Вместить в ладони бесконечность

– Это не ответ на мой вопрос про то, что вы делали у окна, стоя на газоне.

Действительно. Кто бы мог подумать.

– Я пока ждал, что мне все-таки откроют, увидел на окне куклу. Вон там. А потом отвлекся на школу – парень курил на третьем этаже, и я боялся, что он выпадет. Пока я с ним разбирался, кукла исчезла. Я немного удивился, ведь…

– Как же вы с ним разбирались?

Губы заведующего сложились в полуулыбке. Макс понимал, насколько бессвязно и неправдоподобно звучит его рассказ, но между тем все это чистая правда. Однако выглядел он как полный идиот.

Собеседование начиналось крайне неудачно.

– Я просто прикрикнул на него, и он свалил… ушел с подоконника, – про средний палец Макс предусмотрительно не сказал. – Современные школьники такие оболтусы!

– Впрочем, как и все люди. Пойдемте.

Заведующий развернулся и направился к крыльцу главного входа. По пути он ловким движением подхватил черный портфель, стоявший на асфальте перед газоном. Портфеля Макс до этого тоже не заметил, так же как и пальто. Лысый мужчина поднялся к двери, достал из кармана пиджака связку ключей и начал отпирать замки.

– В садике разве никого нет? – решился спросить Макс, когда заведующий щелкал замками.

– Если вам никто не открыл, значит никого нет, не так ли?

Возражать бессмысленно и глупо.

Он хотел спросить про куклу, ведь сами куклы, как и прочие игрушки не могут передвигаться, это что-то из области фантастики или фильмов ужасов, но передумал. Данилин и так уже выглядел по-идиотски, и не стремился усугублять первое впечатление.

– Проходите.

Дверь открылась, и они оба вошли в просторный холл первого этажа. Внутри пахло дешевым пластиком и сыростью. Странный, смешанный аромат. Словно в эти стены давно уже никто не заходил, и здание медленно сырело под осенними дождями, наслаждаясь одиночеством. В коридорах царила непривычная тишина. Внутри садика действительно никого больше не было.

– Простите, а где все дети?

– Их здесь нет, – заведующий пожал плечами и внимательно посмотрел на Макса. – Я же говорил по телефону, что у нас нет воспитателей, а если нет воспитателей, улавливаете логику, нет и детей. Согласитесь, странно, если дети гуляли бы сами по себе без надзора.

То есть действующий детский садик без детей вообще не странно, так? Все в норме? Охренеть!

– Но получается, что «Гамма развития» работает…

– Без детей и персонала, все совершенно верно. Нам требуется администратор, которым станете вы, раз в неделю приходит бухгалтер. Я заглядываю сюда периодически. Таким образом, нас всего трое. Правда, пока двое. Вы ведь еще можете отказаться от этой работы.

Стоп, его что – уже взяли?

– А я вам разве подхожу?

– Если вы думаете, что не подходите, то зачем приехали на собеседование? Отнять мое драгоценное время и чем-то занять ваше?

Словно тонкий намек – я знаю, ты, Максик, бездельник и голодранец, и твой день – это сплошное ничегонеделание.

– Просто собеседование еще не началось, вдруг вы передумаете.

Тон заведующего сменился и стался очень жестким.

– Я несколько долгих недель искал администратора, договорился с вами о встрече, и вы думаете, что я решил просто так пообщаться?

–То есть вас моя кандидатура устраивает?

Это само по себе было для него странно. Но в то же время удивительно. Похоже он просто так получил работу, абсолютно не напрягаясь, и даже представ в идиотском свете из-за дурацкой куклы в окне и малолетнего любителя средних пальцев!

– Да, подходите, именно поэтому мы сейчас разговариваем. Правда, нам все равно надо соблюсти некоторые формальности. Вы с собой принесли паспорт и трудовую книжку?

– Конечно, я…

У него была почти девственно чистая трудовая книжка, с пару кратковременных записей скромных трудовых подвигов, до этого перебывавшая в руках нескольких кадровиков, грустно осматривавших ее как реликвию и выдавших затем раздражительно-предсказуемое «в случае положительного ответа, вам позвонят». Конечно, никто не звонил. Да и он редко когда ждал, что кто-то из этих улыбающихся менеджеров по человеческим ресурсам снова наберет его номер и хотя бы (да, тогда это стало бы самым большим счастьем на тот момент!) пригласит хотя бы на повторное собеседование. Сродни тому, как в игре перейти на новый уровень. Максим всегда оставался на прежнем.

