bannerbanner
Мы над океаном
Мы над океаном

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
4 из 4

– Знаешь, Эмби, кажется, мне все равно. Пусть делают, что хотят. Если от меня потребуются снимки – я их сделаю. И все равно с Кейт будет Шон или без.

– А мне – нет! – упрямо произносит Эмбер. – Терпеть не могу зазнаек, особенно с плохой памятью! Мне нравятся «Беркуты», и лично я хочу им победы! Но буду на стороне Палмера – он хоть не прикидывался все это время моим другом. Вот подожди, – вновь мечтательно улыбается подруга, – я только разузнаю, с кем он встречается, и такую интригу в газете замучу́! Такую! Лягушка Кейт треснет от злости!.. Может, ее и выберут королевой школы, но она точно не будет единственная на слуху. Ох, прямо руки чешутся!

Прежде чем вернуться в редакцию к Закари и Роану, нам еще предстоит заглянуть в спортзал и сделать небольшой репортаж о школьной команде по чирлидингу «Красные лисы». Ничего необычного, просто рассказать, какая она у нас замечательная и популярная, чтобы привлечь внимание школьников и жителей Сэндфилд-рока к учебному заведению «Эллисона» и новому спортивному сезону.

Ни мне, ни Эмбер идти в спортзал не хочется, но работа превыше всего, и мы подзываем к себе Фиби, которая все это время беззастенчиво таращится на парней, застыв у края поля с блокнотом…

– Что, девочки, уже пора идти в террариум к змеям? – выпаливает девчонка, подбежав к нам, и вытягивает любопытное личико. – Представим себя дрессировщицами кобр, да?

– Фиби! – с упреком в голосе изумляется Эмбер, но не очень убедительно, чтобы в этот упрек поверить. – Что ты такое говоришь? Они просто милые лисички.

– К-хм! – откашливаюсь я, но Фиби уже легко отмахивается.

– Да ладно вам, девочки, я все слышала в редакции и не имею ничего против! После того, как Синтия обозвала меня слепой овцой, когда я случайно задела ее в коридоре, мне эти ванильные грымзы тоже не нравятся! Строят из себя диснеевских принцесс, а на самом деле они…

– Лягушки! – договаривает Эмби осторожно. – Слизкие и противные. Ме-ерзкие-е…

– Точно! Бр-р-р! – довольно кивает головой Фиби, передергивая плечами, а я невесело улыбаюсь, понимая, что Закари в новом стажере не ошибся.

– Вот видишь, Коуч, хоть кому-то в этой жизни можно доверять. Пошли уже, дрессировщица! – обращаюсь к десятикласснице, направляясь по дорожке к спортзалу. – Только смотри, – смеюсь, – как в террариум войдешь, смелость не растеряй, она тебе еще в газете пригодится!


Двери в спортзал открыты и тренировка «Красных лисиц» уже начата. Играет музыка, на невысоких трибунах сидят любопытные – пока их еще немного, но все из числа новеньких старшеклассников, желающих попробовать силы в отборе и попасть в команду. Быть членом группы поддержки «Беркутов» престижно, и здесь, в отличие от шахматного клуба, никогда недостатка в желающих стать популярными школьницами нет.

Лисиц тренирует мисс Риз, но сейчас ее в зале нет, а у Кейт не очень-то выходит командовать своими девочками. Змеи, они и есть змеи, чтобы даже в террариуме жалить друг друга.

– Бодрее, сильнее, выше! Нэнси, что с твоими связками? Я же просила тебя больше растягиваться, а ты снова не готова! Может, у тебя этих связок вообще нет, и ты занимаешь здесь чужое место? Тогда возьми у Бэйкера фотоаппарат, и можешь бегать по полю сколько влезет, там много ума не надо. А мне нужны нормальные махи ногами!.. Внимание, Лисы! Всем верхний тачдаун! Мах вперед, мах в сторону. Натянули колено!.. О господи, Лесли, я не могу смотреть на твой подкожный жир. Когда ты уже перестанешь путать рот с мусорным баком для еды? Тебе что, подарить весы с красной отметкой «Хватит жрать?» Или тоже послать к Бэйкеру за бэйджиком? Вы с Коуч отлично поладите. Ей тоже, бедняжке, никак не подарят такие весы!

Ясно, нас уже заметили, и Кейт решила блеснуть остроумием перед своей свитой.

Прикольно, только вот никто не смеется, а нам к ее яду не привыкать. Сегодня она уже сделала все, что могла, и я больше не жду от нее сюрпризов, а шпильки как-нибудь переживу.

