Убийство в запертой комнате. Бюрократический детектив

– Я специально упомянул, что инспектор Каррегер будет расследовать это дело, – пояснил Сидней Бент, на минутку прервав чтение. – А то некоторым из моих коллег могло прийти в голову отдать это расследование каким-нибудь юным дамам из Женского отдела Скотленд-Ярда… Он бросил насмешливый взгляд на Линду Локвуд-Праудли. Та ничего не сказала в ответ, но как-то загадочно улыбнулась… Сидней возобновил чтение:

«Вдруг откуда-то из соседнего переулка донеслось истошное завывание собаки. Потом ещё одно. Каррегер понял, что произошло нечто необычное. Он метнулся на звук. Обежал ближайший дом. Потом ещё один. Пролез через кусты и очутился на незнакомом пустыре. Посереди пустыря в ночной темноте виднелись неясные очертания какого-то сарая. Рядом с ним Каррегер заметил фигуру в полицейской форме и надрывно скулящую собаку у неё на поводке. Фигура в форме сразу показалась ему знакомой.

– Стивенс, в чём дело? – спросил Каррегер.

– Мистер Каррегер, это вы? – обрадовался сержант Стивенс. – Как удачно я вас встретил! Я провожу тут ночное патрулирование. Шёл я мимо – а собака вдруг залаяла на этот сарай… Джек, спокойно! – Он резко дёрнул за поводок. – Между прочим, Джек безошибочно распознаёт мёртвые тела. Похоже, что-то в этом сарае нечисто…

Каррегер подошёл к двери сарая, на которую лаяла собака. Повертел дверь за ручку. Толкнул плечом. Ещё толкнул. Дверь подалась внутрь, но совсем чуть-чуть.

– Изнутри на дверь повешен висячий замок, – определил Каррегер.

– Но как такое может быть? – поразился сержант. – Кто-то зашёл в сарай и заперся с той стороны? Но другого выхода оттуда нет…

– Эй, есть здесь кто? – прокричал Каррегер прямо в запертую дверь.

Ответа не последовало.

– Стивенс, дайте мне фонарик! – скомандовал Каррегер. – Вот тут в стене есть окно…

Сержант протянул инспектору фонарик и встал возле стены. Каррегер взобрался ему на плечи и направил луч света в крошечное окошко. Полминуты спустя он спрыгнул обратно.

– Ни зги не видать, – сообщил он. – Окошко слишком узкое и высокое. Свет фонарика не достаёт до пола. Других окон поблизости не видно. Паршивая история… Наверно, придётся ломать дверь. Стивенс, доставайте инструмент!

Сержант отпустил поводок и извлёк из патрульной сумки тонкую ножовку. Каррегер навалился на дверь плечом и посветил на неё фонариком. Стивенс просунул ножовку в щель между краем двери и косяком. Несколько энергичных взмахов – и перепиленный замок со стуком упал на пол.

Дверь распахнулась. Первым внутрь с жалобным воем ворвался Джек. Каррегер зашёл следом, посвечивая фонариком по сторонам. Его глазам предстало покрытое грязью мрачное помещение. Повсюду стояли какие-то старые вёдра и ящики… Но вот фонарный луч выхватил из темноты неподвижно лежащее на полу человеческое тело…»

Сидней Бент сложил в стопку свои листки и бросил вопросительный взгляд на своих коллег по Детективному Клубу.

– На мой взгляд, завязка получилась довольно интригующей, – осторожно похвалил сам себя он.

– Итак, труп заперся в сарае изнутри, – подвёл первый итог Колин Уэйр. – Как он там очутился – непонятно. Тёмная история…

– Загадали нам загадку, – Мисс Кокатрикс не без укоризны посмотрела на автора первой главы. – Придётся поломать головы… Пока не видно, как можно подступиться.

