Очерки истории Саха: рождение Республики

Офицеры Якутской местной команды. Начало ХХ века

Как показывают архивные документы, штат единственной воинской части, находившейся в распоряжении якутского губернатора, – местной команды112 наряду с Бодайбинской был самым большим в Иркутском военном округе вследствие обширности территории. Местные команды РИА относилась к частям вспомогательного назначения и комплектовалась из русских крестьян, главным образом приленских, так как коренное местное население платившее ясак и было освобождено от военной службы. Функции команды определялись Уставом гарнизонной службы и заключались в обеспечении порядка и дисциплины, несении караульной службы, охраны и обороне хранилищ с вооружением, другими материальными средствами и иных военных и государственных объектов. Долгое время её начальником был Николай Димитрианович Попов (1873–1945), происходивший из священнической династии. Бросив учебу в Иркутской духовной семинарии, в 1896 г. он поступил вольноопределяющимся в Сибирский стрелковый батальон и вскоре был направлен в школу прапорщиков. В его рядах он принимал участие в подавлении «боксёрского восстания» в Китае. Во время русско-японской войны Н.Д. Попов участвовал в русско-японской войне в составе Восточно-Сибирской стрелковой бригады113. В 1907 г. он был переведён в местные войсковые части и проходил службу в Киренск и Бодайбо, а с 1909 года подполковник Н.Д. Попов возглавил местную команду и Якутский гарнизон. Во время первой мировой войны она играла роль депо для пополнений.

Помимо местной команды другой вооружённой силой в Якутской области являлся Якутский городовой пеший полк, который нёс службу на территории Якутской области и Охотского уезда. Его первоначальный штат114 насчитывал пять сотен. В 1857 году после откомандирования первой сотни в Гижигу и Петропавловск он был уменьшен115, но его фактическая численность едва достигала половины. Из полка были выделены шесть команд116, которые выполняли полицейские функции и обеспечивали охрану государственных учреждений и объектов не только в области, но и на побережье Охотского моря117. В силу целого ряда причин, в основном материального характера, численность полка неуклонно сокращалась и к 1917 году состоял из 16 пятидесятников, 26 урядников и 369 нижних чинов. Большинство из них были результатом метисизации пришлых казаков и якутов.

Предложение Крафта об учреждении Северо-Восточного генерал-губернаторства вызвало неудовольствие его непосредственного начальника Иркутского генерал-губернатора А.Н. Селиванова, сделавшегося его открытым недоброжелателем и привело к переводу в Енисейскую губернию. На место деятельного чиновника был назначен безыциативный бюрократ Р.Э. фон Витте118, котором хозяйство области пришло в упадок. К началу 1917 г. он имел 30-летний стаж государственной службы. 16 декабря 1916 г. медицинская комиссия освидетельствовала в Якутске Витте и установила, что он страдает эмфиземой легких и артериальным склерозом слуха, «развитию которых в значительной степени способствовали суровые климатические условия Якутской области, а потому нести служебные обязанности не может». В январе 1917 года он ушёл в отставку с пенсией в 5000 рублей в год119, а его функции стал выполнять барон Д. О. Тизенгаузен, вице-губернатор120.

В августе 1914 года в связи с началом войны губернатор фон Витте провел мобилизацию нижних чинов и находящихся в отпусках офицеров. На единственном в области призывном пункте мобилизованные проходили медицинское обследование. В случае годности к строевой службе им предоставлялось трое суток для решения хозяйственных вопросов, после чего они поступали в распоряжение местной команды, формировавшей маршевые роты для отправки в Иркутск. Так, в августе 1914 года было призвано 42 человека121, а в 1915 году ещё 374 нижних чина, в том числе 187 крестьян122. Значительную часть призывников последующих лет представляли собой ленские крестьяне, составлявшие к концу мировой войны значительную часть местной команды. Всего с учетом призванных в 1908-1913 годах на военную службу в войне участвовало более 800 жителей области. Инородцы на действительную военную службу не призывались, но могли служить добровольно. Этим правом воспользовались около сорока человек, в том числе из Батурусского улуса отбыли в действующую армию 10 человек. Из-за отсутствия архивных данных имена этих смельчаков полностью установить не удалось. Известны имена нескольких якутов, которые были награждены за боевые успехи медалью солдатской доблести – Георгиевским крестом.

