Крылья для Ангела

А красивыми парнями я буду любоваться со стороны и молча завидовать их девушкам.

Но мои взгляды на жизнь резко изменились, когда я встретила её…

* * *

В первую неделю июня стояла теплая солнечная погода. Моя коллега Элла ушла в отпуск на две недели, и я с радостью забрала себе ее смены. Теперь работала не сутки через двое, как раньше, а сутки через сутки.

Не высыпалась, мало отдыхала, но меня радовало то, что получу больше денег и покрою долг за коммуналку, а может, даже получится отложить немного денег на памятник.

Почти год прошел, а я все никак не могла заменить деревянные кресты на могиле родителей. Помочь было некому, из родни осталась только бабушка по папиной линии, живущая на Украине, которую я не видела лет десять.

У родителей не было никаких накоплений, и если бы папины коллеги с завода не помогли организовать похороны, то я бы точно влезла в большие долги.

После похорон мне позвонила дочка маминой приятельницы и предложила поработать вместо нее в больнице, когда она уйдет в декрет. Я прошла двухмесячный обучающий курс и приступила к работе. Деньги небольшие, но пока я была рада и этому. Когда подкоплю и закажу памятник, можно будет подыскивать что-то более высокооплачиваемое.

От дома до больницы было чуть больше километра, поэтому я всегда ходила пешком.

Шла по коридору, толкая перед собой тележку с чайником, тарелками и кастрюлей с пшенной кашей. Мне осталось доставить завтрак пенсионеру, который лежал после операции на ноге, и к пациентке, поступившей вчера в платную палату (кажется, ее привезли с места аварии с сотрясением мозга и ушибами).

Платные палаты располагались за углом в конце длинного коридора. Там редко кто-то лежал. Не многие готовы отдавать полторы тысячи в сутки за то, чтобы находиться одному в палате с персональным теликом и холодильником.

Завернула за угол и тут же замедлила шаг, увидев лысого здоровяка, сидящего на стуле у платной палаты.

Первая мысль, которая пришла в голову: «Это охранник какой-то шишки. В палате точно лежит наш местный политик». Мог бы быть олигарх, но у нас таких не водится: богачи давным-давно свалили из нашего городка.

Пока мыла руки в предбаннике, из палаты доносились женские голоса. Сначала я думала, что мне показалось, но выключив воду, убедилась, что они говорили на английском.

– Я еще раз прошу тебя подумать, Лиз! Обратной дороги не будет.

– Саманта, это не может продолжаться бесконечно. Я очень и очень устала… – едва слышно ответил поникший голос.

Как только я вошла в палату, мгновенно воцарилась тишина. На меня удивленно смотрели две девушки. У одной был синяк под глазом и пластырь на лбу; губа её распухла. На вид ей можно было дать лет тридцать, может, чуть больше, и она чем-то напомнила мне Ким Кардашьян: темные гладкие волосы, собранные в хвост, раскосые карие глаза, красивый золотистый загар. Вторая девушка выглядела моложе, и тоже очень красивая: длинные рыжие локоны, негустая челка, спадающая на зеленые глаза.

– Не скажешь, от чего именно? – вернулась к разговору брюнетка. – Может, твои пальцы устали носить кольца с бриллиантами? – Накладывая в тарелку кашу, я покосилась на руки рыжеволосой: и на левой, и на правой было по кольцу с большим камнем. – А может, твоя шея устала от цепочки из платины? – Я взглянула на цепочку, которая с виду вполне могла бы сойти за серебряную. – Подожди, Лиз… – Скрестив руки на груди, брюнетка хитро прищурилась и прислонилась спиной к деревянной спинке кровати. – Как же я сразу не догадалась?! Моя бедняжка устала отдыхать на шикарных яхтах, жить в роскошной квартире, ездить на «Порше»?! – крикнула девушка.

Я поставила на тумбу тарелку с кашей, на край тарелки положила два кусочка хлеба с маслом и подумала, что в эту палату было бы уместно принести лобстеров с итальянской пастой, а не пшёнку.

– Саманта, я благодарна тебе за все, что ты для меня сделала. Даю слово, что доведу до конца своё последнее дело. А дальше наши пути разойдутся. Я хочу жить своей жизнью.

Рыжеволосая накрыла ладонью руку брюнетки, виновато взглянула на нее, затем встала со стула и вышла из палаты.

– Деревенская тупица! – выплюнула ей вслед Саманта.

