Кот в сапогах

Станислав Воронецкий

Кот в сапогах

«1»

– «Раз, два, три, четыре, пять – будем сказку начинать! Бим Бом, Бим Бом! Загорелся кошкин дом. Эту сказку мы будем смотреть»?

– «Неееет»! Хором отвечали дети.

– «Эй: ты, кот Леопольд! Выходи, подлый трус! Может быть эту сказку?».

Задорно спрашивал у зрителей герой.

– «Нееет»! Всё с тем же энтузиазмом кричали дети.

– «А какую»?

– «Кот в сапогах, мы её уже третий раз смотреть будем»! Громко сказала с последнего ряда пухленькая девочка с двумя наспех завязанными красными бантами на голове.

«Пипец! Ну и как дальше играть? Бедных первоклашек из соседней школы в очередной раз привели на спектакль, который они уже смотрели». Подумал актёр, на секунду остановившись в нелепой позе со сползающей улыбкой, но тут же продолжил, снова растягивая губы в обворожительном кошачьем оскале. Как будто пластинку остановили пальцем, а потом отпустили, и звук, разгоняясь от низкого медленного, снова становится нормальным.

– «Да. Кот в сапогах. Правильно. Итак, мы начинаем: Жил был мельник, и было у него три сына: старший, средний и младший».

Его было трудно сбить. Актёра, который уже 15 лет играл этот спектакль в маленьком театре культурной столице нашей родины. То, что происходило сейчас, случалось часто. У школы абонемент, учителям удобно, не надо куда-то далеко везти детей. Прошли 200 метров и в театре. А что дети уже по несколько раз были на всех спектаклях, так это, как любила говорить Зав. Уч. Этой школы: «хорошо! Повторение-мать учения».

– «Но вот однажды мельник заболел и умер. После его смерти сыновья разделили наследство. Старшему досталась мельница, среднему – осёл, а младшему–кот».

«Кот в сапогах» значилось на афише. Сапоги действительно были. Настоящие, красивые, кожаные, с крепкими каблуками и вставленной под стельку сухой берёзовой корой. Так раньше делали все щёголи, чтобы при ходьбе сапоги издавали характерный «скрып».

Остальной же костюм был похож на бабушкин телевизор начала 90-х годов прошлого столетия. Дело в том, что он и был сшит в 90-е из того, с чем не жалко было расстаться во имя искусства. Время было тяжёлое, театр только начинал свою жизнь, и художник постоянно находился в стадии преодоления абстинентного синдрома. Иначе как ещё можно объяснить его концепцию?

В начале 90-х многие пожилые женщины вязали круглые скатерти из белых ниток и накрывали ими телевизоры. И именно из таких скатертей и был сшит костюм кота. «Вязаный кот» называли этот костюм работники театра. А когда со временем он стал рваться в разных местах и его начали латать, потому что, по словам администрации, денег на новый нет, и вообще это честь для актёра-играть в таком предмете культурного наследия, костюм стали называть–«штопаный кот».

«Штопаный кот в сапогах». Так он стал себя ощущать последнее время, выходя на сцену. Ему 35. Актёр, уже миновавший тот возраст, когда говорят «подающий надежды», но так и не доросший до «оправдавший их».

Хотя про «подающий надежды» не совсем верно. В одном из спектаклей он подавал шикарное меховое манто стареющей жене художественного руководителя театра Надежде Юсуповой по паспорту Шмаровой, а в девичестве Вяль.

– «Хуяль»! – Кричала она, когда кто-нибудь из окружающих случайно упоминал её родовую фамилию. И тут главное было быстро убежать. Видимо, у Надежды Владленовны были свои, очень веские причины забыть прошлое…хотя, по правде говоря, никто им особо и не интересовался.

– «Да! Младшему сыну мельника достался лишь кот. Но не просто кот!» Тут Александр, а именно так звали исполнителя роли Кота, сделал многозначительную паузу, и посмотрев вниз вместе с юными зрителями, в один голос произнёс: «А в сапогах и шляпе»!

