Дочери Сварога. Ярослава

Марина Бастрикова

Дочери Сварога. Ярослава

Пролог

***

Мужчина вышел из здания божественной канцелярии, довольно улыбаясь. Он помог сдохнуть предыдущей ведьме их команды охотников. Ну, а ту, что виновата в смерти его семьи, уничтожит собственными руками.

Как поэтично, сама домыслила?

***

В тот день Олег еще не знал о существовании нечисти и богов. Славянские мифы для него все еще оставались мифами, а не переиначенной из уст в уста реальностью, которая существует до сих пор по своим собственным законам. Мужчина не представлял, что его приемный отец – один из богов, впрочем, как, возможно, и он сам. Олег Утов просто попивал пиво и смотрел в стену, так как смартфон и телевизор напомнили бы то, в каком шатком положении он оказался, получив на работе неоплачиваемый отпуск на неопределенный срок. Пустая квартира возвращала призраков из прошлого, разворошив память о том, что когда-то он не был один. Тогда Олег не знал еще и того, что вскоре обретет свою семью.

Все выше зачеркнуто и приписка: Обо мне и так слишком много, убирай эти сопли. И смотрел в стену? Серьезно?

***

А Ярослава не представляла, что вскрывшееся воспоминание из прошлого, в котором убивают всю ее семью и последующий за этим риск потерять сестру, оказавшейся вовсе не родной – не вершина айсберга ее проблем.

***

Велес помнил о предсказании Рода, что его ждет смерть из-за маленького медвежонка. Но все равно решил помочь бортнику отработать за своего младшего брата. Да и слишком давно старик ждал этого момента, чтобы сейчас испугаться, отказаться и не подать лапу медвежонку.

Взбухшие круги на бумаге

***

Велене становилось все труднее скрывать правду от всех, включая родных. Но это совсем другая история, которую, возможно, она однажды расскажет, как поделились своими вставками в историю остальные ее участники. Лен, тебе ведь тоже однажды писать книгу для дочери. И не надо рассказывать, что ты не ведьма!

Откуда узнала, что я в итоге прочитаю? Опять кольцо использовала?!

Глава 1. Боги

Боги – носители божественных сил выше среднего уровня (определяется Божественной канцелярией). Божественные силы есть во всех, но в разном количестве. Могут оказывать значительное влияние на характер и стремления носителя. Условия применения силы и ее особенности определяются местностью. Ее размер – решается самой силой при рождении. Божественную силу можно потерять при определенных условиях.

Олег начал действовать моментально, как только почувствовал дым. Сколько раз он представлял эту картину в голове, как бы действовал, окажись он дома в тот день. Информация настолько закрепилась в голове, что руки двигались на автомате. Схватить полотенце, намочить и повязать на лицо. Куртка из слабогорящего материала – такие Олег покупал уже автоматически, как будто это могло изменить прошлое. Ручка входной двери не горячая, значит огонь не близко. Открыл дверь и увидел толпу на лестнице. Какая квартира горит, стало сразу понятно, по направленным на соседнюю дверь взглядам.

– Вышибаем дверь, – вякнул сосед-алкоголик. Умник. Пропахший алкоголем в одной футболке и семейниках собрался лезть в горящую квартиру. Олег коснулся ручки двери у соседей и сразу отдернул ладонь. Горячая. Открывать ее – глупость, сюда рванет огонь и дым. Но если бы кто-то в тот день решился открыть его квартиру, может, он сейчас в свои сорок не остался бы один. Снова оглянулся вокруг.

– Бегите вниз! – выкрикнул, пытаясь приказным голосом достучаться до этих дуралеев. Может, те статьи о поведении людей при пожаре не так уж разумны? Потому что никто не стремился в панике убежать. Молодая девушка, стоящая на пролет выше, опасно нависла над перилами и снимала происходящее на камеру телефона.

