– Пап, дай денег, а? – как всегда, без стука, влетела я в кабинет отца и замерла на месте. Он был не один. Четыре здоровых мордоворота были настроены явно недружелюбно. Всегда уверенный в себе, отец был напуган, чего с ним никогда не случалось. Обыкновенно боялись его. А тут его не узнала. Запустив руку в поредевшую шевелюру, он не сводил взгляда с высокого черноглазого красавчика, с ослепительной улыбкой направившегося ко мне.

– Это она? – спросил черноглазый и схватил меня пальцами за подбородок.

– Убери от моей дочери свои лапы, Асмодей, – зарычал папулька, и мне показалось, что в глазах его мелькнули отблески огня. Я потрясла головой, отгоняя видение, и стряхнула со своего подбородка руку наглого мужика.

– Она наша. Ты же это понимаешь, Абигор? Такое удивительное существо ты прятал, брат мой, столько лет, – восхищенно промурлыкал тот, кого отец называл Асмодеем.

– Сам ты существо, – огрызнулась я, ища поддержки у родителя, но тот лишь отвел глаза. – И почему ты зовешь моего отца Абигором? Это что? Какие-то кликухи ваши бандитские? Только тронь меня, гад, мало не покажется, – предупредила, глядя, как Асмодей снова протянул свою клешню в направлении меня.

– Фу, Абигор, как ты воспитал эту дикую кошку? Леди так не должны выражаться. Ты, деточка, хоть и полукровка, но та часть, что досталась тебе от отца, принадлежит высшей знати, а девчонка выражается, как торговка на базаре, – засмеялся черноглазый. Ну точно, ненормальный. Как это я сразу не дотумкала?

– Дочь, не спорь с ним, – устало произнес отец.

– Чего это? Пришел тут, существом меня называет. Да по нему дурдом плачет, а я должна тут реверансы разводить? – огрызнулась и посмотрела, как с лица ненормального сползла кривая ухмылка. Амбалы тут же отделились от стены и направились в мою сторону. Интересно, говорить эти болваны умеют? Наверное, нет, какие-то они ненатуральные, на кукол похожи.

– Я убью тебя! – взревел Асмодей и, растопырив свою огромную пятерню возле моего лица, сжал ее в кулак. Ха, напугал ежа голой задницей. Хотел бы убить, давно убил бы. – Еще никто не разговаривал со мной в таком тоне.

– А кто ты такой-то? – хмыкнула, нагло глядя, как красавчика трясет от ярости. Тоже мне. Весь из себя крутой, а вышел из себя на раз-два.

– Угомони свою дочь, Абигор. А то я за себя не отвечаю, – амбалы напряглись, но с места не двинулись.

– Дай мне поговорить с ней, Асмодей. И отзови големов. Ты же знаешь, что если я разозлюсь, то перебью их всех, как котят, – отец встал, глянул на черноглазого своим фирменным взглядом, от которого у всех вокруг стыла кровь в жилах, кроме этого ненормального. Я увидела распускающиеся у него за спиной черные крылья, в которых явственно недоставало перьев, и грохнулась в обморок.

Отец воспитывал меня сам. Ну как воспитывал. Мамки и няньки менялись, словно стекляшки в калейдоскопе. А как иначе? Какая дура согласится мотаться с нами из одного города в другой? Папочка, по крайней мере, такой идиотки не нашел. Справедливости ради, скажу, что я тоже неплохо приложила руку к побегу от нас гувернанток. Раздражали меня эти клуши. Маму я не помню. Она умерла сразу после родов. Странное дело, отец ее ни разу и не вспоминал за эти годы. Даже снимка ни одного не сохранил. Сколько себя помню, мы только и делали, что переезжали. Отец словно бежал от кого-то постоянно. А тут вдруг осел, бизнес замутил, успешный, кстати.

– Чего это тут у вас за флешмоб? – спросила, открыв глаза, комната вертелась и плыла. – Крылья зачетные, кстати. Бионические?

