Ледяной Рыбак. Альтраум I

Пока пялился на почтовые товары, у одного из окошечек разгорелся скандал.

– Это обычная рубашка ценой в тридцать серебра. Какие двести золотых пошлины?

– При пересылке товаров на Антию почтой, оные товары облагаются пошлиной. Отпорите от вашей рубашки изумрудные пуговицы, и пошлина составит четыре золотых и девяносто четыре серебряных монеты.

– Я тебе эти пуговицы сейчас знаешь куда запихну?!

– Любая попытка воздействия на служащего почты приведет к немедленному аресту.

– Да… – сказал стоящий рядом со мной игрок в серой мантии. – Много хитрых таких тут ходит.

– Но пошлины, и правда, огромные, – ответил я. – Что за пошлина, если она почти в двадцать раз дороже товара?

– Так на другой материк же. Впрочем, тут вообще почтой ничего посылать не надо, даже из города в город – одно разорение. А вот в пределах одного и того же города – пожалуйста, вполне умеренные расценки. Хочешь послать бутылочку мантисского вина начальнику здешнего порта на именины – за пять грошей доставят.

– А когда у него именины?

– Да когда угодно! Он же начальник порта!

Переодеваться пошел в номер. Ботинки оказались удобными и мягкими, сделаны они были из коричневой кожи в крапинку, правда, подошва была такой тонкой, что путешествовать в них явно придется недолго. Серая плотная рубаха надевалась через голову и имела два кармана на груди, пришитых немножечко криво. А при виде штанов я слегка озверел – они были ярко-розового цвета. Хотел надеть старые, но, повертев их в руках и увидев вблизи, во что они превратились за время странствий, решил, что розовый цвет – еще не самое худшее.

Портье при виде нарядного меня хмыкнул. Точно, зубы у него – щека под подвязкой ощутимо раздалась.

– Ужасно, да?

– Видимо, по рецепту краситель нужен был, а под рукой оказался только корень марены. Зря, конечно, дорогой краситель – и на такую дрянь перевели.

– Скажете, а что у вас тут принято делать со старыми вещами? Ну, которые запачкались, например?

– У нас ТУТ, – сказал непись, – грязную одежду принято стирать при помощи воды. Прачка приходит по утрам, в семь, кричит под окнами. Впрочем, можешь сам экономненько устроить постирушку в банях.

– У вас зубы болят?

– Отвяжись.

– А почему вы к дантисту…к целителю не обратитесь?

– А почему ты не купишь поместье Радомеж? Болят – и пусть болят. Зато бесплатно.

Я отправился осматривать город дальше – опять через аукционную площадь, и первым, кого я увидел – был Дай Дубу. Он давал какие-то указания вознице, правящему повозкой из четырех волов – на длиннющей телеге лежала куча кирпичей и свернутые в трубы листы меди.

– А что вы не спите?

– О, привет! Прибарахлился, смотрю? Поспишь тут- только лег, трезвонят, дешевые кирпичи на ауке, нужно брать. Эпоха большого строительства, чтоб ее…

– А вы казначей клана?

– Типа того.

– Скажите, а вы же друид-целитель, вы зубы можете вылечить?

– У тебя болят что ли?

– Нет. У портье в ночлежке.

– А… Зубы – не так-то просто, это травма. Травма несколько часов или дней, а то и недель будет висеть, так легко ее не снимешь. Игроку в случае чего можно помереть – это лечит, а вот неписи такой рецепт не пропишешь. Но пошли, посмотрим, что у него с зубами, есть одна идея, все равно по дороге. Леший, ты когда отвезешь, сразу обратно. Мы еще в порту кипариса взяли, тоже нужно отвезти – на балки, в храм.

– Да я на работу. Жена может зайти попозже, как мелкого из сада заберет – повозит чуток.

***

– Только не друид. -сказал портье, цепляясь за стол. – Только не чертов друид!

– Нехорошо быть таким трусом. Сними тряпку и скажи «Аааа»

– Только не… да пропади всем пропадом! Аааа!

Я ахнул. Лицо и тело Дая стремительно покрывалось корой и ветками. Одна юркая и хлесткая веточка рассекла воздух, юркнула в открытый рот портье, завозилась там.

– Аааа – АААААА!!!!

