Инфинифор. Начало

– Пошли!! – уверенно соглашался Форзи.

Мы отправились в направлении к месту, где охотился наш друг. Он ушёл уже около часа назад, а значит сейчас примерно полчетвёртого. Я предупредил брата, чтобы он был аккуратен и не сходил с тропинки, поскольку Иэн мог оставить поблизости ловушки для зайцев.

Облака сменились небольшими тучками. Неужели мольбы сельчан были услышаны? Возможно, я заблуждался, и какие-то высшие силы всё таки существуют. Или, возможно, это просто совпадение. Однако, мне не важно – Бог это, сама природа или что-то ещё: я буду благодарен, если после всей этой засухи редкий дождь принесёт немного свежести в наши края.

Форзи почему-то отставал от меня, но я не придавал этому значения. Он что-то нашёптывал. Послышалось шебуршание листьев. Они шуршали везде. Мы прошли ещё несколько метров, прежде чем я заметил, что на ветках дуба впереди нас собралось очень много белок. Они сидели там и смотрели на нас. Так пристально, так удивлённо. Будто хотели что-то сказать. Но вскоре разбежались по сторонам и исчезли.

– Что это было?.. – удивился я. – Впервые вижу подобное.

– Я слышал их! – воскликнул Форзи. – Брат, я слышал их!

– Что? Что ты имеешь в виду?

– Я чувствовал, что они здесь!

– Также, как чувствуешь этот лес? Эти листья, траву, небо?

– Да! Кажется, я даже услышал их!

– Не знаю, как ты это сделал… – почёсывая голову, отвечал я. – Но, думаю, отец будет доволен. Судя по всему, ты достиг… «гармонии», о которой он вечно твердит.

– А я правда смогу… научиться тому, о чём рассказывал папа?

– Наверное. – пожав плечами, сказал я. – Но у тебя явно есть какой-то потенциал.

Я задумался над тем, что произошло. Неужели Форзи и впрямь на мгновение достиг той самой «гармонии»? Он всегда лучше меня чувствовал, как протекает жизнь. Лучше меня осознавал само понятие жизненной энергии. Возможно ли, что мой брат в столь юном возрасте достиг этого? А чего достиг я сам? Быть может, моя роль – быть хорошим братом для него? Хорошим сыном для своих родителей… Хорошим другом для Иэна.

Хотя, о каком «хорошем брате» может идти речь? Я же веду его туда, где его не должно быть! Форзи только смог уловить какую-то «гармонию», а я в один миг могу всё разрушить. Возможно, он не должен никого убивать. Быть может, в этом и есть причина моих неудач? Я убил стольких животных, что… наверное, отдалился? От жизни. От мира. От «гармонии».

– Форзи! А ты точно хочешь научиться охотиться?

– Ну… я не знаю. Я хочу помогать вам! – ответил брат. – По-моему, стрелять из лука не так уж сложно. Даже интересно!

– Да, мне тоже так кажется. Но…

– Что?

В этот момент я заметил Иэна. Он вышел из-за дерева в десяти метрах от нас с небольшим уловом. В сумке у него было три убитых кролика. И он тоже заметил нас.

– Хэй! – крикнул он. – Наконец-то вы пришли! Я то уж думал пойти домой…

– Иэн!! – ответил Форзи. – Фоуэр научил меня, как нужно стрелять!

– Ух ты! Здорово! Скоро будешь соревноваться со мной, да?

– Да!! Я тоже хочу поохотиться!

Я показал жестами Иэну, чтобы он как-то усмирил брата. Я уже не был уверен в том, что правильно, а что нет. Иэн, кажется, понял мой жест.

– Вот это настрой! – сказал он. – Но, знаешь, наверное уже пора возвращаться.

– Ну бли-и-ин! Я же только…

– Да, Иэн прав. Сколько сейчас времени?

– Почти четыре! – ответил друг. – Пойдёмте лучше ко мне! Занесём добычу, попьём чай. Может, перекусим чем-нибудь. У нас наверняка завалялись печенюхи!