В театр актёр Александр Бобров попал случайно. Пошёл помогать показываться однокурсникам, жаждущим попасть на сцену. Никого не взяли, кроме него.

Так ведь всегда в жизни. Вот ты чего-то очень сильно хочешь и прямо из кожи вон лезешь, а достаётся это какому-нибудь социально безответственному человеку, который и оценить-то подарок судьбы как следует не может. Вывод: не рви пупок – порвётся.

Бобров часто вспоминал этот самый пупок. В детстве Мама ему постоянно говорила, когда он громко кричал или смеялся на улице, «Не смейся так громко, а то пупок развяжется и все кишки из тебя выпадут». Он тут же послушно замолкал. Хотя по началу не понимал, про какие такие кишки говорит Мама. Ему даже было немного непонятно, почему Мама так коверкает слово кошки и почему они должны из него падать. А потом как-то раз в деревне, в гостях у бабушки он увидел, как режут барана и всё осознал сполна.

Теперь, когда мама напоминала ему про бренность плоти и внутренности, которые могут выпасть, смех его сразу проходил, и малыш шёл дальше по улице в полной тишине с такими огромными глазами, что некоторые прохожие интересовались у мамы его здоровьем. Так и шёл Он по жизни с большими глазами и не напрягаясь, чтобы пупок не порвать.

–«Кстати, мой хозяин во всём этом меня ещё не видел». Декламировал он со сцены. –«Вечно он ходит, бродит по дорогам и мечтает».

Его герой сидел на авансцене и говорил в зал. Вдруг с крайних мест первого ряда встала маленькая девочка, и подойдя к сцене, поставила на неё баночку кошачьего корма, сказав в полной тишине:

–«Котик, это тебе. Поешь»!

В зале тут же раздался дружный хохот первоклашек. А маленькая девочка, как ни в чём не бывало, улыбнувшись, вернулась на своё место.

– «Спасибо, я потом съем».

Быстро среагировав, ответил кот в сапогах и спрятал баночку в недра штопаного костюма. Он узнал девочку. Это была внучка новой вахтёрши театра, которая постоянно брала малышку на работу, потому что мама девочки работала пятидневку, отца не было вообще, а бабушка тоже была вынуждена работать, так как семье отчаянно не хватало денег. Но вот что удивительно: эта маленькая девочка просилась в зал посмотреть только этот спектакль, хотя было много и других детских. Бабушка её говорила:

– «Это, видимо, из-за того, что Олечка очень хочет котика, а мы не можем животных дома держать, ведь нас нет целыми днями. Ну и в добавок, у мамы Оли аллергия на шерсть.»

«Аллергия на шерсть» какое удобное оправдание нашли взрослые, чтобы не покупать детям кошек или собак, – думал Бобров. Помнится, в начальной школе у него был друг, который отчаянно хотел кошку. Он даже приносил с прогулки кошек, которых отлавливал во дворе у ржавой решётки, ведущей в подвал дома. Но его родители упорно твердили, что у них страшная аллергия на шерсть. Однажды этот самый друг не выдержал и порезал все шерстяные свитера мамы и папы, а заодно и мамину шубу. Когда родители отошли от шока и после убедительной двухчасовой порки спросили его, почему он это сделал, то получили ответ: «Что бы вы не болели, у вас же аллергия».

Бобров до сих пор общался с этим другом. Тот так и не завёл себе питомца и уже повзрослев, говорил всем, что у него страшная аллергия на шерсть. Хотя никакой аллергии у него не было, а вот детская травма осталась с ним навсегда.

– «Вот и всё»! Хором весело и из последних сил пропели финальные слова спектакля актёры и, взявшись за руки, проскакали за кулисы. А одному мальчику с первого ряда показалось, что он услышал оттуда, почему-то ставший на два тона ниже голос принцессы:

– «Фууууу, блять, отмучились. Кто курить идёт?».

