Квест

– Нам выйти? – И Антонина Николаевна нетерпеливо надавила на ручку.

– Сидеть. – Сергей увидел, как «начальник» всем телом прижал дверь. – Машину сломаете. Придется еще минут десять потерпеть. – А сам уже увидел, что машина висит на двери, и ни домкрат под днище не подведешь, ни ….

«Начальник» легонько покачал дверь. – Димон, доска-сороковка найдется? И трос?

– Трос есть, а доска только полтинник. Даже две. В крапиве.

– Тащи обе. – Начальник поднял голову.

– Сашка? – Сергей и сейчас-то его едва узнал.

– Серега? – Присмотрелся «начальник. – Леха я. А брата убили в две тысячи первом. Что тут у вас случилось?

– Да вот, пока дачника спасали, машина на дверку села.

– Нам выходить? – Снова подала робкий голос нетерпеливая пассажирка, но Алексей переменился в лице:

– Сидеть. Говорю же, дверь можно повредить. – И к трактористу. – Куда ты с таким тросом? Это же не лес. Ладно, сейчас строп принесу. Не хотел мазать, но когда-то же надо начинать. А в лужу тебе лезть.

– А мне что делать? – Сергей, и на самом деле, не знал, куда руки приткнуть.

– Тебе? Как только дверь освободим, захлопнуть ее. Тягу-то снова на сопли приклеил?

– Ну, не совсем, – Замялся, – теперь Сергей уже и не знал, на какое имя тракторист чаше отзывается. – Резьбу-то я подправил, а болт загубил. – Он почесал за ухом. – Пришлось тоньше ставить.

– Ну, тогда запрягай свою Савраску.

И снова Сергей не у дел оказался.

– Ловко у вас. – Не думал – не гадал Сергей, что после высвобождения двери обойдутся практически без него. – Где так научился?

– А, ерунда. Когда машины из Европы перегоняли, еще и не такое случалось.

– Машины перегонял? А чего бросил? Доходное ведь дело.

– Брат это же говорил. – И Алексей простонал так тоскливо, что Сергей понял, – расспрашивать не лучшее время. – Да, поначалу так и было. Семеро нас было, а в живых осталось трое. Эх, да что сегодня вспоминать. – Он еще раз деловито заглянул под машину. – Заводи. Сейчас на мойку завернем, – наведем марафет. Главное, ничего не помяли и не поцарапали. Ты потом в проводку загляни, – может, где и попало?

– Петрович, я тут назвался московскому дачнику, что заеду к его жене, а, похоже, не успеваю. Заскочи, – будь ласка, – скажи, что он их на реке с одеждой ждет. Лады?

– Лады, Сейчас машину помоем, и заскочу.

– Нет, Петрович. Долго вы, поди-ка. Лучше я сам. Как бы, не простыл ненароком московский дачник.

– Тебе решать. А сам-то мыть трактор не будешь?

– Не. Я Толику обещал сегодня сено с Пади перевезти.

*Алерголог

– Димон, а ты чего здесь? Не хотел вроде колеса мыть?

– И сейчас не хочу. Вода, наверно, в шланге – горячая, – так ты меня окати. Не охота домой эту грязь тащить.

Удивительно, но, вроде, еще и солнце только-только поднялось над лесом, а вода, действительно, оказалась горячей. Димон довольно фыркал, подставляя тело под воду, потом вспомнил. – Московского дачника бы сюда. – Но поздно было крыльями махать.

10

– А батя где? – Наконец, Алинка-Калинка умаялась, помогая бабушке, и безудержно щебеча новости, ушла спать, и настал черед Сергея.

– И не спрашивай. С Лешкиными ребятами целые дни хороводится. Хвест какой-то сооружают, заодно Сашка сварке учит. Хорошо получается у того, – говорит. – Мать посмотрела на часы. – Скоро должен вернуться. Ты мне вот что скажи. Какая оказия там у вас приключилась? По телефону-то я, что не поняла, что не расслышала.

– Аллергию Алинка-Калинка подхватила.

– Это-то я поняла. А от чего?

– От цветка. Там его немерено, а Алинка-Калинка еще по дороге начала их собирать. Амброзией называется.

– Пища Богов?

– Врач-пульмонолог на прощание пошутила: «Из-за нее, наверное, Боги нашу Землю и оставили».

– А сейчас она как? Ее-то я тревожить расспросами не решилась.

– До Тулы временами покашливала еще, а после Тулы все – как рукой сняло. К цветам, правда, больше не подходит.

– Теперь и на наши цветы аллергия будет? – Встревожилась мать. Сергей хотел, было, успокоить, но ответил честно. – Пульмонолог надеется, что нет, но в Заключении потребовала поберечься и понаблюдать, и на Юг пару лет не ездить.