Мы входим в помещение уверенно – для прессы в школе «Эллисона» открыты любые двери. Нам здесь не рады, но и прогнать не имеют права. Впрочем, задерживаться мы сами не станем, и Эмбер решает это показать сразу, подойдя к столику тренера и громко сообщив в микрофон:

– Толстуха Эмбер Коуч и лучший фотокорреспондент Эшли Уилсон, «Ellison News»! Минута пиара, Лисички! Кто будет давать интервью?

Эмбер отключила музыку, и девчонки поворачиваются. В зале тихо, мы оказались в центре внимания и, увидев нас, лучшие подруги моей сводной сестры делают вид, что только что нас заметили.

– Эй, Кейт! Похоже, у нас незваные гости.

– Только посмотри, кто к нам пожаловал! Пумба приволокла Симбу. А это кто с вами, неудачницы? – оглядывают замершую Фиби. – Новая обитательница джунглей?.. Эй, девочка, не прячься, мы не кусаемся. Мы только жалим, бж-ж… Как осы. Но ты ведь не станешь приближаться к нам на опасное расстояние, правда? Даже не пробуй!

Здесь много любопытных глаз на трибунах и большинство из них в восхищении смотрят на самых популярных девчонок школы в коротких юбках и топах, решивших поставить на место каких-то выскочек, посмевших нагло ворваться в спортзал. Тамара и Синтия это хорошо понимают, поэтому спешат встать возле своего капитана и произвести на новичков впечатление.

Складывают руки на груди, с насмешкой глядя на нас.

Не знаю, к какой встрече готовилась Фиби, но точно не к тому, что окажется в центре внимания крутых девчонок-выпускниц. Девушке не по себе, и она пятится. Прячет блокнот за спину, рассматривая по сторонам имеющееся в помещении спортивное снаряжение. Она не готова к публичной насмешке, и я заступаю ее собой, пытаясь не покраснеть и не показать, как меня смущает мое прозвище.

– Оставь ее в покое, Миллер, – обращаюсь к Синтии. – Она стажер и делает свою работу. А мы свою! Никакие вы не осы, вы скорее ехидны, но сделаем вид, что этого никто не видит. Так будем давать интервью, или поручим это сделать за нас секретарю Моран? Она любит приманивать ос кусочками сахара, а потом…

– А потом голыми руками вынимать им жало! – поддакивает мне Эмбер, картинно взмахнув ресницами. – У нее это здорово получается, особенно в кабинете директора Гибсона! Кто против правил школы «Эллисона», тот подлежит дезинфекции! Девочки, – округляет Эмби глаза, – разве вы этого не знали?

Кейт уже тряхнула светлым хвостом и вышла вперед, уперев руки в тощие бока. Выгнула бедро, встречаясь со мной взглядом.

Если бы могла, я бы прямо сейчас ушла, чтобы не видеть насмешки и торжества в ее голубых глазах. Таких же больших и холодных, как у ее матери. Таких же, но лишенных родительского ума и проницательности.

– Опять вы? – фальшиво удивляется Кейт. – Неужели Бэйкер не мог прислать кого-нибудь другого? Посимпатичнее?

– Нет! Мы просто хотели… – пробует звонко отозваться Фиби, но блондинка тут же наставляет на девушку палец, заставляя ее замолчать.

– А тебя, пустое место, вообще никто не спрашивает! Вы прервали мою тренировку, так что лучше не вякайте, неудачницы! Не у себя в курятнике! Могли и подождать, пока вас позовут!

Ничего удивительного. Среди Красных лис есть нормальные девчонки, а есть, к сожалению, и с манией величия. Мы наткнулись именно на таких, и Эмбер не смолчала, включая диктофон и готовясь к записи.

– Значит, не могли. Время интервью было оговорено заранее и мисс Риз на него согласилась. Не вижу проблем, Хардинг. Мы не собираемся здесь торчать до полуночи и ждать, когда у вас прорежутся клыки, а помпоны превратятся в мётла, только потому, что кто-то разбудил в себе стерву. Я, например, сильно проголодалась и хочу домой к своему шоколадному чизкейку. Так что давайте уже начнем!

Но начать никак не получается. Кейт намеренно тянет резину, заставляя нас стоять и ждать под прицельными взглядами лисиц, пока она соизволит подойти. Конечно, в группе поддержки уже все в курсе, что мой бывший парень теперь стал ее настоящим, и я вновь слышу обидные шепотки и насмешки в свой адрес.

