Случайный ребёнок. Шанс на счастье

Не поняла…

Запрыгивает в салон и быстро уезжает.

– Мир, он нам улыбнулся?..

У меня подруга из ума выжила, раз почти пускает слюни на моего бывшего.

– Не знаю. Но мне всё равно, – сухо отвечаю.

– А я, кажется, влюбилась…

Надеюсь, она шутит!

– Только этого нам не хватало…

Быстро хватаю её за руку и тяну за собой. Мне нужно удостовериться, что все мои мысли параноика – неправда. Я сейчас зайду в кабинет Алексея, а там сидит спаситель этого детского дома. Да, точно!

Поднимаюсь на второй этаж, где находится его кабинет. Тащу за собой Дашку, которая явно не в себе. Щебечет что-то за спиной, говоря, какой классный мужик нам только что подмигнул.

Раздражает.

Залетаю в кабинет и разочаровываюсь, когда никого не вижу. Только директора.

– Добрый день, – натягиваю улыбку и задаю дружелюбный тон. – А где…

– А, меценат? – быстро подпрыгивает директор с кресла. – Так уехал.

Я быстро подбегаю к окну и тычу на пустое место.

– Это он только что уехал, да? – судорожно произношу.

Да нет! Быть того не может!

– Мира, вы в порядке? – озадачен моим поведением.

Не хочу верить в то, что Артур – человек, который внёс ту большую сумму денег. Просто так? Или из-за меня?

– Я – да. Ответьте на вопрос. Что здесь делал этот мужчина, отъехавший пару минут назад?

– Мир? – Дашка приходит в себя и сама недоумевает от моего поведения. – Ты чего?

– Просто ответьте, – прошу его.

Опешив, чешет макушку и смотрит в окно.

– За последний час к нам приезжали трое мужчин. Один – благотворитель, двое – чтобы посмотреть на детей. И я, если честно, не знаю, о ком вы…

Хм…

А что, если я просто накручиваю себя? И здесь он для того, чтобы реально кого-то удочерить?

Так, Мира! Хватит параноить! Ты уже придираешься!

Ведь нет ничего плохого в том, что Артур сделал пожертвование, так? Если это вообще сделал он.

Ну да…

Делаю глубокий вдох.

– Простите, – извиняюсь перед всеми. Чувствую себя виноватой. Он ведь после разрыва помог мне, хоть и не самостоятельно. – Нервные дни.

– Да, мать, тебе бы проспаться, – поддерживает Дашка.

– Ага, – киваю, поддерживая её слова. Она права. Мне нужно поспать после бессонной ночи.

Высадив подругу на станции метро, сама еду к торговому центру, где должна встретиться с Милой. И пока жду её – гуляю по магазинам, неосознанно посматривая на детские вещи. Останавливаюсь у витрины магазина, снова цепляя взглядом спортивный детский костюм. Я хотела подарить такой Славе.

Просто сделать ей приятное.

Хочу только зайти в магазин, как взгляд фокусируется на отражении.

Пугаюсь от одного силуэта. Не успеваю даже рассмотреть лицо.

И хватаясь за сердце, издаю тихий смешок. Поднимаю голову, чтобы пошутить.

– Вы прямо как неви…

Прерываюсь на полуслове, вновь замечая знакомый профиль лица.

– Миленько, – хмыкает, рассматривая костюм.

– Ты меня преследуешь, что ли? – выпаливаю неосознанно.

– Нет. Проходил мимо.

Ясно. Короткий и чёткий ответ быстро отрезает все вопросы. Кроме одного.

– Что ты делал в детском доме?

– Хочешь поговорить об этом здесь? – усмехаясь, кидает взгляд на меня. Во рту тут же образуется пустыня, и так и хочется протянуть умоляюще «воды-ы-ы». Мы не виделись три года, и после расставания тяжело находиться с ним рядом.

Неловко.

– Да.

– Пошли в кафе? Я не завтракал.

Интересно, кто ему готовит сейчас? Нормально ли он питается?