Полыхнуло пронзительно-зеленым светом – портье с грохотом отлетел в угол. На веточке, которой победно помахивал одеревеневший Дай, болтался окровавленный зуб.

–Ну, вот. Через неделю вырастет новый, здоровый. До встречи, Нимис. Розовый цвет тебе идет!

– Почему не жрец? Добрый ласковый жрец с исцеляющими молитвами? Почему не некромант врачующий хотя бы? Этот коновал мне челюсть вывихнул!

– У меня только друид в знакомых.

– Ладно, – портье встал, потер затылок, подвигал пальцами челюсть, вздохнул – Зато бесплатно. Типа спасибо.

– Скажите, а где у вас конюшни?

– На Северной улице: направо, а потом до конца, пока в стену не упрешься.

Но сперва я снова добрался до почты и послал письма родителям Маме я писал очень долго, пришлось второй листок докупать. Я объяснял, что очень ее люблю, что беспокоюсь из-за денег, что мне пора становится взрослым и ответственным. Поэтому я твердо намерен в игре разбогатеть и сам оплачивать свое лечение. И если надо будет собрать денег на то, чтобы надо мной ставили опыты в каком-нибудь Сингапуре – то я тоже хочу это оплатить сам. Но для этого мне нужно тут развиваться, а значит, ездить по этому миру. Иначе никак. А когда я найду место, где осесть, свой дом – я тут же сообщу, например, юристам Lesto, чтобы родители вошли в игру, и мы с ними спишемся и решим, как я их туда перевезу. А пока им незачем тратить деньги на капсулы, я пока в Развиле, но и отсюда могу в любой момент уехать. И пусть мама не волнуется, мне тут хорошо и интересно, и передай Динке, что ее я тоже люблю. И заведите ей уже котенка.

И все это письмо было сплошным враньем, я и сам это понимал. Уехал я потому, что мне просто хотелось уехать, об оплате больничных счетов я, садясь в Трясогузку, и не думал. По-хорошему нужно было остаться до следующего прихода родителей и все с ними обсудить – это о взрослости и ответственности.

А что касается всех этих экспериментальных курсов лечения… я уже попадал на два. Первый раз чуть не умер, писал уже про это. А во второй раз просто повезло – меня уже положили и готовили к курсу, но тут начали умирать те пациенты, которые до меня его прошли. Прямо пачками. В конечном счете за несколько недель умерли все – и со мной, и еще парой десятков счастливчиков, экспериментировать уже не стали. Решили доработать препарат.

Есть такой Борес52. Вы его не знаете, но его знают все, у кого дети болеют примерно тем, чем я. Он сидит на всех форумах, на всех страницах благотворительных фондов и пишет людям страшные гадости. Про гнилых ублюдков, которых они понарожали, про тупых самок, которые плодят биомусор и прочее. Вы спросите, почему его не банят, (хотя его иногда банят). Потому что Борес52 – помощник при каком-то крутом дядьке, и иногда Борес выбивает из дядьки деньги на лечение. Прямо большие деньги. Прямо очень большие. Он так и пишет в личку «Мой патрон готов оплатить все расходы» – и если написал, то деньги будут. Хоть миллион долларов, серьезно. Но Борес52 никогда не будет советовать патрону платить деньги за того, кому не помогут. Я так понял, что Борес сам врач, просто скрывает это.

А в одном посте, где деньги на меня собирали, Борес написал маме

«Вы, мадам, самая визгливая и энергичная свиноматка в этом стаде, мы много лет слышим ваше бодрое верещание, но пора смириться и закопать свою тухлую деточку, придушив подушкой. И отродью меньше мучений, и с людей деньги тянуть больше не надо. Его диагноз сейчас – это могила, это не лечат. Нет, вы можете переть своего мутанта хоть в Штаты, хоть в Лондон, продавайте последние трусы, стойте на паперти, ваши деньги там с радостью возьмут, а потом устроят вашему уроду концлагерь, шинковать его будут ломтиками и изучать, пока оно еще живое и агонизирует. Не, если они хотят на детях науку двигать – пусть сами за это цирк платят! Ни копейки не дам и другим категорически не советую!»

Мама умрет, если узнает, что я это прочитал, Но я прочитал.

Борес52, конечно, скотина, но он никогда еще не ошибался.