Эмбер их тоже слышит, потому что вдруг наклоняется ко мне и недовольно шепчет:

– Слушай, Эшли, если я ее сейчас спрошу, почему она такая дура, думаешь, она мне ответит?

Я вздыхаю с тяжестью на душе, но отвечаю совершенно искренне:

– Если бы. Думаю, она и сама этого не знает.

– Так, может, ей об этом сказать, раз она не в курсе? Что она мне сделает? У меня в сумочке есть перцовый баллончик. А еще, я могу на нее «случайно» упасть. У меня вообще координация слабая, а на больших пространствах голова кружится. Представляю, как затрещат ее хрупкие косточки!

– Не стоит, Эмби. Она вполне способна испортить твой последний год в школе – зачем это тебе? Поверь, я Кейт хорошо знаю. Она капризна и мстительна, тебе это совсем не нужно.

Мне неприятно здесь находится, Фиби уже совсем ссутулилась за моей спиной, и я честно предупреждаю всю команду Красных лис, включая фотокамеру:

– Девочки, мы не станем ждать. У вас есть две минуты, чтобы сделать общий снимок и дать нам интервью, как договаривались. После чего мы с Коуч уходим. Верно? – обращаюсь к подруге, и она подтверждает:

– Точно!

Связываться с секретарем Моран, женщиной лет шестидесяти, со скверным нравом и старыми понятиями о том, как надлежит вести себя старшеклассникам в учебном заведении, никому не хочется, и Кейт подзывает к себе всю группу девочек-чирлидерш. Громко хлопнув в ладони, просит их встать для общей фотографии, и сама с подругами занимает места в центре.

Улыбается ослепительно и гадко, нетерпеливо проговаривая:

– Ладно уж, Уилсон, поскорее делай свой снимок и выметайтесь с Коуч с нашей тренировки! Я намерена ее поскорее закончить. В отличие от отдельно взятых неудачниц, у меня на сегодняшний вечер большие планы!

– С кем это ты строишь планы, Хардинг? Скажи, нам тоже интересно, – хитрой кошкой интересуется Тамара, и все трое звонко смеются, когда Кейт отвечает:

– С Рентоном, конечно, девочки! Шон намерен мне сегодня кое в чем признаться! Вот дурачок. Думает, что для меня его признание тайна!

– Не удивлюсь, если он влюбился в тебя по уши!

– А я уже вижу вас вместе на Зимнем балу! Шон – такая душка, Кейт! Глаз с тебя не сводит! Говорят, его бывшая девушка спит и видит, так хочет его вернуть. Но это невозможно! Он едва ее выносил и встречался из жалости пока не бросил!

Я белею в лице и замираю на месте, чувствуя, как кровь отливает от мышц, лишая меня способности двигаться. Какой уж тут снимок. Похоже, я переоценила свои возможности и сейчас еле сдерживаюсь, чтобы трусливо не сбежать из спортзала. Исчезнуть из школы и никого не видеть.

В эту секунду я не хочу ничего!

Господи, хоть бы не разреветься при них от обиды. Ком в горле мешает дышать, и сказать ничего не выходит. Слишком больно еще отзывается в душе предательство Кейт и Шона.

Из жалости? Едва выносил?..

Я снова не могу свыкнуться с мыслью: «Как он мог? Рентон!»

– Успокойся, Эшли, слышишь? – мою руку находят пальцы Эмбер и крепко сжимают. – Вот мерзкая кукла! Она намеренно тебя провоцирует. Нет уж, подожди. Не вздумай их фотографировать! Кое-что мне в этом кадре о-очень не нравится!

Коуч отходит на шаг вперед и делает вид, что важно разглядывает собравшуюся перед нами яркую группу Красных лисиц.

– Одну минутку, девочки! Сейчас все сделаем! – обещает, дружелюбно вскинув вверх большой палец. – Только подправим кое-что! Вы мне не все здесь нравитесь.

– В смысле, Коуч? – заносчиво выгибает брови Тамара – высокая шатенка с двумя хвостами, давнишняя подружка Кейт.

