Кто свистит в ночи

Гудноу ломал голову, как бы закончить маленькую сказку на оптимистической ноте, когда со двора раздался вой собак. Он выскочил наружу. Овчарки, взъерошив шерсть, яростно облаивали что-то за забором в задней части двора. Мик осветил фонарем темный угол за штакетником. Луч ударил в заднюю стену пресвитерианского собрания, выхватил из темноты хозяйственные постройки. Здание собрания в основном пустовало, только по четвергам и воскресеньям группа молодых прихожан проводила заседание Братства пресвитерианских следопытов. Сегодня там никого быть не должно.

– Кто здесь? – крикнул Мик. Тишина. – Я спущу собак! – Овчарки немедленно поддержали его грозным рычанием. – Не надо меня вынуждать!

Он провел лучом по зданию и опять никого не обнаружил. Наверное, опоссум… Так или иначе, собаки вроде успокоились. Мик отвел их от забора и открыл заднюю дверь. Овчаркам дополнительных приглашений не потребовалось. Когти застучали по линолеуму; собаки проскочили в дом и забежали в гостиную. Вилли тут же запрыгнул на диван, а Кэти растянулась у холодного камина.

– Все, отдыхайте.

Собаки и не думали суетиться. Мик вернулся к письму, ощутив вдохновение, и дописал последние строки:

Кэти и Вилли надеются, что скоро ты к нам приедешь. Ждем тебя в последнюю неделю каникул. Собаки ужасно соскучились и шлют привет.

Говоря о надеждах собак, Мик намекал на собственные нежные чувства. Он вырвал лист из блокнота, положил его в подписанный конверт и приклеил марку, лизнув ее с обратной стороны. Конверт лег в ящик стола, где уже скопилась стопка неотправленных писем. Когда-нибудь он их отправит. Или просто вручит дочери лично. Когда-нибудь…

* * *

Мальчики играли в покер собственного изобретения, то и дело шлепая картами по кофейному столику. Мама сидела рядом, смотрела по телевизору развлекательную викторину «Найди приз». За матовым стеклом двери зазвонил телефон, и все трое оглянулись.

– Должно быть, папа, – загадочно улыбнулась мать. – А вдруг?

Просияв, она пошла к аппарату.

– Ну а кто еще? – заметил Эван.

Честно говоря, им мало кто звонил. С тех пор как папа уехал, телефон почти все время молчал. Мама остановилась у аппарата, ждала, пока не прозвучит еще несколько звонков.

– Мама, сними трубку, ради бога. Не делай вид, что до тебя невозможно дозвониться!

Мама протянула руку, плавным, как в замедленной съемке, движением подняла трубку.

– Алло, Джон?

Хэлу при раздаче пришло три королевы, и он на какое-то время перестал прислушиваться. Дождался, когда Эван сделает ход, и бросил карты на стол с видом победителя. Эван запротестовал, но Хэл отмахнулся от брата, услышав, как мама сказала:

– Вы меня слышите?.. Плохая связь… Алло!

Хэл обрадовался, сгребая свой выигрыш – кучку спичек, и не сразу осознал, что мама давно уже просто молчит с телефоном в руке. Наконец она резко сказала:

– Это, в конце концов, просто глупо, Джон.

Замечательно… Опять ругаются. Снова наступила тишина, лишь рядом причитал Эван, обвиняя брата в жульничестве. Потом Хэлу показалось, что мама тихо говорит:

– Что вы хотите сказать? Кого я ненавижу? Ее голос звучал странно, вроде как с подозрением. Да что с ней такое?

– Кто это? Не звоните мне больше! – выкрикнула мама и швырнула трубку на рычаг.

Она вернулась в гостиную, и Хэл почувствовал: что-то не так. Мама села на диван, сердито уткнулась в женский журнал. Ее хорошее настроение куда-то пропало. Наверное, осталось в тех краях, откуда звонил папа. Хэл попытался подбодрить маму.

– И как там папа?

– Это был не он.

– А… кто же звонил?

– Ошиблись номером.

– Ошиблись номером? Но ты говорила «солнышко, дорогой», как будто разговаривала с папой. – Хэл хотел сказать, что и ругалась она так, точно на проводе был отец, но воздержался.

– А ты зачем подслушиваешь, большое ухо? – Мама встала и выключила телевизор. – Все, пора спать!

– Да ведь только полвосьмого! – запротестовал Эван.

Конечно, ничем хорошим попытка не закончилась.

