Ли и Вера в Навийском царстве

Избушка на курьих ножках

То была морозная и необыкновенно красивая ночь. Ясное зимнее небо сплошь было усыпано яркими звёздами. Далеко-далеко внизу, под этим высоким зимним небом, раскинулся безграничный тёмный лес. Белый свет луны серебрил заснеженные верхушки многовековых сосен. Ни конца, ни края этим деревьям не было, словно этот лес и есть весь мир: такой огромный, такой тихий. Даже это звёздное небо не могло его объять, хотя и было его вечным молчаливым спутником. Огромный белый шар луны, будто притянутый верёвкой к горизонту, ласкал эту чёрную гладь по белой макушке, не смея проникнуть сквозь неё. В самом сердце этого леса находилась небольшая полянка, которую особенно бережно освещало всесильное светило. Там, на полянке, стояла избушка – ни большая, ни маленькая, ни высокая, ни низкая. И ничем бы она ни примечалась, если б ни стояла на огромных стволах деревьев, живые корни которых врастали в землю, впивались в неё, словно громадные куриные лапы. Там, в избушке на курьих ножках, у стола стояли двое, уставившись в овальное серебряное блюдо.

– Ну и как это работает? Что я должен сделать? Загадать желание или, может, потереть его? Или что там ещё?! – активно жестикулируя вопрошал молодой человек, явно переполняемый нетерпением. На вид ему было лет семнадцать-восемнадцать. Первым, что бросалось в глаза при взгляде на его лицо – был нос. Длинный и немного горбатый с острым кончиком, который он то и дело капризно морщил. Голубые глаза юноши практически терялись на фоне его носа, впрочем, как и рот. Но особенно подчёркивали скульптурность носа, его короткие светлые и растрёпанные волосы. Одет он был в бордовые кофту и штаны из мягкой, облегающей его высокое и крепкое тело ткани, поверх которых была накинута необыкновенная кольчуга: лёгкая, невесомая, прозрачная, словно сотканная из алмазных нитей -она играла и переливалась на слабом жёлтом свете горевшей на столе свечи. А дополняли этот образ красные лаковые сапоги на небольшом каблуке, чеканившие каждый его шаг, – Ну же, Яга! Давай быстрей! Терпеть не могу эти твои ведьмовские штучки!

– Ахаха, Кащей! Ты сильно отстал от времени! Ну, нельзя же так всего дичиться! – девушка, стоявшая рядом с Кащеем, искренне хохотала, отчего чёрная копна густых, слегка вьющихся волос падала то на её плечи, то на лицо, в такт её неудержимому смеху. Но волосы, даже падая на лицо, нисколько не скрывали его красоты. На вид ей не дашь больше двадцати, но что-то неуловимое в её чертах предполагало, что ей может быть и больше. Одеяние её было сродни рептилии: переливчатое короткое и открытое платье, отдающее то в зелену, то в коричневу, пошитое из грубого материала, схожего c кожей, а боевые нарукавники и поножи из того же материала указывали на то, что это были доспехи. На ногах её красовались открытые сандалии, все из той же перламутровой кожи толи змеи, толи ящерицы. Все движения Яги были плавны и грациозны, а голос мелодичный и грудной.

– Бом! Час ночи! В такое время по гостям никто не шастает! – проорала кукушка, высунувшись из высоких напольных часов и быстро спряталась обратно в свой деревянный часовой чердачок.

– Тьфу ты! Ягинь, как ты терпишь эти часы?! Это ж самые бестактные часы во всех мирах! Я их уж давно бы ууух! – гневно пригрозил юноша кукушке.

– Ну да, бестактные. Но иногда они ведь и дело говорят, – пожала плечами девушка и бросила румяное яблочко на серебряное блюдце, – Катись, катись яблочко по серебряному блюдечку. Покажи нам дали дальние. Хотим посмотреть на две силы неведомые из пророчества, – яблоко закружило по овальной кайме. На померкшем серебре начала проявляться картинка, с каждым оборотом яблока становясь все более чёткой и яркой.