А папе я короткое письмо послал. «Привет! Я все уже написал маме. Но, думаю, ты поймешь меня лучше. Никита». Забегая вперед – ответ я получил тем же вечером. Один. От папы. Он писал «Да, я понял тебя лучше. Но ненамного».

Глава 18

По дороге к конюшням купил блинов с мясом у продавца, торгующего всяким провиантом в самой маленькой лавочке на свете. Размером с холодильник, не больше. Она была впихнута между двумя домами, просто коробка без одной стены, парень мог сидеть там, лишь выставив ноги на улицу, об эти ноги я и споткнулся.

– А зачем самому торговать – есть же эти, соломенные, – спросил я, выбирая обед по меню. Цены, однако....

– В городах автоторговцы запрещены, иначе бы тут от них не продохнуть было, а аукцион жевал бы репу вместо процентов. А по деревням не набегаешься – грузоперевозки нужны… Все холодное, я тебя предупредил, жаровню тут не воткнуть никуда.

– Ничего, даже хорошо, что блины холодные – жарко же.

Было, действительно, солнечно и тепло. Конюшни располагались у северных городских ворот, на них висела крупная вывеска «Здесь учат верховой езде». То одного, то другого ученика, трясущегося в седле, конюх бегом сопровождал к тренировочному полю – обнесенному плетнем лугу за городской стеной, где по кругу ездили обучающиеся. Стражники расстелили на остатках контрфорса носовые платки, разложили на них пироги и вареную картошку. Обедали, отпуская замечания о стати и посадке будущих наездников. Среди замечаний одобрительных не было.

– Эй, собираем пати на Киж! Последнее место на Киж! Записываемся и сразу отправляемся!

Группа игроков при луках, мечах и копьях. Кричит тот, который со щитом. «Дарума 333 Эх Воин-защитник»

– Да ладно, и вчетвером пронесем. Хил и танк есть, дамагеры оба двадцать первые…

– Давай еще пять минут поору и так двинем.

– Мне надо на Киж, – решился я.

– Десятый уровень… прости, Розовые Штанишки, но подрасти сперва придется.

– Ну, или можешь нам заплатить, – сказал лучник. – По пятерке на нос, двадцать голды и мы пропаровозим тебя по Кижу. Если у тебя, конечно, на самом деле есть квест.

– Да на фига, мелкий же совсем, на него же полгорода сразу слетится!

– Как слетится, так и сдохнет.

– Я могу заплатить. Только я ничего не умею – боевых скилов нет.

– Тем лучше, меньше будешь факапить – слакай себе сзади и не отсвечивай.

– Ну че, пацанва, забустим нубаса? Ты какую броньку носишь? Ну – тряпки, кожа, железо? Совсем зеленый… да? Мана у тебя есть? Силы сколько?

– Маны нет. Силы ноль.

– Че, вообще ноль? Круто… Ну, значит, тряпка. Идеально легло – тяж, легкая, кольча, кожа и тряпка, вообще лут делим без проблем. Ток к оружию и биже лапки не тяни, тряпка, это на аук. Профу качаешь какую? Ну, ремесло.

– Рыбалку, травничество и кулинарию. Мореходство еще есть.

– Ага, из рецептурных только кулинарка. У кого еще кулинарка е? Повезло тебе, Розовые Штанишки, падает рецепт на кулинарку – твой. Давай деньги и погнали.

– Могу чеком. А вы меня не обманете?

– Смысл нам тебя обманывать, мы туда так и так идем, что ты тащишься за нами, что нет…

Я, заранее ожидая худшего, перевел 20 золотых Даруме, (нажать на игровой ник, выбрать Обмен, выбрать Чек, выбрать Сумма), и получил приглашение в группу.

– Ну, погнали лысого по трассе. Так, Розовый, ща подгонят телегу, прыгай в нее и хватайся зубами, костями, всем, чем можешь, за все, что можно. Выпал – реально кикнем из пати, возвращаться за тобой – время на рынке терять.

Дарума о чем-то пошептался с долговязым конюхом. Со скрипом из ниоткуда выкатила телега – со скамейками вдоль стен, к бортам привязаны куски веревок. Я вскарабкался на телегу вслед за всеми. Сел на скамейку, обмотал, как они, вокруг себя веревку, вцепился и в нее, и в доску сиденья.

