Сгорая дотла

Настя проснулась около часа дня.

– Я проспала! Меня убьют на работе!

Сонная, она встала с кровати, и попыталась найти рабочую форму.

– Ты не работаешь сегодня. Я был у тебя в магазине утром. Тебе дали выходной, – успокоил ее Никита.

С одной стороны, его мучила совесть за то, что он допустил эту ситуацию. Настя никогда не напивалась раньше. Он спровоцировал её, встречаясь с Викой. Он видел, что ей больно, хоть она и держалась молодцом. С другой стороны, его грызло чувство вины перед Викой, и страх, что придется ее бросить. Да и то, что ему придется рассказать Насте правду о том, что её обожаемый отец ей вовсе не отец. Что он пожертвовал всем, чтобы дать Насте семью. А она никогда не сможет его поблагодарить за это. Настя до сих пор не оправилась после его смерти.

– Спасибо. Я не в состоянии сегодня работать, – с этими словами Настя заползла обратно под одеяло.

Вино вчера, видимо, прочистило ей мозги. Настя решила выложить все карты на стол. И пусть сам решает.

– Никишин, я давно хотела тебе сказать. Я – дура. И я очень тебя люблю!

Эта фраза стала контрольным выстрелом в голову. Как ножом по сердцу. Какая Вика? Он же до безумия её любит!

– Какое счастье… – шепотом произнес он, присаживаясь к ней на кровать, – меня любит дура.

Он наклонился к ней. Он поцеловал её в губы.

 После секса, тяжело дыша, Никита решил, что больше нет смысла скрывать. Он больше не мог и не хотел носить эту тайну в себе.

– А знаешь, что самое классное во всем этом? – спросил он. Его темные волосы были спутаны, глаза все еще пылали страстью.

– Что? – спросила Настя.

 «То, что ты не моя сестра» – пронеслось у него в голове. «Отец, скорее всего, знал, что он не твой отец, но солгал, чтобы ты не попала в приют. Из-за этого распалась наша семья, и из-за этого он умер в полном одиночестве, в своей квартире. А я вляпался в отношения с Викой, и не знаю теперь, как их закончить. Мы, кстати, переспали разок. Выходи за меня замуж».

Мда… Как же это сказать? Никита заметил, что Настя все еще тут, и ждет ответа.

– Что я тоже тебя люблю. Пообещай больше не напиваться! – сказал он, снова отложив сложный разговор в долгий ящик с пометкой: «Когда-нибудь, наверное, точно…»

– Ну, не знаю… а что мне за это будет? – игриво спросила Настя…

 Еще через пару часов, испытав свой шестой за этот день оргазм, Настя лежала на кровати без сил, совершенно голая. Длинные растрепанные волосы цвета белого песка водопадом спадали на подушку. Она больше ни о чем не могла думать. В ее голове не было мыслей. Это было состояние полусна-полуобморока, когда удовольствие, полученное в огромном количестве, все еще бегало по ее жилам вместе с кровью, не позволяя включиться мозгу. Никита лежал рядом. Его мозг работал, ибо количество полученных экстазов у мужчин на определенное количество времени строго ограничено. Он все еще думал, как сказать ей. Еще никогда ему не было так трудно просто сказать человеку слова… возможно, из-за того, что он берег чувства этого человека всю жизнь, сколько он себя помнил, а та информация, которую надо было сказать, могла сильно ранить этого человека.

 Тем временем, Вике становилось все хуже. Вечером, с температурой 39 ее доставили в больницу. Она, как и Настя в этот день, тоже была в бреду, но это не доставило ей удовольствия. Очнулась Вика только утром. Отец зашел к ней в одноместную палату, проведал, и ушел. Позже заглянул врач. Ей сделали несколько уколов, взяли кровь, принесли завтрак. Есть не хотелось, но медсестра сказала, что надо, иначе будет осложнение на желудок от уколов. Потом она просто лежала, смотрела на белый потолок, слушала, как за стеной ходят врачи. Все тело болело. Голова кружилась при любой попытке встать. Хотелось сходить в душ, но Вика понимала, что сейчас ей это не по силам. Отец обещал договориться, чтобы ее выписали ближе к вечеру. Врач сказал, что это будет зависеть от результатов анализа крови.