Олег дернулся, ему показалось, что из-за двери раздался детский голос. Возможно, его мозг играет с ним, будя картины прошлого, но, есть вероятность, что там действительно есть ребенок. Точной информации у Олега не было, так как у них в доме не особо принято знакомиться с соседями.

Его тело разрывало от желания попытаться сделать хоть что-то, но не подвергать же этих людей опасности. Что ж, обращение ко всем не помогло, но, возможно, сработает, если каждому сказать лично.

– Вызовите пожарных! – опередила слова Олега спускающаяся женщина.

– Уже, – ответила девушка с телефоном.

– Вызови лифт вниз и перекрой, чтобы никто не вздумал на нем ехать. И не позволяй никому в него заходить, – отдал Олег приказ мальчишке лет тринадцати, с любопытством и страхом осматривающемуся вокруг. Похоже, он пришел со школы и остался дома один. Потому что иначе не разрешили бы ему родители стоять здесь перед дверью горящей квартиры. Так хоть отвлечется на задание и точно не полезет за Олегом.

– Помогай эвакуироваться по лестнице вниз всем, кому сможешь, – сказал мужчине, которого пару раз встречал на лестничной площадке. Он выглядит внушительно и уважаемо. И если кто-то его не послушается, то, на крайняк, схватит за шкирку этого охочего до приключений мальца и спустит вниз.

Мужчина тут же выпрямился и направил зрителей на спуск вниз. Уперлась только та, что строила из себя видеооператора.

– Снаружи вид поинтереснее будет, – крикнул ей, еще не зная насколько будет прав.

Наконец-то, девушка позволила “внушительному и уважаемому” (оказалось, не очень) спустить ее ниже по лестничной клетке.

Люди теперь не стояли рядом с дверью горящего помещения, и Олег принес из своей квартиры лом. Пусть он и обладал для своих сорока лет удивительно молодой внешностью, двери с ноги открывать еще не научился. Повозиться пришлось дольше, чем думалось. Казалось бы, старую дверь взломать легко, но на практике оказалось иначе.

Горячая ручка не соврала – огонь сразу рванул в сторону открывшегося проема. Дым не позволял что либо увидеть, но хриплое: “Мама” Олег услышал четко. Сердце резануло от отчаянья и чувства, что его тело переместилось в прошлое, и это его сын зовет на помощь. Пусть он и был на работе в тот день, воображение уже давно нарисовало ему все возможные варианты развития событий. Поэтому Олег постарался успокоиться, не позволяя помешать тревоге, страху и травмам прошлого спасти ребенка. Ползком мужчина преодолел расстояние. Куртка все-таки загорелась, хотя при покупке казалось, что в такой непременно удалось бы спастись в пожаре.

Испуг, что вот сейчас он сам сгорит и не успеет помочь малышу, ноги которого он уже видел под кроватью, отнял у него несколько ценнейших мгновений. Но Олег не стал подниматься, а ползком преодолел еще один метр и принялся кататься по полу, сбивая огонь.

Да, замер и потерял время, но хотя бы не вскочил и не побежал, раздувая на себе огонь. Осмотрев себя, понял, что огонь сбил, но ребенка ко входу уже не протащить – там слишком опасно. Придется искать укрытие в квартире. Олег заглянул под кровать и увидел испуганные глаза мальчика лет пяти. Чумазый и настолько черноглазый, что на покрытом копотью лице глаза практически не выделялись.

– Привет. Как тебя зовут? – спросил мальца, чтобы снять с него оцепенение от страха, и заодно осматривал его тело на предмет ран и ожогов.

– Артур.

– Артур, ты такой молодец, что нашел место спрятаться внизу. Здесь дыма гораздо меньше. Давай поищем еще одно место, где смогли бы спрятаться мы вместе?

Мальчик в ответ неуверенно кивнул. А другое убежище нужно искать срочно, так как огонь уже подбирался к кровати. Олег стащил с кровати покрывало, помог вылезти Артуру и укрыл того тканью.

