Мой чужой папа

Глава 8

Лео

– Миша, где договор? – рычал я в трубку. – Что значит «на столе»? Думаешь, я ослеп?! Тащи сюда свой… – Покосился на посетителя и закончил ледяным тоном: – Портфель.

Чертыхаясь про себя, вежливо пообещал:

– Скоро поедем, Дмитрий Деомарович. Как только мне принесут один документ.

– Я никуда не спешу, Леванид, – отмахнулся наш семейный доктор, – да и тебе стоит снизить темп жизни. Так и до гастрита недалеко…

– Он мне не грозит, – искренне улыбнулся я. Дядя Дима так забавно произносил «Леванид», что невозможно было остаться равнодушным. Полагаю, когда я был маленьким, он делал так специально, а потом вошло в привычку. – Ирина этого не допустит.

– Дочка жалуется, что ты часто пропускаешь трапезу, – неодобрительно покачал седой головой доктор.

Дверь распахнулась, и в кабинет ворвался взмыленный Миша. Он вихрем пролетел к окну, по пути проверяя каждый листочек. Замерев, вздохнул и, выудив из портфеля договор, положил передо мной.

Я не сдержал смешка:

– Действительно портфель! И где ты откопал такой раритет?

– А мне нравится, – важно покивал Дмитрий Деомарович. – В наши дни…

– Простите, – поклонился в пояс Миша и обратился ко мне: – Повелитель ещё что-нибудь желает?

– Твою душу, – хищно ухмыльнулся я. И пояснил: – Со мной едешь.

– Леонид Григорьевич! – взвыл Миша. – У меня стол завален…

– Знаю, – просматривая договор, отмахнулся я. – И это лишь десятая часть от моего стола. Думаешь, у меня есть свободное время? Чтобы через пять минут в машине!

– Слушаюсь, – снова поклонился адвокат и, пятясь к двери, добавил: – Только не отгрызайте мне голову.

– Не обещаю, – буркнул я и, когда дверь закрылась, тихо рассмеялся. – Шут гороховый. Но умный, подлец. Вундеркинд, выпускник с отличием. Любого прокурора за пояс заткнёт. Пользуется тем, что никто худого прыщавого парня ни во что не ставит…

– Всё это интересно, – ворчливо перебил меня дядя Дима, – но мне бы хотелось посмотреть на ребёночка.

– А мне на его маму, – складывая листы договора в папку, едва слышно ответил я. – Как она подпишет это. Потом можно и не видеть. Смотреть там особо не на что. – Набрал водителя: – Шолов, мы спускаемся. – Поднял глаза на доктора: – Спасибо за терпение, Дмитрий Деомарович. Сожалею, что пришлось ждать.

– Это было очень занимательно, – поднимаясь с кожаного диванчика, ответил врач. – Столько интересного о тебе услышал! Только вот загадка, почему тебя подчинённые прозвали «Горыныч»? Ни трёх голов, ни огненной пасти. Хвоста и того нет. Как же так?

– Это как в школе. – Я вышел из кабинета и многозначительно посмотрел на зардевшуюся секретаршу. – Прозвище созвучно с именем или фамилией… Кстати, а кто вам сообщил эту интересную информацию? Мне как раз завтра премиальный фонд распределять…

Дина умоляюще посмотрела на седого доктора, едва ладошки вместе не сложила. Словно я и так не догадаюсь, с кем дядя Дима мог вести задушевные беседы, пока мне пришлось сорваться с места, чтобы выгрызть в администрации уплывающий из рук тендер.

Спустившись к выходу, я полной грудью вдохнул прохладный воздух вечера и пробормотал:

– Как быстро стемнело…

– Немудрено, ведь уже почти девять, – отозвался дядя Дима. – Ох, Леванид, совсем ты себя не бережёшь. Твоя мама смотрит с небес и грустит…

– Садитесь, Дмитрий Деомарович, – перебил я врача. Открыл дверцу и предупредил: – По пути заедем в магазин.

