На конкурс красавиц требуется чудовище

– Ты чего? – Пес недоуменно на меня посмотрел.

– Да вот думаю, – я выразительно побренчала монетами, – может, сразу твой жилет модистке отдать?

– Зачем? – купился Гамильтон.

– Чтобы она клинышки вшила, – хихикнула я, – разнесет тебя на дворцовых харчах, что делать будем?

Дальше мне пришлось убегать с хохотом, ведь мой компаньон пытался меня сожрать! Хотя этот гурман скорее бы обслюнявил и заявил, что перца много, трав мало и, вообще, порядочные собаки такое не едят.

Глава 2

У кованых ворот Академии стояло ландо, запряженное кремово-золотистыми лошадками. Это что ж, на время отбора мне выдали личный ректорский экипаж?!

– Мина! Давай быстрей!

Только в этот момент я заметила Тину и Марона, сидящих внутри.

– О, – глубокомысленно изрек Гамильтон, – дворец, как я понимаю, никому не жалко.

Забравшись в ландо, мы кое-как разместились, и я задала самый животрепещущий вопрос:

– Как думаете, с какой скоростью эта прелесть может перемещаться?

Спина извозчика несколько напряглась.

– Столько позолоты, колдо-фонари. – Тина потыкала пальчиком в разнообразные красивости, налепленные на ландо. – Со скоростью умирающей улитки. Я, кстати, буду твоей дуэньей.

– Ты?! – Гамильтон был так шокирован, что его человеческий голос перешел в собачий вой.

Отчего он страшно смутился и отвернулся, как будто ничего и не было.

– Я соврала, что на окраинах так принято. – Подруга пожала плечами.

– У нас так и принято, – возмутилась я.

– О, значит, не соврала.

– Вообще, свита крылатой невесты состоит из троих: дуэнья, парикмахер и камеристка. – Я выразительно посмотрела на Марона. – Будешь крючки на моем платье застегивать? Твоя матушка сожрет меня. Прорвет все дворцовые кордоны и просто ом-ном-ном.

– Нет, я буду отвечать за твою прическу, – ухмыльнулся Марон.

И мне резко поплохело.

Впрочем, я же еду позориться, а не побеждать.

– Вот зря ты сейчас такое лицо сделала, – обиделся друг. – Я, вообще-то, с первого курса девчонок на светские вечера собираю.

– Но они так кричат в процессе. – Я поежилась.

– Чтобы прическа держалась без магии, шпильки должны немного войти в голову, – пожал плечами Марон.

Тут даже Гамильтон удивился:

– В голову?

– В кожу головы, – уточнил друг и принялся объяснять.

А я поняла одно: коса. Весь отбор моим спутником будет окраинная коса – пышная, сложно заплетённая, с лентами и драгоценностями. Последних у меня всего два комплекта: папа не очень-то в этом разбирался и предпочитал покупать мне артефакты. Которые остались в замке. Которые достались сводной сестричке.

Или не достались: мой сундук даже я не всегда могу открыть, так что… Пусть ходят вокруг него и облизываются!

– Насчет умирающей улитки, Тина, ты как-то погорячилась. Мы, походу, скоро выйдем и будем ландо сзади подпихивать.

Кучер выпрямился, запламенел ушами и недовольно цокнул. Свист, лающая команда и неизбежность! Неизбежность, столкнувшая нас друг с другом.

Я, оказавшаяся на полу между сидений, сдвинула с себя задницу Гамильтона и сдавленно прохрипела:

– А чего никто не сказал, что это пегасы?!

Тина мне ответить не могла, она мертвой хваткой вцепилась в Марона, который практически вывалился из ландо!

В общем, к дворцу мы прибыли перепуганные, встрепанные и задумавшиеся о трех китах безопасной жизни: вежливость, молчание, осторожность.

– А ничего так полетали, – хихикнула Тина и щелкнула ближайшего пегаса по кончику раздвоенного уха, – надо будет повторить.

Бледно-зеленый кучер, заикаясь, выдавил, что пегасы вообще-то понимают человеческую речь.

– Так никто и не против, – фыркнула я и поспешила отойти от ландо.

Мало ли прекрасные небесные коники захотят показать, кто тут сухопутная улитка, а кто скоростной пегас!

Вытащив из кармана форменного платья бумажку с инструкциями, я решительно повернулась к дворцовому комплексу спиной и зашагала к зданию столичного магистрата. Тут нам дадут денег на подготовку к свадебному отбору и направят в недорогую гостиницу.

