Лучшая на свете сваха

– Безоговорочно.

Возможно, они оба просто сильно постарались показать себя в наилучшем свете. Возможно, сказалось обоюдно долгое интимное одиночество. Но завязавшиеся в ту ночь отношения нового уровня оказали невероятно сильное влияние на них. Мужчина и женщина поглядели друг на друга совсем иными глазами. Они открылись в каких-то новых, до тех пор не замеченных в обыденности совместного сосуществования гранях своих человеческих свойств, что было трудно сформулировать обычными словами.

Первой попробовала Наталия.

– Думаю, мы правильно поступили, Серёжка. По крайней мере, не прогадали – это уж точно. Сейчас у меня такое чувство, что я могла бы прожить с тобой даже до самой старости, если судьба не приготовила мне роковую встречу с мужчиной всей моей жизни. А учитывая, что Дмитрия я уже нашла и потеряла, вероятность встретить сумасшедшую любовь равна практически нулю. Так что – не знаю пока как ты, а я рада, что мы с тобой теперь вместе. Мне нравится быть твоей женой в полном смысле слова.

Приподняв бровь, Сергей долго вглядывался в неуловимо изменившееся лицо жены. Всем своим видом Наталия являла образ полностью удовлетворенной женщины, обласканной своим мужчиной.

– Что ж, жизнь покажет. А если завтра в кого-нибудь влюбишься?

– Тогда… – Женщина ловко перевернулась на живот, небрежным жестом изящно окутав простыней томную наготу. – Тогда нам стоит заключить договор: если в жизни кого-то из нас возникнет настоящее чувство, то другой должен немедленно отступить в сторону. Без претензий и упрёков в неверности. Словом, если один влюбляется по-настоящему, то наш договор о вступлении в фактически супружеские отношения автоматически теряет всякую силу и останется лишь оформить это юридически.

– Разумно, – кивнул Сергей, – только хотелось бы уточнить детали.

– Валяй. – Наталия сладко потянулась и невольно обнажила большую часть спины и точёные ягодицы. – Пардон, месье, не сочтите за давление на инстинкты. Какие детали интересуют?

– Будет ли нарушением нашего договора, или, точнее, обсуждаемого сейчас дополнения к нему, если один из нас влюбится, вступит в другие отношения и только после этого известит об этом вторую сторону? Или обязательно сообщить о чувствах к другому человеку до того, как всё определится? А если, к примеру, мы ошибёмся? Если примем за любовь то, что ею не является? Возможен ли возврат в наши отношения, если один из нас попробовал построить другой союз, но неудачно?

– Да, хороший вопрос, – задумчиво протянула жена, накручивая на изящный палец блестящий локон. – И стоит, наверное, сразу решить, до какой степени будет актуален в нашем союзе вопрос о физической верности, то есть точку зрения нас обоих на случайные связи.

– Категорически против! – не задумываясь, выпалил Сергей.

– Ага, разумеется, в отношении меня? – ехидно поддела женщина.

Отрицательно покачав головой, Сергей ловко поправил вновь соскользнувшую с соблазнительных женских форм простыню и спокойным, но внушительным тоном заверил:

– Я никогда не требовал в этой жизни ни от кого ничего, что не применимо к себе самому. Если я прошу свою женщину быть мне верной, в первую очередь я принимаю на себя ответственность за наши отношения. Для меня верность партнёру – это не просто договор, условия игры, «ты – мне, я – тебе», а проявление уважения к чувству собственного достоинства своей женщины. Ведь как мне неприятно осознавать, что кроме меня она состоит в физической связи ещё с кем-то, так и ей противно делить меня с другой. Это честность как я её понимаю.

– Снимаю шляпу, – картинно изобразив полупоклон, Наташа поглядела в глаза мужу с нескрываемым уважением. – От себя могу лишь поблагодарить за такую точку зрения. Ну и обещать, разумеется, со своей стороны проявлять уважение к физической чистоте нашего союза. А что касается возвращения в семью после неудавшейся большой любви, то всегда лучше остановиться, не торопиться. Если то, что пришло – это настоящее, то от взятого тайм-аута будет только яснее и крепче. Не будем торопиться и совершим меньше ошибок. Но в любом случае мне хотелось бы знать, что мы можем обсудить любые сомнения, любые свои намерения без страха быть непонятыми, отвергнутыми, невыслушанными до конца. Как ты думаешь, Серёженька, мы способны на это? И не сейчас, а через время, когда появится привычка, выработается некое чувство семейной стабильности, что-то подобное чувству собственности у любящих пар? Как воспримет другой попытку своего партнёра сломать то, что его устраивает, что он лично менять не собирался? Сможем подавить в себе желание оставить удобный порядок вещей неизменным любой ценой, даже утратой добрых взаимоотношений и разрушения нарождающейся любви самого близкого на сей момент человека – законного супруга?

