В лесу царила звенящая тишина. Казалось, даже ветер испуганно затих, не решаясь шевелить листья, а птиц и вовсе не было слышно. Лишь солнечные блики равнодушно скользили по развалинам, что ещё недавно являлись северным форпостом охотников. В неприступных когда-то стенах зияли пробитые тяжелыми орудиями дыры. Кое-где камень осыпался мелкой крошкой. Здания бывших казарм и хозблоков испещрили отверстия от пуль, гильзы которых покрыли землю серебряным ковром. Будку дежурного на контрольно-пропускном пункте словно вырвали с корнем, оставив лишь обломки фундамента и арматуры. Только чудом уцелевшие главные ворота охотничьей базы горькой насмешкой возвышались над руинами.

Внезапно гнетущее безмолвие было нарушено. Низкий гул, зародившийся в самой чаще, постепенно перешёл в грозный рокот. Остатки стёкол в окнах завибрировали, когда на поляну выехали бронетранспортёры. Одна из машин остановилась у самых ворот, и первым из неё выбрался капитан Маркус Джефферсон. Он хмуро оглядел территорию форпоста, лужи крови и уничтоженные здания, но лицо его, покрытое недельной щетиной, осталось непроницаемым, даже когда мимо на носилках пронесли тело, запечатанное в непрозрачный мешок.

Чуть поодаль выросла уже довольно большая куча дров и хвороста, чтобы стать погребальным костром для погибших ликантов. Ведь оборотней не хоронят в земле как людей – слишком много чести.

От группы охотников, разбиравшей завалы у здания штаба, отделился молодой капрал и быстрым шагом приблизился к капитану. Козырнув, он хотел было доложить обстановку, но Джефферсон вдруг перебил его:

– Выжившие есть?

– Никак нет, сэр, – бодро ответил парень, хотя бегающий взгляд с потрохами выдавал волнение юнца, что не решался сообщить командиру плохие новости. – В этой части леса стена полностью разрушена, личный состав уничтожен…

Порыв ветра принёс терпкий аромат горящих поленьев, и Маркус обернулся, наблюдая за тем, как охотники стаскивают огромные, покрытые мехом туши оборотней к плацу, чтобы предать их огню. Встретив смерть в зверином обличии, ликанты уже не могли принять человеческий вид, и для многих желторотых новичков отряда подобная погребальная церемония оказалось непростым испытанием. Судя по звукам, кого-то всё же вывернуло наизнанку, но капитан не спешил обвинять незадачливого охотника в трусости или слабости. Сегодня всем им пришлось внезапно повзрослеть.

– Война окончена, – пробормотал Джефферсон, глядя, как языки пламени танцуют на обугливающихся шкурах врагов.

Капрал осёкся, внимая начальству, но Маркус будто и не видел стоящего рядом подчинённого.

В карих глазах, покрасневших от напряжения и суток без сна, отражалась вся боль произошедшего. Никто и не догадывался, чем обернётся эта осенняя ночь. Сообщение о том, что ликанты прорвались за стену с севера, застало врасплох. Времени разбираться, кто из постовых допустил оплошность, не было. Единственное, о чём нужно было думать – как не допустить проникновения оборотней на территорию города. Все силы охотников были брошены наперерез, чтобы сойтись в жёстокой схватке с противником у самых окраин. Рота Маркуса прибыла на поле боя одной из первых и взяла основной удар на себя. А дальше началась самая настоящая бойня.

Капитан готов был поклясться, что ни одно из предыдущих поколений охотников не участвовало в подобных сражениях. Небо мешалось с землёй в черноте ночи и всполохах орудий. Рычание волков и крики людей слились в единый нечеловеческий гул, что, кажется, до сих пор стоял в ушах. Реки крови заливали всё вокруг так, что невозможно было понять, чья именно пропитала униформу.

Перелом многовекового противостояния наступил так же внезапно, как и решающая битва. Джефферсон лично видел, как рухнула на землю огромная туша Альфы, сражённого в лоб серебряной пулей, а многие его соратники бежали, позорно поджав хвосты. Но до последнего не мог осознать, что они победили.

Ветер усилился и зашуршал ветвями деревьев, заставив капитана очнуться от наваждения.

– Прочешите ближайшие окрестности, – приказал он, задумчиво поглядывая в сторону леса.

Взгляд задержался на кустах дикой жимолости, и мужчина неосознанно сделал шаг вперёд, когда со спины его кто-то окликнул.