– Убивать тебя здесь не будут, – зевнул Гамильтон, – а вот ты, возможно, захочешь открыть охотничий сезон. Но мне, увы, запрещено убивать людей, пока они на тебя не напали.

– Это ты к чему? – рассеянно отозвалась я.

– Притворюсь обычной собакой и подремлю в пыли, – любезно пояснил мой компаньон и, развеяв свой жилет, рухнул на нагретую мостовую.

Я же решительно вошла в прохладный, пропахший бумажной пылью зал магистрата.

Через несколько часов уже я хотела притвориться обычной собакой и подремать в пыли. Я заполнила форму а-девятнадцать, затем б-сто тридцать девять и отнесла все это в кабинет номер четырнадцать на четвертом этаже. Там я узнала, что окраинные дворяне должны еще прикладывать дополнительную справку об отсутствии горных проклятий. Справку эту можно получить каждый понедельник с семи до восьми тридцати утра. Но если ближайший год я не покидала столицу, то…

Мой мозг отключился. Я просто ходила от кабинета до кабинета, что-то подписывала, заполняла. Брала, отдавала.

– Вот и все, – улыбнулась молодая женщина, в чей кабинет я вошла уже в седьмой раз. – Теперь со всем вот этим вниз, на первый этаж, в кабинет старшего над золотом.

– А где этот кабинет? – охрипшим голосом спросила Тина.

– Если спускаться будете по главной лестнице, то налево до синей стены, потом направо до цветущего в кадке деревца и от него снова налево до самого конца.

Через пару минут мы узнали, что деревце уже не цветет, а медленно погибает от какого-то очень нехорошего семейного проклятья.

– М-м-м, полагаю, кто-то из крылатых невест не сдержался, – хмыкнула Тина.

– Думаешь, сюда попадает мало несчастных? – вяло удивилась я.

– Думаю, что никто не рискнет сделать замечание одной из тех, что соревнуются за право стать женой Правителя.

Я согласно кивнула и бросила на деревце свое проклятье. Точнее, я бросила проклятье на проклятье. Если деревцу повезет, то оно выживет. Если мне повезет, то мои бега по магистрату закончены.

Щуплый старый оборотень выдавал деньги так, будто они его личные. Вот держу пари, что он из лисьего клана. Воистину, клан Лис выпускает в мир истинное зло, способное зимой торговать снегом!

– Разорительница, – припечатал оборотень.

В чем-то я с ним была согласна. Мой «девичий капитал» сейчас составляет восемь золотых и я их зарабатывала два последних года!

Конечно, порталы, которые я делаю, стоят куда дороже, чем их удается продать. Но! Чтобы получить право делать амулеты перемещения, мне нужно пройти экзамен и получить личную печать. А чтобы получить право пройти экзамен, нужно заплатить аж тридцать золотых!

– Мина. – Подруга ткнула меня локтем в бок, и я тут же вынырнула из своих мрачных дум, сгребла увесистый мешок с монетами и попрощалась.

Пересчитывать я не стала: на горловине болталась бирка банка, никто мешок не вскрывал, а значит, нет смысла терять время.

– Так, теперь направление на заселение. – Я вытащила из кармана выданную в одном из кабинетов бумажку и чуть не рухнула. – Пять золотых за ночь?!

– Чувствую, спать мы будем за городом, в той самой избушке, – ошарашенно выдавила Тина. – Где они цены такие видели?!

– Потому что кто-то благороден и не считает презренный металл, – надменно бросила я, воображая себя своей матушкой.

– Ага, а потом ищет себе богатого покровителя, – фыркнула Тина, бывшая в курсе моей жизненной ситуации.

– Ага. Радует одно: нам не придется идти пешком. Пошли забирать дезертиров, а я по дороге амулет сделаю.

– Еды надо взять, – всполошилась Тина.

До моей избушки мы добрались в сумерках. Мрачно пожевали сухомятку – Гамильтон гордо отказался – и расползлись по спальникам. Как-то не так я себе представляла первый день в роли крылатой невесты.

***

Второй день, впрочем, был не намного лучше первого. Мы перекусили, размяли кости и прыгнули обратно в столицу. И все ради чего?! Ради того, чтобы обнаружить тотальный подъем цен!

– Вы же понимаете, – оскалила зубы в улыбке хозяйка лавки с готовой одеждой, – свадебный сезон. Порталы стоят дорого…

– И у несчастных просто нет выбора, – усмехнулась я.

Торговка состроила неприятную гримасу и широким жестом указала на вереницу манекенов со старыми, местами даже поеденными молью платьями.

