Великий главнокомандующий И. В. Сталин

А реально: «Войска выступили к границе по боевой тревоге совершенно неподготовленными. Неприкосновенный запас оружия и прочего боевого имущества не был заранее расписан и подготовлен (о начале конфликта Блюхер знал заранее, за 7 дней. – Ю. М.) для выдачи на руки частям, что вызвало ряд вопиющих безобразий в течение всего периода боевых действий… Во многих случаях целые артиллерийские батареи оказались на фронте без снарядов, запасные стволы к пулеметам не были подогнаны, винтовки выдавались непристрелянными, а многие бойцы и даже одно из стрелковых подразделений 32-й дивизии прибыли на фронт вовсе без винтовок и противогазов. Несмотря на громадные запасы вещевого имущества, многие бойцы были посланы в бой в совершенно изношенной обуви, полубосыми, большое количество красноармейцев было без шинелей. Командирам и штабам не хватало карт района боевых действий. Все рода войск, в особенности пехота, обнаружили неумение действовать на поле боя, маневрировать, сочетать движение и огонь, применяться к местности… Танковые войска были использованы неумело, вследствие чего понесли тяжелые потери… От всякого руководства боевыми действиями т. Блюхер самоустранился… Лишь после неоднократных указаний Правительства и народного комиссара обороны… специального многократного требования применения авиации, от введения в бой которой т. Блюхер отказывался… после приказания т. Блюхеру выехать на место событий, т. Блюхер берется за оперативное руководство. Но при этом… командование 1-й армии фактически отстраняется (Блюхером. – Ю. М.) от руководства своими войсками без всяких к тому оснований. Вместе с тем т. Блюхер, выехав к месту событий, всячески уклоняется от прямой связи с Москвой… трое суток при наличии нормально работающей телеграфной связи нельзя было добиться разговора с т. Блюхером».

Да… те еще были маршалы! Но застенчивый в бою, Блюхер проявил бешеную инициативу в другом. За пограничную линию он не отвечал, за это отвечало НКВД, в составе НКВД были пограничные войска. Для улаживания пограничного вопроса с японцами накануне событий в Хабаровск прибыли заместители наркомов НКВД и НКО. В тайне от них, безо всякого приказа и согласования Блюхер создает комиссию и подтверждает японцам «нарушение» нашими пограничниками маньчжурской границы на 3 метра и, следовательно… нашу «виновность в возникновении конфликта на о. Хасан». А в разгаре боев его фронта с двумя японскими дивизиями он объявляет на Дальнем Востоке мобилизацию 12 призывных возрастов (что мог сделать только ВС СССР).

«Этот незаконный акт, – пишет в приказе Ворошилов, – тем непонятней, что Главный военный совет в мае с.г. с участием т. Блюхера и по его же предложению решил призвать в военное время на Дальнем Востоке всего лишь 6 возрастов. Этот приказ провоцировал японцев на объявление ими своей мобилизации и мог втянуть нас в большую войну с Японией»».

* * *

Иногда даже не знаешь, что делать: возмущаться или смеяться? Забив себе голову хрущевскими антисталинскими пропагандистскими клише, историки как отмороженные не соображают, что пишут. Вот некто Михаил Ильинский выдал книгу «Нарком Ягода» со стандартным для каждого околоисторического идиота набором выводов: Сталин приказал убить верных ленинцев, Вышинскому достаточно было только признания, следователи НКВД пытками заставляли подозреваемых эти признания выдумывать. Но при этом он публикует, цитирует и даже пересказывает массу документов тех лет и подробностей, выявленных на допросах, и впечатление такое, что Ильинский совершенно не понимает, что он опубликовал и процитировал.