– Давайте их мне. Надо снять ксерокопии.

И заведующий выжидательно протянул ему руку, требуя документы. Макс послушно вытащил из небольшой сумки, перекинутой через плечо, паспорт и трудовую книжку. Создалось сюрреалистическое впечатление, что сейчас он отдает частичку своей жизни в руки этого высокого незнакомца.

– Я правильно понимаю, что вы на все согласны? – спросил заведующий, внимательно глядя в глаза нанимаемому сотруднику.

– Хотелось бы прояснить кое-какие детали.

Да не кое-какие, а в принципе все от начала до конца. Таких собеседований ему еще не доводилось проходить. В общем-то, ему практически НИКОГДА не доводилось проходить нормальных собеседований.

– Я внимательно слушаю.

Заведующий терпеливо сложил руки на груди, готовясь к расспросам. В серых глазах его на миг промелькнуло небольшое раздражение.

– Мои обязанности и мое рабочее место…

Это прозвучало лишь как начало вопроса, но заведующий уже перебил его.

– Что ваши обязанности и рабочее место? Вы администратор, а ваше рабочее место весь этот детский сад, можете выбрать практически любую комнату и там работать.

– Но что я должен делать?

– А что, как правило, делает администратор?

Вопрос поставил в тупик. Что и вправду делает администратор? В понимании Данилина это была девушка, божественно красивая и слегка глупая, сидящая на ресепшен где-то в крупных компаниях и принимающая звонки, а также сопровождающая гостей. Наверное… Хрен их знает, чем в разных организациях занимаются эти администраторы.

– Ну, он принимает звонки, наверное.

– Правильно. Вы тоже будете принимать звонки и отвечать на вопросы, которые вам задают. Так вы согласны или мне искать другого?

Он был согласен. Хотя и не понимал, почему так легко согласился.

– А когда мой первый рабочий день?

Заведующий улыбнулся.

– Он уже идет.

И с этими словами заведующий повернулся и направился к двери, располагавшейся недалеко от входа. Отперев ее, он вошел туда, и уже через короткое мгновение послышался шорох принтера и звуки скрежета бумаги, выходившей через недра электронного устройства на печать с ксерокопиями документов нового сотрудника.

Макс в это время зашел в несколько комнат и огляделся. Это были игровые, где на полу остались разбросанными некоторые игрушки и разноцветные кубики. Около широких окон, украшенных разноцветными жалюзи, кругом были поставлены маленькие стульчики, рассчитанные на самых маленьких, а во главе их высился большой стул, выглядевший на контрасте с ними просто гигантским. Он был предназначен для воспитателя. Максим перешел во вторую комнату, тоже по видимости игровую для другой группы детей, где на полу, укрытом мягким ковром, были раскиданы машинки и шпалы от игрушечной железной дороги, которую так и не удосужились собрать. На окне, которое выходило на противоположную сторону, сидели несколько медвежат, потрепанных и пыльных.

Данилина не покидало ощущение, что дети вот-вот должны появиться, игрушки ведь разбросаны и жаждут с минуты на минуту своих обладателей, и вот из комнаты отдыха выйдут воспитатели, а с кухни начнет разноситься аромат свежеиспеченного печенья.

Но никто не выходил. Игрушки так и остались разбросанными. Садик казался вымершем.

– Простите, – крикнул Макс, вернувшись в холл. Заведующий шуршал бумагой у себя в кабинете. – Я даже не спросил, как вас зовут. Мне хотелось бы узнать…

– Данислав Юльевич.

– Что, простите?

– Вы хотели спросить, как меня зовут. Данислав Юльевич. Отчество пишется через «л», если вы вдруг не расслышали.

Макс оторопел. Он не знал, чему больше удивляться – отчеству или имени, которое относилось, судя по звучанию, к старинным славянским именам.

– Да, очень приятно.

Он был растерян. Сильно. Но старался не показать растерянности.

– Я бы хотел узнать все-таки, где все дети? Садик что, законсервирован?