– Артур, а где у вас ванна?

– Мальчик указал пальцем в сторону одной из дверей. Путь туда (в отличии от входной двери) был свободен, что очень порадовало Олега. И, показывая мальчику, как нужно ползти, они вместе добрались до совместного санузла. Олег повесил свою куртку с внешней стороны, как знак, что внутри кто-то есть, затем закрыл дверь и, схватив полотенца начал затыкать все щели. Одно маленькое намочил и объяснил мальцу, что нужно дышать через него. Закрыл слив и начал набирать воду в ванну. Положил Артура внутрь, прямо в набирающуюся воду, но мальчик начал сопротивляться. Не сразу сквозь хрипы и плачь Олег разобрал, что Артур хочет побежать к маме.

– Так, ма… – Олег хотел назвать ребенка “малыш”, но передумал. Сейчас парню пришло время действовать, как взрослый. К тому же, какой ребенок любит, когда его называют маленьким? – Мне нужна твоя помощь, чтобы спасти маму. Следи, чтобы вода поднялась настолько, чтобы начала выливаться из ванны. Сам лежи внутри и держи влажное полотенце у лица. Ведь когда я приведу маму, ей тоже потребуется вода, понимаешь?

Артур кивнул, строя серьезное лицо, но огромные глаза и вздернутые брови выдавали испуг.

– Справишься? Ради мамы?

Мальчик кивнул и позволил себя, наконец, уложить в воду.

Пришлось убрать полотенца, но Олег снова их воткнул в щели, только уже снаружи. Возможно, женщину уже не спасти, так как никакая мать не сидела бы где-то тихо в сторонке, а давно бы уже кричала и звала ребенка. Обежав две комнаты, Олег не увидел там женщины. Осталась кухня, которая, похоже, и являлась эпицентром пожара. С учетом того, как огонь захватил коридор, вряд ли мать Артура жива. Забегать туда, без куртки и с уже высохшим полотенцем на лице (в ванной для ребенка намочил, а себе – забыл) – подлинное самоубийство. Хотя есть ли смысл сорокалетнему сироте без семьи так стремиться выжить? Вот ребенку мама будет очень нужна живая, даже если и искалеченная. А последнее – в любом случае, так как, приблизившись, Олег понял, что произошел не только пожар, но и взрыв. Наверно, газ, хотя сейчас причины волновали меньше всего. Хотя стоп, если газ, то его нужно отключить. Наверно. Олег чертыхнулся, ругая себя за то, что именно про газ знает только то, что его нужно отключать. А, вдруг, может быть новый взрыв? Тогда женщине точно не жить. Еще раз выругавшись, Олег рванул в сторону кухни, забыв, как едок бывает дым. Крутанулся и потерялся в пространстве. Улегся на живот и отполз, чувствуя, что уже слишком сильно надышался дымом. Да еще и на кухню так и не решился ни забежать, ни заползти. Обзывая себя жалким трусом, который, похоже, заслужил произошедшую в его жизни трагедию, вернулся в комнату. Только то ли от дыма совсем уже ничего не видно, то ли слезящиеся глаза начали сдаваться, но Олег уже с трудом различал, что происходит вокруг.

