Вы верите в демонов?

Алексей Зазнайкин

Вы верите в демонов?

Вы верите в Демонов? А верите ли вы в Ангелов? Поверьте, это вопрос не риторический. Так верите? Вот и я хотел бы не верить. Хотелось бы мне спать сном младенца и не видеть, не чувствовать то, что выпало на мою долю.

Понимаю вашу ироничную улыбку, не имей я нынешнего опыта та же улыбка была бы и на моих устах, но позвольте поделиться своей историей, которая вполне возможно перевернет ваше понимание бытия и разбудит от глубокого сна, в котором пребывает практически все население нашей планеты.

Позвольте представиться, меня зовут Сергей Киров. Да, как великий советский революционер, хотя нет мы не родственники, но какой-то значимости фамилия предавала, потому что еще маленьким меня постоянно спрашивали о нашем родстве, и не дожидаясь ответа кормили сладостями.

Тем не менее жизнь моя сладкой не была. Отец ушел из семьи, когда мне было 5. Молча, без скандала, собрал вещи с утра и ушел. Мать хоть явных признаков любви к нему не выказывала за все время совместной жизни, была сильно к нему привязана, к тому же он кормил и обеспечивал нас всем необходимым. Уход отца выбил из под ног матери твердь и ее понесло. Пить мать начала сразу и помногу, что привело через непродолжительное время к инсульту.

Так в 8 лет я остался без отца, с лежачей матерью инвалидом, презираемый одноклассниками и не понимающий, что вообще за ад вокруг происходит. Ухаживать за матерью тогда взялась моя тетка. Она перевезла мать куда-то под Кострому, а вот меня определили в детский дом, поскольку тетка не возжелала нянчиться еще и со мной.

На самом деле ее понять можно. Жила она не очень богато, два рта потянуть в одиночку дело не простое, к тому же молодой пацан требует больших вложений и внимания, а в моем случае, пацан был еще и со странностями. Да, именно после ухода отца со мной стали происходить странные вещи. Не скажу, что его уход хоть как-то на меня повлиял, я даже не помню этого утра, воссоздавал я этот пробел в своей памяти по рассказам матери, но именно с его уходом начались странности.

Меня не покидало чувство тревоги и постоянное ощущение чьего-то присутствия. В темноте мелькали тени, силуэты, непонятные образы и ни один из образов не внушал мне ни капли доверия, в такие моменты по телу бегали мурашки и не покидало желание закрыться под одеялом и не вылезать оттуда до утра. С тех пор я стал бояться спать один, пока я жил с матерью я спал с постоянно включенным ночником, устроившись рядом с пьяной матушкой. В детдоме же было практически нереально остаться наедине с собой, но ночи, я все так же их боялся до смерти.

Время шло, мама шла на поправку. Через 5 лет реабилитации она практически полностью восстановилась и начала предпринимать попытки заново устроиться в этой жизни, но забирать меня к себе не торопилась. Между нами больше не было того тепла, которое присутствовало даже в период ее пьянства. От нее постоянно исходил холод, я не узнавал в ней своей матери. Мне постоянно казалось, что на меня смотрит посторонний человек.

Со временем мои способности стали проявляться ярче. Уже к 13 я стал определять людей. Это удивительно и необъяснимо, но ты будто видишь и чувствуешь человека и его душу насквозь. Этот добрый, этот злой, тот хитрый, вон там стоит жадный. И от каждого человека исходил особый эмоционально-духовный “аромат”. От каждого человека исходили свои уникальные неповторяющиеся энергетические потоки, которые ты не видишь, но ощущаешь всем свои телом и душой и в которые ты погружаешься, находясь рядом с ним. В некоторых случаях я мог точно описать жизнь человека, его сущность, пороки, болезни, его прошлое.

За все время до ключевого момента все эти ощущения были довольно безобидными, пока однажды не случилось то, что определило мое дальнейшее будущее. Меня снова пришла навестить моя мать. Встреча была обычной. Я как всегда был рад ее видеть, но с ее стороны исходил абсолютный холод, ее взгляд был отрешен и безучастен к происходящему. Мы говорили ни о чем и казалось она только и ждет момента, чтобы закончить встречу, ощущалось раздражение и напряжение.