Данислав Юльевич, не торопясь, вышел из своего кабинета в холл, сжимая в руках ксерокопированные документы, и криво улыбнулся.

– Садик не рыба, он не может быть законсервирован. Он находится в режиме ожидания.

Режиме ожидания? Интересно чего и кого? Но спросить хмурого заведующего Данилин не решился.

– Документы готовы. Вам осталось подписать договор и соглашение о хранении коммерческой тайны.

Заведующий протянул несколько бумаг. Трудовой договор был всего на двух листках и содержал типовые права и обязанности сторон – работника и работодателя. Третий представлял собой соглашение о хранении коммерческой тайны, с обычными пунктами о неразглашении. Правда, Макс не понимал, какие уж такие серьезные коммерческие тайны могут быть в этом, «ожидающем чего-то там» детском садике.

Все-таки оставалось ощущение, что все происходящее было иллюзорным, неправдоподобным и напоминающем чью-то шутку.

– У вас очень странная трудовая книжка, – прервал его сомнения Данислав Юльевич. – Вы толком нигде не поработали. Интересно знать почему.

Макс почувствовал легкое чувство стыда и смущения. Ему было все равно, когда рассуждали или иронизировали на тему его трудовой биографии, это его жизнь и ничья больше, и смело можно посылать на хрен тех, кто пытался читать нотации или учить как нужно работать в жизни. Да и вообще, как нужно жить современном здоровому парню в двадцать пером веке в огромном уральском мегаполисе. Но несмотря на твердую позицию в отношении работы и всего, что с ней связано, когда он попадал в среду, где люди работали пять-шесть дней в неделю, убивались на работе, он казался для всех свободным художником – малоинициативным, без постоянных средств к существованию.

Иначе говоря, бездельником.

Проще говоря – неудачником.

Неудачником, потому что он не смог быть как все и попытаться работать как все.

Он никому не нужен, читалось в глазах некоторых. И девушки у него нет по такой же причине. Кому нужен такой?

И главный его минус – ТАКОЙ НИКОГДА не сможет стать НОРМАЛЬНЫМ отцом ХОРОШЕГО ребенка.

Приговор вынесен, господа присяжные. Расходимся.

Ошибка была в одном. Девушка у него есть. И девушка классная – красивая, с ногами от ушей и поразительно умная для такой внешности. Другой вопрос, насколько он нужен был ей.

– А вы не любите отвечать на этот вопрос, – ответил за него Данислав Юльевич, после секундной заминки Макса. – Вас он раздражает.

Он акцентировал последнее слово. И попал в точку.

– Да, я не люблю об этом говорить. Правда. Именно поэтому я и спрашивал, действительно ли я вам подхожу.

– Мне неинтересна ваша прошлая биография. Есть только один вопрос – родственники у вас остались?

Как верно подмечено – остались. Действительно остались – родители. Родная мать и отчим. Отца он помнил смутно, а в последние лет десять своей жизни ничего не знал о его существовании, впрочем, как и отец вряд ли знал что-либо о взрослом сыне, разве то, что тот жив и относительно здоров. Мать иногда звонила, но в целом и ей было наплевать на сына. Она себя воспринимала чем-то вроде инкубатора – родила, воспитала до совершеннолетия и – «до свидания, сынуля»! Про отчима можно и не говорить. Какая это родная кровь?

– Родственники есть. Мама. Чисто теоретически есть отец, но я его давно не видел.

– И все?

– И все.

Заведующий почему-то остался доволен минимальным количеством родственников.

– Что ж, я вас понял. Вот ваши паспорт и трудовая книжка.

Макс покорно взял документы и убрал в свою сумку, которую так и не снимал с плеча.

– Теперь пару инструкций. Ваше рабочее место располагается здесь, в холле, – заведующий указал на сиротливо стоявший столик в самом темном углу холла, практически незаметный. Поверхность стола была пустой, если не считать оставленных там кем-то двух ручек и карандаша, давно не видавшего точилки. – Я вам выдан ноутбук, благодаря которому вы сможете работать и заводить необходимые данные, а также радиотелефон. По сути, как я уже говорил, с ними вы сможете передвигаться где угодно, и сидеть где захотите, хоть в детском домике в игровой на втором этаже. Радиотелефон берет везде, даже на площадке, но стоит вам выйти за территорию, как сигнал пропадет. Потому за ворота я вам не рекомендую выходить. Вам будут звонить, вы будете отвечать на вопросы и записывать нужную информацию, если это потребуется. Периодически в садик, как я уже сказал, приходит бухгалтер. Она сверяет отчетность по зарплате и считает расходы на электроэнергию и прочее. Я практически здесь не появляюсь.

