Академик: Дом, что мы защищаем. Академик. Глубина

– Эри! Опускай контейнер!

А я, повинуясь какому-то даже не знанию, а скорее наитию, выдернул из кармашка подвески ребристый шарик штурмовой гранаты и метнул словно кирпич, не выдернув кольцо, прямо в лоб светловолосой аспирантке.

Отброшенная ударом, она в падении дернула какой-то рычаг, и с диким завыванием куб унесся под потолок и с треском рвущихся канатов обрушился вниз где-то за границей круга, очерченного светильниками.

Тем временем кровь, уже окрасившая столб постамента в темно-багровый цвет, поднялась выше, пока не залила каменную столешницу, и коснулась стенок цилиндра.

Цилиндр мягко засветился розовым светом и внезапно с громким сухим треском раскрылся, словно лепестки цветка, открывая висящее в воздухе сияние. И пульсирующие потоки энергии затопили зал с такой силой, что у меня перехватило дыхание.

В этом сиянии было все – и обволакивающая сексуальная привлекательность зрелой женщины, и трогательная беззащитность девочки-подростка, и эмпатия, свойственная детям.

Я подошел ближе. Пульсирующий комочек света висел в воздухе, и от него веяло таким теплом и любовью, что захотелось взять как ребенка на руки и прижать к груди. Погладить, словно малыша. Сказать какую-нибудь глупость, когда важны не слова, а интонация.

Я протянул руку и слегка коснулся шарика кончиками пальцев, и тут он на моих глазах превратился в маленькую девочку лет шести. Но стоило мне вспомнить о том, как выглядел мой сын в том же возрасте, как черты ее словно подернулись дымкой и отчетливо «поплыли» во вполне предсказуемом направлении.

Я отдернул руку.

– Я не знаю, кто или что ты, но тебе не нужно вызывать во мне симпатию. Попробуй просто попросить.

– Странный какой, – певуче протянуло создание, вновь вернувшее себе облик девочки. – Чего хотели от меня эти люди? – Она плавно повела рукой в сторону трупов и профессора, перевязывающего голову своей ассистентке.

– Чего люди хотят? – Я улыбнулся. – Власти, конечно.

– Зачем?

– Инстинкт. Точнее, изменение инстинкта к современным условиям. Раньше лучшие женщины и еда доставались лучшим охотникам. Но времена охотников почти прошли, еды хватает на всех, а женщин просто купить с помощью денег или власти. А если девушки уже не нужны, то можно тешить самолюбие, заставляя охотников ползать перед тобой на коленях.

– А тебе власть не нужна? – Существо повернуло свое лицо ко мне, и огромные, словно в эротических сказках узкоглазых рас, глаза придвинулись ближе.

На этот вопрос я ответил себе давным-давно.

– Нет. Не нужна. Я воин. И все, что мне необходимо, у меня или уже есть, или непременно будет.

– Ты понимаешь, что я и что могу дать?

– Не знаю. Да и не могу знать. Какой-то сгусток энергии наверно. А что можешь дать, так это совсем просто. Наверняка много. Но можешь и отнять. Но я ведь не купец и предпочитаю не торговаться.

– Но ты защитишь меня? – Девочка улыбнулась.

– Конечно. Зачем давать в руки своим врагам такое оружие?

По залу внезапно пробежал холодок.

– Это все, что тебя беспокоит?

– Послушай. – Сам того не желая, я начал разговаривать с живым сгустком энергии как с ребенком. – Тебе нужна защита? Я согласен попробовать, не прося ничего взамен.

– А потом?

– Потом? – Я помолчал. – Потом я могу доставить тебя в любое место, в радиусе полета моего корабля. И живи себе на здоровье как хочешь. Или вот еще, – проговорил я, пытаясь поймать только что пришедшую ко мне в голову мысль. – У меня есть знакомая богиня – возможно, вы договоритесь.

В голове шевельнулся внутренний таймер.

Минус пять минут.

– Мне пора.

Развернувшись, я натолкнулся глазами на профессора, стоящего наперевес с серебристым шестом, и лежащую у его ног ассистентку.

Меч сам прыгнул в руки.

– Так. Профессор! Выбросил палку, поднял девку и бегом на выход! У тебя десять секунд. Через десять секунд убью вас обоих. Время пошло.

Яйцеголовый понял все правильно и, отбросив шест, поднял девушку на ноги и похромал на выход.