Хэл укрылся простыней, взял книжку и включил фонарик. Не удавалось вспомнить ни одного рассказа о Шерлоке Холмсе, где речь шла бы об убийстве собаки: если только в «Собаке Баскервилей», – но там чудовище как раз заслуживало смерти. Он подумал, что сможет разжиться ключом к расследованию в каком-то из других рассказов, и уже погрузился в чтение «Пестрой ленты», как вдруг за окном хрустнула ветка и послышались шаги. Кто-то бродил снаружи.

Хэл вскочил, поднял жалюзи и попытался хоть что-то рассмотреть в кромешной темноте. Увы, кроме своего отражения в стекле, он ничего не увидел. Нет там никого, за окном, убеждал он себя, однако по коже поползли мурашки, точно настоящие муравьи. Пытаясь не обращать на них внимания, Хэл снова лег, натянул простыню до подбородка и уставился в книгу. Ничего там нет, просто воображение разыгралось.

Буквы начали расплываться, веки превратились в магниты, и их неудержимо тянуло друг к другу. Книжка тихо соскользнула на колени… и тут раздался страшный грохот.

– Черт! – Хэл подскочил в кровати: сна как не бывало, – раздвинул пальцами планки жалюзи и высунул нос наружу. Слабый свет из окна родительской спальни – больше ничего видно не было.

– Хэл, что это? – Эван сидел в постели с вытаращенными глазами.

– Ничего. Спи.

Хэл нашел маму на крыльце. Она стояла на коленях в домашнем халате, сметала в кучку осколки разбитого горшка. Того самого, в котором сидела шеффлера. То есть сидела еще несколько минут назад. Хэл прекрасно знал, как дорого маме это растение. Сейчас его останки валялись на половой плитке. Растение превратилось в кучку изломанных стеблей и разорванных листьев.

– Мама, что случилось?

Она подняла к нему мертвенно-бледное лицо, встала на ноги.

– Наверное, сдуло ветром.

– Ты шутишь? – Хэл глянул на деревья. Ночь была неподвижна, точно замерзшее озеро.

– Никакого ветра нет, мам, – вклинился подошедший Эван, большой любитель подмечать очевидное.

– Идите в постель, дети.

Корри Хэмфрис окинула взглядом дома вдоль улицы. Горело одно-единственное окошко, у миссис Соседний Дом. Слабый свет пробивался из-за штор.

– У миссис Соседний Дом горит свет, – заявил Эван, на случай если мама не заметила.

– В кровать, быстро!

Эван медленно попятился в дом, Хэл же не двинулся с места.

– Что ты собираешься делать?

– Схожу поговорю с ней.

– О чем?

– Ты уйдешь в спальню или нет, Хэл! – Мама втолкнула его в дом и захлопнула дверь.

Братья смотрели в окно рядом с кроватью Хэла. Мама была уже у двери миссис Соседний Дом, нетерпеливо притопывала ногой по крыльцу. Наконец дверь открылась, и наружу выползла старуха с сигаретой в сморщенных губах. Мама стала ей что-то объяснять, показывая на их крыльцо. Пронзительный вопль разрезал ночь, словно бритвой. Орала миссис Соседний Дом:

– Своих щенков сначала спроси!

Эван захихикал так громко, что Хэл был вынужден зажать ему рот. Старуха продолжала разоряться:

– Да как ты смеешь… ложные обвинения… вас всех!

Мама, заикаясь, бормотала извинения, точно ее застукали за кражей бумажника из кармана.

Миссис Соседний Дом выкрикнула:

– Тоже мне, принцесса! – и захлопнула дверь перед носом мамы.

Мама вернулась, и Хэл не удержался, повторил:

– Своих щенков спроси…

Мама молча закрыла дверь.

Глава 11

Чьи-то руки заталкивали его все глубже в могилу, и Гудноу закричал: «Я не тот, кто… Я не…» Он наткнулся на тело. Его дочь, еще жива. «Шерил, Шерил!» – продолжал кричать Мик. Рот был забит песком, грудь сдавила тяжесть падавшей сверху земли, вытесняя воздух из легких…

Он проснулся как от толчка. На грудь что-то продолжало давить, только не песок, а всего-навсего один увесистый пес, развалившийся у Мика на животе. Лапы Вилли елозили по груди Мика: собаке тоже снился сон. Гудноу сел и пихнул пса:

– Ну-ка вставай!

Вилли даже ухом не повел.