«Уж кого-кого, но длинноногую красотку, которая как будто сошла с подиума, точно не назовешь «деревенской»! – Я засмеялась себе под нос, и тут же поймала на себе возмущенный взгляд брюнетки.

– Прошу прощения. Просто я заметила, что «деревенская тупица» никак не подходит вашей подруге, – сказала я на английском и толкнула к двери тележку.

– Стой! – приказала девушка. – Ты говоришь на английском?

– Да, – пожала плечами я.

– И, конечно, слышала весь наш разговор… – задумчиво сказала она, глядя куда-то сквозь меня.

Спустя несколько секунд девушка взбодрилась, с улыбкой взглянула на меня и заговорила по-русски, с небольшим акцентом.

– Эта неблагодарная курица получила свое и замотала удочки, – поджала губы Саманта.

– Смотала, – поправила ее я.

– Грег! – крикнула Саманта, и в дверях тут же появился здоровяк, стороживший ее палату.

Она снова перешла на английский.

– Ты, вроде, любишь русскую кухню. – Саманта взяла с тумбы тарелку и протянула ее парню. – На, покушай кашку! А когда покушаешь, будь любезен, привези мне нормальной еды, иначе я умру с голоду.

Девушка схватилась за голову, как будто ее пронзила резкая боль.

– Вам плохо? Может, позвать врача? – тревожно спросила я.

– Лучше позовите самолет, который доставит меня в Майами, – не открывая глаз, пробормотала она и легла на подушку.

Я тихонько выкатила тележку из ее палаты и прикрыла за собой дверь.

Охранник сидел на стуле и с аппетитом уплетал кашу. Я предложила ему чаю и еще одну булку с маслом, заметив, что те булочки были уже съедены. И он с удовольствием согласился. Еще бы, для такого громилы тарелка с кашей – как мошка для тигрового питона.

После завтрака, перед тем как приступить к мытью палат, я решила расспросить у медсестер об этой Саманте. Мне было любопытно, кто она такая и что забыла в нашем городке.

Глава 6

Старшая медсестра Ольга прочитала в истории болезни:

– «Саманта Грей, тридцать семь лет, проживает в Америке, штат Флорида, город Майами».

– А что она делает у нас? – выпытывала я.

– Она ехала из Москвы и попала в аварию на трассе недалеко от нашего города. У ее рыжей подружки царапина на ноге, легко отделалась, у охранника, который сидит в коридоре, ушиб головы, а этой Саманте больше всех досталось.

– Там не написано, кто она? Кем работает? Что делает в России?

– Здесь указано место работы «Брачное агентство», – хихикнула Оля и закрыла карту. – Тоже мне, Лариса Гузеева! Может, и мне подыщет богатого муженька? – Оля взяла меня под руку, и мы отправились за пациентом, которого нужно было отвезти на каталке в процедурную.

* * *

Войдя в палату американки, чтобы вымыть пол, я застала следующую картину: девушка, сморщив нос, нюхала еду из одноразового контейнера.

– Фу… – передернуло ее.

Я обмакнула тряпку в ведро и приступила к мытью пола.

– Ты знаешь рестораны с хорошей едой? – поставив на тумбу контейнер, спросила она.

Я не задумываясь назвала самый известный ресторан в нашем городе.

– «Монро».

Она вздохнула и бросила взгляд на пакет с надписью «Доставка Монро», в котором виднелись еще контейнеры.

– Знала бы бедняжка Мэрилин, какую ужасную еду готовят в ресторане с ее фамилией! Ты любишь креветки? – неожиданно спросила Саманта. – Мне зачем-то привезли три упаковки.

– Ни разу не пробовала, – протирая пол под ее кроватью, ответила я.

Она достала из пакета контейнер с крупными креветками, открыла его и развернула ко мне.

– Угощайся.

– Спасибо, но…

– Понимаю-понимаю, – перебила она и захлопнула контейнер. – Нельзя на работе, верно? Возьми, дома полакомишься. – Саманта протянула мне контейнер и строго добавила. – Или я выброшу их в окно.

– Отдайте охраннику, – вежливо отказалась я.

– Ну что ж, хорошо, раз не хочешь, то… – Она аккуратно развернулась на кровати и поставила на пол босые ноги с идеальным педикюром.

– Ладно! – остановила ее я. – Я заберу.

Согласилась, решив, что пусть лучше мы с медсестрами поделим эту пищу богов, чем она достанется бродячим собакам.