Он понял, что не может решиться зайти на кухню, так как осознавал насколько это решение самоубийственно. Перед глазами мелькнуло лицо жены, и слезы покатились еще сильнее. Нужно попробовать еще раз, только найти бы хоть какую-то ткань укрыться и укрыть женщину. Олег прополз еще метр и увидел упавшую гардину. Шторы явно были плотными и длинными. Подойдет. Мужчина рванул к ткани, чувствуя, как кашель разрывает его горло. Подняв ткань, до которой каким-то чудом не добрался огонь, Олег счастливо выдохнул. Под шторой лежало тело молодой девушки. Она была без сознания и, похоже, дышала. Увидев кровоточащий лоб, понял, что, наверно, после взрыва гардина упала и ударила женщину. Та и потеряла сознание. Вероятно, дым помог, но плотная ткань определенно смогла хоть немного фильтровать воздух. Кажется, Артуру очень повезло. Вот только до ванной девушку не дотащить. Теперь это слишком опасно, а вот балкон совсем не далеко. Отсоединив шторы, затащил тело девушки вместе с тканью в безопасность. Огонь сзади рванул, информируя, что свежий воздух ему по вкусу. Олег сразу закрыл балконную дверь, но это было уже бесполезно. Раздался треск разбившегося окна – это одна из штор все-таки была не полностью отцеплена и доломала гардину. Жар и удар уничтожили окно, выходящее на балкон. Олег надеялся, что здесь их увидят и помощь подоспеет быстрее. Шторами закроет щели. Но все-таки балкон – ужасное место, чтобы спасаться. А балкон с разбитыми стеклами – тем более.

И именно в этот момент, видимо, под воздействием свежего воздуха, девушка очнулась и сразу подскочила, крича: “Артур! Артур!”. Олег не успел ее схватить до того, как она открыла балконную дверь. В этот момент сразу произошло две вещи: гардина, упирающаяся после падения в стенку, была смещена и упала на пол, сбив девушку с ног, а резко распахнутая балконная дверь от удара выстрелила стеклами, осыпая фигуру матери Артура. Балкон перестал быть укрытием, но другого для них уже не было.

– Ваш сын в порядке. Он в ванной, в воде. Побежав к нему, вы скорее подвергнете его опасности, чем спасете. Я уж молчу о вас, – говорил Олег, связывая шторы, чтобы использовать их, как веревки. Пятый этаж, прыгать нельзя. Но и их обоих не выдержит эта ткань или же то место, куда Олег уже начал крепить импровизированную веревку.

С трудом, но удалось убедить мать спуститься по ткани и повиснуть над балконом четвертого этажа.

– Мама! – раздался крик из дома. Слишком близко и слишком громко для ванной с закрытой дверью. Олег выругался, понимая, что Артур выбежал из единственного условно безопасного места. Еще и мать начала ползти по веревке обратно вверх, услышав сына.

– Артур! Артур! – кричала истерично.

– Заткнись, дура, ты же его сюда зовешь!

А огонь уже горел из разбитого гардиной окна. Вбежать сюда или выбежать – ни шанса. Женщина остановила подъем и горестно завыла, скользя вспотевшими руками по шторе, с трудом удерживаясь.

– Если еще раз попытаешься подняться или позвать сына, убьешь его! – заорал Олег, уже пытаясь не успокоить мать, а напугать. Чтобы хотя бы ради самого дорогого человека у нее включились мозги. Но женщина и так была слишком напугана, еще более сильный страх только заставил ее тише выть и, вытирая закопченное лицо о шторы, лезть вверх. Спасало только то, что сил у женщины с трудом хватало, чтобы просто удерживаться, что уж говорить о том, чтобы подняться вверх, а затем еще подтянуться за край балкона. Олег кивнул своим мыслям, понимая, что время есть. И выбежал из балкона прямо в огонь. Он уже представлял, как тлеет кожа у него на лице, как прижигается ткань толстовки к телу, но то ли из-за адреналина, то ли из-за удушья, боли и жара Олег уже не чувствовал. И сквозь слезящиеся глаза он-таки увидел Артура. Мальчишка тоже его заметил и рванул к мужчине, прямо в огонь.

– Не-ет! – выкрикнул Олег, вытянув вперед руку. Время остановилось, когда огонь уже практически коснулся малыша. Но Артур продолжил свой бег, не останавливаясь. Не сразу Олег понял, что это не время прекратило движение, а огонь вокруг мальчика. Обхватив хрупкую фигурку ребенка, Олег осмотрелся, понимая, что огонь избегает прикосновения к нему. Более того, он потихоньку отступает, постепенно исчезая.