– Ангелина, девочка, – отец взял меня за руку, – прости меня. Столько лет прятал тебя, а тут расслабился. Пожить спокойно захотелось.

– Чего это? От кого прятал? – удивленно уставилась на папульку.

– Асмодей за тобой пришел. И я не смогу ему помешать. Да и тебе будет лучше. Там обучат тебя, научат силой своей пользоваться.

– Так, вам всем в дурдом пора. Какими силами? Пап, ты меня пугаешь, – хмыкнула, глядя на поникшего родителя. Странно, сколько его помню, а помню я его уже двадцать лет, родитель мой совсем не изменился. Все в одной поре.

– Ты нефилим, дочка. Вспомни странности, которые тебя преследуют всю жизнь.

– Так, все, я ухожу! – Вскочила с дивана и направилась к двери, вспоминая, как издевалась над няньками, перемещая в пространстве предметы, включая вышеозначенных баб. – Созвонимся, как в себя придешь.

Открыв дверь, я шагнула в коридор, но тут же заскочила обратно. Огромный смердящий пес преградил мне дорогу, оскалившись желтыми клыками, с которых капала слюна, с шипением прожигая ковер.

– Это Бусик – адская гончая, – вздохнул отец. – Асмодей не даст тебе уйти.

– Ага, а Асмодей – дьявол? – как с психопатом начала я говорить с отцом.

– Нет, Сэр Асмодей – рыцарь ада, – вздохнул папа. – Ангелина, не противься.

– Но зачем я им?

– Принцу ада пора жениться, – нехотя признался отец, – они собирают невест для отбора. А ты, хоть и полукровка, подходящая кандидатура. Я потомок знатного рода. Сэр Асмодей уполномочен доставить тебя во дворец.

– Да, и доставлю. В целости и сохранности, – появился в дверях черноглазый.

– А вот фигушки, – уперла руки в боки. – У меня дел полно. Сессия на носу. Да и с девчонками мы сегодня договорились по магазинам прошвырнуться. А вы мне про замужество тут баки заливаете. Сумашедшие. Надо же, Сэр Асмодей. И никакая я не Леди. Ясно вам?

Асмодей подошел ко мне, и я почувствовала, что мои руки и ноги, словно сковали железные оковы.

– Будешь брыкаться, сделаю больно, – пообещал он и дал знак амбалу, который перекинул меня через плечо и потащил мое сопротивляющееся тельце по коридору. За нами по пятам следовала адская гончая с чудесным именем, лишая меня даже малейшей возможности слинять от пленителей.

– Ну, я вам устрою, – пообещала в пустоту, мечтая научиться плеваться ядовитой слюной, как адский Бусик.

– Тебя тоже ждут дома, Абигор, отец просил передать, – услышала я голос черноглазого. – Как наиграешься в смертного, милости просим.

– Я подумаю, – ответил родитель, – на свадьбу точно прибуду.

– Ну, это-то обязательно. Хотя, такую невоспитанную особу вряд ли принц выберет. Она же «не Леди», – передразнил мой голос гадкий демонюка и весело рассмеялся.

Глава 2

– Что это? И на таких рыдванах адские рыцари возят невест своему «прынцу»? – издевательски рассмеялась я, разглядывая похожий на катафалк покоцаный автомобиль. Амбал, скинув меня с плеча возле адского механизма, рассыпался в пыль, образовав возле моих лабутенов не хилую такую кучу. Очень надеюсь, что это глина, а не что-то другое.

– Замолкни, – рыкнул Асмодей и заиграл желваками. – Что бы ты понимала, полукровка? Если Он обидится, мало вам, людишкам, не покажется.

– Кто он-то? Этот дришпак? – хмыкнула и пнула ногой потрескавшееся колесо. Рыдван вздрогнул и завибрировал драными боками. Я почувствовала, как земля под ногами заходила ходуном, и сглотнула.

– Спокойно, Голод, – тихим голосом прошептал черноглазый, погладив автомобиль по мятой дверце. – Я точно убью тебя, – пообещал уже мне, сверкнув огненными глазами. – Села быстро в машину и заткнулась.