– Поднимайся! – Мик толкнул его еще раз, покрепче.

Вилли тяжело соскочил на пол, встряхнулся и тут же рванул к задней двери. Мик услышал, как когти собаки заскребли по задвижке, вылез из постели и открыл замок. Вилли выскочил во двор.

Мик налил себе воды и тонкой струйкой вылил полстакана на вспотевшую шею. Часы показывали четверть четвертого. Пятнадцать минут после самого глухого, колдовского часа ночи. Все из-за того, что не выпил на ночь мандракс, хотел сохранить с утра ясную голову. Большая ошибка! Он разыскал флакон на раковине, закинул в рот одну пилюлю. Немного подумал и отправил вслед за первой вторую. Привыкание? Плевать, зато волшебный мандракс избавлял от ночных кошмаров до самого звонка будильника в половине седьмого.

Из гостиной донеслось тихое поскуливание. Проснулась Кэти, наблюдала за хозяином. Наверное, тоже снились кошмары. Кто знает, что происходит в голове у спящей собаки…

– Ложись, Кэти. Спи.

Овчарка опустила голову на пол. Мик стоял в дверях, смотрел в ночь, поджидая Вилли. Вокруг жужжали мотыльки, шуршали крылышками о сетку. Вилли неторопливо зашел в дом, растянулся у очага, и Мик запер дверь.

Лекарство подействовало, в голове возник мягкий туман. Мик щелкнул выключателем и встал перед стеной с уликами, внимательно глядя на причудливый узор записок и вырезок, на жуткие снимки. Не стена, а смертельный гобелен. Как же мы его упустили… надо еще раз все обдумать.

В одном они были правы: убийца молод, во всяком случае – не намного старше девочек, которых он кромсал, словно мясник. Они опросили тысячи парней и мужчин, усердно проверили их алиби. И все же позволили ему ускользнуть. Нет, это не один из рослых блондинов-серферов, на которых О’Дауд и его команда потратили столько времени. Молодой психопат явно не привлекал внимания девчонок. Он был толстым или тощим, прыщавым, кривозубым, с одутловатым лицом, тусклыми волосами, с носом, напоминавшим корявый башмак… Мику был знаком этот типаж. Одиночка, боится девушек и в то же время желает их, не может справиться с навязчивыми идеями. Он еще не замечен в изнасилованиях или вызывающих приставаниях к девушкам, не фигурирует как педофил, но не потому, что всего этого не делал: делал, только его ни разу не схватили за руку.

Следовало раскинуть сети шире, захватить ту рыбешку, которая из них выплыла, даже ту, которую они сами отбросили за никчемностью. Однако репортеры прислушивались к О’Дауду. Выпускник хорошей частной школы, красноречивый, фотогеничный. Таким был старший сержант. О’Дауд проявил впечатляющие способности, посеяв в обществе страх перед развивающейся субкультурой серферов, и чудовище в глазах публики стало прочно ассоциироваться с симпатичным молодым бунтовщиком – своего рода австралийским Фрэнки Авалоном. Он мог поцеловать девушку, а мог заставить умереть.

В газетной вырезке под самым потолком неровной красной линией была отчеркнута строка: Не каждый живодер превращается в убийцу, но почти все психопаты начинали с истязаний и убийства животных.

Покачиваясь в дверном проеме, Мик зажмурился и увидел Чарли, несущегося по пустырям. Перед глазами замелькали образы. Кровоточащая собачья голова, щека, пронзенная рыболовным крючком, изуродованная лапа… Левая лапа, с вырванным когтем. Что же ты пытаешься сказать своими странными играми, юный экспериментатор с искореженным рассудком? Почему левая лапа? Убийца – левша? Или просто совпадение? Это покажет только следующая жертва. А пропавшая кошка? Кто будет следующий? Лошадь, человек?

Сознание замерло, и непослушные ноги сами донесли тело до гостевой кровати. Мик тяжело рухнул в койку. Над ним покачивалась лампочка без абажура. Она так и горела до самого рассвета, точно бдительный часовой.

Глава 12

Мама попросила Хэла не тревожить брата – пусть поспит подольше после ночных потрясений. «Бедный ребенок…» – сказал Хэл, прыгнул на велосипед и вырулил на залитую солнцем улицу. Хотелось приключений. И они нашлись. На качелях у красной телефонной будки сидела Али в своей обвисшей шляпе и с неизменным ведерком. Хэл подъехал к девочке, бросил обычное мурабулское:

– Привет, как жизнь? Достаточно тепло сегодня?