«Кот в сапогах» не курил, да и без них тоже. Поэтому, собрав за кулисами свой реквизит и отнеся в реквизиторский цех, отправился в гримёрку переодеваться и стирать с лица кошачьи усы. Там уже сидели полураздетые «Король» и «Людоед».

Король – Пётр Иванович Посылаев, 62-х лет от роду, в горностаевой мантии с золотой пластиковой короной на голове, застиранных «семейных» трусах и в разных по цвету носках, стоял посреди гримёрки и оживлённо рассказывал актёру с гримом черепа на лице (людоеду) очередной пошленький анекдот.

– «К врачу приходит молодая женщина вся в синяках.

Врач: – «Господи, да где ж вас так угораздило»?

– «Понимаете, доктор, каждый раз, когда мой муж возвращается домой пьяный, он избивает меня до крови руками и ногами, пока я не упаду».

– «Не волнуйтесь, у меня есть лекарство от этого. В следующий раз, когда Ваш муж придёт домой пьяный, держите наготове отвар ромашки и как только он в квартиру войдёт, начинайте полоскать горло».

Посылаев на несколько секунд остановился, держа в напряжении слушающего.

– «Через пару недель женщина снова приходит к врачу цветущая и без единого синяка:

«Доктор, вы просто волшебник! Когда мой муж приходит пьяный домой, я набираю в рот раствор ромашки и поласкаю, и ничего не происходит, он меня даже пальцем не трогает»!

– «Вот видите, как помогает иногда просто не пиздеть»!

Ахахахахаха! – во весь голос заржали и слушатель, и рассказчик. Кот тоже улыбнулся, хотя слышал этот анекдот уже раз пятый.

–«Оооо, наш котик пришёл! Смешно сегодня с кошачьим кормом было. Это же ведь внучка нашей новой вахтёрши была?» Спросил Посылаев отсмеявшись.

– «Да.» Ответил Бобров ставя на стол банку кошачьего корма.

– «Неожиданно.»

– «Александр?! …… Ой, извините, я думала все уже одеты.»

В дверном проёме показалась та самая вахтёрша, о которой шла речь. Быстро захлопнув дверь, она крикнула из коридора: – «Александр, извините меня, не могли бы вы выйти на секундочку?»

– «Наверно ещё одну банку кошачьего корма дать хочет»! Веселым шепотком прошелестел Посылаев.

Александр со вздохом вышел в коридор так и не успев снять костюм и стереть грим. В коридоре его ждали вахтёрша и та самая Оленька, девочка 4-х лет, которая вынесла к сцене кошачий корм.

– «Александр», – защебетала вахтёрша. -«вы ради бога, извините меня, не уследила за ней. Ума не приложу, от куда она этот корм взяла. Главное, не сказала мне ничего. Вы уж простите.»

– «Ничего страшного, не волнуйтесь, мы все очень повеселились». Ответил Бобров кошачьим голосом, ведь рядом стоял ребёнок, а он был ещё в костюме кота и ему не хотелось разрушать детские фантазии.

– «Спасибо тебе большое, я уже съел всё, и мне очень понравилось»! Промурлыкал Александр присаживаясь на корточки рядом с девочкой.

– «Кооотиииик»! Детским тоненьким голоском протянула Олечка и погладила актёра по голове. «Ты же котик»!

– «Ну всё, пойдём. Котику надо спать». Сказала вахтёрша, взяв внучку за руку и ещё раз извинившись, направилась в сторону вахты.

– «Покааа, котик!» Постоянно оборачиваясь, говорила Олечка, утягиваемая бабушкой в даль по коридору.

– «Пока! Мяу, пока!» мурлыкал актёр, махая рукой вслед удаляющимся фигурам.

