Кандидат. Инженеры Времени – 1

Александр Шлыков

Кандидат. Инженеры Времени – 1

Часть 1. Артефакт

Глава 1

– Вот, посмотри, – клацнув по клавиатуре, Стаховский «разбудил» компьютер. Пошло воспроизведение. Видеофайл содержал запись с камеры, расположенной в каком-то крупном торговом центре. Люди. Зеркальные витрины. Море электрического света. Деловитая, и одновременно, праздная суета. Ничего необычного, во всяком случае, на первый взгляд.

– И что у нас тут? – спросил Вадим, вглядываясь в монитор.

– Для начала, обрати внимание на дату. Учти, видео подлинное, эксперты изучили его вдоль и поперёк. Никаких подтасовок, никакого монтажа. Обычный видосик, с обыкновенной камеры, такие висят на каждом столбе. Структура-фактура, тень-плетень – всё правильное, всё натуральное.

– Снято в прошлом году. 14-го июля.

– Сосредоточься вот на этом персонаже, – Стаховский ткнул пальцем в экран.

– Человек разговаривает по мобильному телефону. В наш век – явление достаточно обыденное, – Вадим пожал плечами.

– Видео прислали с незнакомого адреса. В послании была всего одна фраза: «Смотри на чувака с телефоном». Ни приветствия, ни подписи, ни чего-либо ещё. Ну и плюс этот самый файл – во вложении.

– Тебя данный факт так взволновал? – улыбнулся Вадим.

– Других объектов с телефонами на записи нет, как видишь, – Стаховский проигнорировал улыбку Вадима, – значит, наш корреспондент имел в виду именно этого паренька…

На секунду Сергей запнулся, словно потеряв мысль, но тут же продолжил:

– Не могу сказать толком что, но что-то меня дёрнуло. Я попросил ребят из техотдела поработать с файлом. Они обработали изображение – максимально увеличили его, и, насколько это оказалось возможным, повысили чёткость.

– Так, и что же вы там нашли? – спросил Вадим. На этот раз в его голосе прозвучало гораздо больше интереса.

– Ну, нашим цифровым гениям удалось получить достаточно крупное изображение его смартфона, – Стаховский нажал пару клавиш, картинка на мониторе сначала остановилась, затем рассыпалась на фрагменты, а потом один из фрагментов разросся на весь экран. Разросся настолько, что стало возможным разглядеть марку и индекс модели телефона, который держал в руке объект наблюдения.

– Эта модель анонсирована с месяц назад. В продаже её пока нет, она буквально на днях запущена в производство. Даже фотографий реального телефона в сети ещё не найти, только компьютерный рендеринг.

– Думаешь, оно самое?

Стаховский побарабанил пальцами по столу.

– Видео пришло шесть дней назад, но ты же знаешь, как это делается в нашей богадельне… на раскачку ушли сутки, туда-сюда – ещё одни. Но потом мы впряглись по полной. Короче, удалось отыскать этого перца. Не буду бить себя кулаком в грудь, это оказалось не так уж и сложно. Прогнали интерьер по базам, затем распознавание лиц… в общем, нашли.

– И кто он?

– Да вообще никто, – Сергей сделал обиженную гримасу. Живёт в Нижнем Новгороде, работает водителем маршрутки.

– А телефон где взял?

– Говорит, нашёл в машине, когда убирал салон после смены.

– Кто его посещал?

Стаховский кивнул:

– Я сам летал в Нижний. Подключили тамошних ментов, с нашими-то ксивами это вообще не проблема. Да он обыкновенный парень. Говорит, батарея разряжена была почти полностью. В памяти ничего, ни номеров, ни фоток. Симки тоже не было. Вообще, телефон производил впечатление абсолютно нового, только что из магазина. Весь плёнками облеплен. Находку парень сразу решил прикарманить.

– А если бы завтра к нему пришли этот смартфон искать?

– Если бы завтра пришли искать, то он пошёл бы в отмазку – ничего не видел, ничего не находил. Так он нам и сказал.

– И как, приходили?

– Да нет, никто не интересовался… с его слов, разумеется. Но зачем ему врать-то?

– Может и не зачем, – согласился Вадим. – Что дальше?

– А что дальше? – Стаховский потянулся. – Говорит, хотел в скупку отнести, но передумал. У него свой телефон старенький был, а этот новый весь такой, блестящий, красивый. Вставил свою симку, стал пользоваться. Да вот он, – Стаховский открыл сейф и достал оттуда смартфон. Сейчас аппарат новым уже не выглядел.