– О! Я люблю печенюхи!! – обрадовался Форзи.

Мы с Иэном договорились, что он отдаст нам часть улова – одного кролика, чтобы мы с братом не пришли домой с пустыми руками, а в следующий раз я отплачу ему тем же.

Перекусив, мы попрощались с Иэном и пошли в сторону дома. Там нас уже ждали родители. Нужно было помочь матери разделать кроличье мясо и приготовить ужин. Братец не хотел уходить из леса. Там он чувствовал что-то особенное. Это место манило его, ведь до сегодняшнего дня он не был там ни разу – лишь наблюдал со стороны. Мы хорошо провели время, а Форзи смог открыть в себе что-то новое. Что-то, что может обрадовать нашего отца. Но теперь пора возвращаться.

По пути мы встретили внука Панкрата, Виталия, и его девушку Кристину, которые шли по улице и громко смеялись. Я хорошо знал этого русого мальчишку, но мы почти не общались, а его девушку я вовсе видел всего несколько раз. Тем не менее, я был немного рад за них. За то, что они нашли друг друга в этом маленьком и уединённом месте, запрятанном в лесах и полях.

– Фоуэр? Здорова! Неужель вы с охоты идёте? – спрашивал он, обнимая девушку за плечи.

– Здравствуй! Ну, как видишь. А что?

– Просто, ты с братом…

– А сколько ему лет? – полюбопытствовала девушка, поправляя каштановую чёлку.

– Мне тринадцать! – гордо заявил Форзи.

– Ого! А выглядишь на все… четырнадцать! – не зная, что ещё ляпнуть, добавила она.

– Да… Форзи, ты прямо подрос! – улыбнулся Виталий. – Но не рановато ль ему охотиться?

– Ну, мы с отцом решили, что чем раньше, тем лучше.

– Это, конечно, верно, но…

– Подождите, вы что, из леса идёте?! – встрепенулась Кристина, проигрывая всю ту же старую пластинку. – Там же опасно! Туда совсем никто не ходит!

– А мы ходим! Там было здорово! Братик научил меня стрельбе из лука.

– Хех, только не стреляй в меня! – засмеялся Виталий. – Я не вооружён!

– Пхах! В меня тоже не стреляй!

– Кхм… нам, наверное, уже пора идти… – недоумевая, уточнил я.

– Да, а то нас родители ждут!

– А! Ну тогда, конечно, идите. Но всё же, будь я на вашем месте, – никогда бы не сунул нос в те тёмные места…

– И я! Бр-р… Их же специально оградили! И зачем туда лезть…

– К счастью, вы не на нашем месте. – добавил я, аккуратно уводя братишку за собой. – И, к вашему сведению, там есть калитка, подразумевающая, что заходить туда всё же можно.

– Пока! – выкрикнул Форзи.

– Да, до новых встреч! – помахав рукой, ответил Виталий.

Думаю, нет нужды вспоминать, по каким ещё причинам мы с ним мало общаемся. Все жители в нашем безымянном поселении словно пугливые курицы. Приземлённые и простые. И боятся всего, что находится дальше их носа. Но именно они всегда дают непрошеные советы. Чем вести бессмысленные разговоры, лучше поскорее вернуться домой.

Становилось совсем пасмурно. И ветер уже завывал, тревожа листья на молодых деревьях. В полпятого мы уже были дома. Как и всегда, присели возле двери в прихожей на низенькую деревянную скамейку, что сделал наш отец, и переобулись. Форзи сразу же помчался мыть руки, во весь голос приветствуя родителей.

Когда мы с мамой разделали кроличье мясо и приготовили ужин, все собрались за столом. Отец снова негодовал, что придётся идти на вечернюю службу. Он с большим сомнением относился к вере в сотворившего всё сущее Бога, но поддерживал идею вечерних походов в церковь из любви к нашей матери. Но, как мне кажется, он также хотел, чтобы мы с братом просто верили во что-то светлое и потому помогал заложить в наши умы подобные идеи, даже если сам не разделял их. И за это я благодарен ему.

