Просто иду…

Милого ночью спасти от пурги.

Вдруг по остову быстрая дробь,

Сердце стучит и по телу озноб…

Шуба и шапка – весь в инее ворс,

Путник, уставший, и согнутый торс.

Губы синюшные шепчут: "Спаси!

Дева, скорее костёр запали!"

Дальше немеют черты на лице,

Юная путника держит в кольце…

Жарко сгорает в том чуме костёр,

Путник на шкурах с Синильгой вдвоём,

Зубы отчаянно бьются под ритм,

Косы танцуют под бубен любви…

Куст можжевеловый пряно дымит,

Было, иль не было… в тайне сгорит.

Путнику слышен в ударах мотив

Быстрой реки и молитвенный стих.

-– Светит солнышко в окошко… –

Светит солнышко в окошко,

По трубе промчалась кошка.

Как же так всё получилось:

Небо яркое светилось.

И светились облака,

Рисовались свысока…

Я сегодня рано встала,

О тебе всё я гадала:

Может, быль, а может, небыль,

Может, мы летали в небе.

Задевали облака

И кружили свысока.

И летали с нами вместе

Галки, вороны в фиесте,

Карнавалы и парады,

Фейерверки и шарады.

Танцевали облака

И кружились свысока.

Вот цветочки на лужайке.

Ушки свесил милый зайка,

Пусть цветочки на подушке,

Серый зайка лишь игрушка,

А подушка – облака,

Мы ныряем свысока.

Может, в сказку я не верю,

Сочинять я не умею,

Неужели, в самом деле,

Счастьем стало это лето?

Закружились облака

И глядели свысока.

Что ж такое получилось?

Неужели я влюбилась?

Неужели, в самом деле,

Счастьем стало это лето?

Я влюбилась в облака,

Что глядели свысока.

Светит солнышко в окошко,

По трубе промчалась кошка.

Как же так всё получилось:

Небо яркое светилось.

И светились облака,

Рисовались свысока.

-– Мелодией –

Мелодией сладчайшей упиваясь,

Струна являла миру трепет свой,

Смычок проигрывал на струнке вальсы,

Отчитывая сольно в ритме дрожь…

Он нежно прикасался к плоти струнной,

Блаженно трепетала в кольцах суть.

Неслась гармония из звуков буйных

В смычковых жестких перегибах струн.

Пружинился до хрипоты под оком

Натянутого древка волос… винт,

Струна расслабленно неслась под волны

Сцепления сильнейшей плоти… миг…

-– Я в храм войду… –

Я в храм войду: как плат на брови,

Внесу свою девичью боль,

Любовь, бурлящая на крови,

Фонтаном зарыдает вновь.

Заботливые руки тянут

Ажурную с кистями шаль:

«Возьми, дитя, пусть юбкой станут

В узорах нити, как печаль».

Я взгляд мольбы в слезах бросаю

На золотой иконостас,

Меня седьмой стрелой венчает

Взор Богородицы на Спас…

Медовый Спас и крест на вынос,

На коем сын её распят,

В святой Софии, как на выброс

Из царства Света, что не свят!

Слеза водою обернётся,

Чтоб мёдом в жизни на крови,

Чтоб избежать вдовы сиротства,

Когда есть муж, но нет любви.

Свеча стоит от горя в кольцах,

Трещит в рыданиях фитиль,

И шепчут губы-богомольцы:

"Когда восстанешь из руин?"

-– Остановись! –

Время просачивается в голый песок откровений,

Словесная мишура сползает серпантином в мир,

Каждая деталь наполняется горизонтом сомнений,

Где же прорезанный мир, не видящий ни зги…

Каждая больная душа жаждет счастья,

Но каждого из ста тысяч не напоишь тремя кувшинами вина,

Не накормишь тремя ершами с тремя хлебами,

Как в троичной формуле тела: эмоций – разума – сна…

Возвращение к себе – болезненное изменение

сознания и эмоций,

А плоская тюрьма высасывает все их соки,

Но может, это даст свет для многих

Или откроет путь в не знаемое раннее…

-– Полевой букет –

Мне полевой букет подарит милый утром,

И я увижу в нём ромашек три,

Любовь кружит от нЕчета и чёта в сутре,

А василёк синеет в нём внутри.

Там с василёчком колокольчик нежный дружен,

Еловый запах ветки хвои в дар,

Белеют лепестки вокруг пушистых ручек…

Я прижимаю лепестки к губам.

