Дорога домой

«Зачем?», – спросила она себя. Не дав себе никакого вразумительного ответа, она бросила всё как есть и пошла собираться домой. Она уже направлялась к раздевалке, когда её телефон завибрировал.

Два дня тишины. Айно остановилась, заволновалась. Подняла трубку.

– Я на месте, – сообщил ей голос, который вызывал у неё странные чувства. Ностальгия, волнение и надежда смешивались во что-то одно, когда она слышала его.

Айно почувствовала, как кровь прилила к лицу. В ушах зазвенело от страха. Откуда он и почему такой сильный она не могла понять, позднее она называла этот момент криком инстинкта самосохранения. Бежать, быстрее, подальше, со всех ног.

– На каком месте? – только и сумела выдать она.

– Я приехал. У вас холодно, пожалуй, придётся обзавестись свитером…

– Ну да…–7, как минимум свитером, – ответила Айно и почему то, от этой непринуждённости ей стало легче.

– Холод меня не особо беспокоит, но края у вас дикие. Мне на дорогу вышла рысь. Я давно их не видел…

– Я вообще их никогда не видела. Только на картинках.

– Ты ещё на работе? – Айно сразу поняла о чём сейчас пойдёт речь.

– Да, уже выхожу, – сказала она, напряженно.

– Есть силы выбраться? – Айно оценила осторожность с которой он звал её встретиться.

– Силы есть. Смелости не хватает, – честно призналась Айно.

– Это я как раз могу понять. Я ожидал чего-то в этом духе, – Айно подняла брови. Она почему– то думала, что он будет злиться.

– Прости… я просто слишком хорошо знаю этот мир.

– Ну, я не удивлён. Я знал, что так будет, и с твоей стороны в этом нет ничего необычного или предосудительного. Я предложу тебе вариант, а ты сама решишь, как всё будет, м?

– Какой вариант? – Айно не могла отделаться от чувства что это всё равно произойдёт, и они всё равно встретятся.

– Можешь выбрать любое место, я приду, принесу с собой красный портсигар, ты меня узнаешь по нему и решишь, хочешь ли ты говорить со мной или нет.

– Ладно, – слегка улыбнувшись сказала Айно. – Из людных мест у нас в городе только кафешки и бары, – добавила она.

– Это вообще не важно…хотя я бы поел, – Айно улыбнулась.

– Ладно, давай в Таверне тогда. Через час.

– В таверне? Серьёзно?

– В Таверне. Да, у нас есть такое место. В субботу там можно хорошо огрести в любое время суток, а в будние дни, там всегда очень тихо.

– Это самое то, – Айно посмотрела на время, до пяти ещё час.

Она пулей вылетела с работы и даже не поехала на автобусе, который должен был подойти только через пятнадцать минут, а села в стоящее на остановке такси.

Доехала она за шесть минут, всё это время она старалась игнорировать телефон и отвлечься. Играла лёгкая и на удивление приятная музыка, весенние облачка тёмно– лиловых цветов летели по небу беззаботно и быстро.

Когда Айно зашла домой, она совсем расслабилась. Волнение спало и она, сняв с себя верхнюю одежду повалилась на кровать. Взяла телефон, посмотрела на время.

«А приду-ка лучше я пораньше, мне так будет спокойнее. Увижу тебя первой».

Она стала собираться, и первое о чём она подумала, открывая шкаф с вещами, это о том какая вещь у неё самая убогая?

Она не любила привлекать внимание поэтому стала выбирать максимально нейтральную одежду. Это были широкие джинсы и кенгуруха серого цвета. Волосы она собрала в хвост, в рюкзак кинула блокнот, чтобы не скучно было, если придётся ждать. А ещё она положила туда перцовый баллончик, нож–бабочку и электрошокер–фонарик.

«Нет у меня никакой паранойи, просто осторожность никогда не помешает».

Выходя на улицу, Айно надела солнцезащитные очки. Весной солнце светило особенно ярко, к тому же нерастаявший снег отражал этот свет, от чего глаза на улице страдали ещё больше.

Путь к Таверне был ею уже проложен давным–давно. Ей нравилось внутреннее убранство, грубое дерево, скамьи, деревянные кружки и посуда, мясо, приготовленное в печи и горячее до такой степени что можно было оставить о нём впечатление на всю жизнь если попытаться откусить большой кусок.

Она шла по апрельскому слежавшемуся снегу в туристических ботинках и думала о том, как же у неё мёрзнут руки. Перчатки предательски спрятались в недрах прихожей и пришлось идти без них.