– Магией подлатаешь, если сэкономить хочешь. Все равно на бал невест не попадешь.

Тина дернула меня за руку, и проклятье ушло в пол. Торговка же погрозила мне пальцем и пропела:

– Вызову стражу, и будешь штраф платить.

– А ты будешь слизнями плакать, – оскалилась я.

– Мина, – Марон развернул меня к себе, – идем, я научу тебя правильно мстить. Ты у нас кто?

– Кто? – удивилась я.

– Крылатая невеста. Вот и создашь этой лавчонке особую репутацию.

Торговка изменилась в лице, но мы уже вышли на улицу и на ее призывы вернуться и пересмотреть платья не реагировали.

– Сумма в пятьсот золотых казалась огромной, – я похлопала по поясу юбки, в котором таился мешок с монетами, – казалось, что потратить это нереально.

– А получается, что собрать нормальный гардероб нереально. – Тина мрачно жевала чуть зачерствевшую булочку. Откуда она ее взяла, оставалось загадкой.

– Это потому, что нет в вас стратегического мышления, – хохотнул Марон. – Кто тут великая и ужасная сотворительница порталов? Студенты с первого по четвертый мечтали, чтобы ты завалила выпускные экзамены и осталась еще хоть на годик: домой-то всем хочется. Поесть нормальной еды, сэкономить монеты на дороге и все прочее.

– Ты предлагаешь продать еще порталы? – нахмурилась я.

– Я предлагаю метнуться в солнечный Иль-доратан – портовый город на границе с империей Штормов.

– Точно, – Тина щёлкнула пальцами, – в столице нынче шьют сами только на заказ, а остальное везут оттуда!

Найдя узкий неприметный закуток, мы с друзьями рванули в Иль-доратан. Из плюсов – магия слушалась меня идеально. Из минусов – Гамильтона пришлось брать на руки, а это кошмарно тяжело!

– Ваи, такой красивой девушке нужен другой собака! – это было первое, что я услышала, отойдя от перемещения.

– Эти нежные руки созданы для волосяной химеры, ласковой кнопки с теплым носом, – продолжал разливаться соловьем невидимый продавец. – Переход в мир Ти-Орнан открыт всего три дня! Успей купить, пока…

– Не успеет, – хрипло рявкнул Гамильтон и спрыгнул на землю.

А меня аж качнуло от того, как сильно он от меня оттолкнулся.

– О, вырожденец из псовых, – хохотнул невидимка, – что ты мне сд…

Мой толстый брылястый увалень превратился в рыжую молнию, а дальше… Скрип, шорох, рык и дикий визг!

– Я выкусил ему кое-что важное, – облизнулся Гамильтон.

Тина позеленела, и пес поспешил объяснить:

– Главный глаз, а не то, что вы подумали! Это существо похоже на гриб с кучей глаз. Оно продает своих детенышей. Пока они маленькие, их глаза похожи на волосы.

– То есть если бы я согласилась, то лохматое с теплым носом…

– Оно бы потом стало глазастым, – захохотал Марон, – вы бы чудесно смотрелись. Так, нам туда.

Марон бывал Иль-доратане куда чаще нас и потому ориентировался в нем вполне прилично. Но…

Рынок был огромен, цветаст и шумен. По воздуху плыл незабываемый аромат специй и, м-м-м, свежесваренного кофе. Как жаль, что это напиток мужчин и приличные леди его не пьют.

Осторожно приглядываясь, я отмечала, что мне могло бы пойти и то, и вон то, но… Где мерить? Здесь не было ни единого подобия наших столичных тихих одежных лавок. Стоило мне только замереть подле где-то как-то подходящего платья, как ловкая иль-доратанка чуть ли не раздела меня! Спасибо, Гамильтон ощерил зубы и внушительно гавкнул – женщина тут же отскочила в сторону. А я принялась застегивать пуговки на платье.

– Не стоит надолго где-либо останавливаться, – шепнул Марон, скрывая улыбку. – Здесь довольно серьезная конкуренция. И методы борьбы за клиента несколько… М-м-м, обескураживают.

– Я вот думаю, – поправив поясок, сказала я, – что те пропахшие нафталином платья – прекрасный вариант. Дороговаты, но… Я же должна быть главным позором этого отбора, верно?

Тоски в моем голосе хватило бы на целую страну.

– Неверно, – фыркнула Тина, которая жалась поближе к Марону.