– Все дело в выражении лиц, – спокойно объясняет Эмбер. – Какие-то вы злые и глаза несчастные. Сразу видно, что на диете. Дайте угадаю… – делает вид, что задумывается. – Бинго! – поднимает по привычке палец, словно ее осенила мысль. – Неужели Кейт снова обзывала вас жирными коровами? Хрюшками, по которым плачет липосакция?.. Бедня-яжки, – ужасается, – она это может! Синтия, ты, и правда, ужасно выглядишь. Лучше встань подальше от Хардинг и перестань ее обнимать, а то она на твоем фоне такая тощая, словно ты из нее весь жир выпила и не собираешь останавливаться!.. Кейт, морковная диета плохо отражается на твоем лице – ты так пожелтела! Даже зубы пошли пятнами! Фотокамера Эшли обязательно это покажет, Уилсон не умеет скрывать очевидного! Диаз, – обращается к Тамаре, – ты бы не могла встать во второй ряд, нам нужен кто-нибудь с грудью. Парней мы только что уже фотографировали!

Эмбер просит еще минутку подождать, снимает с плеча рюкзак и достает из него шоколадный батончик. Раскрыв его, перед всеми кусает и в блаженстве закатывает глаза.

– О боже, девочки, это такой кайф! Простите, я не могу без них жить! Молочный шоколад с миндальным вкусом – мой личный фетиш и просто райское наслаждение! Как мне жаль, что вам оно недоступно. Нет ничего хуже жирных чирлидерш!

Эмбер отступает в сторону, поворачивается ко мне и великодушно разрешает, улыбаясь во весь рот:

– А вот теперь снимай, Эшли! Готово! Наши лисички такие душки! Осталось попросить их сказать «чи-и-из»!


– Девочки, ну вы даете! – поражается Фиби, когда мы все, покинув спортзал, возвращаемся в редакцию. – Они же вас ненавидят! И что теперь будет? Они там стояли такие кислые, словно куском лайма подавились! А Кейт… – прыскает смехом стажер, – и вовсе позеленела! Ха!

– Что будет? – пожимаю я плечами. – Ну, Моран попытается нас обезглавить, зато Закари разместит снимок куда-нибудь на заднюю полосу газеты и всех спасет, – отвечаю.

Вспомнив лица в объективе фотокамеры, не могу сдержать смешок и не заметить Эмбер:

– Эмби, ты выглядела настоящим факиром. Так лопала свой шоколад, что они языки проглотили! Кейт точно не ожидала такой наглости. Особенно в адрес ее стоматолога!

Поразительно, но день заканчивается не так уж и плохо. Гораздо лучше, чем начался, и Эмбер гордо задирает нос:

– Если честно, я от себя тоже такой наглости не ожидала! – признается и вдруг прыскает смехом вместе с Фиби. – Мне надоело терпеть их насмешки. Зато в следующий раз эти кобры будут думать, что говорить. Мы уже не те беззубые девчонки, какими пришли в старшую школу. И потом, – кокетливо проводит подруга руками по своей округлой фигуре, качнув бедрами, – меня в себе все устраивает, да пошли они к черту!

Глава 8

Школьный день окончен, и Триша садится в машину к своему парню Джейку. Попрощавшись со мной, Эмбер уезжает на небольшой «Хонде», которую ей подарили родители к выпускному классу, а я отстегиваю от парковки свой новый велосипед, перебрасываю сумку через голову на плечо, распускаю длинные волосы и надеваю шлем – главное условие, которое я обещала выполнять отцу, управляя этим видом транспорта.

Права на вождение автомобиля у меня тоже имеются, но сейчас стоит хорошая погода и физическая активность после длинного дня – это именно то, чего мне хочется. Я обожаю оставаться наедине со своими мыслями и дорогой, крутить педали, съезжая утром с холма и возвращаясь назад. А потом, сегодня у отца выходной, так что ему вполне может понадобиться наша машина.

Может. Но вот понадобится ли?

И когда я научусь честно себе отвечать? Когда до конца приму действительность?

Жене отца принадлежит дорогой «Лексус», и она всегда уступает руль мужу, если тот находится рядом. Просто иногда мне все еще хочется думать, что мы по-прежнему с ним маленькая команда, которая заодно и которой все по плечу.

Знаю, это эгоистично и неправильно. И мне давно пора вырасти из мыслей, что отец принадлежит только мне. В конце концов, он и так в своей жизни сделал для меня намного больше, чем любой другой человек и, конечно же, заслужил право быть счастливым. Он слишком долго принадлежал своей единственной дочери, стараясь восполнить ей внимание матери, чтобы это могло продолжаться вечно. И однажды все легко закончилось, когда пять лет назад он встретил мою будущую мачеху, Патрицию Хардинг.