За ужином мы мало о чём говорили. Всего лишь рассказали родителям о том, как сходили на охоту, а они – про то, как сами провели день. Ничего особенного. Но по лицу отца было видно, что он обрадовался, когда увидел на небе первые за долгое время облака и тучки. Он похвалил всех нас за прекрасные салат и кролика, после чего помыл посуду и начал собираться в церковь. А мы не заставили его долго ждать.

Все уже собрались и вышли из дома. А я что-то замешкался. Когда же я вышел, меня оглушило громкое «кар!». Я поднял голову и увидел чёрную ворону, сидевшую на крыше нашего дома. Она немного пошевелила головой, рассматривая меня, но вскоре улетела прочь, в сторону леса. Признаться, раньше они ни разу не прилетали к нашему дому. Между тем, изо всех домов уже выходили сельчане, направлявшиеся на вечернюю службу.

Как я и ожидал, в церкви не было ничего нового. Люди просто приходили в это красивейшее здание, чтобы послушать церковный хор, помолиться за здоровье и счастье живущих и чтобы поставить свечи за усопших и помянуть их. Но просили сельчане в основном лишь о хорошем урожае.

Мы сидели на длинных деревянных скамьях и наблюдали за тем, как проходит служба. Справа на первом ряду всегда сидел Панкрат. Этот дедушка, наверное, был одним из самых глубоко верующих в нашем селе, но его слабая память уже давала о себе знать, и иногда он забывает про службы, из-за чего потом очень спешит. Но, насколько я знаю, он всё равно ни разу не опаздывал. Кто знает, может вера даже помогает ему сохранять память.

На втором ряду слева я сразу же заметил Виталия и Кристину, которых мы встретили немногим ранее. Может, они приходили сюда, потому что искренне верили. А может, уже просто привыкли посещать церковные службы каждый день. Очевидно, что они не так сильно увлечены этим, а потому приходят всего за пару минут до начала, когда большинство мест уже заняты, и из-за этого дедушка Вити редко сидит рядом с ним.

Рядом с нами, на третьем ряду, расположились соседские девочки, Димия и Зара, со своими родителями. Младшая наверняка любит петь, иногда она даже старается тихонько подпевать с церковным хором. Пускай она делает это и неуверенно, но она хотя бы пытается.

Почему же я задумался обо всём этом? Наверное, мне просто любопытно, что движет этими людьми. Почему они из раза в раз приходят сюда? Как много из них посещает церковь просто по привычке, а не из-за каких-то глубоких чувств и веры? И сколько людей находятся здесь лишь из уважения к тем, кто воспевает Господа и доносит веру в него?

Возможно ли, что через несколько поколений никто уже и не вспомнит о Нём? И с чем это будет связано? Ведь если большинство людей приходят сюда без желания, то рано или поздно они просто перестанут это делать. И в конечном счёте люди посещают церковь по своей воле лишь из-за каких-то невзгод. Но если всё когда-нибудь будет хорошо, то станем ли мы сохранять эти традиции?

Когда служба оканчивалась, можно было подойти к священнику и о чём-нибудь поговорить с ним, либо в чём-то покаяться. Да, у меня накопилось много вопросов за это время, но я отчего то не решился задать их. Я не знаю, как на эти слова может отреагировать тот, кто всю свою жизнь верит во что-то конкретное. Но мне не хотелось бы подвергать сомнениям чужие суждения. Всё же, эти люди сами выбирают свой путь, и не мне оспаривать это.

Вечерняя служба подошла к концу, и все стали расходиться. Лишь дедушка Панкрат остался, чтобы о чём-то подумать. А наша семья собиралась вернуться домой. Уже вечерело, и солнце близилось к пасмурному горизонту. Из церкви вышел Иэн.

– О, вы ещё не ушли? – спросил он.

– Привет! А ты чего один? – спросил я.