– Настоящий. В смысле, не какой-то бутафорский реквизит, специально изготовленный. Серийная сборка, «Мэйд ин Чайна», со всеми вытекающими. Эксперты тщательно всё проверили.

Сергей покрутил аппарат в руке.

– Ничего особенного, модель бюджетная, характеристики средние. И, тем не менее, это – анахронизм. А раз есть анахронизм, должен быть и прыгун.

– Похоже, что так. А парень не заметил, что телефон… ну, не совсем обычный?

– А он не гик. Как сказал, в телефонах вообще не разбирается. Он даже не обратил внимания, что большая часть функций в операционной системе отключена. Разговаривать можно, на «твою трубу» зайти – без проблем. А что ещё нужно для счастья на халяву?

– Пробовали установить, кто оставил сей мегадевайс в его маршрутке?

– Конечно. Но это же маршрутка! В крупном городе. Сколько он перевёз в тот день – триста, четыреста человек? В салоне у него камеры нет, и на остановках тоже не везде. К тому же было это не вчера.

– А если прыгнуть?

Стаховский покачал головой

– Начальство категорически запретило. Ты же знаешь, сколько нужно согласований!

– Ясно, – кивнул Вадим, – Тогда остаётся отправитель. Во-первых, выяснить откуда отправили мыло, а во-вторых… во-вторых, сам отправитель. По крайней мере, одно мы знаем о нём точно: он должен иметь доступ к записям с камер в этом молле. Напрямую или через кого-то, но должен. Думаю, круг лиц с таким доступом не слишком широк.

Стаховский закивал:

– Да, конечно. Е-мейл отправили через общественный вай-фай в том же ТЦ. Примерно через сутки после того, как была сделана запись. Так называемая отсроченная отправка. Почтовые сервера предоставляют такую услугу – указал желаемую дату, и готово. Предвосхищая твой следующий вопрос, скажу, что почтовый ящик был создан на левое имя, в реальности такого человека не существует. Теперь, что касается доступа к видео. Мы очертили полный круг лиц, которые могли его иметь, включая родственников и знакомых. Все объекты взяты в интенсивную разработку, но… – Стаховский покачал головой, – уже сейчас понятно, что это ни к чему не приведёт.

– Выходит, тухляк? – Вадим внимательно посмотрел на Сергея. – Чтобы ты да не справился? Справишься. Найдёшь другие зацепки. Или есть ещё что-то? Что тебя гложет?

– Не понимаю я!

– Чего ты не понимаешь?

– Ничего не понимаю! Всю ситуацию! В целом! Это же бессмыслица какая-то! Телефон этот нелепый! Кому могло понадобиться отправлять в Прошлое эту дешёвку? Для чего? Новые технологии? Да там нет ничего нового, так очередная маркетинговая лапша на уши зомбированных рекламой потребителей. Информация? Тоже нет. Во-первых, более странного и неудобного способа передать инфу через Время и придумать нельзя, а во-вторых, эксперты проверили, память телефона никогда не использовалась для записи сторонних данных. Только предустановленный софт – операционная система плюс требуха всякая – игрушки, магазины, браузеры… и даже этот софт оказался не первой свежести. Китайцы там совсем нюх потеряли что ли? Клепают лажу всякую.

– Ага, ещё и симки в смартфоне не было, – кивнул Вадим.

– А это тут причём? Думаешь, имеет значение? – удивился Стаховский.

– Думаю, имеет. Но это так, мысли вслух. Хотя в целом ситуация кажется мне достаточно интересной, – Вадим глянул на Стаховского.

– Интересной, правда? А мне вот, если честно, всё это кажется настолько бессмысленным, что…

– Нет, ты не прав, – Вадим бесцеремонно перебил Стаховского, – смысл есть во всём, это закон жизни. Тот факт, что мы с тобой пока ещё, я повторяю, пока ещё, не видим смысла в этом деле, вовсе не означает, что его там нет. Может, ты что-то упускаешь?

– Что я могу упускать?

– А ты подумай. Е-мейл. В Бюро пришло послание с указанием на анахронизм. Это ведь необычно, правда? – Вадим погладил ладонью поверхность стола. – Вдруг этот е-мейл – ключ к чему-то?