Амгинские крестьяне на фронте мировой войны

Первая мировая война тяжело отразилась на положении населения Якутской области. Уже в 1915 году цены по сравнению с 1913 годом на мясо повысились на 20%, муку ржаную – на 30-32%, масло коровье – почти в 2,5 раза123. Но это не было пределом. Газета «Ленский край» в 1915 г. писала, что «несмотря на таксу, утвержденную губернатором, цены на белый хлеб выросли с 10 коп. до 15 коп. за фунт, что представляется не чем иным, как безобразнейшим грабежом». В годы войны посевная площадь сократилась на 30%, урожайность зерновых упала до 2-3 сам. Наблюдался спад в торговле, сокращались поставки сельскохозяйственной техники резко сократились. Повсюду не хватало хлеба, особенно семенного зерна, чая, сахара, а часть потребительских кооперативов разорилась.

Следующий, 1916 год оказался очень засушливым и неурожайным. Перепись показала, что из 51850 хозяйств области 6,5% остались без скота, 18,4% имели до 3 голов, 55,9% – от 4 до 10 голов. Практически их можно было причислить к беднякам. От засухи особенно пострадало население Баягантайского улуса, где семьи забивали последний скот. От чрезмерного истощения и хронического недоедания беднота употребляла в пищу траву, сосновую и лиственничную заболонь и олений мох. По постановлению правительства от 13 мая 1916 г. иностранные купцы освобождались от обложения пошлиной за привозимые в Сибирь через устье реки Колымы и к востоку от нее товары. Кроме того, иностранные товары, привозимые в центральную Якутию через устье Лены, получали большие льготы.

Одновременно с этим за годы войны посевная площадь области сократилась на 30%, урожайность зерновых упала до сам-три. Особенно трудно было с семенным хлебом, поскольку всякая инициатива областной администрации по обеспечению жителей семенами игнорировалась поставщиками. Обеспокоенный таким положением, губернатор фон Витте направил иркутскому генерал-губернатору запрос о «незамедлительной помощи голодающему населению области». Согласно журналу межведомственного совета от 17 июня 1916 г. в распоряжение Якутского губернатора было отпущено 270000 рублей из общеимперского продовольственного капитала на закупку 50000 пудов продовольственного и 58000 пудов семенного хлеба. К декабрю 1916 г. иркутскими властями было заготовлено 58 тыс. пудов хлеба для Якутии. Его часть была доставлена в Якутск получили только летом 1917 года. С этого времени цены росли бесконтрольно, спекуляция стала открытой, что вызвало возмущение населения.

Спад производства наблюдался даже в золотодобыче, где пришла в упадок Тимптонская концессия. Ситуацию в этой области могла бы улучшить распродажа золотоносных участков по Вилюю, где к началу 1918 года было подано 923 заявки. Однако, ни одна из них не была удовлетворена безынициативным губернатором. В некоторых случаях инициативные предприниматели, пользуясь военной конъюнктурой, преодолевали косность областной бюрократии и открывали новые предприятия. Так, в 1915 году А.А. Семёнов124 начал разрабатывать свинцовое месторождение в Верхоянье. Руду добывали в долине реки Джендабыл (Эндыбал) в теплое время года (летом и осенью). С открытием санного пути ее перевозили на расстояние 330 км в устье Алдана, где в 1916 г. было построена кустарная свинцово-плавильная печь125, продукция которой многократно перекрыла потребности Северо-Восточной Сибири в свинце. В 1914–1915 гг. в Кангалассах стал разрабатываться для нужд Витимских золотых приисков каменный уголь. Его также стали использовать для речных пароходов. В годы войны производство соли на Кемпендяйской и Багинской солеварнях колебалось в пределах от 35 тыс. до 50 тыс. пудов. Она имела очень хорошее качество и практически вытеснила привозную на рыбных промыслах в низовьях Лены. Другой областью экономики, где наблюдался определённый рост являлось животноводство. Несмотря на засуху, к 1917 году произошел большой скачок в численности поголовья крупного рогатого скота и лошадей126 по отношению к предвоенной, особенно в трёх южных округах.

Несмотря на рост цен на охотничье оружие и боеприпасы к нему127, добыча пушнины стала частью заработка для якутов и тунгусов. К 1917 году на местных ярмарках цены на неё достигли наивысшей отметки, что позволило извлечь наибольшую выгоду от их продаж, превышавшую покупную стоимость от промысловиков по песцам почти в четыре, лисицам в полтора, горностаям и белкам в два с половиной раза. Благодаря такому обороту дел, торговцы пушниной стали быстро богатеть128. По данным якутской городской налоговой комиссии, в 1916 г. торговый дом «Наследники А.М. Кушнарева» имел обороты в 2,5 миллиона рублей, а прибыль в сумме 375 тысяч рублей. В следующем году торговый дом «Наследники Кушнарева» в Якутске оприходовал пушнину на сумму 795 605 руб. 85 коп., израсходовав на неё 764 667 руб. 12 коп., в Москве же его доходы и расходы составили соответственно 673 940 руб. 09 коп. и 572 081 руб. 76 коп. Таким образом, по своим торговым оборотам Кушнаревым129 удалось войти в тройку самых крупных торговых фирм в Якутии, вслед за отделением торгового дома «Коковин и Басов» и «Наследники А.И. Громовой».

Несмотря на все усилия губернаторов Якутская область оставалась краем массового распространения социальных болезней – трахомы, туберкулеза, сифилиса, и непрекращающихся эпидемий, которые уносили в могилу большое количество людей. Область периодически посещали оспа, брюшной тиф, малярия, корь. В период Первой мировой войны усилился отъезд врачей из области в центральную Россию130, а приток их почти прекратился. Вследствие этого часть больниц и некоторые фельдшерские пункты были закрыты131. Вследствие недостатка медикаментов и мобилизации на фронт специалистов, рост населения области за двенадцать лет (с 1905 по 1917 гг.) несколько снизился132.

Г.В. Ксенофонтов П.Н. Сокольников Н.О. Кривошапкин

В начале мировой войны был учреждён инородческий комитет Российского общества Красного креста133, который возглавил присяжный поверенный Г.В. Ксенофонтов134. В его обращении к населению Якутской области говорилось: «…И мы, якуты, как дети единой матери России, должны в дни всенародной скорби откликнуться на общее дело. Будучи мыслями и чувствами за одно с ними, которые на полях сражений своею кровью запечатлевают преданность долгу, станем же здесь на местах проявлять заботливость к осиротелым семьям и мере сил своих помогать им из своего достатка. Пусть эти деяния малы и незначительны, но цена им больше, ибо они идут от чистого сердца на благое дело!».

После объявления комитета о подписке на нужды увечных и раненых воинов В.В. Никифоров сам собрал по подписанному листу 616 рублей, из которых 100 выложил из собственного кармана, а 26 дал Г.В. Ксенофонтов. Еще 432 рубля дал благотворительный вечер, где была сыграна пьеса Василия Васильевича «Разбойник Манчаары». К 25 февраля 1915 г. было собрано 4261 руб. 25 коп. пожертвований и изготовлено 1640 теплых вещей для солдат на фронте. 3 октября 1914 года жена губернатора учредила «Дамский комитет Российского общества Красного Креста», который заготовлял заячьи одеяла и жилеты для солдат, оказывал благотворительную помощь больным и раненым воинам, их семьям, русским военнопленным, находящимся в Германии.

Труппа спектакля «Разбойник Манчаары», 1910-е гг.

Поддерживая почин инородческой управы и дам города Якутска, губернатор Витте на особом совещании представителей улусных голов, состоявшемся 23 августа 1915 года, организовал Комитет по снабжению армии теплыми и меховыми вещами в составе городского головы П.А. Юшманова, купца П.А. Кушнарева и Г.В. Ксенофонтова. В течение года было изготовлено и отправлено 4003 теплых жилета. Всего же за 1915-1916 годы комитет изготовил 5025 жилетов, 25 одеял и собрал 7812 руб. Открытая подписка в помощь армии, организованная городскими властями Якутска, дала 1753 рубля 83 копейки135. Дополнительно к ней по тысяче рублей из личных средств пожертвовали полковой атаман Казанцев136, городской голова Юшманов, духовенство, купцы Ф.В. Астраханцев и В.М. Пихтин137 – 1000 рублей, Н.А. Аверинский – 200, а оймяконский купец Н.О. Кривошапкин – 10 тысяч рублей. Материальные пожертвования поступили от П.А. Кушнарева – 10000 заячьих шкур, а наследники А.И. Громовой и Г.В. Никифоров пожертвовали на оборону по 500 рублей деньгами и товарами138…

Сельское население также активно участвовало в сборе средств. Так, только население 24 наслегов Верхне-Вилюйского улуса на нужды войны пожертвовало 847 руб. 50 коп. Губернатор фон Витте во Всеподданническом отчете сообщал, что на нужды войны поступают средства из самых отдаленных уголков области. В частности, он отметил, что тунгусы Мемельского и Кюнкюндюрского родов «пожертвовали самое дорогое для них – оленей», а больные проказой из Вилюйского лепрозория собрали в пользу беженцев 54 руб. 80 коп. Этот трогательный и глубоко патриотический поступок как людей, которые сами нуждались в сочувствии и помощи, произвел неизгладимое впечатление на общественность и лично императора Николая II, который написал «сердечно благодарю».

ПАДЕНИЕ ИМПЕРИИ

(февраль-ноябрь 1917 г.)

Вести о революции в России и падении самодержавия поступили в Якутск 2 марта 1917 года. В телеграмме Временного комитета Государственной думы городскому голове П.А. Юшманову сообщалось об отречении царя и предлагалось обратить «усиленное внимание на правильный ход работы, на оборону и продовольствие для населения». Хотя на следующий день в губернском городе139 начались массовые митинги и собрания горожан, власти демонстрировали полное непонимание опасности складывающегося положения. Их безответственность привела к тому, что политические оппоненты царизма составили заговор с целью захвата власти.

В феврале 1917 года на территории Якутской области были организационно оформленными только две политические партии: социалистов-революционеров (эсеров) и социал-демократов (эсдеки, которые делились на фракции большевиков и меньшевиков). За пределами Якутска эсдеки не имели большой популярности среди населения. Эсеры, напротив, были авторитетны, что позволило им создать несколько ячеек в местах, населенных русскими местностях140 и насчитывали в своих рядах до двухсот членов. Несмотря на это, на сходке, состоявшейся в ночь с 3 на 4 марта, настаивали на равном представительстве фракций в составе революционного комитета. Представители эсеров в целях объединения всех революционных сил для захвата власти в столице области согласились на это, рассчитывая на недолговечность ревкома141.

Петровский Виленский-Сибиряков Ярославский (Губельман)

Григорий Иванович Владимир Дмитриевич Емельян Михайлович

(1878-1958) (1888-1942) (1878-1943)

В утреннем выпуске газеты «Якутские вопросы» вице-губернатор и городской голова были обвинены в сокрытии информации о революции в России, после чего представители ревкома заявились на заседание Городской Думы и арестовали всех присутствующих на ней гласных, а затем объявили о её самороспуске. Вслед за этим было объявлено о создании Якутского комитета общественной безопасности и проведении в него выборов, которые состоялись в тот же день. В новом органе областной власти, насчитывавшем свыше двухсот человек, были представлены все имеющиеся в городе партии, союзы, общественные организации, а также учреждения, заявившие о своем желании участвовать в его работе. ЯКОБ на первом своём заседании для решения текущих вопросов организовал Исполнительное бюро, в которое вошли социал-демократы и эсеры. Молниеносные и решительные действия кучки заговорщиков оказались совершенно неожиданными для властей, которые оказались захвачены врасплох.

В ночь с 4 на 5 марта 1917 года делегация ЯКОБ во главе с Г.И. Петровским142 в ультимативной форме потребовала от Д.О. Тизенгаузена передачи всей полноты власти, пригрозив арестом. К этому времени у начальника области имелось предписание Иркутского генерал-губернатора А.И. Пильца об освобождении из ссылки депутатов Государственной думы, чтобы обеспечить «почетное их возвращение в Петроград». Не имея других инструкций, растерявшиеся вице-губернатор в половину второго ночи передал власть ЯКОБ. Его примеру последовал полицмейстер Рубцов. Добившись капитуляции властей Центральное Бюро направило от имени ЯКОБ телеграмму министру юстиции Временного правительства А.Ф. Керенскому с требованием официального признания и назначения Г.И. Петровского своим комиссаром, на которую получила положительный ответ. Вследствие этого командные места в новом государственном аппарате получили преимущественно социал-демократы143, образовавшие единый «социалистический блок»144. Таким образом, руководство партии эсеров оказалось в органах власти в меньшинстве.

Обретя власть, ЯКОБ, в котором заправляли социал-демократы, принялся ломать старый административный аппарат и создавать новый: вместо суда был создан революционный трибунал, а полицейские власти в округах заменили комиссары145 и милиция. Вслед за этим вместо управ в округах, улусах, волостях и наслегах стали создаваться комитеты общественной безопасности, к которым в течение марта-апреля практически без сопротивления со стороны прежней администрации перешли властные полномочия на местах146. Выборы проходили по разным сценариям, и соответственно составы комитетов получались разношерстными.

В связи с этим возникла тенденция, когда бывшие чиновники, улусные головы, наслежные князцы и тойоны, используя свой авторитет и влияние, возглавили местные КОБ. В этом свете наиболее показательным примером является история образования Сунтарского КОБ, который 7 апреля 1917 г. возглавил Г. Филиппов. Председатель Вилюйского КОБ С. Корякин не признал этот комитет и специально созвал сессию окружного КОБ, чтобы переизбрать неугодных ему сунтарцев. В связи с отсутствием постоянного сообщения возникали случаи147, когда весть о необходимости создании КОБ приходила слишком поздно. Следует отметить, что в результате революционных нововведений вместо прежних профессиональных чиновников по всей области возник институт комиссаров, должности которых часто занимали совершенно неподготовленные люди, проявлявшие беспомощность и некомпетентность в решении насущных вопросов148.

Аналогичный беспорядок наблюдался в управлении областью после разгона чиновников149. Вместо прежних отделов областного управления были созданы комиссарства по врачебной, судебной части, а также образован создан продовольственная комиссия, на который были возложены вопросы снабжения и распределения продовольствия. Помимо всего прочего, ЯКОБ возложил на себя функции Городской Думы до избрания новой. Таким образом, слом старого аппарата управления внес ещё больший хаос и неразбериху в административные дела, чем существовали до этого.

Скинув бремя царской бюрократии, Якутск некоторое время пребывал в состоянии революционной эйфории и связанными с нею надеждами на лучшее будущее, которое каждый представлял по-своему. Благодаря этому широкое развитие получила организация различных союзов. Одни из них создавались по профессиональному150, другие – по национальному или религиозному151 принципу.

Выдвижение разными социальными, общественными, политическими группами своих установок и требований и деградация в условиях революции правовых основ общества породили предпосылки для усиления партийных противоречий.

Манифестация в Якутске 10/23.03.1917

6 марта ЦБ ЯКОБ определило квоты представительств различных партий, общественных организаций и союзов и провёл перевыборы. В их результате в его состав попало по десять представителей от партий эсеров, социал-демократов и союза «Свобода» в ЯКОБ попали по 10 чел. от каждой, от профсоюза торгово-промышленных служащих – 9 чел., общего собрания учащихся Якутска – 4 делегата152. Своих представителей в состав КОБ также направили общество врачей,

средние учебные заведения, редакции газет и сельские общества. В результате этой «реформы сверху» численность участников заседаний ЯКОБ несколько снизилась, что не устранило очевидных противоречий. 14 апреля была проведена реорганизация Исполнительного бюро ЯКОБ, состав которого постоянно рос и достиг 21 члена153.

