Стеариновые облака

Елена Бондаренко

Стеариновые облака

© Елена Бондаренко, 2022

© Ирина Люлькина, иллюстрации, 2022

© Екатерина Блинова, фотографии, 2022

© Никита Горащенко, фотография, 2022

© Dream Management, 2022

* * *

Три предисловия

Стихотворения Елены Бондаренко отличает высокая поэтическая культура. Лирический тон её текстов не абстрактен, а предельно насыщен деталями, как предметными, так и чувственными. Ей не нравится мир, где нет места тонкости, при этом острое чувство языка, Родины позволяет её интуиции развиваться от строки к строке, от катрена к катрену. Её поэтический мир ещё не закончен и вызывает большое желание досмотреть его до конца, как эстетский фильм с увлекательным сюжетом.

Максим Замшев, поэт, прозаик, главный редактор «Литературной газеты»

Становление нового поэта – это всегда очень волнующий период. Сейчас на наших глазах Елена Бондаренко покидает кокон творческого вызревания. Тексты, составляющие сборник – пример пленительной неровности и незавершённого поиска. Некоторые линии едва намечены. Однако мы уже можем видеть обводы будущего прекрасного здания, за строительством которого будем следить с жадностью и пристальным вниманием. А что это будет – небоскрёб в стиле хай-тек, домик в колдовском лесу или тихая обитель – нам только предстоит узнать.

Николай Калиниченко, поэт, писатель, Председатель Союза литераторов РФ

Что ты разглядишь во мне?

«Стеариновые облака» – новая книга молодого поэта Елены Бондаренко. Кто помнит Святочные гадания, держит в памяти, как воск, стекая в воду, образует причудливые фигуры: сначала это облака, потом, по мере фокусировки и узнавания, это предметы, события и люди, очерченные конкретикой бэкграунда смотрящего или его фантазией.

В XXI веке синтеза всего со всем непросто встретить поэта одной темы, поэта одного жанра. Авторы не боятся пробовать себя в различных: от детских стихов до попытки хайку. Так поступает и Елена: её книга состоит из нескольких глав, на первый взгляд не связанных между собой. Подсборник детских текстов лишь кажется лёгким, как перистые облака: стихотворение «Молчун» оттуда глубоко психологическое. Оно о том, как молчит всё вокруг, а лирический герой кричит о том, как громко он молчит. И этому маленькому тексту тесно в пределах детской лирики: оно так и просится в лирику философскую.

Многие тексты похожи на «облака» святочных гаданий: сначала думаешь, что они про одно, а, приглядевшись, понимаешь, что совсем про другое, и автор ничего не имел в виду и не хотел сказать: он, возможно, хотел молчать, как вышеупомянутый молчун из детского стихотворения, а почему-то получился крик или шёпот.

Лирический герой занимателен тем, что в первую очередь спрашивает с себя: «Кто я есть? Тот ли самый, с кем стоит пройти без числа, без тоски километры»? Этим лирика Бондаренко заметно выделяется на фоне молодой поэзии, в которой лирический герой сносил не одно белое пальто в попытке доказать, что он достоин, а его отвергли.

Не столько самоотречение, сколько принятие Другого со всем его прошлым и травмами показано в стихотворении «Твоей измученной душе», где героиня замечает, что осколки былых личных битв возлюбленного лежат на полу, и она не выполняет за него его работу, а идёт по ним – и в этом нет подчёркивания «смотри, я иду, я такая жертвенная», а важен лишь вектор движения: к нему, несмотря ни на что, без ожиданий.

Ключ к разгадке книги лежит в стихотворении «Неожиданная встреча», первая строка которого является названием книги. Не имеет значения, в какой связи состоит лирический герой и женщина, которую он встречает: важнее всего ощущение, что эта встреча произошла вовремя.

Отдельного внимания заслуживает поэтическая глава с элементами путеводителя «Большие города» о Владивостоке, Питере и Москве. Это поэзия глокализма: стихи являются не простым очеловечиванием каждого из городов, но попыткой осмыслить аутентичность каждого из них через житейские события, которые могут произойти только в этом городе. Так, во Владивостоке это история про жену моряка, а Москва – простор для покорения новых вершин. Фактически лирическая героиня отдаёт своего близкого человека в руки Москвы, как в объятия другой женщины, чтобы дать ему возможность расправить крылья, как он не сумел бы в городе, из которого стихотворение пишется.

Стихи Елены, когда они чисто женские – это речи именно что сильной женщины, действующей не из потакания своему любимому, а в его интересах, даже если они включают невозможность быть вместе.

Кто может летать в облаках?

Самолёты и птицы.

И каким же очаровательным видится финал очередного детского стихотворения «Я сам»: «Чтобы птичек окрылить, нужно птичек покормить». Глагол «окрылить» – он возвышенный, он про душу, про метафору, и ребёнок, грамматически употребляя его неверно, на самом деле глаголет истину. Птицам – хлеб, самолётам – топливо, душе – проторенная другими душами тропа в гору самокопаний и постижения мира. И Елена, которую можно по праву назвать поэтом-путешественником по реальным далёким землям и облакам философии, не боится прокладывать свои тропы, не задумываясь о том, пойдут ли по ним другие. Она строит ландшафт своих произведений, где крутые, как горы, стихотворения стоят рядом с низенькими хоббичьими холмиками текстов о чём-то совершенно житейском. Где глубокие, как моря, стихотворения разлиты рядом с дождевыми лужицами.

Однако облака одинаково бросают тень и на горы, и на холмики, и равновелико отражаются как в лужицах, так и в морях. Что разглядит в форме облаков читатель? Это решать ему. И времени.

Стефания Данилова, член Союза Писателей России, Интернационального союза писателей и Российского союза профессиональных литераторов, автор 16 книг, лауреат премии «Пушкин и XXI век»

Снова за окном белый день

Сурское море

Июль. Заночуем в палатке у Сурского моря,

Где дымка тумана стоит над прозрачной водой.

Не зная печали, не ведая грусти и горя,

Мы встретим рассвет на песчаном откосе с тобой.

Вода что-то ласково шепчет кудрявой берёзке.

Берёзка в ответ шелестит серебристой листвой.

В альбоме моём на едва различимом наброске

День клонится к ночи, стирая закат золотой.

Глядим на восток. Там – полоска лазурного цвета.

Венера – денница предутренней алой зари —

Луну провожая, ждёт встречи с живою планетой,

Чтоб день пробудился для радости и для любви.

Мне хочется верить… Судьбы переменчивы нравы.

Пусть вдаль убегают десятки и тысячи лет.

Мне хочется верить… С тобой мы окажемся правы,

Когда мы вернёмся, мы встретим с тобою рассвет!

Джаз

Давай с тобой махнём за горизонт,

Оставим прошлое и предрассудки,

С тобой уехать – мне нужны лишь сутки,

И к чёрту недоделанный ремонт!

Давай уедем, где никто не ждёт

С тобою нас. Где снег под фонарями,

Искрится он под яркими огнями.

По мостовой гуляет ночью кот.

В кафе-отеле у мадам Петти

Сегодня тихо. Тёмная портьера

Напоминает прелести Ривьеры,

Скрывая поздней осени черты.

Под одеялом в тусклых номерах,

Устав от шума и огней столицы,

Мы обнажаем истинные лица.

Мы задуваем свечи на столах.

Наступит ночь, никто не ищет нас.

Зимы тона оставим хладнокровно.

На холст легли движением неровным

Лишь тёплые оттенки в стиле джаз.

* * *

Дама спустилась недавно с безбрежного неба,

Дама закуталась в серый туман и ненастье.

Я же для птиц приготовила чёрного хлеба.

Мокрый асфальт, я и небо – мы все дышим страстью.

Дама по парку бредёт. Величаво и важно.

Кружатся листья за нею бесформенной грудой,

Мечутся, бедные, ветром гонимые. Влагой

Дышит больное и мутное зеркало пруда.

Дама идёт. В ходе ветреной этой забавы

Ширится действо её, не имея границ.

Драм и трагедий блистает забытая слава!

…А я здесь – прохожий, что кормит встревоженных птиц.

Неожиданная встреча

Стеариновые облака

Расползлись над крышами стальными.

Утром вереницами немыми

Плыли люди.

Чья-то вдруг рука

На моё плечо легла устало:

– Обернись! Знакомые глаза.

– Здравствуй, друг, – ты бережно сказала,

Суету морским узлом связав.

Проезжая по станицам

Над станицею туман

Стелется,

От полей-морей

В низины

Тянется.

Не казачья тут песнь

Слагается,

А иная какая-то

Вертится.

Что-то давит на грудь –

Не дышится.

Голос твой из полей

Слышится.

Белы мазанки в рядок

Строятся.

Ждут ночные холода.

Молятся.

Прячут красные углы

В горнице.

Маюсь в сумерках один,

За околицей.

Ночь прелестная

Ко мне тянется,

Чернобровая спешит

Красавица.

Разбросает надо мной

Звёзды-россыпи.

До чего же хорошо,

Господи!

Примирись со мной,

Моя жалюшка,

Успокой меня скорей –

Маюсь я.

Из души моей больной

Прогони страх.

Обнимай, целуй меня

На семи ветрах.

А на утренней заре,

Ближе к вечеру,

Я пойму, что ты вчера

Лишь приснилась мне.

* * *

Стою на пороге. Мы стали другими.

С тобой мне хватило бы тёплого взгляда,

Но спряталось сердце твоё за благими

Раздумьями разными. Это ли надо?

Со временем я научилась прощаться,

Но в наших «пока!» никакого порядка.

Когда начинаю к тебе приближаться,

В тебе растворяюсь почти без остатка.

И вот мы – о, чудо! – одни во Вселенной!

Простой алгоритм наконец-то сошёлся.

Мы были когда-то одной переменной…

Но жизнь всё решила. Ответ нам зачёлся.

Ужели я снова близка к сумасбродству?

Ужель изменяет мне воображенье?

Пугают меня наши мысли и сходства,

Начало твоё и моё продолженье.

* * *

Кто я?

Призрак во мраке

Безмолвных ночей?

Между строк

Обозначенный символ?

Я не твой,

Я не свой.

Я – другой,

Я – ничей.

Я забыл,

Что такое красиво.

Я предательством сыт,

Болью опустошён.

Я ни к слову,

Ни к месту,

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.