– Ты считаешь? – в голосе Стаховского прозвучало недоверие. – По мне, так в том, что сюда прислали электронное письмо, не так уж много необычного. Наш, неизвестный и, скорее всего, временный союзник, по каким-то одному ему ведомым соображениям, захотел сдать прыгуна, переправившего в Прошлое этот злосчастный телефон. Сам он, и это тоже понятно, светиться не хочет, поэтому обставил всё максимально таинственно. Если бы мы смогли найти этого стукача, дело бы, вероятно, сдвинулось с мёртвой точки. Но, даже если бы мы его нашли… это помогло бы взять актёров пьесы. А вот её сценарий, он каков? Хотя… схватили бы действующих лиц, узнали бы и сценарий. За всем этим могут стоять разборки прыгунов, что-то не поделивших. Эх, если это так, хорошо было бы взять всех! Однако, «возвращаясь к напечатанному»… вот хоть убей, хоть режь меня, не могу я понять мотивы того, кто протащил в Прошлое эту трижды бесполезную вещь, – Стаховский кивнул на лежащий рядом смартфон. – Столько усилий… ради чего? Может, имеет место какая-нибудь подстава? Короче, я реально не въезжаю в эту лажу. И поэтому не могу построить рабочую версию. Хотя бы в первом приближении, рабочую.

– Может оно и так, Серёга, – Вадим покачал головой. – А может, ты не в состоянии построить версию, потому что отталкиваешься не от тех вводных. Что если ты пытаешься поставить телегу впереди лошади? Ты зациклился на телефоне. А вдруг, он всего лишь фетиш? Анахронизм, ради анахронизма. Символ. Если это так, тогда понятно, почему тот, кто замутил весь этот блудняк, отправил тебе мыло. Ты просто обязан был обнаружить артефакт.

Стаховский задумался.

– Считаешь, нами пытаются манипулировать? И что же делать?

– Работать головой, Серый. Думать. И ты это умеешь очень хорошо, уж я-то знаю, – Вадим поднялся на ноги.

– Погоди, – Стаховский схватил его за рукав, – давай вместе.

– Ты же знаешь, меня списали.

– Да не списали тебя! Ты отстранён временно, по состоянию здоровья. Ты в отпуске – до полного восстановления.

– То есть, навсегда. Сам же понимаешь, если комиссия…

– Но ведь тебе не придётся прыгать! Даже если получим разрешение на прыжок, найдётся кому. А твой оперативный опыт – бесценная штука!

Вадим снял очки, достал из кармана носовой платок и тщательно протёр линзы.

– Вот так значит, – кивнул он. – Хочешь привлечь меня как стороннего консультанта?

– Вадик, ну ты это… не драматизируй только.

Вадим махнул рукой.

– Ладно, проехали… вместе, говоришь? Ну что ж, давай попробуем. А то если честно, я уже совсем захирел без дела. Но у меня есть условие. Начальство не должно возражать против моего участия.

– Так не возражает оно, – растянул губы в широкой улыбке Стаховский. – Я же всё уже согласовал.

– Заранее? А ты, Серый, жучара, однако!

***

Когда именно случилось Событие, установить не смогли. Удалось лишь обозначить, да и то, весьма приблизительно, временной отрезок, в течение которого ЭТО произошло. И что ОНО было такое, так же осталось загадкой. Может на Землю упал ещё один метеорит из криптонита? Или планета прошла сквозь межгалактический тахионный поток? А что если кто-то слишком громко чихнул – в параллельной Вселенной? Выяснить не получилось. Поэтому, решили принять как данность – в период с 20…года по 20…год на Земле свершилось нечто, некое Событие, которое так и стали назвать.

В результате События на планете появились прыгуны. Собственно, их появление и навело на мысль о том, что оно имело место быть. Ведь прыгуны не могли взять и просто свалиться с неба. Существование прыгунов обнаружилось почти случайно. Первые сообщения пришли от операторов сотовых сетей. Их компьютеры нежданно-негаданно накрыла эпидемии непонятного сумасшествия. Выражалось это в следующем. В сети внезапно стали обнаруживаться двойники абонентов. Говоря проще, один и тот же телефон начинал вдруг фиксироваться сразу в двух, а то и в трёх (правда, такое случалось гораздо реже) различных местах. Поначалу всё списали на действия хакеров и манипуляции с сим-картами. Однако после проведения кучи всяких проверок и ревизий, выяснилось, что далеко не все случаи с появлением дубликатов можно объяснить этими причинами. Как раз наоборот, большая часть подобных эпизодов под такие объяснения не попадала. Вопросом вплотную занялись правоохранительные органы, ну а уж потом и спецслужбы подключились.