Днём я приказал Дине выбрать какие-нибудь подарки для Аси, оплатить, но оставить для самовывоза. Не хватало мне в офисе женского бума из-за детских игрушек! Соберутся, будут обсуждать, и дела встанут.

Пока Шолов втискивал на переднее сиденье огромный хрустящий пакет с логотипом, я чертыхнулся и набрал жену. С кем-то болтает. Ну, значит, не скучает и не обижается, что снова опоздал на ужин. Проверил сообщения: снова забыла мне скинуть адрес мастерской. Завтра надо вместе с ней заехать туда и забрать мои «Ланги». На переговорах я должен быть в них.

Дверь я открыл своим ключом и, поднявшись на большом просторном лифте с новеньким диванчиком, показал дорогу Дмитрию Деомаровичу.

– Добрый вечер! – пророкотал доктор и заглянул на кухоньку, что отдельным блоком выделялась в просторной комнате. Я же, не теряя времени, прошёл к лестнице и посмотрел наверх.

– Зинаида!

Тишина была ответом. И вмиг грудь сковало льдом, стало трудно дышать. Сожаления прошлого атаковали каждый раз, когда я переступал порог квартиры, которую купил, чтобы растить здесь с Валей наших детей.

Почему не продал? Давно пора избавиться от недвижимости, что давила несбывшимися надеждами. Но… Я вложил так много сил и энергии. Выбрал новый дом недалеко от офиса, рядом с которым были и школа, и садик, и яркая огороженная игровая площадка. Идеальное место для городской семьи.

Мечты начинающего бизнесмена жестоко разбились о реальность. Сначала выяснилось, что у меня не может быть детей, и тщательно оборудованная детская стала лишь угнетать. Я вцепился в страстное желание жены реализовать дизайнерские идеи и купил домик в другой части города.

Бывать здесь я не любил, но квартиру держал в порядке. Зачем? Может, как напоминание о том, что любой человек может быть счастлив, пока находится в блаженном неведении, пока не знает, что мечты останутся лишь пеплом на окаменевшем сердце. И нарисованная мною картина большой и дружной семьи сузилась до селфи вдвоём.

Сам не заметил, как поднялся на второй этаж, и ладонь уже легла на витую ручку из латуни. Осталось толкнуть и заглянуть в невозможное для меня будущее и чужое счастливое настоящее.

Дверь детской открылась без скрипа, и я увидел свет. Приглушённый ночник в углу за детской кроваткой уже вышедшей из моды коллекции. Настольная лампа сейчас стояла на полу и отбрасывала золотистые круги на пушистый, никем не тронутый коврик в виде забавной коровы. До сегодняшнего дня не тронутый, потому что сейчас на нём спала Ася. В окружении бумаг, положив щёку на давно разрядившийся ноутбук, она безмятежно посапывала и мило улыбалась во сне. И вдруг её лицо болезненно исказилось, даже губы задрожали.

Я, будто притянутый за невидимый канат, шагнул внутрь комнаты, как заворожённый, присел на корточки и протянул руку. Кончиком пальца провёл по мокрой щеке женщины. Ася вздрогнула, и по бархатной коже покатилась новая слеза. Я услышал шёпот:

– Он твой…

Я застыл, будто примороженный к месту. Сердце бухнулось о рёбра, дыхание перехватило. Что, чёрт побери, это было?

В кроватке заворочался малыш, и Ася, будто ощутив это седьмым чувством под названием «материнский инстинкт», подскочила и, заметив меня, вздрогнула. Рука её потянулась к вороту халата, сжимая ткань, губы приоткрылись.

– Я привёл доктора, чтобы он осмотрел ребёнка, – сообщил я прежде, чем она что-то сказала. – А ещё нам необходимо поговорить. Жду внизу.

Поднялся и, не оглядываясь, быстро покинул чужую реальность, мою невозможную мечту.