Айно проигрывала в голове разные ситуации, о том, что она будет делать если что– то пойдёт не так.

Идти было минут пять, но Айно решила закурить у входа. Она бегала глазами по парковке, со страхом пытаясь отыскать на ней мотоцикл.

«Мотоцикл в апреле. Да он больной на всю голову. В каком кармане у меня балло…а, вот он». Докурив сигарету, Айно вошла в Таверну.

Её встретила привычная обстановка: приглушенный свет, мощные деревянные столешницы и стулья со скамейками им под стать. Широкая барная стойка из цельной доски за которой работал бородатый бармен, перманентно хмурый и злой.

Бармен был фишкой этого заведения по мнению Айно. Он мог послать пришедшего выпить на все буквы какие ему только могли взбрести в голову, или плеснуть пивом в рыло особо обнаглевшим кадрам и его никто не мог уволить. Вероятно, потому, что он был хозяином заведения. Все прекрасно знали, что с ним лучше не выпендриваться, хотя пошутить он любил, как и любил свою работу, потому и его любили, несмотря ни на что.

Бывали случаи, когда ему кто–то пытался вмазать через барную стойку, и он выпинывал обнаглевших пьяных свиней собственноручно, а на следующий день, эти же люди возвращались и просили у него прощения. И он прощал. Айно обычно не ходила в это место по выходным, зато любила прийти утром в будний день или вечером, если выдавалась такая возможность.

Она всегда садилась на одно и то же место и почти всегда заказывала одно и то же. Но сегодня ей пришлось изменить локацию, потому что её место было спиной ко всем, лицом в окно, а сейчас ей нужно было видеть вход, поэтому она села спиной к стене, в самый угол.

"Место параноика, прекрасно. Да он сразу просечёт что я это я.". Не успела Айно сесть, как к ней подскочила худенькая молоденькая официантка с очень приятным лицом и улыбкой.

– Привет, – поздоровалась она.

– Привет, – Айно уже знала всех здешних девочек, иногда замечала как они меняются, но это было редко.

– Будешь что–то новенькое сегодня? – спросила девочка.

– Нет, просто чай и пирог с вишней, спасибо.

– Хорошо, меню я оставлю.

– Да не нужно…

– Ладно, – девочка забрала меню и ушла улыбаясь. Айно смотрела на стойку, за которой работал бармен. Вход в заведение был как раз между залом со столиками и баром. Хмурый бармен натирал бокалы, глядя в окно. Ощущение было, что его разум абсолютно оторван от тела, они существуют автономно и совершенно никак друг другу не мешают. Внезапно он повернулся и встретившись взглядом с Айно кивнул ей с лёгкой улыбкой. Та поджала губы и кивнула в ответ, немного обескураженная. Она то думала, что она невидимка, а оказалось нет.

Время шло, пришли ещё несколько человек, и расселись по углам. Айно посмотрела на часы на стене: было к половине пятого.

Она достала блокнот и стала чирикать в нём. Сначала это было что– то непонятное, потом вырисовалось в бородатую недовольную морду бармена. Официантка принесла чай с куском пирога и Айно стала уплетать его, поглядывая на вход. Вот две бабки зашли смеясь, наверное, будут пить вино, следом за ними через минут десять, высоченный мужик в кожаной куртке, сразу за ним симпатичный молодой парень с рюкзаком…

«Стоп», – Она не сразу обратила внимание на вошедшего мужчину. А ведь…

Она посмотрела в окно ожидая увидеть мотоцикл, но его там не было. Потом снова повернулась в сторону барной стойки. Мужчина сел, достал красную книжку, раскрыл и взял из неё сигарету.

«Это же он…» – подумала она, и почувствовала, как вспотели руки. Высокий, крепкий мужчина лет 35–40 с тёмными волосами, стриженными достаточно коротко и просто, сел за стол у стены, боком к Айно, лицом ко входу.

Пожалуй, кроме роста нём не было ничего особенного. Совершенно заурядный, обычный человек. Ну крупный, ну взгляд со смешинкой, кожаная куртка, конечно, делала своё дело, увеличивая плечи и создавая образ совершенно свободного и расслабленного человека. Но в целом, он ничем не выделялся.

