Черное зеркало, белый алтарь

Дон-н!.. – в комнате прозвенел колокольчик.

Ждать пришлось недолго, примерно через пару минут дверь комнаты распахнулась и на пороге возникла девушка.

Я позавидовала. Тихо, но отчаянно.

Вот бывает же, создает планета такое совершенство? Такие девушки встречаются на обложках журналов, но там это дело рук фотографов и пластических хирургов. А здесь все вживую.

Фигура – модели плачут в сторонке. Классическая – узенькая, на зависть Людмиле Гурченко, – талия, высокая грудь и широкие бедра. Волосы золотистые, волной, до пояса, завиваются крупными кольцами. Глаза громадные, карие, бархатистые, черты лица – просто идеал. Выпусти такую на улицы, мужчины передерутся.

А тут стоит это совершенство, глазами на нас хлопает. И брови черные, и ресницы. И кажется, без краски. Как такое бывает?

Слов нет, одни эмоции…

– Тэр Лоринский?

– Таэра Далион, это ваша новая соседка. Таэра Лискина. Прошу вас отнестись к ней дружелюбно и помочь по мере сил. А если нужна будет моя помощь, я буду только рад. Наташенька, располагайтесь, завтра мы с вами купим все необходимое. Сегодня уже поздно.

Аделас расцеловал дамам ручки (первый раз в моей жизни), посмотрел со значением (почему-то на меня) и откланялся. Тоже в буквальном смысле, ушел с поклоном.

Я только головой покачала:

– С ума сойти…

– Адди тебе понравился? Да ты заходи, не стой на пороге! Я так рада, что у меня теперь есть соседка, я думала, кого ко мне подселят…

– Я… это…

Наверное, выглядела я при этом как идиотка. Ну и ладно. Бывает.

– Меня Далия зовут. А тебя?

– Наташа.

– Вот и познакомились. Пойдем, я тебе покажу нашу комнату!

Далия поняла, что адекватного ответа от меня не будет, цапнула за руку и потащила внутрь, продолжая при этом болтать.

Далия Далион.

Забавно.

Внутри комната была замечательной. Квадратов шестьдесят, она четко делилась на две половины, и в каждой половине три зоны. Для сна – диван. М-да, неудобно. Повернусь – и на полу.

– Это кровать, только раскладная, – пояснила моя соседка. – Вот, смотри…

Она небрежно коснулась бляшки в изголовье. Диван сам по себе разложился и трансформировался в кровать. Роскошную. На такой даже нам с Туськой тесно не было бы.

– Днем это надо убирать… конечно, неудобно, но приходится, – сморщила носик соседка.

Я только головой покачала.

Не имела ты дела с мебелью фабрики «Богатырша»[6]. Вот уж где жуть жуткая! Чтобы сложить диван, надо сначала на нем попрыгать, потом потянуть, потом толкнуть… и силой обладать действительно богатырской.

Нормальный человек с таким-то и не справится.

А тут – движение пальца, а неудобно! С ума сойти!

Вторая зона – рабочая. Явно. Стена завешана книжными полками, стоит большой стол, причем половина стола явно для конспектов и бумаг, а половина лабораторная. Даже маленькая раковина есть.

Третья зона – личная? Стоит шкафчик, трюмо, изящный стул… он подо мной не рухнет?

– Конечно, здесь тесновато, но это общежитие. Приходится терпеть трудности, – вздохнула красотка.

Я представила ее реакцию на санузел в нашей общаге, с неработающим душем и отожравшимися мокрицами, и покивала. Да, будем терпеть. Ах, такие тяготы!

Санузел, кстати, был шикарным.

Ванная, душ и унитаз, чуточку непривычной формы, но вполне узнаваемый. Раковина и несколько шкафчиков.

– Кошмар, конечно, – Далия развела руками.

Действительно, вот кошмар-то! Ванная всего пятнадцать квадратных метров! Королевство маловато, развернуться негде!

В туалет в общаге я боком проходила. А тут, как ни старайся, ничем об угол не заденешь. Как так жить? Сплошные трудности.

Следующие полчаса я осваивалась.

Далия оказалась неплохой девчонкой, в меру болтливой и дружелюбной. Но к этому я привыкла. Красотки ко мне, кстати, всегда относились нормально. На моем фоне и крокодил-то выглядит как прима-балерина, а уж такая, как Далия, и вовсе ослепляет. Все познается в сравнении!