 Под вечер ей поставили систему, после которой она ни как не могла заснуть. Она плакала. Ей ни разу в жизни не было еще так плохо. Все было против нее! А от него – ни звонка, ни сообщения!

Никита позвонил около девяти вечера. Он решил поступить, как трус, и просто сказать ей все по телефону, потому что боялся, что глядя на нее, помня, что переспал с ней, он не сможет ее бросить.

Он вышел на лестничную площадку, когда Настя уже спала. На всякий случай, спустился вниз на один пролет. Сначала он набрал номер мамы.

– Я собираюсь сказать ей. У тебя есть какая–нибудь информация о Кристине? – спросил он.

– Ты еще не сказал? Нет… хотя, я знаю, что ее фамилия Прагина.

– Прагина Кристина? А где она похоронена? Сколько ей лет? Я уверен, что Настя начнет задавать вопросы. Возможно, захочет найти друзей, которые могли бы знать, кто её отец, – на том конце провода послышался глубокий вздох. Конечно, ей было тяжело говорить об этом.

– Никит, я думаю, что она похоронена на городском кладбище. Не знаю на каком.

– Прагина Кристина… А возраст? Может отчество?..

– Она была старше меня на три года.

– Старше? Странно… Обычно любовницы моложе жен… Значит, ей было бы сейчас 49 лет… А умерла она, когда Насте не было и годика… это уже что–то.

– Как ты собираешься ей сказать? – спросила мама.

– Я не знаю… каждый раз, когда собираюсь это сделать, у меня язык отнимается.

– Хочешь, я с ней поговорю? Давай–ка ты ее привезешь на денек, и мы с ней поговорим обо всем.

– Нет, мам. Насте скажу я. Пусть она узнает от меня, что она мне не сестра… – Никита вдруг сообразил, что говорил это в полный голос, он посмотрел по сторонам, и продолжил чуть тише, – Мы с ней можем быть вместе, иметь нормальных детей… Это потрясающая новость! Но, в то же время, всё так сложно!

После разговора с матерь, Никита ушел с головой в мысли о Насте, обо всей этой ситуации, и напрочь забыл, что собирался поступить, как последний козел, бросив Вику по телефону. Он поднялся по лестнице на один пролет верх и закрыл за собой дверь. Конечно, он не заметил, что все это время соседская дверь была приоткрыта. А за этой дверью стояла невысокая девчонка с короткими светлыми волосами и проколотой бровью, в черной майке и синих джинсах. Она слышала весь разговор от начала, до конца. И она поняла, о чем идет речь. Но это не самое важное. Самое важное то, что она узнала в Никите своего спасителя. Ангел-хранитель, оказывается, все это время жил этажом выше! Вот это да!

Юля плюхнулась на кровать и обняла подушку. Вокруг было темно и душно. Она приоткрыла окно. Майский теплый воздух ворвался в комнату. В небе светила луна. Собственно, неба-то было и не видно. Города не видят неба. Города не знают ночи. Такой темной, настоящей, когда от речки доносится кваканье лягушек и стрекотание кузнечиков, а по огромному небу плывут облака, то и дело, перекрывая старушку-луну. Свежий воздух несет прохладу, и запахи трав. Это настоящие летние ночи.

Днём позже, Вика лежала на больничной кровати, и держала ватку на свежепродырявленной попе, как вдруг раздался долгожданный телефонный звонок.

– Привет! – донеслось из трубки.

– Привет, Никит. Как хорошо, что ты меня еще помнишь! – съязвила Вика. Она была вымотана болезнью, и обижена его невниманием.

– Прости. Нам нужно поговорить, – он сказал это холодно и отстраненно.

Никита точно знал, что хочет порвать с ней. За одну ногу его грызло чувство вины, за другую – тоже чувство вины. Разыгралось оно в то утро не на шутку. Но он был настроен более чем решительно.

– Я в больничке. Сейчас не самое лучшее время, – так же холодно ответила Вика.