Решено было захватить кого-нибудь из причастных, что называется живьём. Дождавшись, когда в сети засветятся два телефона с одинаковыми номерами, быстренько определили их местоположение и выслали туда спецгруппу. Ну, то есть выслали две группы, на два адреса – чтобы взять и «копию», и «оригинал».

Задержанных в ходе этой блестящей операции доставили на конспиративную квартиру, приняв все меры для их полной изоляции. Очень важно было, чтобы они не смогли случайно увидеть друг друга. Каково же было удивление оперативников, когда обнаружилось, что их «клиенты» похожи между собой, как братья-близнецы. Правда, побывавшие у разных парикмахеров.

Была между этими двумя ещё одна разница. Один из них смотрел на всех дико вытаращенными глазами, ничего не понимая, а второй сразу же, как только его впихнули в специально оборудованную комнату для допросов, начал тараторить: «Вы должны немедленно выпустить меня. То есть не меня этого, а меня того, второго, который сидит в соседней комнате. Выпустите его, дайте правдоподобные объяснения, скажите, что ошиблись, обязательно извинитесь и отвезите туда, откуда привезли. Сделайте так, а иначе…»

Чтобы прервать этот словесный поток, один из оперативников отвесил болтуну леща, но так, легонько. После этого тот замолчал и уткнулся взглядом в собственные колени.

У задержанных взяли пробы ДНК и откатали пальчики. Вопрос находился «на контроле», поэтому с обработкой «анализов» задержек не возникло. Результаты же огорошили всех. Исходя из них, в разных помещениях конспиративной квартиры сидел один и тот же персонаж. Ибо если одинаковую ДНК ещё могли иметь два разных человека – для этого они должны были быть однояйцевыми братьями-близнецами, то возможность совпадения узоров папиллярных линий у различных людей, криминалистическая наука отрицала напрочь. Кстати, косвенным образом весь этот фарс подтверждался ещё и документами, найденными у задержанных. У каждого в кармане лежало по паспорту. Книжечки имели разную степень потёртости, но вот выписаны они были на имя одного и того же гражданина имярек, …-го года рождения, имели одинаковые номера и выданы были в один и тот же день, в одном и том же отделе УФМС.

– Что думаешь? – спросил один оперативник у другого. Тот пожал плечами:

– По мне, так дурдом «Солнышко».

– Да такого ещё не было. Ты их ксивы видел? Похожи на настоящие. Но как такое возможно? Может всё-таки подделка?

– Ага, – кивнул оперативник, – а пальцы, тоже поддельные? Запасные прицепил, а настоящие дома оставил?

– Допросим?

Опер задумался.

– Начальство запретило самодеятельность. Велено ждать спеца.

– Ой, да ладно. Оно всегда так говорит. Любопытство ведь разбирает…

В этот момент в дверь парольной хаты постучали условным стуком.

Появившийся на явочной квартире мужчина выглядел интеллигентно и как-то… нарядно, что ли. Каким-то шестым чувством оперативники сразу поняли, что теперь главный здесь он.

– Который из них разговаривал? – спросил мужчина, не представившись, а лишь мелькнув разворотом красной книжечки.

– Этот вот, – оперативник, назвавший всё происходящее дурдомом, ткнул пальцем в одного из «клиентов».

Задержанные находились в специально оборудованном допросном помещении, появившемся в результате сложной перепланировки двух обычных, в общем-то, квартир. Помещение представляло собой комнату без окон, разделённую глухой перегородкой на две половины. Каждая половина имела свой вход-выход, что давало возможность доставлять допрашиваемых через разные подъезды. А вот одностороннее зеркало, позволявшее видеть, что происходит при допросах, было общим для обеих половин. Сейчас через это зеркало оперативникам и их новоявленному начальнику было видно обоих задержанных.

– Я так и подумал, – кивнул головой интеллигентный и нарядный мужчина с красной книжечкой в кармане. – Включите мне запись, хочу послушать.

Прослушав запись четыре раза, мужчина подошёл к зеркалу.

– Так, что касается вот этого кадра, – новоиспечённый старшо́й ткнул пальцем в молчаливого задержанного, – сейчас возвращаете ему его паспорт, – выбрав менее потёртый экземпляр, он протянул его оперативнику, – затем очень вежливо извиняетесь, рассказываете басню, что приняли его за давно разыскиваемого серийного насильника, но анализ ДНК и отпечатки пальцев полностью его оправдали. Затем везёте его обратно…

– Куда? – спросил депрессивный оперативник, любящий сравнивать всё происходящее вокруг с дурдомом.