Чёрт. Не думай об этом.

– У меня не так много времени, – смотрю на часы. – Мила вот-вот должна подойти.

При упоминании моей сестры он улыбается. У них были хорошие отношения.

Но причина, по которой я не хочу никуда уходить – не сестра. А он. Я не доверяю ни ему, ни себе.

Боюсь, что старые чувства вспыхнут.

Боюсь, что не сдержусь.

И всё начнётся сначала.

Отношения, беременность, выкидыш…

Жизнь с ним – сплошная рулетка.

– Как она? Восстановилась после операции? Продолжает играть в баскетбол?

– Да, восстановилась, – коротко киваю. – Бросила спорт. Решила уйти в моду.

Когда-то давно у сестрёнки были проблемы со здоровьем, и инвалидное кресло было её спутником жизни. А Артур спас её, дав нам денег на операцию, благодаря моему отчиму… Собственно, поэтому… мы и встретились.

Кто же знал, что поиск денег на хорошую жизнь и операцию обернётся моей неудачной беременностью. И его диагнозом.

– Ты не ответил на вопрос, – напоминаю ему. Стараюсь выглядеть расслабленной, дружелюбной, хотя тело полностью напряжено.

Пытливые глаза чуть сощуриваются, показывая ничем не портящие его морщинки. Ему идёт. Придают некоего шарма.

– Хотел оформить опеку над ребёнком.

Эти слова ошеломляют.

Да ладно…

Стою в ступоре, не шевелясь. Словно тело парализовало.

Я не удивлена, но… Нет. Я в шоке.

Беркутов детей любит. Но опасается. Логично, что он решил взять малыша из детского дома, но…

Он займётся его воспитанием один? У него же работа.

Или ему кто-то будет помогать?

Вопросы про его жизнь крутятся на языке, но я прикусываю его.

Я хочу это знать, но лучше буду в неведении.

– Кого хочешь?

– Пока присматриваюсь.

Волнение и странная тревога образуются на душе.

Почему-то… я думаю о Славе. Надеюсь, он не приглядел её.

Я желаю ей лучшего, но… Тогда мы больше не увидимся.

– А ты что там делала?

Хм, он не знает?

– Я работаю в фонде. Помогала этому детскому дому.

Хочется сказать ему «спасибо». Потому что без Артура этого фонда бы не было. Когда мы расстались, тогда, в больничной палате, после разрушающих слов врача, на следующий день Артур заявился ко мне со всеми бумагами. Первый. Разложил всё по полочкам, сказал, что по контракту, составленному нами же, Беркутов обязуется содержать меня даже после развода.

Фактически мы не были женаты.

Но он всё равно настоял на том, чтобы при разводе я получила… моральную компенсацию. Я не хотела брать. Оставила бы всё ему. И я ведь сделала это, пока на мой адрес в гостинице, где я решила пожить некоторое время, не пришла посылка. С золотой картой, документами на квартиру, машину.

Он обеспечил мне комфортную жизнь, которую… я долго отталкивала. Помню, как убрала всё в глубину шкафа и продолжала реветь белугой.

Я была сломлена.

Без ребёнка, без жениха, к которому у меня проснулись чувства. Долго не могла объяснить семье, что со мной и куда подевалась малышка, которую так долго ожидала Людмила.

А потом… Гостиница высосала все мои личные сбережения. Я не знала, куда податься: с Шариком, домашним любимцем, никуда не хотели пускать. А ехать обратно в Питер, где жила бабушка – я не хотела. Поэтому переехала в новую и пустую квартиру, подаренную Беркутовым. Продолжала ломаться там.

Пока всё не надоело.

Машина до сих пор стоит нетронутая в гараже. Раз в месяц мастер проверяет, всё ли с ней в порядке. А я в то время езжу на обычном авто, на которое заработала сама.

Картой я тоже пользовалась. В редких случаях. Например… когда жертвовала первые деньги на операцию мальчика. И когда основала фонд. Больше старалась не трогать.

