Дневник неглавной героини

И, что странно, профиль его показался мне немного знакомым. Может, я уже забыла, как выглядит Саша… Бред, но этот незнакомец чем-то на него похож! Мимолетно, но я могла бы сказать даже, что это мой муж…

Я засмотрелась, а мужчина повернулся и поглядел прямо на меня. Без злости, немного растянув пухлые губы в улыбке. В анфас его лицо было куда более дружелюбным, чем мне привиделось ранее.

Я смутила и хорошо, что на следующей остановке мне нужно было уже выходить. По пути к выходу, привычно, я полезла в сумку и шарила в поисках своего кошелька.

– Черт, да где же он?! – бормотала я под нос, а две добрые бабульки недобро подталкивали меня прямиком к выходу.

– Чего встала! Выходишь или нет? – говорила одна где-то сбоку.

– Подождите. Я, кажется, кошелек потеряла! – повернулась я к ним и продолжила рыться в сумке.

– Глядите-ка! Аферистка! А еще одета хорошо! Знаем, как вы кошельки забываете и бесплатно катаетесь туда-сюда! – поддакивала ей вторая.

Бабульки подняли такой сильный гул, что водитель остановился и уже почти весь высунулся из кабины в салон.

– Что происходит женщины? – строго рявкнул он на бабулек.

– Да вот, эта красотка «зайцем» решила прокатиться!

– Простите, я кошелек потеряла… – попыталась объяснить водителю.

– Я заплачу за девушку! Пусть выходит, – сказал вдруг позади нас незнакомец с рюкзаком.

Он пошел следом за нами и, когда бабульки вытеснили меня на улицу, протянул водителю купюру за мой проезд. Я даже не смогла поблагодарить его за это мое «спасение». Жаль.

Бабульки пошли дальше, обсуждая это происшествие. Автобус тронулся, а я так и осталась стоять на остановке, глядя через большие окна на незнакомца с рюкзаком, который также смотрел на меня.

Глава 3

Мне было неловко и даже немного неприятно от случившегося в автобусе. Этот мужчина решил, видимо, что я и впрямь хотела проскочить пару остановок «зайцем». Но самое главное: куда подевался из сумки кошелек?

Я шла по дороге к офису и вспоминала, не оставила ли его у свекрови. Но сколько ни пыталась, в памяти возникала только Карина и ее глупая болтовня. Такая заботливая сиделка, а занавески два дня повесить на окна не может! Тут, скорее всего, терпения Арины снова надолго не хватит…

На улице неуютно холодно, и ветер просто завывал в подворотнях. Лучше, все-таки позвонить и узнать. Кошелек не представлял особой ценности, но был, так сказать с секретом.

Его подарил мне Саша и позади отделения с купюрами находился отсек со встроенным блокнотом для записей. Там были телефоны и какие-то мои заметки. Я стала вести его еще, когда работала у Аркаши. Ничего особенного, просто для того, чтобы не таскать тяжелый ежедневник в сумочке.

Так вот на момент, когда я была в гостях у Арины, кроме потайного блокнота внутри лежали два оклада нашей нынешней сиделки. Может, это она подмахнула его?

– Арина Николаевна, – произнесла я и услышала приветствие свекрови в трубке. – Скажите, а я случайно не забыла у вас кошелек?

– Конечно, забыла! Вот он, передо мной! Карина побежала за тобой, а ты не услышала, видимо. Вернешься или как?

– Нет, я уже возле дома. На следующей неделе заеду к вам и заберу его.

– Хорошо, буду ждать тебя, – сказала она и отключилась.

Вот только я не помню, чтобы после того, как попыталась рассчитаться с Кариной, я выкладывала кошелек. Видимо, моя загруженность сыграла злую шутку…

Между тем высокое серое здание с огромными окнами в красных рамах предстало передо мной.

В салоне было много народу, и я нарочно зашла сначала в выставочный зал, чтоб оценить насколько быстро мы идем «ко дну».

На удивление, уже после пяти минут нахождения здесь, я обнаружила, что двое из клиентов покупают машины и еще несколько хотят внести задаток и заказать понравившиеся модели. Может, с моим появлением начался тот самый «сезон», о котором мне говорил Глеб?

Я незаметно улыбнулась. Явно, Зотов не ожидает, что я приду лично проверить работоспособность салона мужа. Это же не бабское, как он меня убеждает!

– Простите, чем я могу помочь? О! Элина Андреевна! Мое почтение!