«Ага, как же. Заткнулась я», – решила, но в машину полезла.

– Странное имя для катафалка, – противным голосом прогнусила я. – Уж не ты ли один из всадников апокалипсиса? Я коняшку-то совсем другим представляла.

– Каким? – с интересом приподнял бровь Асмодей.

– Ну, не знаю. Огромным, черным, огонь из носа, дым из-под хвоста. А тут корыто с болтами, – сказала, наблюдая за реакцией моей новой няньки в лице чертова красавчика.

– Идиотка, – хмыкнул он. – Поехали, переоденем тебя, что ли. Негоже к жениху являться в таком виде.

– В каком это таком? – взвилось мое самолюбие. – Между прочим, мои вещи все фирменные. Бешеных бабок стоят.

– Ну, то, что их бешеные бабки шили, видно с первого взгляда, – хмыкнул Асмодей, – позакладывают души, чтобы стать модельерами известными, а сами иглу в руках держать не умеют. Ты похожа на смесь бомжихи с рынка и уличной проститутки. Точно, вспомнил: когда один из наших низших демонов тут резвился, он колхозы организовал. Вот точно такую моду пропагандировал. Мы тогда всем королевством со смеху помирали, – закончил демон, оскалившись.

– Ах ты, козлина! – взвыла я, целясь свежим маникюром в ухмыляющуюся рожу. – На себя посмотри. Тоже мне, сэр придворный. Холуй королевский, – показала язык, глядя, как из пальцев, сжатых на руле до побелевших костяшек, пробиваются черные когти. Вывела все-таки. Хотя он, конечно, где-то прав. Сам-то вон элегантен, как рояль. Костюм с иголочки, платочек шелковый, похожий на язык пламени, из кармашка торчит. Прямо Джеймс Бонд, мать его так. Молчит гад. Интересно, как это мы так несемся, пробки же вокруг, а мы не останавливаясь? Глянула в окошко и чуть не заорала.

– Мы чего, летим, что ли? Эй, так не договаривались. Нет у меня к вам доверия. Угробите молодую и красивую.

– Ты заткнешься, в конце концов, или нет? – рыкнул Асмодей. – Хотя, мысль неплохая, – уже задумчиво хмыкнул.

«Правда, что ли, помолчать? А то его кондрашка расшибет. Роги вон уже полезли из прилизанной шевелюры», – мелькнула мысль. Я свернулась клубочком на сиденье, от которого шел сверхъестественный холод, и задремала.

Снился мне тощий конь, с вздымающимися боками и зверским выражением на костистой морде. Проснулась от голоса черноглазого. Огляделась. Темный переулок, вокруг ни души. Голод вздрагивает под моим телом. А этот сидит и в огромную рюмку бурчит что-то.

«Совсем осатанел от моей красоты неземной. В аду, наверное, обхвата нет», – эта мысль меня рассмешила, и я хрюкнула в руку.

– Слушай, Люц, зачем она нам? Столько баб нормальных натаскали на отбор. Давай я ее убью? Ну или на худой конец Абигору верну. Пусть сам с ней мучается. Да не могу. Совсем не вижу, что в ее адском котелке творится. И это меня бесит, – оглянулся. Наверное «хрюк» мой услышал, ирод. Я притворилась, что сплю без задних ног, даже губками причмокнула для достоверности.

«Значится, не видит он, о чем я думаю, ну-ну», – притворно всхрапнула и продолжила подслушивать.

– Да знаю я, что главная претендентка. Бедный принц, – зашептал Асмодей. – Такой адской твари, как эта девчонка, я не встречал даже в потаенных уголках нижнего королевства, – сказал и, увидев, что я начала подавать признаки жизни, спрятал в бардачок чашу, в которой подозрительно плескалось что-то похожее на томатный сок. «Черт, это же кровь. Кровь!!!» – Осенило меня, и я провалилась в беспамятство. Ну да, боюсь я вида крови и чего?