Лелею каждый лепесток и пью их сладость,

Юбчонок, ярких, полевых цветов,

Беру губами мёд, как хоботками, радость…

Я наполняюсь трепетной мечтой.

-– Наполнилось небо дождинкой-слезой –

Наполнилось небо дождинкой-слезой,

Я так сожалею, что ты далеко…

Летят поминутно за мной на краю

Тоска и печаль, как птицы на юг.

Летает над домом моим пара птиц,

Под крышей воркует тихонько каприз,

Ты так далеко – я боюсь потерять

Тончайшую в мире прозрачную связь.

Я в каждой минуте прощаюсь с тобой,

Застыв на мгновение в мире своём,

Твой голос спасает меня от потерь,

А я убегаю от бездны, поверь.

-– Беспечны люди –

Беспечны люди, совершая глупость,

Живут, как будто рамка для картин,

И ценят внешний лоск и сытость пуза,

Не думая, что ценна наша жизнь…

Она бежит, проскальзывает в колбе

Песчинкой малой по стеклу потерь,

Вот юность только ликовала в школе,

Теперь коленки сковывает спесь…

Замрешь на миг – и станет вдруг противно,

Что мог прожить, как тысяча чертей,

А что вокруг? Вокруг одни излишки,

Издержки комильфо, комфорт червей…

Навозный жук летать умеет то же,

Как чайки, галки, воробьи, стрижи…

Но низко над своей грядой навозной,

Не видя дальше носа от межи…

-– Amata –

У пустоты нет имени и места,

У красоты сто тысяч лиц и рук,

Когда кружится покрывало Весты

На небе в миллиардах звёздных губ,

Amata входит в жизнь твою иголкой,

Втыкаясь в пух игольницы златой,

Как босиком хождение по тропке

В древнейший храм огня простой мечтой…

Приапа маска не пристала в страсти,

Бог сладострастия, земной герой,

Был побеждён ослом – осла в несчастье

Убил, закинув в небеса звездой…

Под маску прячут лица лицемеры,

И убегают тихою волной,

Когда скрывать приходится измены,

Тогда под маской спрячется любой…

Под маской малодушие таится,

Хотя удобно, но темно душе,

Конечно, если совесть измельчилась,

Тогда и маска на судьбе клише…

Быть в наше время честным малым вредно,

Быть искренним – тем более грешно,

Самим собой быть что геройство, в целом,

Не нужно подставляться грязи ног…

Но если ты не хочешь быть двуликим,

Тогда готовься получать толчки,

Взашей погонят по издёвкам диким,

А после наплюют в колодец зги…

*зги – кроха, капля, искра, малость чего… (этимологический словарь… использование авторское…в данном контексте – чистоты, света, души.)

-– Весталка –

Я тысяча имен и тысяча страданий,

Я бог любви и нежного закланья,

Невеста, заточенная в любовь и знанья,

Служить должна любви без ожиданий.

Алтарь – зажженный светоч жертв и содроганий,

Служу ему по мере сил желаний,

Пройдёт мой срок – отдамся вся я страстной тайне,

Матроной стану, сняв покров гаданий.

Алтарь горит, съедает пламя дровни воли,

И лики жриц огня танцуют роли,

Безмолвной девой, восходя на Капитолий,

Просыплю горсть жемчужин из магнолий…

Весталку в жёны взять герой не каждый сможет,

Карать и миловать привыкла кожей,

Мне тысяча имён у тысячи прохожих,

Чем дар туники белой, всё ж дороже.

Глаза любимого повсюду реют в боли,

Не избежать в разлуках слёзной соли,

Алтарь для жертвы сжёг в молитвах чувства Оли:

Мне счастье в дверь вошло окольно в доли…

-– Альба –

Граф Пуатье, прекрасный трубадур,

Слагает альбу в провансальской саге,

Бессонный друг поёт, как балагур,

И будит рыцаря в опочивальне.

Он распевает альбу на заре,

Чтоб оградить любовников от слежки,

В тумане слов, на яростном костре,

Спасает ночь и нежность двух от спешки.

Он в песне заклинал чужой рассвет

Им даровать минуту счастья вместе,

Чтоб не бежала по секундам смерть

Разлук из рук прощаний в старой песне.

Печальна песня трубадура нег,

Серьёзен рыцарь, дама плачет горько,

Рассвет спешит забрать у них ночлег

В минуте нежной без прощаний долгих…

*Альба (прованс., "заря") – традиционный жанр в поэзии провансальских трубадуров XI-XII вв. Повествует о тайном ночном свидании, прерываемом утренней зарей или часовым, предупреждающим о рассвете.