Такой, взятый наобум пример. Вот Ильинский восхищается высокопоставленным чином ЧК-ГПУ-НКВД А. Х. Артузовым и считает его выдающимся контрразведчиком и образцом для подражания всех работников спецслужб. И тут же публикует письмо Артузова от 03.12.31 председателю ГПУ Менжинскому, которое по своему смыслу является образцом низкопоклонства и подлости. Как следует из текста, Менжинский и Ягода заподозрили Артузова в том, что тот сообщает в ЦК и, соответственно, Сталину факты о работе ГПУ, которые можно использовать для критики Менжинского и Ягоды. Артузов в отчаянии:

«…Итак, моя лояльность к Вашей линии, к Вам лично взята под сомнение! Мне трудно описать, насколько этот вывод убил и обескуражил меня. Ведь Вы для меня не только наш председатель, олицетворяющий линию партии в нашей борьбе, но еще и Вячеслав Рудольфович – руководитель, первый мастер нашего дела; с Вашим именем связаны годы совместной прекрасной работы.

И сегодня я все же должен приводить доказательства лояльности!

…По правде говоря, я думал, что и Генрих Григорьевич (Ягода. – Ю. М.) уверен в моей полной лояльности, несмотря на свою крайнюю подозрительность.

…Наоборот, я считал всякую критику (вроде евдокимовской) разоружением ГПУ в наиболее ответственный момент…

Боюсь, что из меня не будет работника в условиях, когда надо доказывать свою лояльность…

…Вы можете быть совершенно уверенными, что никогда я не позволю себе сказать дурное слово о ГПУ или его руководстве».

Заметьте, кому Артузов клянется в верности – это не Родина, не государство, не партия и не Сталин, все это для Артузова совмещено в лице Менжинского и его заместителя Ягоды. Такой вот верный чекист.

Так чему удивляться, что этот верный чекист на допросе показал следующее.

«– Расскажите, при каких обстоятельствах вы были привлечены Ягодой к участию в антисоветском заговоре.

– В 1932 году мне позвонил Паукер и сказал, что меня срочно требует к себе Ягода. Я явился немедленно. В кабинете Ягоды находился Паукер. Ягода без слов показал мне агентурное сообщение Паукера, из которого было ясно, что наружная разведка Оперода точно засекла мои встречи с представителем «швейцарского Красного Креста» Верлином в районе недалеко от Химок. Зафиксированы были номера машин, моей и Верлина, а также факт поездки Верлина в моей машине и возвращения его к своей машине почти через час.

Я понял, что никакие объяснения ни к чему не приведут, решил, что у меня нет другого выхода, как разоблачить себя перед Ягодой.

С тех пор, как Ягода узнал о моей связи с французами, он начал вести со мной откровенные антисоветские разговоры».

Как такое мог придумать следователь? Ведь это доказывается Ягодой, Паукером и сотрудниками Оперативного отдела, которые вели слежку за Верлином.

И как можно сомневаться вот в таких показаниях Артузова:

«– Какие цели ставили заговорщики?

– Основная задача – восстановление капитализма в СССР. Совершенно ясно, отмечал Г. Г. Ягода, что никакого социализма мы не построим, никакой советской власти в окружении капиталистических стран быть не может. Нам необходим такой строй, который приближал бы нас к западноевропейским демократическим странам. Довольно потрясений! Нужно наконец зажить спокойной обеспеченной жизнью, открыто пользоваться всеми благами, которые мы, как руководители государства, должны иметь.

В качестве мер по восстановлению капитализма в СССР намечались: ограничение, а затем отмена монополии внешней торговли; широкое предоставление всякого рода концессий иностранным капиталистам; отмена ограничений по въезду и выезду иностранцев; постепенное вовлечение СССР в мировой торгово-промышленный оборот; выход советской валюты на международный рынок; отмена всех привилегий для коллективных хозяйств в экономике; свободный выбор для крестьян форм землепользования (колхоз, артель, единоличное хозяйство, хуторское или другое хозяйство); увеличение норм личной собственности.

