Фиолетовая Донна

Фиолетовая Донна

Август Зарембовский

На память о моей доброй подруге

Ольге Антоновой,

украсившей мой мрачный небосклон

своим ярким сиянием

© Август Зарембовский, 2022

ISBN 978-5-0056-8374-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Я часто вижу, как некоторые люди перед подборкой своих фотографий, аудио- или видеозаписей пишут примерно такие слова: «по просьбе моих друзей…» или «наконец-то вы дождались…”, или что-нибудь в таком же духе. Белой завистью наполняется моя душа, когда я читаю подобное, поскольку моя писанина (к счастью!) никому не нужна и её никто не ждёт. Тут можно подумать, что я начну жаловаться на бесполезность своего «труда», неблагодарность общества и на прочие банальные штампы. Нет, всё это малозначительно как для меня, так, думаю, и для многих. Грустно именно от того, что этого действительно никто не ждёт. Звучит банально, пыльно и ностальгично, но это гораздо ближе каждому человеку, нежели неопределённость таких слов, как «слава, успех, известность». В этом двойном отрицании – «никто не ждёт» – скрыта вся трагедия человека. Вспомните: порой одна только мысль о нашей необходимости даёт сил больше, чем целый поток абстрактно-бессмысленной мотивации; пробираясь по заснеженной пустыне, мысль о том, что нас кто-то ждёт, может уберечь от смерти: легче продолжать что-то делать, когда есть для кого это делать, иначе, выбившись из сил, можно просто лечь лицом в снег и тихо умереть. В этом-то сочинении я и представлю вам, любезный читатель, человека, который изо всех сил идёт к своей заветной цели, но, как это часто бывает в античных трагедиях, находит только разочарование и смерть.

Общая канва достаточно проста: в незатейливых виршах автор рассказывает историю своей неудавшейся (и выдуманной от начала до конца) любви, которая оканчивается символической гибелью его возлюбленной (пускай посвящение вас не обескураживает!). Тридцать шесть стихов стоит рассматривать так, будто это кадры в кинохронике: порой может показаться, что где-то с чем-то не сходится, упущено или искажено, но это не имеет никакого значения перед всей картиной в целом. Хорошей аналогией может служить электрокардиография (читать которую способен далеко не каждый): в спокойных кадрах полоска будет слегка колебаться, а в напряжённых – бешено прыгать сверху вниз и обратно; повторюсь, что как и в любой трагедии, хорошей или плохой, цикл заканчивается ровной полосой под монотонный пронзительный звук. «К чему нужно это „убийство“ в конце?» – спросите вы. А я вам отвечу: «А для чего было нужно убийство Ифигении?» Только не вспоминайте о проклятии Артемиды, – это слишком очевидно! В конце концов, вы сможете с лёгкостью всё понять сами, спроецировав чувства (или придумав их) на себя.

Несмотря на выдуманность этого романа, он не менее реален, чем те, которые происходят в повседневной жизни. И пусть вас не смущает тот факт, что он был в моей голове: ведь мало кто вообще способен отличить сон от реальности (за себя-то я точно ручаюсь), поэтому ни для кого это уже не в новинку. Смиренно признаюсь, что я невидимым спутником буду присутствовать рядом с вами в каждой строчке от начала и до конца, тихо нашёптывая подсказки. Под конец, перелистнув со смешанными чувствами последнюю страницу этого опуса, вы увидите меня воочию: разбитого, сломленного и потерянного, с потухшими глазами и печальной улыбкой на грустном лице. Но грусть эта не продлится долго. И на то есть две причины: в одной из реальностей я всё это пережил, и там я счастлив; а в этой реальности ваши глаза бегут по этим строкам.

Август Зарембовский

Фиолетовая Донна

1. Фиолетовая Донна

Ещё виднеются твои следыПод аркой белокаменного свода,Их не сотрёт минувшая невзгода,Ни призрак налетающей беды.Сиянье фиолетовых волосИ блеск твоей искрящейся улыбкиЯ вижу до сих пор; свои ошибкиТеперь я поливаю морем слёз.С моей судьбой, возлюбленная Донна,Расправились вы, будто с ланью лев:Грудь растерзав и вырвав сердце злобно;Влачу теперь я жизнь мою прискорбно,В душе всегда о том звучит напев,Как грусть моя по дням былым бездонна.

2. Вечное мгновенье

Я встретился взглядом на улице люднойС твоими очами, почудилось мне,Что видел тебя я когда-то во сне —Меня озарила улыбкою чудной.Глазами небесными сердце пронзила,Своей ослепила лица белизной;А я всё стоял неподвижный, немой,Как будто сковала волшебная сила.Ты вновь улыбнулась, но как-то уныло,Печаль пробежала по бледным устам,И, что-то шепнув, в бурный ток устремилась.Внутри у меня с той поры всё застыло,Я снова и снова брожу по местам,Где ты безвозвратно с душой моей скрылась.

3. Цветы асфодели

На мёртвой земле асфоделиИзящные мирно растут,Бутоны их нежно цветутОт влажной весны до метели.Их корни питаются кровью,Терзая безвольную плоть,Ведь жажду нет сил побороть —Безмолвны природа с любовью.С голодным впиваются хрустомВ обглоданный ими скелет,Сжирая останки всецело.Пресытившись падальным чувством,Покажут свой истинный цвет —Прекрасный цветок нежно-белый.

4. Далёкие небеса

Бродя безмолвно под луною,Гляжу на образ моих снов:Облекшись в мантии покров,Ты вольно реешь надо мною.Укрывшись солнечным сияньем,Играешь в переливах дня,Толпа людей, таких как я,Довольна только обещаньем.Меня средь всех не выделяешь, —От неба я – увы! – далёк,Лишь дерзкой выходкой привлёкТвой взгляд, – меня испепеляешь.Мои икаровые крыльяГорят, я в муках канул вниз,Но свежий океанский бризВновь оживил любви усилья.И вот, влачась по тверди грешной,Лелею помыслы свои:В мечтах с тобою мы одниБредём походкою неспешной.Я выкую себе из сталиКрыла заместо восковых,Поймав стремительный порыв,Вверх вознесусь – в небесны дали.

5. Мадригал

Заметь того, кто с тяжким вздохомСвой взгляд стремит тебе вослед;Того, кто рад сердечным крохам,Увидь, ответив на привет;Прими, кто ждёт в тени эпохиТвоих очей небесный свет!Но Донна мимо лишь проходит,И моё сердце с ней уходит.

6. Alter Ego

О Донна! – как жертвенник древнего храма,Пылает в груди моей жгучая рана,Терзают и мучат сомненья, тревоги,Безумно гляжу на распятье дороги!«Не лучше ль пуститься на дно,Чем рабства такого ярмо?»Чем дальше бегу от позорного гнёта,Тем крепче сжимают паучьи тенёта,И жалкой скотиной тупой и без волиВлачусь я обратно к источнику боли.«Столь низко, презренный, ты пал?Как мало ты в жизни страдал!»В лесах и болотах ночами я вою,Любя-ненавидя треклятую долю,Разбитых крушу от бессильного гнева,И снова скорблю от позорного дела.«Найдётся ль такой же дурак,Который беснуется так?»Быть может, в себе я найду излеченьеОт этих недугов, борьбы и мученья?Мой внутренний демон, звездой путеводнойОтныне веди лишь стезёй благородной!«Тернист будет путь и далёк, —Себя на закланье обрёк…»

7. В Её краю

В лазурной дали за холмомСтоит пригрезившийся дом,