В этом общежитии все было завязано на магию. Вообще все!

Свет, вода, мебель…

Вешаешь в шкаф одежду – и достаешь свеженькой и выглаженной.

Кладешь продукты в специальный шкаф – и там останавливается время. Можно на год туда варенье положить, и оно будет как в первый день. Время идет, пока шкаф открыт, и там ничего не пропадает.

Слов у меня не было, одни междометия. И наверное, я выглядела полной дурой, когда Далия, понимая, что я никакая, покачала головой и уложила меня спать.

Белье пахло лавандой. Настоящей, не химической. Я лежала, глядела в темноту и думала, что, наверное, мне повезло.

А Туська?

Если все будет хорошо, я ее вытащу сюда. Обязательно. А пока лучше помолчать.

– Что скажешь?

– Очередная идиотка. Все они такие.

– Думаешь, проблем не будет?

– Уверен.

– Ты всех предупредил?

– Конечно!

– Тогда пошли.

Двое мужчин вышли из кабинета, прошли по зданию академии, поднялись на башню.

Да, ритуальный зал в академии был на башне. Причем на башне обсерватории, которая стояла отдельно от других зданий.

Мало ли что? Хоть не завалит. А если повезет, то и академию взрывом не накроет.

В ритуальном зале их уже ждали четыре человека. Была активна шестиконечная звезда, четыре угла уже заняты, свечи горят, жертвенное вино и зерно готовы…

– Что так долго? – сдвинул брови один из участников.

– На этот раз попалась очень противная девка. Пока Аделас освободился, вот и пришлось подождать, – ответил ректор.

Второй из ожидающих махнул рукой:

– Ладно уж. Мы-то поможем и уйдем, а ему, бедняге… – и препохабно захихикал. – Там такая бабища, что амулет для левитации покупать придется, иначе не справится.

Аделас надулся, но старший родственник не дал ему времени попереживать и подтолкнул к нужному месту в гексаграмме:

– Становись, не тяни время.

И встал на оставшееся место сам.

Ритуал подчинения воли…

Как – подчинения?

Понятно же, иномиряне не все идиоты. Многие, но не все. И надо чуточку им посодействовать. Усилить доверие, снизить критическое восприятие, чуточку расслабить…

Это не полноценное воздействие на разум. И марионеткой человек не станет. Хотя бы потому, что, став куклой, иномирянка будет отрезана от магии. Такой вот закон… Свободы воли.

Или ты маг, или ты у кого-то в подчинении. Почему так? Искали, размышляли, философские трактаты писали – все равно не доискались. И приняли как оно есть.

Свободная воля – свободная магия.

Но человек со свободной волей может задать множество весьма неудобных вопросов. А потому на свободу воли никто не покушается. А вот на критичность восприятия – немножко.

Не полноценная магия невидимости или сокрытия, а просто – отвод глаз. Смотри в другое место.

Не полноценная ментальная магия, а так… даже не насилие над волей. Это можно преодолеть, стряхнуть… только вот для начала об этом надо задуматься. А задуматься заклинание как раз и не даст.

Прядь волос летит в огонь, горящий в центре. Туда же льется вино. Туда же сыплют зерно горстями. И наконец произносят имя: Наталья Александровна Лискина.

Никто и не знает, что здесь и сейчас ритуал не сработал. Одна – Наталья, вторая – Наталия. Одна Александровна, вторая Алексеевна.

Имя не то.

Ритуал с самого начала нарушен, и сеть беззаботности не ложится на разум девушки. Ум ее останется по-прежнему острым и ясным. Но узнать об этом нельзя.

Сеть не видна. Она не чувствуется. Не определяется никакой диагностикой, разве что самой тщательной, но для этого надо бы обследовать женщину не обычным магам, а специально обученным ментальным… или лекарям.

А внешне… внешне это никак не проявляется.

Правда, кто-то из магов чувствует легкое неудобство во время ритуала, но…

В ментальной магии важен и опыт. Ритуал провели. Сработал он, не сработал… он применяется слишком редко, поэтому никто не видит разницы. Да и внешних спецэффектов тут нет. Не сверкают молнии, не меняется цвет огня…

Мысль – нематериальна.

