Город Дорог

Раскрытой книжица была,

И дождик брызнул на страницы,

Пометив каплями слова.

Вторым посланьем оказалось

Прочтенное из-под дождя.

До ночи мало оставалось –

Друзья устали, парк пройдя.

О страшном случае, произошедшем с Черепашкой, и о том, что, оказывается, зло идет за нашими героями по пятам и всегда готово напасть

Они у тополя присели,

И мирным им казался мир:

Моря – без бури и без мели

И Белый Свет без черных дыр.

Так видится глазам ребенка,

Укрытого родной рукой.

Но сказки пронесутся звонко,

А что за сказочной строкой?

Пространство мира – поле битвы

С навязанной «врагом» судьбой,

В сопровождении молитвы,

С чужою волей и с собой.

Не темный сброд, а тьма полками

От века противостоит,

И ранит – не стрелой – клыками,

И что ни рана – век болит.

Незримый враг, пройдя сквозь кожу,

Разить способен изнутри,

Убить твоей же силой может –

Смотри! Пожалуйста, смотри!

Но нас не бросят без защиты –

Заступник наш Непобедим,

И будут о щиты разбиты,

Кто встанет против, а не с Ним!

У путешественников наших

Не может в сердце быть врагов

(Ведь слушались, конечно, старших):

У «сказочных» закон таков.

Но и на них уже армады

Теней полночных нанесло.

И ставятся кругом засады.

На жизнь в миру найдется зло!

Когда игрушки задремали –

Был беспокойным этот день –

Из царства Скорби и Печали

Неслышно к ним склонилась Тень.

То царство из ужасной сказки,

А сказка – это же не ложь,

Из этой сказки черной краски

Немало в жизни ты найдешь.

И эти сказочные тени

Еще порядком навредят:

Снесут мосты, поставят стены…

Они уже давно следят.

Кому в пути бывает гладко?

Хоть часто не видать врагов,

Незримость – это их повадка,

Но видим след от их рогов.

Вот и сейчас к игрушкам тихо

Вплотную Тень подобралась,

Схватило Черепашку Лихо

И бросила с размаха в грязь!

Потом подкинула над парком,

Кружила и рвала со зла,

И подлетевши к черным галкам,

Со стаей птичьей унесла.

Друзья проснулись – только трое

Осталось их среди ночи,

И снова было всё в покое,

Но шепот слышался: «Молчи…»

Свидетели событий страшных –

Деревья, что росли вокруг,

Среди домов многоэтажных,

Забыли уж, кто враг, кто друг.

«Молчи», – они шептали кроной,

Качая головой во тьме.

«Гуляет по дорожке ровной

Лишь ветер… да и то во сне…

Мы много видели печали

На перекрестках и в домах,

Но обездвижено молчали

И разуверились в делах.

Идет без нашего участья

За годом год, и вновь, и вновь.

И черный день сменяет счастье,

И одиночество – любовь.

И мы всегда, всегда молчали,

Как острова в потоке дней,

И только ветры нас качали.

Наверно, так всего верней.

Наверно, будет много хуже,

Когда мы вдруг заговорим:

Узлы судеб сожмутся туже.

Всё знать – не людям, нам одним!»

Медведь взревел: «Но мы не люди,

Нам сказка приоткрыла дверь,

Наш путь итак неведом, труден!

Вы нам должны помочь теперь!

Мы собираем текст посланья

Для всех живущих на земле

Великого иного знанья,

Чтоб не погибло всё в золе!

Чтоб не настигло истощенье,

Чтобы удар смогли снести!

А главное, для утешенья:

Чтоб знали, для чего идти!»

Деревья тихо зашумели,

Наверно, что-то обсудив,

И на минуту онемели.

Нагнулся клен, заговорив:

«Вы убедили – мы согласны:

Покажем Тени черный путь.

Но встречи с призраком опасны.

Готовы? Каждый скажет пусть».

Все закачали головами.

«По веткам побежит волна, –

Продолжил клен, – как под ветрами,

Да устремится как струна

От древа к древу! И покажет,

Где друга надо разыскать.

Союз дерев так Тень накажет!

Но от волны не отставать!»

И зашумели вмиг деревья,

Сражаясь ветками со мглой!

Сплелись рекой живые звенья –

Движенье понеслось стрелой!

Друзья, не медля и мгновенья,

Вперед пустились за волной,

Отбросив страхи и сомненья –

На похитителя войной!

Как руку им пожать хочу я,

Ведь каждый меньше малыша.

