Римская Волчица I

Девушка взмахнула длинными смоляными ресницами, открыла капризно изогнутый рот и сказала внезапно ломким баритоном:

– Я же просил вас не прилетать. Меня послал адмирал Аурелий. Давайте отсюда выбираться.

– Что это за шутки такие? Новая мода знакомиться, что ли? – Электра выдернула руку, одновременно вызывая в чипе номер Люция. Номер не отвечал.

– Это не шутки!

В речи хорошенького юноши проскальзывал легчайший незнакомый акцент, с припаданием на мягких гласных. «Это неэ шутки», что-то вроде. И волосы не по римской моде длинные, ниже плеч, свободно распущенные и завивающиеся темными кольцами. Чип его не пинговался, будто его и не было. Как так.

– Ну-ка отпусти! – тонкие пальцы держали ее за локоть вроде бы нежно, но вырвать руку из стального захвата не получилось. – Ты кто? Нет чипа, говоришь с акцентом, загар нездешний и что это у тебя на ворот нашито? Из какой ты колонии?

– Тшшш, – он кивнул в сторону ближайшей полянки, на которой собралась небольшая толпа – там стояли мраморные столы для игры в шахматы и облавные шашки. Кто-то из гостей запустил с чипа проекционную голограмму с последними новостями. Странно, нельзя что ли приватно посмотреть?

Электра пригляделась и остолбенела – в новостях показывали как раз адмирала Аурелия. В расстегнутом мундире и с кровавой полосой поперек искаженного яростью лица. Два легионера в тяжелой броне волокли его, безжалостно заломив руки. Из-за того, что звук все равно транслировался напрямую в чипы, безмолвная сцена казалась кошмарно фантасмагорической. Это же Люц, золотой наследник Семьи, герой римского флота – как его вообще посмели тронуть!

Она лихорадочно перебрала в чипе каналы новостей, нашла тот, с которого транслировали запись. Ум отказывался воспринимать текст, который читал взволнованнный глашатай сената: государственная измена… планирование военного переворота… связь с Халифатом…

Вот оно!

– Так ты халифатец?! Как ты сюда попал? Как тебя пропустили?

…Второй флот обвиняется в попытке пересечения Рубикона – орбиты Юпитера. Адмирал останется под стражей в лунной крепости до суда…

Юноша что-то ответил ей, но она отмахнулась, погрузившись в лихорадочный просмотр видео.

– …потом посмотрите! Он и так рисковал, появившись на Земле. Надо выбираться. Его обвинили Тарквинии, а вокруг, если можете заметить – их поместье, – халифатец довольно невежливо тряхнул ее за плечо.

Неужели Люций не понимал, чем рискует, явившись на Землю без охраны! Засветившись в камеру на балконе ее дома.

Понимал, с холодной ясностью осознала она. Голой спине стало зябко. Увидеться хотел. И с привычным презрением к обстоятельствам плюнул на все ради своего сиюминутного желания. Это качество она знала в нем с детства и никогда не могла понять. Люций, который мог с закрытыми глазами играть в трехмерные шахматы на скорость, моментально расставался с логикой и здравым смыслом, когда это касалось их отношений. Потворство личному чувству – вот уж не римская черта. И этот мальчик – неужели Люц мог так беспечно обратиться за помощью к юноше, почти подростку! Римляне в этом возрасте еще детские буллы носят, сколько ему, двадцать, двадцать три? Действительно, нужно улетать, не ради себя самой, а теперь уже ради этого малолетнего спасителя, не дай боги он попадется тарквиниевской охране и окажется, что не имеет приглашения.

Гомон на поляне усилился, обычно сдержанные римляне обсуждали арест адмирала, бурно жестикулируя, кто-то повысил голос.

– Идем, у меня тут флаер, – она схватила юношу за руку и потащила за собой на боковую дорожку. – Ты сам на чем прилетел?

Тот неопределенно буркнул, но упираться не стал. Стоило им свернуть, как ее тропинка будто по волшебству сделалась самым людным местом на всей вилле Солярис. С трудом отбившись от нескольких подвыпивших гостей, которые непременно хотели расспросить ее об аресте друга детства лично, Электра выбралась к посадочной площадке. Около ее флаера уже торчал Клавдий, сунув руки в карманы вишневого бархатного пиджака, и вся его худая нескладная фигура немедленно сделалась ей ненавистна.