– Да, в далёкие сферы тебя понесло, жена. Думаю, мы не в состоянии это сейчас просчитать. Давай полагаться на собственное благоразумие и божью помощь.

– Ну, что ж, остановимся на том, что есть сейчас. А там будет видно. Но я всё же предпочту узнать о том, что ты влюбился, до того, как твоя избранница подарит тебе ребёнка.

– Замётано, – ухмыльнулся Сергей, обнимая супругу поудобнее, устраиваясь ко сну.

Все следующие дни Наталию мучила одна проблема: как преподнести родным Сергея новость о том, что их фиктивный брак перерос в «эффективный» так, чтобы она не вызвала негативных эмоций. Ведь она как-никак воспитывала дочь от другого члена этой семьи, что невероятно усложняло ситуацию. Говорить с Сергеем не хотелось, было неудобно выставлять его буфером между семьёй и своим отношением к памяти Дмитрия. Но муж сам совершенно неожиданно взял инициативу в свои руки.

– Тебе не кажется, что нужно как-то сказать матери и Ваньке, что мы теперь вместе? А то получается, что мы на положении школьников-подростков. Мы взрослые самостоятельные люди, а побаиваемся, что родные узнают о том, что мы спим вместе. Давай просто расскажем о том, что мы решили, что так будет лучше. В конце концов, это ведь наша жизнь, нам видней что делать.

– Ты прав. А они не расстроятся?

Слегка задумавшись, Сергей высказал своё предположение:

– Думаю, они и сами понимали, что наше совместное проживание может этим кончиться. Так что, наверное, не сильно удивятся.

– А не обидятся на меня? Из-за Димы?

– И мать, и Ванька вполне адекватные люди, понимают, что вечно хоронить ты себя не будешь. А с кем строить новую жизнь, это никто за тебя не решит. И запрещать быть с тем или иным человеком у них права нет. Они реальные люди, всё поймут правильно, не волнуйся.

– Что ж, тебе видней. Ты их лучше знаешь. Позовём к себе или сами в гости напросимся?

– Вообще-то есть повод пойти к Ваньке с Тасей. У них скоро годовщина.

– Ох, и правда! Надо что-то подарить. Как ты думаешь, что бы для них придумать?

– Умоляю, только меня не заморачивай! – Сергей аж весь искривился, как от зубной боли.

Укоризненно покачав головой, мол, вот вам и мужики, вечно от семейных мероприятий или отлынивают, или бессовестно самоустраняются от их подготовки, Наташа снисходительно махнула на мужа.

– Ладно уж, сами с Катериной что-нибудь придумаем. Только уж постарайся как-то поделикатней выбрать момент для того, чтобы про нас рассказать. Не хочется ребятам семейное торжество смазать.

Волновалась Наташа зря. Момента выбирать им не пришлось. Перемены в их отношении друг к другу внимательный Иван заметил едва ли не с порога. И поделился своими подозрениями с присутствующими, едва гости расселись за столом, порядком смутив своего братца и невестку, которые лишь растерянно переглянулись и безотчётно сделали попытку слегка отодвинуть свои стулья подальше друг от друга. Не вдаваясь в подробности своего договора, они лишь подтвердили догадки Ивана, стараясь не акцентировать внимание на себе и отвлекать гостей от настоящих виновников торжества, что не спасло их от участи стать тостуемыми под традиционное «Горько». Обменявшись мгновенными взглядами, супруги решили не выставлять отсутствие в мотивации их новых отношений любовной составляющей на достояние широкой публики и добровольно исполнили ожидаемый от них прилюдный поцелуй.

В целом всё оказалось гораздо проще, никаких сложностей и непонимания от родных Сергея не случилось. Жизнь полилась своим чередом, принося каждому свою долю радостей и печалей, забот и побед. Екатерина подрастала. Как и предрекал при переезде своих «барышень» Сергей, она пошла в престижную гимназию рядом с домом, во многом благодаря помощи дядюшки-отчима, в котором явно дремал педагогический талант. Он умудрился в игре, шутя и дурачась, рассказать ребёнку доступно всё, что понадобилось для успешного собеседования с умными строгими тётеньками в приёмной комиссии гимназии. Наташа и сама не подозревала, что её дочь может так умно и оригинально отвечать на сложные, а порой и парадоксальные вопросы и задания экзаменаторов. Вундеркинда они с Сергеем, конечно, не растили, но кому же в жизни помешало элитное гимназическое воспитание, да ещё и под боком у дома?