Они бежали, ног не чуя…

Да и, похоже, не дыша.

Как будто сзади пламя лижет –

По ямам, кочкам, что есть мочь!

Старались быть друг к другу ближе,

Чтобы упавшему помочь.

Без стонов и с одною мыслью:

«Она ведь всех слабей из нас», –

Под звездною бежали высью,

Летели – как в последний раз!

Деревьев вдруг движенье встало.

А где – во тьме и не понять.

И так пустынно, страшно стало,

Что дрожи в теле не унять.

Друзья вгляделись, оглянулись

По сторонам, назад, наверх…

Чуть выше и… и ужаснулись,

Аж холод пробежал у всех.

Увидели, не узнавая:

Она висела у дупла –

Игрушка, только… неживая –

Комок пластмассы ночь дала.

А Черепашка наша где же?

Наш беспокойный добрый друг?!

Никто из нас с ней не был нежен.

Где сердца маленького стук?

Они ее спустили с ветки –

Посуше тут земля была.

Прижались к ней тепло и крепко…

И Черепашка ожила!

Сверкнул на небе алый всполох –

Земли коснулась длань Небес…

И прежде на Ладонях голых

У Бога не один воскрес!

Не описать мне слез восторга –

Кто не терял, тем не понять!

Оставим их одних немного.

Они все четверо опять!

Так неужели счастью нужен

Беды, пусть временный, итог?

Неужто свет со мраком дружен,

Чтоб ощутить ты радость мог?!

Нет, это ложное мышленье:

Для радости не нужно слез,

И день не требует затменья,

Мороз не красит цвета роз!

Когда б не зло, в сто раз быстрее

Мы по дороге Солнца шли!

И там, где Дух Всевышний реет,

Другое счастье бы нашли!

Нашли бы то, что и не знаем,

О чем не можем и мечтать!

Когда же мы теперь алкаем,

Мечтаем голод обуздать.

Мы счастливы увидеть друга,

Покуда с ним разлучены,

И дом с камином, если вьюга…

Но видеть Бога рождены!

Скорее душу утешаем,

Приняв за нужное звено,

Мы злу в который раз прощаем,

Не зная, что творит оно!

Ну вот друзья и отдышались,

Обнявшись, простоявши час.

Не знаю я, о чем шептались…

Итак, продолжим наш рассказ.

О том, как буря разбросала друзей

Настало утро дня другого.

От потрясений отойдя,

Отправились малютки снова

За тем, что тут прочесть нельзя.

Но ничего не находили –

Часы летели словно дым.

Все переулки исходили.

Был этот день совсем пустым.

И люди проходили мимо –

У всех у них своя печаль,

Забота их необозрима,

Свои начало, путь и даль.

И с каждым можно породниться,

Войдя душой в глубины глаз,

О каждом можно помолиться

И написать о нем рассказ.

Но и у нас своя дорога,

Которая от них вдали,

И рядом мы совсем немного:

Сошлись на миг… и вот… ушли.

Никто из тех, кого встречали,

Моим друзьям помочь не мог.

Дворы, дома, кусты молчали.

Поник Медведь… и Носорог.

И день другой таким же вышел,

И третий новость не принес.

Коты мурлыкали на крыше,

И на прогулке лаял пес.

«Наверно, все о нас забыли.

Наверно, мы уж не нужны…»

От слез прикрыты и от пыли

Глаза «виновных» без вины.

А пыль, однако, поднималась –

Не уберечь ни губ, ни век…

Да это буря приближалась –

Уже и горизонт померк!

Уже не видно в полуметре!

И как предупрежденье – гуд.

Живая сила будто в ветре.

Его удары хлещут, рвут!

Вдруг всё затихло на секунды,

И показался черный смерч!

Кружась, взлетели сучьев груды…

От вихря плоть не уберечь!

Он рыскал будто хищник – жадно!

Не разбираясь, вырывал

Траву, кусты… – ужасна «жатва»

И пировал смертельный шквал!

И притаиться бесполезно –

Моих друзей настиг он враз.

Дырою вверх раскрылась бездна –

От смерча их никто не спас!

Воронка дух перехватила

И, закруживши, понесла,

Как обезумевшая сила

В неизъяснимом танце зла.

Малютки встретили, обнявшись,

Стихии бешеный удар,

Быть только вместе попытавшись,

Но смерч их сразу разорвал.

И понесло их над домами

На рваном сумрачном крыле,

Как пух, всё большими кругами…

Куда – не разглядеть во мгле.