– «Так Бобров, ты костюм снимать собираешься? Мне ещё вечерний спектакль готовить, а я не обедала. Давай, снимай всё в темпе вальса.» Раскатистым женским басом прозвучало за спиной. Он вздрогнул. С костюмером Надеждой Ивановной лучше было не спорить, иначе в следующий раз не даст чистых носков на спектакль или костюм не постирает, и будешь вонять на сцене, как лежалый кусок тухлой рыбы.

Он зашёл обратно в гримёрку, чтобы побыстрее переодеться. Впереди был трудный день. Нужно было встретиться с молодожёнами, которые выбирали ведущего на свадьбу, а после бежать на студию дубляжа фильмов и там 4 часа сидеть в душной студии, озвучивая более успешных западных актёров.

***

Домой он вернулся в районе 23:00. Совершенно разбитый и подавленный.

Его уволили со студии дубляжа! Точнее, попросили взять небольшой перерыв и попрактиковаться дома.

Миловидная женщина за 50, со стройной фигурой и всегда до тошноты приветливая, одна из тех фанаток книг и тренингов по деловому этикету, применяющая практики к месту и не к месту в любой сфере жизни, сказала, что в Москве не очень довольны его работой. Сказала, что есть претензии по интонациям и излишнему артистизму при дубляже. Сказала, что это не значит окончание сотрудничества, просто небольшой перерыв для того, чтобы он осознал ошибки и поработал над ними дома. А через месяцев 5-6 они позвонят и попробуют его ещё раз.

–«Удачных выходных, Александр! Мы вам позвоним».

«Да ни хуя вы не позвоните»! Подумал он, а вслух выдавил: -«Да. Хорошо»!

***

– «Привет»! – Открыв дверь и накрыв волной оптимизма и любви, произнесла его девушка Маша. Он кисло улыбнулся и, формально чмокнув её в щёку, стал раздеваться, снимая с себя резкими движениями куртку и ботинки.

Она любила его всей душой за них обоих. Беззаветно веря, что нашла своё счастье, ни разу в нём не Разочаровавшись. Никакие трудности, казалось, не могли сломить её. Сильная женщина, шедшая по жизни с улыбкой и вечно сияющими большими голубыми глазами. Именно про такие глаза говорят – зеркало души. Она вся была свет. Свет для окружающих и прежде всего для него. Они и познакомились в тёмные для него времена. Тогда Александр Бобров переживал тяжёлый разрыв с девушкой, которая переспала с его коллегой по театру. Но самое страшное, что это произошло как раз тогда, когда от тяжёлой болезни умерла его мама. Он был абсолютно подавлен и замкнут в себе. Наступал его день рождения, а праздновать сил и желания не было. Но, как обычно. в таких ситуациях, на помощь пришли друзья, насильно вытащившие его в ночной клуб. Дмитрий, один из школьных друзей, позвал двух своих подруг. И когда Александр, выйдя на террасу, увидел её, точнее эти светлые глаза, излучающие вселенскую любовь, он сразу понял, что хочет быть рядом с ней. Всегда. Вечно. Ну а когда провожал её утром до дома, уверился в этом окончательно. Она была неординарной, долго и увлекательно рассказывала, как делают кленовый сироп, и после показала «ранетки», которые встретились им по пути.

– «Я знаю только такой старый молодёжный сериал"… Сказал Бобров, разглядывая дерево.

– "Нет». Смеясь, сказала она. – «Это ягоды, вон, видишь, на ветке? Их едят зимние птицы и бомжи"!

А потом они до 10 утра катались на детской карусели в типовом дворе спального района, пока истинные хозяева игровой площадки не вышли на прогулку. Глаза и ранетки сделали своё дело. Они жили вместе уже второй год.

– "Что случилось"? С тревогой и любовью спросила Маша.

– «Да ни хрена хорошего». Бросил он через плечо и прошёл на кухню.

– "Меня уволили со студии. Даже не уволили, а сказали, чтобы я потренировался и попробовал через полгода».