– Но, залетные!!! – взревел кучер, щелкнув бичом.

Тройка огромных коричневых коней встала на дыбы, ударила синхронно копытами о брусчатку.

– Побергииись!!! Ожгу!!!

И мы понеслись. Телегу подбрасывало в воздух и резко дергало, колеса ее выли, доски скрипели, игроки весело орали. Пару раз меня отрывало от скамьи и бросало вверх, но я впился в веревку, как клещ. Небо и земля перемешались, бухало и брякало, звенели колокольчики, вопил что-то злобно-радостное кучер. На очередном крутейшем повороте, когда желудок уже окончательно решил переселиться в горло, тряхнуло так, что я вылетел из телеги и повис на веревке, летя вслед за транспортом, цепляясь изо всех сил, но тут веревка по-подлому растаяла в руках, и я упал на песок. Впрочем, оглянувшись, я увидел, что все остальные тоже поднимаются с песка со вполне довольным видом. Перед нами расстилалось красивое озеро, такое большое, что другого берега было и не видать – в синей от неба воде плыли отражения белых облаков.

– Ждем лодочку теперь. Так, пока не забыли. Розовый, у тебя какой квест? Что там написано?

– Узнать о судьбе сына Солопята Толстогузого. Среднего сына.

– А, знаю. Это та гнилушка, которая прямо за рынком из канавы выскакивает. Норм! У кого еще чего?

– У меня – царевна, – сказал лучник Хобб Гидропоник (меткий стрелок)

– И у меня – царевна, – сказал Люсилох (витязь-волхв)

– А у меня – колдун, – это уже Серега 5200 (честный дорифор)

– А у меня, – сказал Дарума – пропавший гость, он на ладье тусит. Бинго, полный проход, что поделаешь. Хотя без царевны я бы обошелся… Розовый, твоя задача на царевне – немедленно сдохнуть и тихо лежать, ждать, пока не воскресят. Она во второй фазе кидает прислужниц – по три на живое рыло – и без твоих мы обойдемся, понял? Подставишься под ее прялку – и лежи, отдыхай.

К берегу подплыла небольшая белая лодочка с головой зверя спереди – зверь был расписан красными цветами. Молчаливый лодочник в красном плаще греб длинным веслом, стоя на носу. Но мог бы, мне показалось, и не грести – лодочку словно саму несло невидимым течением к центру озера. Через пару минут по озеру прошла волна, другая, вдруг из-под воды показались шпили с петухами, пестрые купола теремов, колокольни с золотыми куполами, яркие ладьи, причаленные к деревянной низкой пристани…

– Помним, у нас ровно десять минут на покупки, – сказал Дарума. – Как начнут звенеть колокола – все уже должны быть в арке перед рынком.

Выпрыгнув из лодки, все трусцой побежали на этот самый рынок, где было понаставлено-понавешено всякого. Я ходил, рассматривая товары, в кошельке бренчала пара десятков серебра, а чеков тут, как я быстро выяснил, не принимали. Но купил все же пять килограммов клюквы у смешливой торговки – клюква дешевая была. Деньги кончились, и я пошел под указанную арку – что смотреть, когда купить нельзя.

Остальные прибежали значительно позже.

– Чая и имбиря на все взял! – похвастался Люсилох. – Таосаньский завоз сегодня.

– А я шелка шитого красного, с драконами.

– Буржуй!

– Да немного, там отрез один небольшой был, уступили. Заработаю голды двадцать на перепродаже. Розовый, а ты что купил?

– Пять килограммов клюквы.

– На хрена?! Клюква же местная, она копейки стоит.

Я пожал плечами – потому и взял, что копейки стоит.

И тут начали трезвонить, перекликаясь, колокола. И с последним ударом последнего колокола веселые, блещущие свежей краской прилавки стали темнеть и осыпаться гнилой трухой, румяные молодцы и девицы, статные купцы – согнулись, тоже потемнели и распухли, косы и кудри разметались седыми лохмами, обнажились лысины, челюсти, ребра…

Я почувствовал приступ паники – проверил, точно, висит дебафф «паника».

– Так, я пулю группу слева с тем одноногим во главе, его держу, остальных разбирайте. Дарума поднял руку и запустил камнем в голову мертвеца, стайка из трех несвежих покойников скачками направилась к нему.