Поэтому девушка остается при свободе воли. Волосы от одного человека, имя от другого, принцип тот же самый, что и со сглазом, с порчей он просто не ляжет.

Заклинание не легло.

Но маги об этом так никогда и не узнали. На них заклинания никто не накладывал, но к тому, что все иномиряне дураки и легкая добыча, они тоже привыкли. Расслабились…

Снизили критическое восприятие. На свою голову.

Глава 2

Утро началось волшебно. С запаха чая с мятой.

Может, это был и не совсем чай, но пахло вдохновляюще. Я невольно высунула нос на запах. Чай. И сдоба. Свежая…

Далия уже была одета, подкрашена и сидела за маленьким столиком.

– Наташенька, ты проснулась?

– Д-да…

– Тогда умывайся и присоединяйся! Я немного похулиганила, воспользовалась твоим статусом иномирянки и попросила принести нам завтрак в комнату. Будешь?

Желудок взвыл. Он точно будет, можно и не спрашивать.

Я печально вздохнула и отправилась умываться.

Выгляжу я с утра ужасно. Впрочем, с вечера не лучше. Не помог даже магический шампунь, который, по утверждению Далии, восстанавливал волосы. И мыло, которое разглаживало кожу. Как ни крутись, из зеркала смотрит динозавр. С отекшим и недовольным лицом.

Ну кто, кто придумал так рано вставать? Почему нельзя начинать жизнь с полудня? Садюги.

Далия встретила меня улыбкой:

– По булочке?

В результате она съела одну булочку. Я остальные девять. Запила чаем, зажевала конфетами и поняла, что заморила червячка. Какие-то они несерьезные, эти булочки. Вот гамбургер съешь, так сразу наедаешься… лучше, конечно, три гамбургера. Или четыре. А тут… Что было, что не было.

– Думаю, скоро зайдет тэр Лоринский. Вам сегодня надо будет многое купить. Ох уж эти мужчины, вытащить девушку в другой мир, не дав ей собрать вещи! Столько всего нужно, а они… ничего эти мужики не понимают!

Я развела руками. Действительно неудобно.

– Я побегу на лекцию, а ты жди. Преподаватели в курсе, никто ругаться не будет.

Оставалось только кивнуть. Ладно, будем ждать.

Когда Далия ушла, я вывалила на кровать содержимое своей сумки. При ней как-то не хотелось. Выглядело бы это… вот пригласил принц к себе нищего, а тот достает из кармана дохлую крысу и начинает за хвост ее вертеть, в королевских-то покоях. Хотя в те времена, в Англии, и живая б крыса никого не удивила. Антисанитария там была такая, что мухи дохли на подлете.

Но это история. А вот реальность… Что носит девушка в своей сумке?

Штук шесть шоколадных батончиков.

Кучу всяких бумажек, от квитанции до чеков.

Полиэтиленовые пакеты.

Телефон и планшет, зарядки и аккумулятор, ручки и карандаши, косметику и парфюмерию…

Отдельно идут самые нужные вещи.

Мультитул. Многофункциональный нож. Отвертка с набором насадок. Живя в общаге, понимаешь, что без этих вещей лучше домой не заходить.

А до кучи еще отмычки.

Тут такое дело… Общага – и этим все сказано. Застревали мы с Таткой и в комнате, и в душе, и в туалете… заедает там все, до чего ни дотронься. И не только у нас.

Мужиков пока дозовешься, от старости помрешь. Не спешат они к бегемотам на помощь, справедливо полагая, что и без них справятся. Этак плечиком поведут али бедрышком поддадут…

Справляться я научилась. Замки, засовы, винты, болты… Рано или поздно я разбираюсь со всем. И преотлично себя чувствую.

Бумаги я сунула в тумбочку, косметику на трюмо, технику в шкаф. А куда еще, электричества-то здесь нет. А там хоть сохранится до возвращения на Землю.

Батончики, карандаши, отвертки и прочие мелочи вернулись обратно. О, маникюрный набор! А я думала, я его потеряла!

И чтобы кто понимал, моя сумка – это не клатч. Это нормальная сумка, высотой полметра и длиной сантиметров семьдесят. Там слона потерять можно.

Она ведь не для красоты, а для лекций. Чтобы и завтрак, и тетрадки с конспектами, и термос – иначе на столовке разоришься. Деньги дерут, а порции там – попугаю не наесться! Проще готовить и брать еду с собой.