Но вскорости обмякла скверна –

Дел натворивши, столб устал

И по дворам, дорогам, скверам

Всё, что собрал он, разбросал.

Герои наши, если живы,

Теперь уж все разлучены.

Березы сломанные, ивы…

Дома и те разорены.

Но с этим справятся в неделю,

Лишь бы опять не началось.

И журналистам я поверю:

Без жертв на сей раз обошлось.

А сломанные крыши, окна

При той стихии – не беда:

Наш век из разных бедствий соткан –

Пройдет и это без следа.

Друзей же буря разбросала –

Не знаю даже, как сыскать.

А может быть, кого не стало.

Быстрей бы дальше пролистать.

О том, как разлука может в конечном итоге привести к долгожданной встрече

Давно, назад лет пять иль боле,

Четыре друга жили тут –

Когда один из них был болен,

Другие, не сочтя за труд,

Его насущные заботы

Тотчас же брали на себя

Без одолжений и зевоты,

Да и о долге не трубя.

Они повсюду были вместе.

Просить повторно – нет нужды.

Хвалили если, то без лести,

Когда ругались – без вражды.

Для них любимым стало место,

Где шар у клумбы – из кустов

(Точнее это неизвестно) –

Ходили много там часов.

Тот шар был как-то связан с детством,

С мечтами о лесах иных…

Возможно, для фантазий средство –

Кипучих, дерзких, молодых!

Но что-то у парней случилась –

У времени не счесть личин.

Не то, чтоб дружба развалилась –

Их разлучило сто причин.

Разъехались, сменив квартиры,

Да закрутились в суете.

Но стали одиноки, сиры.

И не сыскать друзей нигде.

По случаю, – конечно, Свыше,

Иначе б объяснить не мог, –

Тогда у них медведь был – Миша,

Солдатик, Муська, Носорог –

Игрушки – как герои наши –

У каждого своя была,

И вот среди коряг упавших,

Среди разбитого стекла

Они увидели малюток,

Которых буря принесла,

Поскольку не прошло и суток, –

Всегда есть сила против зла!

На разных улицах, но вместе

Они подняли странный дар

И дружбе верные, как части,

Пошли, где был у клумбы шар.

Не знаю, память или слезы…

Предчувствие ли повело

Туда, где пелась даже проза,

Где чудо снизойти могло.

На памятное место дружбы

Все сразу – четверо – пришли.

Ни дождь и ни дыханье стужи

Теперь бы повод не нашли

Не воскресить былое братство –

К земле приблизив Неба высь,

Вернуть нетленное богатство!

Они, как буря, обнялись!

Молчанье было песни краше,

Скупые слеза – как хрусталь!

И я б испил из этой чаши,

И было б ничего не жаль.

Потом расспросы, разговоры,

За век как будто бы за весь.

Они ушли довольно скоро,

Игрушки же оставив здесь.

Герои наши вместе снова,

Живые – радость тут проста!

Их дружба для того основа.

Они плясали вкруг куста!

И вдруг из сучьев да из веток,

Что смерч принес с различных мест,

Травы, камней, песчаных меток

На клумбе проявился текст.

Непросто было разобраться,

Даже увидеть буквы – труд.

Но главное всегда – собраться,

И в помощь ангелы придут!

Едва заметных знаков уйма –

Не пропустить и стебелек, –

Но, клумбу изучив до дюйма,

Солдат прочесть посланье смог.

Отрывок повторили хором,

Еще раз, всё объединив,

Чтоб не забыть, и чтоб с укором

Финала не звучал мотив.

И вот уставшие, но с верой,

Что нас не одолеть врагам,

И день не долог скорбно-серый,

Они пошли к другим «строкам».

О том, как случай может соединить двух людей и как этот «случай» был создан

Дорога разве не ведома

У нас? Тем более у них.

Однажды, проходя вдоль дома, –

Где шум спешащих улиц стих, –

На окна глянули вполглаза

И взор не отвели уже:

Вниманье захватило сразу

Окно на третьем этаже –

Там юноша стоял. С тоскою

Смотрел на голый тротуар.

Картина та была простою,

Но взгляд его не молод – стар.

Смотрел… Но как-то безнадежно

Глаза порою опускал,

Порою улыбался нежно,

И будто бы кого искал…

Но снова углублялся в мысли,

Смотрел вперед… и в пустоту.

И мимо пролетали листья,

Покинув древа высоту.