В мире уже закончилась ночь и наступали предрассветные сумерки. Провожая взглядом скрипящую камнями парочку, я подумал о том, что бандиты вряд ли оставят их в живых. А еще о том, что мне тоже придется совсем не сладко.

Основную позицию я оборудовал так, чтобы видеть как можно большую часть дороги за поворотом. Нагреб из камней что-то вроде бруствера, залил их быстротвердеющим клеем и обложил снятыми с трупов бронежилетами. Ну не бастион, конечно. Совсем не бастион. Но это лучшее, что я могу сделать за отведенное мне время. Оставшиеся двадцать минут потратил на распределение оружия и боеприпасов между позициями, установку управляемых мин и осмотр пулемета. Схема оказалась простой и функциональной. Газоотводный механизм, с затвором на газовом поршне. Коробка с одноразовой лентой. Выбрасыватель гильз и сегментов ленты. Простенько и со вкусом. Еще я выгреб дохлые мины из коридора, разумно предположив, что на отсечной позиции им делать нечего.

Поправил пулемет, проверил ленту, окинул взглядом ряды гранат, ящики с патронами, глянул сквозь прицел. Не зная, чем еще заняться, снял с подвески флягу и сделал по привычке пару экономных глотков. Оптимист! Я и в самом деле надеялся, что умру здесь от жажды?

И что-то мои заклятые друзья не идут. Не случилось ли чего по дороге?

Наконец-то чуткие микрофоны шлема донесли до меня осторожный скрип камней. Судя по звукам, около пяти человек занимали место под стеной для броска к пещере.

Вот одна тень мягко скользнула под выступ в стене, чутко поводя коротким стволом по сторонам. Боец поднял руку и пальцами скомандовал остальной части команды продвинуться вперед. Стоило штурмовику пробежать несколько метров вперед, как сработала одна из оставленных мною мин, и их стало на двое человек меньше.

Несмотря на потери, команда сделала еще одну попытку вырваться на финишную прямую и полегла без остатка на минах.

По моим прикидкам, в ускоренный марш ушли примерно тридцать человек. Кровавые ошметки на камнях – все, что от них осталось.

Черт, даже пострелять не пришлось! Придется отстраивать прицел на неподвижных мишенях. К некоторому моему удивлению, мне пришлось лишь слегка подкрутить вертикаль. В остальном все было в порядке.

Еще полчаса прошло в томительном ожидании. И вот наконец, с негромким гудением броневика, основная часть отряда выскочила из-за поворота.

Управляемая мина, как и было задумано, разворотила бок броневичка, откатив его в сторону от директории огня, где он прилег, смрадно зачадив.

Я подорвал еще одну мину, выкосив большую часть нападающих, а остальных добил тремя короткими очередями.

Энергоскафандры дархонцев прекрасно защищали от луча клайдера, но пуля весом в тридцать пять граммов – это просто кусок металла, летящий со скоростью в четыре звуковых. Так что прекрасную дорогую броню рвало в клочья вместе с содержимым.

Три первые атаки иначе чем истерикой назвать было нельзя. Но я не без основания ждал умника, который придумает, как выковырять меня из теплой норки. Нет, сам я, разумеется, знал как минимум пять более-менее приемлемых вариантов. Но все же интересно, что там придумают мои оппоненты.

На картинке, что с орбиты показывала «Игла», было видно, как бойцы суетились, подтаскивая массивную, примерно метр на полтора коробку, обернутую в брезент. Когда тряпка сползла, миру явилась шеститрубная ракетная установка. Судя по всему, меня собирались достать, запустив ракеты через гребень. Если не попадет, так хоть камнями завалит.

Естественно, у папуасов ничего не вышло. Увидев взлетающие над расщелиной ракеты, «Принцесса», поставленная в режим максимальной защиты, шустренько посбивала их лучом клайдера. Думаю, парни просто не поняли, куда их железо подевалось. А оно, распавшись на хлопья деструктурированной материи, было унесено ветром в неведомые мне дали.

Я глянул на время. До прибытия крейсера оставалось всего ничего, примерно десять часов. Думаю, дархонцам так много времени не понадобится.

Наконец, под чутким руководством какого-то умника, бойцы стали мастерить бронещит. Еще полчаса напряженной возни, и громоздкая конструкция была готова. Четверо взялись за ручки, приподняли щит, и тут я активировал мишенную мину. Последнюю.