Передо мной вырос из-под земли и упал почти в реверанс лысый мужчина в пингвиньем черно-белом костюме.

– Добрый день, Альберт! – поздоровалась я. – Как у вас дела?

– Элина Андреевна! Неужели вы забыли, где вход в офис? – нагло улыбался Альберт. – Пойдёмте, я отведу вас в кабинет Александра Александровича.

Он знал, что это запрещеный прием.

А я знала, что если я сейчас снова войду в Сашин небольшой мир, обниму его пиджак, то проплачу все время, что буду находиться здесь. Но я твердо решила, что найду в себе силы.

– А давай я лучше пройду в кабинет юриста. Он же сейчас свободен?

– После вас, его никто не занимал, – хмыкнул Альберт. – Я провожу!

Мы вышли из салона и вошли в дверь с табличкой «Вход для администрации». В офисе было тихо и безлюдно, только секретарь купалась в компьютере, изображая неподдельную загруженность работой.

– Добрый день, Элина Андреевна! – натянуто улыбнулась мне Наташа.

– Добрый день! Наташа, а из бухгалтеров никого нет?

– Кто-то в отпуске, кто-то на больничном. Сезон такой, – перебил Альберт только открывшую рот Наташу.

– Что-то многое у вас здесь зависит от сезона, – скептически оценила его фразу я. – При Саше, разве, было также?

– Мы тоже очень скорбим о безвременном уходе Александра Александровича! – опустил глаза Альберт. – Нам нелегко быть также в седле, как и при нем.

– Может, вы просто расслабились? – спросила я. – Альберт, принеси, пожалуйста, отчёты по продажам. Это же не секретная информация?

На фирме моего мужа меня приняли очень холодно. Альберт удалился с недовольным лицом. Через пару минут он принёс мне несколько серых папок, пронумерованных по кварталам. Сложил на стол в моем старом кабинете.

Этот кабинет для меня сделал Саша. Специально, чтобы, как сказала Анька, «вы не расставались ни на минуту». Мне было очень приятно, и я все равно собиралась бросать работу в «АИД и Ко», несмотря на все просьбы Аркаши. Везде тут вложена душа Саши. Во всяком случае, я привыкла так считать.

Я почти заплакала. Сдержалась и вытерла накатившую, горькую слезу. Похоже, я зря бросила посещать консультации психолога. Самой справиться с этими переживаниями по-прежнему слишком трудно.

Принялась спешно перелистывать отчеты, но выяснилось, что папки внутри заполнены документами едва ли на третью часть. То есть вроде бы отчеты есть, но листы приложены не все. И так почти в каждой папке…

Я пошла за Альбертом. Номер его я не знала, и проще было позвать лично. В его кабинете дверь была неплотно закрыта. Не могу же я войти без стука.

– Да, приперлась уже! – голос Альберта меня остановил. – Отдал. Все как вы сказали. Не переживайте, она только вошла уже глаза на мокром месте. Сейчас посидит как обычно полчаса и свалит!

В таком тоне Альберт никогда при мне не говорил. Наоборот. Он сама вежливость и учтивость. Скорее всего, ему звонил мой дорогой родственник и приказал подсунуть эти самые отчеты.

И они прекрасно знают, что мое слабое место – это любовь к бывшему мужу. Поэтому я всегда избегаю посещений его фирмы. Я сама показала, что мне больно находиться тут. И теперь Глеб использует это против меня.

Я постучала.

– Все хорошо, Элина Андреевна?

– Я не могу, Альберт. Лучше поеду домой, что-то нахлынуло на меня опять, – сказала я. – Спасибо, я зайду в другой раз…

Я спешно ушла из офиса, прикрывая лицо рукой.

Сыграла роль я почти на «пятерку»! Пусть думают, что ничего не изменилось. Теперь я поняла, как долго меня водили за нос друзья мужа. Я еще больше захотела узнать, что именно скрывает Глеб и вернуть фирму Саши в то состояние, какой она была при нем.

Аня позвонила с самого утра и, если бы это был мой обычный день, то наверняка она бы разбудила меня. Но вчера я не листала как обычно до утра старые свадебные фотографии.

Наоборот, я легла рано и уже вовсю думала, как можно разоблачить Глеба без вреда для фирмы.

– О! Ты не спишь? – удивилась подруга, услышав мой бодрый голос. – Что-то случилось?

– Нет, просто боевой настрой, – ответила я, наливая свежий черный кофе с пенкой.

Серебряная турка с деревянной ручкой как раз был подарком Ани на какой-то незначительный праздник. Край турки звучно стукнулся о чашку, и ароматная жижа потекла быстро-быстро. А запах какой!