– Электра, вот ты где! – сказал он, озабоченно хмуря брови. – Уже улетаешь?

– Да, пора, сам понимаешь.

– Выпить не хочешь?

– Нет, Клавдий, спасибо. Чудесная была вечеринка, но мне правда пора, – она нетерпеливо постукивала носком туфли по поросшей мхом плитке, пачкая серебряную парчу.

Люциев знакомец тихонько вытянул свою руку из ее пальцев и встал рядом в самой небрежной и расслабленной позе, мило улыбаясь и еще больше сделавшись похожим на хорошенькую девушку в остромодном в этом сезоне балахоне поверх узких брюк – с расшитым капюшоном и рукавами такими длинными, что из-под них виднелись только кончики пальцев.

– Электра, правда – задержись хоть на час. Звонил дядя Гай, сказал, чтобы ты осталась до его прилета.

– Он не мой дядя, чтобы мне указывать. Пожалуйста, посторонись.

– Электра, будь благоразумна! Глава Cемьи настоятельно просил тебя задержаться, имей уважение.

Как назло, Клавдий торчал ровно напротив ее флаера, блокируя проход.

– Клавдий, ты что не видишь, я спешу! Пропусти.

– Куда ты так торопишься?

Электра бросила быстрый взгляд в сторону – по ярко освещенной дорожке от живой изгороди к площадке двигались еще двое, красавец-блондин Марий Тарквиний и какой-то незнакомый ей молодой человек в серо-черном мундире охраны. Сердце подскочило к горлу, как перед прыжком.

– Тебе все объяснять нужно? Изволь. Я с новым любовником. Желаю поскорее оказаться у себя дома и лечь на спину. Извини. – Она решительно двинулась вперед, вынуждая Клавдия отступить. – Идем, милый.

Темноволосый юноша неожиданно залился густейшей пунцовой краской, но тем не менее послушался.

Захлопнув фонарь флаера и резко набрав высоту, она наконец почувствовала себя в безопасности. И тут жеей стало очень страшно. Совершенно не понятно, что делать дальше. Домой? Исключено, если за нее взялись всерьез, там будут ждать.

На этой высоте еще был виден краешек солнца, Электра отключила автопилот, направила машину на запад и выкрутила скорость на максимум, разрешенный ее социальным коэффициентом.

– Пожалуйста, пристегнитесь, – очень вежливо произнес юноша. – Сейчас понадобится.

И немедленно справа по борту что-то вспыхнуло.

Пока Электра щелкала ремнями, халифатец с легкостью вырвал такую на вид крепкую панель, закрывающую приборы, не перелезая с пассажирского кресла ткнул пальцами куда-то внутрь, прямо в переплетение проводов, и флаер взвыл, уходя в крутой вираж. Вспыхнуло еще раз, теперь слева.

Неужели по нам стреляют, сообразила она, вцепляясь в поручни. Юноша каким-то образом перехватил управление, вырубил весь свет и виртуозно повел машину во тьму. Динамик пискнул, предупреждая, что они входят в закрытую для сети зону – пространство южно-европейского заповедника. Теперь любая попытка запросить планетарную инфосеть будет тщетной, зато и ее местоположение никто не сможет увидеть, ни через транспортную сеть, ни по геопозиционированию ее чипа. Пожалуй, направление выбрано правильно.

Электре, с юности привычной к воздушным трюкам, головокружительные полеты были не внове. Еще в студенчестве курсант летной академии Марса Крылатого на Золотом Марселе Л. К. Аурелий любил показать класс, заставляя зрителей обмирать – кого от зависти, кого от восторга, и сама она бесконечно летала – то с ним вместе, то наперегонки. Но впервые от мастерства пилота зависела ее жизнь. Электра вывернула шею назад, пытаясь рассмотреть, что там, но видно ничего толком не было.

Теперь они летели низко, под ними расстилалась бесконечная темная масса – покрытые лесом горы, ни одного огонька внизу. Оторвались? Она открыла рот, чтобы спросить наконец, как зовут ее неожиданного спутника, и тут вдруг что-то резко хлопнуло, их подбросило, Электра лязгнула зубами, чуть не откусив себе язык, и возблагодарила богов, что успела пристегнуться. Похоже, сработала система экстренной катапультации и теперь крохотный пассажирский отсек плавно спускался куда-то в черноту леса.

