Весна для Ирэны

– Скоро август кончится, – заметила Настя, так же смотря в окно, и озабоченно добавила, – А мы Ильюше в школу ещё ничего не собрали.

Ильюша должен идти в первый класс этой осенью, и такое важное событие полностью вылетело из головы Ирэны.

– Да, конечно, мама, – спохватилась она, – Мы обязательно всё купим, и школьную форму, и портфель, и тетрадки с ручками.

– Боюсь, что пенсии отца на всё не хватит, – вздохнула Настя и повернулась к дочери, сидящей за рулём, – Я тебе не говорила, но… Я под сокращение попала. Не работаю с весны. А как отец заболел, так его сразу на пенсию отправили. Вот так и живём на одну пенсию… Да ещё лекарства… В аптеке, где по льготному рецепту можно купить лекарство, нужных лекарств вчера не оказалось в наличии, пришлось идти в другую аптеку и покупать их, а они такие дорогие…

– Почему ты мне раньше про это не сказала? – упавшим голосом спросила Ирэна.

– Дочка… ты не подумай только, я не чтобы упрекать тебя говорю. Так уж вышло…

Ирэна промолчала. А когда приехали в больницу, волнение Ирэны возросло. Как отец примет её? А если он ей совсем не обрадуется, как раньше?

Но стоило ей переступить порог палаты, как все сомнения разом исчезли. Отец, как только увидел их в дверях, оживился, в карих глазах появился молодой блеск.

– Лялечка! И донька моя приехала! – радостно обратился он к ним и поднялся с кровати так живо и быстро, как будто и не чувствовал недомогания. Сначала он обнял жену, а потом дочку. Ирэна уткнулась носом в ворот его фланелевой рубахи, спрятала лицо.

– А я думала ты мне не рад будешь… – прошептала она.

– Да как не рад, донька… Как не рад! Я же так тебя ждал!

– Тогда почему приходить к тебе запретил? – Ирэна подняла голову и посмотрела на отца.

– Так я же думал… – он вдруг взглянул на Настю, и она, поняв его молчаливую просьбу, вышла из палаты, прикрыв дверь. И только тогда Стас Назарович усадил дочь на кровать, сам сел рядом и произнёс тихо, с грустью в голосе, – Я запретил тебе приезжать, потому что боялся, что ты не приедешь.

Ирэна непонимающе смотрела на отца, а он всё так же печально улыбнулся и продолжил:

– Ты совсем нас забыла, забросила. Ладно нас с Лялечкой… мы поймём и простим. Но ведь ты и сына знать не хочешь.

– Батько…. – едва сдерживая слёзы и прикусывая нижнюю губу, чтобы не расплакаться как в детстве, произнесла Ирэна, – Я вернулась домой. Насовсем вернулась. С вами теперь жить буду.

– Правда? – недоверчиво, но уже с радостью в голосе спросил отец.

– Да, батько.

– Что-то случилось? Тебя обидел кто? Ты скажи, доня, скажи! Я вмиг того, кто обидеть посмел, так к стенке припру, что мало ему не покажется.

Ирэна засмеялась, а у самой по щекам побежали слёзы.

– Нет, никто меня не обидел. С вами жить хочу… соскучилась, – говорит Ирэна и чувствует, как сильные руки отца осторожно прижимают её к себе, как гладит он её широкой ладонью по спине.

– Надо же… – говорит он дрожащим срывающимся голосом, – Я боялся, что ты, узнав, что я заболел, не приедешь даже… а ты вот, сразу же как узнала, ко мне прибежала. Прости меня, донечка, прости…

– Это ты меня прости, батько, – Ирэна подняла голову и улыбнулась, потёрлась носом об его плечо.

А когда в палату снова вошла Настя то, взглянув на светящийся взгляд мужа, поняла, что скоро он пойдёт на поправку.

Глава четвёртая. Лисичкин дом

«Живи, сохраняя покой.

Придёт весна, и цветы распустятся сами»

китайская пословица

Ирэна шла, постукивая каблучками по старой в мелких трещинках асфальтовой дорожке, держа в руке большую холщовую сумку, с которой мама обычно ходила в магазин. Именно туда направлялась теперь Ирэна.