– "А как же ты до этого полгода у них работал? Их же устраивало».

– "Да я сам не понял ничего. Они ведь не были недовольны. Ну, были ошибки, я вроде как исправлялся, но даже не предполагал, что будет так критично. Херня какая-то».

– "Ну и забей! Есть ещё много студий. Отправь им резюме, потренируешься дома и к ним ещё раз через 6 месяцев придёшь. Всё будет хорошо».

– "Да ни хрена не будет хорошо! Я уже отправлял резюме, и взяли меня только на эту студию».

– "Попробуй ещё раз"! Настаивала Маша.

– "А смысл? Мне ясно дали понять, что это не моё. А что моё? Я всю жизнь пытаюсь найти себя, то, в чём я могу быть лучшим. И нигде я не преуспел. Нигде»!

– "Перестань. Ты же актёр! Очень хороший актёр. Все так завидуют мне, когда я говорю, что мой молодой человек – актёр". Парировала она.

– «Все романтизируют эту профессию, ничего о ней не зная. Нам в первые дни учёбы в театральной академии сразу сказали, что из 30 человек только 5 станут работать по профессии. А востребованными и известными только 2 человека со всего набора. А нас в тот год было 5 курсов по 30 человек. Где остальные? А? Кто в доставке, кто в продажах, кто продюсер, кто стилист. А кто алкоголик. Но самое интересное, что у всех в глазах такая тоска! Росли, учились, мечтали, надеялись и БАХ! Жизнь она такая! Да, актёр, да, играю, но не чувствую, что это мой продукт, моё призвание. Что я даю людям? Что оставлю после себя»? Распаляясь всё больше, ходил он туда-сюда по кухне.

– "Ты не прав. Ты же даришь им радость. Они счастливые уходят с твоих спектаклей".

– "Возможно они и уходят счастливые, только счастье это на минут 20, а потом они забывают. Им даже не найти времени, чтобы задуматься над смыслом спектакля. Время им не даёт этого. И театр в этой стремительно погоне за жизнью – анахронизм! Поэтому люди так комедии и любят. Там смешно и смысл на поверхности. Нет времени вглядываться, разбирать, переоценивать. Нет… Пока будешь анализировать настоящее, будущее убежит так далеко, что ты оглянуться не успеешь, как окажешься в далёком прошлом. Ты будешь уже не в теме. Ненужным. Я не нужен! Уйду из театра, и ничего не изменится. Уже завтра придут двое вдвое лучше меня. Я ошибся…. Это не моё»!

Он произнёс это с такой горечью, что ей на секунду показалось, будто стоит она посреди аравийской пустыни в толпе измученных жаждой и солнцем усталых людей, а впереди, повернувшись, стоит человек, за которым все эти люди ходили 40 лет. И вдруг человек говорит:

– "Я ошибся. Это не моё". Бросает посох и убегает куда-то вдаль, оставляя людей в недоумении.

– "Что ты за пессимист? Раз взялся за дело, то делай и верь в него"! Твёрдо, но без обвинения, а скорее с поддержкой, сказала она, смотря ему прямо в глаза.

Зазвонил телефон. На экране высветился незнакомый номер. Он ответил:

– "Слушаю"! На том конце сразу начали извиняться.

– "Александр, извините, что так поздно. Я понимаю, время уже ко сну, а я вас беспокою. Вы не подумайте ничего такого, я бы никогда не позволила себе, но мы уже тут с ума сходим. Не знаем, что делать. Вы ещё раз простите.

–"Э-э. А кто это"? Не понимая, спросил Бобров.

– "Ой, Александр, извините, ради бога, это Зоя Михайловна. Я вас не разбудила»?

– "Ну, вообще-то нет. Я только вот в квартиру зашёл».