Айно стала исподтишка наблюдать за ним. К нему подошла официантка, и принесла меню. Он, даже не стал его смотреть, о чём–то говорил с ней улыбаясь, насмешил её и через пару минут она ушла даже, не сделав пометки в блокноте. Айно заметила, как мужчина быстро осмотрелся, и закрыла лицо рукой чисто инстинктивно. Уставилась в блокнот. Потом достала телефон из рюкзака. В целом он производил хорошее впечатление. Страха у Айно не убавилось, но и желания уйти не появилось, так что она решила посмотреть, что будет дальше.

Вид у него был задумчивый. Иногда он ненавязчиво поглядывал на людей вокруг. Он выделялся только тем, что на его столе не было ни телефона, ни книги, ни еды, только красный портсигар. Он просто сидел, абсолютно спокойно, думая о чём-то иногда затягиваясь сигаретой и глядя в окно. Айно это понравилось. Ей стало интересно что происходит в его голове. Почувствовав какой-то внезапный прилив уверенности, она взяла телефон и написала ему смс:

– О чём думаешь? – она немного помедлила перед тем как отправить, но, решившись, нажала на самолётик, отложила телефон и стала наблюдать. Ничего не происходило.

«Может на беззвучном, или просто не слышит…или телефон в куртке», – его куртка висела на спинке стула.

Тем временем её телефон завибрировал, и она посмотрела на экран.

– О том, когда же мне принесут поесть, умираю с голоду. Хорошее место, кстати, мне нравится, – прочитала она. Снова посмотрела на мужчину. Он всё так же сидел, глядя в окно.

«В смысле…может не он?». К нему подошла официантка с подносом. Поставила перед ним небольшую сковородку и кружку с чем-то дымящимся.

– Наконец то. – пришло сообщение Айно.

«Я не понимаю…у него же НЕТ ТЕЛЕФОНА в руках!! Как он отвечает?». Айно поймала себя на том, что пялится на него с выпученными глазами.

– Не ломай голову, – пришло ещё одно сообщение.

Айно отложила телефон. Он понял.

«Наверное, по моему дебильному выражению лица», – с досадой подумала Айно. Тем временем к ней подошла официантка и забрала посуду со стола.

– Что-то ещё будешь? – спросила она. Айно пришлось быстро соображать.

– Да…принеси мне ещё пирожок, пожалуйста, – попросила она, растерянно. – Два! И чайник с чаем на 4 чашки и ещё одну чашку, – внезапно даже для себя добавила она. Официантка явно удивилась таким резким переменам мнения, которые были не свойственны Айно и улыбнувшись кивнула. Тем временем мужчина уплетал картошку с мясом с огромным удовольствием и быстро, запивая всё это дело чем-то из кружки.

Когда Айно принесли чай и десерт, он уже доел и отодвигал посуду от себя.

– У меня тут пироги и чай, приходи, – написала Айно и отправила. Мужчина улыбнулся непонятно чему. Он вынул несколько купюр из кармана, положил на стол и поднялся. Айно занервничала. Схватилась за чашку обеими руками. Мужчина взял куртку и направился прямиком к её столу. Она смотрела как он идёт, и время как будто замедлилось. Миллионы мыслей в этот момент проносились в её голове.

Он просто подошёл и сел напротив, слегка улыбаясь. Айно почувствовала, сильное смущение, напряглась. Это разозлило её.

– От пирогов я никогда не отказываюсь, – сказал мужчина. Его голос, напомнил ей голос её брата, настолько низким и глубоким он был. Но только на земле таких голосов не было.

– Как? – только и смогла выдавить Айно глядя в его серые глаза. Он покачал головой:

– Если ты о сообщениях, то не заморачивайся, долго объяснять, – он взял кружку с чаем и сделал глоток.

– Хорошо. Как ты понял, что я…это я?

– А вот это было непросто. Я едва тебя узнал. Ты совсем стала на себя не похожа, – ответил мужчина, став серьёзным.

Айно приоткрыла рот от замешательства.

«Откуда он…да как он вообще может это знать? Я сама не знаю, почему так происходит!»

– Теперь мы знакомы, – сказала Айно, думая совсем о другом.

– Вроде как, – ответил он и отпил из кружки.

Девушка протянула ему руку. Она всегда так делала, на мужской манер. Хоть она и не любила когда кто –то прикасался к ней, рукопожатие при знакомстве она никогда не забывала. Ей казалось, что она может понять враг ей человек или нет, если дотронется до него.

