Морские истории

Мужики не только рассказывали о своей жизни, но и интересовались тем, как она проходит на советских судах.

Иванов не стал размазывать серые и чёрные краски о своём житье-бытье. Ведь и у этих ребят были тоже и шторма, и поломки механизмов, да мало ли что может приключиться в жизни моряка, пока он находится в море. Ведь у всех у них были не только море, солнце, тропики, пляжи и пиво, но и грязная и тяжёлая работа. Но когда он сказал, что у них на судне есть четыре женщины, то электромеханик как-то нездорово заинтересовался этим. Иванову даже не понравилась его неприкрытая вульгарность, когда он спросил, а не пользуются ли они услугами женского персонала за деньги.

Сдержав себя, Иванов попытался объяснить, что это невозможно и что все женщины являются такими же моряками, как и остальные члены экипажа, но было заметно, что его слова до электромеханика не дошли.

Говорить с этими парнями можно было до бесконечности. Но Серёга толкнул Иванова в бок, а когда тот поднял на него глаза, сказал:

– Уже полдевятого. – Серёга постучал пальцем по стеклу наручных часов.

– Что случилось? – поинтересовался Александр.

– У нас дисциплина на судне, – пояснил Иванов, – и помполит отпустил нас только до девяти часов, поэтому нам надо возвращаться. – Он с сожалением развёл руками.

– Да, мы знаем о ваших комиссарах, с ними лучше не иметь дел, а то потом может быть много беды, – понял его капитан. – Я сам проходил практику на судах Черноморского пароходства, поэтому знаю, что такое увольнение на берег по три человека. – И он тут же вспомнил, на чём прервался их разговор: – А вот «Украины» у нас нет. У нас есть своя видеотека. Но там фильмы только на нашем языке или на английском. Так что ваш комиссар не одобрит ваш выбор, если вы принесёте на судно наши кассеты.

Иванов про себя усмехнулся: «Тем более что и видика у нас нет».

Но пришло время расставаться. Стармех предложил Иванову забрать оставшийся ящик с пивом с собой, но тот как представил, что его может ожидать при проносе спиртного на борт судна в иностранном порту, то сразу же замахал руками:

– Ты что, Александр, не знаешь, что может случиться, если я его принесу?

– Да, – хлопнул себя по лбу стармех. – Извини, я забыл, что вы на советском пароходе.

Тёплая компания проводила их с Серёгой до самого трапа, и ещё долго Иванов слышал смех подвыпивших моряков с борта чешского судна.

«Оренбург» их встретил безрадостно.

Видавший виды трап с побитыми леерами поскрипывал и ходил ходуном, пока они поднимались на борт. Вахтенный в испачканной краской робе вяло махнул в знак приветствия рукой и опять уставился в какую-то одному ему известную точку за забором порта.

В надстройке, кроме отдалённого шума, работающего где-то внизу, в машинном отделении, дизель-генератора, было относительно тихо.

В коридорах, освещаемых неяркими лампочками накаливания, было пусто, и только в столовой команды дородные повариха Оля и дневальная Марина смотрели на мелькающий экран телевизора, в котором местный диктор что-то увлечённо тараторил по-испански про вести с сахарных полей, где началась сафра.

Пройдя к своей каюте, Иванов жестом попрощался с Серёгой, который тоже что-то скис, взойдя на борт суда. Его прежняя весёлость пропала, и он вновь превратился в неразговорчивого и сосредоточенного на своих бедах и проблемах обычного механика.

В каюте Иванов набрал номер телефона помполита, который через пару секунд поднял трубку.

– Валерий Палыч, мы пришли, – доложил Иванов.

– Ну и как? Можно у них поменять фильмы? – тут же поинтересовался помполит.

– Нет, к сожалению, – ответил Иванов и пояснил: – Вы были правы. У них только видик с кассетами.

– Ну я же вам говорил об этом, – напомнил ему помполит и поинтересовался: – А так всё нормально?

