Эффект Азентраля

********

Казалось, погода резко изменилась – город окутала серая пелена, мелкие капли промозглого дождя пробирали холодом до самых костей. Эми изредка подрагивала, укутываясь в огромный бежевый шарф. Она поднималась по массивной каменистой лестнице, ветер трепетал в проходах между домами, возвышаясь над пустынным городом. Капли дождя становились всё больше. Они больно падали вниз, то и дело, врезаясь в бледное лицо девушки, словно сотни маленьких булавок. Эми жмурилась от дождя, пытаясь как можно сильнее спрятаться в шарф, но он и сам промок в промозглости Анже. Девушке казалось, что время остановилось, на душе был неясный трепет. «Эффект бабочки», – подумалось ей. Прогулка уже не приносила такого удовольствия, а ноги сами неказисто вели по огромной лестнице. Эми подняла голову, перед собой она увидела монументальное здание, так знакомое ей ещё с детства – собор Святого Маврикия.

Серость погоды поглощала облака, клонила деревья, создавая вокруг здания купол непроникновенной мглы. Эми хмурила аккуратные брови, но дрожащие от холода губы растопили на ее лице улыбку. Она вспомнила детские годы. Когда-то они с мамой по воскресеньям приходили сюда на вечерние встречи: готический собор наполнялся неестественным для себя смехом детей и запахом постных пирогов. Маленькая Эми тогда любила рассматривать витражи на окнах и необычайные резные выкладки у оснований. Она запрокидывала голову повыше, протягивала руку вверх и играла крохотными пальчиками с ели проникающим светом сквозь витражные блики. Сейчас же перед Эми абсолютно иная картина – в такую погоду собор казался зловещим и даже внушал ужас. На момент ей показалось, что от него исходит неестественная прохлада. Буря над городом усиливалась, а Эми уже была мокрой и замерзшей, единственное место, где она могла бы остановиться, раз уж ноги сами привели ее сюда – это собор. Ветер с силой толкнул Эмили к входу. Похлопав глазами, девушка несмело вошла внутрь. Темнота поглотила её всю. Вокруг был мрак. Эми с силой зажмурила глаза, чтобы привыкнуть к всепоглощающей темноте. Перед ней мелькнул огонь света, от испуга девушка подалась назад и едва лишь не упала, смогла упереться о дверь. Открыв глаза, она увидела священника. Он аккуратно, словно пугливо и нерешительно поднёс к лицу Эми подсвечник, освещая её бледное лицо. Эми смотрела то на огонь, то на священника, тихо выпрямляясь, чтобы не рухнуть вниз и не нарушить тишину святого места.

– Добрый день, могу я переждать дождь в вашем соборе? Я живу недалеко, но на улице усилился дождь, и я…

Священник с ужасом раскрыл глаза, всматриваясь в лицо напуганной девушки. Он аккуратно убрал подсвечник, монотонно развернулся и шмыгнул в одну из немногочисленных дверей в стене собора. «В детстве священники не казались мне такими странными», – подумала Эм и посмотрела вперёд.