Что в жизни-повести прочел он –

Какие дни его нашли?

Однако взгляд уж не был солон –

Знать, беды не вчера прошли.

Теперь же, тихо удаляясь,

Где части сердца быть всегда,

Смотрел в окно он, улыбаясь.

Что ж, грусть и нам ведь не чужда.

Не слыл он кислою занудой,

И бодрым был рабочий вид,

Но под сует дневною грудой

Нет-нет да сердце заболит.

На обозренье он не ставил,

Что лишь ему принадлежит.

И мы печаль его оставим –

Вторгаться нам не надлежит.

Игрушки же почти родное

Увидели в его чертах.

Пускай лицо совсем иное –

Глаза в несбыточных мечтах.

Как у хозяина когда-то.

Он тоже у окна мечтал…

Считаете, что маловато,

А я бы это не сказал.

Дается много схожих судеб –

Как братья-близнецы подчас.

И всё же то, что дальше будет,

Покажет не наставший час.

Совсем не думая над сутью, –

Познанья дар не всем стяжать, –

Мои друзья, проникшись грустью,

Решили парня поддержать.

Они хотели, как умели,

Потухший взгляд к себе привлечь.

Жаль, не могли, а то б запели,

Чтоб одиночество развлечь.

Солдатик сел верхом на Мишку

И начал под окном скакать,

А Носорог большую шишку

Стал рогом по земле катать.

И Черепашка в представленье

Своих друзей не подвела:

Легла на горб без промедленья

И закружилась как юла.

Он их заметил ли? Не знаю –

Топталось много голубей,

И всё-то на дорожке с краю.

А плюс, что не было людей.

Ну вот его уж нет в окошке –

То наших «цирковых» вина.

Но появилась на дорожке…

Как звать, не знаю, пусть – Она!

Когда она сравнялась с «труппой»,

Подумала, что из окна

Игрушки выпали всей купой.

Поднявши их, была нежна.

На окна посмотрела быстро –

Зашторены, и лишь одно…

Пускай неприбранно, но чисто.

Наверное, как раз оно.

«Кто же хозяин, интересно? –

Подумала, – их жаль. Тогда

(Что там случилось – неизвестно)

Я отнесу их – не беда».

Взошла летящею походкой,

Но не решалась позвонить…

Была их встреча не короткой –

Нашлось, о чем поговорить.

Как много общего бывает,

Лишь стоит сердце приоткрыть, –

И кто же этого не знает,

Но всё в себе хотят сокрыть.

Я забегу недель на двести

Вперед – не будем им мешать:

Он и она остались вместе.

А мог и дальше забежать!

Игрушки где же? Их забыли

Довольно быстро. Невзначай

На стол рабочий положили

Да и ушли пить с тортом чай.

А на столе еще включенным

Компьютер старенький стоял,

Котищем окруженный черным,

Который тоже тут дремал.

И вдруг вскочил он, как от тока,

И стал по клавишам стучать –

В том не было б большого прока,

Но это ангел стал шептать.

Вот так, совсем не понимая,

Кот на экране текст явил.

Друзья же, ангелу внимая,

Прочли… и след уж их простыл.

Ушли тихонько – по-английски,

Решив, что всё идет на лад.

«Мерси» сказали сонной киске

И вышли из дому назад.

Довольные, что день незряшный,

Что в жизни возрастет любви,

Все стали вспоминать вчерашний

Свой мир и век свой… Как могли?

Откуда-то взялись рассказы

Про чувства неземной красы –

Не улыбнулся я ни разу,

Но что-то пряталось в усы.

И ревность вспомнили, и оды,

И шепот при ночной звезде…

Игрушки… – кто подумать мог бы?!

Они успели это где?

Неторопливо шли, гуляя.

Нечасто путь покой давал.

Чуть виделась Луна седая…

Уже и вечер наставал.

О том, как Медведь провалился в колодец, об опасном сумасшедшем и добром прохожем

Когда несчастья и не ждали,

Раздался неприятный звук:

Железки вдруг заскрежетали –

Медведь упал в открытый люк!

Люк был завален кучей хлама,

А крышка сдвинута на треть, –

Картонка, миска с дыркой, рама…

На это и ступил Медведь.

Настолько всё лежало зыбко,

Что если воробей бы сел,

Нырнул и он бы в люк, как рыбка,

Коль в те секунды не взлетел.

Наш друг, ударившись о трубы,

Упал на ледяной бетон.

Свои он крепко стиснул зубы,

Иначе не сдержал бы стон.