Олег услышал присвист и обернулся ко входу. Внутрь вошел старик, которого он несколько раз видел приходящим, похоже, с ночной смены. Вокруг его фигуры двигались голубые линии. Не сразу мужчина понял, что это вода. Она как будто создавала щит из водяных лент вокруг тела зашедшего.

– Силен. – сказал старик, а затем резко посуровел и прикрикнул: – Только ты о чем думал?! – Эта фраза как будто выпустила из него весь воздух, плечи зашедшего поникли, он устало вздохнул и потер переносицу, – Как мы теперь это божественное вмешательство объясним? БК оторвет нам голову. Не говоря уж о том, что я успел прижиться в этом доме и не хочу в очередной раз переезжать.

Но ворчал дед как-то по-доброму. Осмотрелся, поднял трость, которую Олег не сразу заметил за мельтешащей водой, стукнул по батарее. Из сломанной трубы полилась вода, хотя Олег сомневался, что сейчас там может быть такой напор.

Старик начал говорить с Артуром, а Олег же, наоборот, ничего вокруг не слышал. Да и смысл прислушиваться, очевидно, что надышавшись дыма и вспомнив события из прошлого, кукуха окончательно поехала. К тому же, еще в приюте Олегу вписали шизофрению. Затем этот диагноз был оспорен, но впервые мужчина задумался, что не так уж неправ был тот врач.

Вернувшись к балкону, Олег посмотрел вниз и понял, что у Артура больше нет мамы. И в этом виноват он – Олег.

– Я не сделал узелки на шторах, – прошептал мужчина, снимая с шеи высохшее полотенце и вытирая им почерневшее от копоти лицо. Узел был только один, в соединении двух тканей. И этого не хватило.

Он думал о том, что если бы не спустил женщину вниз, то они дождались бы этого странного волшебника вместе. Живыми. На балкон зашел старик, быстро оценив ситуацию, не позволил мальчику выглянуть. К счастью, с его небольшим ростом тело матери не увидеть.

Все трое вышли на лестничную площадку и закрыли дверь. Было слышно топот – поднимались пожарные.

– Время вернуть огонь, – сказал дед, внимательно посмотрев на Олега.

– Ну так возвращай, – рыкнул в ответ мужчина, не понимая в чем дело.

– Ты потушил, тебе и исправлять, – сказал старик, явно уже начиная волноваться, но столкнулся с непонимающим взглядом Олега и замолк. Дверь напротив все еще была открыта, и старик затолкнул Артура и его спасителя в квартиру.

– Я постараюсь уладить, не высовывайтесь.

Мужчина огляделся, как будто оказавшись у себя дома впервые.

– А мама где? – спросил Артур, выведя Олега из ступора.

Спаситель растерялся, не зная, что можно ответить пятилетнему ребенку на такой вопрос. Мальчонка ежился от холода. Он все еще был в мокром, хотя кое-где от жара одежда и просохла. Олег решил помыть ребенка, смыв копоть с его лица и рук. Пока мыл, понял, что и сам абсолютно черный. Но, что удивительно, ни головокружения, ни тошноты, которые, по идее, должны были возникнуть после того, как надышался дымом, мужчина не чувствовал. Артура оставлять одного не хотелось, поэтому вымыл только лицо и руки.

Олег одел ребенка в свою футболку. Артуру понравилась та, что с принтом молнии. Единственная футболка с каким-либо рисунком среди всей одежды мужчины.

– А когда мама придет? – уже, наверно, раз в десятый спросил ребенок.

И каждый раз Олег с трудом сдерживал внутреннюю дрожь, сохраняя хладнокровие. Вспоминал, как ему сообщили о смерти жены и сына. Как долго ходили вокруг да около, не говоря в какой больнице его родные. И только позже один из сотрудников, изображая понимание потери, сказал о случившимся. Узнать такую весть – ужасно. Узнать ее от незнакомца, который не в силах понять потерю – еще хуже. Но самое отвратительное – трястись в незнании и видеть, как все вокруг отводят глаза. Или жить в детдоме, не зная, живы ли твои родители. И вообще существуют ли. Да хотя бы какая у тебя фамилия!