– Линда, теперь очередь – за вами, – объявил Колин. – Вторую главу будете писать вы. Возьмите стопку чистых листов. И ещё одну. Попытайтесь развить начальный сюжет. Я верю в ваши силы. У вас должно получиться.

– Только прошу вас: не перепутайте фамилии инспектора и сержанта! – понапутствовал мисс Локвуд-Праудли Сидней Бент. – Если их будут по-разному звать в первой и второй главе, читатели могут вообразить, будто речь идёт о различных персонажах.

– Да, будьте внимательны! – поддержал его Колин. – Линда, возьмите с собой на всякий случай рукопись первой главы и сверяйтесь с ней, если возникнет необходимость! Неувязки в тексте детективного произведения всегда вызывают справедливое негодование читателей… На память сразу приходит давняя история с коллективным романом «Плавающий капитан», изданным в 1931 году. Одну из его глав написала знаменитая писательница Дороти Сейерс. В этой главе служанка даёт показания полиции и сообщает, что её хозяйка ведёт очень скромный образ жизни и нечасто покупает дорогие платья. Между тем в предыдущих главах романа было сказано, что эта служанка прослужила в доме всего три недели… Въедливые читатели не преминули поинтересоваться: а сколько дорогих платьев должна была купить хозяйка за эти три недели, чтобы это не выглядело слишком частой покупкой? Надеюсь, нам с вами удастся избежать подобных накладок.

– Ещё какие пожелания будут? – сухо осведомилась мисс Локвуд-Праудли.

– Да, будут, – подтвердил Колин, немного подумав. – Я бы попросил вас воздержаться от подробных описаний внешнего вида, одежды и обуви персонажей, как это нередко бывает в ваших романах. Было бы неплохо, если бы вы ограничились лишь их краткой характеристикой.

– Но одежда и обувь – самая важная характеристика персонажа! – возразила мисс Локвуд-Праудли. – Ещё какой-то философ говорил: скажи мне, во что ты обут, и я скажу тебе, есть ли у тебя хороший вкус!

– Безусловно, это очень важно, – миролюбиво и уклончиво ответил Колин. – Но в коротком рассказе длинные отступления про обувь и одежду неуместны. Боюсь, редакторы Детективного журнала вычеркнут эти места безо всякой жалости… Так что постарайтесь обойтись без одежды и обуви – вернее, без их подробного описания!

Мисс Локвуд-Праудли тяжело вздохнула и согласно кивнула головой. Она выложила на стол свою пачку сигарет, крошечный дамский портсигар и миниатюрную зажигалку. Забрав с собой рукопись первой главы и ещё штук сорок чистых листов, она удалилась в кабинет. Колин запер за ней дверь и вернулся на своё прежнее место за круглым столом.

– Сидней, а вы сами-то знаете, каким образом этот тип оказался заперт в сарае? – поинтересовался он у мастера завязок.

– Разумеется, нет, – не стал кривить душой Сидней Бент, уже успевший заново раскурить свою большую трубку. – Вы просили сочинить вам завязку – и я её сочинил. Над развязкой я пока не размышлял.

– Мне думается, этого типа могли застрелить снаружи из огнестрельного оружия, – высказал предположение председатель Клуба. – Ведь окошко в нашем сарае есть – а этого вполне достаточно, чтобы произвести выстрел.

– Но окошко слишком узкое и высокое, – напомнил Сидней. – Даже луч фонарика не достаёт до пола – значит, и пуля тоже не достанет.

– Однако допустим, что наш затворник, запершись в сарае, сам выглянул в это окошко изнутри, – дал волю воображению Колин. – Например, он поставил один на другой несколько ящиков. (По высоте это примерно соответствует сержанту Стивенсу, на плечах которого стоял инспектор Каррегер.) Итак, лицо жертвы появляется в окошке; убийца стреляет в неё из пистолета; жертва падает с ящиков и оказывается на полу…

– Слишком банальная развязка, – прокомментировала мисс Кокатрикс, стряхивая пепел с сигареты в большое блюдце, заменявшее членам Клуба пепельницу. – Мне представляется, что наша задачка имеет лишь два возможных решения. (Если, конечно, исключить случай самоубийства.) Решение первое: неожиданный инфаркт или инсульт. И решение второе: отравление медленнодействующим ядом. В обоих вариантах жертва, разумеется, заперлась в сарае самостоятельно и по своей доброй воле.