– Кофе пьешь? – прокомментировала Аня. – А вот мне не до кофе, Элина!

– Что случилось? – теперь настал мой черед интересоваться.

– Кошмар! Ужас! Нужно собираться всем сегодня! Вы мне нужны, девочки, и отказ я просто не переживу!

Субботний вечер обещал быть необычным. И Аня, видимо, впопыхах даже забыла, что мы итак должны встретиться, чтобы поддержать ее после годовщины со дня смерти ее любимого Аркаши.

– В крайний раз мы собирались всем вместе, когда пропал Саша, – вдруг вспомнила я и сразу же осеклась.

– Элин, не начинай! Мы сейчас говорим обо мне, и раз уж ты взяла моду прогуливать встречу с подружками, то знай: это вопрос моей жизни или… Я даже не хочу даже говорить это «или»! Я жду тебя в шесть. Светка тоже будет. Пока, целую!

Я даже не успела вымолвить и слово в свое оправдание. Сегодня я должна была поехать к маме и поговорить с ней насчет всего, что творится. А теперь…

Раз вечер и мои планы летят к чертям, я решила хотя бы оставшуюся половину дня посвятить полезному делу.

Во-первых, вчерашний конфуз в автобусе меня выбил из колеи и заставил взрослую женщину вести себя как девчонка и убегать от криков старых бабок.

Во-вторых, вчера открылась еще одна нелицеприятная подробность, о которой я узнала по возвращению из фирмы.

У нас с мужем есть небольшой домик на берегу реки в одном довольно известном дачном поселке. Но это не какая-то безумно крутая вилла, а просто уютный дом для двоих, пусть даже в элитном, закрытом поселке.

Мы с Сашей часто ездили туда просто так, от чужих глаз. Проводили время у камина, гуляли в небольшом лесу, готовили что-то друг для друга и так пару-тройку дней. После этого жизнь в городе с вечной спешкой не кажется такой нервной и напряженной.

Я любила наш маленький дом на берегу реки. И не была там уже довольно давно.

Вчера мне позвонил сосед, взрослый мужчина хороший знакомый мужа и сообщил новость: ночью какой-то бродяга пробрался в наш дом.

Его видели утром, выходящим из ворот. И до чего ему хватило наглости: поганец абсолютно не вязал лыко! Сосед его отчитал и прогнал, а сам вошел в дом и проверил там все как следует.

– Ничего не пропало, Элина. Опять же, насколько я могу помнить обстановку еще когда вы там бывали. Но бардак он навел сильный. Видимо, бедняга искал деньги. Перерыл шкафы и все Сашкины бумаги разбросал, помял…

Сосед настоятельно рекомендовал мне нанять какого-то сторожа из местных жителей небольшой деревни, что находилась недалеко от коттеджного поселка. Он говорил об этом очень серьезно, ведь в последнее время дачные кражи участились.

В общем, после визита к маме и получения ценных наставлений из серии «как жить дальше» я должна была лично оценить масштаб вторжения бездомного на мою дачу. И найти в мой дом смотрителя. Продавать его как-то совсем не хотелось.

Еще один кусочек воспоминаний о прошлой счастливой жизни. Слишком идеальной жизни, чтобы можно было легко ее забыть.

Глава 4

Машину после сервиса мне отдали без проблем.

Сев за руль я с непривычки не оценила габаритов своего кроссовера и едва не въехала в тачку хозяина автосервиса.

– Элечка! Пожалей меня! Я ведь ее только купил в вашем автосалоне! Нельзя же так с покупателями, – смеялся Георгий, и я глупо улыбалась ему в ответ.

Пришлось выходить и смотреть, что там я помяла ему.

Оказалось, все обошлось маленькой царапиной и Георгий, видя мои округлившиеся глаза, простил мне эту оплошность.

– А как давно вы были в салоне? – спросила я, заинтересовавшись его словами.

– На прошлой неделе, – сказал он запросто. – Еле подобрали и по прошлогодней цене! Поэтому, Эля, я дорожу ей. А вообще, как-то пусто в зале стало. Ты бы сказала своему родственнику. Совсем мало моделей!