А затем вспышка и я увидел то, что полностью перевернуло мою жизнь. На голове моей матери присосавшись намертво сидело какое-то существо похожее на кальмара, но в несколько раз больше и, ритмично двигаясь, высасывало из нее нечто серебристо-голубоватого цвета. Это нечто было похоже на гель, полупрозрачный гель, которым было пронизано все тело моей матери.

Затем это существо посмотрело на меня и на секунду остановилось, время как будто замерло. Так мы, уставившись друг на друга, пробыли около минуты. Следом оно так же невозмутимо отвернуло свои мелкие глазки и продолжило свое дело. Я же в истерике побежал от своей матери куда глаза глядят.

Меня трясло, и я как мог запинаясь рассказал все своей воспитательнице, которая, надо отдать ей должное, с пониманием отнеслась к услышанному и отвела меня к психологу. Мне прописали какие-то таблетки и больше подобных галлюцинаций какое-то время у меня не было.

О том, чтобы мать меня забрала с тех пор не могло быть и речи. Я перестал приходить на наши встречи, пытаясь объяснить это то больным горлом, то еще каким-нибудь враньем, а со временем и сама мать перестала проявлять инициативу. Так наши дорожки разошлись.

Не смотря на мои странности мне все-таки удалось завести друзей. Надо сказать, они сами были со странностями, но меня это совсем не пугало. Время шло, под действием таблеток я становился “нормальным” и социализированным. Страхи уходили, ощущения растворялись, образы стирались. И уже к 16-ти я подумал, что теперь стал как все.

Мое состояние улучшалось и мне отменили все прописанные лекарства, я уже был готов войти в большую жизнь. Меня очень интересовала работа следователем. Меня тянуло в полицию, хотелось раскрывать громкие дела, ловить маньяков, делать этот мир чище. Я ощущал себя героем, чьей миссией было искоренить все зло на планете Земля.

И мне повезло. Воспитательница, которая взяла надо мной шефство, была замужем за полковником МВД. Меня устроили в школу, где моя история следователя и началась.

Наверное, прочитав все вышенаписанное вы подумаете, что я сумасшедший. Надо признать я тоже так думал, но не смотря на блат, который у меня был при поступлении в школу МВД, пройти полное медицинское освидетельствование мне пришлось на общих основаниях. В случае обнаружения каких-то психических отклонений дорога в мечту мне была бы закрыта, но на мое удивление у меня не нашли даже намека на какие-то психические болезни. Я был здоров как бык во всех отношениях.

Одновременно с учебой меня прикрепили к какому-то уже без пяти минут уходящему на пенсию следователю, было это сделано по его просьбе. Он сам выбирал себе помощника. Приходил на лекции раньше всех, садился за парту на заднем ряду и наблюдал. Никто из преподавателей даже и не объяснял его присутствия, да и многие из них при виде этого незнакомца просто белели на глазах, теряя дар речи. Вот так я попал в самое пекло уже сразу после поступления в МВД.

Александр Владимирович, так звали моего начальника, был человеком очень замкнутым, молчаливым и суровым. Мало кто вообще решался ему перечить. Но его жуткий характер компенсировала просто невероятная раскрываемость дел. Ему доверяли самые сложные из них. Серийные убийцы были как раз по его части.

Моя же работа была абсолютно ничем не примечательна, подай-принеси, но я не жаловался. Попасть сразу после поступления на учебу на службу к такому опытному человеку, пусть и на побегушках, я воспринимал как подарок судьбы.

Сразу же меня устроили в общежитие МВД, где я жил с двумя довольно неприятными типами. Постоянные вечеринки, девушки, запах перегара и все сопутствующее не давало сосредоточиться на учебе. Но не поверите, со временем привыкаешь ко всему.

Первые полгода в общежитии и обучении были, не смотря на постоянное веселье в комнате, спокойными. С моими беспокойными соседями мне удалось найти общий язык, однако постепенно стала возвращаться тревога. Я стал подолгу засыпать, стали возвращаться страхи, а следом вернулись мелькающие тени.

Я не стал об этом никому рассказывать, да и не с кем было поделиться. Подобные откровения могли поставить крест на моей дальнейшей службе в МВД. Я просто решил никак на это не реагировать, надеясь, что пройдет само.

Но оно не прошло. После очередной попойки, устроенной моими соседями, с раскалывающейся головой я внезапно проснулся от резкого толчка. Я вскочил с кровати, но в комнате никого не было. В ванной слышался звук льющейся воды и чье-то шуршание. Внезапно дверь открылась и из ванной вышел Ваня, один из моих соседей по комнате, но это был уже не тот Ваня, которого я знал, это был уже Ваня иной.