– Пожалуй, инфаркт или инсульт тут тоже не подходят, – подумал вслух Колин. – Читатели оторвут нам головы, если в нашем детективном рассказе дело обойдётся без убийства.

– Значит, отравление, – сделала вывод мисс Кокатрикс. – Жертву напоили ядом где-то снаружи. Затем она зашла в сарай и повесила на дверь замок. Тут яд наконец подействовал, и жертва осталась лежать на полу… Боюсь, ничего более путного нам придумать не удастся, – трезво оценила ситуацию она.

Мисс Локвуд-Праудли работала быстро и практически бесшумно. Не прошло и получаса, как она постучалась в дверь с той стороны кабинета, и председателю Клуба пришлось в очередной раз подниматься из-за стола, чтобы выпустить коллегу из творческого заточения.

– Глава вторая. «Блуждание в потёмках», – объявила Линда Локвуд-Праудли, усевшись на своё прежнее место по левую руку от председателя и выложив перед собой на стол пачку листов, исписанных её мелким аккуратным почерком. – Итак, я читаю:

«Психологически Каррегер уже давно был готов к самому худшему. Он направил луч фонарика на лицо лежащего человека. Его глазам предстали бледные безжизненные черты незнакомой пожилой женщины в обрамлении беспорядочно размётанных по сторонам седых волос…»

– А я-то был уверен, что убитый – мужчина, – не смог удержаться от комментария Сидней Бент. Мисс Локвуд-Праудли ответила ему злорадной улыбкой и продолжила чтение:

«– По всей вероятности, она мертва, – произнёс Каррегер, которого безошибочно навёл на этот неутешительный вывод весь его многолетний опыт службы в полиции.

– Но кто… но кто мог её убить? – воскликнул в замешательстве Стивенс. – И кто она вообще такая? Джек, не нужно так жалобно лаять! – Он потрепал собаку по мохнатому уху – и умный Джек послушно замолчал. – И ка… и каким образом она очутилась здесь, за запертой дверью?

– Будем разбираться! – Каррегер сбросил с себя первоначальную растерянность. – Наше Управление отсюда недалеко? Стивенс, сбегайте туда и срочно вызовите ко мне убойную бригаду – доктора, фотографов и дактилоскопистов! Баллистики нам не потребуются. (Дело явно обошлось без огнестрельного оружия.) Кстати, кто этой ночью дежурит у нас в Женском отделе?

– Кажется, мисс Доув…

– Тогда позовите мисс Доув сюда – она мне тоже пригодится!

– Будет сделано!

Сержант взял собаку на поводок и кинулся исполнять поручение. Умный Джек послушно бежал впереди хозяина и, повинуясь его предыдущей команде, хранил строгое молчание».

– Но для чего нашему инспектору понадобилась эта дамочка из Женского отдела? – не смог сдержать досады Сидней Бент.

– Для того, чтобы обыскать погибшую, – ответила мисс Локвуд-Праудли. – Уж не хотите ли вы, чтобы инспектор своими руками ощупывал незнакомую женщину?

– А в морге её обыскать не могли? – позволил себе явно неуместный совет мастер невообразимых завязок.