И от этого кошки скребут.

Он всё выполнил по контракту, в который сам же и вписал эти условия. И я этим пользуюсь. И теперь думаю о том, какая же я сука… Он ничего не сделал мне плохого, а я кошусь и смотрю на него так, будто он как минимум – маньяк.

Может… просто непривычно?

И страшно?

Я не перестану повторять.

Но наших отношений я больше не хочу. И всё из-за страха снова забеременеть.

– Почему-то я так и думал, – вновь усмехается. – Раньше котов спасала. Теперь детей. Как Шарик?

– Нормально, – тут же улыбка на лице появляется. Только этот сорванец не давал сойти с ума. – Правда, ходит с облезлым хвостом. Свечку уронил на себя, теперь плешивый.

Не думала, что мы будем говорить так легко. Даже проще становится.

До тех пор, пока он не делает шаг вперёд и не опускает горячую ладонь на поясницу. Один толчок – и я прижата к витрине магазина. Которая вот-вот упадёт.

А не дает мне свалиться на пол только крепкая хватка на талии.

– А-артур, ты чего тв-воришь? – от этой близости и внезапности теряю дар речи. Не сразу понимаю, что он накрывает меня своим телом и прижимает к себе.

Как раньше.

Утыкается носом в мою макушку. Тихи й вдох в унисон с моим, и я покрываюсь внезапной испариной.

– Ты жестокая, Мир, – сипло произносит. – Пока я не знаю, куда деть руки, чтобы не схватить тебя и не закинуть в машину, и куда-нибудь увезти… ты спокойно улыбаешься и делаешь вид, что мы просто знакомые. Но в то же время смотришь на меня, как на убийцу.

Что он такое говорит?

– Нет, – быстро выпаливаю. Я не смотрю на него так. Возможно, раньше. Когда только потеряла малыша. Но… – Ты…

– Ого, – раздаётся неожиданно рядом. Голос родной сестры пронизывает с головы до ног, и я быстро, испугавшись, выкручиваюсь из рук Артура, который, даже не посмотрев на меня, переводит всё внимание на ошеломлённую мелкую. – Беркутов?..

– Привет, Мила, – сухо кидает приветствие. – Был рад увидеться.

Всего несколько слов, и он уходит. Стремительно, размашистым шагом, словно злится на что-то. Или на кого-то. На меня?

Я не смотрю на него, как на убийцу!

– Это что, только что Артур был, да? – не веря, спрашивает меня и смотрит ему вслед с открытым ртом. Я уже видела сегодня похожее выражение лица от Дашки. – Он же уехал.

– Он, – сердито выпаливаю. Меня задели его слова. До глубины души. Поэтому я хватаю быстро сестру за руку и увожу от этого места как можно дальше.

– Давно он вернулся? – доносится из-за спины.

– Не знаю.

– Что он здесь делал?

– Не знаю.

– Вы целовались?

– Не знаю.

– Мира! – она вдруг останавливается, вырывая свою руку. И раздражённо выпаливает: – Ты меня слышишь хоть?

– Слышу, – отвечаю совершенно спокойно, поджимая губы. Чёрт! Да что со мной? Почему я себя так веду?

Надо успокоиться! В голове пустота. С языка всё что попало слетает. И только сейчас понимаю, что от волнения и из-за поведения Артура не заметила, как схватила сестру за руку и потащила непонятно куда.

– Прости. Просто…

Пытаюсь отдышаться, хотя даже не запыхалась.

– Мы три года не виделись и…

Плакать хочется.

Слова беспощадные наотмашь ударили.

– Так, – грозно произносит Мила каким-то новым, жестким тоном. Хватает меня за ладонь. – Пойдём, тебе нужно выпить воды.

Да-да, водички.

А ещё лучше – чего-нибудь покрепче. Чтобы потом встать наутро и не помнить его объятий, его запаха, его слов.

Падаю на стул в какой-то кафешке, заказываю бутылку воды, которую до дна выпиваю. Становится легче.