Хороший работник, подумал Макс, стараясь не выдать свое удивление после сказанного заведующим.

– Иногда в садик возможно будут приводить детей, с ними собеседование буду проводить либо я, либо бухгалтер. Вы лишь должны будете встретить и проводить наших гостей.

Собеседование с детьми? Да он шутит?

– Теперь можете подписать трудовой договор. Один экземпляр останется у вас.

Макс достал из сумки ручку, пробежался глазами по пунктам, отметил весьма неплохой оклад (фотографиями столько не заработать уж точно) и готов был подписать, но взгляд скользнул по режиму работы.

– Простите…

Режим гласил однозначно – время работы с 8:00 до 23:00, шесть дней в неделю, воскресенье выходной.

– Вас что-то не устраивает?

– Режим работы… Он…

– Необычный, правда?

Данислав Юльевич, казалось, насмехался над ним.

– Это еще мягко сказано.

– Вы не будете подписывать?

Заведующий оставался равнодушным, его ничуть не смущала реакция Макса. Будто вообще все это смешная шутка. Вот только Максу было не до смеха.

– Но почему всего один выходной? И время работы тринадцать часов в день! Даже обеденное время не указано.

Данислав Юльевич улыбнулся.

– Я думаю этот график вам подойдет как нельзя лучше. Дело в том, что садик можно оставить закрытым только на один день, когда есть уверенность, что никто сюда не позвонит и не придет. При этом в течение вашей, так скажем, смены, вы можете заниматься абсолютно всем – читать книги, смотреть фильмы, даже вздремнуть. Главное, не пропускать звонки и встретить гостей, если таковые соблаговолят прийти. Ну, и из некоторого уважения к коллегам, не бездельничать, когда здесь будут работать бухгалтер или я.

Макс ожидал услышать многое, но только не такое. Он скорей бы поверил, если заведующий забрал договор и сказал «простите, это какая-то фантастическая ошибка вышла с графиком работы», но не такой ответ.

Вы можете заниматься абсолютно всем.

Это могла быть работа мечты….

Даже вздремнуть.

Но такой подход ему не очень-то нравился. Он оставался пленником детского сада и пока что не совсем понятной и адекватной для него работы на шесть дней, имея в наличии всего один выходной в неделю. О да, оклад был хороший, очень хороший, но он не давал право в буквальном смысле хоронить его в этих пестрых стенах с чьими-то брошенными игрушками.

И кукла. Ты совсем забыл про ту неправдоподобно красивую куклу, которая куда-то исчезла с подоконника, хотя в садике никого не было. Наверное, никого не было, но кто его знает…

Да, про куклу он действительно забыл.

Детский сад и вся эта ситуация казались настолько странной и отталкивающей, что больше всего сейчас хотелось отсюда уйти и никогда не возвращаться. Но в то же время в его голове зрело сильное желание остаться здесь и просто ПОПРОБОВАТЬ. Ведь это та самая нормальная постоянная работа, о которой он подсознательно мечтал последние десять лет, и из-за отсутствия которой у него начинали развиваться комплексы перед немногочисленными друзьями.

Вот только работа как раз не была НОРМАЛЬНОЙ. Она была только постоянной.

Все же, если только попробовать…

И Макс поставил свою подпись в трудовом договоре. Он заметил, как Данислав Юльевич, глядя на подписание договора, криво улыбнулся.

– Я почти не сомневался, что вы подойдете, – сказал ему заведующий, убирая документы себе в портфель.

– Почему же? Судя по моей трудовой книжке, я оболтус.

– Иногда, молодой человек, оболтусы гораздо умнее и профессиональнее некоторых работников. Что ж, оставайтесь на связи. В любой момент могут позвонить. Ну, а мне пора.

– А где я возьму ноутбук и телефон?