– Полицейские патологоанатомы обыском не занимаются. У них – другие обязанности, – возразила автор второй главы с таким уверенным видом, словно всю жизнь прослужила в морге на должности полицейского патологоанатома. – Итак, я продолжаю:

«Оставшись один, Каррегер попытался в меру сил прояснить обстановку. Он быстро установил, что электрического освещения в помещении нет. К счастью, фонарик по-прежнему был у него в руках… Он ещё немного посветил по сторонам. Судя по всему, он находился в небольшой кладовке или комнате уборщицы. (На это намекали расставленные вокруг пустые вёдра и швабры с тряпками.) Как ни странно, никаких ключей на полу не лежало. А ведь перепиленный Стивенсом замок, судя по размеру замочной скважины, мог быть заперт изнутри лишь очень большим ключом…

Размышления инспектора неожиданно прервал молодой женский голос из-за двери:

– Вы меня звали, мистер Каррегер?

– Да-да, Марсия, заходите скорей! – обрадовался инспектор.

В дверь осторожно протиснулась Марсия Доув, сотрудница Женского отдела лондонской уголовной полиции. Полицейская форма ладно сидела на её маленькой изящной фигурке. В руках она держала ещё один фонарик – совсем миниатюрный, но такой же яркий, как у Каррегера.

– Убойная бригада уже грузится в фургон. Она прибудет буквально через несколько минут, – доложила она. – Ой, бедняжка! – воскликнула она, наведя луч фонарика на лицо погибшей женщины. – Она мертва уже по меньшей мере четыре часа… Посмотрите: у неё посинели губы! Значит, она погибла от отравления – но не пищевого, а химического.

– Сколько ей, по-вашему, лет?

– На вид – примерно пятьдесят шесть.

– Я бы дал ей побольше. Но вы, конечно же, лучше меня разбираетесь в женском возрасте… Марсия, я бы попросил вас её обыскать – на предмет наличия документов, денег, драгоценностей, ключей и всего такого прочего! Разумеется, это нужно сделать осторожно, дабы не оставить лишних отпечатков.

– Я никогда не оставляю после себя ничего лишнего, – заверила Марсия, демонстрируя инспектору свои крошечные пальчики в тонких чёрных служебных перчатках. Каррегер вышел из помещения на улицу, оставив Марсию заниматься своим делом. Он был благодарен судьбе за то, что этой ночью в Женском отделе дежурила мисс Доув. Ему уже доводилось участвовать вместе с ней в нескольких расследованиях, и всякий раз эти расследования завершались успешно. Основные лавры, как водится, доставались ему и другим следователям-мужчинам… Но ему-то было отлично известно, какой огромный вклад в успех дела вносила Марсия Доув с её острым аналитическим умом и безошибочной женской интуицией, недоступной большинству мужчин!

Из-за кустов послышался приближающийся шум мотора – это ехал фургон с убойной бригадой. В этот момент Марсия появилась из кладовки и коротко доложила:

– Ничего.

– Совсем ничего? – поднял брови Каррегер. – Ни документов, ни денег, ни ключей?

– Абсолютно. В одежде погибшей нет ни одного кармана. Нательных и нашейных украшений тоже нет.

– Вот так сюрприз!

Убойная бригада высадилась из фургона и с шумом удалилась в кладовку со своими фотоаппаратами, осветительными приборами и прочими инструментами, а Каррегер с Марсией остались снаружи. Инспектор выглядел совсем растерянным и сбитым с толку.

– Первый раз сталкиваюсь с таким загадочным случаем! – Он в задумчивости посмотрел на дверь кладовки, из-за которой доносился беспорядочный гвалт убойной бригады. – Женщина заперта в сарае на висячий замок, но ключа при ней нет. Нам не известна ни её личность, ни что это вообще за сарай…

– Но неужели вы не узнали это здание? – удивилась Марсия. – А вот я сразу поняла из рассказа Стивенса, о чём идёт речь. Мне этот дом хорошо известен – здесь расположен знаменитый на весь Лондон Комитет Защиты Прав Женщин. Вот, кстати, над главным входом висит вывеска с этим названием!»