Откидываюсь на спинку стула. Успокаиваюсь. Теперь думать нормально могу.

– Ну-у-у-у, – шкодливо хлопает глазками сестра. – Всё норм?

– Да…

– Тогда… – и снова эта игривая улыбка. – Рассказывай. Какого чёрта ты только что обнималась с Беркутовым?!

– Так вышло, – уклончиво отвечаю. Не хочется мне развивать эту тему. Я сама до сих пор в шоке. – Это было по-дружески.

Почти…

– По-дружески? – ирония от сестры так и прёт. – Не похоже. Не думала снова сойтись с ним?

Внезапный вопрос!

– Мил, – укоризненно смотрю в её сторону. Она прекрасно знает, почему я не могу этого сделать. Пришлось рассказать, куда делась её племянница и что с ней произошло. – Мы с тобой на эту тему говорили. У Артура генетическая болезнь, из-за которой все девочки умирают, и…

– Да я помню, – бурчит, отворачиваясь. Ей в то время тоже пришлось нелегко. Всё же она очень ждала малышку на свет. – Но!

Снова возвращает всё внимание на меня.

– Есть же ЭКО! – выставляет пальчик вперёд. – Я читала, что там можно сразу пацана сделать! И всё! Нет проблем! Никаких повторений не будет, а сестрёнка будет счастлива!

– Можно, – соглашаюсь с ней. Я узнавала. – Но, Мил… Не всё так просто делается. Тебе не понять.

– Да ну тебя, – опять отворачивается, обидевшись. – Сидишь как затворница дома, только о работе думаешь. На свидания не ходишь. Свихнулась там со своим Шариком. Ты бы раз с мужчиной сходила куда-нибудь!

Пальцы сжимают пустую бутылку. Вкладываю в них всю злость, чтобы не наехать на сестру.

– Не тебе мою личную жизнь устраивать, – хмыкаю. Хотя в душе всё горит. Обидно немного. – Сама разберусь. Ты не подумала, что у Артура за эти годы могла появиться девушка?

От одного вопроса сердце сжимается. Почему-то не могу видеть его ни с кем.

– А я думаю, он тебя до сих пор любит! – вдруг выпаливает. Вид уверенный, как и слова.

– И как ты это поняла, Штирлиц? – нет, это какой-то кошмар, а не родственница!

– Он ищет с тобой встреч? – игриво дёргает бровями. – Она же не первая, да?

Не знаю, что она видит на моём лице, но вдруг бьёт кулаком по столу и радостно подпрыгивает.

– Не первая?!

– С чего ты взяла? – возмутительно! От неё хоть что-нибудь скроешь?!

– Да я же вижу! – зелёные глаза загораются, а у неё в голове явно загорается идиотская затея. Я её хорошо знаю. У неё всегда так. – А ну, рассказывай.

Тяжёлый вздох срывается с уст, а зубы нервно покусывают нижнюю губу.

Приходится рассказать всё. От первой встречи до этой. Также поведать про мецената, который не даёт покоя. Чтобы сестра немного поутихла и увидела – я от мужчин не бегаю.

И в итоге слышу:

– Да он же ждёт с тобой встреч! Тут два варианта! – пальчиками показывает в воздухе. – Или он маньяк. Или влюблённый в тебя. Я за второе.

– Да ну тебя, – отмахиваюсь. Чушь всякую несёт!

Есть ведь известная фраза!

Любовь живёт три года.

Во-первых… Три года прошло.

А во-вторых… Любил ли он меня? Не знаю. Он отпустил меня легко. По моей просьбе. Не отговаривал, лишь кивнул. Может, я была для него лишней обузой.

– Ну, вот увидишь, – как-то хитро говорит. – Слушай, а что за девочка Слава? Ты когда о ней говорила, прямо сияла. Я аж приревновала.