Яромир с интересом посмотрел на протянутую руку и протянул в ответ свою. Касаясь его большой тёплой ладони, девушка внезапно поняла, что ей становится плохо, стены таверны поплыли. Она пропустила вдох. Вместе с этим она почувствовала огромную силу. Силу и величие, исходящее от этого человека, сидящего напротив неё. Ею овладело желание преклониться, ей казалось, что она находится рядом с кем-то настолько великим, что, она, все её жизни, всё что она когда-либо знала и видела не имеют ни малейшего значения. Она опустила глаза, пытаясь разобраться в этих ощущениях, нахлынувших яркой и мощной волной, но внезапно осознала, что не может с ними справиться, они заполняли каждый уголок её сознания. Она стала опускать голову в поклоне, не понимая, что делает и что происходит.

– Ну-ну, выпей, – Яромир отпустил её руку и пододвинул к ней её же кружку, она взяла её, сделала маленький глоток и внезапно всё прошло. Туман в её голове рассеялся так же мгновенно, как и заполнил её. Она подняла на него глаза, приходя в чувство.

– Что это? – ошарашено спросила Айно. Яромир улыбнулся едва заметно уголком рта.

– Привет из прошлого, – ответил он. Айно вспомнила сегодняшнее утро, и встречу с братом, о которой думала. На задворках сознания зашевелилось что-то давно похороненное, давно забытое.

– Не поняла… – пытаясь нащупать ниточку мыслей сказала Айно.

– Со временем поймёшь. Всё проще чем кажется, – Яромир стал ковырять десертной вилкой пирог, опустив глаза.

– Сейчас у меня чувство, как будто ты знаешь всё, а я вообще ничего, – Яромир кивнул, подтверждая это.

– По поводу «всё» это конечно спорно, но то, что мне известно в разы больше чем тебе, это факт.

– Жизнь здесь научила меня не узнавать слишком много, – глянув исподлобья ответила Айно, она всё ещё ощущала себя не в своей тарелке и пыталась восстановить дыхание. Яромир снова кивнул. Казалось он занят пирогом больше чем разговором. Но это было не так, он пытался осознать происходящее, как и Айно. Значения событий никак не хотели складываться во что–то осмысленное. Этот приезд, эта встреча, зачем он вообще снова здесь?

– Чего ты хочешь? – спросил Яромир. Айно посмотрела на него, секунд пять разглядывая его лицо, затем произнесла:

– Я хочу вернуться домой.

– А тебе не кажется, что здесь ты прожила больше жизней чем дома? Что есть дом для тебя, ты не думала? – Яромир отложил вилку и сложил руки на груди ожидая ответа.

– Чем по-твоему я здесь занималась все эти годы, – немного раздраженно сказала Айно и отвернулась к окну.

– Дом, это родное, это там, где не страшно. Где не опасно. Где нет боли и одиночества. Где нет насилия. Такой мой дом, – произнесла она, по-прежнему глядя в сторону. Это было уже слишком личное для неё и говорить об этом ей было неуютно. Взгляд Яромира стал задумчивым.

– Там было безумно холодно… – задумчиво сказал он, глядя на стол. Казалось он погружен в воспоминания.

– Где?

– В том мире, откуда ты родом.

Айно не поняла о чём он говорит.

– Нет, я никогда не чувствовала холода там…Да и…вода никогда не замерзала…

– Потому что это была не вода, – всё так же задумчиво сказал Яромир. – Пока ты жила в своём мире, ты ничего не могла узнать о нём. Только сейчас, сравнивая ты можешь понять это. М?

«А ведь правда…если я не знаю, что такое холод, и тепло, как я могу почувствовать это», – подумала Айно.

– Когда я пожила здесь, я поняла, как наивна была…Как мы все были наивны и чисты. Только когда я оказалась на земле, я стала понимать значение многих вещей дома. Если бы ты не сказал мне сейчас что там было холодно, я бы никогда не узнала об этом…

– Мы познаём миры тысячами глаз. Через одну жизнь ты ничего не узнаешь, – улыбнулся Яромир глядя в глаза девушке.

– Сколько раз ты умирала? Я видел только 4, но судя по изменениям их было больше.

Айно этот вопрос застал врасплох. Она сразу помрачнела. Вспомнила предыдущие жизни.

– Восемь, – отрывисто ответила она без пояснений. Было понятно, что она не желает говорить об этом.

– Вот почему ты сама на себя не похожа, а я-то думал, гадал… – прокомментировал Яромир просто, как будто речь шла о погоде. Айно сощурила глаза.

– Ты хочешь сказать, что это связано?