С другой стороны круглого стола послышался отчаянный хруст и сдавленный стон – это Сидней Бент едва не перекусил пополам свою большую трубку. Мисс Локвуд-Праудли тем временем продолжала чтение:

«Каррегер в сомнениях покосился на здание, возле которого стояли он и Марсия. Теперь, в лучах восходящего солнца, оно уже не было похоже на заброшенный сарай. Это был небольшой симпатичный одноэтажный домик. Его главный вход располагался на противоположной от кладовки стороне. Сама же кладовка занимала лишь небольшую часть здания, хотя и имела отдельный вход с улицы.

– Этот Комитет возглавляет мисс Нэнси Чемберлен, известная правозащитница, – продолжала Марсия. – Недавно я познакомилась с ней на одном общественном мероприятии. Она пообещала, что всегда будет рада оказать помощь полиции. Перед тем, как прибыть по вашему вызову, я позвонила мисс Чемберлен домой и объяснила ситуацию. Она сказала, что подойдёт к нам в течение получаса… А вот, кстати, и она!

К зданию Комитета приблизилась женщина средних лет, одетая в строгий деловой костюм, с умным и волевым лицом.

– Доброе утро, Марсия! – кивнула она своей знакомой. – А это, надо полагать, инспектор Каррегер? Как поживаете, инспектор? И что тут, собственно, произошло?

– В задней кладовке здания, принадлежащего вашему Комитету, обнаружено тело неизвестной женщины, без документов и каких-либо других отличительных признаков, – сообщил Каррегер. – Но, может быть, вам она известна?

– Женщина без документов? – поразилась мисс Чемберлен. – В нашей кла… кладовке? Вот так сюрприз!

Убойная бригада как раз начала выносить тело погибшей из кладовки, чтобы загрузить его в фургон. Взглянув на мёртвую женщину, мисс Чемберлен невольно вскрикнула.

– Да, я её знаю, – произнесла она изменившимся голосом. – Это – Конни… Констанс Уайт, бывшая со… сотрудница нашего Ко… Комитета.

Фургон с бригадой и телом Констанс Уайт уже давно отбыл в полицейский участок, а инспектор Каррегер всё никак не мог собраться с мыслями. Видя его затруднения, Марсия решила взять бразды правления в свои руки.

– Мисс Чемберлен, расскажите нам всё, что вам известно о погибшей! – предложила она.

– Я не так-то много о ней знала, – пожала плечами глава Комитета Защиты Прав Женщин. – Она пришла в наш Комитет около двух месяцев назад. Конни – вдова; она прибыла откуда-то из северных графств. В Лондоне она жила на съёмной квартире, неподалёку отсюда. Две недели назад врачи порекомендовали ей оставить работу по состоянию здоровья и отправиться подлечиться на какой-нибудь курорт. С тех пор я её больше не видела. Я была уверена, что она до сих пор находится на курорте. Не представляю, каким образом она вдруг очутилась в нашей кладовке… Сама я не заглядывала туда уже по меньшей мере три дня.

– Но был ли у миссис Уайт ключ от того замка? – спросил Каррегер.

– У неё был ключ от нашей главной двери, – ответила мисс Чемберлен, – а ключ от кладовки всегда висит у нас в прихожей на гвоздике. Вчера я ушла с работы поздно, уже после семи часов вечера. Я точно помню, что ключ на гвозде тогда висел. Конни могла прийти ближе к ночи, отпереть главную дверь и снять ключ с гвоздя.

– Но при погибшей не было обнаружено ключей – ни от вашей главной двери, ни от кладовки, – выразил недоумение Каррегер.

– Тогда я просто теряюсь в догадках, – развела руками мисс Чемберлен.

– Кстати, висит ли этот ключ на гвозде в данный момент? – догадалась поинтересоваться Марсия.

Нэнси Чемберлен поспешила отпереть главную дверь и заглянула в прихожую. Взорам вошедших сразу предстал одиноко торчащий из стены пустой гвоздь.

– Похоже, Конни здесь побывала и сняла ключ с гвоздя, – сделала вывод глава Комитета. – Но куда этот ключ делся потом, я понять не в состоянии.

