Царетворец. Волчий пастырь. Книга третья

С одной стороны, это как реклама – хотите связаться с Рейнаром, наблюдайте высокие грибы громких взрывов в местах своего имущества. Вполне действенный метод, всегда остужает горячие головы – я и раньше так делал. Но сейчас не столько из-за этого просил Ливию создать конструкт. Кроме уничтожения портальной станции в Северореченске отголоском взрыва здесь вывело из строя тайный якорь маяка, так что сюда в течение нескольких месяцев как минимум никто не сможет открыть еще один проход.

Больше в Северном Круге – по крайней мере здесь, на Скаргейле, маяков нет, поэтому от быстроперемещающейся следом погони мы пока избавлены. Сияние на небе удивительно яркое, так что сеть и связь работают или плохо, или очень плохо. Это тоже хорошо. Но нам все равно нужно действовать быстро – опережая новости. Иначе вся стройность моего плана полетит коту под хвост.

Определившись где север, и в каком направлении нам сейчас нужно идти, я посмотрел на хранителя. Сбитая и болтающаяся на груди маска с разорванными цепочками, крайне удивленный вид, золотая мантия до земли. По лесу в такой… не очень удобно, мягко говоря.

– Наверное, в будущем я могу пожалеть об этом решении, – задумчиво и негромко проговорил я, глядя на хранителя.

– Что-что? – снова он не расслышал, и не смог прочитать по губам вопрос. Но по моему взгляду прекрасно понял, что сейчас решается вопрос его жизни и смерти.

Из-за этого осознания служитель ордена моментально побледнел как полотно, а после даже посерел. Я видел, что он с трудом держится на ногах. Ливия, после взгляда на меня, уже поняла, что именно я собираюсь сделать. Она покачала головой, выражая несогласие, но спорить не стала. Шагнув вперед, касанием жизни она приложила к щекам хранителя объятые сиянием ладони. Тот от прикосновения целительницы дернулся, испугавшись, но замер как столб, когда моментально почувствовал улучшение состояния.

– Мне следовало бы тебя убить, – после паузы, глядя в глаза хранителю, произнес я. – Но я не буду этого делать. Тебе лично очень не повезло, что именно ты попался у меня на пути, и я, наверное, даже прошу у тебя за это прощения. Бывает, не держи зла, я не специально. В орден тебе советую не возвращаться – там тебя в любом случае ждет казнь. Не спрашивай, откуда знаю. Да, даже после допроса ментата, когда будет ясна твоя невиновность, тебя не ждет ничего хорошего. Если тебя казнят, считай, что и повезло… Продолжать не буду, думаю, ты и сам знаешь, что делает орден с теми, кому не повезло.

– Но что мне делать? – шепотом произнес хранитель.

– Варгрийское посольство. Они тебе должны за Хвойную заставу, обратись к ним.

После этих слов глаза хранителя расширились – он только сейчас меня узнал.

– Варгрийское посольство там, в Восточном Фолде, – показал я хранителю направление.

– Но… Восточный Фолд далеко, Нордхейм ближе, – не очень уверенно произнес хранитель.

– В Нордхейм сегодня тебе лучше не соваться, – покачал я головой. – И прими совет: не свети свою мантию по пути, в Северном круге хранителей очень не любят. Когда рядом нет дракона Империи или ока инквизиции, налет цивилизованности с нордлингов быстро спадает, думаю, ты об этом наслышан. Бывай, – сделал я прощальный жест. – Постарайся не попасть в руки нордлингам или дознавателям. Все, погнали.

Последнее было обращено уже к Кавендишу и Ливии.

Не оборачиваясь больше на оставшегося на поляне растерянного хранителя, мы двинулись в путь. Быстрым шагом, периодически переходя на бег, мы шли и шли вперед, вдоль изрезанной линии скал побережья фьордов. Мягкий мох пружинил под ногами, шелестели над головой ветвями сосны, порывы ветра то и дело доносили грохот прибоя.

По пути я размышлял, сколько раз за минувшие сутки перемещался во времени: сначала из Семиградья во Врангард на восток из вечера в утро, потом из Бернгланда в Семиградье на запад из утра в ночь, потом из Семиградья в Новогород вновь из вечера в ночь, а теперь вот шагнул через портал из рассвета снова в уходящую в ночь. Пусть ночь и «белая» – темнота в это время года сюда не приходит. Размышляя обо всех этих шагах через часовые пояса, я решил при случае сказать спасибо Алисии за то, что посоветовала мне поспать. Все же шесть часов отдыха явно не были лишними, и я сейчас свеж, бодр и…

– Рейнар.