– Капитан Джефферсон, сэр, там… – приблизившийся охотник задыхался от бега. – Вы должны это видеть. Там…

Маркус в сопровождении рядовых вошёл в штаб, переступая через куски бетона, и замер на пороге кабинета командира базы, дверь в который, по словам расчищавших завалы, была забаррикадирована. Из-под стола на вошедших мужчин испуганно глядели огромные серые глаза. Джефферсон нахмурился, заметив поразительное сходство двухлетней девочки с лейтенантом Ричардом Бейли: тот же высокий лоб и тонкий нос, не по годам острый взгляд из-под бровей.

Глубоко вздохнув, капитан опустился на корточки перед ребёнком и протянул руки, чтобы вытащить её, но малышка дёрнулась назад и сморщила личико, готовая тут же разреветься.

В коридоре послышался шум, и капитан выпрямился, когда в помещение вбежал ещё один охотник.

– Сэр, мы нашли его в казармах.

Парень скользнул взглядом по девочке и отошёл в сторону, пропуская вперёд светловолосого мальчонку примерно одного возраста с дочерью Бейли.

– На нём было это, – рядовой протянул цепочку, на которой болтались два стальных жетона с данными.

– Джон Свенсон, – прочитал Маркус вслух.

Он пытался вспомнить, упоминал ли хоть раз уорент-офицер северного форпоста о пополнении в семействе и почему их проживание на территории происходило без ведома командира.

– Откуда на базе столько детей? – глухо возмутился капитан, массируя шею. – Развели бардак!

Виски сдавливала пульсирующая боль, лишая возможности думать здраво. Покосившись на пацанёнка и встретив его хмурый взгляд исподлобья, Джефферсон процедил сквозь зубы:

– Везем их к нам. Сейчас разбираться некогда.

***

Джип плавно скользил по лесной дороге, окружённой вечнозелёными секвойями, и убаюкивал размеренным шелестом шин. Маркус прижался лбом к стеклу, с наслаждением ощущая, как его прохлада сдерживает мигрень, но в мыслях всё равно мелькали картинки событий, произошедших за последние сутки. Злость и отчаяние скребли по грудной клетке, сбивая размеренное дыхание на рваные, короткие вдохи. Потерять несколько сотен людей, подвергнуть опасности мирное население, едва сдержать атаку, какой-то невероятной удачей уничтожив врага, и на десерт подцепить себе дополнительную проблему в виде двух детей. Неизвестно, сколько приютов придётся обзвонить, чтобы найти для них места. Тем более паника в городе утихнет не так скоро, а будет, напротив, набирать обороты, питаясь слухами и недомолвками.

Внедорожник вдруг сильно тряхнуло на кочке. Джефферсон почувствовал, как кто-то вцепился в рукав его куртки. Повернув голову, он застыл, глядя на прижавшуюся к нему девочку. Малышка уткнулась щекой в руку мужчины, словно пыталась спрятаться под ней. Капитан перевёл взгляд на мальчишку. Тот, в отличие от подруги по несчастью, забился в угол и затравленно смотрел на сидящих в машине взрослых.

“Как волчонок,” – промелькнуло в голове Маркуса, и он усмехнулся от этой нелепой мысли. О тяжелом характере старшего уорент-офицера Свенсона ходили легенды, немудрено, что ребенок с детства видел во всём опасность.

За невесёлыми размышлениями о навалившихся проблемах капитан и не заметил, как машина остановилась у генерального корпуса. Это место было главным сосредоточением сил гильдии. Именно здесь, у центральных ворот защитной стены, базировался основной штаб, где численность служащих во много раз превышала южную и северную части.

На автомате открыв дверь, Джефферсон вылез из джипа и начал разминать онемевшую руку, ведь маленькая мисс мирно посапывала на сгибе его локтя всю дорогу.

– Сэр, а с ними что делать? – окликнул его водитель в тот момент, когда мужчина уже было направился к командному пункту.

– Чёрт!

Вернувшись к автомобилю, Маркус заглянул в окно. Малышка Бейли прижалась к грязному стеклу и со слезами на глазах смотрела на капитана.

– Чёрт! – ещё раз выругался Джефферсон и открыл дверь, чтобы достать детей из салона.

Оказавшись на улице, они облепили его с двух сторон, не давая прохода. Девочка ухватилась за штанину форменных брюк, стараясь спрятаться от любопытных взглядов проходящих мимо охотников, отчего Маркус тихо усмехнулся.