– Дашь велик? Хочу проехать вниз до ручья.

Хэла идея не вдохновила, и он предложил довезти ее до прицепа – уже полпути до места.

– А от прицепа можем прогуляться по берегу. Годится?

– Пойдет! Двинули!

Али ухмыльнулась, запрыгнула на велосипед и уцепилась за седло. Хэл завилял между ямками и камнями. Они промчались сквозь рощу эвкалиптов. Ведро позвякивало о спицы, Али что-то кричала ему прямо в ухо. Хэл так смеялся, что не мог отдышаться, когда они наконец остановились с визгом тормозов у забора из колючей проволоки. Али соскользнула с велосипеда, брякнув ведром, и уже была готова идти дальше.

Хэл продолжал сидеть, изучая загадочный прицеп.

– Кто там жил, знаешь?

– Знаю. – Продолжения не последовало.

– Что с ними случилось?

– Расскажу потом. В свое время. – Али пошла вдоль забора.

Хэл провожал ее взглядом, пока та не дошла до задней стенки прицепа, откуда открывался вид на серовато-коричневые пустоши. Хэл встал, полез вниз по голому склону к берегу ручья, крикнул девочке:

– Смотри, Разлом мира! – И тут же понял, что допустил крупную ошибку.

– Разлом чего? – фыркнула девочка. – Это у тебя в черепушке разлом!

Она не стала дожидаться, пока Хэл объяснит, и побежала вниз, соскользнув по крошащемуся берегу к мутному ручью. В ведре что-то брякало. Али уже успела забросить удочку, когда Хэл приземлился на песок рядом с ней, и внимательно следила за кругами на коричневой воде.

– Что ловишь?

– Тсс. – Али нахмурилась. Хэл присел рядом на корточки. – Ты что, никогда на раков не ходил?

– Раки? – Хэл помотал головой. – Что это?

– Подожди, увидишь.

Прошло несколько секунд, и леска запрыгала, задергалась. Али медленно начала наматывать ее на руку, потихоньку подтягивая к берегу, пока из взбаламученной воды не показалось нечто в грязном панцире, с крошечными черными глазами на усиках. Создание вцепилось зловещего вида крюками в кусок мяса. Али поднесла рака клешнями прямо к испуганному лицу Хэла, разразилась хохотом и бросила извивающуюся тварь в ведро.

– Только не говори, что ты их ешь, – с отвращением произнес Хэл.

– Не ем – цепляю к заднице для развлечения!.. Ладно, шучу. Раки – закуска что надо. Мы летом только на них и живем.

Она снова забросила удочку, не меняя наживку, и через полминуты кинула в ведро еще одного возмущенного рака. Хэлу тоже захотелось попробовать.

– Да ради бога. – Али сунула ему леску и кусок мяса из сумки. – Только насаживай хорошенько.

Он хорошо закрепил мясо, раскрутил леску и швырнул в реку. Крючок с наживкой перелетел через ручей и плюхнулся на другом берегу, прямо в ил. Али чуть не умерла со смеху. Хэл сделал еще одну попытку. На этот раз, по счастью, грузило с крючком упали точно посреди ручья. Хэл уселся, выжидая, но, сколько ни смотрел на леску, та не колыхалась.

– Сколько ждать?

– Пока не возьмет наживку. – Али обернулась к ивам, нависшим над ручьем. – Слушай, ты выяснил, кто его там закопал? Ну, того пса. – Она кивнула на могильный холмик под деревьями. – Кто-то же выкопал для него яму.

Хэл пожал плечами.

– Наверное, тот, кто его убил.

– Нет, – покачала головой Али. – Такая хорошая могилка… Скорее уж тот, кому до него было дело.

– Ты хочешь сказать – хозяин? – неожиданно дошло до Хэла.

– Почему нет? – Али глянула на воду. – Клюет.

– Кто клюет?

Али недовольно поморщилась, показала на леску, которая то натягивалась, то опять провисала. Хэл начал наматывать ее на руку, делая большие петли.

– Медленнее!

Он послушался. Еще несколько небольших петель, и показался средних размеров рак. Хэл протянул руку к добыче, остерегаясь грозных клешней и яростно вздрагивающего хвоста.

– Держи его! – Али перехватила рака. Клешня щелкнула рядом с ее пальцами, и девочка отправила рака в ведро.