– Подслушивала, адское семя? – елейным голосом поинтересовался Асмодей.

– Совсем чуть-чуть, – честно призналась я. – А принц ада, он какой? Красавчик, наверное, – посмотрела на черноглазого чистыми, насколько это возможно, глазами.

– На любителя, – зловредно хмыкнул демонюка. – Пошли, платье подберем. Гномихи заждались уже, наверное. А они очень не любят, когда кто-то опаздывает к ним на примерку. Могут и иголками заколоть, – мечтательно сказал Асмодей, – до смерти.

– Властитель, где такую тощую-то нарыл? Ни сиськи, ни письки, попа с кулак. Сэр Асмодей, другие-то ваши пассии красотки были, – оценивающе разглядывала мое обнаженное тело толстая, бородавчатая гномиха, стреляя маслеными глазками в моего спутника. Я изо всех сил старалась прикрыть причинные места руками.

– Права ты Лорим, – прожигал меня взглядом демон, – супнабор, а не баба. Сделай из нее что-нибудь приличное. Как, интересно, она принца выдержит, с такими-то данными? – задумчиво хмыкнул.

– Так она для принца? – прикрыла рот рукой гномиха. – Бедная девочка.

– Рот закрой. Тебе никто не позволял обсуждать дела нашего государства, – оскалился Асмодей, и сквозь человеческую маску проступила такая рожа, что я аж забыла прикрыть обнаженную грудь. Гномиха засуетилась. Асмодей смотрел на меня пылающими глазами, и мне показалось, что он едва справляется с собой, чтобы не наброситься на мое, невинное еще, тело прямо здесь. Возбуждение тугим комом сжалось внизу живота. Как хорошо, что этот треклятый рыцарь ада не может читать мои мысли.

Асмодей развернулся и чеканным шагом вышел из комнаты. На голове его сверкали огненные рога.

Глава 3

– А что с ним не так? – спросила я у гномихи, вертящейся вокруг меня.

– С сэром Асмодеем? – приподняла она кустистую бровь и уставилась на меня, – да, вроде, все нормально. Красавчик, как всегда, – томно вздохнула бабища, и глаза ее подернулись мечтательной дымкой. – Только тебе не светит ничего. Больно уж ты страшненькая, – поправила полной рукой дряблую грудь, запакованную в корсет.

«Уж кто бы говорил. Себя-то, похоже, красоткой считает», – удивленно подумала я, а Лорим уставилась в зеркало, заправляя за ухо прядь похожих на прелую солому волос.

– Знаешь, какие у него женщины были. Красавицы, не тебе чета, – наконец отвлекшись от созерцания своей «неземной красоты», пробурчала гномиха и больно ткнула меня булавкой в бок. – Только не по этому делу он, похоже.

– А по какому? – вытаращила я глаза. – Неужели…

– Дура, да? – уставилась на меня портниха. – Однолюб он. Была у нашего сэра женщина. Смертная. С ума по ней сходил. Да только она хвостом вильнула и с другом его сбежала. Как там его звали-то? Абигор вроде. Даже ребенка, говорят, ему родила. Знала, что умрет в родах, но это ее не остановило. Видишь, несправедливость какая? Тебя любят, ты не любишь. Ты любишь, тебя не любят, – гнусила сплетница, зажав зубами кучу булавок. А я стояла, боясь шелохнуться. Лишь вздрагивала всем телом, получая очередной укол в многострадальный бок. Так что же это получается? Мой отец увел женщину у Асмодея, а тот так просто ему это позволил? Слабак. Не думала, что в аду такие страсти кипеть могут. Так, значит, мама из-за меня умерла, – вдруг пронзила мысль, от которой едва удержалась на ногах.

– И, представь себе, – не унималась Лорим, – ребенок-то, говорят, необычный. Силы невиданной. Весь вселенский порядок перевернуть может. Ад с раем местами поменять. Уж как они его искали, а так и не нашли. Обычно нефилим, как маяк – сам себя обнаруживает. А этот невидимка просто. Ой! – спохватилась гномиха. – Что-то я разболталась. Сэр Асмодей язык мне вырвет, если узнает. Не губи! – вдруг заревела она и снова уколола меня.