– А, Славка… – снова настроение хорошее возвращается. – Она прикольная. Вот смотрю на неё, и знаешь… Родство с ней чувствую. Не понимаю почему. Но она правду говорит всегда. Искренняя, а как мило улыбается…

Сама не могу сдержать идиотской улыбки.

Вроде девочка как девочка, но… Такой лучик светлый. Сама к ней тянусь.

– Мать, ты чё? – пугается Мила.

– Я думаю удочерить её, – вдруг выпаливаю. Я бы уже это сделала, но сомневаюсь. Ребёнок – не котёнок. Там ответственность в разы выше. Но у меня отчего-то стойкой ощущение, что я справлюсь. Только решиться не могу. Впускать кого-то в свою жизнь… Тяжело. – Что думаешь? Ты не против, если я вдруг созрею?

Опешившая Мила хлопает ртом как рыбка.

Для меня важно и мнение семьи. Примут ли они её…

– Я… Не знаю. Но надо подумать… Мать, у тебя лучшие годы. Ты себя и так похоронила в свои двадцать четыре. Как мужика искать? Я верю в искреннюю любовь, но…

Она на миг задумывается.

– Хотя… Беркутов же тоже ребёнка взять хотел, хм…

Не могу связать её слова со Славой. Но она что-то думает, а затем выпаливает:

– Ну, слушай. А может, и не так плоха эта перемена будет? – вновь загорается, как новогодняя звезда на ёлке. Её настроение меняется чаще, чем у меня… – А познакомишь с девочкой?

О, будет повод вернуться в детский дом! А-то я уже искала причину для Алексея. Не хочу давать им надежду, если вдруг струшу.

– Да, без проблем. Давай завтра? – восторг пропитывает каждый уголок тела, а предвкушение зарождается внутри.

– Замётано, – подаёт мне ладошку. Отбиваю её и думаю о том, что всё же нужно купить тот наряд. Ей должно понравиться.

Глава 4

Настроение ниже плинтуса. Вместо костюма несу пакет конфет. Съест сама и с другими поделится, если захочет.

Вчера, когда вернулась за тем костюмом, его уже забрали.

Так быстро!

А мы всего лишь гуляли час. Зато нашли Людмиле платье…

– Да не хмурься ты так, – бьёт меня по плечу сестра. Не могу. Сегодня ещё и встала не с той ноги, видимо.

Молча, насупившись, поднимаюсь в кабинет директора. Но останавливаюсь, когда слышу отдалённо восторженный голос Славы. И ноги сами ведут меня на детский голосок.

Не зря.

В большой комнате находится директор. И Слава. Которая при виде меня весело и довольно голосит:

– Смотри! – крутится передо мной, демонстрируя новую кепку и спортивный костюм. Те самые вещи, которые я высматривала в торговом центре, до того… как ко мне подошёл Артур… – Дяденька тот добрый подарил!

– Какой дяденька? – хмурюсь.

Ничего не понимаю. Как, откуда? Почему именно он? Что за дядя?

Благо на помощь приходит Алексей. Директор детского дома появляется за спиной внезапно. Обнимает меня за плечи и стоит слишком близко.

Я бы сделала шаг в сторону, если бы не была ошеломлена такими совпадениями.

– Думаю, это сделал меценат. Славка молчит, мне не рассказывает.

Этот благотворитель меня жутко напрягает. Как-то у меня всё не связывается в голове.

– Странно, – задумчиво тяну. Я не верю, что существуют такие люди. Он уже дважды помог. Почему? – Может, это украденные деньги? Вот он вам и помогает?

Так не бывает!

– Мира, ты думаешь о плохом, – смеётся директор мне на ухо. – Если сомневаешься, познакомься с ним лично. Он как раз здесь.

Что? Здесь?

Я осматриваюсь по сторонам, желая найти того, кого недавно искала весь вечер, так и не сумев поговорить с ним лично. Меня он правда заинтересовал.

– Идем, – девочка хватает меня за руку и тянет за собой. – Он на детской площадке. Я вас познакомлю!