Следствием вовлечение большевиков в состав ЯКОБ стала задержка организации Советов рабочих и солдатских депутатов. Так, Совет солдатских депутатов был избран солдатами Якутского гарнизона 31 марта. Возглавил его меньшевик М.В. Акуловский, который признал Временное правительство и придерживался лозунга продолжения войны с Германией до победного конца154. Вместе с офицерами местной команды солдатский Совет обеспечил общественный порядок в Якутске и являлся главной опорой меньшевиков в партийной борьбе. Совет рабочих депутатов появился только 23 апреля, как следствие утраты большевиками ведущих позиций в ЯКОБ. Ввиду разобщенности рабочих по карликовым кустарным предприятиям его члены более тяготели к эсерам и меньшевикам. Дальнейшие события показали, что Объединённый Совет рабочих депутатов первого состава155 оказался «придатком к КОБ»156. Только после объединения с солдатским Советом его возглавил большевик Е. Ярославский. Это было достигнуто путём умелого политического лавирования и соглашения с меньшевиками, которые отказали в объединении Совету казачьих депутатов, возникшему 7 апреля157.

В то время, когда в центре России социалисты всех мастей вели активную борьбу за трудовые массы казачества, местные социал-демократы на этом этапе упустили возможность активно воздействовать на беднейшую часть этого сословия. Казачьи команды края состояли на позициях поддержки Временного правительства и выступали на стороне официальной власти. К тому же сословные рамки, обстановка насаждаемой муштры, боязнь потерять дарованные веками привилегии, крайне затруднили, а в конечном счете и приостановили политический и классовый раскол в казачьей среде.

Сенокос. Начало ХХ века.

Вторая всероссийская сельскохозяйственная перепись по Якутской губернии показала, что в 1917 году в центральных округах губернии насчитывалось 51166 хозяйств, имеющих надельную землю, из которых 10.9% пользовались наёмным трудом. Их средний размер составлял 1,1 десятину пашни, 5,0 десятин сенокоса и 6,8 десятин прочих угодий, а семья, обрабатывающая эту землю, насчитывала 4,1 человека, из них работающих – 1,9. В среднем в одном хозяйстве содержалось 6,9 головы скота в переводе на крупный рогатый скот и 2,3 головы рабочего скота158. По всем категориям хозяйств содержалось 126,6 тыс. голов лошадей159, преимущественно в Якутском и Вилюйском округах160. По всем категориям хозяйств содержалось 458,7тыс. голов крупного рогатого скота161 и 325 голов мелкого рогатого скота, 1060 свиней, 6844 оленей. В среднем каждое хозяйство имело 9 голов скота, в том числе 3,8 коров, 2,1 лошадей162. При этом, наибольшее количество лошадей и скота отмечалось у казаков. Число казачьих и крестьянских хозяйств без рабочего скота составляло 11,1%, а у якутов – 24,5%. Абсолютное большинство (свыше 95%) хозяйств коренного населения содержало коров и не имело сельскохозяйственных машин, в то время, как треть крестьянских и казацких хозяйств обладали сельхозмашинами и различным инвентарем. 19,5 тыс. хозяйств, или 37,7% от общего числа занимались промыслами – охотой163 и рыбной ловлей164.

Развитие землепользования и земледелия в начале ХХ века было главным критерием благосостояния, устойчивости уклада жизни сельского населения. Поэтому основной характеристикой жизнедеятельности якутских семей было наличие надельных и общинных земель. Например, 42,5% хозяйств коренного населения владели 21,1% площади земель, т.е. имели по 3,45 десятин на одно хозяйство, в то же время 15,9% хозяйств владели 13,08; 1,8% хозяйств – 28,11; 153 хозяйств – 33,62; 99 хозяйств – 64,63 десятинами земель. Хлебопашество имело исключительно важное значение для устройства жизни населения губернии. Всего имелось пашни 63,8 тыс. десятин, из них было занято посевами 33,8 тыс., т.е. 52,9%, пары составляли 24,5%, залежи – 22,6%. Аренда распространялась на 6,2 тыс. десятин пашни. На одно сеющее хозяйство крестьян-старожилов приходилось 5,5 десятин пашни; крестьян-переселенцев – 15,2; казаков – 17,9 десятин; олекминских якутов, преимущественно занимающихся земледелием – 3,3 десятин, а якутов-животноводов – 1,0 десятина пашни. Крестьяне и казаки более половины (57,5%) своих посевов отводили под ржи, а треть – под пшеницу и ячмень, а якуты более 70% отдавали под ячмень и только пятую часть под рожь.