Все тело Вани было в дырках, сквозь которые просматривалась дверь в холл. Из этих дыр лезли клубками змеи и пауки, а все руки и ноги были в глубоких порезах. Он внезапно остановился, заметив мое окаменевшее от ужаса лицо, с такой же как всегда невозмутимой улыбкой он спросил: ”Ты будто приведение увидел, ты в порядке, Серег?” Эта фраза меня будто отрезвила, я вскочил с кровати, молча схватил одежду и вылетел из комнаты пулей.

Весь путь до работы я находился в контуженном состоянии. Неужели все вернулось, неужели я все-таки сумасшедший, что будет дальше? Рой вопросов носился в моей голове. У входа в отдел меня уже ждал Александр Владимирович, который увидев мое озабоченное лицо, впервые за все время нашей совместной работы поинтересовался моим состоянием: “На тебе лица нет? Ты в порядке? Работать можешь?”.

Я пробормотал что-то невнятное, но мой начальник продолжил:

– Ты не бойся мне все рассказать. Я многое повидал. Поверь, я все пойму. Что случилось?

– Александр Владимирович, если я вам расскажу, то вероятно лишусь работы и места в школе.

– Неужели все так серьезно?

– Серьезней некуда

– Сергей, поскольку нам еще вместе работать, то между нами не должно быть никаких тайн. Что бы ты ни сказал, это останется между нами.

Не долго думая, я рассказал все, абсолютно все, что со мной происходило начиная с пятилетнего возраста. Этот разговор напоминал исповедь. Наверное, я очень сильно ждал этого момента или человека, которому могу выложить, не боясь, все, что накопилось на душе.

Александр Владимирович молча слушал, не поведя и бровью. Слушал так внимательно будто от этого зависела судьба человечества, а дождавшись окончания моего рассказа тяжело вздохнул и спокойно сказал: “Значит я в тебе не ошибся”.

Я был в недоумении. Я ожидал чего угодно, но не такой спокойной реакции на ту чушь, которую только что поведал ему. Александр Владимирович похлопал меня по-отечески по спине и впервые за все время я увидел на его лице улыбку. Мы вышли из здания и направились в ближайшее кафе, я ничего не спрашивал, просто молча брел за своим начальником в полном недоумении. Мы вошли в кафе, выбрали пустой столик где-то в самой глубине помещения и Александр Владимирович начал свой рассказ:

– Мне было где-то столько же сколько тебе сейчас, когда я увидел то, что не могу забыть до сих пор. Я столько всего повидал с тех пор, но первое видение оно как первая любовь запоминаешь на всю жизнь. У меня не было прелюдий и мягкого взлета как у тебя. Меня бросили прямо сразу с места в карьер. Увидел я эту тварь у себя дома. Она ходила следом за моим отцом. Буквально ходила по пятам. Жуткая такая тварь. Настолько жуткая, что слов таких нет в русском языке, чтобы описать. Ты не можешь представить весь ужас, который я тогда испытал. Спустя неделю отец повесился, перед этим убив мою мать. Я не знаю, почему он не тронул тогда меня, он будто просто забыл о моем существовании.

– Что это вообще значит?

– Ты веришь в Демонов?

– Нет, не верю.

– А в Ангелов веришь?

– В них и подавно не верю

– А зря. От глаз обывателя сокрыт целый мир, набитый таким разнообразием существ, что флора и фауна Земли кажется очень бедной. Эти существа живут параллельно нашей реальности, составляя ее часть, но напрямую взаимодействовать с ней не могут.

– Я думал, что я сумасшедший

– Все мы чуточку сумасшедшие. Есть небольшой процент людей способных видеть этих тварей, ты и я из этого небольшого процента, и это не шизофрения, не паранойя, не глюки, как на вашем сленге это зовется. Это реальность.

– Хм, если есть Демоны, то есть и Ангелы?

– Думаю, есть, но за все время своей работы с этими тварями Ангела я не видел ни разу

–– Кто эти существа?

– Как их только не называют, демоны, лярвы, призраки, привидения, как не назови суть не изменится.

– Они опасны? И в чем их суть?