Было лето, стоял конец августа, и послеполуденное солнце ярко освещало пляж и прибрежную зону позади набережной со множеством цветных палаток и аттракционов, заполненную людьми.

В тот год полицейское ведомство предложило отцу работу в Северной Каролине, и мы только недавно переехали с ним из штата Иллинойс в город под названием Сэндфилд-Рок. Вселились в небольшой домик с зеленой лужайкой и купили новую машину.

В первый же выходной отца, мы пошли с ним на городскую ярмарку, и я хорошо запомнила момент, когда катаясь на колесе обозрения, все никак не могла насмотреться на широкий океан под нами и просила отца подняться на еще один круг. И еще. На высоте мои длинные рыжие волосы подхватывал ветер, и от восторга, от вида лежащего перед глазами горизонта – пенных гребней волн, голубого, в розоватых проталинах неба и парящих в нем чаек, захватывало дух и замирало дыхание.

В палатке у старого и хитрого индейца, который так и сыпал поговорками, мы купили отцу курительную трубку мира, хотя он никогда не курил, а мне – браслеты из бисера и кожаный венец на волосы, обернутый вышитой лентой, на котором у виска торчали два птичьих пера – белое и красное.

Я тут же надела венец на голову и в таком виде отправилась гулять по ярмарке, подпрыгивая при каждом шаге и улыбаясь от удовольствия. У игровых столов с аэрохоккеем сразилась с незнакомым мальчишкой за приз и, выиграв желтого плюшечного миньона, на радостях поцеловала соперника в щеку и пошла смотреть с отцом забеги поросят.

Там было шумно и пришлось закрывать уши, поросята визжали и бежали кто куда, но было интересно и весело. Я ощущала себя смелой и бесстрашной, потому что никого в городе не знала, и меня никто не знал. Мы с отцом только что проиграли пять долларов, съели жареные соленые огурцы и закусили их сладкими пончиками. Я так смеялась, до колик в животе. А когда услышала по ярмарочному громкоговорителю объявление о конкурсе улыбок среди девочек от десяти до пятнадцати лет на звание «Самой солнечной улыбки Сэндфилд-Рока», – тут же захотела на это посмотреть.

Я не знаю, кто меня дернул принять в нем участие. Наверное, подтолкнуло общее настроение ярмарки. Я просто подняла руку и выкрикнула свое имя. А затем вместе с другими участницами конкурса поднялась на возвышение, подошла к длинному стенду с круглыми отверстиями для лиц и по команде зазывалы-ведущего сунула лицо в специальное окошко. Улыбнулась праздным зевакам и зрителям так широко, как только могла. По-настоящему, как чувствовала.

Ведущий сначала отсчитывал секунды, а потом повел отсчет на минуты. Одна минута, вторая, третья… Подумаешь! Я приехала в новый город и новую жизнь, мне здесь всё безумно нравилось, и я продолжала улыбаться отцу и всем вокруг, махая поверх стенда руками.

Рыжий Симба во мне был доволен и даже более чем!

Это я потом заметила, что почти все девочки на этом конкурсе были нарядно одеты и причесаны. И уж точно без перьев в волосах! И откуда мне было знать, что там окажется Кейт, и что я вырву у нее победу.

У девочки по соседству со мной были белокурые волосы, завитые локонами, красивое платье и слезы в глазах. Когда зрители объявили победительницу и мне на шею надели памятную медаль, она вдруг некрасиво обозвала меня и расплакалась. Выкрикнула, что меня не должно было быть здесь, что я ужасна, неужели этого никто не видит? И все вокруг притихли.

Это случилось неожиданно, но, честное слово, выглядело смешно и странно – ведь мы уже не были маленькими детьми. Ужасна? Ну, не знаю. На мне была клетчатая рубашка, завязанная узлом на талии, джинсовые шорты и кеды. В загоне с поросятами, я пыталась прыгать и подбадривать своего поросенка, который все время бежал куда угодно, но только не к финишу, и оцарапала колени о деревянное заграждение. Но разве пару небольших царапин и перья в волосах делают человека ужасным?

Глупости. Я гордо поправила на шее большую медаль, и улыбнулась незнакомке. Мне не хотелось обижаться на девочку, которая вела себя, как капризная принцесса, ведь мы находились на ярмарке. А все ярмарки в мире люди собирают для того, чтобы веселиться – это же всем известно!

– Я всегда буду над океаном и всегда буду лучше, чем ты! – не знаю, почему я это сказала. Скорее всего, я имела в виду настроение. – Я могу отдать тебе медаль, если это сделает тебя счастливой.

