Полная версия
Себастиан и в травме
Виктор Iванiв
Себастиан и в травме
Е.Г., М.Г.
© Виктор Iванiв, наследники, 2015
© Коровакниги, 2015
«Петарда пролетела кому-то между ног…»
Петарда пролетела кому-то между ногДавай с тобой поедем сегодня на катокДавай с тобой поедем сегодня на каткеИ васильки в глазах и перстень на рукеВсе отразится в зеркале каткаИ кадка и ладья и небо молокаИ звезды хором с молотка пошлиИ гвозди драли зубами граали губы жглиИ вот она петарда пролетела и агаОдна перчатка и одна ногаРука в руке мы едем на каткеИ льва с собой ведем на поводкеЛей-ла!Песня Ягра
Ночи длинные как переплетВ корсете твоем на лыжи встаньКто не целует тот плюетСнова нагрянь!Горы обвалятся под облакаИ вверх ногами земля легкаПух твоих щек пух твоих щекДавай еще давай еще!Сброшу с неба тебе лунуСеткой которую ловит во снеДруг мой Мешган ему лыжнюя на коньках стена к стенек дому дом домой к домойвытери слезы свитеромкак ежедневный войдети к своим родителям«Я лежал голову обхватив…»
Я лежал голову обхвативИ вокруг кружились ноктюрницыИ луна во лбу ныла как сломанный мячЗатаивДыхание в юностиЯ сегодня вдруг выдохнул все о чем знал и не зналЧто бывает и рядом как девочка ходитИ кивает как клоунC кивером у кабинЯ бежал по дороге дороге дороге дорогеРучку не позолотив не позолотивПальмовый лист все грохочет над пропастьюИли игра теней в камнепадРвется крапивный наряд это школьники школьникиХодят вперед как часы и не ходят назад«Словно тонкая пряжа и на волосок…»
Словно тонкая пряжа и на волосокчто соткали ткачихи у звездного небая отправился на Восход на Востоки когда я найду столько счастьяна Восходе патруль снова здравствуйте всемя вернулся и вот возвернулсяи теперь я со знамени кисточки емнакомарные снятые с пульсаи на пульте рука и на горле рукаи перчатка перчатке не паравспоминают здесь все того ж паренькатот что выпрыгнул в окна пожарапели мы пели дни дотемна до зариусыпленные россыпью снегаи машины в обход поползли фонарис Кюрасао до пристани неба«Себастиан во сне. Здесь нет кровосмешения…»
Себастиан во сне. Здесь нет кровосмешенияА все же вот оно. Рубашка вся в кровиИ петля на копье ну а сердцебиенияВо сне давно уж нет дыхание ловиВерхушки сосен мерзнут над водоюИ Усикирко в омуте из звездНосился над водою шепот хвоиИ под ногой раскачивали мостКак маятник – Стрелец со СкорпиономИ лодка не плывет а кажется плыветКак на качелях и мишенях – вон онВильгельм шатается и падает на ледХодули ищут дно, коньки занес над горломИ хлещет кровь и хлещет кровь волнойО берег бьется маятник над взморьемИ стекла бьет у полночи дневной«Адмиралтейства тонкая игла…»
Адмиралтейства тонкая иглас висящими на ней угламиа спросите какого есть числаи полумесяца мы зимовалив саду Измайловском где снег да снегвсе с горки едут в дерево ребятамы уворачиваемся и перешли на беггора была красивее агатапусть у вас гонки у нас только гони самого в стакане синем газатак перейдешь на зарево в полони выйдешь вплавь как крейсер из магазакв. М.Г.
«Косынку разорви и волосы в руках…»
Косынку разорви и волосы в рукахОни горят и тают точно слезыВолынку не тяни расческу в волосахПротуберанцы у больных туберкулезомВ очах в глазах лиса и в колесе бельчатХвостом в засахаренной вишне мы хоронимИ сыплется мука он выжил и летятЗа ним его не провороним не догонимПестрее маек всех пожаров стайЗеленоглазая верста кустарник бойкийКусок Лапландии не подноси к устамНе зацелованными столькимиСтоликими и мириады лет назадБыл долгий день в солонке нереидыИ длится он и небеса горятКак Ариадны нити в эти иды«Полечка. Песнь Кассандры…»
Разбита чашка, Александр, и моет ноги вместе с головой на башне на одной ноге Кассандра, глядит она на спящий город Трою. Из искорок обрушенного неба, на водопое перемирий водяных, я от тебя уношу Бориса с Глебом и убегаю в алтарный тайник. Украдена, украдена икона, из Хилтона и, в бога душу ран, на магазине «Ветеран» стоит надстройка в виде отеля «Аль Хайат», маман. Будь проклят центр кривого эмирата, в котором косинус в костел забит, на скотобойне жатва виновата, и цирк вон покатился и горит.
В метро бежит по рельсам, обгоняя все поезда, маньяк полубольной, пока мы выпиваем, выпиваем, пока лежим с больною головой. Мы, Душенька, лишь разряжаем магазины, но в них ядро витрин разбитое горит, и долго ходит ночью по квартире, и про Берлин с Верленом говорит. Какая маленькая ножка, румянец, детское твое лицо – не кошка пробежала, то не кошка, а молния в лукошко, грибник Фаддей, что крутит на «Мосфильме» колесо.
Под соловьиный храп, под легкое дыханье ко мне идет ко мне ползет и ест меня, воспоминание одно воспоминание, трамвайные окошки заслоня, за занавеской желтой шторы ты видишь юбки платья и чулки, который год, который год, который час, который день в пучки волос ты собирала, Лунная дорожка, а мы хлебаем водку сапогом, и вот растет костлявая сторожка, и мед струится или самогон. Вот мира ковш, вот скалка, вот скатерка, и я бегу, подбитый, но живой, и в дольчики рядится гимнастерка, с иголкою бровей под шубой хвой. Ты раскрасневшаяся, пляшешь с мороза в шубе той в одних чулках, Матрена наша, Маша и Наташа, а Ольге ложкой по лбу по губам.
Так я вчера, срубаемый как Ягр, лечу и мимо мальчик на коньке, он высоко залез на дирижабль и очутился в полной темноте, вот так позавчера в дыму строений, роенья пчел, Шайтанов водяных, приди ко мне, Кассандра из Парижа, с массандровой лозою на чилим, так кактус твой, Мариэлена, кипарисов, так рисовую водку за рукав, маман переливает в кошелькисам и все читает по моим губам. Так с ней на кухне ночью спотыкаясь, я в ней, Парис, вновь узнаю тебя и, еж ты мой, сверкая и касаясь, я убегаю в западный диван.
Щегол как шелковый ремень на пояснице, и банки синим пламенем горят, вожжа в руке у лютого возницы, и восьмеро за ним бегут ребят. Ты на катке каталась, напуская смурную хмарь и закусив губу, и я в тебя как дитятко качаю, хотя одна извилина в мозгу, причесываясь ищешь сапоги ты, они в руке моей и я на потолке, мои полки давно уже в Египте, и коптские сверкают огоньки. Теперь темно, полуночной петардой, нас перебьет одной стрелой Дайян Некстдор, и Полудевк сбегает, курит «Ватру», махорочки насыпал на костер. Теперь о том, как пальцы дней считают, немеют руки, Клава умерла, так мескалиновую нитью протыкаем под мой мотор, Леуну навела.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
