НеЖизнь. В поисках тепла и смысла

Взять любовь можно. Она всегда в нас и между нами. Это нечто, просочившееся сквозь время вопреки здравому смыслу. Взглядом мама пригласила меня к креслу. Я покорилась, принимая правила игры, бросая кубик нежности на игровое поле дрожащей рукой.

Если бы я рисовала мир, то счастлив был бы каждый. Сегодня я могу нарисовать только сердечко. Такое, какое пятилетний ребёнок рисует на салфетке маминой помадой. Красное, неровное, внутри пустое. Я не умею рисовать и не хочу учиться. Ну что ж. Делюсь тем, что есть, на другое, увы, не способна.

Мама готова дать мне своё время, своё внимание, всю себя. И приглашает меня сделать то же самое и признаться себе, что я хочу именно этого.

Искренность… Это очень много. Это принятие и себя, и другого, это готовность быть, а не казаться. Это полная беззащитность на том поле, на которое выходишь без оружия и без щита, не захватив их даже на всякий случай. Я наслаждалась и нашей игрой, и отражением своего отражения, и своим восхищённым взглядом.

На многие вопросы я так и не смогу ответить. Но это и неважно. Фильм, в котором все смеются, а Саша плачет, больше мне непонятен. Там больше нет меня. Я у мамы.

Не всегда удаётся повлиять на обстоятельства. Декорации, как фон, подсвечивают, что именно до сих пор мной не понято, не прожито, не принято, не скорректировано. Бесполезно пытаться менять внешнее. Оно всего лишь отражает мои же внутренние процессы. И если я живу не одна в пустыне, то не только мои! От меня зависит моё состояние и отношение к происходящему. Стало быть, достаточно себя выбрать. Каждый раз заново.

Высшая математика

– Отдавай деньги! Мы-то считать умеем. Тут было сорок восемь, а стало двадцать!

Третий этаж, скользкий потёртый линолеум в чёрных полосочках от подошв обуви, голоса одноклассников. Всё смешивается с приходом перемены, о начале которой кричит долгожданный звонок. Мы бежим сломя голову, восторгаясь окончанию урока, навстречу новым сорока минутам безмолвного повиновения.

– Что смотришь? Верни чужое по-хорошему. Подругой ещё называлась! Гадина!

Я не видела, кто это прокричал. Лишь слышала и чувствовала ту боль, которая поднималась в душе человека, в сторону которого были направлены бурные потоки.

Боль нельзя описать. У каждого она своя. У кого-то – чёрная склизкая неоднородная масса в груди начинает увеличиваться в размерах и поглощать всё то доброе и светлое, что цвело и пахло. У кого-то – белые тонкие липкие нити паутины притягивают живот к позвоночнику, проникают в лёгкие, отбирая воздух. У кого-то – горячая пульсирующая жидкость, уничтожающая всё, что ты так любил и берёг в себе.

Я кручу головой из стороны в сторону, пытаясь понять, что же происходит совсем рядом.

Один? Один! Один… Совсем один. Как много ребят вокруг! У каждого из них по две руки, но есть кто-то, кому не протянут даже мизинец помощи. Тот самый, который помог бы ему идти легче, думать быстрее.

Одна из девочек, лицо которой было обезображено отчаянием и безысходностью, схватила рюкзак и побежала по лестнице вниз. «В туалет…» – подумала я и пошла следом за одноклассницей, оглядываясь по сторонам в страхе быть замеченной.

Чего я боялась? Стать сообщницей той, которую обвиняют и у которой в эту самую секунду нет никого, кроме себя самой. Натягивая маску равнодушия, я неспешно двигалась в то место, которое на протяжении одиннадцати лет обучения в школе становится прибежищем виноватых, униженных и отверженных.

Лишь бы не ушла домой! Лишь бы дождалась!

Я не ошиблась. Алиса сидела на подоконнике, сжав кисть правой руки в кулак, и смотрела вдаль, как смотрит котёнок на своего хозяина в последний раз, перед тем как быть оставленным на помойке. Так выглядит человек, который почувствовал себя никому ненужным. Дело не в том, что думают о нём другие. Просто потерял себя в целом мире, которого почему-то стало мало. Отрешённый взгляд вдаль, потухшие глаза, опущенные плечи выдают это. Бледное лицо и нос, полный соплей, лишь подчёркивают нарастающую пустоту.