– Я стараюсь не лезть, Глеб не очень-то слушает мои наставления, – сказала я откровенно, не думая о том, что Глеб может узнать. – Прибыль совсем маленькая, и я с удовольствием продала бы его, если бы не Саша…

– Зря, Элина! Салон давно сдулся! При Сашке было еще ничего, хотя моделей он всегда держал немного. А насчет денег это вполне предсказуемо. Нет Саши – нет и доходов. Он же, поговаривают, не только машинами там торговал…

Мои глаза округлились еще больше, и в них появился испуг, смешанный с неподдельным интересом. Георгий с ужасом поглядел на меня и понял, что допустил стратегическую оплошность.

– Я не в курсе, – промычала ему в ответ. – А что именно говорят, могу я узнать?

Георгий постарался сменить тему разговора и не хотел продолжать то, что начал говорить о делах моего мужа. Раз я не в курсе, что творилось там при Саше, значит это тайна, и он сказал лишнее.

– Я сам не знаю, но слышал. Слухи ходили. У нас ведь одна сфера, почти. Элин, да мало что говорят злые языки? Позавидовали его успеху и все!

– Но, Георгий, ведь там и правда, всегда было мало автомобилей. Я только сейчас вспомнила, как слышала жалобы клиентов. А Саша не расширял ассортимент, и дела все равно шли в гору.

– Мне надо уже ехать, Эля, – старался убежать от меня Жора. – Если фирма убыточная, просто продай и не заморачивайся. Лучше избавиться от худого дела, чем потом разгребать всякую ерунду!

Я посмотрела вслед Георгию и тоже уселась за руль. Оказывается то, что фирма моего мужа была не просто автосалоном, известно многим. И только я жила в сплошных иллюзиях.

Надо же, сколько подробностей я упускала из виду, пока Саша был жив! А может, я вообще не знала своего мужа?

Я ехала по шоссе, а в голове туманом плыли картины прошлого.

«Они тебя никогда особо не ценили», – эта фраза, брошенная подругой в адрес моего бывшего мужа и его родни, врезалась в память.

Она звучит набатом со дня нашего с Аней в день годовщины Аркаши.

После разговора с Георгием у автосервиса я опять ее вспомнила. Почему Аня так сказала?

После свадьбы я старалась держать подруг в курсе своих дел по минимуму. Счастье любит тишину, так ведь говорят.

А за несколько месяцев до исчезновения Саши, я и вовсе отдалилась от них со Светкой и никаких скандальных подробностей из моей жизни Аня просто не могла знать.

Тогда был самый ровный период наших отношений.

Мы снова сблизились после периода взаимного отчуждения. Всему виной была моя депрессия, которая накрыла после неудачной беременности. Я переживала и винила себя за то, что не смогла сохранить ребенка, а Саша не знал, как мне помочь. Я сама подала заявление на развод с мужем. Моя профессия иногда больше мешает, чем помогает.

Мы были на грани разрыва и уже жили раздельно. А потом все изменилось в один день.

Я помню, как за день до бракоразводного процесса, Саша пришел ко мне ночью на съемную квартиру с большим букетом белых роз. Он просил простить его и не прогонять, говорил, что не идеальный муж для такой хорошей жены как я. Он плакал, просил простить за то, что не смог быть рядом, когда я была в больнице. Я обняла его.

Волна нежности накрыла меня и Сашу. Я до сих пор помню его поцелуи, покрывающие мою кожу. Сладкая истома растопила весь лед между нами. Мы встретились взглядами, он только прошептал первые слова, а я уже простила ему все.

Мы занялись любовью прямо в прихожей.

Муж легко поднял меня и усадил на хозяйский комод. Стянул зубами бретельки бюстгальтера. Жадно впивался в ключицы губами, дразнил и ласкал меня. А я забыла все наши разногласия. Тогда мне было невыносимо от того, что мы могли расстаться.

И когда он пришел, я принимала его ласки с радостью. Впустила в душу и внутрь жаждущего лона, а он был самым нежным. Знал и угадывал как я хочу получить наслаждение. И между нами в тот момент существовало больше понимания, чем когда-либо.

В прихожей было только начало. Дальше Саша отнес меня в ванную. Снял остатки одежды с меня и с себя. Я целовала каждый сантиметр его мощного тела и он отвечал мне взаимностью. Радовалась, что мы помирились и никогда теперь не расстанемся.

Я до сих пор четко помнила все детали, все изгибы и сплетения наших фигур в той холодной квартире. Нам не мешало ни стеснение, ни одежда. Неистовая любовная игра не прекращалась.

Я не думала, что с мужем смогу получить такое наслаждение. Раньше наша близость не была такой эмоциональной…

Отключились мы уже на рассвете.