– Да? – обернулся я к Кавендишу.

– Каков план?

– Перед самым рассветом мы заходим в посольство Конгрегации, забираем старшего трибуна, остальных – тех, кто оказывается в зоне видимости, нейтрализуем.

– Ты думаешь, перед рассветом в отделении Конгрегации будут сидеть и нас ждать?

– Да.

– Это же нерабочее время.

– Они будут сидеть и ждать нас. Старший трибун точно, не волнуйся.

– Ты им письмо, что ли, отправил?

– Конгрегация начала процедуру ареста имущества Великого дома, и наверняка по всем отделениям прошел циркуляр о переходе на усиленный режим службы.

– Сияние.

– Что Сияние?

– Оно яркое. Связи нет.

– Всегда есть возможность передавать короткие шифр-сигналы. Усиление объявлено, не переживай. Так что старший трибун сейчас на месте.

– У Альба есть имущество и в Северном круге?

– Даже если бы не было, это неважно. Есть порядок усиления при действиях против больших фамилий первого сословия.

– Понял, – протянул Кавендиш. – Ну а если его все же нет на месте?

– Возьмем того, кто за него. Непринципиально.

– А зачем нам старший трибун или тот, кто сейчас за него?

– Убить его с особой жестокостью, казнив по закону Северного круга.

– Зачем?

– Чтобы этим порадовать ту, о которой вслух лучше не говорить, иначе у меня ладонь начинает чесаться.

– Казнить обязательно с особой жестокостью?

– Да. Мы на севере, нордлингов и их богов иначе не проймешь.

– А за что казнить?

– За то, что он убил Блайда.

– А это он?

– Да.

– Уверен?

– Да.

– Почему?

– Потому что он инквизитор, вот почему.

– Звучит как оскорбление.

– Звучит как обвинение.

– А если…

– Кавендиш.

– Да?

– Просто делай, что я говорю, и все будет хорошо.

– Делать что?

– То, что я говорю.

– Это я понял. Мне важно знать, что конкретно мы сейчас будет делать и с кем именно.

– Еще раз. В Нордхейме есть посольство…

Ливия очень громко вздохнула, показывая, что беседа ее утомила. Я на мгновение осекся, но после продолжил:

– …посольство инквизиции и там находится старший трибун…

– И это я понял. Почему ты так железобетонно уверен в том, что именно он убил или отдал приказ уничтожить Блайда и его отряд?

– Старший трибун Конгрегации в Нордхейме – Стефан Лавиолетт.

– И?

– И он старший брат Мари-Мадлен Лавиолетт, первой жены Вильяма Эйхмана, маркграфа Дракенсберга.

– Да? Это меняет дело…

– Если бы ты внимательно слушал, а не спал во время обсуждений планирования сорвавшейся акции с магистром Никласом, ты бы сам знал об этом. Родственные связи и должность – все говорит за то, что посол Конгрегации в Северном Круге, старший трибун Стефан Лавиолетт занимался организаций убийства Блайда и его отряда. Так что казнив его, мы не ошибемся.

– Вот так просто, – задумчиво протянул Кавендиш.

– Вот так просто. Сейчас вообще все просто очень просто…

– Ничего, что против нас выступают самые могущественнейшие организации…

– С нами наши боги, а кто против нас – уже неважно. Видишь инквизитора – убей, только и всего. Знаешь запрещенный анекдот, который ходит с разными интерпретациями во Врангарде, Бернгланде, Айлгвене и еще десятке мест?

– Я их много знаю запрещенных. Какой из них?

– Самый популярный.

– Про то, что нельзя пить виски с утра, потому что днем может случиться нужда стрелять в инквизиторов и из-за опьянения можно промахнуться?

– Виски, джин, водку, первач, шнапс, узо – напиток варьируется в зависимости от места действия. Все этого давно ждали, Кавендиш. Мы просто будем первыми.

– А что такое узо?

– Анисовая водка.

– А, это то элькидийское пойло с мерзким привкусом? Я помню как-то попробовал раз, так меня…

– Вы можете просто бежать молча? – не выдержав, вдруг вклинилась в беседу Ливия.