– Надоело быть злым и некрасивым в сказках? Прилипшее за века клеймо никак не отлипает? Вам поможет ребрендинговое агентство Братьев из ларца! – громогласно и заразительно раздалось из блюдца, – Трое из Ларца. Одинаковы с лица. Позови – придём, быль сказкой обернём!

– Нет, ну ты только посмотри на них! Эти шуты уже рекламу дают! Вот ведь шарлатаны! Натуральное жульё! – и Кащей так сильно ударил по столу, что блюдце чуть не перевернулось, – А играют-то, играют на самом больном!

Но румяное яблочко по-прежнему крутилось по блюду, и картинка сменилась. Перед смотрящими показались две девочки, крепко обнимавших друг друга. Кащей вперил глаза в блюдце, пытаясь как можно внимательнее рассмотреть их. Обе русые, большеглазые, и в целом похожие.

– Сразу понятно, что это Явь! Ты только посмотри на эти неровные стены! Так плохо строят только человеки! А этот цвет? Ну, что это за цвет?! Так сразу и не определишь – толи зелёный, толи голубой, толи грязно-жёлтый? – Кащей брезгливо поморщился и скривился в настолько кислую гримасу, что у Яги даже появилась оскомина, – А кровать?! Ба-а-атюшки, что за кровать?! Это кровать вообще? Как на таком можно спать? Ну, совершенно точно – это Явь! У нас, в Нави, такого безобразия не встретишь!

– А камин не так уж и плох. Мраморный, явно сделан мастером, – подытожила Яга, всматриваясь в блюдце.

– Ягинь, смотри! Та, что повыше на тебя чем-то смахивает, не пойму… глазами что ли? Тоже такие большие, зелёные.

– Тебя послушать, так все, у кого зелёные глаза – похожи! – Яга неодобрительно помотала головой.

– Ну, серьёзно! Вот, смотри у этой мелкой рот на твой похож. Ну, согласись! Ну есть что-то! – и Кащей слегка толкнул локтем Ягу в бок.

– Просто признай, ты так давно не был в Яви, что уже забыл, как выглядят люди. Тебе уже все на одно лицо! Совсем уже! – Ягиня была явно оскорблена сравнениями Кащея.

– Шучу, шучу, не дуйся! Но, если серьёзно, зачем нам их показывают? – и Кащей так жадно всмотрелся в блюдце, что даже прищурился, пытаясь разглядеть всё до мельчайших подробностей.

– Ну, девочек две, так что всё логично, –Яга с намёком приподняла брови.

– Что?! Эти две девчонки?! Что?! Это они?! Из… ЯВИ?! – Кащей состряпал такую пренебрежительную физиономию, что у него даже заболели лицевые мускулы. Ягиня непонимающе пожала плечами и снова посмотрела на блюдце, которое заголосило с новой силой:

– Есть заветная мечта, которая никак не хочет исполняться? Чувствуешь, что мир к тебе несправедлив? Пора бы это изменить! Контора исполнения желаний Братьев из ларца. Трое из Ларца. Одинаковы с лица. Позови – придём, сказку былью обернём!

– «Трое из ларца»! Почему?! Их же двое! Не, ну какие ж наглые рожи! Натуральные проходимцы! Вот кому место в Нави! Тьфу, смотреть противно! – и Кащей брезгливо замахал руками.

– Кащей, ты сегодня такой воинственный! – хохотала Ягиня.

– Ну и как мне их прикажешь найти? Мне что, всю Явь надо облететь? Иголка в стоге сена! – Кащей бросил руки куда-то над головой и зачеканил в центр комнаты, начиная описывать круги, подобно яблоку.

– Никак не можешь найти потерянное? Что-то где-то видел, но не помнишь что и где? Поисковая контора Братьев из Ларца! Трое из Ларца. Одинаковы с лица. Позови – придём, все что прячется – найдём!