Глава 9

Ася

Мне опять снился Боря, и во сне я пыталась убедить мужа, что Николаша его сын. Подносила ребёнка, просила взять его на руки, почувствовать… Всё бесполезно. Муж был неприступен.

Когда же я услышала сквозь сон, как кряхтит Николаша, то совсем не ожидала увидеть перед собой босса. Леонид Григорьевич сидел возле меня на корточках, и я непроизвольно вздрогнула от недопустимой близости с посторонним мужчиной.

Босс тем временем бросил мне пару сухих фраз, больше похожих на приказы, и ушёл, оставив в растрёпанных чувствах. Как долго он смотрел на меня спящую? Почему не разбудил? И что за доктор, и зачем босс привёз его сюда?

Подхватив Николашу на руки, я быстренько проверила наш памперс. Кажется, кому-то нужно переодеть «трусишки».

Я быстро привела сынулю в порядок, особое внимание уделив пупку. Не хотелось, чтобы врач делал мне замечания.

Спускалась я по лестнице осторожно и неспешно, боясь упасть с Николашей.

– А вот и наш богатырь! – Зинаида уже приготовила уголок для сына, расстелив большое махровое полотенце на столик у окна. Возле него нас и ждал доктор.

– Дмитрий Деомарович, – представился седой, поджарый мужчина.

Мне понравилось его внимательное отношение к ребёнку, то, как обстоятельно он расспрашивал обо всём и аккуратно осматривал сына. Николаша не только не испугался, но и довольно, радостно улыбался, хватал врача за пальцы. Вся моя нервозность сошла на нет. Я успокоилась и уже была готова пригласить доктора на чашку чая, только вовремя вспомнила, что где-то здесь должен быть и мой злобный босс.

– Ну, я смотрю, что с вашим богатырём всё в порядке. Вес набираете, кушаете, спите, в туалет ходите, сыпи нет, пупок заживает хорошо. Вы, мамочка, все рекомендации врачей выполняете. Молодцы! Продолжайте в том же духе!

Похвала Дмитрия Деомаровича внушила мне уверенность в собственных силах. Жаль только, что, пока я одевала сына, доктор уже ушёл, я даже не успела поблагодарить его как следует. Думала, он задержится, но нет. Босс остался, а Пётр пошёл отвозить врача.

Зинаида забрала у меня Николашу, а мне пришлось идти на заклание к Горынычу одной. Хорошо, хоть ужин есть – босс выглядел сильно злым со стаканом виски на кухне.

– Не хотите перекусить? Зинаида приготовила овощи и рыбу в духовке.

Мама всегда говорила, что вначале накорми мужчину, пусть он подобреет, а потом уже и разговаривай с ним. Вопросов у меня было много, поэтому задобрить его точно не помешает.

– Не откажусь, – вдруг согласился Леонид Григорьевич, внимательно наблюдая за каждым моим движением.

Я быстро принялась сервировать стол, мысленно воскрешая в памяти заготовленную речь. Всё шло замечательно, пока я не столкнулась с проблемой. Мне была нужна подставка под горячее, чтобы подать на стол противень с рыбой и овощами. Я бросилась открывать шкафчики, но меня быстро отодвинули в сторону и достали подставку. И кто? Мой босс.

– Вы знаете, где что лежит? – удивилась я. – Не думала, что вы оставались на корпоративной квартире.

– Кто вам сказал, что она корпоративная? – усмехнулся босс, нависая надо мной. – Это моя личная собственность.

– Как? – ахнула я. – Но…

Слова застряли в горле, а мысли перепутались.

– Но если она ваша, то моё проживание здесь могут истолковать неверно. Пойдут неприятные слухи…

Для меня лично всё это было неприемлемым. Босс же спокойно накладывал себе порцию на тарелку и слушал мои стенания с усмешкой. Вот же толстокожая рептилия! Всё ему нипочём!