– Дай бы Бог. Ой, что же это я? Сын в гости приехал, а мать его голодом морит.

– Я лучше пройдусь-прогуляюсь, до Алексея дойду.

– А, может, перекусишь? Нет? Ну, тогда, прогуляйся. Ой! Он же в другом доме живет.

– Он мне показал.

*

Быстро, однако, прогулялся, – не успел и до соседнего дома дойти, – отец навстречу торопится. – Не дождался? Извини. Пришлось скелет срочно заканчивать. Время уходит. А вы как доехали? Про лужу уже знаю. В остальном?

– В пределах видимости значительных разрушений нет.

Они крепко обнялись.

– Мать на стол собирает? Тогда пошли. Вздрогнем «с приездом», а, – ты уж извини, – не мог я людям отказать, – в четыре – складчина у нас по старому обычаю.

– То-то, смотрю, в заулке столы стоят? Часто собираетесь?

– Складчину? Редко. Я уже и забыл, когда. А в заулке месяца еще не прошло, как свадьбу у Гришиных справляли. Тоже у нас.

«Складчины – вот это, наверное, до самой смерти не забудется. Конечно, те, – что в заулке. Готовились задолго, а собирались стихийно. Но в один и тот же день, – в Престольный праздник, хотя и обставлялось это, как Чествование передовиков страды. И главное, знали про это и в Обкоме, и в Облисполкоме, журили Управляющего, но ничего поделать не могли, а потому ни один Уполномоченный в этот день в деревне не показывался».

*

«Так-так. Интересно. Что они там придумали? КВЕСТ, скелет какой-то…».

– Ну, так и надо было заканчивать. Я, как раз, к вам шел.

– Закончили уже. Остальное Сашок сам доделает.

– Ну вот, сын в кой век приехал, так родители решили его голодом заморить. – Матери, похоже, надоело смотреть на напрасный спор двух здоровых мужиков. – Сам людей к скольким пригласил?

– Все понял. – Засуетился отец. – Вода горячая есть? Готовь стол, а я мигом.

– Де, тут телевизор сломался. – Быстро, однако, Алинка-Калинка отдохнула.

– Что с ним?

– Тут еще в мае нулевой провод на линии отгорел. Считай, половина деревни – в убытке. У кого – телевизор, у кого – холодильник. Завтра посмотришь.

– А сегодня? – Накуксилась, было, Алинка-Калинка, и Сергей, вспомнив, какой тут допотопный телевизор, решил:

– Час нас не устроит. До поселка доеду, – узнать бы только, где телевизоры продаются.

– Так, Таня Волкова, сестра Лексея, этим магазином заведует. Сейчас ему брякну.

Вопрос решился скоро: к их приезду телевизор был проверен и упакован, – на разговор, охи да ахи куда больше времени ушло.

Да, уже от выхода:

– А приставка-то у них есть?

Не те деньги, которые надо считать, – вернулись, конечно.

Хотя, когда вернулись, батя уже «копытом» бил.

*

Мать, разумеется, была абсолютно права. Время пролетело, как нормальное в «нашем» возрасте время. Да, и разговор тому располагал.

Поднимая вторую стопку, Сергей вспомнил:

– Чуть не забыл. Тебе Участковый привет передавал.

– А. Машину ему подваривал на днях. – Отец и не скрывал своей гордости. – Не могут еще без меня.

– А ты еще и с ребятами чем-то занимаешься? Придумали там что-то?

– Про Холм еще не забыл? – Отец пытливо посмотрел на Сергея.

– Как бы.

– И пруд кольцевой помнишь?

– Барский? – Уже не «догонял» сын.

– Да, нет же. – Честно говоря, отец удивился, что Сергей о барском пруде помнит. – Вокруг Холма который.

– А? Ну, да.

– В этом году Алексей наведался туда, – мох искали. А пруд-то ушел, и в Холме дыра больше человеческого роста, а за дырой – пещера кольцевая. Догадываешься теперь?

– Не совсем. Они, что? – решили там КВЕСТ устроить? Аттракцион?

– Пока только на День Рождения сына, а дальше, если удачно получится.

– Ну, не знаю, не знаю …. В пещере стол собирать? – Скептически проговорил Сергей. – Тут надо сто раз отмерить.

– Почему в пещере? – Отец, похоже, – целиком на их стороне. – Там позапрошлой весной у фермовских лесорубов балок оборвался. В нем стол и соберут, а в пещере – КВЕСТ. Всего, что они придумали, не знаю. Знаю только, что будут там одна, или две Бабы Яги, и Леший.