Еще час они искали мины. Что было совсем не просто, учитывая окровавленные куски мяса, обломки щита и то, что никаких мин там уже не было. Тем временем от оставленного в долине заслона в сопровождении небольшого горного вездехода, обвешанного бронещитами, подошло подкрепление.

Судя по всему, парни собрались решить проблему, завалив меня трупами. Кстати, тоже выход. Не лучший, но, как говорится, в чистом поле и травинка – дерево.

Я приложился к прицелу.

Газанув перед смертью, водитель резко вырулил из-за поворота и, проскочив несколько метров, был встречен длинной очередью в упор. Тяжелые пули рвали вездеход в клочья, но инерция была достаточно велика, что позволило ему проехать еще метров пять. Тут-же под защиту бесформенного кома железа, в который превратилась машина, нырнули несколько человек.

Это было плохо. Потому что они не высовываясь открыли бешеный огонь, надеясь не столько на попадание, как на то, что я залягу, и под прикрытием этого огня на меня вылезла целая орава совсем недружелюбно настроенных людей. Их оружие, бившее сине-голубыми лучами, не выкрошивало камень, как это делал клайдер, а оставляло глубокие проплавленные борозды. На мое счастье, у поворота тропа совсем сужалась, так что враги не могли кинуться скопом.

Пулемет бил не переставая. Счетчик патронов в ленте уже вовсю пульсировал красным, когда штурм захлебнулся.

Не ожидая длинной паузы, я сбросил остатки ленты, подтянул ящик, вставил новый короб и передернул затвор.

Под грудой тел что-то шевельнулось, и на свет появилась голова в глухом шлеме. Одиночный выстрел прервал страдания недобитка, и вновь установилась тишина.

В ожидании прошел час. Я вновь запросил картинку с «Иглы», но ничего интересного там не было. Около ста человек расположились за поворотом тропы. Поправляли снаряжение, кто-то даже питался, распаковав рацион. Чего-то ждали.

Это что-то показалось на тропе, ведущей к моему повороту, в виде «Ардак-эссор», миниатюрного броневика высшего класса защиты, что характерно, гатрийского производства. Откуда взялась на мою голову эта штуковина, я даже и не думал. Очень тяжело думать на бегу, да еще с тяжестями в руках.

Пользуясь паузой, словно хомяк на горящем поле, я таскал в нору все оружие, до которого мог дотянуться, резонно предполагая, что времени на перезарядку у меня не будет.

Поворот, броневик прошел, жестко врезавшись в стену ущелья. Водитель так торопился, что, не сбавляя хода, протаранил остатки второй машины и вырвался на прямую.

Я встретил его короткими очередями, стараясь зацепить стекла перископов, но это мало помогало. Броневик мотало из стороны в сторону, но он быстро и уверенно продвигался вперед, поливая меня огнем из курсового пулемета. И лишь тогда, когда он наскочил на кучу камней, что была моей основной позицией, его брюхо на долю секунды задралось вверх, открывая более уязвимое место.

Взорвавшийся реактор удачно швырнул машину вперед и влево, частично зацепив хлестнувшими назад осколками бежавших сзади папуасов.

Метнув в максимальном темпе пять или шесть гранат, я огрызался огнем из пулемета, но всех достать просто не мог. Какое-то (и вполне приличное) количество скопилось под примыкавшей к пещере стеной.

Я отошел еще глубже и приготовился к худшему. Сейчас, если, конечно, не дураки, они забросают вход шоковыми гранатами, а потом полезут сами.

И точно. Словно подслушав мои мысли, в зев пещеры полетели гранаты. Большинство были, как я и предполагал, шоковые, но было несколько осколочных.

Моя броня в целом неплохо выдержала и первое и второе, за исключением осколка, попавшего в сочленение пластин. Нащупав острый край, я выдернул его левой рукой, не прекращая поливать вход из пулемета.

Неприцельная и, главное, неэкономная стрельба сделала свое дело. Проход был почти завален трупами, а затвор в последний раз клацнул, и пустая патронная коробка упала на камни. Я слегка завозился с перезарядкой, и безымянный шустряк рухнул на камни буквально в метре от меня, частично перекрыв обзор.

Я был вынужден отползти еще дальше, а через несколько минут еще. Постепенно меня отжимали к залу, в котором находился артефакт. А вот там меня точно достанут.

Почему-то было особенно обидно погибать именно так, в пещере, словно загнанная в нору крыса. Но погибать без боя еще обиднее.