– Слухи – всего лишь слова, Ася, – холодно констатировал он. – Важны только договорённости. Мне необходимо вернуть пошатнувшееся доверие японских коллег. И вы – единственный вариант из всех возможных в данный момент.

Он прожевал кусок и, запив его глотком виски, кивнул:

– Садитесь. Составьте мне компанию. Рыба получилась великолепно. Кстати, господин Ямагути тоже очень любит рыбу. Вы помните, как поддержали его увлечение? Возможно, эти несколько слов и склонили японцев сотрудничать именно с нами. Я не знаю, напоминаете ли вы ему дочь или сестру, но… – Он снова закинул в рот кусочек рыбы и, жуя, прищурился, заставляя ёжиться от почти рентгеновского взгляда. – Что-то в вас есть. Поэтому… Идёмте!

Леонид Григорьевич поднялся и, на ходу промокая губы салфеткой, направился к оставленной на столике холла папке. Выудив скреплённые листы, протянул мне, следовавшей за ним.

– Это договор на временное сотрудничество. Вы обязуетесь быть у меня под рукой двадцать четыре часа в сутки всю неделю пребывания японцев. Или же то время, которое понадобится для подписания договора. – В ответ на непонимающий взгляд он пояснил с кривой улыбкой: – Если господин Ямагути откажет нам в сотрудничестве, всё закончится очень быстро. – Добавил тихо: – И весьма неприятно.

По-хозяйски устроился на диванчике и посмотрел на меня снизу вверх, даже не думая пригласить присесть.

– Изучите документ и подпишите.

Я растерянно опустилась рядом и уставилась на листики у себя в руке. Стоп. Как это двадцать четыре часа в сутки? А как же Николаша?

– Леонид Григорьевич, вы забываете, что у меня новорожденный сын. Как бы я ни была вам благодарна, как бы ни хотела помочь, но в данном случае быть у вас под рукой сутки напролёт просто не могу!

– Можете. И будете. Я обеспечу вас всем необходимым. Ребёнок? Это не та проблема, с которой нельзя справиться.

Я чуть не зарычала от этих неприемлемых ноток в его голосе. Как всегда, Горыныч не видит препятствий на пути к цели, ему плевать на других, и он готов идти привычной дорогой – просто подминать людей под себя. Ну уж нет! Не со мной!

– Не могу и не стану! Мой ребёнок нуждается во мне, и я не готова поступиться его интересами ради вашего удобства! А что касается обеспечения необходимым, я хотела обсудить с вами этот пункт. Помощь Зинаиды, аренда этой квартиры, все те вещи, что вы купили для детской – я не могу позволить себе подобную роскошь.

– Я знаю. Зато я могу. И позволю… Уже позволяю. В вашем распоряжении мой дом, моя домработница. Кстати, она вырастила двух сыновей и воспитала пять внуков. Также вы можете в любое время дня и ночи позвонить моему доктору. Он же вам понравился? И, конечно, я вам заплачу. За неделю работы вы получите вот эту сумму.

Он поднялся и, приблизившись, склонился надо мной, обдавая запахом дорогого парфюма и ароматом виски. Перелистнул и чиркнул пальцем с аккуратным прямоугольным ногтем по строчке. Сумма моего годового заработка…

Я просто обомлела.

– Разумеется, в случае подписания контракта, – насладившись выражением на моём лице, добавил босс. – Если японцы откажутся с нами сотрудничать, вы получите сумму согласно вашей обычной ставке. И, конечно, услуги врача, домработницы и прочее – за мой счёт.

Я смотрела на Горыныча и не находила слов. Как он может быть таким категоричным, несгибаемым? Мой взгляд опустился на сумму в договоре – заманчиво. Особенно в моей непростой ситуации с браком, который трещит по швам.

Сейчас нужно подумать о Николаше. Тех денег, что у меня есть, хватит на два месяца, а дальше что? Возвращаться домой к родителям в маленький городок, в котором ни перспектив, ни работы по специальности? Снимать квартиру и хвататься за любую работу с грудным ребёнком на руках?