– Будьте добры, назовите мне адрес квартиры, которую снимала миссис Уайт! – распорядилась Марсия. – Я вижу, у вас в прихожей висит телефонный аппарат… Нужно поскорее позвонить в участок и сказать оперативникам, чтобы срочно наведались по этому адресу и прояснили обстановку!

Мисс Чемберлен назвала адрес. Марсия бросилась звонить в участок, а хозяйка отперла дверь главного кабинета и пригласила Каррегера к себе в гости. Не успели они вдвоём рассесться по свободным местам, как к ним присоединилась Марсия, уже успевшая дать телефонные указания оперативникам.

– А пока оперативники отрабатывают это направление, мы попытаемся продвинуться в другом, – объявила она. – Мисс Чемберлен, постарайтесь припомнить: были ли у миссис Уайт какие-либо враги? Получала ли она от кого-либо угрозы в свой адрес в связи с работой в Комитете Защиты Прав Женщин?

– Никогда не слышала ни о чём подобном, – покачала головой Нэнси Чемберлен. – Конни была хорошей сотрудницей – толковой, дисциплинированной и добросовестной… У нашего Комитета всегда много работы. Мы принимаем посетительниц, отвечаем на письменные обращения, даём консультации по телефону. В случае необходимости нанимаем для наших клиенток адвокатов и помогаем им отстаивать свои права в суде… Конни никогда не щадила себя в работе. Она трудилась днём и ночью – вот и подорвала своё здоровье… Но я не помню, чтобы ей кто-то когда-либо угрожал.

– А что ей могло понадобиться в вашей кладовке? – спросил Каррегер. – Часто ли она туда заглядывала, работая в вашем Комитете?

– По-моему, ни разу. Кладовая – вотчина Элли, нашей уборщицы. (Это она хранила там свои вёдра, швабры и тряпки.) Но Элли уволилась три дня назад, – пояснила мисс Чемберлен. – Судьба ей улыбнулась – какая-то тётушка оставила ей какое-то наследство. Теперь Элли больше нет необходимости зарабатывать себе на жизнь мытьём полов… После её ухода кладовка временно осталась безнадзорной, поскольку мы ещё не успели нанять себе новую уборщицу. Но с какой стати Конни вдруг надумала заглянуть туда среди ночи? Нет, это выше моего понимания!

Из прихожей послышались чьи-то шаги, и в кабинет вошла совсем молодая девушка, одетая скромно, но строго и со вкусом.

– Я пришла на работу чуть пораньше, мисс Чемберлен, – сказала она, появляясь на пороге. – Это вы открыли кладовку? Дверь почему-то распахнута настежь… Ой, да у нас тут, оказывается, полиция! – вскрикнула она, заметив двоих посетителей в полицейской форме. – Что… что случилось, мисс Чемберлен?

– Это – Дора Маркхем, ещё одна сотрудница нашего Комитета, – пояснила гостям Нэнси Чемберлен. – Собственно, после ухода Конни мы с Дорой теперь работаем тут вдвоём… Инспектор, вы сами введёте её в курс дела?

– Мисс Маркхем, в вашей кладовой обнаружено тело женщины, предположительно погибшей насильственной смертью, – объявил потрясённой девушке Каррегер. – Ваша начальница признала в ней свою бывшую коллегу по Комитету, Констанс Уайт.

– Ми… миссис Уайт у… убита? – пролепетала Дора. – Боже мой, какой ужас! Но ка… каким образом её убили?

– На этот вопрос должно ответить вскры-тие, – сказал Каррегер.

– Вскры… вскрытие? Да-да, я понимаю… Но по… но почему миссис Уайт оказалась в нашей кладовой?

– Мы как раз пытаемся в этом разобраться, – снова взяла слово Марсия. – Дора, когда вы в последний раз заглядывали в кладовку?