Тряхнуло, удар, потом сильный рывок – видимо, стропы зацепились за ветки и теперь капсулу тащило вниз по кустам. Упали где-то в горах, только бы не свалиться вниз, когда парашют уже спутан. Вдали раздался хлопок взрыва и яркая вспышка, капсулу снова тряхнуло.

– Не бойтесь, это наш флаер разбился! – прокричал халифатец, упираясь коленом в приборную доску, чтобы не так болтало. – Пусть они лучше думают, что машина сбита и грохнулась вместе с нами, успеем выбраться и уйти подальше, пока будут искать в обломках.

У нас теперь что же, гражданская война? Тарквинии против Аурелиев и Флавиев? Не стерпят же их с Люцием Семьи такого. И какие интересные у Халифата технологии, что их юные мальчики могут на ходу взять под контроль стандартный римский флаер со всеми его противоугонными системами и возможностью управления исключительно с церебрального чипа. Как он там это провернул? Покопавшись руками в проводах?

Стоило как следует испугаться, но Электра, к своему удивлению, сохраняла полную ясность рассудка. Отсек постепенно перестал раскачиваться, стало тихо. Зажегся слабым зеленым светом аварийный контур – словно множество светляков расселись по стенам. Пол под ногами сохранял приличный уклон. Халифатец отстегнул страховочный ремень, пошарил в поисках запирающего механизма, открыл дверь, высунулся по плечи. К запаху перегретого пластика примешались одуряющие ароматы горного леса – хвои, влажной листвы и чего-то сладко цветущего.

– Висим, зацепились, но невысоко. Спрыгнуть несложно. Я подстрахую.

И выпрыгнул наружу мягко, как кот, и бесшумно – кабина даже не качнулась.

Электра тоже отстегнулась, нашарила под панелью аптечку – пригодится – сняла туфли, зачем-то взяв их в свободную руку, пробралась к распахнутой двери, и снаружи ее обняла прохладная, полная шелеста листьев и звона цикад темнота.

Пробираться по горам босиком – удовольствие маленькое. Хорошо, что каждый римлянин с детства тренирован и занимается каким-нибудь экстремальным спортом, таковы уж обычаи. Постепенно Электра приноровилась прыгать с камня на камень, а ее спутник, похоже, занимался ночными пробежками постоянно и ориентировался в незнакомой местности подозрительно хорошо. Чип не работал – заповедник, а экстренные вызовы Электра сама на всякий случай заблокировала. Политические убийства – вещь небывалая, но после всех сегодняшних событий она уже ни за что не могла бы поручиться.

Стоило им отойти на пару километров от места падения, как халифатец остановился и серьезным голосом спросил, есть ли у нее при себе что-нибудь электронное.

– Если будут сканировать с воздуха, лучше всего выкинуть все. Иначе отыщут место, где мы укроемся.

– В аптечке портативный медсканер должен быть. Ты уверен… Как тебя зовут хотя бы?

– Малак.

– Малак, а дальше?

– Малак и все.

– Откуда ты Люция знаешь?

– Три месяца ходил на его флагмане, на «Светоносном». Меня семья в заложники отдала.

Юноша распотрошил аптечку и безжалостно выдрал из сканера энергоблок, кинув его в ручей.

– Как это в заложники?

– Как обычно. Ваши корабли часто вторгаются в наши границы, Второй и Третий флоты особенно. Иногда бывают стычки, а на этот раз ваш сенат приказал бомбить планету моего клана. Но Люций Аурелий благородный человек – он не стал этого делать, а принял меня на борт.

Малак излагал свою историю таким будничным тоном, будто светские новости обсуждал. Сгреб попутно в кучку немного растопки, расковырял контакты у фонарика, как-то хитро закоротил их и сноп искр поджег сухие щепки.

– Сканерами засекут, а визуально огонь не засекут? – возмутилась Электра. – К тому же, в заповеднике нельзя разводить костры…

– Мы целый флаер в заповеднике уронили. Что это такое вообще – заповедник?

– Место, где нельзя ничего строить, охотиться и портить природу. У нас их много.

– А что же вы едите?

– Мы давно синтезируем все, что нам понадобится.

– Хорошо вам. Ладно, значит голодные будем до утра, раз нельзя охотиться. А за костер не беспокойся, над нами вон скала, прикрывает сверху, – он беспечно махнул рукой куда то вверх, в темноту. – Разве что с собаками будут искать, но Люций говорил у вас гуманизм, с собаками на людей не охотятся. Что это, кстати, такое, гуманизм?