В соборе всё еще царил полумрак. В окнах, у основания здания виднелись узоры дождя. Закреплённые свечи на стенах были единственным источником освещения. Сквозь витражи свет всегда пробирался с затруднением, а сейчас ему невозможно было протиснуться между непогодой и дождём. Всматриваясь вперёд, Эми увидела сидящих на первых рядах людей и Епископа у скамьи. Он читал проповедь, а его голос эхом раздавался между стен собора. Девушка вслушивалась в треск свечей, к глазам почему-то подступили слёзы, её душу охватило спокойствие и одновременно с тем тревога. Тело дрожало теперь не от холода, а от подступающих к сознанию эмоций. Она боялась пошевелиться, но ноги вновь тихо и не торопясь повели её вперед. Казалось, будто кто-то невидимый взял её за руку и повёл: меж лавок и витражей, меж огромных серых стен, поглощающих её с новой силой. Она шла нерешительно и бесшумно, рассматривая разноцветные рисунки на окнах. Голос епископа был всё ближе, Эми не решалась сесть совсем близко к людям. Ей теперь не хотелось уходить. Девушка села на край скамейки и смотрела на епископа. Он стоял в своём одеяние, смотрел в небольшую книгу и громко читал проповедь. Странно, что она не понимала ни слова ведь он точно читал на французском. Слова словно не доходили до её разума. Эми резко вздрогнула от постороннего звука справа от неё. Она медленно повернула голову и увидела фигуру молодого человека. Он сидел поодаль, внимательно смотря на епископа. Его чёрное пальто лежало рядом, сложенное аккуратно так, будто его только что купили в магазине. Эм чуть прищурилась, чтобы разглядеть незнакомца получше. Она всматривалась в его образ, и ей подумалось, что он не из тех, кто забрёл в собор из-за дождя и бури. Он пришёл сюда, словно по зову собственной души. Девушка застыла, рассматривая его чёрные, как сама ночь, волосы. Они, слегка вьющиеся, аккуратно обрамляли фарфоровое лицо парня. Медленным движением он обернулся и посмотрел прямо на неё. Эми застыла, а мурашки пробежали по всему телу. Он был спокоен, хотя на аккуратных чертах лица виднелась лёгкая растерянность. Его губы дрогнули, будто бы он хотел что-то сказать, но не осмелился. Глаза медленно осматривали линии черт лица Эмили, блуждая по образу девушки то тут, то там, пробираясь в самую душу. Его тёмно-карие глаза затягивали в омут неизведанного и странного, а резные скулы то и дело подёргивались. В таком зрительном напряжение Эми сумела рассмотреть аккуратные, едва заметные веснушки на носу незнакомца. Его холодный взгляд, осмотрительный и спокойный, остановился на девушке, казалось, навечно. Сердце Эм заколотилось в неестественном ритме, она почувствовала что-то родное и тёплое. Эми не могла оторвать свой взор, пытаясь запомнить каждую его частичку. Каждую веснушку. Ресницы парня дрогнули, глаза сверкнули зловещим огнём. Он посмотрел на Эм ещё немного и отвернулся в сторону епископа. Мурашки задушили тело девушки. Она видела, как напряглись его скулы. Она видела, что сам он стал одним большим напряжением. Эми ничего не понимала, но всё это казалось ей таким странным и далёким. Руки дрожали от непонимания. В нос врезался запах сырости. Епископ закончил проповедь, и люди с первых рядов стали медленно двигаться к выходу. Пропустив основной поток, девушка медленно поплелась между оставшимися прихожанами. Они что-то обсуждали, жестикулируя и улыбаясь, но Эми вновь не понимала ни слова. Она вслушивалась в слова и ей казалось, что это какая-то шутка: французский звучал, словно задом наперёд. Впереди шла женщина с маленьким мальчиком. Малыш часто оборачивался на неё, дергая мать за рукав, и удивлённо лопотал ей о чём-то. Но женщина старалась не реагировать на удивление сына. Она монотонно вела его к выходу. Эми понимала, что парень, сидящий неподалеку, был где-то позади. Толпа несла её вперёд. Тяжелая дверь собора открылась с гулом и грохотом, и толпа быстро разошлась по разным сторонам: кто-то уходил в паре, кто-то в одиночестве. Ураган закончился, но мрачная погода всё окутывала окрестности собора. Эм вышла и вдохнула запах свежего вечернего воздуха. На мгновение она почувствовала, кто-то встал рядом. Она аккуратно обернулась и увидела своего незнакомца. Он стоял теперь в расстегнутом пальто, ветер обдумывал его рубашку, оголяя мощные ключицы. Эми смотрела на него, и ей казалось, что меж его ключиц заключился полумесяц: изогнутые изящные линии вздымались след за дыханием парня. Он смотрел ей в глаза, молчаливый и холодный. А она даже не решалась сказать ему что-то первой. Незнакомец грустно улыбнулся и чуть слышно дотронулся до её руки. Эми лишь почувствовала, какой холодной была его ладонь. Резко выдохнув, девушка подорвалась в своей постели. На полке рядом с кроватью горела свеча, и кое-где виднелся пепел от сандаловой палочки. Электронные часы показывали 3:17. Мурашки бегали по телу девушки. Неужели всё это было только сном. Эми потёрла лоб и встала с кровати. Дошла до кухни и налила воды. Держа стакан в руке, она не понимала, спит ли она всё ещё или уже проснулась. Жажда царапала горло и Эм отпила воды. Нет, сейчас она точно не спит. Эми подошла к окну и посмотрела на город: вот-вот и встанет солнце, прохожие загудят в переулках. Девушка посмотрела на свою ладонь. Рука отдавала холодом. Она не знала, как себя вести. Уснуть после такого она точно не сможет. Тогда Эми села писать дневник, как и советовал доктор Эскью: все сны сейчас ей положено было записывать. Она включила тусклую лампу, взяла ручку и стала всё подробно писать: погода, то, как замёрзла, собор Святого Маврикия, странный священник, серость и темнота, холодный незнакомец.