– Есть опасные, есть не очень. Слушай внимательно, жизнь после смерти не заканчивается как многие думают. После смерти у твоего сознания два пути – в мир иной, тот который вне нашего понимания, либо ты остаешься куковать тут, но без тела физического. Твое нематериальное сознание, пребывая в этом материальном мире, требует поддержания своей тонкой формы, то есть ему требуется пища как и телу физическому иначе тебе хана тотальная и окончательная. Каждая душа связана с источником жизни или Богом так называемой пуповиной. Этим существам, отказывающимся идти свой путь дальше после смерти и пребывающим среди нас вопреки природе, ее отрезают. И им ничего не остается кроме как питаться иной пищей. Этой пищей является энергия, которая формируется человеческим существом, живым существом. Вообще человек – это идеальная фабрика по производству чего угодно, включая энергию. А демонам для выживания нужны эмоции души, которые испытывает человек, человеческие эмоции для этих сущностей самый деликатес, особенно детские. Детская суть еще не замутнена, дети испытывают чистые, неподдельные эмоции. Если боятся, то по-настоящему от души, если любят, то тоже всей душой. Но я забежал вперед.

– То есть мы для них пища?

– Кто-то пища, кто-то добытчик пищи.

– То есть?

– То есть есть те кем они питаются, а есть те, с помощью которых они добывают себе пищу. В момент мучений или предсмертной агонии происходит самый мощный и сильный выброс эмоциональной энергии. Страх, боль – это основная их пища. Как думаешь кто такие маньяки?

– Душегубы, которых надо отправлять на электрический стул!

– Само собой, но какова суть маньяка?

– Не понимаю вас.

– Ты ведь воспринимаешь маньяка как человека, который слегка психически ущербен. Недолюбили в детстве родители или его самого изнасиловали в детстве, так?

– А разве не так?

– Отчасти. Демоны не могут напрямую воздействовать на этот мир, они бесплотны, но в отличии от нас они нас воспринимают. Они нас видят, они нас чуют, но все-таки они не могут вступить в контакт с твоей душой, чтобы ее поглотить без твоего на то согласия. В человеческой психике задуман механизм защиты на такой случай. Чтобы вкусить твоего страха, сущность должна войти в твое пространство души и впустить ее туда можешь только ты сам.

– А при чем тут дети?

– Дети тут при том, что у них еще не сформировалась защита, они уязвимы.

– Ничего не понял

– Представь ситуацию. Мальчик избиваем отцом, мать закрывает на это глаза, да и сама получает тумаков. Что происходит с сердцем ребенка в этот момент? Он один против взрослого мужика, собственного отца, некому его защитить. Его сердце черствеет, в нем накапливается злость, ненависть. Тут как тут появляется наш темный приятель. Если нельзя воздействовать напрямую, то почему не войти через заднюю дверь, и он начинает ему нашептывать и воздействовать на неокрепшую детскую психику, да еще и пьяный папаша, избивающий бедного мальчика, тому способствует, ребенок как-то хочет защититься и придумывает вымышленных героев и свой мир, для ребенка это одновременно и игра, и спасение, и поэтому он впускает в свою душу эту тварь как своего друга и спасителя, ловушка захлопнулась. Дальше они уже неотделимы. И наш вчерашний ребенок, побиваемый своим отцом, становится тем, кто будет мучать и убивать других людей, кормя своего демона.

– Звучит как какая-то фантастика

– Если бы…Ты же сам все видел

– Я не знаю, что я видел

– Ну теперь тебе от этого не отвертеться, не задавить, эта способность часть тебя. Ты их видишь – они видят тебя. Тебе разве не интересно, почему у тебя такие отношения с матерью?

– Моя мать повредилась головой на почве алкоголизма

– Может ей помогли повредиться?

– В каком смысле?

– Любой человек уязвим в момент горя. В такие моменты все защиты слетают, и гости не заставят себя долго ждать. Они испытывают перманентный голод. Они постоянно среди нас и только и ждут, когда ты ослабнешь, чтобы присосаться как клещ. Твоя мама не знала, как ей справиться с уходом твоего отца и приложилась к бутылке. Алкоголь действительно хороший анестетик для души, но вместе с этим он снимает все защитные механизмы. Ты становишься голым, беззащитным и полностью подконтрольным тем, о ком даже не имеешь представления.

– То есть та сущность – это демон, который взял под контроль сознание моей мамы?

