавшее дом. Кошек вообще не выпускали на улицу – только в специальных изолированных переносках.