Подруга ненавидела шум, гам, скопление чужих людей. В общем-то, она ненавидела все то, что сейчас нас окружало.

– Ты можешь нас куда-то отвести? – опасливо спросила Тина. – А то Мина сейчас взбесится и перебросит нас назад. И что мы там будем делать? Воровать платья моей матушки? Так она будет на открытии бала невест и уж свой наряд, даже перешитый, точно опознает!

– Я тут ткани покупал, – неуверенно произнес Марон. – Не те, которые на платья, а те, которые на постельное белье. Еле выжил: меня тянули в разные стороны и даже руку вывихнули.

– Я чувствую кровь, – пафосно изрек Гамильтон и кивнул в сторону стен, опоясывающих рынок. – Там.

– Что ты можешь чувствовать, если у тебя нюх давно испорчен шоколадным табаком? – фыркнула я.

– Я чувствую кровь, порох и лососинный паштет, – отрезал пес. – Крови много, и она человеческая.

Щебет птиц, сидящих в клетках, душный запах специй и многоголосый гомон как будто отодвинулись. Я уже чувствовала в ладони холод рукояти отцовского меча, когда на плечо легла мужая ладонь.

– Не стоит вмешиваться. Законы Иль-доратана не имеют ничего общего с законами остальной страны.

Повернувшись, я увидела высокого черноглазого незнакомца.

– Возможно, – согласилась я с ним. – Но не думаете ли вы, что это происходит оттого, что все действуют как вы – не вмешиваются? Если вы видите несправедливость и проходите мимо – значит, вы одобряете ее. Я – нет. Не одобряю. И одобрять не буду.

Оставив трусливого незнакомца за спиной, я решительно направилась туда, куда уже спешил Гамильтон. Правда, отцовский меч я пока оставила в безвременье. Все же девица в потрепанном платье и с роскошным окраинным клинком будет чужеродно смотреться на иль-доратанском рынке.

Марон первым последовал за мной, затем я услышала перестук каблучков Тины и ее сдавленное:

– Ой, простите, я ненарочно.

И…

Незнакомец пошел следом.

Немного притормозив, я как бы случайно коснулась его руки. Ну же, не подведи! И дар не подвел. Привкус магии подсказал, что этот незнакомец и тот, которого я встретила в Академии, ничем друг от друга не отличаются. Но я готова поставить на кон свою голову: он не способен создавать портальные амулеты!

А туфли ведь так и не развеялись…

Я подтянула клинок ближе к себе. Так, чтобы рукоять уже холодила пальцы, но в реальности никто этого не заметил. Не хочу оставлять за спиной такого мага.

Тяжело вздохнув, незнакомец пошел следом за нами.

– Я не понимаю, – озадаченно произнесла Тина и опасливо огляделась, – как такой яркий и веселый рынок стал… Стал вот этим? Где эта грань, за которую мы переступили и не заметили?

Сменился не только цвет, но и запах. Вместо изысканных специй – плесень, вместо горького и бодрящего кофе – непередаваемая вонь закисшей воды.

– И где ты различил лососинный паштет? – проворчала я, осторожно обходя зловонную лужу.

– Здесь? – удивился Гамильтон и обернулся на меня. – Здесь его нет. Я говорил, что, в принципе, различаю кровь, паштет и порох.

– Что такое порох? – подал голос наш нежданный попутчик.

– Если вы не знаете, значит, и не должны знать, – отрезала я. – Эти формулы могут навлечь беду на наш мир.

Марон вдруг резко остановился.

– Я вспомнил, что это за место. Тут раньше рабами торговали, в том числе и одаренными магией. Поэтому здесь все портится: они проклинали это место изо всех сил. И пусть их дар был скован, все равно у них это в итоге получ…

Мы завернули за очередную брошенную торговую точку и увидели женщину. Она лежала на спине, руки раскинуты. Ее яркая дорогая одежда впитала кровь и грязь, волосы разметались, но…

– Она дышит! – выкрикнула Тина и рухнула перед женщиной на колени.

Я бестолково замерла рядом с ней. Увы, моя едкая, ядовитая сила создана, чтобы добивать людей, а никак не помогать им. Да что там люди! На мне простейшие царапины заживают втрое дольше, чем на обычных магах. И нет, кровью я не истекаю. Она запекается, и на этом все. Дальше только оттягивающие силу мази и притирания, компрессы и…

– Уходите, – простонала очнувшаяся женщина. – Спасибо, но уходите. Они вернутся.

Выхватив клинок, я резко развернулась.