– Родители сегодня решили не ходить. А мне… уже как-то не по себе от мысли пропустить хотя бы одну церковную службу.

– А почему они так решили? – спросил отец.

– Папа… поздно пришёл. Он сильно устал. А мама… не хотела оставлять его одного. Как никак, он итак весь день провёл в лесу, рубил деревья.

– Вот глупец! – возмутился отец. – У него же нога ещё больная… Сидел бы дома, да чай пил.

– Да, вот такие дела. Ну, я пойду!

– А можно я тоже пойду? – внезапно спросил Форзи.

– Что? Зачем? – удивился отец.

– Я хочу проводить Иэна! И в лес сходить!

– Глупыш, уже вечереет! – ответил Иэн. – Давай вы с братом лучше придёте завтра?

– Да, Форзи, нам пора домой. – сказала мама.

– Да ладно тебе! Пускай ребята сходят. Это же ненадолго.

– Тогда я тоже пойду. – сказал я.

– Фоуэр? Я думала, ты меня поддержишь. – возмутилась мама.

– Ну не отпускать же его одного! – спорил отец. – Иэн, конечно, парень взрослый, но мало ли какой волк забредёт… С Фоуэром им будет сподручнее.

Думаю, папа просто хотел ещё немного побыть в тишине, зная, каким суматошным бывает мой младший брат. Как никак, отцу завтра весь день рубить эти несчастные деревья. Наверняка он хочет ещё немного отдохнуть. Но почему Форзи так внезапно захотел проводить Иэна? Может, дело не в друге, а в том месте, куда он направляется?

Когда мы прошли через все дома и оставили село позади, направляясь к лесу, я всё же спросил брата об этом.

– Форзи, скажи честно: почему ты так хочешь в лес? Неужели ты не устал за сегодня? Совсем не хочешь домой?

– Ну как же ты не понимаешь!? – рявкнул Форзи. – Папа же сам постоянно говорил нам!

– Что он вам говорил? – спросил Иэн.

– Что «только в лесах можно познать истину», если я не ошибаюсь. – ответил я.

– А мы его даже не слушали!

– О какой «истине» идёт речь?

– Я почувствовал! – раскричался Форзи. – Сегодня я что-то почувствовал! Там! В лесу!

– Эй, потише ты! – пытался утихомирить его Иэн. – Скажи, что ты почувствовал?

– Помнишь, я рассказывал тебе, что наша семья верит в существование некой «жизненной энергии»?

– Да, Фоуэр, что-то припоминаю.

– Наш отец полагал, что в лесах есть какая-то особая сила. Они как-то умиротворяют, позволяя осознать жизнь. Найти «гармонию». И сегодня с Форзи произошло что-то такое.

– Не только у меня! Может, другие тоже могли бы! Если бы не боялись леса!

– Может и так. Но это ничего не меняет, Форзи. Они и дальше будут бояться. Я рад, что у тебя что-то получилось, но давай не будем терять голову, хорошо? Мы обязательно будем приходить туда. И ты сможешь развить свои навыки.

– А как же ты, Фоуэр?

– А я… скорее всего, просто недостаточно спокоен. Я, конечно, не верю россказням сельчан, но неприятный осадок, видимо, остался.

– Ну и что это даёт? Ну, то, что вы называете жизненной энергией.

– Сложно сказать. Но родители верят, что с помощью неё можно исцелять раны. Как-то перенаправляя её от одного человека к другому. Или от растений. Любой живности, самой природы…

– Хм. Но это объясняет, почему именно в лесу можно найти «гармонию», чем бы она ни была. Здесь ведь столько живности!

– Ага. Но я думаю, нам с Форзи уже пора. Встретимся завтра, на охоте!

– Конечно! Дальше я и сам дойду. Спокойной ночи!

– И тебе.

К этому моменту мы почти дошли до забора, что ограждает лес. Кругом были деревья. Солнце успело совсем уйти за горизонт. Благодаря пришедшим из леса тучам, на улице стало ещё темнее. Мы с Форзи направились к дому. Наверное, стоило рассказать про случай с Форзи за ужином.