Всего неделя, и мы обеспечены на год. Нужно только немного потерпеть босса и постараться обаять японцев. Я ведь сумею, правда?

– Я не могу пропасть на неделю из жизни сына. Если вы согласны на компромисс, считайте, договор подписан.

– Ася, вы будете жить с сыном в этом доме под круглосуточным наблюдением врача с постоянной помощью Зинаиды, полностью обеспеченная питанием, медикаментами и всем необходимым. Какие ещё капризы у вас могут возникнуть?

– Я должна быть уверена, что смогу кормить сына грудью. Это важно и для него, и для меня. Ни один врач, ни Зинаида не заменят ему этого.

Он посмотрел хмуро.

– Вам нужна помощь в этом процессе? По-моему, в больнице вы прекрасно справлялись.

Я покраснела. Он совершенно не понимает, что я имею в виду.

– Конечно, мне не нужна помощь в самом процессе. Вы должны учитывать, что каждые два часа мне нужно кормить Николашу, и вам придётся прервать встречу или продолжить её без меня, пока я выполню свои обязанности мамы.

Я злилась, что пришлось буквально всё разжевать этому снобу, но успокаивала себя тем, что он мужчина, который далёк от детей и просто не понимает очевидных вещей. Как же неловко обсуждать такие подробности с Горынычем!

– Если вы будете уверены, что японцев это подтолкнёт к подписанию контракта, вы можете кормить сына хоть при них, – проворчал босс. – Мне главное – результат. Подписывайте, Ася! У меня нет времени на уговоры.

Я даже рот открыла от возмущения! Кормить грудью при посторонних мужчинах! Он вообще в своём уме?

– Мне понадобится уединённое место без всяких свидетелей! Либо так, либо никак! Я не намерена светить своей грудью перед всеми!

– Очень даже зря, – пробормотал он, глядя на эту часть моего тела. Прозвучало тихо, но я услышала. И, дёрнув узел галстука, громче добавил: – Я это решу.

Босс отвёл взгляд и, поджав губы, чертыхнулся. Твёрдо вцепившись в мои плечи, усадил меня на диван и, положив передо мной договор, сунул в руку «Паркер». Черкнул ногтем:

– Здесь.

– Вы пообещали мне по поводу кормления. – Я взглянула мужчине прямо в глаза и подписала договор. – Вот, держите, – передала ему бумаги.

– Давно пора, – резко отозвался он, полностью преобразившись. Вырвав бумаги, направился к большому пакету с логотипом и, кивнув на него, процедил: – Подарки.

И, не оглядываясь, вышел из квартиры. Ко мне тут же поспешила Зинаида.

– Ты в порядке? Леонид Григорьевич сегодня странный. Какая пчела его укусила?

– Японская! – буркнула я, а затем извинилась: – Простите, Зинаида. Сложный разговор, у нас форс-мажор по работе. Вот и на взводе все.

– Николаша заснул.

– Я ж его не покормила! – спохватилась я и подскочила с дивана, но женщина меня остановила.

– Я ему чаёчек с фенхелем дала. Через час теперь грудь попросит, а вы рыбку-то с овощами и не ели.

– Составите мне компанию? – попросила я.

– С радостью. Кстати, смотрела, что за подарки Леонид Григорьевич принёс?

Я нехотя подошла к пакету. После нашего разговора мне не хотелось принимать от него никаких подарков, но Зинаида стояла и ждала, пока я достану презенты.

Набор фирменных бутылочек, но таких больших, что мы ещё не скоро до них дорастём. Несколько пустышек, только я не хочу приучать ребёнка к ним. Дорогие игрушки – детский телефон, планшет, машинка на радиоуправлении. Господи, даже на упаковке написано: от трёх лет! Просто бесполезная чепуха, на которую Горыныч потратил уйму денег!

– Он научится, не все папы сразу понимают, что надо их детям. Не расстраивайся, Асенька.