Получив по проваленному носу щитом, большой мертвец вцепился в край этого щита огромными желтыми зубами и стал грызть окованные железными полосами доски, молотя одновременно лапами по дарумовой броне. Дарума кряхтел, но щит держал, периодически он лупил мечом по мертвым рукам – с тех летели ошметки кожи и кусочки кости, но мертвец словно не обращал на это внимания. Я на всякий случай повесил на мертвеца «сглаз». С двумя трупами поменьше работали лучник и копейщик. Лучник пришпилил несколькими стрелами свою цель прямо к беленым кирпичам арки, так что труп мог только дергаться и загребать воздух, пока лучник и дальше превращал его в ежа. Копейшик действовал иначе – он насадил своего на копье – и лупил добычу о стену, причем так усердно, что у того уже практически отвалилась голова, висела на паре позвонков. После того, как два эти покойника окончательно упокоились, ребята переключились на предводителя: тут им пришлось постараться. Лучник отошел на пару шагов и продолжил стрелять, а копейщик принялся усердно проделывать в трупе дырки. Витязь, кстати, тоже энергично бумкал зомби палицей по постепенно сплющивающейся голове, но периодически останавливался, речитативом бормоча какую-то ритмическую абракадабру, после каждого куплета из-под его ног растекались золотисто-голубые круги, а иногда золотисто-голубой сноп света окутывал Даруму, после чего у того с лица и рук исчезали порезы от когтей.

– Ну вот, – сказал Дарума, когда зомби рухнул к его ногам. – Еще десять раз по столько – и эту часть площади очистим, для прохода хватит. А что за дебафф ты него повесил?

– Сглаз.

– И что он делает?

– Не знаю, кажется, слегка портит врагу удачу. Делает его более несчастливым.

– Ну, вешай тогда и дальше. Может, они станут настолько несчастными, что будут чуть больше денег давать?

Как и опыт с убийства, деньги из мешка с лутом распределялись автоматически – эта троица принесла мне шесть с половиной серебряных. Я также смог увидеть, что Дарума забрал с трупов две бутылки трупной слизи, некую «копоушку», могильного червя и головастика.

– Трэш-лут потом поделим, – сказал он. Никто возражать не стал, и я тоже.

Вторую партию с поля вытащил лучник, всадив стрелу в полуизъеденную ягодицу мелкого зомби. С этими разделались столь же эффективно и разумно, как и с первой.

– Так, – сказал Дарума. – Хорошо бы тех, с колокольни сперва снять, они могут прицепиться к следующей группе, шестеро, не исключено, нас разложат.

– Далековато, – сказал лучник. – У меня пока рабочая дистанция- тридцать шагов, а тут – все сорок, высоко сидят.

– Может, криком копья шибанешь, Серег?

– Не добью.

– Ладно, ждем тогда откат моего камня – еще две минуты.

– Я могу, – сказал я – У меня приворот есть, он за пятьдесят шагов точно работает.

– Хм… ну, давай попробуем.

Несколько торговцев после печального перерождения забрались на колокольню, на самый верх, и прыгали там бесстрашно прямо по скользкому куполу – присоски у них что ли на лапах? Я кинул приворот на одного.

– Черт, нубас, на мелкого надо было. Как я с тебя ща предводителя сниму?!

– Ну все. Он от него уже глаз оторвать не может!

– А скоро не сможет оторвать зубов!

– Куда бежишь! Не вздумай дергаться, ты сейчас всю улицу нам сзади заагришь!

– Стоять, я сказал!!

Я послушно застыл в конце арки, хотя паника гнала меня улепетывать со всех ног. Когда громадный труп со скрежетом и шипением прыгнул в арку, Дарума со всей дури метнул в него щит, щит расквасил половину головы зомби и бумерангом обратно вернулся в руки воина. Зомби обернулся на Даруму, проскрежетал, обещая тому что-то весьма прискорбное в ближайшее время, и кинулся убивать меня. И убил. Быстро и больно – просто пихнул мне лапу в живот и вырвал оттуда кишки, как гирлянду сосисок – кажется, до того, как умереть, я потерял сознание. Чернота.