Закончив уборку в палате, я забрала контейнер и отправилась в комнату для персонала, где креветки разлетелись за пару секунд.

– Заглядывай к ней почаще, Лин, – жуя, сказала Оля.

– Нужно было оставить одну штучку и отнести поварам, чтобы знали, что ее величеству готовить на обед. А не то наша «сваха» от всего нос воротит, – смеялась еще одна медсестра.

На обеде Саманте снова стало плохо от одного вида слипшихся макарон, и, конечно же, она не притронулась к рыбному супу. А на ужине поковыряла вилкой в винегрете, съела оттуда пару горошинок, и отправила тарелку обратно мне в руки.

* * *

На следующий день, когда я хорошенько выспалась, решила приготовить кое-что для американки, и не потому, что я заискивала перед богатенькой штучкой, а действительно переживала за ее состояние.

Я хорошо понимала, что в нашей больнице она не дождется вкусной еды, поэтому решила немного порадовать ее своей домашней стряпней и с вечера собрала ланч-бокс с картошкой и курицей в чесночном соусе.

Утром, доставив овсяную кашу во все палаты, я поспешила к Саманте, но застыла в предбаннике, услышав, как она громко кричала на своем безупречном английском.

– Что значит, ты ее не нашел?! Кристиан, за что я плачу тебе деньги, черт побери?! В общем, так: если сегодня не выполнишь мое поручение, то можешь считать, что ты уволен!

И в следующую секунду я вздрогнула от хлопка – видимо, она что-то швырнула в дверь.

– Можно? – Я несмело заглянула в палату.

– Опять ты со своей кашей? – раздраженно гаркнула американка.

С широченной улыбкой на лице я прошла по палате и протянула ей пакет.

– Это вам!

– Что это? – нахмурилась Саманта.

– Ну, это не тигровые креветки, конечно… – скромно ответила я.

– М-м-м… Божественный запах! – протянула она, и принялась быстро вызволять ланч-бокс из пакета.

Саманта напомнила мне ребенка, жадно разворачивающего подарок. А когда она открыла крышку и увидела что внутри, подняла на меня счастливые глаза.

– Девочка моя, ты – лучшее, что со мной случилось в России!

Кто бы мог подумать, что девушка, чьи украшения наверняка стоили дороже моей квартиры, будет с такой жадностью уплетать картошку с курицей и причмокивать от удовольствия.

– А бутылочки красного вина не найдется? – шутила Саманта.

– Рада видеть вас в хорошем настроении! – искренне сказала я.

– Мама готовила?

Слово «мама» резануло по сердцу так болезненно, что я на несколько секунд выпала из реальности и выронила из руки телефон.

– Сама… – хрипло ответила я, наклоняясь за мобильником.

Взяла его в руки и чуть не расплакалась, заметив трещину поперек экрана и немного растекшийся дисплей.

– О… только не это… – простонала я.

– Разбился? – Саманта вытянула шею.

Я развернула ей телефон.

– Мне очень жаль… – расстроенно сказала она. – Я обидела тебя своим вопросом?

– Нет, что вы! – соврала я и, пообещав чуть позже вернуться за ланч-боксом, вышла из палаты.

И дала волю слезам.

Мне ни за что не накопить на новый мобильник…

* * *

Во время обеда я уже догадывалась, что зря везу к палате американки тележку с едой, но хотя бы заберу свой ланч-бокс. Завернув за угол, заметила, что стул, где обычно сидел охранник, пуст.

«Охранник тоже человек. Мог выйти в туалет», – подумала я.

Саманта лежала с закрытыми глазами и с черной маской на лице. В палате пахло чем-то цветочным – может, одним из ее кремов, лежавших на тумбе.

– Обедать будете? – шепнула я, но осталась без ответа.

Выйдя из палаты, я врезалась в широкую грудь ее охранника.

– Не входите, она спит, – тихо сказала я.

Громила резко отпихнул меня в сторону, сунул руку под пиджак и, схватившись за рукоятку пистолета, распахнул дверь и вбежал в палату. Увидев спокойно посапывающую Саманту, он бесшумно выдохнул, обтер лоб и очень тихо вышел.

А я, толкая впереди себя тележку и гремя кастрюлями на весь коридор, улепётывала подальше от платных палат.