– Леонид Григорьевич не отец Николаши, – возразила я.

– Конечно-конечно, я никому не скажу об этом! Можете не сомневаться.

Женщина не поверила моим словам, а я так устала, что даже спорить сил не осталось. В животе уже урчало, и мне безумно хотелось рыбки.

Глава 10

Лео

Я вылетел из квартиры, как из осиного гнезда. От злости даже дыхание сбилось. И с чего у меня вдруг встал? Да, признаю, все эти разговоры о кормлении грудью весьма эротичны, да ещё перед глазами возникла картинка, как Ася прикладывает младенца к груди. Но тогда, глядя на это через зеркало, я любовался выражением её лица, схожим с тем, что в детстве видел на изображении мадонны с младенцем. Но возбудиться?.. Нет, это всё от усталости и голода, в том числе и сексуального, ведь Валя с утра оставила меня без сладенького. А потом этот ужин на городской квартире и виски на голодный желудок. Не мог же я захотеть чужую женщину. Ася, маленькая и худенькая, напоминала классическую офисную мышку и не могла меня привлечь. Но сейчас, сидя в служебном автомобиле, я подумал, что грудь у неё была…

– Стоп.

Я резко покачнулся вперёд и, стукнувшись лбом о переднее кресло, возмущённо посмотрел на неожиданно затормозившего водителя.

– Ты что творишь? – не сдержался я. – Права лишние? Или премия?

– Вы приказали остановиться, – растерялся Шолов.

– Я не тебе, – начал было я и отмахнулся. – А, ладно. Давай домой, устал зверски.

Петя молча завёл мотор и нажал на газ, осторожно выводя машину обратно на трассу, встроился в поток машин. Неважно, что подумал шофёр, важно, что сейчас я вернусь домой и трахну жену. Два раза. И третий, за утро. Я расслабленно откинулся на спинку сиденья и представил, как Валя открывает рот, принимая мой член, заглатывая его до самых яиц. Жадно, нетерпеливо, будто желая высосать из меня сперму. Вот только волосы у неё почему-то тёмные. Ей пойдёт. Это сексуально.

С такими мыслями и каменным членом, мешающим на каждом шагу, я направился к нашему дому. Служебная машина уже скрылась за поворотом, когда я нажал на ручку двери. С улыбкой ввалился в светлый, тёплый, пахнущий свежеиспечённым хлебом холл…

Столкнувшись с Борисом, наёмным дизайнером, я недовольно нахмурился:

– Работаешь сверхурочно?!

Взгляд мужчины заметался, и я заподозрил что-то неладное.

– Я давал советы, как перестроить гостиную, – сжался мужчина и по стеночке скользнул к выходу. – То, что сейчас, уже утратило актуальность… Честь имею!

– Сомневаюсь, – гадливо ухмыльнулся я, покосившись вслед этому пройдохе и, глянув вверх, взбежал по лестнице на второй этаж.

– Лео, – бросилась мне на шею Валя, едва я ступил на порог спальни. – Как же я соскучилась!

Она впилась мне в губы страстным поцелуем, а ладонь её опустилась мне на ширинку.

– Ум-м-м, – промурлыкала жена и, вырвавшись, отступила на шаг. Скинув халатик, осталась в одних трусиках. Качая бёдрами, начала медленно отходить к лестнице. – Кто-то тоже очень соскучился… Я готова. – Валя сунула руку в трусики и, запрокинув голову, облизала губы. – Вся уже мокрая!

Не отрывая жадного взгляда от жены, я неторопливо стягивал с себя одежду, но бросаться в объятия Вали не спешил. Выгнул бровь:

– Я в дверях столкнулся с твоим дизайнером. Не с его ли подачи ты так взмокла?

Жена застыла и, моргнув, растерянно ахнула:

– Да как ты мог предположить подобное?..