– Да, твоя мама находится как бы во сне, полудреме. У нее нет энергии и сил для того, чтобы осознать происходящее и что-то предпринять. Полностью контролировать сознание человека способны не все демоны, но вот парализовать волю они вполне могут.

– Хорошо, почему Ангелы ничего не предпринимают?

– Если бы я знал. Но предполагаю, что все дело в свободе воли.

– Свобода воли в том, чтобы быть съеденным Демоном?

– Нет, свобода воли в том, чтобы быть.

– Опять не понимаю

– У человека не такой уж большой выбор в этой жизни, но что уж точно зависит от нас так это кем быть. И я не о профессии. Мы выбираем быть ли нам добрыми или злыми, ненавидеть или любить. А демоны – это по большому счету лакмусовая бумажка твоей души.

– Вы говорите, что моя мать парализована тварью и не может сама себя спасти, где тут свобода воли?

– Свобода воли в том пить или не пить, озлобляться или нет. К тому же у твоей матери еще есть ты.

– И что я могу сделать?

– Разбудить ее.

– Как?

– Ну это уже мне не ведомо. В Библии написано: “Любовь никогда не перестаёт”. Может тебе стоит попробовать это лекарство?

– Но вы-то как–то с этими демонами боретесь?

– Я с ними не борюсь, я их вычисляю и изолирую. Я работаю с такими случаями, когда изгонять уже бессмысленно. Демон срастается с сущностью человека, они становятся единым целым и разъединить их может только смерть тела человека.

– А моя мама какой случай?

– Твоя мама случай бытовой, обыденный. Ты выйди на улицу и посмотри, ты обнаружишь, что большинство живут жизнь твоей мамы, некоторые в таком состоянии доживают до глубокой старости так и не поняв, что с ними произошло.

– Я видел нечто похожее на гель в моей матери. Эта гадость питалась этим. Что это?

– Это жизненная сила твоей матери. Энергетический поток. Не знаю почему ты воспринял это как гель.

– Он был густым, прозрачным. Голубоватого оттенка.

– Что бы ты ни видел то, что сосет сущность из твоей матери – это ее жизнь.

– Я вас вообще не понимаю. То вы вините демонов, потом говорите про свободный выбор. Как в этом не запутаться и в чем правда?

– Запутаться очень легко, ты прав. Правда в том, что я не знаю этой правды. Я знаю, что мужчина, убивающий свою жену и повесившийся после, не всегда делает это по своей воле. Маньяк, терзающий ребенка, не всегда действует по своему желанию.

– Давайте пожалеем маньяка?

– Ты еще молодой. Я в твоем возрасте тоже был категоричен и думал, что справедлив.

– И где в этом всем Бог?

– А я ничего тебе не говорил про Бога. Да и где ему быть? Он там куда его определили люди. Где-то…

– Многообещающе

– Зато близко к истине. Ладно засиделись мы с тобой. Считай сегодня я вводил тебя в курс дела. Отдыхай на сегодня, а завтра у нас с тобой дело. Появился в нашем районе любитель маленьких девочек, мне понадобится твоя помощь. Главное больше не пугайся и будь трезв. Самое страшное еще впереди.

– Спасибо, обнадежили. У меня еще один вопрос.

– Давай

– То есть все демоны питаются страхами?

– Нет, не все. Тем чем будет питаться падшая душа после смерти определяет ее жизнь в материальном мире. Если человек при жизни был жаден до денег, то и после смерти его душа будет искать человека, который даст ему эти ощущения. Такой же жадный до денег индивид вполне подойдет. Видишь, в этом и заключается свобода выбора. Твой выбор быть подверженным тем или иным порокам, открывая тем самым ворота демонам, или бороться с ними, не доводя до беды. Если бы люди хотели понимать, как все устроено и пеклись бы о своей душе так же как о зубах или состоянии кожи, демоны не получали бы пищи. Борьба с ними заключается только в этом, в лишении их источника пищи. Ладно жду завтра, пока.

Александр Владимирович снова улыбнулся, тяжело поднявшись, одел свой пиджак и медленно побрел к выходу, оставив меня наедине с моими мыслями. В голове был полный кавардак. Демоны, Ангелы, души как теперь с этим жить, что с этим теперь делать. Я решил не торопить события и оставить прояснение до утра. Я подошел к бару, заказал пару бутылок пива и сэндвич. “Да, начальник же просил не пить. Ой, да ладно, что будет с пары бутылок пива?” – и решил заказать третью. “Все-таки дело не в свободе выбора”, – подумал я и допил четвертую.