– Да я и не слышала ничего. Задумалась. Так-то я про принца спрашивала, что с ним не так? Но если уколешь меня снова, с потрохами тебя сдам, – пообещала побледневшей сплетнице.

– Клянусь, не уколю. И платье сошью, какого ни у кого нет. Точно в отборе победишь, – пообещала швея и споро взялась за дело, игнорируя мой вопрос о таинственном женихе.

Асмодей в это время задумчиво чесал за ухом вонючего Бусика.

– Похожа она на нее, пес. Знал Люцифер, кого отправить на поиски этой твари. Да уж, пытки – его конек. Не зря он император Великой Преисподней.

Пес счастливо повизгивал, глядя на хозяина горящими глазами. Воздух вокруг вдруг задрожал, стал похож на плотный кисель.

– Ну, здравствуй, брат, – сказал появившийся из воздуха, неприметно одетый мужчина. Пес подобрался, готовый к прыжку.

– И тебе не хворать, Муриэль, – ухмыльнулся демон, глядя, как за спиной у пришельца распускаются белоснежные крылья. – Зачем явился?

– А ты не знаешь? За девчонкой, конечно, – открыто улыбнулся белокрылый, и в руке его сверкнуло лезвие клинка. – Думаю, мы не будем ссориться из-за такой малости. Тем более что у тебя нет никаких шансов против Ангела Божьего.

– Наверное все же придется нам поссориться, – весело улыбнулся демон, – потому что нефилима ты не получишь.

– Нефилимы – зло. Они подлежат немедленному уничтожению. Это тебе известно, Асмодей. Отец отправил меня убить мерзкое существо. Я понимаю, конечно, твою привязанность к выродку и чту историю твоего рода. Но не забывай, что ты тоже сын Божий, хоть и предатель.

– Все мы чьи-то дети, Муриэль, – помрачнев, оскалился рыцарь. Блестящие черные крылья раскрылись за его спиной, отливая стальным блеском. – Ты, низший Ангел, угрожаешь мне этой зубочисткой? Мне, рыцарю Ада? Твой отец зря отправил сюда столь никчемное свое произведение! – взревел так, что загудела земля. Адская гончая, вечный спутник рыцаря ада, оскалилась, выпуская изо рта струю пламени. Асмодей взмахнул крылом, демонстрируя острые как бритва, стальные перья. Ангел сделал молниеносный выпад, но клинок лишь скользнул по крылу, закрывающему тело рыцаря Ада, словно щит, не причинив ему даже малейшего повреждения. Лицо демона начало меняться, превращаясь в страшную, уродливую маску – истинное лицо демона разврата и похоти. Ангел отвлекся лишь на долю секунды, которых Асмодею хватило, чтобы вонзить в его грудь тонкий серебряный клинок.

– Я помню свою историю, Ангел Божий, – усмехнулся рыцарь Ада, глядя в глаза умирающего ангела.

Глава 4

Платье мне понравилось. Лорим крутилась вокруг меня, восхищенно прицокивая языком, доводя его до совершенства, а я, затаив дыхание, смотрела в зеркало и не узнавала отражающуюся в нем девушку. Красный шелк, обтягивающий верхнюю часть моего тела, словно вторая кожа, книзу расширялся, образовывая струящуюся волнами юбку, похожую на языки пламени. Лиф платья украшала затейливая вышивка, и у меня возникло подозрение, что камни, вплетенные в искусную вязь, были совсем даже неискусственные. Они горели и переливались в свете горящих свечей, плавящихся в тяжелых настенных канделябрах.

– Ты волшебница, Лорим, – прошептала я, глядя на появившиеся у меня не пойми откуда тонкую талию и высокую грудь, соблазнительно вздымающуюся из шитого корсета. – Когда ты успела сотворить такую красоту?

– Эх, леди, мне бы еще часок, я б такое сотворила, – зарделась гномиха. – И, должна признаться, не такая уж вы уродка.