– Братик, ну почему ты меня совсем не слушаешь? – приуныв, спросил Форзи.

– В смысле, не слушаю? Мы же проводили Иэна, как ты и хотел!

– Но я хотел пройти дальше! Я чувствую! Там что-то есть!

– О чём это ты?.. Шутишь что ли?

– Нет! Правда! Я чувствую! – продолжал утверждать брат.

– Родители могут волноваться, понимаешь? Нам не стоит разгуливать по лесу ночью. Может, ты чувствуешь какого-нибудь волка или, как в прошлый раз, зайца!

– А если это кто-то другой?

– Мы сможем проверить это завтра, днём. А сейчас нам лучше уйти.

– Ладно. – зевнул брат. – Что-то я… спать хочется…

Я взял брата за руку и мы пошли дальше. Деревья оставались позади. Их листья вновь беспокоились из-за усиливающегося ветра. С неба упала первая капля начинающегося дождя. Первого за несколько долгих недель.

Но что-то беспокоило и меня. Я решил остановиться и осмотреться по сторонам. Форзи продолжал зевать. Теперь он хотел домой и не понимал, почему мы остановились. Я неловко улыбнулся, поняв, что всё хорошо. Но мой взгляд почему-то остановился на дубе, растущем слева от дома Иэна. Он был там всегда.

– Братик? Куда ты смотришь? – спросил Форзи, прежде чем сам посмотрел туда.

Но что-то было не так с этим дубом, а я не мог понять, что именно. Наконец, Форзи догадался, в чём дело. Он сказал, что у него не должно быть тех трёх веток, что торчат справа. Их никогда там не было! Я не мог понять, как это возможно. Казалось, что это какая-то шутка. Не могли же они вырасти за один день? Сердце застучало быстрее. Возникла ничем необъяснимая тревога.

По коже пробежал холодок. Я прищурился, а после – моргнул. Внезапно под ними что-то появилось. Что-то странное. И тёмное. Какой-то силуэт. Пугающий из-за веток, которые словно обвивали его позади. Человек. Но со странным телосложением – очень худощавый. И высокий. Подобных я раньше не встречал. Казалось, что он смотрит прямо на нас.

Форзи чуть было не заплакал, когда увидел его. Он тут же спрятался за моей спиной. Я всё ещё не мог поверить своим глазам. Что же это такое? Я сплю? Сердце забилось ещё сильнее. Я быстро протёр глаза. Правой рукой. В горле образовался неприятный комок. Но на том месте уже ничего не было.

Я тяжело выдохнул. Мне было бы проще поверить, что всё это нам лишь показалось. Но Форзи снова попросился домой, крепко сжимая мою кофту в своих ладонях. В этот миг где-то вдали завыли волки. Вой пронёсся по всему лесу, и вороны стали разлетаться с верхушек деревьев, каркая им в ответ.

В комнате Иэна зажёгся яркий свет. Он подошёл к окну и увидел, что мы ещё не ушли. Друг радушно помахал нам рукой, желая удачно добраться до дома. Но лишь одна мысль теперь крутилась в моей голове. Что, если сельчане всё же не ошибались, а мы всё это время были слепы? Нет. Не мы, а я. Форзи не ошибался. Там действительно кто-то был. Кто-то другой.

Глава 5 – Спасение

Рассказ ведётся от лица Ни’Файзеро

«Твоя душа утонет в одиночестве. Но если ты захочешь выжить, тебе придётся научиться плавать»

Тьма. Бесконечный и необратимый хаос. Становящийся ближе с каждой секундой. Отец, неужели я мёртв? После всего, через что я прошёл… Так и не достигнув цели? В какой же момент я совершил ошибку? Хах! Глупый вопрос. Вся моя жизнь – одна большая ошибка. Ведь рождённый убивать недостоин жизни.