– Да что б вас! – Кащей в гневе подлетел к столу и с такой силой треснул кулаком в самый центр серебряного блюда, что оно с грохотом подскочило и отлетело куда-то под стол, где ещё довольно долго гремело, кружа по полу.

– Погоди, есть у меня кое-что… – и приподняв палец вверх, Ягиня сосредоточенно вспоминала, где бы это «кое-что» у неё находилось, всматриваясь в дальний тёмный угол напротив. Тут же юркая змейка выползла откуда-то из-под стола и спешно поползла к печи, поверх которой смотрела Ягиня. Слева от неё была небольшая лесенка, ведущая на неосвещённый балкончик, на котором явно хранилось много всего. Немного пошуршав, змейка вернулась, держа в зубах свиток.

Ягиня расправила его на столе: это оказалась пожелтевшая карта, на которой мир был обозначен весьма схематично, словно нарисован второпях.

– Давай своё кольцо, – деловито скомандовала Яга.

– Ага, конечно! Так я тебе его и дал! Что надо делать лучше, говори, – и Кащей деловито повис над картой, положив в её центр свою тонкую и белую ладонь, на безымянном пальце которой красовалось кольцо с огромным рубином.

– Снимай кольцо! – уже нетерпеливо брякнула Ягиня. На что Кащей закатил глаза, просто от безысходности, и неохотно бросил кольцо на карту.

– Кольцо, пройди по Яви скорей, обойди все дома – найди нам этих детей, – и кольцо приподнялось на край рубина и завертелось, заметалось по карте, которая меняла свой рисунок под ним. Горы сменялись водоёмами, пустыни лесами, пока кольцо наконец не воткнулось в точку, находящуюся на схематичной суше, недалеко от ёлочного леса.

– Вот так всегда! Первый раз за последнюю тысячу лет выбираюсь в Явь и нет бы куда к океану или в горы! Нет! Меня несёт в глушь какую-то! –раздосадовано фыркнул Кащей, спешно надевая своё кольцо, – Ну, что ж! Тогда открывай врата, Ягиня!

В чёрное звёздное небо из самого центра полянки, что находилась в самом центре тёмного древнего леса, повалил густой белый дым из трубы той самой избушки на курьих ножках.

Некто в аляповатой шляпе с украшательством

Спустя десятки, сотни километров, лес начинал редеть. Постепенно, непроглядная пушистая тьма разряжалась и сквозь неё уже можно было рассмотреть реки, равнины, а за ними обжитые людьми земли и изъезженные ими дороги. Как раз в этом месте уже как два века расположилась небольшая усадьба, с белыми колоннами, персиковыми стенами и изрядно повреждёнными временем фонтанами и статуями, некогда бывшими усладой глаз мелкого дворянина Горохова, о котором теперь нам напоминала лишь мемориальная табличка на массивном блеклом заборе. Теперь руины некогда пышных фонтанов и грациозных силуэтов греческих богов радовали взоры маленьких жителей этой усадьбы, ставшей приютом для сирот. Не смотря на трудности в содержании этой двухэтажной старинной постройки, в целом она прекрасно подошла под своё новое назначение. На первом этаже располагалась кухня со столовой, две небольшие спальни, в которых посменно ночевали воспитатели и огромная общая гостиная с «живым» уголком, в котором жил жёлтый волнистый попугай и пара разлапистых растений в настенном кашпо. Из центра этой гостиной на второй этаж дома вела роскошная лестница, шириной с половину залы, сверху раздваивающаяся и загибающаяся одной своей стороной в спальню мальчиков, другой – в спальню девочек. Спальни эти были просторные и светлые из-за обилия окон, с великолепными мраморными каминами в каждой. Даже шесть стоящих по периметру комнаты кроватей не скрадывали пространства – так там было свободно. Как раз в одной из этих широких спален непонятного цвета, прямо вдоль стены на кроватях с тонкими матрасами мерно посапывали уже знакомые нам девочки десяти и двенадцати лет, русые волосы которых были заплетены в небрежные косы. Уже час, как уставшая воспитательница, прокричала «отбой», и вдоволь нашушукавшись, дети забылись сладкими и красочными снами, в деталях каждая о своём, но в целом, об одном и том же.