Олег все никак не мог принять решение, возвращаясь мыслями на собственные чувства и страхи после потери всех своих близких. Дважды. Это не его дело сообщать, но что, если это сделает кто-то совсем незнакомый? Олег отвернулся от Артура, складывая обратно отвергнутые футболки. Нет, сообщать он не должен. И не будет.

– Мама умерла, да?

Олег все-таки вздрогнул не только внутренне, но и внешне. Какой умный мальчик. Обернулся и посмотрел на ребенка. В огромной футболке ниже колен и с завивающимися после мытья волосами Артур походил на девочку-ангела в длинном платье. Олег открыл рот, чтобы что-то ответить, но комок в горле не позволил. Поэтому он только кивнул, прикусив губу. Не хватало еще сорокалетнему мужику разрыдаться здесь при ребенке, только что потерявшему мать.

Мальчик тоже кивнул в ответ, а затем отошел к стенке и молча сел у нее, задумавшись. Олег помялся, но приблизился и сел рядом с ребенком в такой же позе: прижимая колени и опустив на них подбородок. Мужчина сделал вид, что ему просто тоже захотелось вот так посидеть у стены. Так они провели в молчании минут десять, после чего мальчик прислонился к Олегу и ласково погладил того по руке. Затем ребенок встал и принес мужчине стакан воды. Олег поблагодарил, но пил в недоумении. Разве не должно быть наоборот? Следующие полчаса мальчик ластился к нему и пытался угодить всеми силами. Сердце Олега заледенело от страха. Лучше бы мальчишка злился или плакал. Мужчина прекрасно помнил, что он делал в такой же ситуации. Когда привязывался к новому взрослому. И когда ощущал вину. Хотелось угодить, чтобы не бросили, не выкинули в опасный и жестокий мир.

– Артур, прости, это я виноват в смерти твоей мамы, – сказал Олег, стараясь не только свалить груз вины с плеч ребенка, но и сказать вслух, то что мучило внутри.

– Нет. – Артур отрицательно замотал головой, – Мама говорила не играться с плитой, а то пожар будет.

А он сегодня играл, похоже. Хотя, может, и не сегодня. Ребенку так легко винить себя, когда дело касается смерти. Гораздо сильнее, чем может показаться взрослым, смотрящих в эти невинные без единой слезинки глаза.

– А это не из-за плиты было, – сказал Олег уверенно. Конечно, он не знал из-за чего. Но ребенку не нужно столь тяжелое чувство вины.

– Это горе, малыш, – раздался голос у входной двери. Олег увидел знакомого старика. Странно, мужчина был уверен, что на автомате закрыл дверь. – То, что ты чувствуешь, называется горе. И это совершенно нормально такое ощущать.

Олег вспомнил, как его жена с улыбкой говорила, что сыну нужно помогать понимать свои чувства. Хотя бы называть их вслух.

– Пойдем, тебя нужно осмотреть врачам, я помогу тебе, – старик слишком легко, как будто был молодым, сел на корточки и протянул руку Артуру. Но мальчик отпрянул и спрятался за Олегом.

– Нет, – ответил Артур. Затем визгливо добавил: – Нет! – И, вцепившись в грязные штаны спасителя, уже закричал: – Нет! Нет ! Нет!

Старик шагнул в его сторону и мальчишка рванул вбок и завизжал, когда Олег схватил его за футболку (чтобы ребенок, не ударился о стену в столь резком сопротивлении). Малыш скатился в истерику, дрыгая руками и ногами.

Олег понял, что накосячил. Артур и так после огромного стресса, а он ему еще и про смерть матери!