– Да, всё хорошо. Походили, погуляли, – слукавил Иванов. – Спасибо за увольнение.

– Да не за что, – довольно проговорил помполит, – отдыхайте, – но тут же вспомнил: – А помощнику доложились, что прибыли?

– Нет, извините, не доложил, – сознался Иванов, но тут же добавил: – Я думал, что это сделает вахтенный матрос.

– Ничего, я сам ему позвоню, – прервал его оправдания помполит, – пусть сделает отметку в журнале, – и повесил трубку.

Было без десяти девять, и Иванов плюхнулся на диван, перебирая в памяти прошедший вечер и рассказы своих новых знакомых.

Наверное, он заснул, потому что очнулся от трезвона никогда не дремлющего телефона.

– Алексей Дмитрич, – услышал Иванов голос помполита, – зайдите, пожалуйста, ко мне.

– Хорошо, – ответил ничего не понимающий Иванов. Он по привычке глянул на часы. Было почти десять часов.

Что там могло случиться, что побудило помполита позвонить ему так поздно? Что, он целый час разбирался с журналом увольняемых, что ли? Или помощник что-то напутал? Иванов даже представить себе не мог, что ещё могло случиться. И с такими мыслями он поднялся в каюту помполита.

Дверь в его каюту была открыта, а когда он заглянул в неё, то был поражён.

На диване сидели пьяные в дымину электромеханик Добромир и второй механик Кристоф. На столе были выставлены бутылка рома «Гавана Клаб» и пара бутылок вина «Саперави», которое экипажу выдавалось как тропическое довольствие.

Помполит пытался что-то объяснить гостям, но те его не слушали и только требовали, чтобы он позвал к ним девушек. Мол, без девушек им скучно, и они без них никак не смогут провести этот вечер, и им срочно надо увидеть девушек, чтобы выпить вместе с ними рома.

Иванов моментально понял, что влипли они с Серёгой по самое «не хочу». Что подумает об их увольнении на берег помполит, а особенно о том, что они там делали, Иванов даже представить себе не мог. У него от этих мыслей мурашки пошли по спине и по ней потекли противные струйки холодного пота, а голова вообще разрывалась от невероятных предположений.

– Вот, Алексей Дмитрич, ваши чешские друзья пожаловали. – Помполит с усмешкой посмотрел на недоумевающего Иванова. – А теперь подскажи-ка мне, дорогой ты мой, что мне с ними прикажешь делать?

Но Иванов не успел ответить на столь сакраментальный вопрос из-за крика.

– О! Алексей! – радостно, еле вылезая из-за стола, кричал Добромир. – Как я рад тебя снова видеть! Где ты ходишь? Почему тебя нигде нет?

Он, покачиваясь, подошёл к Иванову и, распахнув объятия, принялся с ним обниматься.

Когда Иванов увидел себя со стороны в объятиях пьяного иностранца, у него вообще волосы дыбом встали, и не только на голове. А когда ещё и Кристоф начал требовать, чтобы им немедленно подали судовых девушек для компании, то все жизненные желания Иванова сосредоточились где-то глубоко-глубоко в неопределённой точке ниже ватерлинии. Он даже не представлял себе, что может произойти дальше и чем эти выступления чехов для него могут закончиться.

Но помполит неожиданно переменил ситуацию. Он встал и, приобняв разбушевавшихся друзей, у которых уровень тестостерона и алкоголя зашкаливал, усадил их на диван. Мужик он был ростом за сто восемьдесят, жилистый, и Иванов как-то раз видел, как помполит во время вечерней прогулки по палубе легко крутился на турнике.

С помощью грубой физической силы разгулявшиеся чехи были усажены, и помполит стал полновластным хозяином положения. Он достал рюмки и стаканы из бара, фрукты из холодильника и, налив гостям в стаканы, а себе и Иванову в рюмки рома, провозгласил:

– Парни! Я очень рад, что вы пришли навестить нас, но очень сожалею, что время позднее и наши девушки давно уже спят. Ведь им надо очень рано вставать на работу, поэтому, чтобы не нарушать нашей мужской дружбы, предлагаю выпить, – и поднял свою рюмку.