– Сколько же лет ребятам?

– Саньку и Леониду? Гостям? В выпускной перешли, – как знаю.

– И Баба Яга? Ну, не знаю, не знаю …. – Сергей покачал головой. – Кто такое придумал?

– Леня, кажется? – И заметив, что сын еще сомневается, пояснил. – Он на киношника учится, и КВЕСТ у него – курсовой проект, что ли. – Отец пытливо посмотрел на Сергея. – Помочь надо парню.

– Лене? А что с ним?

– Нет, меньшому. Сашку. Вбил он себе в голову, что презирают его ребята.

– За что?

– Две беды у него: боится высоты и не умеет плавать.

– А причем здесь КВЕСТ?

– Леня решил показать, что у каждого есть свои страхи.

– Спорное решение.

– Ладно, спорщики. Люди уже начали подходить. – Вернула их к действительности мать,

Столы расставляли вместе с гостями. Кстати сказать, в складчине нет гостей.

11

Все – так, как в детстве. Где-то, через полчаса столы ломились …. Деликатесов особых, как и прежде, на них не было. Правда, помнится, раньше колбасой так не шикарили. Сейчас же – на любой вкус. А главный деликатес на столе все тот же – картошка, – сегодня – свежая, – какая у кого вкуснее и рассыпчатее? Само собой разумеется, свежепросольные огурчики, – это еще одно, чем можно друг перед дружкой похвастаться. Горы котлет …, и, конечно, для «затравки» – «казенная».

Сергей скорбно смотрел на всю эту суету: «М-да, вымирает деревня. Раньше столы почти до огорода накрывали, а теперь и половины заулка не занял. Конечно, не свадьба, но все же…».

– Де, а телевизор? – Надо же? Покупка так и стоит не распакованная.

– Ну, это мы мигом.

Мигом – не мигом, но, все же, столы накрыли быстрее, чем он настроил телевизор. Правда, много времени потерял с видеомагнитофоном.

– Мы его после того вашего приезда и не включали ни разу. – Засуетился отец. – Мать погляди, красота-то какая.

– Увижу еще. За стол идите. Народ ждет. – А сама задержалась, потчуя внучку.

А еще она настояла, чтобы он надел форму, а теперь он «был не в своей тарелке».

– Чего такой невеселый? Устал? – Заметив его хмурый вид, склонился над столом Алексей.

– Пока нет. Смотрю, оскудела деревня.

– Не совсем, но есть такое. «Аксакалов» всего четверо осталось: твой отец, Николай Заботин ….

– Чего-то не помню такого.

– «Коси-нога».

– А? Жив еще?

– Жив-живехонек. Не знаю, почему не пришел. «В окурках, наверно, уже спит?». Спился дед. Внуки споили. Кто еще? Гоголь-моголь совсем слепой, – дальше крыльца не выходит. Дед Никита – напротив сидит. Этот весной еще все гряды в огороде вскопал. Верно, дед?

– А чего я дожидаться горожан буду? Не торопясь, копай да копай. Дядя мой до восьмидесяти шести без молотобойца в кузне орудовал. На него равняюсь.

Их разговор не остался незамеченным.

– И мурцовку с водкой пьешь?

– Нет, этого мне не потянуть. Разок попробовал, – думал, что все – отгрешил свое.

Взрыв хохота заставил Алинку-Калинку от мультика оторваться и выглянуть в окно.

– Это верно, что он водку ложкой хлебал?

– Это кто? Не узнаю. – Сергей шепнул на ухо отцу.

– Коська Косарев. Из города в прошлом году вернулся. – Прошептал отец, и уже громко. – Верно, спрашиваешь? Так и было. Целый день в кузнице отбарабанит, и по пути домой в магазин завернет. Там для него всегда четвертинки держали. Больше одной он никогда не брал.

– Оно и понятно, если это не сказка. – Пробормотал Константин, всего скорее. – Тут и одна с ног собьет. – И поднял стакан. – Долго мы еще соловья баснями будем кормить?

Оно и верно, но, еще толком не закусив, кто-то из женщин пригрозила своему: «Я тебе попробую. Сказки все это». Потом тот же голос спросил: «Неужели верно?».

– Угу! Он придет домой. Водку – в блюдо, хлеба туда, соль, лук, пара ложек растительного масла. Мурцовка называется, кто не помнит. Правда, это с водой делается. Все это дед Митя ложкой выхлебает, половиной стакана рыбьего жира запьет, корзину в руки, – и на Холм.

– Зачем? Там же водит.

– А он грибов оттуда всегда полную корзину приносил.