Ещё не осень, но уже и не лето. Всё ещё зелёные, но уже кое-где с желтоватыми прожилками листья тополей шуршали, потревоженные холодным ветром. «Сегодня же Мирон-ветрогон», – вспомнила девушка. По народному календарю этот день в конце августа всегда ветреный, холодный. Ирэна остановилась и застегнула на все пуговицы вязаную кофту. Ещё месяц назад она и представить себе не смогла бы, что наденет простую кофту грубой домашней вязки. Но сейчас даже не обратила на это внимания. Кофта, связанная мамиными заботливыми руками, хорошо грела. А что ещё нужно в этот холодный августовский вечер? Этого более, чем достаточно. Под кофтой пестрело лёгкое платье из ситца, тоже мамино, любимое. Настя отдала его дочке, потому что оно удобное и не маркое. Не сравнить с вещами Ирэны – ужасно дорогими по деревенским меркам, и по тем же меркам абсолютно непрактичные. Платья в пол из дорогого итальянского шёлка, предназначенные для светских приёмов и тусовок, вызывали лишь недоумение. Ну куда в таких пойдёшь? И так как гардероб Ирэны оказался полностью непригодным к жизни в деревне, девушке пришлось пользоваться вещами своей матери. И теперь Ирэна шла и смотрела на потемневший вдали горизонт, предвещавший назавтра ненастную погоду, и размышляла, что же ей делать со своими вещами. Выкидывать жалко, да деревенский житель никогда ничего не выкидывает, с детства приученный к бережливости. Вот и Ирэна решает завтра же достать убранные в сарай тяжёлые и объёмные сумки и посмотреть, что можно перешить да переделать так, чтобы можно было носить ежедневно. В ближайшее время нужно будет купить одежду попроще, а пока придётся обходиться маминой, хорошо, что размер у них один.

Девушка шла, погружённая в свои хлопотливые хозяйственные думы, и ни разу не обратила внимания на то, как встречные мужчины бросают на неё восхищённые долгие взгляды. Даже без косметики и в скромной одежде она привлекала внимание. Даже стараясь быть незаметной, оставалась яркой, манкой, заметной. Медно-рыжие кудри прибраны и заколоты шпильками, но непослушный огненный локон выбился из плена шпилек и упал на висок, красиво обрамляя бледное тонкое лицо с глазами редкого тёмно-изумрудного цвета и чувственными капризно-пухлыми губами, две родинки на щеке делали это лицо незабываемым, манили остановить на них посторонний взгляд. И если это был взгляд мужской, он загорался восхищением, а если женский – то завистью.

Но сейчас девушка была слишком занята предстоящими хлопотами и когда, приоткрыв тяжёлую дверь магазина, вошла внутрь, то не сразу заметила свою когда-то лучшую подругу Катю Вольскую. А когда увидела, то почувствовала, как щёки предательски вспыхнули, и в груди обожгло словно кипятком.

Катя стояла напротив прилавка и выбирала, какой из сортов сыра взять.

– Вот этот наисвежайший! – с улыбкой говорила продавщица Клавдия Петровна, позвякивая дешёвыми цыганскими серьгами в ушах, – Утром только привезли. Бери, Катюша, не пожалеешь.

Катя обернулась на звук открывшейся двери, увидела Ирэну, мгновенно подобралась, бросила на бывшую подругу быстрый равнодушный взгляд и снова отвернулась. И больше не поворачивалась. А Ирэна с сильно бьющимся сердцем и горящим лицом смотрела на бывшую подругу не отрываясь. Встав в очередь, Ирэна спряталась за спину мужчины, от которого резко и неприятно пахло дешёвым табаком и алкоголем, и смотрела, смотрела… ощущая боль и досаду…

– Да, вот этот возьму, – сделала выбор Катя, – И ещё пакет манки, молоко и йогурт.

– Правильно, сваришь кашку для Сонечки. Маленьким деткам молочко очень нужно, – одобрительно улыбнулась Клавдия Петровна, открыла дверцу холодильника-витрины и достала из него пакет с молоком и йогурт.

Ирэна вдруг смутилась. Она пришла сюда за хлебом, не собиралась ничего больше брать. «А любит ли мой сын манную кашу? – задумалась она и ощутила неловкость, – Я ведь ничего, вообще ничего не знаю о своём сыне!» Эта мысль молнией прожгла сознание, и отголоски этой мысли-молнии снова обожгли грудь, заставляя молодую женщину чувствовать боль почти физическую.

Катя, оплатив покупку, подхватила пакет с продуктами и вышла из магазина, так ни разу больше и не оглянувшись в сторону Ирэны. А когда до Ирэны дошла очередь, она решительно произнесла:

– Тётя Клава, и мне тоже дайте пакет манки, молока и йогурт. Вон тот, с персиковым вкусом. А ещё такой же сыр и две булки хлеба.

Клавдия Петровна одобрительно кивнула:

– Правильно, девки, кормите деток молочкой. Молочку свежую утром с комбината привезли. Ещё и сутки не простояла.

Но когда Клавдия Петровна подсчитала стоимость покупки, Ирэна растерялась. В её кошельке не хватало триста рублей, чтобы оплатить. Молодой парень, стоящий рядом, быстро среагировал:

– Я заплачу, красавица, не переживай. Делов-то!

– Нет, нет, – всё так же растерянно произнесла Ирэна и, почувствовав нестерпимый стыд, произнесла, – Тётя Клава, запишите в долг. Я завтра же отдам!

– Да, конечно, – кивнула Клавдия Петровна, – Ты только не забудь, Иришка, а то мне потом из своего кошелька придётся платить.

– Нет, нет! Я не забуду, – поспешила Ирэна уверить продавщицу, быстро сложила покупки в сумку и выбежала из магазина.