– Естественно. Самоубийство, на земле, это измена себе. Твоя собственная натура отвергает тебя за это и со временем ты становишься кем–то…другим. Вспомни себя, когда ты только пришла на эту землю. Какой ты была?

Айно вспомнила как смотрела на себя в отражении маленького, острого куска зеркала. Длинные чёрные волосы спадали с плеч, бледная кожа и огромные карие глаза, глядящие со смесью интереса и страха. Она вспомнила как самый первый раз оказалась на земле. Насколько ужасно это было. Яромир заинтересованно смотрел на неё, ожидая что она расскажет что-то.

– Это было чудовищно. Я не понимала, что происходит. У меня даже родителей не было. Я жила на улице и меня подкармливали…как собаку. Пока не нашёлся «добрый человек», который меня забрал в свою семью, там было много детей, –Айно замолчала. Лицо её окаменело.

– Времена были другие, суровые, не то, что сейчас, – Яромир нахмурился.

Айно подняла на него холодные как лёд глаза.

– Я и недели не прожила там. Сиганула с моста в полувысохшую реку, – она опустила голову и уставилась в чашку с чаем.

– Думала, на этом всё кончится. Но нет. Знаешь, самое большое издевательство в этом всём, это память. Не будь её, я бы может и прожила бы жизнь как все. Терпела бы, страдала, болела, рожала и всё прочее. Но нет. Из жизни в жизнь приходит боль и копится, как трупы на кладбище. С каждым годом их всё больше, – Яромир смотрел на неё внимательно. Возникла небольшая пауза, после которой он произнёс:

– Восемь раз, Алиса… Восемь, – Он улыбнулся. – Поверь мне, бывает намного больше. И хуже, – она посмотрела на него.

– Кого волнует у кого что бывает? Мы на земле. Здесь каждого волнуют только свои проблемы. К тому же, чужое горе меня не радует, и лучше мне не становится от того, что кому-то хуже.

– Справедливо.

На фоне послышался шум у барной стойки. Бармен спорил с каким-то мужчиной подвыпившего вида. Разговор переходил в ругань. Яромир оглянулся на них.

– Может выйдем на воздух? Тут что-то душновато становится… – как бы между прочим спросил он.

Айно пожала плечами.

– Ну пойдём на вышку. Покажу тебе наше озеро, – бармен швырнул полотенце и вышел из-за барной стойки чтобы подойти к наглецу, хамившему ему.

– Вот и отлично. – тихо произнёс Яромир снова оборачиваясь на крик.

Расплатившись, они оделись и вышли.

Улица встретила ярким солнцем. Айно оглядела парковку:

– А где твой транспорт?

– Я его закрыл до лучших времён. У вас тут до сезона ещё как до луны, – с улыбкой ответил Яромир.

– Что-то я чувствую в вашем городе… – он слегка нахмурился, а Айно почему-то улыбнулась.

– Кровь и смерть? – произнесла она будничным тоном. Мужчина повернулся к ней удивлённо.

– Месть, – коротко ответил он. Айно улыбнулась ещё шире и кивнула.

– Название этого города с местного языка переводится как «Земля мести», – она посмотрела на Яромира, тот кивнул.

– Ты говоришь на карельском языке?

– Ну… послать смогу, – ответила она и Яромир широко улыбнулся, обнажая белые зубы.

Айно отметила что у него приятная улыбка.

– Когда я впервые тебя увидел, я подумал, что ты очень тихая и немного…забитая что ли.

– Я была такой. Несколько жизней. Когда решила уже дожить до конца эту и миновала юность, я стала замечать, что у меня появился характер. Каждый день проведённый на земле приносит мне боль, Яромир, – он повернулся к ней. – Я хочу, чтобы ты понимал, на сколько для меня важно вернуться, – она тоже посмотрела на него.

– Выйти на улицу, для меня проблема. Когда я вижу весь этот мусор, этих людей, которые всё время творят какой-то кошмар друг с другом и с окружающим миром, когда я вижу этих никому не нужных детей бесцельно шляющихся по улицам вечерами. Мне по–настоящему больно видеть это всё. Это проходит через меня. Каждый раз. Каждый день. Последние родители говорили мне в юности, что нужно нарастить панцирь, не принимать близко к сердцу. Но как это сделать не говорит никто. И я просто физически не могу перестать чувствовать страх и боль от всего происходящего вокруг, – она замолчала. Яромир опустил голову, глядя в серый снег.

– Ты как человек без кожи…– под нос себе сказал он.