Короткий металлический щелчок затвора ветхого окна разбудил, привыкшую спать чутко, Ли. Будучи старшей, она всегда была на чеку, потому, услыхав шорох, тревожно открыла глаза и, увидев сидящего на подоконнике высокого молодого человека, смотрящего в даль, она тут же зажмурилась. Выждав несколько секунд, девочка нерешительно приоткрыла правый глаз и, никого на подоконнике не обнаружив, смело открыла и левый.

– Показалось, – с облегчением выдохнула Ли и повернулась лицом к стене в надежде продолжить свой сон.

– М-да, остатки былой роскоши! – недовольно констатировал неизвестный мужской голос, при звуке которого Ли подскочила на кровати и широко разинула рот, готовая закричать.

– Давай только без криков. Мы же цивилизованные люди! – и парень, снова оказавшийся на подоконнике, повернул своё лицо к внезапно онемевшей после небрежного щелчка пальцами девочке. Сочащийся из окна свет уличного фонаря очень мешал ей рассмотреть его лицо и, не смотря на слова незнакомца, она по-прежнему считала зов «на помощь» хорошей идеей. Но как ни пыталась она издать хоть какой-то звук – ей это совсем не удавалось, потому она так и продолжала сидеть на кровати с разинутым ртом.

– А фонтаны совсем некому что ли починить? Они ж скоро в камни превратятся, – и гость стал задумчиво колупать пожелтевшую краску на окне, которая и без того легко отваливалась, – На этом подоконнике даже сидеть неприятно, – процедил парень, слезая с окна и зависнув в воздухе прямо над спящей черноволосой девочкой, которая, казалось, совершенно не ощущала нависшей над ней тени. Удобно усевшись на воздушной перине над животом объятой сном смуглой девчонки, гость закинул ногу на ногу и выставил лицо на свет, давая возможность Ли хорошенечко его рассмотреть. Без всякого сомнения, это был Кащей, хотя и в совершенно другом облачении: вместо прекрасной кольчуги на нем была красная кожаная куртка с нелепейшими карманами и неуместной фасону бахромой, золотые облегающие ноги штаны и объёмные мягкие овчинные тапки, на безымянном пальце его левой руки сверкало кольцо с огромным красным камнем, а дополнялся образ широкополой шляпой с перьями толи ворона, толи ещё какой чёрной, не слишком богатой на красоту оперения птицы. Вид у него был самый экстравагантный из всех, что до этого встречались Ли, и она хотела было хихикнуть, но по-прежнему не обнаружила у себя голоса. Кащей так активно махал ногой, что спящая под ним, всё-таки проснулась и попыталась приподняться.

– Ты! Давай обратно спать, – приказал Кащей, щёлкнув пальцами прямо перед носом девочки, и та снова погрузилась в глубокий сон, – А ты – можешь говорить, – и щёлкнул пальцами на Ли, после чего к ней сразу же вернулся голос.

– Ну, дела! –толи подумалось Ли, толи сказалось.

– Признаться, я ожидал град вопросов, но уж коли их нет – представлюсь. Навий Царь и Властитель – Кащей, – он наконец спрыгнул с воздуха и вышел в центр комнаты, горделиво выпятив грудь вперёд.

– Кащей? Кащей бессмертный? – наконец сформулировала Ли.

– Стыдно не знать, – высокомерно брякнул Кащей.