В области политической Ягода выделял необходимость ослабления борьбы с классовым врагом, дать свободу политзаключенным, обеспечить демократические свободы – слова, собраний, печати, неприкосновенности личности и жилища; провести свободные выборы на основе демократической конституции, по духу приближенной к конституциям буржуазных республик, и, конечно, при соблюдении полного равенства граждан СССР независимо от социального и национального происхождения, характера труда (умственного и физического) и т. д. Ягода был готов отказаться от всех прав, завоеванных пролетариатом, в пользу прав, утерянных буржуазией в результате революции.

Будучи недостаточно подготовленным теоретически, – говорил Артузов, – он излагал политические цели заговорщиков недостаточно четко. Он ведь не теоретик, и многое в его высказываниях звучало, как перепев чужих мыслей».

Это ведь программа, осуществленная Горбачевым, Ельциным, Яковлевым и еще кучкой ренегатов в 1991 году, причем они совершили преступление, предусмотренное ст. 64 тогдашнего Уголовного кодекса, и подлежат, как и «герои 1937 года», расстрелу. Причем, эти ренегаты уничтожили СССР именно с той целью, что была и у Ягоды, – чтобы открыто пользоваться благами, на которые, как они полагали, они имели право как руководители. Как можно сомневаться, что Ягода предавал во имя барахла, если Ильинский начинает книгу с перечня того, что у Ягоды конфисковали, и этот перечень в 130 позиций, которому и сейчас многие магазины позавидуют, возглавляют:

«1. Денег советских – 22 997 руб. 59 коп., в том числе сберегательная книжка на 6180 руб. 59 коп.

2. Вин разных – 1229 бут., большинство из них заграничные и изготовления – 1897, 1900 и 1902 гг.

3. Коллекция порнографических снимков – 3904.

4. Порнографических фильмов – 11 шт.

5. Сигарет заграничных разных, египетских и турецких – 11 075 шт.

6. Табак заграничный – 9 коробов.

7. Пальто мужск. Разных, большинство из них заграничных – 21 шт.

8. Шуб и бекеш на беличьем меху – 4 шт.

9. Пальто дамских разных заграничных – 9 шт.

10. Манто беличьего меха – 1 шт.

11. Котиковых манто – 2 шт.

12. Каракулевых дамских пальто – 2 шт.

13. Кожаных пальто – 4 шт.

14. Кожаных и замшевых курток заграничных – 11 шт.

15. Костюмов мужских разных заграничных – 22 шт.

16. Брюк разных – 29 пар.

17. Пиджаков заграничных – 5 шт.

18. Гимнастерок коверкотовых из заграничного материала, защитного цвета и др. – 5 шт.

20. Сапог шевровых, хромовых и др. – 19 пар.

21. Обуви мужской разной (ботинки и полуботинки), преимущественно заграничной – 23 пары.

22. Обуви дамской заграничной – 31 пара».

И так далее и тому подобное, заканчивая позицией: «130. Чемоданов заграничных и сундуков – 24». А собравший все эти документы в книгу М. Ильинский по поводу пересказа Артузовым программы заговорщиков вопрошает: «Мог ли состояться такой разговор? Вернее всего, нет. Вся запись могла быть фальшивкой». Так, может, мы до сих пор живем в богатом и могучем СССР, может, это ублюдочное СНГ тоже фальшивка?

* * *

Ильинский постоянно стонет, что все изменники 30-х годов якобы оговорили себя под пытками, и тут же дает выступление Ягоды перед оперативным составом НКВД, а там есть такие указания:

«Забывают о том, что каждый неправильный арест играет на руку классовому врагу, что мы собственными руками создаем врагов Советской власти. Разве у нас при следствии нет случаев грубого обращения, даже применения «мата»? А кто вам дал право на это? Не говоря о недопустимости ругани вообще, но ведь пока арестованный не осужден, он – полноправный гражданин Союза. Отсюда и все последствия. Вы себя компрометируете. А нам приходится рассчитываться, потому что заключенный написал письмо о том, что при допросе его ругали «матом».