– Признавайся, – с ленивой ухмылкой приказал я, рывком вытягивая ремень из шлёвок, – он же соблазнил тебя…

– Леонид! – сжав кулаки, возмущённо воскликнула Валя.

– …Снова сменить дизайн гостиной, – иронично закончил я и тут же уточнил: – И сколько этот вымогатель запросил на этот раз?

– Лео, – надула губки жена и, смахивая несуществующую слезу, подступила ближе. Игриво стукнула меня кулачком по груди и обиженно простонала: – Ты дразнишь меня? – Улыбнулась хитро. – А я уже подумала, что ревнуешь…

– К этому хмырю? – искренне удивился я. – Ты не такая дура, чтобы клюнуть на такое чмо. Джинсы в обтяжку и подвёрнуты, как у тинейджера. Меня передёргивает, когда вижу мужские щиколотки.

Я легонько толкнул Валю, и она послушно упала на кровать. Ножки раздвинула, в спинке выгнулась… Одно удовольствие смотреть! Я опустился на колени и, положив ладонь на острую коленку жены, медленно провёл до бедра. Валя запрокинула голову, раздался приятный для слуха стон, который тут же перерос в нетерпеливый рык, когда я вернулся к колену и ещё ниже. Сжав изящную щиколотку жены, провёл большим пальцем по гладкой пяточке.

– То ли дело женские ножки, – прошептал я и, прикусив маленькие пальчики Вали, с аккуратными, покрытыми алым лаком ноготками, скользнул языком по нежной коже между фалангами. Валя, то хихикая, то постанывая, принялась извиваться на кровати.

– Щекотно… Лео… Что же ты делаешь?

Зная, как эта ласка действует на жену, я с удовольствием коснулся кончиком языка маленького мизинчика и, посасывая, вырвал у Вали судорожный вдох. Это стало и для меня последней каплей терпения. Отпустив щиколотку, я бросился на жену, вжимая её в кровать своим телом, сдвинул трусики в сторону и одним движением вошёл во влажное лоно. Замер на миг и, закрыв глаза, приник губами к её, ворвался языком, наслаждаясь солоновато-сладким вкусом. Валя нетерпеливо задвигала бёдрами, но я тянул, наказывая её за утреннее бегство, нежно целовал, хотя сам был на пределе.

Положив ладонь на шею жены, оторвался от сладких губ и опустился к груди. Втянув в рот сосок, поиграл с ним языком. Перед внутренним взором возникла картина в роддоме. И младенец, посасывающий грудь матери…

Мир будто помутнел, погрузился в бордовый туман, сердце заколотилось как сумасшедшее. С рыком я запрокинул руки жены над её головой и, сжимая запястья, принялся вбиваться в неё с такой злостью, будто Валя виновата, что меня возбуждает другая женщина. До одури, до пелены перед глазами, до потери сознания. Остро кончив, я и не подумал останавливаться. И второй раз тоже.

Глава 11

Лео

Потолок лизали призрачные полосы света от проезжающих мимо нашего дома машин. Я уже потерял счёт, сколько их было. Довольная после бурного секса, Валя тихо посапывала рядом, я же никак не мог заснуть.

Надоело. Откинул одеяло и, поднявшись как был, голышом, прошёл в свой кабинет. Открыл бар и плеснул в стакан коньяку. Уснуть не поможет, так хоть мозги прояснит.

Уселся за большой дубовый стол и, положив на него ноги, глотнул обжигающего напитка. Наслаждаясь сладковатым послевкусием изюма, посмотрел на свой член.

– Ну вот скажи, приятель, с чего ты вдруг отреагировал на чужую женщину? Мало того, чужую жену, только что выдавшую из себя целого человека! У неё же там, наверное, растянуто всё до предела, а ты…

Член шевельнулся и начал наливаться, каменея. Я чертыхнулся. И это после трёхчасового траха?! Я спятил. Залпом выпил коньяк и со стуком отставил стакан.

– Так, давай договоримся, что стрелка компаса будет показывать верное направление.