– Вчера, часов в шесть вечера, перед уходом домой, – припомнила девушка. – Я занесла туда старую швабру, потом заперла дверь и повесила ключ обратно на гвоздь. Ничего необычного я тогда в кладовке не заметила.

– Давайте заглянем туда ещё раз! – оживилась Марсия. – Вдруг там чего-то не хватает по сравнению со вчерашним вечером? (Или наоборот появилось что-то новое?)

Марсия, Каррегер и Дора Маркхем поспешно покинули кабинет, оставив в нём одну мисс Чемберлен. Зайдя в кладовую, Дора в сомнениях огляделась по сторонам.

– Как будто всё на месте. Даже та старая швабра, которую я вчера сюда принесла, стоит всё в том же углу… Хотя постойте! – Она указала на большой дощатый ящик возле дальней стены. – Вечером эта штука лежала посередине прохода. (Я едва об неё не споткнулась.) Наверно, кто-то её переставил…

– Когда мы со Стивенсом сюда зашли, этот ящик уже стоял на этом месте, – пояснил Каррегер. – Возможно, его переставила сама миссис Уайт… Но с какой целью?

– Не… не знаю, – растерялась Дора. Но вот все трое покинули кладовку и вышли на улицу. Марсия сбегала в прихожую, чтобы ещё раз воспользоваться телефонным аппаратом. Вернувшись, она сообщила:

– Оперативники проверили адрес, по которому проживала миссис Уайт. Её бывшая квартирная хозяйка говорит, что она съехала с квартиры две недели назад и с тех пор обратно не появлялась. Где она сейчас, ей неизвестно.

– Итак, это направление расследования зашло в тупик, – упал духом Каррегер. – Мисс Маркхем, вы не помните: миссис Уайт не говорила, на какой курорт собирается отправиться?

– Не… не говорила, – ответила Дора.

– Очень жаль, – вздохнул Каррегер. – Судя по всему, во время пребывания на курорте с миссис Уайт произошло нечто, что заставило её срочно вернуться в Лондон и заглянуть среди ночи в свою бывшую контору. Возможно, в гостинице этого курортного городка она встретила какую-то знакомую… или получила какое-то известие… Если бы мы знали, о каком хотя бы курорте идёт речь! – горько посетовал он. – Но теперь мы оказались в абсолютно безвыходном положении. Как мы должны поступить? Обзванивать все курорты подряд и спрашивать, не останавливалась ли там в последние две недели какая-то миссис Уайт? Но в Англии сотни всевозможных курортов и тысячи всевозможных миссис Уайт… Марсия, вы можете подсказать мне хоть какой-то выход? – в последней надежде обратился он к своей спутнице.

– Да-да, конечно, – ответила та. – Дора, вы не знаете, что за врач порекомендовал миссис Уайт отправиться на курорт?

– Она обращалась за консультацией в клинику сеньоры Леокадии Сампайо де Карбонейро – здесь неподалёку, на соседней улице, – припомнила девушка.

– Это даёт нам ещё одну небольшую зацепку, – в задумчивости произнесла Марсия. – Нам стоит заглянуть в эту клинику и побеседовать с врачами. Возможно, они располагают интересующей нас информацией.

– Отличная идея! – воспрял духом Каррегер. – Марсия, вы всегда даёте мне дельные советы! Мы немедленно навестим эту клинику и продолжим там наше расследование…»

Линда Локвуд-Праудли отложила в сторону последний из прочитанных ею листков и потянулась за лежащими на середине стола сигаретами, зажигалкой и портсигаром. Сообразив, что чтение второй главы завершено, коллеги Линды очнулись от напряжённых раздумий и поспешили поделиться друг с другом впечатлениями от только что услышанного.

– Итак, в нашем рассказе появилось ещё несколько действующих лиц, – подвёл очередной промежуточный итог Колин Уэйр. – Нам стало известно имя жертвы. Ей оказалась некая ми… миссис Уайт из Ко… Комитета Защиты Прав Женщин.