– Здорово! – воскликнул Хэл. – Ты и впрямь хороший рыбак!

– Куда деваться. Я ж ловлю их лет с пяти. Раков да кроликов.

– Кроликов? Ты что, шутишь?

Али пожала плечами, смотала удочку и вскочила.

– Мне пора.

– Хорошо. – Хэл не стал спрашивать, с чего это она так быстро собралась, а Али не стала ничего объяснять.

Они добрались до ворот, ведущих на территорию «Придорожного дворца», и Хэл снова спросил девочку о людях, которые там когда-то жили.

– Они почти все там и умерли…

Али вздохнула и начала рассказывать.

– Это было лет двадцать назад, сразу после войны. Старик вернулся домой, в Мурабул.

– Отец?

– Ну да. Приехал из Чанги.

– Из Чанги?

– Он там был в плену. Худющий как скелет, и с головой не в порядке. Трое детей, две девочки и еще сын. Жена его ждала. Он выкупил участок у государства почти за бесценок. А земли эти – наши, только у нас нет права голоса.

– Ваши? Ты хочешь сказать – твоей семьи? – Хэл нахмурился.

– Это земли аневанов. Если по справедливости, то эта территория до сих пор наша.

– Я думал, твоя фамилия Тенпенни?

– Как бы там ни было, он поставил здесь эту штуковину. А вокруг возвел забор – как вы, белые, обычно делаете, – продолжила девочка.

– Но почему он поставил прицеп, а не дом? – Хэл начертил пальцем в воздухе дикие контуры «дворца».

– Не знаю. Может, хотел семью в походы вывозить… Потом построил эти сарайчики, ну и они стали там жить. Посадили овощи, завели коз, кур… в основном жили за счет нашей земли. Кроликов стреляли.

Али нежно пробежала рукой по траве, будто гладила чью-то больную голову. Хэлу показалось, что ее мысли где-то далеко отсюда.

– А потом?

– Потом кое-что случилось. – Она вздрогнула. – Старик разозлился на жену. Просто чокнулся.

– Что произошло?

– Жена закрутила с каким-то мужиком из города, и он их поймал.

– Закрутила, значит. – Хэл кивнул, хоть ничего и не понял. – Кто это был?

– Какой-то важный человек.

– Насколько важный?

Али не обратила внимания на его вопрос.

– Как-то ночью старик взял ружье и пристрелил жену. Девочек тоже убил, в кроватях, и пошел к сыну. Однако мальчишку не нашел, ну и всадил пулю себе в голову.

Али словно не придавала особого значения своему рассказу, но Хэл был потрясен. Он уставился на прицеп.

– Господи… ужасная история.

– Я ж тебе говорила – плохое здесь место, – ухмыльнулась Али.

Хэл продолжал смотреть на «Придорожный дворец», на разбитые стекла, сверкающие осколками в рамах, точно кривые зубы дремлющего чудовища.

– Мальчишку нашли?

– Через несколько дней. Он прятался в курятнике, среди кур.

– Что с ним дальше было?

– Кажись, забрали в детский дом, – пожала плечами Али. – Это давно было.

Что-то не сходилось. Хэл задумался.

– Откуда узнали, что их убил старик? Я хочу сказать – а если это мальчишка всех застрелил? – Он взвесил «за» и «против». – И обставил все так, что вроде как семью убил отец, а сам сбежал с деньгами?

– Да какие деньги? Ты взгляни на эту рухлядь! – Али захихикала. – Меньше надо про Шерлока Холмса читать, приятель!

– Откуда знаешь про Шерлока Холмса? – удивился Хэл.

– Думаешь, я читать не умею?

– Нет, но… Шерлок Холмс…

– Что хочу, то и читаю. – Она вызывающе сложила руки на груди. – У меня папа в библиотеке работает.

– Правда? – Хэл так удивился, что с языка невольно слетело: – А у меня папа – капитан пассажирского лайнера! – Он тут же пожалел, что не смог сдержаться, тем не менее ложь сработала.

– Ого! Куда он плавает?

Али была даже не потрясена – скорее восхищена. Пришлось врать дальше.

– Ну… в Париж, Лондон. В Африку. Сейчас как раз в рейсе, поплыл куда-то… в Новую Каледонию, кажется.

– Познакомишь, когда вернется?

– Конечно… только, знаешь, это будет не очень скоро.

– Договорились!

Она вдруг отвернулась и припустила вперед. Ведро то и дело хлопало девочку по ноге, только поэтому Хэлу и удалось ее обогнать.