Словом, всё устроилось как нельзя лучше. Получив возможность уволиться с хорошо оплачиваемой, но нудной и нелюбимой работы, Наташа недолго посвящала себя исключительно воспитанию ребёнка и ведению дома. Её деятельная натура требовала реализации. Посидев в интернете, значительно обогатив своего сотового оператора продолжительными разговорами с подружками, знакомыми подружек, мужьями знакомых своих подружек, она выбрала направление деятельности, в котором решила попробовать свои предпринимательские способности. Напополам с институтской однокашницей Евгенией она отважилась открыть небольшой магазинчик оригинальных подарков и поздравлений с доставкой. Место для их предприятия нашлось в полуподвальном помещении, зато в бойком месте.

Сергей надоумил новоявленных предпринимательниц открыть свой сайт в интернете, что сразу повлияло наилучшим образом и на объём виртуальных заказов, и на количество посетителей магазина, многие из которых узнали о новой возможности небанально поздравить родных и знакомых именно из всемирной паутины. Выдумывать всё новые и новые предложения для своих заказчиков, многие из которых быстро стали постоянными клиентами, доставляло Наташе огромное удовольствие.

Постепенно процесс сбора праздничных идей захватил всех, кто так или иначе общался с предпринимательницами. Однажды Иван позвонил Наташе в половине третьего ночи и поделился ценной мыслью, пришедшей ему в голову на лестничной площадке в минуты полуночного «поглощения никотина на босу ногу», как недовольно пробурчал разбуженный Сергей. Наташа пулей метнулась к ноутбуку выложить новое предложение на странице магазина и, придя на работу утром, застала свою коллегу за изготовлением пятого (о-го-го!) заказа из восемнадцати (вау!), полученных за одну ночь! Словом, в жизни всё устроилось наилучшим образом и текло вперёд, в даль светлую.

4. К ЖЕНЕ ПРИЕХАЛА ПОДРУГА. И ТОЛЬКО-ТО?

Однажды на интернет-страницу магазина, где можно было не только оставить заказ, но и узнать кое-что о самом магазине и его владелицах, пришло целое письмо, озаглавленное: для НаталЬи. Именно так, через «Ь», с упрямством, достойным лучшего применения, всегда писала её имя школьная подруга Светлана. Сообщение действительно пришло от неё. Радуясь тому, что восстановилась связь с подругой, которая по непонятным причинам постепенно сошла на нет за время их обучения в институтах разных городов (Светлана выбрала себе редкую специальность – океанолога и укатила после школы учиться на Дальний Восток, в отличие от неё, подавшейся из Сибири в столицу), Наташа тут же завязала активную переписку через интернет. А спустя полгода она, жутко возбуждённая предстоящей встречей, нетерпеливо топталась в секторе прибытия в ожидании рейса из Владивостока.

За несколько лет разлуки Светлана не изменилась нисколечко. Серьёзная, строгая, подтянутая – как всегда. Сдержанные манеры, уверенная, грамотная речь – нет той резкости, что присуща волевым личностям в период подросткового максимализма, коим они грешили обе в семнадцатилетнем возрасте, когда виделись в последний раз. Редкая улыбка, цепкость к деталям, парадоксальные суждения о заурядных на первый взгляд деталях – это уже отпечаток профессии, привычки нестандартно мыслить в рамках научных задач. Подруга та же, но иная. Наташа с интересом расспрашивала её обо всём подряд, они обсудили миллион и один вопрос по дороге из аэропорта. Света чаще улыбается, лишь когда речь заходит о родных местах, родителях, с ними она не виделась уже полтора года – не было времени на отпуск, их группа выиграла грант на свои научные разработки, зачастую приходилось работать не только без выходных, но и ночевать в океанарии.

– Господи, надо же как совпало – именно сейчас, когда мы с тобой вновь отыскались, тебя отправили в Москву по делам! Так надолго! Надеюсь, ты даже и мысли не допускаешь, что я выпущу тебя из своих цепких когтей в гостиницу? У нас, у нас и только у нас!

– Наталья, не выдумывай, четыре недели висеть над душой у твоей семьи. Это неудобно.