Надо же, снова я ее перестал замечать и ощущать. Снова, как и раньше. Просто не чувствую ее восприятием и забываю, что она рядом. Но теперь понятно почему – она моя сестра. И ее присутствие, как и нахождение рядом Алисии, я совершенно не чувствую.

– Инквизиторов больше, и они сильнее, – через некоторое время, когда мы в очередной раз перешли на шаг, снова завел Кавендиш.

– А мы молодые и с нами боги, – парировал я.

– С вами не только боги, но и я. И как старшая по званию, приказываю вам обоим заткнуться! – уже не выдержала Ливия.

Я не стал ей напоминать, что погоны мы все оставили в закрытой роще Новогорода – все же глаза у нее сейчас горели достаточно ярко, видимо, ее наша беседа все же несколько утомила.

– Да уже все, мы на месте, – увидел я яркие крыши небольших домиков предместий Нордхейма. Здесь мы остановились, и несколько минут нам понадобилось, чтобы обсудить план действий. Помолчав после этого немного, я посмотрел обоим в глаза.

– Готовы?

– Готовы, – кивнул Кавендиш. – Страсть как уже хочется убить старшего трибуна Конгрегации с особой жестокостью.

Несмотря на внешнюю браваду, он явно нервничал. Ливия же промолчала, взглядом показав мне, что хватит разговоров и пора идти.

И мы пошли.

Глава 3

К посольству-резиденции Конгрегации мы вышли, двигаясь спокойно, открыто и не скрываясь. И без особых затей просто подошли к воротам посольской миссии. Предлагая подобный вариант действий, я принимал во внимание, что инквизиторы давно не сталкивались с сопротивлением и противодействием, потеряв оперативную хватку и став исключительно карательной и фильтрационной службой Империи. Мой расчет полностью оправдался – я даже не удивился тому, что мы смогли довольно спокойно пройти на территорию посольства-резиденции.

Все же когда более чем за век спокойствия не случается получать удары в ответ, всегда появляется расслабленность. Часто – особенно в подобных изолированных местах, граничащая с расхлябанностью.

Из контролирующего персонала за воротами присутствовало только двое сотрудников частной охранной организации. Сразу же мягко опавшие на землю – оглушенные воздушным молотом Кавендиша. Так же спокойно и невозмутимо миновав внутренний двор, мы через парадные двери зашли в небольшое двухэтажное здание. Аккуратное и характерно приземистое, будто чуть приплющенное сверху. Как и все дома Северного круга – высокие здания здесь не строят, и даже потолки везде непривычно низкие. Мне всегда в таких домах потолок словно на плечи давит.

На первом этаже посольства-резиденции дежурная охрана уже была из инквизиторов. Оглушить первым ударом всех удивившихся нашему появлению господ в черных мундирах у Кавендиша не получилось, загремели выстрелы. Я даже увидел, как останавливаются и плющатся в тягучем мареве выставленного Ливией щита тяжелые пули двенадцатого калибра. Свистнуло порывом воздуха, ударило эхом магии – выскочивших в холл инквизиторов смяло закручивающимися в водоворот зелеными лоскутьями, оторвало от пола и с противным чавкающим треском разметало в кровавые клочья.

На светлый мрамор упали бесформенные фрагменты человеческой плоти, под которыми начали растекаться густые лужи крови. Ливия вошла в режим убийцы – действовала быстро и наверняка. Как и я – преодолев широкий зал, уже был в другом его конце, у лестницы. Охранники упали прямо передо мной, поэтому пришлось оббежать кровавую лужу.

Перейдя из спокойного режима в стремительное движение, мы все быстро проскочили по первому этажу, уже поднимаясь по неширокой и тесной лестнице. Узкие проходы, тесные коридоры – мне никогда такое не нравилось. К счастью, на втором этаже никто тревогу поднять еще не успел.

Кавендиш и Ливия остались у лестницы контролировать подходы и проходы длинного коридора через весь второй этаж. Я уже был в его конце и вошел в кабинет старшего трибуна. Зашел вместе с дверью с золоченой табличкой «Чрезвычайный полномочный посол старший трибун Стефан Лавиолетт».

Как и предполагал, из-за объявленного усиления старший трибун в столь ранний час находился на месте. Погрузившись, правда, не в работу, а в популярную многопользовательскую карточную игру – очень уж узнаваемая картинка на мониторе.