Данислав Юльевич, довольно поспешно собравшийся уходить, резко обернулся в дверях.

– Они в ящике вашего стола. Там же есть распечатанные инструкции, если вы вдруг чего-то не поняли или забыли. Мой телефон записан там же, на случай если вдруг что случится.

Если вдруг что случится…

А что могло случится?

Заведующий открыл дверь, запуская в холл холодный осенний воздух с улицы – черная блестящая машина по-прежнему стояла у ворот – и напоследок сказал:

– Надеюсь вам не нужно объяснять, что ваше рабочее место здесь и бродить где ни попадя нельзя?

Макс все-таки решился уточнить.

– А куда я могу ходить? На детскую площадку?

– Это очень просто. Вы сможете выходить ровно туда, до куда берет сигнал радиотелефона. Если сигнал пропадает, значит вы вышли за допустимые границы. Поэтому бегать в киоск за водой не рекомендуется. Вернее, запрещается.

И с этими словами он с хлопком закрыл дверь, обрубив уличные звуки и вновь погрузив здание в собственный вакуум стен.

Макс, оставшись один в пустом садике, огляделся. Передернул плечами, мотнул головой, по-прежнему сомневаясь в реальности происходящего (а как в ней можно было не сомневаться?) и решил выйти на улицу, «проводить» своего начальника.

Однако, когда он оказался на крыльце, черная машины уже уехала. Нигде не было видно и Данислава Юльевича. Мог он всего за полминуты дойти до автомобиля, открыть его, сесть, завести и уехать прочь отсюда?

И словно для развеивания сомнений вверху улицу прошуршала шипованными колесами какая-то машина, силуэт которой смутно угадывался за ветвями многочисленных деревьев, которые хоть и стояли уже без листвы, но были слишком густыми для обзора. На окне третьего этажа соседней школы вновь появился знакомый подросток с сигаретой в руках. Завидев на крыльце Макса, снова показал ему средний палец.

Голову этому молокососу бы оторвать!

Данилин, по-прежнему растерянный, вернулся в садик и закрыл дверь, оставив холод осенней улицы позади себя.

3

Первым делом он сел за свой рабочий стол и открыл первый ящик стола. В нем не оказалось ни телефона, ни ноутбука, зато лежал листик с инструкцией.

«Гамма развития» – правила работы для сотрудников

Так звучал заголовок, а дальше шло шестнадцать пунктов. Макс решил поочередно ознакомиться с каждым из них. Положив «правила работы» на стол, он открыл второй ящик и обнаружил в нем черную трубку радиотелефона. Дисплей был погашен, и там тускло читались время и дата. Все было указано неправильно.

Открыв третий, последний ящик, Макс нашел в нем черный ноутбук (корпоративный цвет видимо), и рядом длинный шнур для зарядки. Зарядника или базы для радиотелефона нигде не было.

Подключив ноутбук в розетку, Данилин включил питание и стал дожидаться загрузки. Компьютер долго тарахтел, скрипел, потом с громким приветственным сигналом, прогремевшем на весь детский сад, загрузил рабочий стол. Здесь было всего несколько папок – «Визиты», «Контакты», «Звонки» и «Корзина». Больше ничего другого не было. Макс немного порылся, но не нашел никаких других документов или файлов. Папки на рабочем столе пустовали. Либо до него ноутбуком никто не пользовался, что вряд ли, если учесть его сильно потрепанный вид, либо содержимое тщательно вычистили.

Макс положил рядом трудовой договор и еще раз внимательно перечитал. Он не нашел ничего странного и подозрительного (кроме, само собой разумеется, графика), но взгляд его зацепился за одно обстоятельство. Работодателем везде значилась «Гамма развития». Не были указаны ни форма собственности, частная или государственная, ни то, что это образовательное дошкольное учреждение, и вообще, детский сад в конце концов. Это было странным, но не таким пугающим.

Гораздо интереснее были правила работы.

1.1. Персонал «Гаммы развития» подчиняется заведующему учреждения.

1.2. Персонал «Гаммы развития» обязуется строго выполнять все рекомендации и правила, озвученные при приеме на работу.

1.3. Персонал «Гаммы развития» не имеет права разглашать коммерческую тайну и суть работы дошкольного учреждения посторонним, родственникам или иным третьим лицам.