Гости из этого тоста ничего не поняли и обалдело смотрели на улыбающегося помполита, а тот, видя, что они не собираются пить, всучил стакан с ромом Добромиру в руку и подмигнул Иванову, показывая взглядом на другой стакан, предназначенный для Кристофа. Иванов моментально понял, что ему надо делать, и проделал такую же манипуляцию со стаканом Кристофа.

Гости с помощью рук хозяев поднесли стаканы ко ртам и опрокинули в себя их содержимое. Когда объёмная тара была опустошена, за чем бдительно следили помполит с Ивановым, то и сами они на виду у обалдевших от выпитого чехов демонстративно выпили свои стопки.

Гости сидели молча, с трудом пережёвывая предложенные фрукты и уже не в силах произнести ни «бэ», ни «мэ».

Через пять минут ситуация кардинально поменялась. Добромир и Кристоф обнялись с Ивановым и убеждали его в том, что он такой замечательный парень, что они никогда такого не встречали и что лучшего советского механика они вообще нигде и никогда не видели.

Обозрев оную ситуацию, помполит вышел в спальню и оттуда вызвал к себе в каюту вахтенного помощника.

Когда тот вместе с матросом появился у дверей, помполит плеснул всем присутствующим по несколько капель рома и вновь торжественно вопросил:

– А на посошок?!

Ну а от такого тоста уже никто не смог отказаться, и обессиленные тела гостей чуть ли не распластались на диване.

Но помполит, чтобы и дальше держать ситуацию под контролем, приказал вахтенным:

– Берите их, – кивнул он в сторону гостей, – и тащите отсюда подальше, желательно до их парохода, а то, не дай бог, где потеряются.

И тут Иванову пришлось поучаствовать в выносе тел друзей из страны социалистического лагеря. Доведя их до трапа, им помогли сойти на причал, где Иванов услышал последний приказ Валерия Павловича:

– Доведите их до парохода, а то родина нам не простит, если эта пьянь где-то затеряется.

Так и пришлось Иванову с вахтенными поучаствовать в доставке социалистической движимости на их родной борт.

Доставив к трапу уже немного пришедших в себя Добромира и Кристофа, они смачно расцеловались, заверяя друг друга в вечной дружбе. Чехи после прощания принялись карабкаться по трапу на борт своего судна, а Иванов с вахтенными вернулся на «Оренбург».

Помполит встретил их у трапа, где нёс вахту в отсутствие вахтенного матроса, и, не сказав ни слова, ушёл в надстройку.

Иванов ещё немного постоял у трапа, переваривая события сегодняшнего дня, выкурил сигарету и, пожелав вахтенному спокойной вахты, ушёл к себе в каюту.

Утро началось, как обычно с завтрака. Помполит сидел за столом и о чём-то увлечённо разговаривал с капитаном. При виде входящего в кают-компанию Иванова, он только приветствовал его еле заменым кивком головы, не прерывая беседы, как будто вчера вечером ничего не произошло.

21.10.2021

Монумент

Борзов после завтрака вышел на палубу.

Чтобы не вдыхать въедливый запах груза, он перешёл на левый борт, опёрся локтями о планширь фальшборта, закурил и огляделся.

«Леди Белла» уже три дня стояла в порту под погрузкой – грузили рыбную муку.

Погода в конце апреля в этом районе Перу была отличная. Лёгкий ветерок дул со стороны океана, сдувая «прелести» запаха груза и принося утреннюю прохладу. Солнце недавно выглянуло из-за цепи гор, возвышающихся на востоке, и плавно начинало свой дневной путь по ярко-синему безоблачному небу. Оно ещё не успело прогреть землю, поэтому дышалось легко и свободно.