– Нет, всё это не может быть сном… Всё это так реально, чтобы быть обычным действием азентраля, – Эми отложила блокнот и ручку и вновь посмотрела на свою ладонь.

Ей казалось, что только что она бродила по улицам Анже и попала в ураган. Что совсем недавно, буквально три минуты назад, она была в соборе Святого Маврикия и слушала странную французскую речь. Что она встретила незнакомца, чей образ отпечатался в её голове. Он до сих пор казался ей таким знакомым…

Но это был лишь глупый сон. В действительности после приёма у доктора она прогулялась по городу, зашла в парк цветов, после купила продукты и приехала на метро домой. Приняла душ, почитала купленный на работе роман, выпила таблетку азентраля и легла спать. Погода была прекрасной, не было никакого урагана. Да и в собор она не ходила со времён смерти мамы. «Это был всего лишь сон», – провозгласила она в своих мыслях, сама в это не веря. Это был всего лишь сон.

********

В это раннее утро Эмили больше не смогла уснуть. Её мысли были где-то далеко, в чертогах далёкого сна. Она сидела на кухне, держала горячую кружку чая и прокручивала каждую деталь. Девушка взяла дневник и стала перечитывать, проверяя, не упустила ли что-то важное. Слёзы брызнули из её глаз. Тело охватила дрожь, тошнота вновь стала подступать к горлу. Но Эмили нужно было держать себя в руках. Через несколько дней, в конце недели вновь приём у доктора и до этого она должна была собраться с силами. Ей казалось, что док сможет ответить на её вопросы, что поможет ей разобраться в случившемся сегодня ночью.

До этого, когда сны не ушли из её жизни совсем, она видела во сне что-то типичное: иногда родственников, иногда какие-то странные лабиринты, она видела, как управляет автомобилем, временами она летала под облаками или понимала, что разучилась бегать во сне и стояла на одном месте, когда надо было бежать. Конечно, ей достаточно часто снились кошмары с чудовищами и какими-нибудь жуткими местами. Но сегодняшний сон не был похож на то, что встречалось ей ранее. Он был другой. Эмили никогда не чувствовала себя такой живой и уязвимой.

Эмили тяжело было собрать себя воедино. Конечно, когда доктор Эскью говорил о побочных действиях, она почти не верила в это. Ей казалось, что ничего не сможет повлиять на её странные отношения со сном. Однако у азентраля явно были другие планы. У Эм до сих пор всё тело покрывалось мурашками. Внутри больно сжимался жгут беспокойства. Всего-то побочное действие антидепрессантов, а Эм впечатлилась так, словно это что-то больше, чем просто обычный сон.

Сегодняшняя ночь не укладывалась в голове девушки. За завтраком она вновь брала дневник, пытаясь понять, не упустила ли она какую-то деталь. Произошедшее сегодня ночью казалось ей чем-то очень важным. То чувство, которое появилось сегодня внутри Эм пугало её и с той же силой притягивало в свои недра. Она с ужасом поняла, что почувствовала себя во сне живее, чем была в жизни. Будто сон и есть её жизнь. Мысли овладели её разумом, и Эм сильно потрясла головой в разные стороны. Ей нужно было взять себя в руки. Она сидела и смотрела на свой завтрак, сухость в горле царапало его стенки и истязало Эмили. Девушка отпила немного воды и всё же принялась завтракать. Ей нужно было набраться хоть немного сил.

Эмили нехотя позавтракала и отправилась в душ. Капли воды пробирали девушку до костей, больно царапая нежную бледную кожу. Сейчас ей казалось, что весь мир делает ей больно просто потому, что сон оказался сном. Эмили понимала, что это глупо и неправильно, но справиться с собой не могла. За пару часов она успела собраться. Зайдя в комнату, Эмили вспомнила о подарке Эскью на её день рождения. Она взяла в руки небольшую коробку, аккуратно раскрыла подарочную упаковку. В коробке оказался ловец снов. Эмили показалось это очень символичным. Ловкими и изящными пальцами она распутала свой ловец, рассматривая затейливые перья и нити, на которых поблёскивали бусины. Ловец был нежного серого цвета, с белыми краплениями. «Какой красивый» – чуть слышно сказала девушка, просеивая между пальцев тонкие бусинные нити. Эмили повесила его над кроватью. Он удивительно гармонично вписался в интерьер её спальни.