– Это… – Электра растерялась, а Малак осторожно раздул крошечное пламя и постелил ей свой балахон, чтоб села. Под балахоном обнаружилась варварски прекрасная белая рубашка с обрывками кружев – наверняка могла бы стать в Риме последним писком моды. При свете костра было видно, что рубашка совсем мала и сидит на плечах внатяг.

Из дома привез и не хочет снимать, а сам до сих пор растет, – подумала она с острой жалостью. Как это вообще возможно… в голове не укладывается – бомбежка чужих планет, заложники. Мы же не воюем с Халифатом, об этом всегда в новостях говорят. Только превентивно патрулируем их границы во избежание конфликтов.

И по гражданским флаерам мы не стреляем, и по лживым обвинениям не арестовываем. Рим, как тебя узнать? Может быть, я сплю?

Она поежилась и поджала исколотые босые ноги, горевшие от мелких царапин. Хорошо хоть на сучок или камень не напоролась. Но на каблуках по горам было бы еще глупее.

– Почему Люций именно тебя послал? Где все его легионеры? Что, никого постарше не нашлось?

– Я его друг, и я давно взрослый. Кого ж ему еще было посылать. В моем возрасте принцы уже сражаются за трон в поединках.

– В каких, о боги подземного мира, поединках?

– В смертельных. На ножах, – буркнул Малак, занавесившись темными волосами и посмотрел на нее исподлобья. Очевидно, замечание про возраст показалось ему обидным.

– Надо поспать, если в темноте идти дальше – искалечимся. А утром двигать туда, где новый флаер можно раздобыть. У тебя есть убежище? Охрана?

– Квартира. Нет, это не годится. Я обращусь за помощью к Семье.

Малак подумал и коротко кивнул. Растер себе плечи, свернулся прямо на земле, на сухой хвое, повернувшись спиной к костерку.

– У тебя точно нет церебрального чипа?

– Нет.

Вот и ответ – Люций послал за ней того, кого не засекут, о ком на планете предположительно не знают и за кем не будут следить, как наверняка следят за всеми его офицерами. Предусмотрительно. И все-таки о Малаке здесь могут что-то знать, раз Люция уже обвинили в связях с Халифатом, что бы это ни значило. Электра зашипела от злости – на сенат, на себя, на дорогого адмирала, а потом – ну что делать, легла и постаралась уснуть. Небо удачно заволокло тучами и оно было таким темным, словно звезды ушли с него навсегда.

Спать на земле без термомешка, даже у костерка, было холодно, непривычно жестко и колко. Короткие часы отдыха Электра провела в полусне, ворочаясь и размышляя, что делать дальше. Было ясно, что сама она с ситуацией не справится, нужна тяжелая артиллерия. Значит, или глава Семьи Аурелиев и тетка Люция, Августа – уж она-то должна вступиться за племянника, как иначе! Или глава ее собственной Семьи, дядя Корнелий. Если Августа и впрямь была родной теткой Люция, то в случае Электры родство с главой клана было условным – отец ее приходился дальним кузеном Валерии Флавии, супруге Корнелия. Дружеской близости между ними и Электрой никогда не было, но обращаться за помощью все же стоит к ним, рассудила она. Августа и так поддержит Люция, он и наследник ей, и гордость клана, и достояние Семьи. Нет смысла тратить драгоценное время, добывая то, что и так есть.

Малак спал безмятежно, как ангел. Приняв решение, Электра теснее прижалась к его горячему боку и все-таки отключилась, прислушиваясь к тихому ровному дыханию.

Золотое мгновение между сном и явью принесло обрывок лета в поместье родителей Люция, когда жизнь еще была полна шиповника и жасмина, а голова – фантазий о неведомом будущем. Люц был самый настоящий брат. В детстве они были неразлучны, как близнецы, что зимой на Земле, что летом на Марселе. Как Диана и Феб, так их и дразнили – может, потому Электре и надоело в конце концов первое имя, она взбесилась и стала требовать, чтобы ее звали вторым.

Впрочем, для Люца она всегда была Электрой и только Электрой. А еще подругой, сестрой, напарником и соучастником. Он для нее – братом, другом, сообщником и соперником. И – первым любовником.