Все на него смотрели сверху,

Но не могли ничем помочь.

Они шли, радуясь успеху,

И вот уж слезы рвутся прочь.

Взирал на небо из колодца,

Тянул к нему дрожащий нос…

Уже почти сокрылось Солнце.

Беда, похоже, что всерьез.

Неужто им втроем остаться

И знанье собирать втроем?!

Судьбе отдаться? Иль пытаться

Бороться с нею, как с огнем?

Да и судьба – Небес веленье?

Иль наших немощей итог?

В бессилье наше утешенье?

И силы явленной порог?

Не столб, что жесткостью исполнен,

Судьба – о нас начальный план,

Который может быть дополнен!

«Не каждый избран. Каждый зван!»

«Я не могу оставить друга! –

Сказал Солдат, – уж лучше смерть». –

«И мы! Любовь нам всем порука!»

Заплакал под землей Медведь.

«Так делать что?! Решайте, ну же!» –

«Самим Медведя не поднять». –

«Спустить бы что-нибудь поглубже,

Чтоб лапой получилось взять».

Пустились в обсужденье с жаром,

И только Мишка наш молчал.

Он даже показался старым,

Лишь головой чуть-чуть качал.

«А как по ветке иль веревке

Медведю влезть сюда?! Учти…» –

«Он сможет – лапы его ловки,

Ведь он же сказочный… почти».

У Мишки загорелись глазки,

И дух проснулся боевой –

Еще не так бывает в сказке.

Он одолеет! Не впервой!

Но ни веревки нет, ни сучьев –

Поблизости шаром кати.

А тут еще нависли тучи.

Быстрей хоть что-то бы найти!

Пошли Солдатик с Носорогом,

Осталась Черепашка тут,

Чтоб Мишку поддержать немного –

Да без нее быстрей придут.

Ходили долго – больше часа:

Зашли в подъезды и дворы…

Хотели ткань сорвать с матраса,

Но все лохмотья так стары.

Отчаянье уж было близко,

Когда зашли в один подъезд –

Стояла там для кошки миска

И… что такое? Черный крест!

И пять натянутых веревок

Крутых пролетов поперек.

И если ты не очень ловок,

Тотчас же будет кувырок!

Скажу вам, жил тут сумасшедший –

Мечтал, чтоб всяк «навек уснул»,

И вот, решение нашедши,

Веревки тайно натянул!

Друзья, что было, всё сорвали,

Не зная, «шутка» это чья,

И прочь, ликуя, убежали.

А тут уж лило в три ручья!

Скажу вам я: машина утром

Злодея, что творил дела,

И чье сознанье было мутным,

В больницу, видно, увезла.

Друзья бежали задыхаясь,

Так не бежали никогда!

О худшем думать опасаясь,

Ведь в люке прибыла вода!

Но что это?! Их Мишка встретил,

И Черепашка вместе с ним!

Бывают чудеса на свете,

А этот случай объясним:

Мужчина, проходивший мимо,

Взглянул в дыру. Залез. Достал.

Надвинул крышку. «Так терпимо», –

Сказал и в ливень убежал.

О том, как игрушки прятались под скамейкой и рассказывали о себе

Лилась вода как будто лейкой!

Обнявшись, верные друзья

Укрылись тут же – под скамейкой,

Но шторм и там разил, сквозя!

Ненастью не было и края,

Стучали струи по скамье.

Тогда, друг друга заслоняя,

Прижались бедные к земле.

И вдруг всё стихло в одночасье.

Воды ли кончился запас,

А может, приняли участье

Те, Кто сражается за нас.

Игрушки наши так устали,

Что не хотели выходить,

И под скамейкой задремали.

Не будем их сейчас будить.

Проснулись – было темновато,

Слышны лишь вдалеке шаги…

Пускай их смелость «в три обхвата»,

Но отправляться «не с ноги».

Зато есть час для разговора

Без хлопотни и беготни.

Всё вышло так нежданно, скоро.

А кто же, между тем, они?

Они и сами-то не знают –

То помнят прошлое, то нет,

Обрывки памяти витают,

И часть выхватывает свет.

«Себя я помню носорогом…

Но для чего зеленый шар,

Что за спиной? Знать, даден Богом!

Лишь ясно, что я не Икар!

Возможно, есть моя планета,

Где много листьев, хвои, трав…

И шар напоминает это.

Но я, скорей всего, не прав».

«А мне порой пустыни снятся, –

Сказала Черепашка вслед. –

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.