Все последующие ночи с этого дня мы провели вместе. На следующий день он перевез меня с вещами обратно в нашу квартиру и больше мы не расставались.

Близость до этих дней сошла на нет. А теперь все угасшие чувства возродились между нами с новой силой. Он был моим и днем и ночью.

Мы строили планы родить ребенка, и я была полностью готова идти до конца. Я хотела, чтобы наш дом с любимым был наполнен радостью и детским смехом, топотом маленьких ножек. И Саша этого хотел. До той злополучной командировки.

Сделала ли Аня вывод на основе личных наблюдений, или же я невольно проболталась ей о проблемах между нами, остается загадкой.

Я отметила, что воспоминания уже реже всплывают в моем сознании, и старалась сконцентрироваться на дорожной ситуации.

Видимо, за месяц своего сидения дома, совсем забыла, как управлять машиной. Мягко говоря, руль и ноги меня не слушались. Но я, тем не менее, добралась до дома Ани. Не хотела, но приехала, чтобы не получить от нее клеймо «плохой подруги» на всю жизнь.

Я позвонила, и двери мне открыла Светка. Она всегда яркая и любит быть в центре внимания. Почти такой, как сейчас, я и увидела ее в первый раз в больнице. Даже находясь в положении, она не походила на обычную беременную с токсикозом и в спортивных штанах.

Светка была в боевом макияже и чуть ли не на шпильках. Помнится, она говорила, что должна выглядеть на все сто, чтобы отец Матвея не разлюбил ее. Я плохо помню те слова, но яркую внешность не забыть.

– Ух ты, накрасилась наша девочка! – улыбнулась она. – И правильно! Хватит уже хандрить. Первый муж всегда «комом», как блин, в смысле.

Рассмеялась она довольно бестактно. Светка одергивала короткую кожаную юбку и проводила меня, как малышку, за руку к столу.

– Ну, наконец-то! – промычала недовольная Аня. – А я думала, придется тебя тисками из твоей берлоги вырывать. А что это с нами такое?

Она сделала такой высокий голосок, что, кажется, стала похожа на мультяшную фею. Аня тоже заметила изменения в моей внешности.

– Мы накрасились, укладку сделали. Надо же! – от ее ехидных комментариев стало неловко.

– Напомни мне, почему мы с тобой дружим? – спросила ее с улыбкой я.

– Да ладно! Я стараюсь спасти подругу! Ради тебя стараюсь, между прочим! Он что, единственный мужчина был в твоей жизни? Посмотри, вон, на Светку. Мать-одиночка, а как выглядит! Аки самка на охоте!

– Скажешь тоже! – поправила рыжие локоны Светка. – У меня просто встреча после вас, девчули. Так что я здесь ненадолго. Прости, Анюта.

Тут обида снова нашла на Аню, и она скривила лицо в знак неодобрения поступка Светки. Потом она скомандовала Светке наполнять бокалы, а я пошла на кухню за какими-то тарелками.

– Тебе не кажется, что ты слишком жестко с ней? – шепнула Светка Ане.

– Ничего. Ей на пользу, – ответила та.

Я поняла, что меня отправили на кухню не просто так. Они давно уже спелись вдвоем, похоже. Обе рыжие, обе любят женатых и богатеньких директоров.

Это не голословное обвинение.

У нас на фирме когда-то работала старая бухгалтер Алла Захаровна. Так вот она мне как-то по секрету рассказала, что отец Матвея женатый человек. И именно поэтому Света всегда наряжается, как елка, и ненавидит всех счастливых в браке женщин.

Просто потому, что не может быть с любимым мужчиной вместе из-за его жены. Но потом они расстались и он, якобы, щедро откупился от матери своего незаконнорожденного ребенка. Это я узнала уже от Светки.

Очень похоже на Аркашу, кроме фразы «щедро откупился». Ведь щедрость и Аркадий Святославович – это слова антонимы.

Тарелки стояли на самом видном месте. Я покачала головой. Хорошие подружки у меня!

Но, взяв стопку с беленькими тарелками, а заодно и себя «в руки», я вернулась в комнату. Если везде видеть врагов реально быстрее узнаешь, что такое войлочная комната.

– А я ему говорю: «Зачем мне половина вашего дома? Аркаша завещал мне все! И в моем козырном положении делиться с кем-то будет просто глупо!» Но Ваня непробиваемый, как его мамаша. Симпатичный, правда, но такой же, как эта Жаба Григорьевна!

– Я что-то пропустила? – сказала, вмешиваясь в разговор.