Как бы Эмили не хотелось поскорее разобраться в случившемся, она опаздывала на длинную смену на работе. Полюбовавшись немного ловцом снов, Эмили взяла сумку и отправилась на улицу.

Погода была чуть более прохладной, чем в предыдущие дни и Эмили хотелось посильнее укутаться в свой уютный шарф. Вокруг всё было мрачнее, чем обычно и на секунду в голове Эм мелькнула мысль: «не сон ли это снова?». Она шла до станции метро, широко шагая, вдыхая осеннюю сырость глубоко в лёгкие. Навязчивая мысль о том, что всё вокруг может быть сном и что она всё ещё спит, не покидала девушку. Чтобы избавиться от странного чувства, Эм надела наушники и включила плейлист в случайном порядке. Приятная мелодия опустилась в ушные раковины Эмили, нежно подхватывая её меланхоличную натуру. Играла Lana Del Rey. В последнее время Эмили любила слушать её композиции, утопая в текстах исполнительницы, как в собственной жизни.

Листья бросались лёгким грузом с деревьев под мягкую музыку, и Эмили становилось чуть спокойнее. Она выдыхала, выталкивая воздух наружу тяжелым паром прохлады. Эмили нужно было взять себя в руки и отработать эту неделю, проживая два выходных в спокойствии собственного больного разума и дождаться конца недели, когда она сможет поговорить с доком, рассказав ему о сегодняшнем сне. А что приснится ей завтра, и в последующие ночи? Эмили не могла теперь не думать об этом, ожидая с трепетом, но без страха, что могут подарить ей следующие ночи.

********

Ночь опустилась на Анже, как полотно холодного сумрака. Она трепетала и льнулась меж домов, пока на небе собирались звёзды. В своей тёплой кровати, подмяв под себя бледные ноги, спала Эмили. Её руки были сложены под головой, тихо подпирая щёку, что наливалась румянцем. Девушка тяжело дышала и временами переворачивалась, от чего её тело скользило по кровати в разные стороны, сбивая одеяло и простынь. Эмили спала, и ей снился сон. Прошедшую неделю она вновь почти не видела внятных образов своих грёз, но сегодняшняя ночь подарила ей долгожданную встречу с незнакомцем. Ресницы Эмили дрожали от вибраций по всему телу, когда она отчаянно пыталась открыть глаза. Девушка крепко спала, пытаясь схватиться за простынь своими руками, как за спасательный круг. Её грудь взмывала вверх от тяжёлого дыхания. Эмили перевернулась на спину и тяжело вздохнула. По щекам её потекли слезы, а когда тело девушки сорвалось и автоматически село на кровати, она и понять не могла, что с ней произошло. Эмили проснулась в холодном поту, издав лёгкий немой крик. Она повернулась и посмотрела на изголовье кровати, где висел подарок дока. Ловец снов висел без движения, а бусинки на нём изредка переливались, отдавая бликами из окна. Эмили включила прикроватную лампу и взяла в руки свой дневник. Пока она помнила то, что ей снилось, Эмили записывала всё, боясь забыть или упустить какую-либо деталь. Но девушка знала, что сегодняшний сон она точно не сможет забыть, как и самый первый сон, что принёс в её сознание азентраль.

Сегодня ей вновь снился дождь, ураган и самая серая, зловещая погода. Эмили засасывало в сильный ураган, пока не появился незнакомец. Его холодное бледное лицо было прямо перед ней, когда он взял её за руку и вернул обратно в реальность. Эмили было страшно и жутко. Всем телом она чувствовала, как ураган засасывал её в свои чертоги, но на душе стало спокойнее, а вокруг всё слилось в единой тишине, стоило только ему появиться перед ней. Первый раз она могла назвать это просто обычным сном, но для Эмили не было совпадения в том, что он появился вновь. Образ молодого человека не выходил из её головы, и всю неделю Эмили только лишь и думала, что о нём. Эм взглянула на яркое табло электронных часов, провозглашающее 3:07 по времени. Так или иначе, ей надо было уснуть и проспать хотя бы часа три, иначе ей не избавиться от тревоги и тошноты, которая не собиралась покидать, а только лишь забивала в угол маленькое тело хрупкой Эмили.

Девушка встала и дошла до кухни. Она выпила лимонад и, вернувшись в комнату, свалилась на кровать крепким сном, который не принесёт ей снов, лишь только неясные блики далёких воспоминаний.