А потом, вы иногда кричите на арестованного. Это от бессилия. Следователь, который вооружен уликами, чувствует за собой всю силу партии, мощь страны, знает, что бесполезно кричать на человека сидящего. Он у вас в руках, за решеткой, и кричать о том, что вы его расстреляете, или угрожать ему – это трусость. Нужно спокойно, терпеливо, со знанием дела доказать ему его виновность и с сознанием своей правоты изобличать его в тех преступлениях, которые он совершил. У вас есть все для этого. Иначе следствие никуда не годится. Грош ему цена».

Так били в НКВД арестованных или даже кричать на них боялись? Били, били! – слышу я вопли жертв хрущевской оттепели – вон и Вышинский говорил, что признание – это царица доказательств. Так вдумайтесь в то, что говорил Вышинский, – признание не является доказательством, это всего лишь их итог. А Вышинский требовал, чтобы НКВД представляло ему, прокурору СССР, не признания, а реальные доказательства. На пленуме ЦК 3 марта 1937 года Вышинский, предупреждая необоснованное привлечение людей к суду, делал такое замечание НКВД.

«Вышинский: Соприкасаясь с работой НКВД в течение ряда лет сначала в качестве заместителя прокурора Союза, а затем прокурора Союза ССР и в качестве работника, не только обвинителя, но человека, которому пришлось председательствовать в суде по таким делам, как «Шахтинское дело», «Дело Промпартии», Дело электровредителей (Метро – Виккерс), я должен сказать, что в основе всех этих процессов лежал всегда материал вполне объективный, убедительный и добросовестный. Это же нужно сказать и о двух последних процессах. Но, однако, сплошь и рядом чувствуется, что в следственном производстве имеется целый ряд недостатков. В большинстве случаев следствие на практике ограничивается тем, что главной своей задачей ставит получение собственного признания обвиняемого. Это представляло значительную опасность, если все дело строилось лишь на собственном признании обвиняемого. Если такое дело рассматривается судом и если обвиняемый на самом процессе откажется от ранее принесенного признания, то дело может провалиться. Мы здесь оказываемся обезоруженными полностью, так как, ничем не подкрепив признание, не можем ничего противопоставить отказу от ранее данного признания. Такая методика ведения расследования, опирающаяся только на собственное признание, – недооценка вещественных доказательств, недооценка экспертизы и т. д. – и до сих пор имеет большое распространение.

Известно, что у нас около 40 %, а по некоторым категориям дел – около 50 % дел кончаются прекращением, отменой или изменением приговоров. Против этой болезни и была еще в 1933 году направлена инструкция 8 мая. В чем заключается основная мысль этой инструкции? Она заключается в том, чтобы предостеречь против огульного, неосновательного привлечения людей к ответственности. Я должен добавить, что до сих пор инструкция 8 мая выполняется плохо».

И ведь не только Ильинский, но и масса других «серьезных» историков печатают такие документы, пялятся в них, делают вид, что понимают то, что там написано, а после этого талдычат и талдычат, что в 30-х годах никаких изменников не было, а просто Сталин «боролся за власть»…

* * *

А теперь представьте, что вы в далеком 1937 г. организуете военный заговор с целью захвата власти в СССР. Значит ли это, что вам хватит только внутренней поддержки? Нет, конечно. Нужна и внешняя поддержка, иначе любой спасшийся член законного правительства СССР будет не только для своих граждан, но и для зарубежных стран главой страны, а это может вызвать гражданскую войну с непредсказуемым итогом, так как законное правительство будет пользоваться ресурсами СССР, находящимися за рубежом, а путчисты даже золото, захваченное в Госбанке, не смогут использовать.

Вспомните, в октябре 1993 г. фашист Ельцин не применял силу против Верховного Совета РСФСР, пока США не признали «законность» этого ублюдка.