– Ну, спасибо, конечно, – хмыкнула и, расцеловав гномиху в щеки в порыве восторга, выскочила на улицу, надеясь сразить наповал своим великолепием противного сэра Асмодея. А что? Пусть знает наших. А то колхоз, колхоз.

– Леди, стойте. Сэр рыцарь сказал, что сам придет за вами, – пыталась удержать меня швея, но куда там. Сейчас остановить меня мог бы, наверное, только несущийся на встречу локомотив.

Асмодей стоял над телом высокого парня. Огромные, черные, отливающие металлом крылья развевались за его спиной.

– Кто позволил тебе выходить?! – зарычал он, услышав мои шаги.

– Я пыталась остановить девчонку, – испуганно пискнула гномиха и попыталась скрыть свою полную тушку за моим костистым тельцем.

– А когда я тебя слушалась? – хмыкнула. Демон медленно повернулся ко мне, и я зажала рукой рот, чтобы не заорать от ужаса. На меня смотрел сам ужас преисподней, каким его представляют писатели фантасты. Кроваво-красная, словно освежеванная морда, покрытая костяными наростами и клочьями рваной кожи. Только черные глаза, горящие на этом ужасе, выдавали в адском существе моего нового знакомца. Сзади, судя по глухому звуку, упала без чувств несчастная Лорим.

– Ну как я тебе, Ангелина? – засмеялся демон, обнажив желтые зубы, похожие на стилеты. – Нравлюсь?

– Симпатично, – вякнула, стараясь скрыть дрожь в голосе. А то решит еще, чего доброго, что меня напугать можно. – Я такие чудеса каждое утро в зеркале наблюдаю, пока макияж не наложу. Непонятно, чего это Лорим прилегла, с ее-то статью.

– Ты и вправду чокнутая. Как это я сразу не догадался? Хотя, чего можно ждать от потомства беглого беса и смертной бабы, – взревел демон, хватаясь руками за рогатую башку. Но я не обратила внимание на его выпад и подошла ближе, силясь рассмотреть лежащего на земле.

– Это что, Ангел? Ты убил посланца Божьего? Совсем осатанел, да? – Спросила, увидев раскинутые по грязному асфальту прекрасные белые крылья покойника, и задохнулась от возмущения: – Я понимаю, конечно, у вас свои терки, но, по-моему, это чересчур.

– Да, ты права. Нужно было ему позволить сделать то, зачем он пришел, – хмыкнул черноглазый красавчик, который уже не был похож на кусок паленого мяса. Только костюмчик немного пострадал: свисал клочьями дорогой ткани с идеально ровной спины. – Ступил я в очередной раз. И мне бы хлопот меньше было, и взятки гладки.

– А зачем он пришел? – спросила, ожидая услышать, что угодно, но только не то, что ответил мне Асмодей.

– Тебя шлепнуть хотел, – пожал плечом.

– Врешь ты все, демонюка. Ангелы добрые, – взвилась и подлетела к рыцарю, целясь коленом между его ног. – И мама моя не баба, ты понял?

– Ага, добренький ангелок приволок клинок – вон тот, кстати, – показал Сэр на валяющийся возле мертвого тела огромный серебристый стилет, при этом ловко увернувшись от моего колена. – Не для того, чтобы убить богопротивного нефилима. Он просто хотел поговорить с тобой о смысле жизни и бренности бытия. Очнись, дурища. – Асмодей поднял с земли ангельское оружие и пошел в сторону своего уродского автомобиля, возле которого в позе сфинкса лежал Бусик.

– Ты куда? – кинулась я за ним.

– Уходить нужно. Скоро тут протолкнуться негде будет от крылатых добрячков.

– А как же Лорим? – спросила, оглянувшись на гномиху, которая начала подавать признаки жизни. А точнее, открыла глаза и пыталась собрать в кучу толстые конечности.