– Как тебя зовут? – обратился он к сыну Свенсона, но мальчишка всё так же молчал, насквозь прожигая своими прозрачными голубыми глазами. – Ну хорошо. Выясним позже.

– Это ещё что за эхо войны? – раздался за спиной насмешливый голос.

Маркус обернулся и нахмурился. Вот уж кого он точно не был рад сейчас видеть, так это капитана Говарда Локея. Этот проныра везде готов был сунуть свой слишком длинный нос, а в случае чего и написать донесение начальству.

– Ребятишки Свенсона и Бейли. Единственные выжившие, – Джефферсон пожал протянутую руку, чувствуя, как раздражение от этой встречи скапливается в районе солнечного сплетения.

– Единственные? – удивлённо вглядываясь в лица, Говард искал знакомые черты сослуживцев. – И почему ты не отправил их в приют? Сначала жалеешь детей, а дальше что? Выступишь за гуманное обращение с волками?

– Не утрируй! – Маркус нервно дёрнул плечом. – Пока побудут здесь.

Он прикрыл глаза и медленно выдохнул, пытаясь собраться с мыслями. Исчезнувшая было напряжённая пульсация в висках снова объявилась, грозясь перерасти в болезненные удары, но окружающим знать об этом было необязательно.

– Город сейчас патрулируют. Неизвестно, сколько мохнатых тварей спряталось на наших землях, – пробормотал Джефферсон, желая поскорее закончить разговор.

– Здесь? И кто ими будет заниматься? На базе нянек нет! – поджал Локей губы, переводя брезгливый взгляд с капитана на детей.

– А кто занимается твоим сыном? – прищурил глаза тот. – Как я помню, Рой с рождения находится тут.

– За своим ребенком я слежу сам! – ответил Говард. – А вот кому нужны эти сироты, я не знаю.

– Мне нужны, – отрезал Маркус и, взяв детей на руки, двинулся к казармам, думая о том, что ещё не раз пожалеет о своём импульсивном решении.

Глава 1

15 лет спустя

Узкая кривая тропинка почти заросла непроходимым кустарником. Она петляла и путалась, уводя в глухую чащу, где так легко затеряться. Рассеянный свет луны проникал сквозь густые ветви вековых елей, позволяя разглядеть пространство перед собой и не запнуться о валуны. Но она знала, что позади сгущается темнота. А потому упрямо двигалась вперёд, не позволяя себе остановиться, чтобы перевести дух.

Сухая ветка, словно жёсткий захват когтистой лапы, зацепила плечо, и вереница пугливых мурашек тут же спустилась по позвоночнику. Втянув сырой воздух, девушка ускорилась. Стараться идти тише не было смысла. Они уже рядом. Чувствуют запах, слышат учащённое сердцебиение, видят каждый шаг и неотрывно следуют за ней.

Впереди мелькнул просвет между деревьями. Небольшая поляна, где мерцали в темноте соцветия дикого мирабилиса, дарила ложную надежду на спасение.

Слишком просто.

Она специально поменяла направление, ушла глубже в чащу, путая след. Смахнула влажную прядь с лица и прислушалась. Привычный шорох ветра в листве слился с тишиной и гулкими ударами пульса в ушах. Девушка замерла, затаив дыхание, чувствуя, как липкое напряжение с каждой минутой заполняет всё пространство вокруг.

Одно неосторожное движение, и хрустнувшая под ногой ветка отвлекла всё внимание на себя. Всего секунда, но этого достаточно, чтобы упустить цель. Теперь охотник и жертва поменялись местами.

Пара жёлтых глаз блеснула в темноте. Руки крепче обхватили винтовку, а палец привычно лёг на спусковой крючок. Тело впитывало адреналин, сменяя страх азартом, пока дуло плавно двигалось вслед танцующей траве, где притаился монстр, выжидая момент.

Ещё мгновение, и он вышел из укрытия, наклонил морду вниз и оскалился, грозно рыча. Поднялся на задние лапы, закрывая собой луну. Чёрная шерсть, вздыбленная грозным гребнем в холке, отливала серебром. Огромная зубастая пасть распахнулась, позволяя вязкой нитке слюны стекать на мощную грудину. Девушка не двигалась, наблюдая за зверем, словно заворожённая, а тот пригнулся к земле, готовясь к прыжку.