-– Джокер к каре –

Мне не надо другого пути,

Я играю по-крупному всуе,

Мне б подальше от боли уйти,

Но тасую колоду по кругу,

Вновь я ставку равняю вслепую,

Оставляю как есть – что ж рискую…

Мне бы сердце своё уберечь,

И не надо по-старому холить

Одинокую в бусинках речь,

Но по-прежнему карты мозолю,

Что бегут между пальцев в извивах,

Отражая крап карт в перегибах…

Хоть и старый мой шулерский вид,

И потрепан пиджак и обшарпан,

На столе флеш рояль – нечем бить…

Дыры свищут в обоих карманах.

Как стара в этом мире изнанка –

Растянись, моя жизнь! Ты шарманка…

Меня зелень стола все манит:

Что ж тяну за рубашку другую,

Выбираю я пять из семи,

Вот и джокер к каре я целую…

Извернусь – не горчат мои беды!

Мой соперник пришёл без победы!

Сбросить карты уже не успеть…

Мы победу поделим: как есть!

-– Личный суицидальный бред –

Барабанят по крыше тяжёлые капли,

Не дают убежать через клетку нам в дамки,

Жизнь течёт, как песчинка по струйке сквозь рамки,

Понимаю, что небо рыдает, как цапля…

Не могу продышать все обиды я грудью,

Как дышать? Если схемы и стереотипы

Не работают больше в горящей грудине,

Разрывающейся в хрипоте от простуды.

Я хочу одного утопить свой взор в спинку

От дивана, протёртого телом до блеска,

И не думать – пришла, навалилась депрессия,

Как когда-то никчёмная, словно могилка…

-– Женское начало… –

И женское всегда непрочно,

Сегодня солнышко горит,

И травка прорастает сочно,

А к ночи тучка набежит…

Природа – женское начало,

Непостоянна и смешна,

Сегодня грозы вас качали,

А завтра Лето и Весна.

Изыск природы в том находим,

Что слепо доверяем ей,

Она любовью верховодит

И носит множество ключей.

-– В минорную ласку –

Как в минорную ласку, укутано сердце…

Вот ты слышишь, оно нежно екнуло и расплылось,

Как родимое пятнышко, скрытое слева…

Приближающие волны, пронзённые наискосок,

Ощущаются кожей укусами змеек,

Холодивших всё тело и д`ыбивших волос кругом…

Ты же любишь глядеть в неподвижность рассвета

И в туманность статичной воды, освещённой лучом…

Повисаю дугой семицветною часто,

Я же счастлива: утром летаю в серебряных снах,

Не разбудят меня студенистые ласки

Пробегающих зёрен по синей палатке в туман.

Поцелуи волны затекают на небо,

Меня будят её долгожданные всплески о дно,

Потянусь к недочитанной книге известной,

Проглочу, как на завтраке, парочку строк…

Пусть поёт полноводная Обь пред рассветом

И волною стирает подошвы людей от следов,

Мне тепло от того, что сейчас непременно

Обо мне ты слагаешь легенду из ласковых слов.

Я задумаюсь вдруг на минутку несмело,

Как сегодня прожил без меня ты ещё один день,

Оттолкну от себя эти горькие думки из сердца,

Ты же сильный, но мысли бегут за тобою, как тень.

-– Играет виртуозно вальс скрипач –

Играет виртуозно вальс скрипач,

Неслышно пробегают по паркету ножки,

Струятся юбки с кринолином вскачь,

Сверкают в такт им камешки в серёжках.

Улыбки-свечи освещают зал,

И в паутину пальцев сжаты пальцы,

Нежнейшая ладонь легла в овал

Прямой спины, как взмах крыла страдальца.

Другая, крепкая, бежит каймой,

Как круг, по гибкой талии девичьей,

Смеётся ротик бантиком – клеймом,

Горящей розой, как призывным кличем.

Под пальцами седого старика

Поёт и млеет скрипка в нежном соло,

Смычок терзает струны свысока,

А фраза падает тройною нотой…

Мелодия скрипичная горит,

И взоры скрещены в рапирах звонких,

Там по паркету бабочка парит

Из двух фигур, замкнутых в обруч тонкий.

-– Сиреневый сон… –

Хорошо, что мне напомнил о весне,

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.