Мои руки укутаны ночью. Мерцающие огоньки в почерневших небесах. Бледная луна в дрожащей ладони. Моё бренное тело сейчас, наверное, уносится прочь, оставляя её позади. Я ничего не вижу. И всё, что я чувствую, – это отчаяние. Моё тело замерзает в холодной реке, уносящей меня как можно дальше от огней гиблого города. Куда бы не устремилась вода, мой безжизненный кокон вскоре сгниёт. Исчезнет. Как и все упоминания о нём. Никто не вспомнит моей кончины. Как и тех, кто отдал свои жизни, пытаясь противостоять мне. Отчаянному глупцу, что бросил вызов судьбе, решив, что сможет вершить её беспрепятственно. Как же я жалок, даже смешно. Мерсилесс… Такие, как он, будут жить вечно. В мире, лишённом справедливости. Мире, который утратил своё былое величие. Мире, который стал клеткой для всех, кому было суждено в нём родиться. Забавно, однако, что лишь после смерти я, кажется, сумел его покинуть.

Тело перестаёт чувствовать боль, а я пробуждаюсь ото сна. Тьма, в которой я жил, оказалась тропой к ещё бóльшей тьме. Так и выглядит Ад? Хотя, нет, это не похоже на преисподнею. Я уже бывал здесь когда-то. Это какое-то здание. Его стены из кирпича, они увешаны знамёнами.

Обрывки памяти проносятся слишком быстро, но в них ещё можно разобрать какие-то силуэты. Мужчина, стоящий спиной ко мне на красном ковре. Его чёрные волосы сзади заплетёны в две маленькие косы, и лишь несколько волосинок болтаются на ветру. Мы стоим на холодном полу. Вдали виднеются несколько башен, крыши которых пока ещё не докрашены. В скором времени здесь будет настоящий замок! Но сейчас он, кажется, ещё не достроен. С чёрного неба падает первый снег. А он всё стоит. Он ведь знает, что теперь я здесь, но всё равно не решается снова обнять. Снежинки ложатся на его плечи, укутанные серым плащом.

– Отец? Это ты? Неужели я снова… могу увидеть тебя? Прошу тебя, не молчи!..

Высокий мужчина, стоявший на ступенях в окружении недостроенных стен, повернулся ко мне правым боком. Он посмотрел на меня. В его карих глазах были слёзы. Он уже понимал, что не сможет вернуться. И хрупкая капля с его бледного лица спадает на этот роскошный ковёр. Наконец, он решается ответить:

– Файз! – говорит он. – Прости меня… прошу, прости за то, что я больше не смогу… вернуться к тебе.

– Отец? Я уже здесь! – ответил я. – Неужели ты этого не видишь? Остановись, прошу тебя! Не покидай меня снова…

– Ты шагнёшь в этот жестокий мир. Я знаю, тебе тяжело… Но ты справишься. Я верю в тебя!

– Почему? Почему даже сейчас… ты говоришь со мной, как с ребёнком? Скажи, почему мы не можем… просто остаться вместе?

– Прошу тебя, сынок, пойми меня правильно… – продолжал он, повторяя всё то, что сказал мне перед смертью. – Этот безжалостный город… Здесь будет много лжи.

– Почему я не могу сдвинуться с места?! – сквозь слёзы, проговаривал я. – Отец!! Я не хочу снова тебя потерять…

– Запомни меня таким.

Клинок пронзает его спину. Я больше не слышу стук наших сердец. Они оба замерли в одночасье. Капли крови стекают по его чёрному кафтану. Лезвие с хрустом костей проходит насквозь, прямо через грудину. Отец хватается руками за грудь, пытаясь нащупать рану, но Мерсилесс толкает его ногой в спину. И он падает, продолжая скатываться по лестнице и заливая кровью весь красный ковёр. И остаётся лишь широкая улыбка на лице холодного убийцы моего отца, что стоит на самом верху окровавленной лестницы. Он возвышается над нами, а его надменный взгляд пронзает, заставляя снова ощутить все те ярость и боль, с которыми я жил все эти годы. Так и не смог узнать, как он погиб. Как Мерсилесс убил его на самом деле.