Нет, с этими пунктами как раз все нормально. «Суть работы» резала глаза, учитывая окружающую пустоту, но да ладно. А вот ниже…

1.4. Администратору «Гаммы развития» запрещено пользоваться рабочим телефоном или компьютером в своих личных интересах.

1.5. Администратору «Гаммы развития» запрещено покидать территорию в рабочее время.

1.6. Администратору «Гаммы развития» запрещено находиться в любой точке дошкольного учреждения без телефона, в виду возможного поступления звонков для согласования последующих визитов.

О каких визитах они все время твердят?!

И почему эти дурацкие правила работы написаны будто специально для него?

1.7. Администратору «Гаммы развития» запрещено вступать в контакт с жителями района, в котором располагается дошкольное учреждение.

1.8. Администратору «Гаммы развития» запрещено приглашать на территорию дошкольного учреждения родственников, знакомых и любых третьих лиц.

1.9 Администратору запрещено находиться в зоне отсутствия сигнала сети радиотелефона.

Бред какой-то. Он что, работает на военном заводе? Или в крутой корпорации? А дышать ему хоть можно?

Макс, недовольный и злой, вскочил со своего места и решил пройтись по первому этажу. Пройдя холл и оказавшись в длинном коридоре, вспомнил, что не взял с собой радиотелефон.

Привыкаю уже, видать.

Он захватил трубку со стола и пошел дальше. После коридора была еще одна игровая комната, заваленная конструктором лего, после нее был еще один небольшой холл, и за ним обеденный зал. Там по кругу было расставлено десятка три столов, к каждому из которых придвинуто по пять стульев. Сразу за обеденным залом начиналась кухня, в которой одиноко стояли пустые котлы для приготовления пищи и монструозные металлические плиты. Немногочисленная кухонная мебель заставлена кастрюлями и тарелками. Сбоку в ряд стояло несколько работающих холодильников. В углу на шнуре подвешено радио, образца советских лет.

Надо включить, подумал Макс, а то эта тишина сильно давит на голову.

Он попробовал регулятор громкости, радио затрещало и постепенно стала слышна мелодия. Музыка становилась все громче, словно прибор нагревался, и наконец Макс смог разобрать слова. Звучала старая советская песня, годов семидесятых, если не ранее.

Ну что ж, пожал плечами Макс. Своеобразно, но все же лучше, чем эта гнетущая тишина.

Неожиданно зазвонила трубка радиотелефона, выдав громкую и резкую трель, отдаленно напоминающую какую-то классическую мелодию. Макс вздрогнул и едва не выронил аппарат на пол.

Он нервно огляделся, словно кто-то мог заметить его испуг, и ответил:

– Да! Слушаю!

Интересно, ему надо называть название учреждения, в которое звонят?

– Неплохо бы говорить название детского сада, – послышался в трубке слегка недовольный голос Данислава Юльевича, подтверждая мысли новоиспеченного администратора.

– Это вы, – он вроде бы удивился. – Я тут знакомлюсь с планировкой сада. Радио вот подключил.

– Радио – это хорошо! У Аллы Андреевны там всегда играла прекрасная старая музыка!

– Алла Андреевна?

Это еще кто? Та самая бухгалтерша? Вариантов то немного.

– Алла Андреевна – наш повар.

Повар? Тут еще есть и…

– Бывший повар, Максим, бывший. Надеюсь, вы умеете готовить?

– Кое-что умею, хотя утку запечь вряд ли смогу.

Данислав Юльевич засмеялся.

– Этого от вас и не требуется. Знаете, я забыл у вас спросить…

Заведующий помолчал, словно стесняясь задать вопрос.

– У вас есть девушка? Или, может быть, даже невеста?

Вопрос был весьма личным. И Данилин удивился. Кому какая разница есть ли у него кто-то или нет?

– Видите ли, – Данислав Юльевич говорил практически извиняющимся тоном. Практически, потому что Максим, неплохо разбирающийся в таких людях, слышал отъявленные нотки лицемерия. – Это не праздный вопрос. Просто мы всегда тщательно собираем сведения о сотрудниках. И должны знать…

– У меня никого нет. Я холост.