– А разве Кащей бессмертный не злой старик? – и Ли посетила мысль о том, что это должно быть вор, который хочет её запутать и украсть… А, кстати, что тут можно украсть? И Ли огляделась на комнату. Вокруг были пустые стены, давно требовавшие свежей краски, контрастирующие с серыми мраморными полами, оставшимися ещё от дворянина Горохова, и деревянные, с отходившим жёлтым лаком, тумбочки, в которых жильцы этой комнаты хранили свои «сокровища» – разноцветные, причудливых форм стекляшки, крохотные пластиковые статуэтки разных мультипликационных персонажей, и самолепные диадемы, кольца да браслеты, накрученные детьми из проволоки.

– Ну вот опять! Злой старик! Ну, посмотри на меня! Я похож на злого старика?! – и Кащей так резко и близко подошёл к ней, что Ли несколько опешила.

– Ну, на старика Вы, допустим, не похожи… – процедила Ли, – Но быть злым Вам никто не мешает.

– Вот не люблю я эти все клише: злой, добрый, хороший, плохой – да как это вообще можно делить мир на такие крайности? Вот можно же просто быть! Ни злым, ни добрым, а просто собой! С разными чертами и особенностями! Вот ты, например, кстати, как тебя зовут?

– Ли, – пролепетала девочка.

– Так вот, Ли, у тебя бывало когда-нибудь, что ты делала что-то хорошее?

– Я всегда стараюсь делать что-то хорошее, – нерешительно ответила Ли, пытаясь понять, куда он ведёт.

– То есть ты себя считаешь добрым и хорошим человеком?

– Думаю, да.

– А вот если, ну, чисто гипотетически, миру будет угрожать опасность и тебе, к примеру, придётся эту «опасность» устранить, скажем, физически, то есть, применив силу, как ты поступишь? – Кащей так хитро и вкрадчиво посмотрел в глаза Ли, высоко задрав свои светлые брови, что у той сразу же стали появляться угрызения совести за самой ей непонятное что-то.

– То есть если я применю силу к кому-то плохому, то спасу мир? – пыталась понять куда клонит Кащей Ли.

– Да! Скажем, убьёшь врага! Поступишь в целом плохо, но для всеобщего блага! – и Кащей взмахнул неизвестно откуда взявшимся у него мечом, вскочив в атакующую позу.

– Ну, если от этого зависит судьба целого мира… – всё никак не решалась ответить девочка.

– Ага! Так я и думал! – Кащей ликующе направил меч на Ли, – Значит ли это, что ты злодей? – Кащей ещё въедливее всмотрелся в глаза Ли, которые тут же прыснули слезами.

– Так, только не реветь! – и по очередному щелчку Ли остановилась в самом начале своего совестливого плача, – Вот так и со мной. Я – властитель Нави. Утверждать, что Навь – это радужное место с зайчиками и единорогами, я не стану, тем более, что это в действительности не так. Навь – пристанище тёмных духов, потомков Велеса, и Сил, которым нету места в человеческом мире. Но значит ли это, что я злой? Не думаю. Ведь я не врежу никому! Наоборот, я подчиняю все эти Силы неким правилам и оберегаю от них человеков, чтобы те могли вот так вот спокойно спать по ночам! Но значит ли это что я добрый? Нет, я гораздо многограннее! – и Кащей так гордо выпятил грудь, что Ли сочла его ещё более чудным, чем в самом начале их знакомства.

– А зачем же властитель Нави пришёл к нам? – Ли подозрительно прищурилась.

– О, сразу к делу! Мне нравится, – одобрил словоохотливый гость, расхаживая по комнате – А дело это долгое и трудное и так просто не объяснишь… – Кащей почесал подбородок и продолжил, – Скажем так, здесь, именно в этой комнате есть две девочки, которые способны помочь мне одолеть одну очень могущественную угрозу. И ты одна из них, а вторая…. – и Кащей заметался пальцем между спящими детьми, совершенно не понимая кто из них кто.

– Здесь моя сестрёнка Вера…А та, над кем Вы только что… ммм… сидели – Нина.