– Ничего с ней не случится. Она у нас монополистка – всех обшивает. И нашим, и вашим, блин, – хмыкнул рыцарь и повернулся в сторону гномихи: – Запомни, Лорим, жадность фраера погубит. Ты ведь «стукнула» пернатым, что мы у тебя обшиваемся. Мало тебе, что Люцифер позволил в наших недрах семейке твоей ковыряться? Решила и от херувимов сочный кусочек урвать?

– Ты мои богатства-то не считай, тоже мне – моралист выискался. Я, может, грехи свои искупить хочу, – насупилась портниха.

– Не получится, дорогая. В аду для тебя отдельная сковородка уже давно приготовлена и даже раскалена. Каждую минуту ждем твою высокоморальную задницу. Вот найдем тебе замену подходящую, я сам, лично, за тобой явлюсь, – выплюнул демон.

Адский пес вдруг занервничал и, подняв к небу голову, взвыл.

– Быстро в машину! – скомандовал мне Асмодей. – А с тобой я потом разберусь, – пообещал поникшей Лорим. – Уж будь уверена, о твоих выкрутасах доложу куда надо.

– Слушай, мне мои тряпки забрать нужно. Не могу я такие дорогие вещи бросить просто так, – развернувшись, пошла я в сторону гномьего ателье.

– В машину! – зарычал демон и, схватив меня за руку, потащил упирающееся тело в сторону своего мятого рыдвана.

– Не пойду, – вызверилась я, но увидев летящие с неба огненные шары, первая ломанулась в сторону нетерпеливо вздрагивающего Голода, на корпус обогнав своего сопровождающего. Заскочив в ободранную колымагу, я вздрогнула от несущихся один за другим с улицы взрывов. Асмодей, не глядя по сторонам, пришпорил своего скакуна. Запахло азотом. Голод резко рванул с места. Рядом со мной бесновался Бусик, смердя так, что у меня тут же начало резать глаза. Я выглянула в окно и онемела от восторга, смешанного с ужасом. Болиды ударялись об землю и, взрывась, превращались в прекрасных, одетых в белоснежные одежды ангелов, вооруженных до зубов.

– Платье, кстати, зачетное, – ухмыльнулся Асмодей, глядя на меня в зеркало заднего вида, и пообещал: – Принцу ты понравишься. Он любит таких брыкастых, как ты.

– За дорогой следи – буркнула я.

– Голод не машина. Он знает, что делать, – почти по-человечески сказал рыцарь Ада и провел рукой по торпеде. Адский конь вздрогнул от удовольствия.

«Блин, надо же было так влипнуть, – подумала, глядя на проносящийся за окном пейзаж. – Отец – демон, мать – предательница, ангелы, демоны, женишок непонятный. Нужно бежать, хорошо хоть рюкзачок в машине забыла, который папуська мне собрал в дорогу, когда к портнихе пошла. Там и смена одежды, и кроссовки беговые, мои любимые, и самое главное, мобильник. Бежать нужно, пока меня не прихлопнул этот Сэр или приятели его белокрылые», – решила и затихла, обдумывая план побега. Хорошо, что этот адский рыцарь не может читать мои мысли.

Глава 5

– Дьявол, какие они все страшные, – будущий жених разглядывал претенденток на его сердце и заметно морщился: – У этой, вообще, усы больше, чем у нашего повара. А троллиха еще и старая. Отец, можно я не буду жениться? Я не нагулялся еще, – заныл наследник Властителя Ада.

– Ну, не такие уж они и уродливые. И потом, тебе же их не варить, – хмыкнул Люцифер, вспомнив эльфийскую принцессу, слетевшую с отбора, поддавшись на уговоры низшего демона, который, не мудрствуя лукаво, развратил ее прямо в дворцовом туалете, лишив девственности. – Да и прибыли еще не все. Асмодей везет жемчужину коллекции.

– Так это из-за нефилимки весь сыр-бор? – без интереса спросил принц, а король с тоской подумал, разглядывая чадо: «Как это у меня, властителя преисподней, родился такой отпрыск?»

1 2 3 4 >

На страницу:

Перейти

1 из 4