– "Александр, умоляю вас, помогите. Понимаю, что прозвучит глупо, но мы без вас, точнее без вашего кота, не можем уложить Олечку спать. Она все дни напролёт говорит о котике в сапогах, рисует его, из пластилина лепит. А после сегодняшнего спектакля прямо как заколдованная ходит и всё спрашивает: "котик поел"? Спать ни в какую не хочет ложиться. Говорит, что пока с котиком не поговорит, не ляжет. Прошу вас, Александр, помогите».

Конечно, он был не в настроении и вообще вне стен театра избегал лицедейства, но тут всё было настолько неожиданно. Да и не каменное сердце билось в груди у нашего героя.

– "Хорошо. Передайте ей трубку".

– "Ага. Сейчас, сейчас.... Олечка, тебе позвонил котик, давай в кроватку ложись иначе он с тобой говорить не будет". Послышался из динамика голос бабушки, и тут же где-то вдалеке затопали по ламинату маленькие ножки. Потом всё стихло, и вдруг в полной тишине раздался тоненький детский голосок, который только что плакал, а потом неожиданно перестал, и теперь в нём слышались одновременно недоверие и надежда.

– "Котик"? Алё"!

– "Мяу! Здравствуй, Олечка. Да, это я, кот в сапогах".

– "Котик, это ты"?

– "Да, это я. Спасибо тебе за еду. Я как раз сейчас доел. Очень вкусно было".

– "А ты где, котик"?

– "Я дома у себя. Ложусь спать".

– «А где твой дом"?

– "Мой дом"? Он остановился на секунду. Настроения играть с ребёнком не было абсолютно, но профессиональные навыки взяли верх.

–"Мой дом в сказочном лесу. Мяу. Этот лес заколдован, поэтому взрослые люди никогда не смогут в него попасть, а дети туда попадают только во сне. И если ты сейчас заснёшь, то во сне мы с тобой обязательно встретимся в этом лесу у большого старого дуба, и я познакомлю тебя со своими сказочными друзьями. А ещё мы вместе с мышиным хором споём песню про сыр и сходим на сказочную мельницу, где единороги своим единственным рогом делают в сладких булочках дырки и так появляются вкуснейшие пончики. Ты же хочешь попасть в сказочный лес"?

Маленькая Олечка, видимо уже в своих фантазиях гладила единорогов и ела пончики. Потому что секунд 30 в трубке была тишина.

– "Мяу, ты меня слышишь"?

– "Да". Ответил радостный детский голосок.

– "Тогда ложись прямо сейчас спать, и мы обязательно встретимся во сне. Спокойной мяу ночи"!

– "Спокойной ночи, котик"!

Из трубки послышались звуки шуршания постельного белья, и радостный голос девочки сообщил бабушке, что разговор с котиком состоялся и была договорённость о встрече у сказочного дуба сразу после того, как все заснут.

– "Александр, спасибо вам огромное, вы нам так помогли. Ещё раз извините. Мы вас больше не побеспокоим".

– "Да вы меня не побеспокоили, не волнуйтесь. Спокойной ночи". Сказал он и, не дожидаясь ответа, повесил трубку.

– "Единороги делают пончики? Это так милоооо! Кто это был"? Улыбаясь, спросила Маша.

Александр пересказал подруге всё, что произошло сегодня на спектакле. Она выслушала рассказ с радостным и победоносным выражением на лице, после чего, обняв его, заключила:

– "Ну, вот видишь! Ты же сделал ребёнка счастливым, да ещё и родителям помог. Самые сильные впечатления детства остаются с нами всю жизнь! И ты останешься в памяти этой девочки. Ты уже повлиял на её жизнь».

– «Пожалуй ты права». Обняв её, смирившимся тоном пробурчал Бобров. Только вот чувство профессиональной, да и жизненной непригодности разгоралось внутри него и свербело сознание с каждым днём всё сильнее и сильнее.