У нее был свой план. Прорываясь через обиду, боль в душе, и боль в правом полушарии ягодицы, Вика пыталась следовать этому плану.

– В больнице? Что случилось?

– Ничего серьезного. Нервное истощение. Простудилась еще… Жить буду, – ответила она. На том конце трубки возникла пауза. Решительный настрой Никиты был сметен, как карточный домик. Чувство вины загрызло его насмерть.

– Что случилось? Почему нервное истощение? – испуганно спросил он. В его голове возникла картина с порезанными венами. А потом вспомнилось, как это было с Настей после смерти отца.

– Все нормально, Никит, – Вика чувствовала, что его голос потеплел на несколько тонов.

– В какой ты больнице? – вслед за чувством вины на его безжизненный мозг набросилось беспокойство.

– В Третей Советской, – ответила Вика и положила трубку.

Так хотелось послать его, высказать все, что думала о нем, но она понимала, что потеряет его так. Нужно было хотя бы попытаться его удержать.

Никита стремглав рванул в больницу. А там, увидев ее, такую бледную, но чертовски милую, он понял, что с разрывом нужно подождать. Совсем немножко. И с разрывом, и с новостями для Насти.

 Всю следующую неделю Настя работала без выходных: заменяла приболевшую сменщицу. Никита часто ходил к Вике. Пару дней назад ее выписали. Настя знала, что она болела, написала ей пару сообщений в сети. На нее снова напала депрессия. Она хамила покупателям, огрызалась с начальством и уже больше не улыбалась охраннику. Тот из-за этого поник и ходил мимо нее, как тень, с понурым выражением лица и угнетенным взглядом. Настенька ему шибко нравилась, несмотря на то, что у него была девушка.

 Была жаркая июньская суббота. Никишина Настя доработала последнюю смену перед заслуженным выходным, и ушла домой. Дома она на скорую руку приготовила салат из заранее купленной корейской моркови, сухариков и кукурузы, с добавлением вареных яиц. Было около девяти вечера. Она надела самую красивую и самую короткую сорочку, длинные белые чулки с кружевами, распустила волосы и накрасила глаза. Зеркало отражало именно то, что она хотела показать Никите. Ей надоели детские игры, и она решила, что лучшая защите – это нападение. Он до сих пор бегает к Вике. Что ж… он сам напросился. Настроение у Насти было, как у рок–музыканта перед выступлением: хотелось выпить много пива и заснуть, но предстояло весь вечер зажигать.

 В дверь позвонили. Она поспешила открыть.

– Вика? – На пороге стояла красивая стройная брюнетка с гладко зачесанными назад и собранными в хвост волосами.

– Да, все еще Вика. Впустишь? – спросила она пренебрежительно.

– Вообще-то сейчас не самое подходящее время… – ответила Настя.

– Я вижу.

Вика прошла на кухню, не удосужившись снять туфли на высоченной скале.

– Что-то случилось? – спросила Настя, сложив руки на груди.

Вика села за стол, на котором стояли свечи и бутылка белого сухого вина. Настя стояла перед ней при полном параде, такая сексуальная, что Вике стало не по себе. Она смотрела на эту красивую блондинку в кружевном белье и понимала, что она сильная соперница. Она не знала наверняка, но все аргументы говорили в пользу того, что между Никитой и Настей явно что-то есть. А ее наряд и атмосфера? Прочь сомнения! Проходите, параноидальные подозрения. Вика зашла, чтобы поговорить о Никите. Она считала, что у него кто-то есть. А тут она увидела Настю в мини, весь этот романтический антураж, и сложила два плюс два.

– Я думаю, что случилось. Скажи мне, Настя, какие у вас с Никитой отношения?

– Хорошие! – улыбнулась Настя. Натянуто и наигранно.

– Ладно. Я спрошу по-другому. У вас с Ником только братские отношения? – Вика напряглась.

– Нет, – спокойно отозвалась Настя, присаживаясь напротив.

Пауза затянулась. Вика смотрела на нее глазами коршуна, Настя же просто развлекалась. Она умело демонстрировала безмятежность, тогда как Вика была напряжена до предела.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.