Хм, я никого не видела, когда шла сюда. Видимо, была зла на саму себя, что сразу этот костюм, идеально сидящий на девочке, не купила.

Я не сопротивляюсь, следую за ней. Помогаю открыть большую дверь и тут же врезаюсь носом в чью-то твёрдую, как железо, грудь. Зажмуриваюсь, потираю ушибленный нос.

Что же такое?

– О, вот он! Тот добрый дяденька!

Распахиваю глаза, чтобы познакомиться с человеком, к которому так неравнодушна Слава.

И застываю.

Когда вижу горящий взгляд, сверлящий моё лицо. И не только. Кажется, он забрался так далеко, глубоко, что видит меня насквозь.

– Познакомься, Мира, это – наш спаситель, – слышится со стороны Алексея.

Хочется нервно засмеяться. Что и я делаю.

Ну почему именно он, а?

Тот спаситель…

То есть стоп!

Как так? Он ведь хотел ребёнка из детского дома взять! И я понимаю его мотивы – он так же, как и я, ещё не скоро решится на ребёнка. А в его случае – никогда. Знаю его слишком хорошо, поэтому так и говорю.

А теперь он оказывается тем человеком, что сделал то пожертвование?

Неосознанно хмурюсь. Он меня обманул!

– Значит, спаситель, да? – сжимаю хрупкую детскую ладошку. Пытаюсь рассчитать силы, лишь бы не навредить малышке.

Он вновь показывает своё умение, которому я постоянно завидовала в прошлом – выгибает одну бровь.

– Не понимаю, о чём вы.

И вопросительно смотрит на Алексея.

– Объясните?

Несколько секунд тишины вызывают массу вопросов.

Ничего не понимаю. Я запуталась.

– Почему меня называют… спасителем? Если я всего лишь решил сделать подарок Славе?

Мозг взрывается.

– А… Видимо, мы друг друга не поняли. Мира, этот мужчина пришёл по поводу… удочерения.

Девочки?

Взгляд сам мечется на светловолосую макушку. Малышка с широко раскрытыми глазами и счастливым лицом смотрит на Беркутова. Укол ревности пробивает сердце. Хотя я понимаю, что она – не моя.

Пока мялась, решала, стоит ли идти на такой серьёзный шаг всего лишь после второй встречи… потеряла время, да.

– Ой, Слава, – рядом с нами неожиданно появляется всё это время молчавшая Мила. Она хватается за маленькую ладошку и привлекает к себе всё внимание. – Пойдём погуляем, пока взрослые поговорят? А ты расскажешь, что да как тут?

Благодарю сестру за то, что уводит её. Не знаю почему, но при ребёнке серьёзные разговоры не клеятся.

Слава радостно кивает, и они проходят мимо Беркутова. А у меня в голове каша от известия, что Артур всё же не соврал про ребёнка. Или солгал? Чёрт! Запуталась!

Пытаюсь увидеть ложь хоть где-то. В глазах, мимике лица, улыбке… Почему он улыбается?

– Я рад, что вы не можете оторвать от меня взгляда, – вдруг произносит, снова показывая свою дьявольскую красоту. Всё же он в любом виде хорош. Суров или обаятелен как сейчас – неважно. – Но можно я пройду?

Глаза сами распахиваются.

Что? Оторвать от него взгляда не могу?

Тут же делаю шаг в сторону и закусываю нижнюю губу. Дурочка! Зачем я на него пялилась?

– Нам нужно поговорить, – обращается не ко мне. – Но потом. Вас в холле искали.

– Да? Я сейчас приду, – Алексей быстро направляется к выходу. – Мирослава Сергеевна, подождёте меня в кабинете? Вы зачем-то же пришли?

Причина вообще вылетает у меня из головы.

Стою как истукан, хлопаю ресницами, пока шестерёнки в мозгах трещат.

– Да, пришла…

– Зачем? Что-то срочное?

Почему я так теряюсь рядом с человеком, который абсолютно не обращает на меня внимания? Подходит к окну, рассматривая детскую площадку. А я нормально мысли сформулировать не могу.