Оторвавшись от напряженной – судя по комбинации карт на экране, партии, чрезвычайный полномочный посол Конгрегации в Северном круге моему появлению весьма удивился. Выстрелов из холла он не слышал – в кабинете был активирован рабочий полог тишины. Был активирован, но слетел вместе с дверью. При моем появлении господин Лавиолетт попробовал возмутиться – вместо того, чтобы попытаться создать хотя бы элементарный щит или послать сигнал тревоги.

Да, очень и очень давно никто открыто не нападал на инквизиторов. И все они – низшее, среднее, высшее звено, давно превратились в неспособных к быстрой организации сопротивления. Преследовать мятежных одиночек, арестовывать покорных, выжигать ересь каленым железом и рубить головы на плахе – вот это у них прекрасно получается. А быстро собраться для оперативного и жестокого ответа – нет, не способны. Все те инквизиторы, которые умирали на моих глазах за последние часы, в большей степени прежде всего удивлялись происходящему. Обида и непонимание – вот их едва ли не основные эмоции. Привыкли за долгие годы с покорными воле Императора расправляться. Тот же герцог Альба ведь самостоятельно на плаху заходили, спасая от истребления остальную фамилию.

Стефан Лавиолетт, полностью подтверждая все мои мысли, даже когда я стягивал ему руки его же яркой наградной лентой ордена «За заслуги перед Империей III степени» (со стены сорвал) смотрел на меня с возмущенной обидой. Он просто отказывался понимать, что подобное – прямая атака на старшего трибуна Конгрегации, возможна. Лавиолетт просто не мог смириться с реальностью, происходящее казалось ему плохим сном, который вот-вот должен закончиться.

Кавендиш и Ливия, которые контролировали коридоры, по моему короткому свисту заскочили в кабинет. Причем Ливия очень выразительно, больше для меня, в этот момент посмотрела на Кавендиша. Тот при этом неожиданно смутился. Что-то только что явно произошло, судя по их реакции.

«Что?» – одними губами произнес я.

– Работаем, – коротко ответила на мой взгляд напряженная Ливия.

Ладно, похоже, ничего непоправимого не случилось, а нам все же не стоит задерживаться. Инквизиторы могут прийти в себя и собраться с мыслями. Пусть они пока неспособны принять реальность, в которой им могут отвесить хороший удар, но мальчиками для битья от этого вовсе не становятся. Это пусть пока крайне удивленные происходящим, но по способностям весьма умелые бойцы.

Инициатива пока у нас, так что терять ее не нужно.

Путь отхода я выбрал самый оптимальный. Подхватив вместе с Ливией связанного Лавиолетта, взяв его как куль с мукой, мы просто выкинули его в окно. Чрезвычайный посол такому обращению, судя по выкрикам во время короткого полета, очень удивился. Правда, кричал недолго, и голос его оборвался вместе со звуком глухого удара тела о землю.

Зачем кричал, спрашивается? Пусть в падение связанному со второго этажа приятного мало, но процедура не смертельная. К тому же и этажи здесь невысокие, и падал Лавиолетт на аккуратный изумрудный газон. А мы ведь могли его и на брусчатку тротуара выкинуть.

Выпрыгнув из окна следом, мы с Кавендишем подхватили оглушенного падением (во всех смыслах) инквизитора. Протащив его через задний двор, выскочили на небольшую площадь. Ливия бежала рядом в готовности отразить возможные атаки. Глаза сверкают, руки объяты зеленым сиянием – активировалась энергетическая подпитка принятого ей еще в лимузине лириума. Ох и плохо ей будет уже к завтрашнему дню, когда откат догонит.

Чрезвычайный посол Конгрегации между тем собрался с мыслями, справился с дыханием и попытался что-то сказать. Но я жестко и не особо миндальничая лишил его этой возможности. Из-за этого чуть замедлился, пальцы скользнули по ткани его кителя и рука сорвалась. Кавендиш пленника тоже не удержал – Лавиолетт кулем упал и, проехавшись немного по тротуару, остался лежать. Мы же, по инерции пробежав несколько шагов, остановились. Выругавшись одновременно, вернулись, подхватили выпавшего инквизитора и уже без задержек продолжили стремительный бег по тихим утренним улочкам Нордхейма.