Марон вздрогнул, и мы, не сговариваясь, встали по двум сторонам от Тины и ее пациентки.

– Не трать силу. – Несчастная пыталась оттолкнуть руки Тины. – Уходи же! Я чувствую их!

Первую стрелу я успела рассечь надвое, вторую, третью и пятую приняла на наколдованный щит.

– Уходим, – рявкнула я и сделала длинный шаг назад, на ходу создавая портальный амулет.

Он утянул нас обратно к избушке. Вместе с умирающей и знакомым незнакомцем. Последнего я, впрочем, вытолкнула обратно в Иль-доратан.

– Тебе здесь не место, – фыркнул Гамильтон и чихнул.

– Ч-что это? – Женщина села и недоуменно коснулась травы.

Да, после грязи окраин Иль-доратанского рынка чистота и свежесть леса должны ошеломлять. Я с наслаждением втянула запах хвои и пожала плечами, а Тина строго произнесла:

– Мы в ответственности за тех, кого исцелили. Я будущее светило врачевания. Как мне жить, если бы я прошла мимо?

Марон поднял раненую на руки и внес в избушку, где усадил прямо на обеденный стол. Точнее, его подобие. И Тина вновь принялась забрасывать незнакомку исцеляющими заклятьями.

– Кто вы? – спросила она.

– А вы? – тут же отреагировала я.

– Я… Я идиотка, сбежавшая от навязанного мужа, – криво усмехнулась женщина. – Прошу, подарите мне новое имя, я не хочу… Не хочу иметь ничего общего с тем, что было.

Повисла тишина. Тина заканчивала врачевать женщину, а я судорожно обдумывала: стоит ли ввязываться в это? Подарить имя – это не просто бросить пару слов. Это ответственность. Ответственность за все поступки, которые совершит в будущем этот новый человек. Дракон или оборотень – неважно.

– Корделия, – проронил вдруг Марон. – Девочки?

Наш друг лучше всех чувствует людей, а значит…

– Мортифера, – прищурилась я.

– Корделия Мортифера, – задумчиво повторила она. – Мне нравится.

Марон укоризненно посмотрел на меня.

– Смертельная энергия, серьезно?

– Зовите меня Делия, – ласково произнесла женщина и сверкнула черными глазами, – для остальных я буду Мортиферой.

Она посмотрела прямо на меня, и я, неловко разведя руками, представилась:

– Отец хотел сына, а получилась я. Он назвал меня Вильгельминой, потому что мечтал о Вильгельме.

– Я видела окраинную сталь в твоей руке, – Делия чуть прищурилась, – эти клинки не каждому даются в руки.

– Это орудие моего отца.

– Оружие, – поправила меня Делия.

А я только усмехнулась. Окраинный клинок – это оружие, орудие и оберег. То, что спасет от тварей из темных миров. То, что возвратит восставших мертвецов назад в могилу. То, что отвратит взор темного духа. То, за что сейчас принято убивать: мастеров не осталось, и клинки переходят по наследству. Еще один камень преткновения между мной и матерью.

– Марон, – сказал вдруг наш друг.

– Ой, а я Тина, – хихикнула подруга.

Взгляды скрестились на моем компаньоне.

– Генерал-Пёс, но друзья зовут меня Гамильтон. – Он встал на задние лапы и на несколько мгновений стал выше нас всех.

– Очень приятно познакомиться. Что вы искали в Иль-доратане?

– Слишком много вопросов для той, что попросила о новом имени, – укорила я ее. – Платья мы хотели. Начался отбор крылатых невест, и я его часть, а платьев у меня нет.

– Ты хотела найти их на рынке? – недоверчиво спросила Делия. – Платья для королевского приема?

– Моя роль в этом отборе – быть хуже всех. – Не выношу чужого сочувствия, густо замешанного на осуждении и превосходстве.

– А. У нас это называется а-трэйти, – таинственно улыбнулась Делия. – Если перевести, то получится «та, что делает других счастливыми».

– У нас это называется «чудовище», – в тон ей ответила я. – Да и выбора мне никто не предоставил. И золото нужно.

– У них на нас компромат, – с отвращением добавил Гамильтон.

– Я забрала свои платья. Среди них есть те, что я не носила. Я отдам.

Сложив руки на груди, я недоверчиво спросила:

– С чего такая роскошь? Да и глупо получится, если твой муж опознает то, за что заплатил.

Хотя вряд ли мужчины способны узнать платье жены на другой.