– Да, Аня рассказывает, как общалась с Иваном, сыном Аркаши, – пояснила Светка и положила мне на тарелку пару ложек какого-то низкокалорийного салата.

– И как успехи? Очень вкусно, кстати, – похвалила я хозяйку за блюдо и положила начало новому витку обсуждения семьи ее бывшего Аркаши.

Он, наверное, сейчас вертится в своей усыпальнице, как волчок. Ибо в запале, поливая отборным матом Ольгу Григорьевну, Аня прошлась и своему усопшему возлюбленному.

– И если бы он сразу дал понять Жабе, что все принадлежит мне, то этого бы не было! Еще сынка на меня натравила. Надо было тебе тогда ответить ему «Да», Элина. Сейчас все было бы в шоколаде. И ты с мужиком.

– Он никогда мне не нравился особо, – проговорила я, попивая сок из бокала.

– А вот и зря. Он не хуже чем… – Аня запнулась.

– Элечка, почему ты не пьешь? – подглядывала ко мне в бокал Светка.

– Я на машине, Светик.

– Ну, ты же не у чужих оставляешь! Брось машину тут, под подъездом у Ани и выпей нормально. Давно ты отмечала что-то?

Давно. Не хочу даже вспоминать, что за это время я и день рождения не отметила толком. Приезжала к родственникам и то практически не пила там.

– Давайте выпьем за новую жизнь девочки! И за то, что в океане жизненных бурь мы, подружки, всегда помогали друг другу!

Вечер продолжался, и бокал вина помогал мне переносить браваду Аньки о том, что она «утрет нос этой Аркашиной Жабе» и самодовольный лепет счастливой матери Матвея об успехах сына. Ни образ боевой любовницы, ни мамочки сына женатого мужчины не были мне близки.

А видя, как Светка нагло «отбивает» у меня Аньку, я быстро к ней переменила отношение.

Но я поддерживала подруг. Взамен они вытащили из меня пару слов о моих делах. И мой пьяный язык выдал им информацию о неприятностях на фирме и о том, что Альберт, бывший помощник моего Саши, а теперь правая рука Глеба, совсем не рад был моему визиту.

– Тебе, наверное, показалось, Эля, – утешала меня Светка. – Они ведь тебя и забыли уже. Ну, побыла ты там юристом полгода и все, ведь больше в дела не совалась. Для них хозяин этот ваш, как его… Гена?

– Глеб, – поправила я ее. – Мне жаль смотреть, как фирмы Саши разваливается! А еще до меня дошли слухи о том, что он торговал там якобы не только тачками, но и еще чем-то.

– Чем? – сказала Аня, после длительной паузы.

– Ой, не могу! Вот кто-то пошутил! – нервно выдавила Светка, и тема моего внезапного откровения замялась сама собой.

– Хорошо сидим, девочки, – проговорила с томной улыбкой Аня. – Сейчас бы в кабак куда-нибудь. А?

– Нет, девчули. Сейчас уже приедет мой мужчина, и я вынуждена вас покинуть, – вскочила, как стрекоза, со стула Светка.

Она побежала одеваться и через минуту уже целовалась и обнималась с нами в дверях, поправляя нарочито свой новый серебристо-серый полушубок.

Мы с Анькой вывалились на балкон. Аня решила покурить и заодно оценить нового мужика Светки. В дружбе всегда есть элемент соперничества, я так считаю.

– О, обычный внедорожник. Черный и черный. У половины города такие, – сказала Анька и презрительно показала язык отъезжающей тачке. – Света всегда больше выпендривается. Такой же джип у сына Аркаши.

– И у Глеба похожий автомобиль. И у Саши тоже, кажется такой «рабочий» был… – вспомнила машину мужа я.

Аня была в очень приподнятом настроении и требовала продолжения праздника. И пусть третья подруга укатила с неизвестным кавалером и бросила наши посиделки, это не повод киснуть дома.

– Эля, ну хватит отмораживаться! Давай уже выберемся хоть куда-нибудь! Знаешь, как тяжело мне дался этот год жесткого траура по Аркаше? А он, между прочим, был веселым человеком!

– И хотел, чтобы ты улыбалась и была счастлива, – договорила я за ней так любимую Анькой фразу.

– Вот именно! Если ты сама все знаешь, что, почему делаешь такое постное лицо? Давай! Я пошла собираться.

Кажется, что если выпить после такого долгого перерыва, то можно легко опьянеть. Но я была абсолютно трезвой и в голове вертелись все мои невыполненные сегодня дела и то, как же успеть их сделать завтра.