Так море выносит обкатанное волнами цветное стеклышко, вот что это был за сон. Счастливое воспоминание на грани реальности. Горячие руки Люция с двух сторон от нее. Запах нагретой солнцем коры, земли, цветущего олеандра. Его лицо над ней, сияющие глаза, как звезды, и полное звезд небо над головой, зодиакальный дракон в самом зените. Настойчивый муравей на его плече, она его уже дважды сдула. На лоб ей падают капли дождя, только соленые. Хочется протянуть руку и вытереть ему глаза, но руки отказываются шевелиться, не поднимаются.

Очнулась она от того, что кто-то щекотал ей кончик носа травинкой.

– Отстань, Люц, – отмахнулась она и села, просыпаясь окончательно.

Малак отбросил травинку и белозубо улыбнулся ей.

– Я нашел воду. И надо идти. Ты отдохнула?

– Да. Выспалась и поняла, что мне делать дальше. Я заблокировала всякую связь своего чипа с сетью. По идее, это не позволит никому отследить, где я. Вот только я не смогу ни связаться с дядей Корнелием, ни проверить, где он. Придется наугад – но я практически уверена, что он в своей инсуле в северной Галлии. Сможешь довезти меня туда?

– Конечно. Взломать флаер – пара пустяков.

Вот же хвастливый юнец! Видимо, это отразилось на ее лице, потому что Малак внезапно обиженно протянул:

– Ну ты же видела! Я могу!

– Конечно видела, – примирительно отозвалась она. – Не сердись, идем.

Глава II

К полудню Малаку и Электре удалось выбраться к краю заповедника. Августовское солнце немилосердно палило – в плотном балахоне было жарко, а сняв его, она немедленно сожгла себе плечи и спину. Нос тоже подозрительно горел. Сеть здесь должна была работать, но проверять это Электра опасалась. Их преследователи наверняка нашли место падения если не ночью, то на рассвете, и знали, что пассажиры разбившегося флаера выжили. Конечно, здесь уже не частная территория Тарквиниев и не информационная пустота природного резервата, но рисковать не стоило.

По дороге они разговаривали, и Электра никак не могла смириться с тем, насколько велико ее незнание об окружающем мире. Она считала себя взрослой, просвещенной женщиной, следящей за новостями и интересующейся тем, что происходит в мире. Оказалось, что в мире происходит значительно, значительно больше того, что транслируют основные каналы.

Про Халифат – ближайшего соседа Рима – она, к примеру, знала только, что когда-то в незапамятные времена, когда человечество решило пойти путем разумного познания и научного прогресса, заодно упразднив все религии, последние фанатики предпочли отделиться и увели большой флот куда-то в сектор Стрельца, где астрофизики предполагали наличие пригодных для жизни систем. Вроде бы исход увенчался успехом, им удалось заселить довольно много планет.

Электра полагала, что в Халифате сейчас технологический упадок из-за того, что переселенцы рассеялись по огромному сектору космоса, размыв свой научный и культурный потенциал. Впрочем, глядя на то, как Малак виртуозно взломал очередную машину на перехватывающей парковке у границы заповедника – и никакая транспортная служба даже не спохватилась – она призадумалась, есть ли в том, что ей известно о жизни, хотя бы полпроцента правды.

В новостях о Халифате говорили приблизительно так: «римский флот исправно патрулирует границы потенциально агрессивного государства», или вот еще бывали тематические передачи «насколько сильно может прийти в упадок человеческое общество, оторвавшись от римских ценностей». В учебнике школьной истории имелась одна-единственная глава – «экономика Халифата», на картинке красивый смуглый мальчик пас стадо коз. И еще, что столица у них – Кадар. Архитектура упадка. Ээ-э… мавританские колонны, купола, элементы мануэлино. Мультимонархическая система правления. Негусто.

– Ты с Кадара? – спросила она Малака, который внимательно смотрел на приборы. Было видно, что ориентируется он не только в приемах выпаса мелких сельскохозяйственных животных.

– Что? А, нет, я с Хазины. Религиозный центр. На Кадаре живут правящий принц-халиф, мир ему, и Совет Матерей.

– То есть наш сенат отдал приказ о бомбардировке ваших святынь? А Люций не стал этого делать? У вас разве нет своего флота, чтобы обороняться?