– Неудобно на потолке спать – одеяло падает, как любит выражаться Серёжка. А у нас удобно. Квартира огромная, места предостаточно. Это решено, не спорь. Светка, бесполезно, не переубедишь.

Упрямо покачав головой, гостья гнула свою линию:

– Ну была бы ты ещё одинокая, а перед твоим мужем неловко. Тем более ты писала, что вы с дочерью живёте в его доме.

Подняв очи горе с протяжным вздохом, Наташа продолжала убеждать:

– Ну и что? Это и наш с Катериной дом. Мы ведь с Сергеем обо всём уже поговорили, он сам предложил приготовить для тебя маленькую гостиную, мне даже просить ни о чём не понадобилось. Он вообще очень щедрый и гостеприимный.

– Ой, прямо-таки идеальный?

– Ха, где ты видела их, идеальных? – невежливо фыркнула Наташа. – Серёга нормальный, в меру замороченный на своей работе, в меру скучный, в меру мрачный. Но в общем и целом – уравновешенный, адекватный в жизненных вопросах мужик. Живём, ладим. Короче, грех жаловаться.

– М-да, признаться, заинтриговала ты меня, подруга. До этого было как-то всё равно, а теперь сильно захотелось посмотреть на уравновешенного и совершенно адекватного.

– Вот, уже теплее! Так что, побоку гостиницу?

Светлана вновь покачала головой, упрямо скривившись.

– Провести научные наблюдения за новым для себя психотипом andros vulgaris, то есть мужика обыкновенного, я успею и за сегодняшний вечер. Так что после ужина в честь моего приезда смогу с чистой совестью и удовлетворенным любопытством уехать ночевать в гостиницу.

– Блин, опять двадцать пять! Вот ведь упёртая какая!

Открыв дверь, Сергей замер лишь на миг. Краткий миг – что значит он в жизни человеческой? Миг нужен для решительного шага, когда принципиальное решение уже принято. Достаточно одного мига, чтобы пуля оборвала жизнь. Но миг, отпущенный Сергею теперь – показался бы длиной в вечность, если бы он мог поглядеть на него извне, без разрывающих душу, почти физическую боль причинивших ощущений, описать которые он не смог бы даже на Страшном суде. Спустя секунду он перевёл глаза на жену, привычно протянул руку за её сумочкой, поздоровался с гостьей. Но в прежнем Сергее уже жил, страдал, радовался другой человек – влюблённый. Вмиг и навечно. Она ещё не успела переступить порога его дома, произнести ни звука, улыбнуться в ответ на любезное приветствие хозяина, а он уже всем существом своим, нутром извечно мужским почуял свою половину; женщину, судьбу несущую, беду ли, радость – неведомо ещё, но неотвратимо!

Закружилась голова, стало жарко и зябко одновременно, рука непроизвольно потянулась к пуговицам куртки. А рука дрожала. И Светлана со всей отчетливостью своей логики учёного понимала, что причиной её состояния был мужик, который открыл им дверь. Наташкин муж. Сергей. И что она пропала. Совсем. И даже если она сию же минуту развернётся и убежит на край света, это уже не поможет. Её жизнь останется здесь, в этой квартире, она, жизнь её, вся сущность женская и человеческая в тысячную долю секунды покинула привычное место своё в теле Светланы Халиковой и проникла сквозь расширившиеся зрачки этого мужика, чужого мужа, в их бездонные глубины. А тем временем лицо его, даже выражение глаз с огромными этими, как чёрные дыры зрачками ни на йоту не изменилось. Он ничего, ничегошеньки не понял! Господи, ну почему всё так?!

Пока хозяева были заняты хлопотами по устройству Светланы и подачей обеда на предварительно сервированный Сергеем и Катей стол, всё было вполне нормально. А когда все расселись, Наташа почувствовала напряжённость, но не придала большого значения, отнеся её на счёт недовольства Светланы коллективным давлением всей семьи, включая Катерину, по вопросу выбора пристанища на время командировки. Но в продолжение обеда напряжённость всё росла, и ощущение того, что муж и подруга выпали из реальности, всё нарастало. Казалось, что их не касается происходящее вокруг, они заняты своими мыслями, которые не отпускают. Разговор не клеился, хотя недавно ещё, в машине наговориться не могли, болтали взахлёб, обо всём сразу. Не дожидаясь десерта, Сергей выскочил из-за стола, пробурчав что-то невразумительное насчёт срочной работы в офисе. Едва за ним закрылась дверь, Светлана «оттаяла» и более-менее сносно стала поддерживать разговор, но без прежней живости, заставив себя проявить интерес лишь к предложению подруги поехать посмотреть её магазин воочию и сравнить с тем, как о представлен на электронной странице.