Поэтому и заговорщикам в 1937 г. требовалась поддержка за рубежом с тем, чтобы прорвать возможную блокаду СССР после захвата власти. Ведь они были троцкисты, то есть – марксисты в крайней форме, а не буржуазная партия. Надеяться на автоматическую поддержку Запада, как получил ее Ельцин, им не приходилось. Поэтому естественно, что Тухачевский провел зондаж там, где имел больше всего знакомых – в Германии.

Поскольку у демократов общепринято говорить, что немцы, дескать, оклеветали бедных заговорщиков в СССР перед лицом подозрительного Сталина, предоставлю слово Вальтеру Шелленбергу:

«…Поддержка Тухачевского могла означать конец России как мировой державы, в случае же неудачи Германия оказалась бы вовлеченной в войну. Разоблачение Тухачевского могло бы помочь Сталину укрепить свои силы или толкнуть его на уничтожение значительной части своего Генерального штаба. Гитлер, в конце концов, решил выдать Тухачевского и вмешался во внутренние дела Советского Союза на стороне Сталина.

Это решение поддержать Сталина вместо Тухачевского и генералов определило весь курс германской политики вплоть до 1941 года и справедливо может рассматриваться как одно из самых роковых решений нашего времени. В конечном итоге оно привело Германию к временному альянсу с Советским Союзом и подтолкнуло Гитлера к военным действиям на Западе, прежде чем обратиться против России…

Гитлер распорядился о том, чтобы офицеров штаба германской армии держали в неведении относительно шага, замышлявшегося против Тухачевского, так как опасался, что они могут предупредить советского маршала. И вот однажды ночью Гейдрих послал две специальные группы взломать секретные архивы Генерального штаба и абвера, службы военной разведки, возглавлявшейся адмиралом Канарисом. В состав групп были включены специалисты-взломщики из уголовной полиции. Был найден и изъят материал, относящийся к сотрудничеству германского Генерального штаба с Красной Армией. Важный материал был также найден в делах адмирала Канариса. Для того чтобы скрыть следы, в нескольких местах устроили пожары, которые вскоре уничтожили всякие признаки взлома. В поднявшейся суматохе специальные группы скрылись, не будучи замеченными. В свое время утверждалось, что материал, собранный Гейдрихом с целью запутать Тухачевского, состоял большей частью из заведомо сфабрикованных документов. В действительности же подделано было очень немного – не больше, чем нужно для того, чтобы заполнить некоторые пробелы. Это подтверждается тем фактом, что все весьма объемистое досье было подготовлено и представлено Гитлеру за короткий промежуток времени – в четыре дня.

По зрелом размышлении решено было установить контакт со Сталиным через следующие каналы: одним из немецких дипломатических агентов, работавших под началом штандартенфюрера СС Беме, был некий эмигрант, проживавший в Праге. Через него Беме установил контакт с доверенным другом доктора Бенеша, тогдашнего президента Чехословацкой Республики. Доктор Бенеш сразу же написал письмо лично Сталину, от которого к Гейдриху по тем же каналам пришел ответ с предложением установить контакт с одним из сотрудников советского посольства в Берлине. Мы так и поступили, и названный русский моментально вылетел в Москву и возвратился в сопровождении личного посланника Сталина, предъявившего специальные полномочия от имени Ежова, бывшего в то время начальником ГПУ.

Сталин запрашивал, в какую сумму мы оцениваем собранный материал. Ни Гитлер, ни Гейдрих и не помышляли о том, что будет затронута финансовая сторона дела. Однако, не подав и виду, Гейдрих запросил три миллиона рублей золотом, которые эмиссар Сталина выплатил сразу после самого беглого просмотра документов.

Материал против Тухачевского был передан русским в середине мая 1937 года. Как известно, суд над Тухачевским проходил в тайне. В состав трибунала входили, главным образом, советские маршалы и руководители Красной Армии. Обвинительный акт был подготовлен Военным советом, обвинителем выступал Андрей Вышинский.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.