– Туда! Туда, откуда вы его вытащили.

– Мы его из какого-то офиса выдернули, – подключился напарник депрессивного оперативника. – Походу, он там работает.

– Вот и отвезите его обратно – на работу. Доставите в целости и сохранности и ещё раз очень вежливо извинитесь. Затем, пройдёте к тамошнему самому главному начальнику, кем бы он ни был. Сверкнёте у него перед носом ксивами и скажите, что всё произошедшее – не более чем досадная ошибка, а их работник, этот вот, – новый начальник кивнул в окно, – достойный гражданин, невинно пострадавший из-за ложного доноса. Затем выразите надежду, что сей глупый инцидент никоим образом не отразится в худшую сторону на его судьбе, к которой вы теперь будете вынуждены присматриваться. Сделаете, как я сказал и бегом обратно. Всё ясно?

– Ясно – хором ответили оперативники.

– Да, и вот ещё что, – произнёс нарядный обладатель красной книжечки. – Будете вести скрытую аудиовизуальную фиксацию всех своих действий в процессе выполнения моего поручения. Вернётесь, представите мне записи.

– Шеф, – депрессивный оперативник первым понял, что такое обращение к нарядному мужчине с этой минуты будет самым правильным, – а если он… или его начальник… ну, кто-нибудь спросит, как мы этого перца в закрытом офисе вычислили? Ну, не на улице там, не в парке… по мне, так это подозрительно как-то, насильника в конторе ловить.

– Молодец, – одобрительно кивнул головой скороспелый шеф, – мозг у тебя соображает, это дорогого стоит. А по поводу твоего вопроса… ну, скажешь, что поступил анонимный звонок с городского номера, причём из их же офиса. Там, зуб даю, много телефонов, с которых мог позвонить кто угодно. Пусть у себя крыс ищут, будет, чем отвлечься, чтобы нам не мешать.

После того, как оперативники увели неразговорчивого задержанного, предварительно вернув ему паспорт, всё объяснив и извинившись, как и велел их новый начальник, мужчина прошёл в допросную, где сидел второй задержанный.

– Добрый день, – поздоровался он и дружески улыбнулся приунывшему гражданину. – Мы выполнили вашу просьбу и отпустили того… человека. Да, конечно, мы всё ему объяснили, извинились и отвезли его… или всё-таки вас? Может, расскажете?

– А вы кто? – задержанный с любопытством посмотрел на мужчину.

– Позвольте представиться. Меня зовут Вадим Черников.

***

На следующий день Вадим пришёл в офис Бюро в половине восьмого утра, что по его понятиям означало «ни свет, ни заря». При этом Стаховский был уже там. Сергей сидел в своём любимом кресле с телефонной трубкой возле уха. Он сделал Вадиму знак, который можно было понять как: «одну секунду», «не мешай», «я сейчас закончу», и заговорил. К лёгкому удивлению Вадима, Стаховский общался с собеседником на английском. Насколько Вадим понимал язык «белых наших братьев», Сергей благодарил кого-то за сотрудничество и уверял, что будет очень ждать эту информацию.

– Не спится? – спросил Черников, считая вовсе необязательным сразу же начинать интересоваться целью и содержанием только что окончившегося разговора.

– Так у нас с Пекином разница в пять часов. Не думаю, что наши луноликие коллеги стали бы входить в моё положение и ждать, пока я высплюсь, приму душ и выпью кофе. Вот если бы об услуге просили они, а не я, тогда, конечно, всё так и было бы.

– Ты всё-таки решил пробивать телефон? Ну и как у китайцев с английским?

– А, – махнул рукой Стаховский, – даже хуже, чем у меня.

– Так я же тебе всегда говорил, в наш век нужно учить кантонский.

– Уволь, – покачал головой Сергей, – для этого подвига я не сгожусь. И нет, на самом деле китайцы сносно чирикают на инглише. Если приспособиться к их произношению… а что ты про телефон спросил?

– Я спросил, твёрдо ли ты решил отработать по анахронизму?

– Ну да. Ты не подумай, что я тебя вчера не услышал, или хочу отмахнуться… сам позвал, а теперь отмахнуться… наоборот, я весь вечер размышлял и пришёл к выводу, что твоё предположение и впрямь звучит разумно…

– Но… – Вадим в упор посмотрел на Стаховского.