Подставив лицо под его ласковые лучи, Борзов наслаждался новым утром. От такой обстановки желание спускаться в машинное отделение окончательно пропало, и он принялся рассматривать окружающий судно ландшафт.

Судно стояло носом к берегу. Города из-за надстройки видно не было, и просматривался только причал, который под прямым углом подходил к берегу, упираясь в огромную гору. На её безжизненных склонах почти не было растительности, и она серокоричневыми скалами и каменистыми осыпями уходила высоко вверх.

Вершину её украшал огромный монумент, вознесённый туда каким-то местным бизнесменом. Об этом вчера в городе рассказал ему один из клерков фотоателье, куда он отнёс плёнки, чтобы ему напечатали фотографии.

Влево от причала дугой уходил каменистый пляж, заканчивающийся у подножия другой горы, которая была намного ниже. К своему удивлению, Борзов прочёл на её пологом склоне надпись «Lady Bella», написанную белой краской огромными буквами.

– Понятно, куда делась краска, – усмехнулся Борзов, вспомнив, как вчера третий механик Фернандо с мотористами Фортичем и Бангсалом куда-то тащили пару бидонов белил.

Вчера была суббота, и машинной команде после обеда по правилам компании полагалось выделять свободное время для наведения порядка в судовых и личных помещениях. Но третий механик отпросился у него сходить с мотористами на берег, сообщив, что порядок у них уже наведён. Теперь эта надпись наглядно свидетельствовала о том, как машинная команда провела свободное время на берегу.

Любят же филиппинцы малевать название пароходов, на которых они работают, где ни попадя. Теперь эта надпись на многие годы будет извещать всю округу, что именно здесь и была «Леди Белла».

За разглядыванием окрестностей Борзов не заметил, как к нему подошёл второй механик.

Это был не по годам располневший крепыш с окладистой русой бородой на круглом лице. И звали этого бородача не иначе как Владимир Ильич. Для филиппинского экипажа это ничего не значило, но для Борзова был прекрасно понятен этот отголосок советской эпохи, хотя сейчас и проживающий в незалежной Украине, в городе Мариуполе.

Ильич остановился рядом с Борзовым, опёрся на планширь и также бесцельно уставился в берег. Но за всей этой безразличностью и спокойствием крылся какой-то смысл, который через пару минут и проявился.

Когда Ильич говорил, то из-за густоты бороды слова из него выходили глухо, как из бочки, поэтому к ним надо было особо прислушиваться.

– Владимирыч, – начал он, – а не сходить ли и нам после обеда на берег? Вон филины, – он указал на размалёванную гору, – вчера отдыхали, да допоздна караоке орали. А что бы и нам не расслабиться?

– А что, – пожал плечами Борзов, – можно и расслабиться.

– Вот-вот, – засуетился, даже как-то неуважительно к своей комплекции, Ильич, – сходить на бережок надо обязательно. Я тут вчера такую забегаловку надыбал… – Ильич от пережитых вчера впечатлений даже закатил глаза. – Там таких курочек на гриле готовят… А салатики там какие… – Он раскрыл глаза и косо посмотрел на Борзова.

От его слов и смачного причмокивания Борзов непроизвольно представил себе зажаренную на вертеле, пышущую жаром, с капельками стекающего жира курочку с золотистой кожицей. От такой картины, промелькнувшей в голове, у него даже, несмотря на только что съеденный завтрак, рот наполнился слюной.

Что Ильич был любителем покушать, Борзов за последние четыре месяца уже усвоил. Он постоянно, по несколько раз в день гундел, что филиппинский капитан ворует и продуктами в полной мере экипаж не обеспечивает, что повар с ним заодно, что они его, Ильича, вообще уже задрали и хозяину компании Макринку он об этом обязательно капнет.

Что Ильич уже прошерстил все ближайшие от порта забегаловки, Борзов не сомневался, потому что он уже через пару часов после швартовки сбежал на берег и вернулся довольный, вальяжный и с засаленной бородой.