Проснувшись утром разбитой и потерянной, Эмили всё же заставила себя принять душ и позавтракать, убивая внутреннюю тошноту. Девушка не могла найти себе места в квартире, слоняясь по ней как приведение. До приёма у Эскью оставалось немало времени, но находиться дома Эмили больше не могла. Она собрала маленькую сумку и отправилась на улицу. Погода стояла тёплая и спокойная, осенние листья бережно окутывали пространство города. Прохожие куда-то спешили, лишь только Эмили в своем светлом пальто шагала размеренно и неторопливо. До офиса доктора она решила пройтись сегодня пешком.

Городок осенью выглядел по-особенному красиво. Жёлтые, где-то багрово-красные листья лежали прямо под ногами, шуршали от слабого дуновения ветра. Хотя кое-где виднелись серые тучки, солнце светило ярко, освещая тёплыми лучами линии горизонта. Фасады домов, окрашенные в пастельные цвета, принимали тёплые солнечные лучи и выглядели по-настоящему красиво. Всё гармонировало в этом городе, лишь только Эмили вновь чувствовала себя отстранённой и чужой. Эта отстранённость теперь была написана на её хмуром личике: заплаканные красные глаза, пусть и слабая, но заметная синева под глазами и отсутствие улыбки. Эм была задумчива сегодня особенно сильно. Её душу так впечатлило сновидение. Оно забралось в самое сердце, стучало и билось, пыталось вырваться наружу и дать свободу Эмили. Ей так сильно не хватало свободы и лёгкости вокруг.

По дороге девушке захотелось выпить кофе. Эмили зашла в ближайшую кофейню и взяла себе капучино на соевом молоке. Она любила сладкий кофе, но сегодня попросила ни добавлять и ложки сахара. Ей срочно нужно было взбодриться. Теперь она шла, невесомая и светлая, словно фея, запивая свои сумасшедшие чувства очень горьким кофе. Её носик то и дело хмурился, а горлу хотелось прокашляться посильнее от кофейной горечи. Эмили обратила внимание на стаканчик из-под жидкости. Яркие узоры всех цветов радуги заполоняли бумажный стаканчик с внешний стороны, но было видно, что кое-какие линии уходят вглубь стакана, прямиком в кофе. Девушка понимала, что кофейная горечь стала вызывать тошноту, вылила остатки прямо на землю и принялась рассматривать незамысловатые узоры внутри стаканчика. Они вели к самому дну, гипнотизируя девушку своими извилистыми полосами.

В этот момент в сознание Эмили, словно что-то щёлкнуло: она была в какой-то прострации, звук отошёл на второй план, вокруг всё затянуло тишиной. Эм никогда не делала ничего подобного – не выливала кофе из стаканов для того, чтобы разглядеть уходящие в жидкость зигзаги и полосы. Она отвела взгляд от стакана и выбросила его в мусорку. Вокруг всё зашумело и затрепетало, а прохожие чуть не сбили Эм с ног, снуя то тут, то там, опаздывая на работу или учёбу, а быть может, на важное совещание или свидание.

Дорога до офиса, хотя и была небыстрой, показалась Эмили очень короткой. На часах уже красовалось 10:17. До приёма осталось тринадцать минут. Эми поднялась на седьмой этаж и присела на диване в приёмной. Секретарь оповестила Эскью о том, что пациент уже на месте. Док пригласил Эмили войти. Она вошла в его кабинет мрачная и отдалённая, тихо села на диван. Эскью расположился у окна и смотрел на огромные облака. Он стоял к ней спиной.

– Доктор Эскью, доброе утро – тихо сказала Эмили.

Доктор не спеша повернулся, посмотрел на девушку и улыбнулся одними только уголками губ. После сел за стол:

– Здравствуй, Эмили. Выглядишь сегодня неважно. Тебе не спалось?

Эскью всматривался в образ Эмили, пытаясь понять, что сейчас так сильно будоражит её сознание, чем так обеспокоена её душа. Он заметил в девушке изменения при первом же взгляде и его взял интерес и беспокойство. Два чувства смешались в одно.

– Спалось, док. Очень хорошо спалось до определенного момента. Мне снился сон, и даже не один за это время – спокойно произнесла Эмили.

Ему показался странным тембр голоса девушки и её обеспокоенный взгляд.