– Тоже родственница? – невзначай осведомился Кащей, на что получил отрицательное мотание шокированной головы, – а остальные? – и снова получив отрицательный ответ, Кащей резюмировал, – ну и славненько! А у этой Веры очень крепкий сон, смотри, даже не просыпается! – и Кащей подёргал её за выглядывающую из-под одеяла ногу.

– Кажется, я поняла. Вас послала Татяныванна? – вдруг осенило Ли.

– Кт.. Кто?! Кто такая эта Ванна? – оторопел Кащей.

– Татяныванна, наш воспитатель, – пояснила Ли.

– О, Дасуний судья! Да как тебе такое в голову пришло?! Чтобы меня, Кащея, потомка Рода, могущественнейшего из Богов, послала воспитатель детдома глуши в какой-то там Яви?! Никто меня не посылал! И никто не может меня никуда посылать! Это я могу кого-нибудь куда-нибудь послать! Например, эту вашу Ванну, куда-нибудь, на Навье болото! Анчуток ловить! Хаха! Хотя это скорее они её заловят! – Кащей залился недолгим смехом и уставился в окно. Хоть смех был и коротким, но таким громким, что Вера всё-таки начала просыпаться. Как следует натерев глаза кулачками, девочка обнаружила престранную картину: Ли, совершенно спокойно сидящая на кровати и незнакомец в крайне необычном одеянии, а его шляпа была такой нелепой, что Вера не смогла не усмехнуться.

– Кто это, Ли? – подавив смешок, тихо осведомилась Вера, подсаживаясь к сестре как можно ближе.

– Это Кащей, – сама себе не веря, ответила также тихо Ли.

– Сумасшедший? – прошептала Вера почему-то до сих пор не осознававшей этого очевидного факта Ли.

– Да как ты смеешь! – гневно выкрикнул Кащей.

– Извините, конечно, но Вы так странно одеты! Даже как-то смешно, – робко возразила Вера, неумело скрывая улыбку.

– Что? Почему странно? Разве человеки так не одеваются? – обеспокоился таинственный гость, на что обе девочки отрицательно помотали головами, – Ну, а шляпа?!

– Шляпа особенно смешная, – уже увереннее умозаключила Вера.

– Разве шляпы нынче не в моде?! Ах, какая жалость! Вот что-что, а шляпы всегда должны быть в моде! Какой прекрасный аксессуар – широкополая шляпа с украшательством! – и Кащей состряпал такое трогательное лицо, что девочки, уже ничего не страшась, засмеялись.

– Ну, хорошо, допустим, шляпа Вам очень идёт. Но разве Кащей не злой старый колдун? – не унималась Вера.

– Опять двадцать пять! Я не колдун. Я– Бог, Царь Нави, некромант. Но старый?! Правьи Боги! Три тысячи лет – это не старость. Может и есть смысл заскочить к этим братьям-жуликам… – Кащей развёл руками и снова глубокомысленно посмотрел в окно, после чего выдал презрительное «Тьфу».

– Бог? Тот самый Бог? – Вера подозрительно прищурилась.

– Ну, один из Богов. Это не суть!

– Но, простите, если вы Бог, Царь, Правитель… Нави и некромант, то что вы тут делаете?

– Допустим, мне нужна ваша помощь, – неохотно повторил Кащей.

– Но чем Вам, такому могущественному Богу могут помочь две маленькие девочки? Вам аж целых три тысячи лет! А нам всего десять и двенадцать, – искренне недоумевала Вера.

– И зачем я её разбудил?! – посетовал Кащей, – Вот, посыпались вопросы! Эдак мы и к утру отсюда не выберемся. А нам нужно торопиться, – уже спокойно пояснил Кащей. Из маленького переднего кармана своей замысловатой куртки он достал огромный прозрачный посох, завораживающе отливавший рубиновым цветом. Кащей поднял его над головой и приказал: «Ты станешь птицей, чьё крыло накроет тенью целый город». И посох в мгновение ока превратился в огромного чёрного ворона, на которого он лихо запрыгнул, поторопив девочек: «Живо!».