По дороге в магазин Катерина растормошила гостью своим щебетанием, и она окончательно пришла в себя, болтая с девочкой и всеми силами стараясь не думать о Сергее. А Наташа решила, что подруга и муж почувствовали друг к другу антипатию, некую ревность, ведь до окончания школы подружки проводили вместе столько времени, что порой казалось – они порознь только спят, хотя они и посещали разные кружки, подготовительные курсы и репетиторов, каждая по своему выбранному направлению дальнейшего образования. Возможно, думала она, закладывая очередной вираж в плотном потоке столичной автомагистрали, наша встреча не соответствовала её представлениям о том, как всё будет. Ведь мог же у Светки сохраниться стереотип их общения в режиме практически «сиамских близнецов», а теперь муж и дочь с непривычки воспринимаются как лишние. Ничего, пару дней поживём вместе и гостья привыкнет, успокаивала она себя, слушая Катеринино стрекотание и неторопливые, обстоятельные ответы подруги.

Вечером Светлана и Сергей вновь встретились лицом к лицу за столом. Напряжение стало уже практически осязаемым. Гостье стало отчётливо ясно, что под одной крышей с мужем подруги она оставаться не может. Пришлось срочно изобретать убедительные аргументы в пользу гостиницы, но как-то не выходило. И тут Светлана поймала себя на шокирующей мысли: она гонит от себя все более или менее ценные идеи, стараясь не придумать повода уехать! Она тянулась к источнику своих душевных терзаний, боясь суметь уехать от объекта своей «преступной страсти», мучительным устремлением мазохиста рвалась продлить тянущую боль в сердце от каждого взгляда украдкой на своего визави, даже не догадываясь, что Сергей мучим сейчас той же тягой.

Собираясь ко сну, Наташа хотела поговорить о замеченной ею неприязни мужа к их гостье, но Сергей вдруг поднял на неё такие несчастные глаза, в которых пульсировала мука, что она поняла всё. Всё и сразу, без дальнейших объяснений.

– Что, так сильно? – не веря собственным догадкам, выпучила она свои красивые глазищи. Муж не стал отпираться, лишь пожал плечами, отвернувшись. – Признаваться будешь?

По-прежнему молча, Сергей отрицательно покачал головой.

– И почему?

– А что я ей скажу?

Решительно подойдя к мужу, Наташа заставила его повернуться к ней.

– Что полюбил. Что же ещё ты можешь сказать? Правду.

– А ты?

– При чём здесь я? – изогнула Наташа соболиную бровь. – Ты же влюбился. Вот и выясняй, что она ответит на твои чувства.

– Разве же всё так просто? А если это ошибка? Разве бывает серьёзным то, что вот так в момент шибануло, и всё – ни мира, ни покоя?

– Ах, вот что тебя заботит, – понимающе кивнула жена. – Что ж, не буду тебе мешать, разбирайся спокойно. Но одно помни, пожалуйста: если это для тебя окажется тем самым, настоящим, я готова поддержать твоё решение и помогать тебе во всём. Если нужно будет поговорить со Светкой…

– Нет! – резко прервал Сергей. – Не надо. Я помню про наш договор, конечно, но меру тоже надо знать. И совесть, в конце концов.

– Ой, да заткни ты свою совесть знаешь куда! Мы не можем мешать друг другу быть счастливыми по-настоящему. Главное понять, что не ошибёмся, что это есть то самое, о котором тогда был уговор.

– Наташ, а ты счастлива со мной? – Дрогнувший голос предательски выдал напряжение, с которым муж ожидал ответа.

Что ответить на столь серьёзный вопрос? Она глубоко задумалась, склонив голову, брови приняли удивлённо-приподнятую позицию, красиво очерченные губы невольно тронула полуулыбка. Что есть счастье? В разные моменты ответ на этот вопрос может оказаться диаметрально противоположным. Тем более что в вопросе Сергея было сплетено так много: не разрушаю ли я твой мир до самой основы; отпускаешь ли ты меня с лёгким сердцем, не затаив обиды за предательство; может, я значу для тебя больше, чем мы привыкли друг другу выказывать; или всё вообще наоборот – ты только и ждала повода отделаться от опостылевшего мужика, и лишь стабильность в семье да привычка удерживала тебя до сих пор от решительного шага?