– Весь год? – Сподобился Коська на ерничество, но отец на него не поддался. – Почему весь год? С июня и до конца сентября. Себе наносит, потом многодетным семьям, потом и другим, у кого родителям некогда в лес ходить. Принесет, в окно постучит: «Корзину до вечера на крыльцо принесете».

– Надо и мне попробовать, – водка больно слабой стала. – Коська ткнул под бок соседку, уже не раз порывающуюся то петь, то танцевать.

– Я тебе попробую. – Стукнула его кулачком по лбу другая соседка, – теперь Сергей вспомнил, его мать. – У него от этого, поди-ка, – что сын, что внук.

– Внук – да, этого не отнимешь. – Заупрямился Коська. – А сын – каждому бы так жить. Это вы целый день в поле горбатились, а он – в лесу, на природе. Зарплата – не меньше, чем у тебя была, плюс пару-тройку корзин за день сплетет. В итоге – больше управляющего выходило.

– Все равно, до внука дошло. – Поддержала свекровь его жена.

– Дядя Василий, ты тоже так думаешь? – «Тоже мне, нашел защитника?», – недовольно шепнул отец, но ответил честно. – Ты бы все-таки меньше пил, не позорил мать. А дядя Митя начал выпивать уже после того, как сын родился. Нутро в кузнице надсадил, на глазах чахнуть стал, а тут знахарка через деревню проходила, – она и присоветовала этот рецепт. Помирать готовился, уже и домовину заказал, а сам еще тридцать семь лет прожил.

– А верно, что он медведя голыми руками поборол?

– Не так немного. – И Сергею бросилось в глаза, как вздрогнул, и напрягся отец. – Толик-охотник сказывал, если бы медведь его раньше увидел, то, еще не известно, чем бы дело закончилось. А тут одновременно. И пока медведь в стойку вставал, дядя Митя его кулаком по носу и вдарил. А тот рявкнул и – наутек.

– Сергеич, а расскажи, как ты медведя рукой убил? – «Что-то поднапутал дед Никита?». Но отец как-то разом осел:

– Давайте лучше выпьем. – Но по шепоту и взглядам понял, что, все равно, не отвертеться. – Тут и рассказывать особо нечего. Да и давно это было. Гладите, какой у нас сын вырос, Полковник.

– Пусть покажется. Оценим. – От молодого, задорного девичьего голоса Сергею – хоть сквозь землю провались.

А бабенка не унимается:

– Красавец. Чур, я с ним первая танцую. У всех налито? За гостя. – И ловко опрокинула рюмку.

12

Как не хотелось, пришлось-таки отцу тайну открыть:

– Давно это было. Ну, из меня и раньше сборщик ягод, как из медведя балерун, был. Только, супруга пристала, словно банный лист: «Пошли, да пошли», – страшно одной ей, видите ли. Ну, пошли, а куда денешься?

Честно говоря, я и не знал, что зря себя недооценивал. Ягодка по ягодке, ягодка по ягодке – корзинку ведерную насобирал, а ягоды крупные, отборные, – самому любо.

Оглянулся, а супруги рядом нигде нет. Крикнул – не отзывается. Еще раз-другой, – не слышит. Потом присмотрелся, а она за кустом, – только куртка новомодная, с ворсом, – такая где-то еще сохранилась, – между листьями виднеется.

Ну, и взыграло детство в одном месте. Руку сквозь куст протянул, и – зарычал тихонько: «Ры-ы-ы».

А на меня морда медвежья, и тоже: «РА-А-А!».

– И тоже по носу кулаком? – Хихикнул Коська.

– Если бы. Оба развернулись, и в разные стороны бросились. Бегу, а в голове одна мысль: «Разодрал жену медведь, – раз она не отзывалась. Как же теперь жить-то?». И мимо дома – прямо к Толику-охотнику. «Так и так, мол, – слезами умываюсь, – съел медведь бабу».

Толик – ружье со стены сдернул, на плечо: «Пошли, пока совсем не стемнело – покажешь».

Дорого, похоже, стоило отцу это признание, – так и прячет глаза от стороннего взгляда. – Сначала корзинку мою нашли, целехонькую, а уже от нее – и след медвежий.

– А Ирина? – Кто, угодно, мог этот вопрос задать. Не разглядел-таки Сергей, чей этот вопрос. – Или не Ирина там была?

– Погоди. – Остановил ее отец. – Не мог же я Толика одного оставить. С километр, наверное, прошли. Сначала лепешки пошли, потом кровавые лепешки, а потом и сам медведь. Мертвый. Теплый еще.

– А говоришь, что не бил его. – И Коська огреб-таки от матери.

– Толик сказал: «Он от разрыва сердца умер».

– А Ирина-то как?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.