Посетитель подал руку Ли и та, уверенная, что ей это снится, а оттого покорная, залезла на ворона и втащила на него Веру, которая в этот момент решила, что всё-таки это не гость сумасшедший, а она сама.

Они вылетели сквозь окно, разбив его вдребезги. Вера, сидящая сзади, тут же обернулась и обнаружила окно целым и невредимым. Не дав Вере толком поразиться этой странности, ворон взмыл так быстро и высоко над землёй, что у девочек замерли сердца от красивейших пейзажей, им открывавшимся.

Они пролетали над их городом: сзади остался детдом, со спящими на своих кроватках детях, за ним больница с белой часовней и высоченным золочёным шпилем, кирпичная школа, яркие магазины, дома разных мастей, с кое-где горящими окнами и машины, отдающие жёлтым светом своих фар. Огни пролетали под ногами, мелькая и исчезая. Птица неслась всё дальше и дальше, в какие-то густые, тёмные, просто фантастические леса, размером с океан. От свежего воздуха у Ли кружилась голова и она периодически закрывала глаза. Вера же всё это время с восторгом смотрела вниз не отрываясь. Вот уже несколько минут они летели над лесом, а он всё не кончался. Вера смотрела внимательно и видела, как лес всё сгущался, и птица ускорялась, пока, наконец, не достигла скорости, при которой уже не видно было ничего. Неожиданно ворон камнем бросился вниз и, резко затормозив прямо перед землёй, спустил кричащих от ужаса пассажирок. Ли и Вера осмотрелись: вокруг было черно. Ли овладело негодование, она собиралась возмутиться о происходящем, как вдруг птица молниеносно превратилась обратно в посох и грузно упала на землю. Вера, прекрасно понимая, что у них трудная ситуация, которая требует от неё отчаянных действий – подбежала к посоху и попыталась его поднять, но он как будто пригвоздился к земле, тогда она сделала усилие обеими руками, но посох, казалось, весил не меньше тонны. Новый знакомый с хохотом подошёл к ней и поднял руку, в которую посох немедленно влетел с такой лёгкостью, словно весил не больше пёрышка.

– Это моя вещь, не твоя! Чу-жа-я. А чужие вещи брать не хорошо. И чему вас только учили? Никаких манер!

Он воздел посох вверх и деревья расступились. На открывшейся полянке показался небольшой деревянный дом. Изба закряхтела и стала неспешно вставать на свои большие ноги – стволы вековых деревьев с большими живыми корнями, которые были похожи на когтистые пальцы куриной лапы.

У обеих девочек открылись рты от изумления, на что Кащей с прискорбием заметил, – «Ну, если ЭТО вас удивляет!..».

Девочки поплелись за новым удивительным знакомым, абсолютно не понимая, что происходит. Ли бровями говорила что-то вроде «С ума сойти, ты видела то же, что и я?», а Вера, вытаращив и покосив немного глазами отвечала: «Да, сама в шоке!». Дверь самопроизвольно открылась, как бы приглашая их войти. И под тихий скрип половиц под ногами, девочки нерешительно проследовали за Кащеем внутрь избы.

– Входыти, входыти, мои дорогие! – прошепелявил беззубый старушечий рот, расползаясь в бесформенной улыбке, – милошти прощим в печь!

При этих словах белёная печь вспыхнула жарким пламенем и широко разинула свой рот. Прямо перед печью стояла толстая старуха с редкими седыми волосёнками и с огромной чёрной бородавкой на носу. Поверх голубого хлопкового халата в цветочек был повязан серый длинный фартук с оборванными краями, больше напоминавший половую тряпку. Бабка была до того стара, толста и неказиста, что опиралась на клюку, больше походившую на змею, застывшую в какой-то неестественной для змей вертикальной позе – прямая как палка, она держалась на кончике своего хвоста и разинула пасть прямо под кривой ладонью старухи.