– Ну куда ты, красивая? Погоди, сумку тебе помогу донести! – услышала она вослед навязчивый голос парня и поспешила ещё быстрее, стараясь скрыться за ближайшим забором.

Как только Ирэна пришла домой, принялась варить кашу на молоке. Молодая женщина стояла у плиты и тщательно помешивала венчиком закипающее молоко, сосредоточенно следя за тем, чтобы оно не убежало. Подлое оно, молоко это. Смотришь – смотришь за ним, глаз не спускаешь, оно и не шевелится, но стоит только на секунду зазеваться, и – нате вам, пожалуйста! – оно уже проворно выбегает из кастрюльки и радостно шипит на плите, распространяя предательски-горелый запах, сообщающий всем о том, какая нерасторопная хозяйка на кухне.

В этот раз молоко из кастрюли не выбежало. Ирэна была так ответственно-сосредоточена на этом действии кулинарном, что не дала ни малейшего шанса молоку проявить свою подлую привычку.

Она наполнила тарелку кашей и дала ей чуть остыть, робко заглянула в комнату и позвала мальчика, тихо собирающего на ковре лего-конструктор.

– Илюша… пойдём ужинать, – встала несмело в дверях, прислонилась плечом к стене и встретила такой же несмелый робкий взгляд ребёнка. И вдруг разозлилась на саму себя. Чего это вдруг она робеет? Это же её сын! Её родной сын! Резко отстранилась от стены и весело, нарочно бойко, произнесла, – Идём быстрее, сыночек! В кладовке я две банки варенья нашла. Ты какое любишь – брусничное или голубичное?

Мальчик пожал худыми плечами.

– А я вот в детстве любила и то, и другое. Если в манную кашу добавить брусничное, каша станет розовой, а если голубичное – то синей, как чернила. Пойдём, пойдём, – поторопила Ирэна ребёнка, – Манная каша с вареньем – это такая вкуснятина!

И действительно, есть разноцветную кашу оказалось очень увлекательным занятием. Так и не сумев сделать выбор, Илья положил на одну сторону тарелки брусничное варенье, а на другую – голубичное. Наблюдая, как её сын аппетитно ест сваренную ею кашу, Ирэна и сама не удержалась, съела бруснично-голубичную кашу за компанию с сыном, а после они сидели на полу друг напротив друга и собирали конструктор. Илья, соединяя мелкие детали друг с другом, объяснял Ирэне:

– В моём домике будет жить зайчик, а в твоём придёт жить лисичка, ей нужно домик побольше сделать, – говорит мальчик и кладёт в ладонь молодой женщины маленькую пластмассовую фигурку рыжей лисы. Ирэна невольно вздрагивает, зажимая в кулачок игрушечную фигурку. «Лисичка… Лисичка! – отчаянно произносит она в своих мыслях, – Так Денис меня называл». Это было её прозвище, которое ей ужасно нравилось – ласковое и милое. Так только он один её называл, никто больше. А в последнюю их встречу в коридоре больницы она, желая причинить ему больше боли, требует, чтобы он так её больше не называл. Грусть, горечь и тоска накрывают сердце Ирэны, и она безвольно разжимает пальцы, фигурка лисички выпадает из её рук. Молодая женщина не сразу замечает, что Илья смотрит неё обеспокоенно. И он спрашивает:

– Не нравится лисичка? Мы можем поменяться. Возьми моего зайчика, мама.

Ирэна снова вздрагивает и снова от неожиданности. В эту минуту, именно сейчас, в этот момент он назвал её мамой! Впервые назвал после того, как она приехала. Ирэна улыбается, едва сдерживая слёзы и дрожащим, надрывным голосом произносит:

– Ну что ты, сынок, как мне может не нравиться эта чудесная лисичка? Это самая лучшая лисичка на свете.

– Правда? – с сомнением спрашивает ребёнок, – И ты будешь для неё строить дом?

– Обязательно буду. У лисички должна начаться новая жизнь, лучше и счастливее прежней, – отвечает Ирэна и тянется за мелкими разноцветными деталями кубиков, чтобы построить лисичкин дом.

«Береги то, что у тебя есть,не смотри на то, что есть у других,благодари Бога за то, что он тебе дал,и он даст больше»Неизвестный автор

Большие дорожные сумки, наспех брошенные в сарай, на время были забыты. Но назавтра у Ирэны была назначена встреча с начальником местного филиала «Золотых россыпей» Сомалиным Виктором Петровичем. Молодая женщина больше всего опасалась, что Виктор Петрович доложит о её визите своему непосредственному руководству в городе Евсееву Илье Алексеевичу. Филиал «Золотых россыпей» – единственное крупное предприятие в посёлке, и именно туда хотела устроиться на работу Ирэну. Ей повезло, открыв сайт вакансий в интернете, она сразу же заметила бегущую строку, что предприятию «Золотые россыпи» в филиале в посёлке Таёжный требуется главный бухгалтер. Ирэна позвонила по бегущему номеру сразу же, ей ответил приятный женский голос и пригласил на собеседование завтра же.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.