Эта «сваха», как мы с медсестрами прозвали американку, далеко не простая. Надо было видеть испуганное лицо охранника, когда я попросила его не входить в палату. О чем он подумал в тот момент? Что я придушила Саманту подушкой?

Мне все больше и больше становилось интересно, кто же она такая и почему ее охраняют, как президента…

Глава 7

В обед мне позвонила Дашка и выругала за то, что я долго не отвечала на ее звонки, затем бегло рассказала, чем закончилась встреча выпускников. Она не спрашивала, почему я убежала из бара: Дашка всегда понимала меня без слов и не стала бередить еще не зажившие раны.

Подруга старалась говорить обо всем подряд, лишь бы не о Богдане, а мое предательское любопытство изводилось от желания узнать побольше о его новой девушке, о том, как давно они вместе, спрашивал ли он, почему я не вернулась за стол. Я всячески старалась перебороть себя, понимая, что получив ответы на эти вопросы, мне не станет легче.

Ничего не нужно знать о той, что заняла мое место.

– Кстати… мы через неделю в Турцию улетаем, – сообщила Дашка.

– С родителями?

Даша выдержала небольшую паузу, прочистила горло.

– С Кудряшовой и Семёновой… Тогда в баре мы разговорились с ними про отдых и решили уломать предков, чтобы отпустили. Я хотела тебе сказать, но до тебя фиг дозвонишься.

– Поздравляю! Первый раз полетишь на море, – сказала я нисколько не обиженно, несмотря на то, что эта новость царапнула сердце коготком.

Мне просто вспомнилось, как мы с Богданом и Дашкой сидели на турниках на школьной площадке и мечтали о том, как однажды накопим денег и махнем на море.

– Ты не обиделась? – спросила Даша.

– На что, Даш? На то, что не могу полететь с тобой? – усмехнулась я.

– Ты так мечтала побывать на море… – печально сказала подруга.

– Однажды побываю, – ответила я, еще не догадываясь, что в скором времени буду любоваться видом на океан из окна собственной квартиры.

* * *

Вечером я заскочила в палату американки за ланч-боксом и, увидев ее сидящей в позе лотоса и с закрытыми глазами, тихонько попятилась назад, чтобы не мешать медитировать.

– Проходи, моя дорогая, – приоткрыв один глаз, улыбнулась Саманта. – Я уже хотела за тобой посылать.

– Эм-м… Я вам зачем-то понадобилась? – первая мысль, что пришла в голову: «Наверняка хочет еще домашней еды».

– Ты сделала меня счастливой, а я так и не узнала твоего имени, – хохотнула Саманта.

– Лина, – представилась я.

– Лина… – задумалась она, как будто примеряя ко мне имя. – Это… какое-то сокращение, не так ли?

– Полное имя – Ангелина. Но это слишком долго, поэтому я предпочи…

– Боже мой! – перебила меня Саманта. – Так вот кто ты! – Она радостно засмеялась и захлопала в ладоши. – Ты Ангел. Ты – мой Ангел!

И по моему позвоночнику пробежали мурашки.

– Так называла меня мама, – едва слышно обронила я.

– Ты меняешься в лице, когда говоришь о ней, – заметила Саманта. – С ней что-то не так?

– Она погибла.

– О-о, детка… Мне так жаль… – Саманта поправила одеяло и похлопала по кровати. – Присядь. Мне так хочется с кем-нибудь поговорить. Иначе сойду с ума в этих стенах. – Она закатила глаза.

– Мне нужно работать, – вежливо отказала я.

– Ничего не слышу! – Она прикрыла ладонями уши. – Твоя работа никуда не убежит. Поболтаем пять минут, иначе я не верну тебе твой контейнер! – засмеялась она.

«Что ж, пять минут не убьют», – подумала я и присела на край кровати.

Саманта неожиданно взяла мою руку.

– Расскажи мне о себе, Ангел. Откуда такое великолепное знание английского?

– Папа настоял, чтобы я его выучила. Он очень серьезно относился к моему образованию, – улыбнулась я, вспомнив папу.

– Ты сказала о нем в прошедшем времени, или мне это показалось? – осторожно спросила Саманта.

– Не показалось. Мои родители погибли в один день.

– О, Ангел… – Саманта прикрыла ладонью губы и помотала головой. – Иди ко мне, моя девочка. – Она прижала меня к себе и по-матерински погладила по волосам.