Трясущиеся кулаки ребенка уже несколько раз попали по краю жесткого стола и стене. Олег схватил Артура на руки, практически с удовольствием ощущая, как руки ребенка с силой бьют его. “Заслужил, дядька, заслужил” – шептал Олег, прижав тельце малыша к себе. Тот прекратил дергаться, повис на шее мужчины и расплакался. Слезы, смешиваясь с так и не отмытой с тела Олега копотью, собирались крохотной лужицей в ключице огромного бугая-мужчины, который не смог спасти своих родных, но дал шанс на жизнь темноглазому мальчику. Вот только ему придется очень тяжело, ведь кроме мамы близких у Артура не было.

О последнем горестно шепнул старик, когда мальчишка уже уезжал на скорой помощи, оставляя Олега и волшебника у подъездных дверей.

– Ну, и кто ты у нас? Купала? Хотя нет, вряд ли. Белун? – задал странный вопрос тот, кого про себя Олег уже прозвал Гендальфом. Старикашке только плаща, шляпы и посоха не хватало для полной ассоциации. Естественно, мужчина ни слова не понял и только недоумевающе наклонил голову.

– Ладно. Не хочешь говорить, не нужно. Все равно, когда отчеты будем заполнять, я все увижу. Я, если что, Велес.

– Иностранец? – спросил Олег, удивившись странному имени. Теперь уже была очередь Гендальфа недоуменно наклонить голову. – Имя у тебя специфичное.

– Да это и не имя вовсе. А звание. Ты что, далек от Канцелярии? Не поверю, что с такой силищей тебе не нашли занятного дела.

Олег прищурил глаза, осматривая старика. Возможно, с ним сыграла шутку шизофрения, и никакого прекращения огня и потоков воды вокруг Велеса он не видел… но однажды, когда Олег решился и сознался приемному отцу, что видит тени каких-то монстров, и они не исчезают, хотя Олежка давно уже понял, что они не существуют. Отец тогда удивленного на него посмотрел и сказал: “Почему ты думаешь, что они не существуют только потому, что другие их не видят?”. Удивительно, но именно принятие Олегом того, что он видит странные вещи, принесло ему душевное спокойствие. А вовсе не постоянные насмешки сверстников и грустные слова взрослых: “На самом деле, ничего здесь нет. Пусто”.

И он поступил, как отец, признал, что все увиденное может быть правдой. Осталось определить, говорить или нет, что Олег не в курсе ни о званиях, ни о Канцелярии.

Конечно, старик не вызывал особого доверия. По крайней мере внешне, странная улыбка, за то время, что Олег угостил его колбасой и баночкой пива, которую Гендальф умудрился разлить себе на потрепанную жизнью рубашку, а колбасу несколько раз уронить. Но то, что он все-таки пришел в горящий дом и то, как быстро придумал план с лопнувшей трубой воды и вспомнил о том, что мальчонке потребуется медицинская помощь… Его довольно вдумчивые поступки показывали совсем иную картину.

И сейчас седобородый Велес смотрел на Олега слишком уж внимательно, как будто что-то для себя понял.

– Тебе б помыться, маг.

Вот значит как. Олег развернулся, чтобы удалиться в ванную, вот только ему совсем не понравился взгляд дедка. Прождав ровно 1 секунду, Олег выскочил обратно и успел выхватить смартфон из руки Велеса. Спрашивать, кому и зачем собирался звонить старик, Олег не стал. Потому что глаза недогендальфа сверкнули серебром, а Олега оттолкнули старческие руки с такой силой, которая невозможна в столь тщедушном теле. Из ванны вырвался поток воды и мгновенно добрался до мужчины, так как он был слишком близко к Велесу. Вода окутала Олега, как щитом. Похожий он видел, когда старик зашел в горящий дом, только теперь щит был более плотный. Мужчина саданул рукой по окружающему куполу и зашипел от боли. Вода двигалась очень быстро и ужалила руку.