Пулемет клацнул затвором в последний раз, и я, перебирая конечностями словно таракан, отвалил еще на несколько метров глубже, пытаясь хоть таким образом сменить пристрелянную позицию. Хорошо, что у нападавших не было пулевого оружия, дающего такие дикие рикошеты в замкнутом пространстве. Ярко-синие вспышки оружия моих противников были отличным ориентиром для стрельбы, чем я и пользовался, положив еще какое-то количество народу.

И тут у кого-то, видимо, сдали нервы, потому что с глухим стуком возле меня упала действительно тяжелая штука.

Из положения лежа я откинулся назад и, не касаясь спиной пола, оттолкнулся со всех сил, унося тело как можно дальше от взрыва.

Ударная волна выбросила меня в зал с колоннами, об одну из которых я от всей души приложился головой.

В гудящем тумане я выдернул из кобуры пистолет и несколько раз безуспешно нажал на курок. Уже догадываясь, в чем дело, достал второй пистолет и, убедившись в его полной бесполезности, шатаясь, встал, вытаскивая из-за спины меч.

Выскочившие из прохода солдаты по инерции щелкали разрядниками, пытаясь реанимировать засбоившее вдруг оружие, когда я снес ударом меча голову одного из них, раскроил грудь второму и воткнул меч в горло третьего.

Это не был бой. Это была бойня. Они все лезли и лезли, словно лемминги, попадая в мясорубку с одним лезвием.

Как-то внезапно враги кончились.

Отупелым взором я смотрел, как артефакт вытягивает кровь из трупов и вновь наливается радостным сиянием.

Створки цилиндра снова раскрылись, раскрывая уже не комочек света, а полыхающий, словно факел горячей плазмы, шар.

Я опустил голову, надвинул на глаза светофильтр и снова поднял ее. Теперь на окровавленном постаменте стояла высокая светловолосая девушка, источавшая такое яркое сияние, что даже через фильтр было больно смотреть.

– А где девочка? – ляпнул я первое, что пришло в голову. И, не ожидая ответа: – А если на алтаре зарезать еще сотню, ты превратишься в старуху?

– Нет, – мелодично пропела девушка, глядя куда-то за горизонт. – Не хватало энергии для полного раскрытия. Поэтому маленькая форма.

Голос ее был словно перезвон льдинок. Приятный для слуха, но совершенно свободный от эмоций.

– А кто ты вообще такая?

– Я думала, ты никогда не спросишь. Я – тест на разумность.

– Тогда это не ко мне, – не удержался я от сарказма. – Видишь, загнали в нору. Сейчас пустят газ, и привет.

– Зал портала закрыт защитой.

Вместо ответа я осторожно двинулся к выходу. Ровно на середине коридора путь преграждала мерцающая завеса. Завеса слегка подрагивала, и по ней плыли голубоватые пятна. Возможно, оттого, что с другой стороны в нее в упор разряжали тяжелые излучатели пятеро в громоздких бронескафандрах.

На что они надеялись и чего ждали, я не знал. Поле неведомой мне природы лишь немного колыхалось под ударами перегретой плазмы. А вот чего они дождались, я увидел своими глазами. У выхода в пещеру что-то полыхнуло, пол в пещере заходил ходуном, а бойцов просто расплющило о завесу, выдавив кровавый фарш из расползшихся сочленений скафандра.

Этим чем-то, судя по вспышке и чудовищному динамическому удару, была гатрийская ракета «Эндарн» с термобарической боевой частью с радиусом поражения больше шести километров. Ракета была совсем новой и, по моим данным, успела поступить лишь на ограниченное количество ударных крейсеров ВКС.

Это могло означать только одно. Меня слили. Подошедший крейсер, вместо того чтобы оказать мне всемерную поддержку после получения послания, из которого следовало, что я нахожусь в означенном квадрате, просто зачистил территорию.

Значило ли это, что я подобрался к действительно серьезным вещам, или это просто очередной виток борьбы за власть, я не знал. Как не знал и того, кто отдал приказ о нанесении ракетного удара. Но логика и анализ безжалостны к страданиям сердца. Пойти на такой шаг, как удар тяжелым оружием по обитаемой планете, капитан самостоятельно не мог. Он даже не смог бы разблокировать заслонки ракетных портов.

И тут я вдруг понял, что все это время я придумывал для Тарри оправдательные мотивы для ее поступка. Душа никак не хотела мириться с предательством самого близкого мне существа. И последняя капля словно прорвала плотину. Болезненно сжавшись, сердце медленно ворочалось в заледеневшей груди, а я все сидел на полу, бездумно чертя полоски и кружочки на покрытом пылью полу.

Все, что мне оставалось, это спокойно разобраться с тем, что попало мне в руки, и тихо, словно мышка, забиться в тихую норку от бывших друзей.

Вернувшись в зал к призрачной девушке, я продолжил беседу.

– Помнится, что мы говорили о моей разумности? – Я усмехнулся. – Спорная тема. То есть бессмысленно, по-моему, спорить о предмете, которого нет. Иначе меня бы так не развели.

Аккуратно положив на бок пульт управления подъемником, я как смог удобнее устроился на нем и, порывшись в карманах, извлек сигарету и зажигалку.

– Разумность достаточная, – пропела девушка. – Последний тест, на знания.

С этими словами и коротким переливчатым звуком она растаяла в воздухе, а стена за цилиндром подернулась легкой рябью.

Я подошел ближе, и когда расстояние сократилось до пары метров, на отполированной словно стекло стене вспыхнули разноцветные пиктограммы.

Я не понимал ни буквы из сияющих разным цветом знаков. Коснувшись одного из них, я случайно дернул руку в сторону, и знак, словно подчиняясь этому движению, тоже сдвинулся.

Из хулиганских побуждений я сначала сложил знаки по чередованию цветов спектра, а потом, подчиняясь набухавшей во мне чужой памяти, выложил их в круг, замкнув фиолетовый и красный символы.

Ничего не произошло. Ну да, а я-то надеялся, что разверзнется даль сияющая, и пойду я…

Да. Пока меня послали совсем по другому адресу.

Присев на импровизированный стул, я попытался собрать мысли в кучу.

Кого ждал неведомый кто-то? Своего собрата по магическому ремеслу? Вряд ли. Магических загадок и ловушек я что-то не заметил. Хотя а мог ли я их заметить? Уж мне-то известно, КАКОЙ из меня колдун.

Что лежит за дверью, я примерно догадывался. Когда-то очень давно Лига Зенита спрятала артефакты, добытые в войне против гаррохианских колдунов, в тайное место. Назначенный Лигой хранитель, видимо, понял что-то или обнаружил. В общем, он запечатал сокровища так, что Лига не смогла вскрыть хранилище. Тогдашний император, надеявшийся на то, что ему перепадет хоть что-то из трофеев, в какой-то момент потерял терпение, и Лига в одночасье лишилась большинства земельных владений и Храмовой горы в том числе. Какое-то время имперские умники пытались открыть склад самостоятельно, но не преуспели. Через какое-то время ажиотаж спал, и вход просто завалили.

И все это богатство простояло до тех пор, пока загнанные в угол дархонцы не полезли за сокровищами.

Я оценил объем зала. Воздуха здесь хватит надолго. Правда, есть некий напряг с водой. Но я надеюсь, так долго мое заточение не продлится.

Еще раз подойдя к стене, я оглядел круг из знаков. Никаких особенных идей у меня не было. Просто надоело все до чертиков.

И с этими мыслями я со всего размаху врезал окованным сапогом в центр рисунка.

Со спокойным таким шелестом, словно бумажные фантики, кусок стены, обрамленный светящимися значками, ссыпался на пол красивыми шестигранными сегментами, открывая проход в полутемный зал.

Блин. Как-то просто все получилось. Хотя, может, так и задумывали?

Стена была совсем тонкой. Сантиметров десять.

Осторожно я просунул через отверстие кончик меча.

За стеной никто не прячется, потолок сводчатый. Вроде без приспособлений для умерщвления особо любопытных.

Перешагнув через обломки стены, я осторожно вошел.

Свет стал ярче, освещая уходящие вдаль музейного вида стеллажи и коридоры между ними.

Разглядывая открывшееся пространство, я не сразу заметил невысокого седовласого старичка в черной накидке, скромно стоявшего у стены и рассматривающего меня.

Я коротко поклонился.

– Доброго утра, уважаемый.

– Называй меня Мернон, воин. – С этими словами старик медленно и величаво подошел ближе.

– Доброго утра, Мернон. Меня зовут Рей.

– И все? – Брови старика насмешливо приподнялись. – Ни титулов, ни званий.

– Это имеет значение, уважаемый Мернон?