«2»

Весна в Петербурге – это особенное время, пожалуй, лучшее для жителей этого серого, влажного и загадочно-депрессивного, но очень красивого города. Именно весной петербуржцы оживают, стряхивают с себя зимний дрём и начинают выпивать. Но не для того, чтобы согреться или заглушить хандру, как они делали это осенью и зимой, а просто потому, что хорошо и весело. Не зря ведь один из величайших поэтов современности, родившийся в этом городе, писал «В Питере пить!».

Асфальт становится сухим. Сначала маленькими кусочками, потом целыми фрагментами проезжей части. В воздухе явственно ощущается запах чего-то тёплого и домашнего. К этому запаху примешивается ещё запах застоялой сырости, которая из последних сил борется за своё существование с весенними тёплыми ветрами, выдувающими её из подвалов и тёмных закутков спальных районов. Тающие сугробы обнажают собачьи фекалии, запах которых хоть и режет нос, но не докучает обывателю, так как обыватель помнит, что эти миазмы являются предвестниками самого красивого времени года на брегах Невы.

Именно в это время, когда только-только распустились почки, а белые ночи ещё не вступили в свои права и толпы туристов не хлынули в северную пальмиру, горожане выходят на Невский проспект совершить вечерний променад, мимоходом завернув в какой-нибудь бар на «Рубинштейна» или «Конюшенной». А днём так приятно постоять с бутылочкой пива на Фонтанке, аккурат напротив летнего сада, подставив лицо тёплым лучам весеннего солнца и, щурясь, лениво махать проезжающим речным трамвайчикам с первыми довольно робкими туристами, съёжившимися под тонкими пледами.

На дворе стоял май месяц. Всё вокруг дышало желанием и неудержимой энергией. Но в Боброве изменения начались уже в середине марта. Помимо ухудшающегося настроения и кратковременных депрессий, он стал чувствовать непреодолимое желание вскочить ночью с кровати и бежать. Бежать, не останавливаясь, прочь от городских звуков, огней, людей.... Просто бежать.

Он просыпался посреди ночи и молча сидел в темноте на кухне, смотря в окно. Когда его девушка встревоженно спрашивала: что с ним? Он молчал в ответ и беспомощно улыбался. Александр не знал, что с ним. Возможно, весенний авитаминоз, упадок сил, расшатанные нервы. Да мало ли что. Скоро пройдёт, успокаивал Бобров сам себя. Но ничего не проходило, а лишь усугублялось. Он постоянно был недоволен всем вокруг, но больше всего собой.

Она уговорила сходить его к психотерапевту, но он не пошёл, сказав своей девушке, что был там и ему поставили диагноз – повышенная утомляемость. Выписали витамины и отправили домой. На работу он ходил, как на пытку. Ему казалось, что он врёт на сцене. Играет и сам себе не верит. Каждая фраза, произнесённая им, тут же подвергалась внутренней критике. Как будто маленький Станиславский сидел в его голове и кричал без остановки: «НЕ ВЕРЮ, НЕ ВЕРЮ, НЕ ВЕРЮ!». Это самое страшное для актёра. Начало конца. Или конец начала, как хотите, называйте, но, если актёр сомневается в себе на сцене, это плохо. Очень плохо. Это даже хуже снов, которые периодически снятся всем театральным актёрам во всём мире. Хотите, верьте, хотите нет, но всем актёрам хотя бы раз да снился вот такой кошмар. Спектакль. В зале полно зрителей, он или она стоит перед публикой и не может вспомнить слова и действия. Не может вспомнить какая сцена и что вообще делать.» Белый лист «называют актёры такое состояние. Возможно, среди сварщиков или крановщиков такие проф. сны тоже не редкость. Думаю, что у врачей или авиапилотов точно такие сны бывают. Были они и у Боброва, причём почти каждую ночь.

Его девушка видела, как он мучается. И поддерживала, как могла. Предлагала ему поехать отдохнуть за границу. Но в ответ слышала только: