Сумеречный Фронтир

Не могу сказать, что я одобряю подобные методы, слишком уж они на мой взгляд жёсткие. В конце-то концов, человек же не виноват, что его при рождении в макушку поцеловала Шадра – богиня магии и всяческих знаний, не только магических. Но и полностью не согласиться с методикой Инквизиции не могу: бывали случаи, когда такие вот скрывающиеся самоучки по незнанию получали невиданную силу и использовали её далеко не во благо. И в этом даже не их вина, ведь магия не берётся из воздуха, её подпитывает, если верить словам инквизиторов, тёмная сила из какого-то очень мрачного параллельного мира. Не знаю, так ли это, и подтверждений у обычных людей этому никаких нет, но также нет причин не доверять инквизиторам. Также они говорят, что учиться контролировать магию в одиночку – верный путь в лапы демонов, но если делать это аккуратно, планомерно, под присмотром Ордена, то тогда эта сила послужит исключительно добру.

Хвала Афинору и Шадре, что они не дали мне проклятия быть колдуном.

А, тем временем, король продолжал:

– …властью, данной мне богами, я благословляю вас на эту войну. Помните, что впереди будут лишь свирепые жаждущие вашей крови северяне, а позади – ваши дома, ваши семьи, ваша жизнь. Бейтесь достойно, всегда помогайте товарищам, не сдавайтесь и не поддавайтесь панике, а если и отступать – то только по приказу старшего по званию, и только для того чтобы собраться с новыми силами и снова ринуться в бой! За свободу! За мир на наших плечах! За Ахариам!

– За Ахариам! – вторила королю толпа, да и я в том числе. – А-ха-ри-ам!

Я взглянул на стоящего рядом Грома. Он, разумеется, сложив руки на груди, молчал. По его презрительному взгляду всё было ясно: для него эта война – просто фарс, ещё один способ времяпрепровождения, чуть хуже, чем рыть киркой шахты, но чуть лучше, чем бриться у палача на плахе. Как знать – может, я смогу повлиять на него. И даже если ему будет абсолютно плевать на мои идеалы и приоритеты королевства, он всё равно принесёт всем большую пользу, если пойдёт на фронт.

Король ещё несколько минут продолжал свою воодушевляющую речь, рассказывая о важности момента, а благословлении богов, о чести и отваге, но я этого уже почти не запомнил. Йозеф Дарф, несомненно, превосходный оратор, прекрасный политик и отличный воин, но, как говорится, краткость – сестра таланта, и столь долгий монолог под его конец стал восприниматься как преждевременная эпитафия. Хотя, большинство людей вокруг слушали короля непрестанно, впитывая каждое его слово. И пусть, это очень хорошо.

Когда Йозеф закончил и сошёл с помоста, его место занял наш верховный главнокомандующий, всецело исполняющий на поле боя волю короля, маршал Гораций Борлинг. Этот высокий темнокожий мужчина с седыми волосами и усами повидал на своём веку немало битв. За его спиной почти пятидесятилетняя служба во всех частях света, и уходить на покой в свои семьдесят он всё ещё не собирается. Один его вид всегда вдохновляет и воодушевляет солдат ничуть не меньше чем явление самого короля.

Гораций не умел произносить длинных и красивых речей. Он постучал кулаком по своему латному нагруднику, откашлялся, и произнёс:

– Воины! Мой старый друг и ваш король Йозеф уже сказал всё, что было нужно. Почти всё что нужно. Он как следует ободрил вас, вселил надежду на то, что мы обязательно победим, ведь с нами боги и всё такое. Да простит меня наш правитель, но этого мало! Мало уповать на богов и собственную веру в победу. Надо в первую очередь быть сильным, выносливым, и, главное, нужно уметь быстро убивать и правильно защищаться. Также немаловажно выдерживать баланс между спокойствием и злобой, ведь в одних случаях вам может потребоваться полная концентрация, чтобы не попасть под шальную стрелу или чей-нибудь топор, а в других необходимо выпустить всю свою ярость, заставить вырваться из вашей груди наружу зверя, рвущего и метающего всё вокруг! И именно этому вы должны будете научиться за те несколько недель, что пробудете в нашем лагере.

Маршал снова откашлялся и утёр рот тыльной стороной ладони. Видимо, здоровье у Горация Борлинга всё-таки сдавало свои позиции в таком возрасте. Выдержав недолгую паузу, он продолжил:

– Вас ничто не должно отвлекать во время боя. Где-то на задворках вашего разума вы должны помнить, за что сражаетесь, и что произойдёт, если вы проиграете бой и погибнете, но в сам момент рубки в вашей голове должно быть только две вещи – вы и ваш противник! От того, насколько чистой будут ваши головы в сражении, зависит исход всей этой войны. Так что…

И снова Маршал закашлялся, на сей раз сильнее. Он даже слегка согнулся и отступил на пару шагов, чтобы не упасть с помоста, но когда к нему подошли два гвардейца, чтобы поддержать его за руки, он лишь отмахнулся от них и снова заговорил:

– Мне недолго осталось. Никакая магия не в силах исцелить меня от скверны, что поселилась во мне. Лекари говорят, что до доживу я от силы до месяца Последнего Тепла. И всё это время я собираюсь разрывать северян, Хаотик их задери, в клочья! Ну, кто со мной?!

Толпа взревела. Пожалуй, им эта речь понравилась даже больше, чем выступление короля. Что же, оно и очевидно: все прониклись положением маршала. Им было его жаль. Но также все видели его рвение воевать за своё государство даже на пороге смерти, что не могло не воодушевлять.

Маршал не стал продолжать. Он сошёл с помоста, и вместо него вышел глашатай, который стал объявлять основные правила поведения в лагере. Как выяснилось, правил оказалось немного: выполняй приказы и ещё выполняй приказы, а потом выполняй приказы. Но если тебе и этого оказалось слишком мало, то продолжай беспрекословно выполнять приказы. Всё просто. Затем глашатай сказал, что все могут отправляться за обмундированием, а затем идти на покой, потому что к завтрашнему рассвету вся армия рекрутов уже должна быть на ногах. А тем, кто уже приписан к определённому офицеру, нужно было его отыскать и спросить о дальнейших распоряжениях уже у него. Нас как раз приписали к сержанту Кроули, так что мы сразу направились его искать. Это было не очень сложно: офицеры обитали в двухэтажных бараках, в отличие от рекрутов, которые отдыхали в палатках на свежем воздухе. В одном из бараков нас направили в нужное место, где мы и нашли нашего нового наставника.

Несколько офицеров собрались у костра и попивали что-то горячительное из большой кожаной фляги, передавая её по кругу. Мы встали рядом, и только я хотел вежливо спросить, как нам найти нашего сержанта, Гром зачем-то решил открыть свой рот и продемонстрировать всем свой несносный характер:

– Где этот ваш Кроули? – небрежно бросил он, бесцеремонно подсаживаясь в круг и протягивая к костру единственную свою ладонь и крюк.

О, боги, что за идиот, – подумал я, пряча лицо в ладонях.

– А ты кто такой? – спросил крепкий мужчина средних лет. Он был наголо обрит, сидел он в одних штанах, так что все окружающие видели, что тело его покрывал далеко не один десяток шрамов.

– Имя мне – ужасный уничтожитель северян. Дай мне только повод и я голыми руками оторву головы каждому ублюдку, который попадётся мне под ноги.

Мужчина в одних штанах переглянулся с остальными офицерами, сделал солидный глоток из фляги и протянул её Грому:

– Уважаю, – кивнул он. Брат с ухмылкой на лице принял бурдюк и разом влил себя половину. – Но впредь я тебе не брат, а "сэр" или "сержант". Кроули – это я. Вас ко мне из Лувенора прислали? Где бумаги? А, хотя, к чёрту бумаги, мне как раз нужны такие здоровые лбы как ты. А кто это с тобой пришёл?

Сержант бросил на меня оценивающий взгляд, осмотрел с ног до головы и снова продолжил диалог с Громом:

– Твой брат? – спросил он.

– А что, так похоже?

– Размерами вы, конечно, прилично так отличаетесь, но морды у вас прямо один в один. А глаза так вообще не отличишь. Ладно, всё-таки, вы кто такие?

Я решил взять инициативу в свои руки и не позволил брату дальше искушать судьбу:

– Рекруты Клод и Громмер Веллеры, сэр! Прибыли из Лувенора под ваше начало, все необходимые бумаги у нас при себе. Я проходил службу для юношей, много лет провёл на обучении в храме Афинора, неплохо подготовлен к бою, но в реальных сражениях не участвовал. Мой брат обучения не проходил, но постоять за себя умеет.

Сержант жестом приказал Грому встать, затем поднялся сам и стал медленно расхаживать вокруг нас, рассматривая, словно диковинных зверей. Сперва он трижды обошёл меня, разглядывая каждую часть тела, затем, удовлетворённо кивнув, повторил тот же ритуал с моим братом. Под конец он встал напротив Грома, прищурился, глядя ему в глаза, и вдруг настолько резко, что никто ничего не успел сообразить, врезал ему кулаком прямо в солнечное сплетение, отчего брат пошатнулся, грузно выдохнул и рухнул на землю, держась ладонью и культёй за место удара.

Я было дёрнулся от неожиданности в сторону сержанта, но вовремя себя остановил. Это была проверка.

– Силищи тебе не занимать, рекрут, но вот с реакцией большие проблемы, – констатировал Кроули. – Но это ничего. Закроем твою мощную тушу латным панцирем, натянем шлем с глухим забралом, и будешь у нас настоящей машиной для убийств. А что до тебя, маленький братец, то тебя мы проверим вместе со всеми остальными уже завтра.

Сержант протянул лежащему на земле Грому руку, но тот, злобный от внезапного удара и собственного поражения, лишь отмахнулся крюком и резким рывком сам поднялся на ноги. Я боялся, что брат впадёт в кровавую ярость, нападёт на Кроули и либо поколотит того до смерти, либо окажется нокаутированным, а затем и повешенным за нападение на офицера, но ничего подобного, к счастью, не произошло. Вместо этого Гром поднял лежащую у костра флягу, залпом осушил её до дна, и, бросив опустевший бурдюк под ноги сержанта, отправился прочь. Куда – непонятно, ведь нам не сказали, где можно прилечь поспать.

– Догоняй своего братца-берсерка, – сказал мне Кроули. – В третьем корпусе у вас заберут всю вашу одежду и вещи, взамен выдадут стандартное обмундирование. Оружие выдадут завтра во время тренировки исходя из ваших предпочтений. Выспаться можете в любой свободной палатке, но лучше всего поближе к моему бараку, потому что на рассвете я собираю своих ребят и буду вас всех знакомить.

– У вас уже есть укомплектованный отряд? – удивился я.

– К несчастью, это не первый мой опыт набора рекрутов для боевых действий, так что я обо всём позаботился заранее. Мои товарищи в сборных пунктах оценивают приходящих, и тех, кого посчитают нужным, отправляют ко мне. Они знают, что мне нужны только самые лучшие.

– Сочту это за комплимент, сэр.

– Не обольщайся, боец. Тебя я беру только потому, что ты брат того здоровяка. Но учти, если ты окажешься обузой – отправишься в запас к какому-нибудь другому офицеру. Смекнул?

– Так точно, сэр! – я умело отсалютовал, вытянувшись по струнке. – Разрешите идти?

– Вольно, – кивнул Кроули, уже возвращаясь к своему костру.

Гром затерялся в толпе, но отыскать его среди среднего роста людей оказалось совсем уж небольшой проблемой. Отыскав озлобленного на весь свет брата, я передал ему слова сержанта, после чего мы направились к нужному корпусу для того, чтобы забрать своё снаряжение.

Как я и предполагал, мы снова попали в огромную очередь, но которая на этот раз двигалась гораздо быстрее чем все предыдущие за день. Каждый рекрут заходил внутрь через одну дверь, а через пару минут выходил уже через другую с гулко гремящим металлом мешком на плече. Я заходил внутрь первый. Внутри помещение было буквально забито этими мешками разных размеров, но кладовщик мне насладиться этим зрелищем помешал. Без слов он обошёл меня со всех сторон, отмерил рост мерной лентой, затем сделал замеры груди и бёдер, после чего достал из кучи один из комплектов и, протянув его мне, указал на выход.

На Громе же очередь застопорилась, и я прекрасно понимал, почему именно. Найти подходящий доспех на моего брата наверняка было задачей непосильной, необходимо было обращаться в кузницу и давать специальный заказ, на который ушло бы немало средств и времени. Но, к моему удивлению, я ошибся: минут через двадцать Гром вышел следом за мной, довольный донельзя, с широкой улыбкой на лице, трясущий передо мной огромным заполненным мешком

– Тот мужик сказал, что я сегодня уже третий такой здоровый, – сказал брат. – И они предвидели это, заказав несколько десятков доспехов самого большого размера. Сказал ещё, хорошо, что я на стороне Ахариама, ха-ха! Я страшный медведь, у-у-у!

– Ты страшный болван, – махнул я. – Зачем ты чуть нас не подставил, ведя себя как полный идиот перед сержантом? Если хочешь – мы можем разойтись. Я буду служить, а ты будешь делать то, что хочешь, но и наказывать в случае чего будут только тебя одного. Или будь рядом со мной, но не делай глупостей, потому что в противном случае ты сделаешь плохо нам обоим. Понимаешь?

– Я, может, и страшный болван, – всё с той же ухмылкой согласился братец. – Но ты страшный зануда! У-у-у, страшнее некуда. Зануда Клоди!

– Всё, приплыли, – махнул я рукой. – Тебе явно скучно. Идём искать ночлег.

Глава 3

Несмотря на вчерашнюю непогоду, как только солнце выглянуло из-за горизонта и осыпало нас алыми лучами сквозь кроны хвойного леса, воздух заметно потеплел. Возможно, мне так казалось из-за буквально кипящей крови: я предвкушал сегодняшний день, жаждал скорее его начать. Очень уж мне хотелось показать себя с лучшей стороны, чтобы не смотреться на фоне моего брата бесполезной боевой единицей, пушечным мясом.

Накануне мы довольно долго искали себе свободную палатку, и в итоге потратили на это вроде бы нехитрое дело почти целый час. А это, между прочим, целый час потерянного сна, которого сейчас многим вокруг так не хватало, особенно Грому. Он вылез из своей палатки в одних штанах, с голым торсом и на босу ногу, шатающей походкой отволок своё тело к ближайшей бочке с водой и со всего размаха опустил в неё свою голову. Затем, вытащив её из студёной водицы, как следует прокричался, прокашлялся, размял свои мощные ручищи и вернулся в палатку, чтобы переодеться.

К слову, стандартный комплект пехотинца-рекрута войска Ахариама выглядел следующим образом. Первым слоем защиты служила почти обычная городская одежда: плотные шерстяные штаны с кольцами-креплениями для дополнительной брони, лёгкая рубаха с длинным подолом, закрывающим задницу, меховая шапка под шлем, плотные льняные портянки и высокие кожаные сапоги с уже вшитыми металлическими накладками на их лицевой стороне. Вторым слоем шли более продвинутые вещички, которые частенько можно было встретить у ополченцев и "романтиков" с большой дороги: куртка из вываренной кожи с высоким, доходящим до подбородка воротником, и двумя кольчужными полотнами – одно в области груди и живота, а второе на спине от лопаток до самой поясницы, кожаные перчатки, доходящие до середины предплечья, а также латные наколенники и налокотники. Третьим и самым важным слоем защиты были следующие элементы солдатского гардероба: латная кираса, плотно облегающая грудь и спину, с небольшими но выдающимися наплечниками, стальные сегментные набедренники, надевающиеся поверх штанов, и металлический шлем, закрывающий всю голову и шею, имеющий Т-образную прорезь на лицевой стороне и декоративный гребень на макушке, образованный спайкой двух половинок этого головного убора.

Кроме всего перечисленного в комплект солдата входили: дорожная сумка для припасов, которую можно было перекинуть через плечо, длинный плащ с капюшоном для проведения боевых действий в условиях морозной и ветреной погоды и длинный мягкий бурдюк с креплением для ремня набедренников. В последний я заблаговременно набрал воды из того же бочонка, в котором так по-хамски умылся мой братец. Увы, все другие бочки в ближайших окрестностях либо подверглись такой же участи, либо уже были осушены до самого дна.

На Громе весь комплект выглядел чрезвычайно грозно. Клянусь всеми богами, увидь я такого противника на поле боя – возможно даже носа бы не высунул из укрытия, моля Афинора лишь о быстрой и безболезненной кончине. Мало того, что кираса и наплечники ещё больше визуально "расширяли" его тело, так ещё и шлем на пару с каблуками сапог добавлял почти целую ладонь роста. Думаю, когда дело дойдёт до вооружения, впечатление мощи от созерцания моего брата в образе солдата только усилится.

По непонятной мне причине Гром сегодня был очень даже серьёзно настроен на тренировку да и на предстоящую войну в целом. Его настроение менялось как у капризного ребёнка, что не раз доставляло ему и всей нашей семье в прошлом немало проблем. Поэтому мне оставалось лишь молиться о том, чтобы это состояние серьёзности продержалось достаточно долго.

Желательно хотя бы полчаса.

Когда мы были мальчишками, нас часто увлекали по-детски серьёзные дворовые сражения, осады импровизированных замков, рыцарские турниры. Мы вытачивали ножами из досок мечи и щиты, из бельевой верёвки и букового су́ка организовывали боевые луки, из обрезков кожи и медной проволокли конструировали себе некое подобие доспехов и шли воевать против ребят из соседнего квартала. Собирались обычно за городом, потому что на улицах на нас кричали взрослые, мол, мешаем мы им. Непонятно, правда, кто и чем им мешал: обычно ругались безработные пьянчуги, зеваки и женщины лёгкого поведения у которых мы, видимо, распугивали всех клиентов. Так вот, собирались мы за предместьями где-нибудь на лесной опушке, становились стенка на стенку и как начинали друг друга дубасить деревянным оружием! Ссадины, синяки, лёгкие порезы – всё это не останавливало охочих до острых ощущений детишек. Иногда игрушечные баталии внезапно перерастали в самые настоящие, порой приходилось разнимать слишком уж увлёкшихся драчунов, пока они друг другу головы не раскроили.

Сейчас всё было примерно так же. С той лишь разницей, что разнимать нас некому, и бой нам придётся начинать сразу всерьёз, а не понарошку.

Собравшись и проверив своё обмундирование, мы оглянулись и увидели неподалёку возвышающийся над палатками штандарт сержанта Кроули: он, в отличие от штандартов других офицеров, которые чаще всего были яркими и красочными, выделялся своей почти полной чернотой. По границам знамени виднелась едва заметная золотая окантовка, а в центре композиции той же золотой нитью была вышита летящая сова, сжимающая своими мощными лапами змею.

Меня несколько насторожило то, что большинство рекрутов отправилось на огромное ристалище, вмещающее в себя сотни бойцов, а нам предстояло отправиться на небольшой пятачок метров двадцать в диаметре, окружённый невысоким забором.

Сержант Кроули уже ждал на плацу. Он был одет точно так же, как и мы, с той лишь разницей, что поверх латного нагрудника у него была надета гербовая накидка, в точности повторяющая изображение на штандарте. И это было странно: насколько мне известно, Кроули не имел титула, а потому не мог воевать под своим собственным гербом, потому что его просто не должно было существовать. Пожав плечами, я решил, что выясню эту деталь несколько позже.

Мы подошли к месту для ристалищ первыми. Сержант поприветствовал нас сдержанным кивком, мы ответили чинным салютом и стали ожидать остальных.

Как выяснилось, со всех уголков Лувенора и его окрестностей специально для Кроули прислали около тридцати человек. Почему именно этому офицеру досталась такая честь выбирать себе лучших бойцов – также ещё предстояло уточнить. Совсем скоро рядом с нами выстроились почти три десятка рекрутов разного роста и комплекции, но все в одинаковой форме. Сильнее всех, конечно, выделялся Гром. Никого даже близкого по росту к моему брату в этом строю не находилось.

Когда все собрались, Кроули заговорил:

– Приветствую, хищники ночи, – начал он. – Вы наверняка заметили, что на моём штандарте красуется один из самых умных ночных хищников – сова. Не удивляйтесь тому, что у какого-то сержанта есть свой герб, потому что это не совсем так. Король дал мне своё согласие на такую меру, потому что мой отряд должен отличаться от обычной регулярной армии. И вскоре вы поймёте, почему.

Кроули посмотрел куда-то в сторону и громко крикнул:

– Тащите сюда это барахло! Эй, вы, балбесы, наш плац здесь!

Четверо крепких мужчин поднесли к нам два огромных деревянных ящика, обитых металлом, и грузно опустили их на землю. Судя по поднявшемуся грохоту, внутри, вероятнее всего, было оружие.

– Спасибо, – кивнул сержант вслед уже уходящим носильщикам. – Значит, о чём это я… ах, да. Капрал, выйди ко мне.