– Каждый день здесь – мука для меня. Я страдаю. Я готова сделать что угодно, лишь бы это прекратилось… Что угодно… – на её глазах выступили слёзы, и она отвернулась.

– Ты боишься того, что с тобой может что – то случиться? – спросил он, не глядя на неё, чтобы не смущать.

– Нет. Я ничего не боюсь. Я просто всё время чувствую боль. Человек идёт впереди, у него собака на поводке, и он пинает её, я вижу её глаза и мне больно. Пенсионер выходит из пятерочки в 9 утра воскресенья, пряча бутылку водки в пакет и мне снова больно. Вижу, как ребёнок кидает камень в птицу, как старуха выносит в пакете мясо с иглами и озираясь выкидывает его в снег, где его обязательно подберёт бездомная кошка или собака или белка или хрен знает кто ещё… Каждый день я встречаюсь с чем то, что ранит меня. Я вижу всё, я замечаю то, чего не хочу замечать. Я не могу перестать чувствовать это или чувствовать меньше. Это всегда со мной…нет способа избавиться от этого.

Яромир слушал её и ему становилось не по себе. Он через многое прошёл и видел множество несправедливостей и смертей. На себе испытал все возможные невзгоды человеческого мира, но при мысли о том, чтобы каждый день чувствовать столько, и замечать всё это он подумал, что так можно и с ума сойти. Айно будто услышала его мысли:

– Я чувствую, что во мне что-то ломается. Как будто я умираю изнутри по кусочкам. Какая-то гангрена души. Медленно, но верно забирает её, превращая во что-то вечно уродливое и мёртвое. Заживо.

– Это какие-то тонкие материи, я не способен влиять на такие вещи, к сожалению… – серьёзно и мрачно сказал Яромир после небольшой паузы.

– Но ты можешь помочь мне? – Айно с надеждой посмотрела на мужчину. Он молчал. Они шли сквозь лес, по широкой дороге, выходящей к озеру на пляж. Ветер утих, солнце медленно двигалось к горизонту и его свет теплел. Они поднялись на желтую вышку и сели на узкую скамейку. Вид на озеро открывался потрясающий. Широта и свобода, простор и свет наполняли сознание.

Яромир закурил сигарету и предложил Айно.

– Дважды в одну реку не войдёшь, – только и ответил он. Айно нахмурилась и искоса глянула на него.

– Что ты хочешь сказать этим?

– Даже если ты вернёшься, ты сама уже не будешь прежней.

– Но я избавлюсь от боли. Дома не было ничего такого… дома ничто не ранило. Ты понимаешь, что я рождаюсь снова и снова, а это не проходит? Это я. Просто я такая. По меркам людей, я могла бы все жизни прожить в психушке.

Яромир молчал в ответ. Он не привык давать обещания, в исполнении которых не был уверен. Но и в стороне не мог остаться, наблюдая за страданиями этого существа, сидящего рядом с ним. Он вздохнул и посмотрел на собеседницу.

– Я не могу обещать тебе что помогу. Но я могу пообещать сделать всё, что в моих силах, чтобы помочь тебе, – Айно улыбнулась в ответ, чуть сощурив голубые глаза в свете заходящего солнца казавшиеся оранжевыми.

– Это уже больше, чем у меня было на этой земле хоть когда-то, – с теплом в голосе произнесла она.

– Я знаю одну особу, которая живёт, кстати неподалёку…Очень символично, что тебя именно сюда закинуло, в её земли. Найти её мне будет не просто…я её уже больше ста лет не видел…и дороги то все забыл. И бывал у неё один раз. Но попробовать можно. Она может подсказать хотя бы с чего начать, – как будто рассуждая сам с собой сказал Яромир. Айно жадно ловила каждое слово. Он это заметил и улыбнулся.

– Что?

– Просто у меня впервые за многие годы появилась надежда…ты не представляешь, как я рада.

Яромир увидел в её глазах слёзы и сердце его сделало один удар впервые за множество веков. «Интересно…».

.– Не представляю, – подтвердил он, думая о своём.

– Когда мы сможем поехать? – спросила Айно с воодушевлением.

– Когда захочешь. Я полностью свободен.

– Завтра?

– Завтра.

Глава 5.

Вернувшись домой, Айно долго сидела у окна с сигаретой. Чай уже давно остыл, а она всё думала…Думала, что нужно будет ещё родителям сказать…как? Конечно же соврать что–нибудь. Она решила, что работа ей больше не нужна и в ней нет смысла, поэтому даже не подумала о том, чтобы позвонить или уволиться.