Посольство-резиденция Конгрегации располагалась на окраине. Но Нордхейм, несмотря на значение – все же бывшая столица Северного круга, совсем небольшой городок. Сейчас, на рассветных улочках, здесь совсем тихо и пустынно, не горят вывески, все витрины закрыты декоративными деревянными ставнями. Днем тут поактивней – как помню, здесь всегда много гуляющих пожилых людей, работают многочисленные небольшие кафе и ресторанчики, стайками бродят туристы.

Тихий и спокойный зеленый городок. Настоящая пастораль. Обманчиво благостная для тех, кто не представляет насколько нордлинги могут быть жестоки. Совершенно под стать своим богам. Жестоки по меркам Запада, конечно же – нордлинги подобной характеристике только искренне удивятся.

Пока быстро двигались к центру города, встретили несколько удивленных ранних прохожих. Люди застывали, наблюдая за нами в оцепенении. Ну, я бы тоже удивился, увидев троих быстро бегущих людей в форме Корпуса Спарты, несущих старшего трибуна инквизиции. Проскочив под крайне удивленными взглядами бегом почти пустую главную площадь перед небольшим и аккуратным – будто игрушечным, зданием городской ратуши, мы забежали на склон высокого зеленого холма. Куда, как и последние сотни, даже тысячи лет, вела незарастающая широкая и вытоптанная тропа.

Холм, на котором мы оказались, был пологим с одной стороны, а с другой обрывался практически отвесной скальной стеной высотой в три человеческих роста.

Скала закона.

Все, половина дела сделана – мы пришли.

Вместе с Кавендишем мы подтащили возмущенно похрипывающего болью инквизитора почти на край скалы. Я бросил короткий взгляд, осматривая панораму раскинувшегося вокруг небольшого городка. Прямо подо мной расстилалась вытоптанная голая земля обширной площади, находящаяся в небольшой ложбине. Склоны которой также были вытоптаны до голой земли. По краям этой природной площади кругом стояло множество шестов с укрепленными разноцветными стягами – с гербами многочисленных фамилий Севера.

Поле тинга. Никак, как и Скала закона, не изменившееся за последние тысячи лет.

Дальше, за полем тинга, в нетронутом изменениями времени Старом городе видны длинные и приземистые, по обычаю нордлингов, каменные постройки с ковром мха на покатых булыжниках стен. Большинство из которых уже нежилые, а вмещают в себя трактиры, гостиницы, рестораны.

Туристическая зона. Волей тиранов Империи отсюда давным-давно удалены все административные здания. Но, как и раньше по традиции прежних веков, здесь по-прежнему проводится тинг Вестургата, где каждой весной собираются представители всех фамилий первого и второго сословия Северного круга. Либо же здесь может собираться альтинг – внеочередное собрание всех Владык северных земель.

И поэтому вот оно, прямо передо мной – истинное сердце Северного круга. Настоящее, живое, пусть и затихшее сердце. Оно находится здесь, а не в безликом здании из стекла и бетона имперской администрации на Айлгвене, где располагается Дракенсберг с правительством протектората.

На площади снизу уже слышались крики и звуки суеты – полицейские, инквизиторы, несколько легионеров уже бежали к холму. Выглядывали из окон жители, на прилегающих улочках появилось даже несколько туристов из Рима и Септиколии – по одежде не перепутаешь, местные так не выглядят.

Без лишней суеты, но и без промедления я достал из ножен на поясе кинжал и воткнул острие под кожу ладони, прямо в начертанную руну.

– Я пришел отдавать тебе долг, Высокая женщина, – негромко произнес я, чувствуя, как горячая кровь наполняет сжатый кулак.

Даже не открывая ладонь я увидел, как руку объяли клубящиеся лоскуты темно-серой мглы. Когда на клинке кинжала оказалось достаточно крови, я разжал кулак. И, стараясь не смотреть на ладонь, броском воткнул окровавленный клинок в землю рядом. Едва кинжал вошел в землю, как навершие рукояти засветилось серым иглистым отблеском. Из места, куда воткнулся клинок, стремительно заструились щупальца мглистой пелены – словно слой реальности оказался пробит, и мгла Нифльхейма проникала в наш мир.

Хотя, вполне вероятно, так оно и было.