Из нашего строя вышел один из бойцов. Подойдя к Кроули, он по-дружески с ним обнялся. Оба солдата похлопали друг друга по плечам и сержант продолжил:

– Капрал Алекс Оруэлл – моя правая рука. Если боги соизволят мне пожить подольше, то вы будете слушаться меня. Если же удача окажется на стороне врага, и я паду в сражении, то командование на себя возьмёт именно капрал. Собственно, я сражаюсь во славу Ахариамского королевства уже почти двадцать лет. Вместе с моими совами, в числе которых был и остаётся Алекс, мы подавляли восстание в Абра'фальском халифате, жарились в одном котле с Гренуанским легионом, из которого только чудом выбрались живыми, а также несли мир в северные города Дерветила, что как раз на границе с королевством Вейхум, против которого мы сейчас и собираемся воевать. Задача моих сов – не регулярные бои на передовой. Совы – это ударный отряд специального назначения. Если где-то объявится огромная гидра, то кому-то необходимо отрубить ей все головы одним махом, чтобы не выросли новые, да так, чтобы другие гидры даже не успели этого заметить. Я не очень поэтичен, но сравнение вы поняли. Этими отрубателями голов выступят совы. Если нужно тайно проникнуть в стан противника и вывести из строя весь офицерский состав, пока рядовые солдаты противника ожидают приказов в своих лагерях – это работа для сов. Если нужно сопроводить высокопоставленную персону, скажем, самого короля из одной части государства в другую, не привлекая внимания, но защищая от любой возможной опасности – это дело для сов. Если святой Инквизиции требуется помощь в поимке чрезвычайно опасного последователя Хаотика – то совы тут как тут.

Сержант откашлялся и продолжил:

– Но это не значит, что совы – это какой-то тайный орден или культ. Если настанет необходимость – нас бросят в самую гущу боя, где вокруг будут резать друг другу глотки тысячи и тысячи других солдат. И сов будут бояться. Совы пройдут через любой вражий строй как нож сквозь масло, и если совам суждено умереть, каждый из нас заберёт с собой на тот свет десять, двадцать, а, может, даже сто солдат противника. Мы – ударный отряд. Гордость короля.

– Разрешите задать вопрос, сэр, – подал голос один из рекрутов.

– Разрешаю, боец. Валяй.

– Точнее, даже два вопроса. Первый – почему вы набираете людей в свой отряд из рекрутов, а не ветеранов регулярной армии, а второй – что стало с предыдущими совами? Насколько мне известно, сэр, ещё несколько лет назад совы активно участвовали в боевых действиях на юге, подавляя восстание.

Сержант тяжело вздохнул и они с капралом как-то недобро переглянулись. Спустя долгую минуту Кроули ответил:

– Сперва про предыдущих сов. Алекс и я – единственные, кто остался. Боги не всегда улыбаются нам в бою, и даже нам иногда что-то не под силу. Это была не наша вина. Один из разведчиков оказался завербованным повстанцем, принесшим в наш лагерь дезинформацию. Планировалось провести операцию по уничтожению особо важного генерала пустынников, но из-за этой грёбаной дезинформации мы попали в засаду и почти все полегли. Выжило всего трое. Один из выживших скончался через несколько дней от полученных ран. А мы с Алексом вернулись в столицу, так сказать, немного отдохнуть, но долг и бурлящая кровь снова зовут нас в бой.

– На второй вопрос, пожалуй, отвечу я, – произнёс капрал. Голос у него был довольно высокий и мелодичный. Под шлемом я не мог разглядеть его лица, но, судя по всему, Алекс был лет на двадцать моложе своего командира. – У нас уже был опыт набора людей из регулярной армии. Мы брали тех, кто не раз и не два проявил себя на поле боя, брали укутанных славой бойцов, но все они имели совсем другую подготовку. Они брали в руки щит, меч, становились плечом к плечу рядом с товарищами и шли в рукопашную, но большего они не умели. А переучивать их было ой как сложно. Поэтому мы решили, что будет лучше набирать людей из рекрутов и начинать всё, так сказать, с чистого лица.

– Но оговорюсь сразу, – вмешался Кроули. – Что вас слишком много. Я бы сказал, критически много. Поэтому всех к себе не возьму. К концу этого дня лишь несколько человек останутся под моим знаменем, но это не значит, что остальным придётся возвращаться по домам. Вас с руками оторвут в другие отряды, и в случае, если я вас не возьму, не стоит думать, что вы бесполезны. Просто вам придётся воевать в несколько иных условиях, но цель у нас в любом случае останется одной и той же – разгромить северян, придушить эту змею, пока она не отравила самое сердце нашего королевства.