– Почему они так со мной? – спросила Алиса, не глядя на меня.

– Но ты же взяла чужое, – ответила ей я.

– Я не брала, – уверенно отпиралась моя собеседница.

Как не брала? К то-то из ребят видел, как Алиса после физкультуры рылась в чужих вещах, и оповестил всех.

– Обидно, что лучшие друзья мне не верят, понимаешь? – всхлипнула Алиса.

Понимаю! И неважно, что ты сделал. Хочется, чтобы приняли таким, какой уж есть.

Я знаю, что Алиса взяла чьи-то деньги, но просто не могу позволить ей разочароваться в людях. «Успокойся, я сейчас рядом. И это мой выбор – поддерживать тебя».

Я посмотрела в её глаза. Там не было слёз. Там хуже – там глубоко. Там безысходность. Ощущение, что сейчас утонешь и всё вот-вот должно закончиться, но почему-то «вот-вот» никак не наступает.

А где-то там, за пределами нашего малюсенького мира с тремя раковинами и пятью унитазами, идёт урок математики. Наших одноклассников учат повелевать цифрами.

А здесь сидит Алиса на широком подоконнике и смотрит глазами-озёрами вдаль. Я стою рядом и молчу, боясь вторгнуться в пустоту, которая безмятежно присутствует в отсутствии смысла. Нас объединяет ожидание. Ожидание конца, которым начинается начало.

Сегодня этим началом буду я. Каждый имеет право быть услышанным. Ведь человека характеризует не количество допущенных ошибок, а то, как он их исправляет. Каждому надо дать шанс на исправление. Разве не так должен проходить урок, кульминацией которого станет вывод о себе, получившем новое знание и трансформировавшем его в навык? Даже если вместо уютного кабинета ты учишься на подоконнике туалета.

И знаете, это был непростой урок. Я бы даже сказала – высшая математика. Когда не надо ничего высчитывать и делать проверку. Ты просто понимаешь, что ответ есть. Его не может не быть, но тебе всё равно, каким он будет, потому что важен сам пример. Пример на сложение двух душ, так нужных другу именно здесь, именно в эти минуты.

Наблюдатели

– Я бабушку на той неделе видела на лавочке, – сказала мне одноклассница. – В лохмотьях, худенькую. Так помочь ей захотелось!

– Помогла? – спросила я, поддерживая разговор.

– Не успела. Пару дней она была там, даже спала на этой лавке. Думала, в приют какой позвонить для бездомных людей. Только нашла телефон – а бабушки и нет уже.

– Может, кто другой помог? – решила подбодрить я сверстницу, разделившую чужую беду.

– Думаю, умерла она. Глазами такими печальными меня вчера проводила. Будто помощи просила безмолвием. А я…

– А что ты могла? – я еле сдерживала слёзы.

Был человек – и нет его. А лавка и равнодушные прохожие остались. И чужие отчаявшиеся глаза, которым ты мог помочь, но уже не можешь.

– Могла, но не успела. Не зря говорят: бойтесь равнодушных, – одноклассница вздохнула. – Человек, может, всю жизнь именно моего душевного тепла и ждал.

Не всё зависит от нас. Но очень на многое каждый из нас способен повлиять. Мы не узнаем, что случилось с той женщиной. Может, это только фантазии одноклассницы, и в помощи никто и не нуждался. Может, бабушке был необходим именно тот опыт, который она и приобрела. А может, эта история случилась для меня. Для того, чтобы больше никогда я не оставалась смиренным наблюдателем.

Своим наигранным спокойствием я хотела поддержать одноклассницу. А я ведь не её, я себя оправдывала и вместе с тем все ситуации, в которых так и осталась наблюдателем, пожалев для другого душевного тепла.

Прикосновение моря

Как часто человеку, задыхающемуся в пыли повседневности, необходимо вдохнуть влажно-солёный морской воздух! Только вдохнуть. Наполнить им каждую клеточку своего тела, чтобы потом снова дальнобойщику вернуться за руль автомобиля, врачу – к тяжелобольному, учителю – к неуспевающему ученику, жене – к разгневавшемуся мужу, маме – к заходящемуся в истерике малышу. Мы едем к морю, потому что оно впечатляет. К ого-то привлекает жизнь вдали от дома, кто-то едет развлечься, кто-то – лечиться. Какой бы ни была цель поездки, отдых на море исцеляет. Такими же целительными (до следующей поездки, если она будет) станут и воспоминания о нём. Не имеет значения, куда вы отправитесь: в Крым, в Анапу, в Геленджик, в Тунис, на Кипр, в Турцию, в Египет. Не может не запомниться время, когда ты был счастлив.

К ому-то и вспомнить нечего, а я была на море, на Чёрном!

Раньше перед сном я представляла себя, плывущую по спокойному морю. Я могла умыться солёной водой, глотнуть немного случайно, ощутив скрип песка на зубах. Могла нырнуть, задержав дыхание на столько, сколько это возможно, чтобы не остановилось биение сердца. Могла кататься на волнах на надувном круге, то поднимаясь на поверхность моря, то утопая в нежных и тёплых потоках.

И это случилось! Я закрывала глаза, доверяя полностью, и чувствовала, как море целует меня. В благодарность за полученное наслаждение и возможность доверить самые сокровенные тайны, мною каждый день возводился замок на берегу. Я знала, что уже на следующий день его не будет – смоет волна, но остаться неблагодарной не могла.

Может, моё «спасибо» было не услышано? Может, стоило строить чуть дальше от берега? Но когда в твоём распоряжении только песок, ты осознаёшь недолговечность постройки. Да и нравилось мне, как вода прикасается к красивому замку, в который строитель вложил всю душу, поглощает его, уносит с собой, укладывает на дно, чтобы потом опять вынести на берег по крупицам. Круговорот песка в природе.

Прикосновения… Как это много! Когда вы в последний раз дотрагивались до кого-то, чтобы поделиться своим теплом, одолжить другому немного своей энергии? Когда чувствовали живительное тепло близкого человека, дарующее благодать? Ведь два человека неслучайно в эту минуту решили пустить другого в своё личное пространство, нарушив его целостность. Это им обоим нужно.

Побывав на море однажды, туда захочется снова. Любоваться закатом, лежать на шезлонге, собирать ракушки или камни причудливой формы, фотографироваться… У каждого свой список любимых дел, но он есть. Достаточно изображения моря, если вы его любите, чтобы вспомнить, как было хорошо. Чтобы опять ощутить себя свободным человеком, готовым творить и идти вперёд с широко открытыми глазами. Идти ногами, полными сил. И где бы вы ни были в момент, когда воспоминание посетит вас, на душе станет светло. Вы мысленно окунётесь с головой, смоете всю грязь-рутину, о которой даже не подозревали, но которая мешала коже, без того прикрытой одеждою, чувствовать. Опять задышите полной грудью и вспомните, что пришли в этот мир любить и быть любимыми.

И это тоже было в моей жизни.

Но я забыла, что в море можно утонуть. Если заплыть глубоко или не рассчитать силы. Если вдруг покажется, что жизнь на суше не имеет никакого смысла. Тогда вас совсем не будет видно. Вас не станет. Совсем.

А море? Ему всё равно. Оно бескрайнее, вечное, всеми любимое. Оно не заметит вашего подвига, о котором, собственно, никого и не просило. Спасение утопающих – дело рук далеко не водной стихии. Да и вообще, следует разобраться, какие чувства толкнули человека на это безумие и насколько это сознательный поступок – стать частью моря, покинув мир людей, не понимающих тебя.

И я тонула…

Но меня вытащили. Говорили что-то обо мне, о том, что мои замки из песка кому-то нужны, что строить их можно на берегу Азовского моря, которое на пару градусов теплее, но тот, кто был на Чёрном и полюбил его, никогда не променяет на другое. Однако я хлебнула слишком много воды. Что-то внутри лопнуло от такого количества жидкости. И осталась боль. Физическая боль, которую можно терпеть, запив «Найз» или «Кеторол» стаканом воды.

Разве этого я хотела, купаясь в море? Вспоминая о нём? Мечтая? Оно не оправдало моих надежд. Да и не должно было.

Теперь, когда мне нужны силы, я вспоминаю только первые дни отдыха. В начале июня была плохая погода, и мы с дочкой садились на влажный песок по-турецки и смотрели на море. Бескрайнее, манящее, величественное, успокаивающее. Оно будет всегда. Мы мечтали о том, что скоро будем купаться, надеясь на благосклонность солнца и нежность волн, без которых, конечно же, нельзя обойтись.

Встреча с бесконечностью

Вечер пятницы. В мою комнату сочится приглушённый свет фонаря. Я не стала от него прятаться. Пододвинула кресло поближе к окну, отложила на пару минут ноутбук и впервые за этот вечер, а может, и за весь последний месяц, посмотрела в окно с любопытством новорождённого зверька. Почему я не делала этого раньше? Был ли вчера этот свет?

Фонарь не стал героем того вечера. Он был проводником и прекрасно справился со своей задачей привлечь моё внимание к небу. Смотрю в него… Легко так! Дух захватывает!

Я закрыла глаза и отдалась этой лёгкости. Она струилась откуда-то сверху. Больше не было крыши, не было кресла, не было меня. Раз-два-три, раз-два-три… Зрачки танцевали, как и тело. Влево-вправо, влево-вправо. Я не чувствовала бёдер, но они словно вырисовывали в воздухе бесконечность – восьмёрку, положенную на лопатки.

Свет без конца и без края, взявшийся из ниоткуда и бывший всем сразу, захватил меня в свои объятия. Он поднимался из глубин моего тела. Интересно, из сердца или головы всё-таки? Напитывал белизной всю меня от макушки до пяток. И этого ему было мало – он выходил за пределы, образуя большой неровный шар. Это всё… я. Настоящая, бескрайняя, безграничная. Оставляющая лёгкое послевкусие сладкого чая с молоком, выпитого на ночь дождливым осенним днём.

Но сейчас не осень, сейчас лето. Я сижу перед ноутбуком и думаю о том, что очередной год моей жизни – какой-то никчёмной, быстротечной, бесполезной – прошёл зря. Мне так многого хотелось достичь, сделать, увидеть. А что в результате? Вот этот вот комочек света, который не может разместиться во мне и всё время просится наружу, разрывает меня на части вопреки логике и здравому смыслу.

Смотришь в него и не понимаешь, где он, а где ты. Его конец – начало тебя. Но когда его нет, есть ты. Мелодия, льющаяся из глубины души, заставляет тело двигаться в такт, покачиваться, сливаться с этим миром в единую музыку. Я есть мир. Мир есть я.

Я на свидании с небом впервые. Оно так долго смотрело в меня, ожидая моего ответного внимания, но я ждала пробуждения способности быть искренней настолько, чтобы в сердце зазвучали самые тонкие струны, никогда никем не тронутые ранее. Способности восхищаться на равных.

Я уже бывала на таких встречах с бесконечностью. С морем. Оно спокойное, бескрайнее, чёрное. Море качало меня на своих волнах, убаюкивая бдительность и приглашая начать новую историю моей жизни, в которой не будет места злости, огорчению, безысходности, разочарованию. Оно приглашало отдаться, но я ждала своего, была верна ему заранее, никого не подпуская к дверям своей души.

Чудес не бывает. Существует лишь та история, которую ты создаёшь для себя и в которую веришь. Таки здесь. С морем у меня несерьёзно. Я поверила небу. Приняла его. Там, за ним, целый мир, тщательно скрываемый от человеческих глаз. Я смотрела не то вверх, не то в себя, надеясь, услышать звук. Тот самый, который станет знаком того, что всё не напрасно. Когда язык обездвижен, ты можешь только слушать, но внутри, как и снаружи, царила тишина.

В тот вечер я сходила с ума по небу. Смотрела в него, упиваясь синевой и видя в нём проекцию собственной безграничности. Завтра я снова буду смотреть в людские лица, в асфальт либо в экран ноутбука, но сегодня в меня с отцовским пониманием смотрит небо. И мы с ним сливаемся в два кольца одной восьмёрки – в бесконечность.

Кошки-мышки

То ли холодно было очень, то ли сумка была тяжелее обычного, то ли просто лень заставила меня в очередной раз набирать знакомые цифры шестизначного телефонного номера.

– Вас приветствует служба заказа такси. Откуда вас забрать?

…Заказ оставлен, но никто его не берёт. Медленно плетусь в сторону площади Ленина. Скользко, ветер дует в лицо. Приходится натягивать перчатки. Сумки в обеих руках мешают, как могут. Наконец получилось! Шаг, ещё один шаг, третий. Вдруг – звонок. Приходится снимать бордовую кожаную перчатку с правой руки, убирать её в карман на время. А как иначе?

– Такси заказывали? – спросил приятный мужской голос. – Где вы конкретно находитесь? Через две минуты буду.

Бегу на то место, куда просила приехать машину. Радостно на душе! Снова идти, но скоро я буду дома.

…Долго ждать не пришлось. Расположив сумки на заднем сиденье, я плюхнулась рядом с водителем.

– Добрый вечер, – говорю я ему.

В голове – только мысли о пушистом пледе, который скоро накроет меня. Уже чувствую горечь обжигающего чая и сладкие объятия дочки.

– Здрасте, – буркнул водитель.

На этом наше многообещающее общение закончилось. Я смотрела в окно, любуясь красотами вечернего города, а он… Таксист хорошо выполнял свою работу.

Мои бесформенные мысли оборвало уведомление, пришедшее на телефон. «Вашу поездку можно оплатить через приложение Сбербанк Онлайн. Чтобы сделать это…»

«Здорово», – подумала я, последовательно нажимая кнопки «Далее». И двести девяносто рублей улетели с моего счёта в одночасье.

– Вы зачем перевели деньги на карту? – прервал своё молчание таксист.

Я почувствовала себя сидящей рядом с тигром. Большим, громким, хищным. Зверь с густой полосатой тёплой шерстью ждёт от меня ответа.

– А в чём проблема? – спрашиваю я, не понимая.

– А-а-а! Всё ясно! Вы сейчас поездку отмените, и я не получу свои деньги! Мой сын так всегда делает! – его зрачки медленно сужаются.

– Да нет, что вы! – моему возмущения нет предела. – Смотрите, вот СМС от Сбербанка, с моего счёта деньги списаны. Вам они пришли?

– А при чём тут я? Оплачивайте наличными! Карты помогают государству нами манипулировать. Почему за моими финансами кто-то должен наблюдать? Это моё дело, куда тратить заработанные деньги. Вы что, не знаете? Карт скоро не будет!

– Вам деньги на счёт поступили? – в очередной раз с безысходностью спрашиваю я.

И почему не поинтересовалась у водителя, как для него лучше оплатить поездку?

– Мне всё равно. Да, поступили, но на карте долг за обслуживание, его сейчас спишут, и я окажусь в минусе! Я вас через весь город вёз. Зря? – один рык тигра сменяется другим.

– Я сейчас позвоню оператору, мы всё решим, – предлагаю я, набирая номер диспетчера.

– Да хоть Путину звони! Двести девяносто рублей оплачивай!

– Девушка, подскажите, могу ли я оплатить поездку онлайн? – обрадованно спрашиваю я, слава богу, диспетчер ответил.

– Да, конечно, – ответило мелодичное сопрано.

– Но я так и сделала, однако водитель просит оплатить наличными. Как быть? – взмолилась я, не надеясь, что кто-то мне поможет.

– Платёж проведён, вы больше ничего не должны, – ответил тот же голос. – Всего доброго!

Да уж, добрее не бывает. Надо было идти пешком.

– О чём задумалась, платить будем? – рычит на меня тигр. – Я целый день тут катаюсь, а такие, как ты, так и норовят меня обмануть! Если деньги с вашей карты списали, то можно через банк вернуть. Я так делал, когда меня в магазине надули.

Я открываю кошелёк. В магазине надули, государство финансы контролирует, ещё и я отменять поездку собираюсь! Только именно его сын обманывает таксистов. Никакой солидарности к способу заработка отца!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.