– Я думала… Точнее… Я задумываюсь об удочерении одной малышки. Хотела поговорить на эту тему.

Надо ли было говорить это при Артуре? Ему необязательно знать.

– Хорошо, обсудим, – мужчина удивляется, но ответ мой принимает. – Скоро вернусь. Извините ещё раз.

Через несколько секунд в зале мы остаёмся одни. Все дети на улице, и я буду рада, если они сейчас вернутся. Хотя… Нет. Я всё же хочу с ним поговорить.

Любуюсь знакомым затылком, широкой спиной, скрытой за белой рубашкой, узкими бедрами, упругой задницей, обтянутой чёрными брюками.

Как сказала бы моя бабушка… Идеальная мужская фигура. Она вообще была за Артура. Даже после того, что у нас произошло.

– Решил удочерить Славу? – привлекаю к себе внимание. А он даже не смотрит.

– Думаю, – коротко отвечает. Как будто отмахивается.

– Почему именно её?

Плечами пожимает. И оборачивается. Снова жалит взглядом карих глаз. Но он меня больше не смутит.

– Я же говорю – я ещё думаю. Присматриваюсь. Ищу того, кто по душе будет.

Так выбирают детей? Хотя… Слава ведь мне также в душу запала. Без ощутимой причины.

– Ты купил ей костюм, который присматривала я, – уголки губ летят вверх. Он запомнил, что я тогда рассматривала за витриной. – И опередил меня. Мне пришлось покупать конфеты.

– Считай, что это подарок от тебя, – по-доброму отзывается. Вроде расслаблен и спокоен, но я вижу, как он напряжён. И сдерживается. В чём именно – сказать не могу. – Так вышло. Если доставил неудобства – можем сейчас поехать в центр, и я заплачу за твой подарок.

– Нет, не нужно. Я просто спросила.

Какой же он серьёзный! Мне даже не по себе.

– Но Лёша сказал, что меценат – ты, – пытаюсь вспомнить точную фразу, но не получается. Я растерялась при виде него и всё забыла.

– Лёша? – густые брови сходятся в переносице, а глухой и недоумевающий голос вызывает волнение. – Ты зовёшь его по имени?

– А… – теряюсь. – Пока его нет – да.

Алексей примерно ровесник Артура. Намного веселее него, и я не сказала бы, что он настолько взрослый. Как я уже говорила – мужчина очень смешной и до боли простой. Поэтому официально к нему мне сложно обращаться. А сейчас это вылетает неосознанно.

– И какие между вами отношения? – Артур тянется к рукаву рубашки. Поправляет его, закатывая до локтя по красивым, загорелым рукам. И понимаю, что до сих пор мне нравится этот жест. В его исполнении.

Как и это запястье, венки на нём и выше…

– Ты не ответил на вопрос, – нет. Мне нужно узнать. И он не переведёт тему. – Ты меня обманываешь?

– Я же сказал, – прищурившись, холодно метает жёсткие слова. – Он ошибся. Во дворе его ждёт тот, кто тебе нужен. Не веришь мне – иди познакомься.

Запал рассекретить его тут же гаснет.

Я ошиблась?

Артуру нет смысла врать. Да он и не умеет. Точно. Он ни разу не лгал мне. Мог что-то скрывать, недоговаривать, но точно не лгать.

Взгляд сам летит вниз. Стыдно на него теперь смотреть.

– Прости, – запускаю пальцы в волосы от неловкости. – Я в последнее время сама не своя. Извини, если задала лишние вопросы. И…

На полу, где сконцентрирован мой взгляд, появляется чужая обувь. Коричневые кожаные туфли со шнуровкой. Он любит такие носить.

Поднимаю голову, утыкаясь носом в мужскую грудь. И сразу же запрокидываю её чуть назад. Я совсем забыла, какой он высокий. И только на каблуках я достаю ему макушкой до подбородка.

Сегодня босоножки на плоской подошве делают меня «полторашкой».