Тянуть больше не было смысла. Сейчас или никогда. Воздух разрезал хлопок выстрела, и сердце замерло в предвкушении.

Жалобный скулёж заставил облегчённо выдохнуть, но в следующую секунду острые клыки вонзились в шею…

– Симуляция завершена. Вы мертвы, – равнодушно оповестил электронный голос, и охотница нервно сдернула с себя шлем, едва сдерживаясь, чтобы не кинуть тяжелый пластик в стену.

– Мохнатый ублюдок!

Справа раздался приглушенный смешок, и она обернулась. Дверь в тренировочный зал была открыта, а на пороге, прислонившись к косяку, стоял высокий светловолосый парень в полной экипировке охотника. Судя по выражению лица, он уже давно тут находился и наблюдал за ней.

– Ну, что я опять сделала не так, Улль? – Оливия опустила плечи и подошла к нему.

– Зациклилась на одном, забыв, что стая может быть рядом.

Девушка чуть поморщилась. Парень был прав: дикие не всегда нападали в одиночку. Даже выслеживая единственную особь, охотники должны были прикрывать друг друга.

Ульрих поправил прядь, выбившуюся из собранных в хвост тёмных волос, и ободряюще улыбнулся.

– Не переживай, в рейдах я всегда буду страховать тебя.

– Если меня когда-нибудь до них допустят, – едва слышно пробормотала она и чуть громче продолжила: – Давай ещё раз! Только теперь вместе.

Оливия собиралась было вновь надеть шлем, но Ульрих остановил её, нежно перехватив запястье.

– Пойдём лучше позанимаемся на площадке. Посмотрю, как твои дела с захватом.

Он помог убрать технику на полку и отключить питание симулятора, а затем открыл дверь, пропуская девушку вперёд.

Не спеша двигаясь между скрытыми сумраком зданиями, они обогнули основные казармы, где охотники уже готовились ко сну, и вышли к тренировочной зоне. Территорию освещали лишь несколько подвесных фонарей, но этого вполне хватало для того, чтобы вовремя заметить летящий в тебя кулак.

Сняв с себя ветровку, Оливия поправила спортивный топ и потянулась за перчатками, осознавая, насколько сложной задачей будет нанести хоть какой-то урон Ульриху.

– Так и будешь пялиться, или займемся делом? – хмыкнула она, не оборачиваясь, потому что прекрасно знала, что парень пристально разглядывает её.

Девушка прикусила губу. За последние месяцы в их отношениях что-то изменилось. Наивная детская дружба слишком неожиданно поменяла свой курс. Долгие взгляды, на которые раньше она и не обратила бы внимания, теперь заставляли сердце стучать быстрее, а от случайных прикосновений кожа начинала пылать, словно вот-вот появится ожог. Подобные странности можно было бы списать на подростковые гормоны, вот только этот период закончился ещё несколько лет назад.

Оливия глубоко дышала во время разминки, пытаясь сосредоточиться на предстоящем спарринге. Выходило скверно. Навязчивые мысли упрямо лезли в голову, и щёки покрывались лёгким румянцем. Наконец она встала в стойку, внимательно наблюдая за действиями противника.

Первый выпад был удачным. Ей удалось застать парня врасплох ударом в солнечное сплетение, однако судя по тому, как ловко он блокировал следующую атаку, этот успех был ложным. Ульрих явно дал ей фору, чтобы ослабить внимание и найти слабые места.

С лёгкостью освободившись из захвата, девушка на мгновение потеряла бдительность и тут же пропустила пару ударов.

– Сконцентрируйся. Следи за взглядом, а не руками, – наставлял охотник, когда Оливия в очередной раз не успела поставить блок.

Несмотря на разницу весовых категорий, Ульрих больше не думал поддаваться. Раз за разом он уходил от её атак, а в ответ наносил точные контрудары, которые, однако, не причиняли значительного вреда.

Азарт разогнал кровь, заставив девушку снова подняться с колен и сделать резкий выпад вперёд. Она схватилась за плечо парня, но небо и земля тут же поменялись местами.

Подножка.

Оливия никак не ожидала подобной подлости со стороны друга. Дыхание спёрло от несправедливости, и она подняла разъярённый взгляд, встречаясь с насмешливыми искрами в голубых глазах. Ульрих удерживал её, не позволяя полностью опуститься на землю, но и на ноги поднимать не спешил.