Я проснулся с раскалывающейся головой, где-то звонил мой мобильный, а ему вторил орущий где-то в другой комнате телевизор. Комната снова была пуста, не было даже намека на то, что кто-то ночевал здесь кроме меня. Я нехотя поднялся, нашел мобильный и пришел в ужас, когда увидел время.

На мобильном красовалось 12:35. Как получилось, что я проспал? В такой важный день? На экране телефона также угрожающе светилась информация о пропущенных, их было много и все с одного номера. Меня не удивило, что это был Александр Владимирович. На его месте я бы уволил такого нерадивого подопечного тут же.

Я моментально оделся, быстро выпил холодный кофе, явно оставленный кем-то из моих соседей по комнате и помчался в отдел. На месте меня уже ждал, сидящий за своим столом, Александр Владимирович. Он встретил меня холодным и привычно строгим взглядом, быстро встал и кивком указал на дверь, в которую я еще даже не успел войти.

Мы сели в служебную машину и молча ехали до места. Уже подъезжая к по видимому месту преступления, начальник решил начать разговор:

– Я же предупреждал

– Я очень виноват, Александр Владимирович, больше не повторится.

– Конечно, не повторится, иначе ты будешь уволен и отчислен. Пока не приехали, хочу предупредить. Зрелище не для слабонервных. Привыкай. Такое тебе придется видеть часто и алкоголь тебе явно не поможет справиться с увиденным. Я надеюсь, это наставление ты примешь во внимание со всей серьезностью. А теперь к делу. Найдено тело девочки. На вид лет 7. Изнасилована и убита вчера. Нашел прохожий. Это не первый случай, поэтому вызвали нас. По всей видимости у нас серия.

– У вас есть идея кто это?

– Ни малейшей.

Александр Владимирович замолк. Мы подъехали к гаражному кооперативу. Место было очень удаленным от жилого массива. Неудивительно, что тело нашли здесь. Идеальное место для убийства и изнасилования. Ори – не ори никто не услышит. Мы подошли к месту преступления, и я увидел то, что мне никогда даже в страшных снах не могло присниться.

Возле одного из гаражей лежало полуголое, изуродованное тело маленькой девочки. Одежда на ней была изорвана, ноги и руки приняли какое-то страшно неестественное положение, а голова была запрокинута вверх. Смотреть на это было и больно, и страшно.

“Вы считаете это демоны виноваты?”, – зло выпалил я. Александр Владимирович промолчал, косо посмотрев в мою сторону. Не смотря на весь ужас увиденного, я заметил одну интересную деталь. Лицо девочки было настолько умиротворенным, настолько спокойным, казалось, что она не мертва, а спит глубоким сном и вот-вот проснется. То же самое заметил и мой начальник, и мы молча вернулись в машину. Пока на месте работала бригада, мы решили пока наедине обговорить некоторые детали увиденного. Первым заговорил Александр Владимирович:

– Ты тоже заметил ее выражения лица? Ты спрашивал, есть ли Ангелы. Думаю, это будет тебе ответом.

– Это не ответ.

– А ты какого ответа хотел? Что Ангел спустится с небес, взмахнет крыльями и девочка оживет? Повторюсь, единственный Ангел, которого я видел когда-либо, лежит сейчас там возле гаражей.

– Как это не справедливо.

– Мы много чего не знаем о справедливости, Сергей. Я видел много таких девочек. Однажды нам удалось приехать вовремя на вызов. Мы застали педофила как раз в самом разгаре его действа. Правда, увидев нас, он запаниковал и убил девочку. То, что я увидел потом невозможно описать словами. Тело девочки осветило таким ярким светом, что я думал ослепну. Этот свет отделился от ее тела и подлетел ко мне. От него исходило материнское тепло, как только это свечение приблизилось ко мне, на душе стало тихо и спокойно. Я почувствовал себя так легко, так умиротворенно, такого я не ощущал с детства. Затем оно недолго покружило вокруг и медленно исчезло в потолке. Я тогда понял сразу, что это ее душа. Чистая, яркая, нетронутая жизнью. Что было бы с ней повзрослей она?