У меня помещается все! А что до красоты…

Вот уж красота меня волновала меньше всего. И сумка эта при моих габаритах смотрится вполне прилично. Шоколадку, что ли, пока скушать?

Время еще есть… эх, любимые мои «бабайки», разве вас тут достанешь?

По закону подлости тэр Аделас пришел, когда я дожевывала шоколадку. Лишил меня кусочка удовольствия.

Шоколад приятно есть спокойно, а когда ты жуешь, а кто-то ломится в дверь… нет, это неправильно. Но не гнать же?

Я повесила сумку на плечо и вышла из комнаты:

– Доброе утро, тэр Аделас.

– Доброе, таэра Наташенька. Вы готовы к прогулке?

– Да, конечно.

– Тогда прошу!

Мне была предложена рука, согнутая полукольцом. Я послушно оперлась на нее, хотя и не всем весом, и мужчина повел меня к лестнице.

Первое потрясение меня ждало на улице:

– Рапторы! Это же рапторы!

– Это торхи, – удивился Аделас, глядя на двух небольших динозавров, запряженных в коляску. – Хорошие, породистые. У вас они тоже есть?

– Вымерли. Ученые считали, что они были тупые и хищные.

– Такими они и остались. Видите, Наташенька, у них на глазах шоры. И нос заклеен, а то учуют запах друг друга или добычи – и будут рваться.

– А как вы ими тогда управляете?

– Магия, разумеется.

Магия…

Весь этот мир был основан на магии. Но удивляться я не стала и послушно села в коляску.

– Наташенька, что именно вы хотите посетить сначала?

– Аптеку, – решила я.

– Вы чем-то болеете?

– Н-нет. Просто есть такие моменты, ну… физиологические, – смутилась я. Хотя чего тут такого? Мальчик взрослый, должен понимать…

– Да, конечно. Я знаю, куда вам нужно. А еще что?

Я пожала плечами:

– Одежда, обувь, нижнее белье. То, что мне выдали, – это неплохо. Но, наверное, мало?

– Да, Наташенька. Этого действительно маловато. Здесь учатся богатые люди, если вы не хотите выглядеть на их фоне…

– Нищенкой?

– Скорее девушкой, которая не успела собрать вещи.

– Принято. Не хочу.

– Тогда вам нужно хотя бы штук десять разных платьев.

– А денег у меня хватит?

– Академия платит. Даже не беспокойтесь. Это единовременная субсидия, которая… которая выдается академией.

Хм… А если иномирянам выдается единовременная субсидия, возникает вопрос: были и другие? Вот с кем бы побеседовать… Но вслух я ничего не сказала. Слишком быстро Аделас оборвал фразу.

– Понятно. Тогда одежда, обувь, нижнее белье, аптека. Наверное, канцелярский магазин. Хватило бы денег…

– Мы не поедем в безумно дорогие магазины, – успокоил меня парень. – Я знаю, куда именно надо. Вам хватит.

Ну-ну. Надеюсь, мне не соврали. Но мужчины ведь! Они как-то очень своеобразно все воспринимают. Ладно, проверим.

Времени по дороге я не теряла, попросив Аделаса рассказать мне что-нибудь из общеизвестного. Для примера – вот у нас всем известно, что Адам и Ева стрескали яблоко и закусили гадюкой. А у них?

Аделас подумал и сказал, что у них таких примеров нет. Но может, мне понравится рассказ об основателе академии? Крадосе Олмарском?

Я согласилась, не раздумывая, и не пожалела.

Как оказалось, около тысячи лет назад Крадос Олмарский воевал с демонами. Нет-нет, сейчас демоны здесь не водятся. Но раньше лепестки соприкасались, а сейчас проход закрыт. И запечатан. Проводятся специальные ритуалы, которые поддерживают печати, вы об этом еще узнаете в академии. Но это предыстория. А так…

Крадос Олмарский лично установил классификацию магии, разработал кучу приемов и вообще был для магов практически тем, чем для верующих в нашем мире Христос.

Кончил он соответственно. Начал то ли сходить с ума, то ли что-то еще… и в один прекрасный день захотел распахнуть ворота к демонам аккурат посреди академии. Да, в ней он был тоже первым ректором. Сам строил, знал вдоль и поперек, и на тот момент это было самое безопасное и защищенное место. Конечно, все семьи отдавали туда своих детей.