Крики полицейских и спешащих к Скале закона инквизиторов (много их, больше десятка – опомнились) оказались приглушены, теперь все звуки слушались словно сквозь вату. Место Силы ожило – вокруг просторного поля по склонам холмов начал клубиться густой туман. Отсекая мглистой пеленой и Скалу закона, и поле тинга от всего остального окружающего мира.

Оказавшиеся внутри огромного мглистого кокона люди останавливались, многие изумленно смотрели на происходящее. В основном без страха – я видел только одного римлянина, который пал в ужасе ниц. Остальные же, особенно нордлинги, осматривались по сторонам с интересом.

Бегущие к нам полицейские сразу поняли в чем дело и практически все одновременно замерли у подножия холма. Их полномочия кончились – сейчас настало время тех, кто имеет право говорить с богами. Полицейские были нордлингам, и все это прекрасно понимали. В отличие от инквизиторов, которые сгруппировались, создав три ударные группы, активировали защитные щиты и под их прикрытием двинулись по склону в нашу сторону. Один из полицейских предупреждающим криком попробовал остановить инквизиторов, приблизившихся к склону холма, но те не послушались.

Очень зря: нужно быть идиотом, чтобы прервать ритуал, обращенный к богам со Скалы закона Нордхейма. Очень смелым или очень наглым идиотом. Северные боги не любят, когда кто-то им мешает столь нагло.

Стелющиеся по земле щупальца мглы стремительными змеями перехватили группы двигающихся в нашу сторону инквизиторов. До них было больше сотни метров, но хруст костей я услышал отчетливо. Как и, наверное, все кто присутствовал на площади. Широко брызнула кровь, коротко раздались сдавленные крики – бойцов Конгрегации просто перемололо в мокрую труху взбитой плоти, опадающей на землю. И почти сразу увлекаемые серой живой мглой кровавые останки исчезли в земле. Очередные души, которые будут ковылять по мосту через реку мертвых – даже поежился я. Никакого сострадания к инквизиторам в черных мундирах я не испытывал, но воспоминания о промозглом холоде и беспощадной тоске Нифльхейма у меня еще свежи.

После того как опали фонтаны крови и эхом по полю тинга пронесся отзвук треска костей и предсмертные крики наглых дураков, вокруг настала полная тишина. И вечная серость в небе и по кругу – я словно вновь оказался в Нифльхейме.

– Я пришел требовать суда богов Северного круга! – добавив Голоса, прокричал я. И мой многократно усиленный крик разнесло не только по всей площади, но и, судя по эху, по всему Нордхейму. Если даже не дальше.

Неожиданно, не знал о таком эффекте Голоса на Скале закона.

Зато теперь все, вообще все в курсе, зачем я сюда пришел, а значит пора действовать. Присев и достав из земли кинжал, я избавил от одежды инквизитора, быстрыми взмахами взрезая ткань. Лавиолетт в процессе что-то шипел – происходящее ему явно не нравилось. На лбу инквизитора набухали бисеринки пота, но надо отдать ему должное – он сумел взять себя в руки. Даже не сильно вскрикивал и возмущался, когда кинжал разрезая одежду оставлял порезы и на коже.

Освободив больше не пытающегося сопротивляться инквизитора от одежды, я перевернул его лицом вниз. Разрезав орденскую ленту, уткнул Дитриху колено в поясницу, разводя его руки в стороны. Взглядом попросил Ливию, и она создала связующий конструкт из корней – которые притянули инквизитора к земле.

Судя по тому, как вокруг рук Лавиолетта заклубились серые щупальца, встраиваясь в движение созданных Ливией пут из корней, богиня Хель все это время находилась рядом и пристально наблюдала за происходящим. Не нравится мне это, но ничего не поделаешь. Инквизитор в этот момент закричал от боли – в месте касаний серых дымных щупалец кожа его темнела и отмирала, как после сильного ожога.

– Кавендиш.

– Да.

– Когда я закончу подготовку, мне нужен будет ассистент.

– Я понял.

– Я просто напомнить.

– Я готов!

– Хорошо, спасибо.

– Пожалуйста.

Об этом – о предстоящем действии, я и говорил недавно, когда подразумевал много крови и мало чести. Мне, конечно, могла бы помочь и Ливия, но она все же целительница. Пусть и целительница «некромансер», как называют таких в Империи. Но все равно не нужен ей такой личный опыт. Кавендишу, впрочем, такой личный опыт тоже не нужен, но в этом случае пусть лучше он, чем Ливия.