Неожиданная заминка заставила обоих замереть, разглядывая друг друга. Улыбка сползла с лица парня, когда девушка вдруг облизнула пересохшие губы. Она заметила, как расширились его зрачки, и поняла, что сама почти не дышит. Странный трепет волной прошёлся по телу, концентрируясь где-то в солнечном сплетении. Повинуясь неясному порыву, он притянул её ближе.

– Свенсон! Надеюсь, ты отправил на пост своего двойника, потому что смена начинается через четыре минуты!

Ульрих обернулся на оклик командира, пытаясь скрыть разочарование от того, что их прервали, и нехотя отпустил Оливию.

– Чёрт, уже одиннадцать, – простонал он, глядя на часы, а затем посмотрел на девушку и спросил, понизив голос до шёпота, – Думаю, стоит обсудить, что происходит между нами последнее время. Я зайду в обед, хорошо?

Непривычно было видеть Ульриха Свенсона, подающего большие надежды охотника, таким взволнованным. Хладнокровный и решительный обычно, сейчас он выглядел смущённым подростком, что боится сказать лишнего.

– Д-да, – выдохнула Оливия, чувствуя нарастающее беспокойство в груди. Этот разговор рано или поздно должен был состояться.

– Тогда до завтра, – широко улыбнулся парень, пятясь назад. – Буду ровно в двенадцать!

***

Маркус провёл ладонью по лицу, прикрывая уставшие глаза. Ежедневная отчётность и доклады начальству стабильно выводили его из себя. Кто бы мог подумать, что спустя пару лет после окончания войны опытный боец превратится в обычную канцелярскую крысу.

Тяжело вздохнув, он вновь уставился в испещрённый цифрами и пометками лист бумаги и нахмурился. Благодаря мирному договору с новым Альфой, популяцию ликантов удавалось контролировать, строго регламентируя состав клана. Однако дикие особи продолжали появляться на нейтральной территории, а элита оборотней отказывалась брать на себя ответственность.

Из открытого окна вдруг донёсся детский смех, и Джефферсон вновь отвлёкся от документов. Бросив взгляд на улицу, мужчина едва заметно дернул губой, сдерживая улыбку. Подобранные сироты явно чувствовали себя на центральной базе как дома, даже несмотря на отсутствие семейного тепла. Капитан так и не смог отдать их в приют, хотя периодически жалел об этом.

Документы, подтверждающие наличие детей у личного состава северного форпоста, отыскались при разборе уцелевшей картотеки. Оливия Бейли и Ульрих Свенсон, как оказалось, не были ровесниками. Мальчишка был на год старше, и это обстоятельство удивило Маркуса, ведь ребенок на момент их встречи выглядел гораздо младше. Он даже толком не разговаривал. А потому Джефферсону, взявшему на себя ответственность, пришлось заниматься их воспитанием.

Так, завязывая шнурки маленьких ботиночек и рассказывая на ночь что-то похожее на сказки, суровый капитан и сам не заметил, как привязался к обоим.

– Отдай! – раздался плаксивый писк прямо под окном, и Маркус вышел из-за стола. Оценив обстановку, мужчина покинул кабинет, направившись прямо на улицу.

– Отдай! Это моё печенье! – хныкала девочка, но мальчик только выше поднимал руку, посмеиваясь над её попытками достать сладость.

– Попробуй забери! – веселился он и, словно специально, тряс яркой обёрткой над головой. – Я выше и сильнее!

– Дай! – предприняла ещё одну попытку малышка, повиснув на нём. Но паренёк с легкостью оттолкнул её, отчего девочка, не удержавшись на ногах, плюхнулась на мокрую траву. Слёзы обиды сами начертили влажные дорожки вдоль щёк.

Джефферсон, ставший свидетелем развернувшейся ссоры, быстрым шагом подошёл к детям, поднял Оливию на ноги и тут же обернулся на притихшего Ульриха, сурово сдвинув брови.

– Это не поступок мужчины – обижать того, кто проигрывает тебе в силе и весе, – хриплым басом заговорил Маркус. – Вы остались одни в этом мире, но есть друг у друга. Не потеряйте эту связь.

– Простите, сэр, – совсем поник мальчик, исподлобья наблюдая за девочкой.

– Ты должен быть её защитой и поддержкой, но никак не наоборот.

– Да, сэр, – пробормотал Ульрих и сделал шаг в сторону подруги. – Прости, Лив.