– Да какие «но», Вадик! Вот он телефон, вот его данные. Почему нам нельзя размотать эту ниточку? Это же вообще, без проблем!

– Ну, если без проблем… как, если не секрет, собираешься разматывать? – Вадим оседлал свободный стул.

– Да какой, на хрен, секрет. От тебя что ли? – Стаховский усмехнулся. – А разматывать… как по мне, так дело немудрое. Мы точно знаем, когда этот смартфон будет… то есть уже был собран. Смотри сюда. Вот видишь на наклейке – …-я неделя, …-й год. То есть, мы можем определить момент появления этого предмета в Реальности. Настоящего появления, фактического. Потому что к нам попал всего лишь артефакт. Этой вещички на самом деле не существовало, когда она впервые возникла в этом мире. Тогда её еще не изготовили. А изготовят… изготовили её… ну да, на прошлой неделе. Эту модель планируют выпускать целый год, но наш экземпляр – из самых первых партий. Идём далее. Нам известны фирма-производитель и серийный номер нашего экземпляра. Благодаря этой информации будет нетрудно установить фабрику, а значит и конкретное место на планете, где смартфон появился физически. Зная место и время, совсем нетрудно отследить эту вещь – уже реальную, не артефакт. Отследить, заметь, до того самого момента, когда она попадёт в руки того, кто…

– Всё это замутил?

– Ну да. Китайцы помогут. Конвенция есть Конвенция, никто плевать на неё не станет. Я как раз договорился с товарищем Линем и выслал ему все данные.

– Да я в китайских коллегах ничуть не сомневаюсь.

– А что же тогда? – Стаховский вопросительно посмотрел на Вадима.

Тот ответил не сразу. Прошло не менее двух минут, прежде чем Черников снова заговорил.

– Помнишь, когда это всё только начиналось, – Вадим очертил рядом со своей головой круг указательным пальцем, – мы отлавливали прыгунов, всего лишь отслеживая их мобильные в сети? Они же их брали с собой, не понимая, что везут в Прошлое вещи, которые уже и так там находятся. А чем занимались прыгуны? Они спекулировали валютой, играли в лотереи и при этом никто из них не задумывался – ни над природой своих способностей, ни о возможных последствиях, ни о возникающих рисках.

– Не, ну тот первый, которого ты расколол, он же сразу начал щебетать об угрозе для Вселенной, о глобальной катастрофе.

– Да. Шестаков оказался умным человеком. И достаточно ответственным. Насколько это вообще возможно – для прыгуна. И поэтому он сейчас работает на Бюро, а не сидит в катакомбах на Новой Земле.

– А я слышал, что он как раз там, – рассмеялся Стаховский.

– Ага! Только по другую сторону зеркала. Он изучает, а не его. А это дорогого стоит… ладно, не перебивай. Так вот, я продолжу. Со временем прыгуны поумнели. Перестали брать в прыжок собственные телефоны, покупали одноразовые на месте, стали запасаться левыми ксивами. И вещи при этом они творили уже посерьёзнее – заинтересовались акциями, пытались работать на фондовом рынке. Да и про нас им стало известно откуда-то, шифроваться научились. Дальше – больше. Хоть мы и старались всё держать в строжайшей тайне, про прыгунов прознали всякие разные… люди.

– И эти люди платили прыгунам за такие вещи, про которые никто бы сроду и не подумал, – Стаховский прикрыл глаза, погружаясь в воспоминания. – Я вот, помню, взял одного, так допрашивал его до умопомрачения, требовал признаться, какие акции он купил, а он мне: «Да ничего я не покупал, просто рассказал ребятам, какие шмотки будут носить через два-три года, а они мне деньжат отсыпали». И ведь, правда отсыпали, и не хило так.

– Вот именно! Ценностью, как оказалось, обладает любая информация из Будущего, даже самая, на первый взгляд, безобидная. Да вот только межвременная миграция этой безобидной информации, вполне могла привести к таким жутким хронопетлям, что только держись! – Вадим снял очки. – Слава Богу, была принята Конвенция… Ладно, отвлеклись мы. Я начал вспоминать те славные деньки не потому, что на меня нахлынула ностальгия. Мне хочется, чтобы ты лучше прочувствовал, насколько всё, что произошло с этой милой безделушкой, которую ты полчаса назад достал из сейфа, противоречит самой сущности темпорального джампинга. Да ты и сам уже кое до чего допёр, не зря же кричишь: «Не понимаю!»