Но что это? Я снова чувствую, как кровь течёт в моих жилах! Мрак воспоминаний содрогнулся. Тьма небес сошла за горизонт, леса разверзлись, образовав огромную воронку. Я побежал навстречу Мерсилессу. Ступенек становилось всё больше, казалось, что я никогда не добегу до него. Труп моего отца остался позади. Его кровавый кафтан, небрежно укрытый серым плащом. Я отчаянно цепляюсь за возможность расквитаться с подлым убийцей хотя бы в этом кошмаре. Всё вокруг сливается в одну картинку и уносится вдаль, в ту воронку в центре леса. Я бегу по нескончаемым ступенькам, но вскоре они обрываются и Мерсилесс исчезает, как и всё вокруг. Я остался один в пучине собственного отчаяния. Боль по всему телу. Раны дают о себе знать.

Глаза слипаются, их по-прежнему трудно открыть. Но я, кажется, чувствую, что сон покинул меня. Я всё ещё жив. Я слышу, как ветер шебуршит оставшиеся на деревьях листья. Чувствую дуновения свежего ветерка. Здесь слишком холодно, я весь промок в той реке. Почему я всё ещё дышу? Рядом кто-то есть. В глазах лишь размытые силуэты. Кажется, это девушка. Нет, она не одна. Здесь много людей. Они нашли меня? Я чувствую себя… иначе. Боль немного стихает, но я потерял много крови. Почему я в сознании? Эта река… течение жизни, самой судьбы привело меня сюда.

Глаза открылись пасмурному небу. Лёгкий снег падает на землю. Я на берегу реки, которая должна со дня на день покрыться льдом. Передо мной сидят на коленях и корточках десять человек. Все они протягивают ко мне свои ладони. Свет желтоватого оттенка окутывает кисти их рук и проносится по воздуху прямо ко мне. К моему израненному телу. Я чувствую его, этот свет. Дышать на мгновение стало легче. Но я вижу, что им становится хуже. Кто-то из этих людей потерял сознание и упал на землю.

– Стойте! – с тяжёлым хрипом сказал я. – Не нужно… Меня спасать!

– Успокойтесь, пожалуйста! – отвечал мужчина в светлой накидке и с белыми волосами, сидевший ближе всех ко мне. – Мы вам поможем! Вам нужно…

– Я не хочу… кх… чтобы кто-то… пострадал… кхм! Остановитесь!

– Его пульс, кажется, приходит в норму! – громко сказал другой мужчина, постарше, с русыми волосами и голубыми глазами. Он, судя по всему, выбежал из дома, даже не накинув какой-нибудь лёгкой куртки.

– Но тело! Он весь изранен! Надо продолжать перекачку! – настаивала девушка. У неё были точно такие же волосы и глаза. Скорее всего, она его дочь. – Если прервёмся сейчас, то он… может умереть!

– Мы отнесём его в больницу! – ответила другая девушка. – Иначе и сами можем умереть! Там его смогут поднять на ноги!

– Она права. – согласился мужик с русыми волосами. – Мы уже помогли ему всем, чем могли. Эта методика несовершенна, но врачи смогут спасти его. Кем бы ты ни был, тебе придётся потерпеть, дружище!

– Ничего. – по-прежнему с хрипом отвечал я. – Вы вытащили меня… с того света. Я… продержусь до больницы.

Эти люди опустили свои руки, и та таинственная энергия, что проистекала из них, растворилась в воздухе. Я сразу же почувствовал значительное ухудшение своего состояния. Это было так словно меня снова взорвали и сбросили с крыши его замка. Спасители унесли моё израненное тело в больницу, как и обещали, но несколько человек остались, чтобы помочь упавшей в обморок девушке прийти в себя. У побережья стоял лишь один небольшой деревянный домик. Лёгкий ветер моросил израненное тело в разодранных одеждах. Силуэты этих незнакомых людей размывались в моих глазах.