Он протянул ей печенье, и малышка Бейли, воровато поглядывая на Джефферсона, схватила пачку, тут же прижимая лакомство к груди, словно кто-то ещё мог его отобрать. Но Маркус вдруг громко кашлянул, заставив девочку вздрогнуть. Быстро вскрыв упаковку, Оливия разломила хрустящий кругляшок пополам и протянула одну часть Ульриху.

– Так-то лучше, – негромко проговорил капитан, наблюдая, как дети, рассыпая за собой крошки, бредут в сторону офицерских казарм.

***

Яркое утреннее солнце беспощадно выжигало тренировочную площадку. Парни и девушки, одетые в одинаковую казённую спортивную форму, дружно выполняли упражнения под монотонный счет старшего по званию, пока тот неторопливо прохаживался взад и вперёд. Молодой лейтенант лишь изредка поглядывал на корячившихся перед ним бойцов, мыслями витая где-то за пределами центральной базы. Во время прошлого отгула в городе симпатичная барменша оставила свой номер, и теперь ему не терпелось продолжить знакомство. Поэтому, на то, что многие из охотников филонили, парень смотрел сквозь пальцы. В очередной раз развернувшись, он лениво взглянул на часы и, желая поскорее убраться с солнцепёка, объявил:

– Заканчивайте отжимания, и на сегодня всё.

– Какое жалкое зрелище, – раздалось сбоку так неожиданно, что лейтенант едва не подпрыгнул.

Подполковник Говард Локей прошёл мимо вытянувшегося в струну охотника и остановился напротив отжимающихся вразнобой.

– И так вы тренируете гильдию?

Ответственный за спортивную подготовку лишь коротко кивнул, стараясь не смотреть на пышущего злобой командующего. Говард вселял страх в каждого на центральной базе. Завидев издалека его высокую подтянутую фигуру, прохлаждающийся в теньке сразу находил себе занятие, ведь получить нагоняй от строгого начальства можно было за любую мелочь, что уж говорить о молодых охотниках, которые были для подполковника главным раздражителем.

Недовольно поджав губы, Говард оглядел выстроившихся в шеренгу бойцов. Покрасневшие и взмокшие после двухчасовой тренировки на жаре ребята не вызывали у мужчины никакой жалости, а только неприязнь.

– Я так полагаю, что сегодня здесь присутствуют те, чьи навыки и знания так и остались на уровне курсантов, – он медленно двинулся вдоль нестройного ряда, внимательно рассматривая взволнованные лица вынужденных оставаться в запасе охотников. – Ты, шаг вперёд.

Молодой паренёк, которого только недавно приняли в гильдию, громко сглотнул и исполнил приказ.

– Хочешь попасть в первый отряд?

Говард хитро прищурился, точно подобным вопросом хотел подловить незадачливого новобранца, и тот на мгновение действительно растерялся.

В гильдии существовало негласное правило, по которому охотники распределялись по боевым группам. Лучших по всем показателям отбирали в ведущие подразделения, остальные же довольствовались дежурством на постах и, если повезёт, заменой кого-то из основного состава в рейде.

Первый отряд по праву считался элитой, и оказаться в рядах его бойцов стремились многие. Слава летела далеко впереди этих ребят, попутно одаривая их многими почестям и привилегиями. Однако цена за эти блага была высокой: ночные рейды, патрулирование нейтральных территорий, где чаще всего можно было наткнуться на стаю диких – оборотней, не имеющих человеческого облика, в разы крупнее и яростнее ликантов. Каждый выход за стену для охотников первого подразделения мог окончиться трагично, но по возвращении на базу их чествовали как героев.

В этот отряд невозможно было попасть, всего лишь ответив на вопрос, поэтому парень вытаращил глаза от удивления, но, не желая кривить душой перед начальством, торопливо кивнул и выдавил срывающимся голосом:

– Так точно, сэр.

– Тогда вперед на кольца. Тридцать подъемов, – скомандовал подполковник и сложил руки на груди, глядя на бросившегося к снаряду охотника.

Он громко отсчитывал каждое подтягивание, а когда счёт дошёл до двадцати, спросил:

– В чем заключается долг гильдии? – парень выпрямил ноги, пытаясь выровнять дыхание, но Говард тут же рявкнул – Не останавливайся и отвечай на вопрос.

1 2 3 4 >

На страницу:

Перейти

1 из 4