– Вы спасли мне жизнь, и ненужные мне вещи лишь малая часть того, чем я должна отдариться, – серьезно сказала она и добавила: – Но я буду благодарна, если мне позволят жить здесь. Мой дом остался в империи Штормов, и… Я не вернусь.

– Видишь ли, это неизвестно чья избушка. – Я потерла кончик носа. – Мне не жалко, но у нее может быть настоящий хозяин.

– Прекрасно, он давно не объявлялся, я придумаю, что соврать, – кивнула Делия и сняла с руки браслет. – Каждая бусина – платье. Удачи тебе.

– И тебе. – Я сжала украшение в пальцах.

– И ты даже не спросишь, как распаковать платья?

– Самой вскрыть интереснее, – отозвалась я. – Или есть подвох?

– Нет, – она подняла руку, – клянусь кровью, душой и магией, что не злоумышляю против своей новой родины.

Магия приняла ее клятву, и мы, поняв, что миссия выполнена, забрали сваленные кучкой уменьшенные чемоданы и отправились во дворец.

Кое-как пройдя «бумажные» кордоны и заполнив просто нереальное количество бумаг, мы узнали, что могли никуда не торопиться. Наш полуправитель прислал призрачного вестника и велел отложить бал невест на неделю! Видите ли, он где-то задерживается. Вот где может задерживаться Правитель, живущий в соседнем дворце?!

И главное, если бы не чуткие уши Гамильтона, то мы бы и не узнали, из-за чего все так растягивается…

Глава 3

Дворец невест очень странное место. Высокий пышноусый мужчина вручил мне тонкую брошюрку и дал несколько дней на изучение.

Текста в этой брошюрке было всего ничего. Нет, он серьезно?! Я три тома теории магии вызубрила в ночь перед сдачей экзамена! А тут шесть абзацев по пятнадцать строк.

Зато было время, чтобы разобраться с браслетом. А то меня даже служанки пожалели и предложили несколько своих платьев. Странное чувство: вроде и приятно, а вроде стыдно до ужаса.

– Не жалеешь, что решила быть самостоятельной? – с интересом спросила Тина, видя, что шарики на браслете никак мне не поддаются.

– Нет, – сквозь зубы отозвалась я. – Ничуть. А где Марон? Он точно зазубрил предпоследнюю страницу «Правил поведения на территории дворца крылатых невест»?

– Я бы поставила ему отлично, – фыркнула Тина и добавила: – Они ушли часа два назад. Гамильтон хотел найти поваров и объяснить им, что подавать благородному бассету свиные кости в жестяном тазу – верх неприличия. А Марон хочет найти хоть что-нибудь об империи Штормов. Будет грустно, если вместо где-то как-то подходящих платьев ты получишь нечто вроде горных накидок с нашитыми камнями.

Фыркнув, я вновь вернула свое внимание браслету. Делия выглядела человеком, который потерял волю к жизни. Да, Тина подлечила ее. Да, рана была несерьезной. Но…

От нелюбимого мужа уезжают в другой город, а не бросаются через море. От чего она бежала? Что ей довелось пережить?

И тот незнакомец, чье лицо совершенно не отложилось в моей памяти, почему он пошел следом за нами? Марон сказал, что он перехватил столько же стрел, сколько и мы. Но ведь изначально мужчина не хотел, чтобы мы шли туда.

Или он хотел пойти туда один?

Браслет тихо хрупнул, и меня погребло под слоем платьев, нижних юбок, платков, чулок и прочей продукции. Так, если здесь есть нижнее белье – на свалку. Что-что, а это я после кого-то надеть не смогу.

– А ты упорная, – хмыкнула Тина и помогла мне подняться.

Целый час мы сортировали платья, развешивали на парящие в воздухе манекены и любовались-любовались-любовались.

Мода Штормовой Империи отличалась от нашей не слишком сильно. Корсеты, пышные многослойные юбки, изысканная вышивка – все это было. Но! Были и полностью открытые плечи.

– Это скандально, – выдохнула Тина, когда я примерила синее с серебром платье.

– А мне нравится, – усмехнулась я.

Серебряное шитье перекликалось с моей пепельной косой. Безжалостное солнце выбелило волосы до серебряного оттенка. Хотя папа, когда находил для меня время, иногда обнажал клинок и, посмеиваясь, говорил, что мои волосы цвета окраинной стали.

Пышные рукава платья подчеркивали тонкие ключицы, корсет туго обхватывал талию, а пышная юбка мягкими волнами спускалась до самого пола!

И прикрывала мои потрепанные туфли, что очень и очень немаловажный фактор.