– Не спесивый, уважительный, – проговорил про себя старик и шагнул в сторону. – Что ты искал здесь, воин Рей?

Тяжелым немигающим взором он смотрел мне в глаза, а ощущение было такое, словно он заглядывал мне в душу.

– Да ничего не искал. Это мои враги тут что-то искали. А я так, мимо проходил.

– Зачем стену сломал? – все так же грозно вопросил Мернон.

– Да я и сам не знаю. – Я улыбнулся. – Сначала это было как игра. Загадки, секреты. А потом как-то само собой получилось.

– Само собой! – пробурчал старик. – Я, можно сказать, эти заклинания десять лет сплетал и почти тысячу шлифовал, доводя до совершенства. А тут приходит молодой оболтус и играя обходит все ступени защиты. Да тебя должно было просто в жижу растворить при проходе портала…

Тысяча лет. Неслабо старичок пожил. Что-то, помнится, было в том меморандуме по Арингарской битве. Как там его звали…

– Мернон-хранитель, – прошептал я вслух.

Старик резко вскинул седую гриву, отчего она расплескалась по плечам.

– Ты знаешь меня?

– В основном по той ругани, которая вылилась на вашу голову с тех пор, когда вы запечатали хранилище.

Хранитель так же бесшумно подошел к одному из стеллажей и, приложив лоб к стеклу, посмотрел на непохожий ни на что предмет.

– А знаешь, что заставляло меня жить, словно крыса, в подземелье на груде сокровищ?

Я помолчал, подбирая слова.

– Думаю, что не ненависть или страх. Вы нашли что-то по-настоящему опасное и страшное и решили спрятать это от всех? Похоронить себя, спасая мир или тех, кого любили?

– Ее звали Энора, – прошептал хранитель, двигаясь вдоль стеллажей. – Говори, что надо, и уходи.

– Ничего мне не надо.

Я отвернулся к одному из шкафов. Там, на куске полированного камня, лежало простое металлическое кольцо. Только на очень толстый палец.

– И идти мне некуда.

– Это тебя хотели убить той ракетой?

– Не убить. – Я через силу улыбнулся. – У государственных мужей есть масса заменяющих слов. Актировать, прислонить к стенке, разрешить проблему. Они разрешали проблему.

– Ты убьешь их, когда выйдешь?

– Воевать с целой Империей? – Я натужно рассмеялся. – Это просто глупо. Глупо, потому что виновные все равно выживут, а погибнут простые солдаты. Чьи-то отцы, братья, мужья. А виновные попрячутся в норы, и мне будут нужны пять жизней, чтобы найти и покарать их.

– А если я дам тебе эти пять жизней? – Старик не собирался сдаваться.

– Тогда я постараюсь прожить их более интересно, чем гоняясь за разными козлами.

– Забавно, – медленно проговорил хранитель, вглядываясь в очередной артефакт.

Я подошел ближе.

Простой формы полуторник был бы самым заурядным из всех виденных мною мечей, если б не полупрозрачный, слегка дымчатый материал, из которого его сделали. И по поверхности клинка медленно перекатывались волны красного сияния.

– Это меч Великого Ассайра Гокодо. – Он ткнул узловатым пальцем в толстое стекло витрины. – Я считал, что удар, нанесенный Агриором, сжег не только колдуна, но и сам меч.

– Ну, значит, не сжег. – Я не мог понять, чего хочет от меня этот старик.

А хранитель сделал короткий пасс ладонью, и то, что мне казалось толстым и очень прочным стеклом, куда-то подевалось.

– Ну-ка возьми его. Только аккуратно.

Я пожал плечами и потянулся к рукояти. Шершавая рукоять удобно легла в руку. Я вынул меч из шкафа, и тут он словно взбесился. Не спокойное перетекание, а резкие вспышки всех оттенков красного ударили по глазам. Я недовольно отвел глаза, слегка прищурился и опустил меч. Внезапно вспышки прекратились.

– Невероятно! Он, похоже, признал тебя, – восхищенно прошептал Мернон и почти волоком потащил меня куда-то дальше.

Мы остановились у другой витрины, в которой лежало красивое плетеное кольцо из черного материала.

– А вот это попробуй надень!

Я пожал плечами. Фанатик, что с него взять. Прислонил меч к основанию шкафа и осторожно потрогал кольцо. Оно было слегка теплым, будто его только что сняли с живого человека. Размер кольца был маловат, поэтому я аккуратно надел его на мизинец.