Я как на духу рассказывала ей о своей жизни. Сама не понимала, зачем я это делала. Возможно, она очень хороший психолог. Саманта чувствовала меня. Она знала, когда мне следовало промолчать, когда раскрыться полностью, не повторяла вопросов дважды, если не получала на них ответ. Казалось, что я разговаривала с мамой. Мне было очень легко вспоминать о моем счастливом детстве, о семье, об учебе.

Но когда я подошла к самому кошмарному дню в моей жизни, стало невыносимо больно…

Сейчас я была бы рада отмотать время назад, ни за что не присаживаться на ее кровать и не заводить дружбу.

Только спустя время я поняла, к чему была эта любезность и желание вызвать доверие.

Почему тогда я не разглядела в ее имени высшее олицетворение зла? Стоило только букву «т» поставить вместо «м», и получится «сатана»…

Глава 8

– В тот день для меня прозвенел последний звонок. Я возвращалась из школы в приподнятом настроении и с отличным аттестатом. Родители ждали меня, чтобы поехать на дачу и отпраздновать окончание школы. День был теплый, солнечный. Мы жарили шашлык, играли в бадминтон, танцевали под музыку, купались в надувном бассейне. Все было здорово, праздник удался. – Мой голос задрожал. Саманта крепче сжала мою ладонь, и я продолжила:

– Ночью я проснулась от резкого запаха гари, в мою комнату с первого этажа валил дым. Помню только, как пыталась спуститься по лестнице, охваченной пламенем, и чувствовала, как моя кожа плавилась, а потом потеряла сознание… Очнулась в больнице, когда доктор обрабатывал рану. Боль была дикая, казалось, на мою щеку лили раскаленное масло. Но эта боль была комариным укусом по сравнению с тем, что я испытала, узнав о смерти родителей.

Мне рассказали, что папе удалось вытащить меня на улицу, потом он вернулся за мамой и… – Я расплакалась, уткнувшись в плечо Саманты.

– У тебя будет прекрасная жизнь, Ангел! Всевышний забрал у тебя родных, но ты обязательно получишь что-то взамен. Поверь мне, колесо фортуны уже запущено, и очень скоро тебе выпадет шанс сделать свою жизнь яркой и успешной, – обещали темные глаза напротив. – God never makes errors, – сказала она, что означало: «Бог не делает ошибок».

* * *

Прошла неделя с того момента как я познакомилась с Самантой.

Все перерывы я находилась в ее палате, а девчонки подшучивали надо мной:

– Линка не просто так со свахой сдружилась – видимо, очень хочет выскочить замуж за американца!

Конечно, у меня не было планов использовать наше общение в корыстных целях, мне просто нравилось проводить время с человеком, который, как мне казалось, знал выход из всех трудных ситуаций.

Она стала для меня наставницей, которая учила смотреть на вещи под другим углом и не зацикливаться на проблемах и неудачах, чтобы не тратить дни своей единственной жизни на слезы и депрессии.

Когда я рассказала ей о своих отношениях с Богданом, Саманта ответила в свойственной ей манере:

– Люди могут выдохнуть и жить спокойно, не так ли, Ангел? Ведь дьяволу нет до них никакого дела. Он знает, где можно хорошенько потешиться. – Она приложила свою ладонь к моей груди. – Он здесь, я в этом уверена. Дьявол всегда выбирает слабых и беспомощных. Съедает их изнутри, довольствуясь тем, как они угасают день за днем. Уверена, он целый год вьется вокруг тебя, наслаждается твоими слезами, танцует, цокая копытцами, и ждет… – Саманта бережно убрала с моего лица волосы и на выдохе произнесла:

– Он ждет, когда эта звездочка погаснет… Но мы же не можем этого допустить, не так ли? – Она ободряюще потрепала меня по плечу. – Ты обязательно познаешь искреннюю и чистую любовь, иначе быть не может. Но помни, милая: прежде чем найти своего принца, нужно поцеловать много жаб.

Еще она была мне подругой, с которой мы могли болтать обо всем подряд, начиная с ПМС и заканчивая на том, как нужно вести себя с мужчинами.