Сегодня было воскресенье, законный день отдыха, и можно было потратить его по собственному усмотрению, поэтому Борзов решил:

– Давай кое-что сделаем до обеда, а там и тронемся в город да протестируем твоих курочек.

По лицу Ильича трудно было определить, как он воспринял слова Борзова, но глаза его заблестели от предвкушения встречи с очередной курочкой, и он засуетился.

– Тогда чего тянуть? – пробубнил он, потирая ладони. – Сделаем обход и пойдём.

– Пошли, – без особого энтузиазма согласился Борзов и, зайдя в надстройку, поднялся к себе в каюту, чтобы переодеться.

Во время кофе-тайма, когда они сидели на корме под тентом со вторым механиком и пили чай, из надстройки вынырнул вездесущий мессбой. Найдя глазами Борзова, он приложил четыре пальца к плечу и головой кивнул куда-то вверх.

– Чиф, – торопливо начал он, – мастер тебя зовёт.

Борзову сало ясно, что спокойно допить чай не получится, потому что капитан изволили проснуться и вызывают его на ежедневный доклад.

* * *

Филиппинский капитан вёл себя как местный царёк. Он просыпался к кофе-тайму, и тут начиналась суета. Мессбой бегал к нему с завтраком, начальник рации с прогибами представлял полученную почту, старпом отчитывался о проделанной работе, а стармех – о состоянии машинного отделения. Всё это происходило в каюте капитана, где за столом сидел он сам и вальяжно принимал доклады у подчинённых.

Если судно находилось у причала, то доклады происходили у него в каюте и все филиппинские докладчики рассаживались за столом в ожидании следующих распоряжений, а в море капитан поднимался на мостик, и тогда уже оттуда мелкими волнами вниз шла вся суета.

Поначалу, когда Борзов только пришёл на судно, капитан с ним почти не разговаривал, а лишь при любом подходящем случае орал.

Борзов даже не предполагал, что в этом тщедушном создании ростом под сто шестьдесят столько апломба и наглости. Любые распоряжения он отдавал Борзову с видом пренебрежения, как будто кидал ему кость, а если, не дай бог, что случится в машине, то тут воплей было выше клотика. Капитан тогда бесновался и орал в лицо Борзову. Но так как английский язык у Борзова был не очень, то он терпел эти крики. Читать, писать и переводить Борзов мог легко и свободно, а вот разговаривать не мог. Внутри него стоял какой-то стопор, который он никак не мог снять.

Но в один из таких раздолбонов, когда капитан исходил слюной и бесновался, Борзов не выдержал.

Он молча стоял перед потерявшим страх и распоясавшимся капитаном и, опираясь на спинку плетённого стула в бессилии от того, что не может подобрать необходимые слова для ответа, хотя они роем крутились у него в голове, сжимал его.

Но когда капитан истошно завопил:

– А почему ты тогда с третьим механиком об этом не посоветовался? – у Борзова что-то щёлкнуло внутри.

Про третьего механика это была отдельная песня. Высокий, с правильными чертами лица (наверное, с примесью испанской крови) филиппинец ярко выделялся на фоне всех своих собратьев слегка желтоватой кожей. Капитан хотел, чтобы он стал вторым механиком, но круинг распорядился по-своему и прислал Ильича. Поэтому Фернандо был этим очень недоволен. Он полностью игнорировал и второго механика, и Борзова, но, когда тот объяснил ему, как отрегулировать угол опережения подачи топлива на дизель-генераторах «Паксман», авторитет Борзова в глазах третьего механика подпрыгнул до небес и тот при любом удобном случае докладывал Борзову о любых прегрешениях второго механика. А так как Фернандо частенько зависал вечерами в каюте капитана и пил с ним пиво, то капитан обо всех машинных делах знал из его уст. Поэтому для капитана авторитет третьего механика был непререкаем, а стармех находился на борту просто так, потому что его прислал круинг.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.