– Однозначно ответить трудно, Серёжа. С тобой интересно, надёжно, я чувствую в тебе абсолютно родственную душу. Что есть, то есть. То, что я получаю от тебя в нашей семье и то, что даю взамен, мне нравится. Мне легко с тобой жить. Мне хочется возвращаться домой с работы, мне доставляет удовольствие заботится об этом доме, о твоём комфорте. Отношения с Катериной у вас замечательные. Я, разумеется, буду сожалеть о потере всего того, что меня устраивало, было мне всегда приятно, удобно, интересно. Мы с тобой вполне гармоничные любовники, и это неоспоримый факт. Да, пожалуй, всё это можно с полным основанием назвать моим собственным представлением о счастье. Я всегда буду благодарна тебе за те годы, что мы провели вместе. Это было, безусловно, хорошим временем в моей жизни. Оно заканчивается. Да, но это не крах жизни. Так были изначально построены наши отношения, и мы это знали. Просто всё пришло к понятному финишу, и я принимаю это естественным образом. А главное – я рада за тебя. Правда, правда! Если б ты только мог почувствовать то, что я сейчас испытываю, глядя на тебя, Серёжка! Ох, я даже завидую немножко, совсем чуть-чуть. Но уж точно не расстраиваюсь по поводу предстоящего развода. И не говори ничего! – Наташа предотвратила попытку мужа прервать её монолог. – Что бы ты ни сказал сейчас, всё будет менее важным, чем твой взгляд. Взгляд безумно влюблённого человека. И я искренне желаю тебе, чтобы это выражение в твоих глазах не исчезло уже никогда. Я хочу тебя обнять. Не возражаешь?

Она с нежной, почти материнской улыбкой раскрыла Сергею свои объятия. Их руки встретились.

– Наташка, я слушаю тебя – и не верю своим ушам. Так легко и просто не может всё случиться. Наверное, ты чего-то не договариваешь. Или я делаю самую большую глупость сейчас, или…

– Не паникуй. Никаких «или». Главное, всё хорошо обдумать и не торопиться. Когда будешь уверен на все сто процентов – только тогда иди к ней и постарайся быть убедительным. Она всё поймёт, должна понять. Она просто не имеет права остаться глухой к таким чувствам! Ох, это будет самым большим свинством со стороны матушки-фортуны, если она сейчас послала тебе неразделёнку. Ладно, чего гадать. Объяснитесь, поговорите, обсудите, и всё образуется. Поздно уже, давай спать. Ложись, а я у Катерины устроюсь.

Сергей пребывал в явном смущении.

– Ну вот, получилось, что я тебя и из кровати сразу выживаю. Давай-ка лучше я в гостиной устроюсь. Так будет по справедливости.

– А может, нам вообще не заморачиваться, мы ведь не дети? Ляжем как обычно, никто ведь не заставляет прикасаться друг к другу. Многие пары годами не занимаются любовью, а спят вместе, и ничего необычного в этом не видят. Думаю, до решения нашего с Катериной квартирного вопроса мы друг друга в нашей просторной кровати не стесним. Ты как считаешь?

Неопределённо пожав плечами, Сергей поправил свою подушку, задумчиво присел на край постели.

– Может, ты права. Ни к чему резко менять заведённый порядок. К тому же ещё не факт, что в моей жизни что-то изменится. И тебе не нужно будет ничего менять. Ложись, отдыхай. А со Светланой ни о чём таком не разговаривай, пожалуйста. Я сам.

– Разумеется, Серёжа. Как ты решишь, так и поступай.

Для всех троих дни потянулись бесконечно долго, каждый совместный завтрак и ужин длился, казалось, целый год. Наташа боялась любым неверным словом навредить намерениям Сергея, Светлана тихо садилась за стол, боясь лишний раз поднять взгляд от тарелки, и так же тихо исчезала по своим командировочным делам. Странная атмосфера установилась в доме. Каждый из них с трудом подавлял желание ходить на цыпочках и разговаривать шёпотом, будто в одной из комнат появился тяжелобольной. Казалось, хрупкое равновесие может рухнуть от одного неожиданного звука. Наташа, связанная словом, данным мужу, с трудом выдерживала обещанное бездействие, ей казалось, что два полюбивших друг друга человека бездарно крадут у вечности бесценные дни, часы, минуты такого возможного, такого реального, вполне достижимого счастья!