– «Да, мы, женщины, такие: всё прощаем… всё прощаем», – с иронией проговорила Саманта. – Кудахчут всякую ерунду эти всепрощающие женщины! Вот, к примеру, твой парень тебя предал, а ты готова была ему это простить, страдала, следила за ним в соцсетях. – Она закатила глаза. – Больше никогда так не делай! Следить нужно только за собой. Изучать СЕБЯ, усовершенствовать СЕБЯ, заниматься спортом, выглядеть дорого и изящно, как скрипка Страдивари. Тогда тебе не придется переживать о том, где носит твоего бойфренда. Он может принимать на работу грудастую секретаршу, пить пиво в баре с друзьями, гулять на чьем-нибудь мальчишнике, да хоть плыть на яхте с десятком обнаженных моделей, но ты всегда будешь уверена, что он не прикоснется к другой, потому что все его мысли заняты только тобой. Твое отсутствие для него – как ломка для наркомана, твой голос – как шум прибоя для сёрфера, твой дом – как храм для верующего. С тобой всегда легко, весело, просто, несмотря на то, что выглядишь ты далеко не простушкой, а женщиной на миллион баксов!

Такой была и сама Саманта. В первую нашу встречу, когда я увидела импозантную дамочку с личным охранником, подумала, что она наверняка побрезгует разговаривать с такими, как я, так же, как брезговала здешней едой, и даже не могла надеяться, что однажды я буду коротать вечера в ее палате и смеяться над ее шутками.

– Знаешь, Ангел, ты представляешься мне талантливым художником, который может писать потрясающие картины, но пишет только карикатуры – пародию на прекрасную реальность. У тебя есть все для того, чтобы занять достойное место в этом мире. Ты молода, стройна, умна, интересна в общении. И с такими данными носишься по этой больнице с тряпками и утками с мочой?! Ты больше не веришь, что ты очень красива? Милая, таким густым волосам и аккуратным чертам лица можно лишь завидовать. Вот меня, к примеру, природа не побаловала: папин длинный нос, мамины оттопыренные уши.

– Что? – воскликнула я, глядя на красивый маленький нос и вполне обычные уши с серьгами-«гвоздиками», в которых ослепительно сияли камни.

– На полном серьезе! Вот это всё, – сказала Саманта, обведя пальцем своё идеальное лицо, – результат пластических операций. Когда длинный нос и смешные уши исчезли из моей жизни, я себя полюбила. А всё остальное, что я сейчас имею, притянулось, словно магнитом. И если тебе мешает вот это, – продолжила она, бросив взгляд на ожог, – нужно просто от него избавиться. И тогда твоя жизнь обретет другие очертания.

«У меня долг за квартиру одиннадцать тысяч. Навряд ли я когда-нибудь сумею накопить на пластическую операцию», – подумала я, но вслух не произнесла ни слова, чтобы она не решила, что я намекаю на финансовую помощь.

О себе она практически ничего не рассказывала. Я лишь знала, что она была в Москве по работе, что жила в Майами и что у нее свое брачное агентство.

Как мне показалось, «брачное агентство» Саманта произнесла с некой иронией, а на мой вопрос, зачем ей охранник, она отшутилась:

– Боже упаси, Ангел! С чего ты решила, что это охранник? Помощник, и не более того.

«Этот помощник был готов пристрелить меня, когда я всего лишь намекнула не тревожить тебя во время сна», – подумала я.

Глава 9

Я пришла на работу, прихватив с собой ланч-бокс с салатом для Саманты, но меня ждала плохая новость: ее вчера выписали.

С одной стороны, мне стало очень грустно, как будто от меня оторвали какую-то частицу, мой мир снова перекрашивался в серый цвет, и все возвращалось на круги своя. Весь жизненный опыт, которым так щедро делилась со мной Саманта, останется в моем сердце, но едва ли я когда-либо попробую на практике, как нужно правильно заводить знакомства с мужчинами и как вести себя в обществе.

В моем окружении вовсе не обязательно быть простой и легкой: комоду, шкафу и телевизору это ни к чему.

А с другой стороны, я была рада за нее. Саманта наконец-то вернется домой, где ее ждет вкусная еда, комфорт и роскошь.

После завтрака я вошла в ее пустую палату с ведром и шваброй, заметила на тумбочке свернутый листочек, и сердце подсказало, что он был предназначен для меня.

Поставив в угол швабру, сняла перчатки и раскрыла листок:

«Ты будешь счастлива, Ангел.

Когда найдешь свои крылья…»

По коже пробежали мурашки, и на красивые заостренные буквы упали слезы. Душа наполнилась чувством, что это некий толчок к действиям, что я не должна снова надевать перчатки и брать в руки эту дурацкую швабру. Мне нужно начать менять свою жизнь не завтра, не с понедельника, а сию секунду!