– Расскажи, Эм, что тебе снилось? Я очень рад, что ты, наконец, смогла уснуть и видеть сны. Азентраль, думаю, подействовал на тебя должным образом хорошо – кивнул док.

Пока Эскью говорил, Эмили задрожала. С каждым словом доктора она будто бы уменьшалась в размерах, казалось, что вот-вот и она испарится. Исчезнет. Словно что-то сотрёт её из этого кабинета. Слова его она больше не слышала. Капли воды прорывались сквозь заржавевшие трубы. Эмили заплакала навзрыд. Она закрыла лицом руками и плакала в ладоши, дёргаясь от приступа глухой боли где-то в груди. Док притих. Он внимательно наблюдал за ней. Не спеша встал и сел напротив, ожидая её усмирения. Эскью знал, что Эмили нужно время для того, чтобы выплакаться. Девушка и без того очень редко позволяла себе плакать, и сейчас эти слёзы были для него ценнее всех сокровищ. Он мог видеть результат. Но пока не понимал какой.

– Что бы тебе ни приснилось, Эмили, оно помогает тебе избавлять от той печали, что так долго сидит у тебя внутри. Плачь, моя милая. Плачь, сколько понадобится – ласково произнёс доктор Эскью.

– Док, эти сны, – всхлипывая и подрагивая, произнесла Эм, – эти сны были не снами. Они были реальностью, которая мне словно не достижима.

– Что ты имеешь в виду, Эм? – док нахмурил свои седые брови.

Он всматривался в её глаза и словно видел в них надежду. «Что же пробудило в тебе огонь надежды, Эмили…» – промелькнуло в его мыслях. И тогда Эмили протянула ему дневник. Говорить самой у неё попросту не было сил. Эскью встал, взял из рук девушки ежедневник, открыл его с самого начала и неспешно принялся читать. Он ходил по кабинету, легко переворачивая страницу за страницей. Эмили утихла и внимательно смотрела на брови доктора. Временами они, густые и поцелованные сединой, взмывали вверх в удивление. Наконец доктор остановился перед Эмили и закрыл ежедневник.

– Интересно, как в твоём сне отражается твоё нутро, Эмили.

– Доктор Эскью, он был реален. Я чувствовала всё на себе: этот ветер и дождь – голос Эмили всё ещё дрожал, – и сегодняшний ураган!

– Прохлада из окна и пот могли дать такой эффект, – кивнул Эскью.

– А образ…п.пп.. парня! – крикнула Эм.

Эмили, сама того не ожидая, вскочила и посмотрела Эскью прямо в глаза. Доктор был удивлён, ведь девушка не отличалась резкими движениями и активностью.

– Эмили, помнишь побочное действие азентраля?

– Он не мог быть выдуманный моим сознанием! Я видела каждую его деталь, док! Я чувствовала его прикосновение!

– Азентраль, Эмили…

– Нет! – Эмили крикнула.

– Моя девочка, – тихо сказал Эскью, – ты долгое время находишься в депрессии, хотя иногда и приходят моменты ремиссии, они приносят мало хорошего и совсем не облегчают твоё состояние.

Глаза Эмили вновь наливались слезами. Док сделал шаг вперёд и продолжил:

– Ты очень хочешь найти свою вторую половину, своего человека – для азентраля, как для антидепрессанта, это является спусковым механизмом. Он мог отыскать это в твоём сознании и выдать желаемое за действительное. Да так, что это казалось реальным.

Она больше не смогла сдержать истерики. Эмили не хотелось верить, что это был всего лишь дурацкий сон. Что это азентраль сыграл с ней злую шутку. Она разрыдалась, Эскью как-то по-отцовски обнял её. Эмили без сил упала в его объятия. После смерти матери её никто не жалел, не поглаживал по голове, не постукивал по плечу. Лишь с появлением дока в жизни Эмили появилось хоть капля уверенности в том, что у неё есть малая доля поддержки и понимания. Но даже сейчас Эскью рушил её надежду. Ей хотелось, чтобы он подтвердил, что сон был не сном, а чем-то большим. Но это так глупо. Это не имело смысла.

– Это был сон, Эмили, дивный-дивный сон.

Эмили плакала от бессилия и обиды. Ей хотелось, чтобы все слова, сказанные Эскью, оказались неправдой. Хотя сейчас, с удивлением для самой себя, она поверила доку куда больше, чем себе. И слёзы её были именно поэтому. Эм осознавала, что всё произошедшее сегодня – не больше чем просто глупое побочное действие азентраля, который она уже ненавидела всей душой.