И тут – ворота к демонам!

Конечно, он сошел с ума, чем еще это объяснить?

Ученики объединились, ну и ушатали его, как Бобик – конуру. Все по классику детской литературы: «Поделом таракану досталося, и усов от него не осталося».

Академию переименовывать не стали. Есть предание, что тогда или сам Крадос, или его дух могут вернуться. А этого никому не хочется.

Демоны?

Ну да, печати. Демоны не лезут к нам, мы к ним, все в порядке. Можете не бояться, Наташенька. Конечно, иногда бывают проблемы, но ведь и среди людей есть сумасшедшие. А так – все спокойно. А на кого они похожи?

Право, не знаю. Ни одного демона вот уже тысячу лет и в глаза не видели. Чучел не сохранилось, не позволяли они из себя чучела набивать. Рисунки? Так ведь сколько времени прошло…

Все скрыто завесой тайны.

На этой романтической ноте мы и приехали.

Коляска, похожая на те, что показывали в старых фильмах, остановилась перед небольшим домиком со скромной надписью: «Ателье таэры Мелвилл».

Скромный трехэтажный домик, скромная золотая надпись… У меня тут хотя бы за шляпку заплатить хватит? Аделас улыбнулся мне и даже подмигнул:

– Не переживайте, Наташенька. Иномиряне – модная тема, и когда станет известно, кто вы, вам сделают скидку. К тому же в высшем свете хватает дам благородной комплекции. Они частенько заказывают одежду, но далеко не всегда ее забирают. А вот аванс выплачивают безоговорочно. Наверняка для вас что-то найдется… из подходящего.

Я кивнула.

Благородная комплекция? А что? Слоны – весьма благородные животные! А кто сомневается – идите в слоновник!

Внутри ателье оказалось еще роскошнее, чем снаружи. И ухоженная дама, которая поспешила нам навстречу, была ему под стать. Такие дамы на страничках журналов не появляются. Это ниже их достоинства. Они могут появиться только в газетах или новостях, и то три раза. В день рождения, свадьбы и смерти. Это комильфо. А остальное…

Фу. И еще раз – фу!

Элегантная, ухоженная, среднего возраста, приятной полноты, не так, как я, до меня ей еще килограммов шестьдесят. А у нее та полнота, которая не дает появляться лишним морщинам. И костюм – юбка с жакетом. Юбка длинная, до пола, и жакет такой… все очень благородного оттенка – незрелой сливы. Красиво.

– Тэр Лоринский!

– Таэра Мелвилл!

Я даже засмотрелась. На моих глазах мужчина и женщина исполнили сложный ритуал. Аделас отставил назад ногу, как-то прогнулся, поднес руку дамы к губам и поцеловал.

Дама придержала юбку и тоже поклонилась. Нет, не реверанс, но движение очень красивое. И тоже выверенное до последнего миллиметра.

Я так не умею.

– Что привело вас к нам?

– Таэра Мелвилл, это Наташенька! Она из другого мира, и я могу доверить ее только вам.

Таэра оценивающе оглядела меня с ног до головы. Потом – в обратном направлении, словно снимая мерки. И подвела итог:

– Симпатичная. Вы подождете таэру?

– Да, конечно.

Тэр Аделас отправился куда-то в глубь ателье, а таэра Мелвилл уверенно шагнула вперед и взяла меня за руку:

– Повернитесь, Наташенька. Вот так… что я могу сказать? Вы равномерно полная. Это хорошо.

Я только головой покачала. Это ж надо так изящно обозвать мои жировые складки?

– Таэра Мелвилл, вы прекрасно понимаете, что я толстая. Даже жирная. Поэтому одежда мне нужна прежде всего удобная.

Я знаю, лишний вес – это сейчас больная тема. Но если позволишь себя дразнить, сама и виновата будешь. А так…

Я толстая? Да, и что? Я толстая, и мне это нравится!

– Мы решим этот вопрос, – заверила меня таэра.

– И… сколько это будет стоить?

– Поверьте, недорого. Вы ведь иномирянка?

– Да.

– Тогда… давайте сначала подберем вам одежду, а потом поговорим о цене.

Такой подход тоже был возможен. Никто ведь меня не заставляет ее покупать? А померить – да со всем нашим удовольствием!

Спустя два часа я ни о чем не жалела. Даже о деньгах.