– Я в то время был на другой планете. На Авле. Там школа для… ну, таких как я. Ничего интересного, тренируйся, читай книжки, да молчи целый год. А еще там похоронены наши пророки. Было б жаль, если бы гробницы погибли, а еще началась бы большая война. Так странно, что ваш флот подошел – Авла на границе владений, там почти никто не живет, туда паломничают. Люций потом гневался, говорил, что это провокация и что Тарквинии ему заплатят.

По поводу халифатского флота мальчик промолчал.

В голове Электры множились вопросы – отдельно к Люцию и отдельно к сенату. Будучи римлянкой, она имела полное право, если не гражданскую обязанность: столкнувшись с угрожающей обществу ситуацией послать в сенат запрос, потребовать разбирательства. Но на какой ответ она может рассчитывать, если эту угрожающую ситуацию сам сенат и создал.

– Держи курс к инсуле Арморике, мой дядя наверняка там. Я пока разблокирую чип. Вряд ли по нам начнут стрелять на одной из самых оживленных воздушных магистралей, а лететь больше часа.

Малак пожал плечами и положил флаер на нужный курс.

Когда Электра восстановила возможность связи, ей сразу же пришел вызов от незнакомого абонента.

Некто Фульк, судя по информации в планетарной сети – центурион, ординарий из Золотой когорты, личной охраны Аурелиев. Охранял адмирала, видимо, плохо.

– Электра Флавия? Где вы находитесь? Вы в безопасности? Мы вас со вчерашнего дня разыскиваем.

Электра подключила видеотрансляцию, чтобы не переписываться в чипе и заодно посмотреть на собеседника. Малак кинул на изображение быстрый взгляд и тут же уставился прямо перед собой, следя за плотным потоком флаеров и пассажирских шаттлов. Транспортная плоскость в области инсулы Арморики была оживленной, а менять высоту вблизи населенных районов не разрешалось.

Фульк Аурелий выглядел типичным легионером с плаката – квадратная челюсть, прямой нос, мужественный взгляд и короткая стрижка. Однако одет в штатское, что в целом неудивительно.

– Мы высадились вместе с адмиралом два дня назад на италийском космодроме, у меня был прямой приказ найти вас и обеспечить безопасность в случае форс-мажора. Но вчера мы вас потеряли сразу после известия об аресте.

– Я отключила чип.

– В данной ситуации разумно. Где вы? Я и мои люди готовы перейти в ваше распоряжение.

– Фульк, что происходит? Вы что-то знаете? Я лечу к своему дяде в инсулу Арморику, буду там примерно через час.

– Хорошо, мы будем там в то же время, приземлимся в верхнем секторе, чтобы не вызывать лишнего внимания. Vale! – центурион отключился.

Электра с силой потерла виски, потом повернулась к Малаку, который старательно рулил.

– Ты ничего не забыл мне сказать, а?

Мрачное молчание в ответ.

– Что-то мне не верится, что адмирал прозорливо дал целых два задания по моей защите – одно, как и полагается, своей охране, а другое – тебе. И что-то, кажется, Фульк о втором задании не знает, да?

Флаер чуть дрогнул и перестроился в соседний поток. Малак был Страшно Занят.

– Сиятельный принц Хазины похоже забыл римский язык? Или проглотил собственный?

– Не забыл, – бурчание себе под нос. – Не проглотил.

– Тогда я жду каких-нибудь пояснений. Малак, ты же понимаешь, что твоя история теперь совсем не выдерживает никакой критики.

Молчание.

– Как ты на самом деле попал на планету? Адмирал об этом хотя бы знает?

– Неэт. Я в ящике для гермокостюма спрятался, там места много было.

Прекрасно.

– А что скажет твоя семья, если адмирал не сможет им тебя вернуть, потому что ты попал в переделку где-то на Земле?

– Ничего не скажет, – снова буркнул юноша. – Отдали так отдали. Люций столько про вас рассказывал. Стихи читал. Портрет еще у него в покоях висит. Я хотел на вас посмотреть, правда ли вы такая красивая, а потом влез в систему и понял, что адмирала схватили. У нас обычно в таком случае убивают всех близких, а еще наследников, жен, наложниц. Решил предупредить, написал, а вы сбросили звонок. Тогда стащил флаер и полетел в Аппенины. А где тупой Фульк в это время был, охрана специально обученная, а?

– Не ругайся, – автоматически сказала Электра, задумавшись. Стихи, портрет. Какое мальчишество! Нашел себе Люций товарища по играм. Думать про это было проще, чем про убийство жен и наложниц. Полная дикость, если только не выдумка.