Ее мама тоже была здесь и попросила дочь извиниться. Но та лишь топнула ногой и убежала, вновь обозвав меня глупой, рыжей выскочкой.

Какая странная девочка. Пожав плечами, я вскоре о ней забыла – мы с папой направились на аттракционы, где мне удалось подержать на руке живого беркута и сфотографировать отца в обнимку с огромной тыквой на новенький фотоаппарат.

К вечеру я и думать забыла о незнакомке. Мы с отцом поливали нашу лужайку перед домом и обливались водой из шланга – жара стояла невыносимая, а нам еще не успели установить кондиционеры, когда капризная девочка с ярмарки вместе с матерью появились на пороге нашего дома.

Они приехали на белой дорогой машине – две светловолосые незнакомки, очень похожие друг на друга, и в тоже время разные мать и дочь. Женщина объяснила, что приехала извиниться перед нами за случившееся на конкурсе улыбок, что поступок ее дочери не одобряет и вся ситуация вышла крайне неловкая. И что моя победа была заслужена – ее дочь, которую звали Кэтрин, хорошенько обдумав свои слова и произошедшее на ярмарке, тоже так считает.

Мы жили в городе всего две недели и не могли знать, кто наши гостьи. Отец пригласил их в дом и предложил выпить кофе. Женщина вела себя сдержанно и вежливо, а ее дочь действительно извинилась. Я ей не поверила, девочка продолжала воротить нос от меня и окружающих ее вещей, но я была уверена, что больше никогда ее не увижу и не очень-то огорчилась, когда гостьи уехали. Я смогла забыть о них почти на целый год, пока однажды не узнала, что у отца появилась подруга – та самая светловолосая женщина с ярмарки.

Их отношения поначалу не были простыми, думаю, ни для отца, ни для Патриции. В городе все знали Пэйт, как наследницу уважаемой семьи и начинающего, но уже весьма успешного политика. А ее бывший муж, Говард Хардинг, являлся действующим членом нижней палаты штата от одной из ведущих партий. К тридцати семи годам у Патриции были связи и деньги, репутация железной стервы, готовой идти по головам к обозначенной цели, и множество оппонентов, которые то и дело обвиняли ее в чем-то с экранов телевизора и страниц газет.

И тут вдруг тайные встречи с моим отцом – обычным парнем из Иллинойса, которые грозили выплеснуться в скандал. Родословная Патриции Хардинг не знала мезальянсов, а Говард Хардинг, даже имея отношения с женщинами, все еще надеялся вернуть жену, с которой разошелся из-за собственной гордыни и неприятия ее политической карьеры.

Сейчас я понимаю, что это было сложное время, как для отца, так и для Пэйт. Что бы о ней ни говорили, но она не была из тех людей, кто играл чужими чувствами в угоду своему самолюбию. Мне кажется, для нее встреча с моим отцом стала таким же откровением, как и для него самого. И они оба долгое время не знали, что со всем этим делать. То пытались расстаться, то сходились вновь.

И все же я должна отдать должное своей будущей мачехе. Когда отец отказался от повышения по службе, чтобы это повышение не связали с Патрицией Хардинг, и решил переехать из Сэндфилд-Рока в соседний округ, именно Пэйт пришла к нам в дом и сказала, что она устала сомневаться и хочет быть с ним. Что им стоит попробовать, ведь они, в конце концов, взрослые люди и никому ничего не должны.

Не стоит думать, что это случилось быстро. На их сомнения ушло почти четыре года, а год назад они поженились в соседнем штате, но до сих пор избегали публичности. За это время у нас с Патрицией сложились ровные отношения, не скажу, что они стали очень теплыми, но мы достаточно сблизились, чтобы принять друг друга в жизни отца.

Как жаль, что Кейт была похожа на мать только внешне, а характер и ум унаследовала от своего родителя – сноба Говарда Хардинга. Нам с ней так и не удалось поладить, мы по-прежнему терпеть не могли друг друга, и именно по этой причине наши родители какое-то время после свадьбы продолжали жить на два дома, пока три месяца назад им это надоело. Они решили съехаться и просто поставили нас перед фактом, что последний год перед нашим с Кейт поступлением в колледж, мы проведем все вместе под одной крышей, как одна семья. Потому что, нравится нам это или нет, а так оно теперь и есть.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Конец ознакомительного фрагмента
Купить и скачать всю книгу
На страницу:
4 из 4