На меня нашлись несколько платьев, все в греческом стиле, но разных цветов и для всех сезонов. Для меня нашелся костюм, напоминающий спортивный.

Для меня нашлись и белье, и пижамы, и шляпки… вот туфель не было, но таэра обещала порекомендовать мне хорошего мастера. Все остальное здесь было.

А еще в ателье угощали вкусным чаем и крохотными пирожными в виде шарика. Конечно, я не удержалась.

Чай долго внутри меня не задержался и запросился на выход. Я подумала и спросила, где здесь уборная. Таэра Мелвилл как раз отошла, а ее помощница, которая подгоняла платье, ушивая его наживую, и только сняла с меня сиреневый атлас, решила не провожать.

– Выйдете из комнаты, пройдете до конца коридора, потом направо – и налево.

– Благодарю, таэра.

Из комнаты я вышла. И направилась к концу коридора… наверное. Идти было недалеко, шагов двадцать. Направо, потом налево…

Уборная?

Хм… руны на двери складывались в отчетливый текст: «Для персонала». Я концы коридора перепутала? Но чай искал себе выход наружу.

А искать еще одну уборную?

Ну, не сожрут ведь они меня за такое нарушение? Авось не получится.

И я решительно толкнула дверь.

Родным духом повеяло. И нет, это я не только о запахе. Это и у нас частенько случается, когда уборные для посетителей отделываются – хоть ты из унитаза пей, а для персонала…

А вот туда лучше не заходить. Иной деревянный сортир на грядках и то лучше обустроен. Уж чище точно.

Здесь было то же самое.

Те же кабинки, унитазы, грязный пол, обшарпанные стены, залапанные краны и заплеванное зеркало…

А, плевать! Я уединилась в одной из кабинок и обрела душевную разрядку. Хорошо!

Оправилась, отряхнулась, а вот выйти не успела – скрипнула дверь.

По старой университетской привычке я выбрала самую дальнюю кабинку из четырех доступных. Так проще. Человек сначала откроет ту, которая ближе ко входу, а мне не нравится, когда кто-то ломится во время процесса.

Вот и сейчас…

– Видела эту кошмарину?

– Ой, ужас!

Две девушки, явно молоденькие, весело переговаривались, чувствуя себя в полной безопасности. Ну не выходить же вот так? Не пугать же их?

– Страхолюдина жуткая! Жира – как на медведе в сытый год!

– Ну, шубу она не заказала, и то хорошо! А представляешь, сколько б на нее зверей пошло?

– Десятка два. Медведей.

У меня возникло неприятное подозрение. Хотя чего удивляться, и у нас в глаза улыбаются, за глаза шипят, дело житейское. Тем более слушаем!

– Как только тэр Аделас на такое польстился?

– Не просто польстился! Воевал за нее в Палате. Ты ж знаешь, сейчас их срок подошел кровь обновлять!

– Хм… Как-то странно они кровь обновляют. Посмотришь – год, ну два иномирянки живут, и даже детей иногда не рожают. А потом – все, померли…

Я замерла, как пришпиленная. Интересно.

– Ты в это не лезь, – посуровел голос второй девушки. – А то и головы лишимся. Пусть эта дура сама и разбирается, если ума нет. Да и кто на нее позарится – на такую? Пусть еще спасибо скажет, тэр Аделас столько заплатил…

Я прикусила губу.

Что верно, то верно. И не позарится. И обидно почему-то.

И… Говорите, кровь обновлять? Интересно…

А что иномирянки долго не живут… ой, ну конечно! Кто тут будет этим трещоткам докладывать о жизни высшего света? Что-то они знать могут, но как в том анекдоте: не машину, а сто рублей, и не выиграл, а проиграл.

А с другой стороны, кому и знать? У них весь высший свет перед глазами – без трусов и лифчиков. Более интересно другое, то, о чем девицы чирикали не переставая даже в кабинках.

– А ты посмотри, как он ее обхаживает!

– Денег заплатил – немерено! Старуха счастлива! Считай, недельная выручка разом!

– Милли к нему сунулась – поулыбаться.

– И что?

– И ничего. Поулыбалась в примерочной, монетку получила, довольна. Что ей еще остается?

– Ну, тэр Аделас нежадный. Это у тэра Марон в речке воды не допросишься. Зато лапать так и норовит.