Он остановился, упершись руками в колени, подождал Али. Пока переводил дух, подумал: хорошо бы она забыла о его выдумке. Он перевел взгляд на прицеп. Хэла просто мороз по коже продирал от этой штуки. А что, если там и правда поселились духи?.. И все-таки он умирал от желания залезть внутрь. Неважно, плохое это место или нет.

Глава 13

Мик уже совсем было решил последовать совету сержанта и плюнуть на дело советника Курио. Правда, на следующее утро поступил звонок от женщины. К телефону попросили констебля Гудноу. Собеседница тихо пробормотала, что не хотела бы называть свое имя, но если его интересуют пропавшие документы, то следует обратиться к советнику Стритону.

– Да? И почему же именно к Стритону? – скептически осведомился Мик, выдерживая тон, который обычно приберегал для анонимных звонков.

– Он располагает такой информацией, которая может представить эти бумаги совсем в другом свете.

– А вы-то откуда об этом знаете, мисс?..

– Поговорите с мистером Стритоном. – В трубке раздались частые гудки.

Пока коллеги перекусывали, Мик вышел, взял машину и помчался в городской совет. Он отметил, что красного «ягуара» на стоянке нет. Эйлин Мерчисон подняла взгляд от пишущей машинки и нервно, хотя и дружелюбно, улыбнулась Мику. Он невольно отметил, что там и кроме глаз есть на что посмотреть, просто на все остальное не сразу обращаешь внимание. Сегодня Эйлин была в светло-голубом, и этот цвет шел девушке куда больше, чем оранжевая униформа, в которой она встретила его в прошлый раз.

– Я хотел бы увидеть советника Стритона.

– Вам назначено, констебль?

Он иронически поднял бровь, и Эйлин смешалась. Видимо, звонила все же не она. Разумеется, не исключено, что она прекрасная актриса.

Эйлин подняла трубку, сказала:

– Адам? К вам констебль Гудноу.

– Советник Стритон готов вас принять. – Она указала на кабинет дальше по коридору, рядом с мужским туалетом.

Мик постучался. Ему открыл высокий лысеющий мужчина с густыми усами.

– Адам Стритон. Можно просто Адам.

Мик решил, что запомнить имя труда не составит. Такого огромного адамова яблока, как у Стритона, ему видеть еще не приходилось.

– Прошу! – Стритон сел в кресло, смущенно улыбнулся. – Могу уделить вам ровно две минуты, констебль. Дел по горло, предстоит крутиться весь день.

И стол, и кабинет были маленькими и явно нуждались в ремонте. Никакого сравнения с офисом Дианы Курио. Единственное окошко открывало вид на узкий переулок.

– Одна из ваших коллег на прошлой неделе сообщила о краже со взломом, советник Стритон. Мне сказали, что вы располагаете кое-какой информацией о похищенных документах.

– Какие похищенные документы? – Стритон был явно озадачен. – У нас тут полно бумаг, целый день ходят из кабинета в кабинет.

– Не сомневаюсь. – Мик глянул в сторону абсолютно пустого вестибюля. – Эти документы имеют отношение к вопросу передачи кое-каких земель в целях развития территории.

– Откуда вам известно, что у меня есть такая информация?

– Выходит, вы об этом кое-что знаете? – Гудноу внимательно изучал собеседника.

– Это Диана вам рассказала? – Стритон нахмурился.

– Нет, не она. – Мик немедленно представил, какой скандал разгорится на заседании совета. – Если вам что-то известно, Адам, выкладывайте, и я избавлю вас от моего присутствия.

Похоже, ему не удалось убедить советника, и тот откинулся в кресле, налил стакан воды из графина.

– Уточните свой вопрос. Заявления на развитие территории поступают нередко даже в таком маленьком городке.

Мик улыбнулся, на миг прикрыв глаза.

– Вы в последнее время имели дело с советником Курио по поводу имущественных вопросов?

Стритон поперхнулся, и вода потекла по его подбородку. Он помотал головой.

– Слышали ли вы о каких-либо деликатных сделках по передаче земель, которые обсуждаются городским советом Мурабула? О сделках, которые могут представлять интерес для некоторых членов совета?

Стритон стер воду с лица.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Здесь дана температура по шкале Фаренгейта. 92 °F ≈ 33 °C. – Здесь и далее примеч. ред.

2

«Джек пустился в путь» (англ.)