«Вас убил Кижский упырь. Потеряно Кружка. Потеряно Блин с мясом. Потеряно 50 очков опыта. Вы находитесь в группе и можете быть воскрешены соратником. Воскреснуть на кладбище? Ждать воскрешения на месте?»

– Ну ты и ватный все же, чувак. – с одного удара улетел. – сказал Дарума.

Я приподнялся – оказывается, я лежал в начерченном углем круге с непонятными закорючками местами по окружности. Кроме того, у меня на груди дымилась кучка вонючих куриных перьев – витязь-волхв как раз поднимался с колен, докурлыкивая последние фразы своих заклинаний.

Новая рубаха была залита черт знает чем и располосована чуть пониже карманов. Я поднял выпавший из меня лут и встал.

– Извините!

– Да не, норма! Не ломанулся нам паровоз мобов цеплять – уже молодец, на десятом уровне панике вообще сопротивления нет. А упырь-лидер прилично страхом шарашит – даже я порой хочу обделаться. Но, в общем, ты пока свой приворот подальше с панели убери – на всякий случай.

– Скажите, а вам очень больно, когда вас бьют?

– Давай уж на ты, лады? Больно, конечно, но, во-первых, стойкость, терпеливость, сопротивления высокие – все это боль приглушает несколько, а во-вторых, привыкаешь. Когда знаешь, что никакого реального вреда это твоей драгоценной тушке не принесет – спокойнее ко всему относишься. Есть и минусы – я тут намедни морковь для плова натирал – ой, да знаю я, знаю, что в плов ее не натирают, но я – натираю! – ну, и телек смотрю, чувствую – что-то не то. Нехило так палец стесал. То есть, больно, но по привычке проигнорировал.

– Страха тоже меньше становится, – сказал Хобб. – Я вот раньше высоты дрейфил. Даже на самолетах летать не любил из-за этого. А когда прошлым персом раз пять «Золотые вершины, ледяные провалы» прошел – блин, стою на пятнадцатом этаже, курю на балконе и понимаю, что могу прыгнуть вообще как делать нечего. Не то, чтобы собираюсь, но страха вообще нет. А раньше ролик про альпиниста какого безбашенного увидишь – и коленки прямо слабеют.

– Все, не болтаем, продолжаем чистку!

Оставшиеся партии нежити группа добила за полчаса, я стоял в сторонке, аккуратно развешивая «сглаз» на каждого гражданина с нарушенной целостностью кожных покровов.

– Они реально какие-то неуклюжие становятся, – сказал Серега. – Вот этот уже второй раз сам себе когтями по морде заехал.

– Ну, должен же дебафф хоть как-то работать! Не парься, Нимис, прокачаешь параметры, с ним связанные – будешь пачками проклинать врагов, а те сами себе головы о камни расшибать начнут.

– А какие параметры?

– А кто знает? Альта – мир чертовых тайн и секретов. Только догадки могут быть и предположения. Качай все параметры – что-нибудь, да сработает. Сила не появилась как одиннадцатый уровень взял?

– Не-а

– Хреново. Ну, видно судьба у тебя такая.

Из канавы за рынком на нас вылезла жаба-не жаба, упырь-не упырь, нечто столь зеленое, бородавчатое и раздувшееся, что никакой возможности идентифицировать это не было. Жаба энергично плевалась жгучим ядом, который Люс снимал с нас, размахивая голубым факелом, так что игрока не секунду обнимало синее пламя – не оставлявшее, правда, ожогов на теле или следов на одежде. Жабу загнали в угол, придавили щитом и проткнули копьем, после чего минут десять колотили и расстреливали всем, чем можно – даже я достал свой бесполезный ножик – но даже поцарапать склизкую кожу не получилось.

Когда жаба, натурально квакнув, упала навзничь , я, предупрежденный заранее, вместе со всеми прыгнул в канаву и пригнулся. Раздался страшный взрыв, завоняло сероводородом, на головы посыпались чешуя и склизкие клочки. Стоило сегодня в парикмахерскую ходить, – подумал я. – И в баню… – это когда следом нас окатило теплой липкой жижей.

– Че там?

– Кожаные браслеты зеленка, плюс 20 к урону стрелковым, дальнобойность плюс два шага, ну, брони еще десяточка. Хобяра, это твое.

– Зеленка – это хорошо, зеленка тут из боссов падает.

– А это не босс, – спросил я?

– Да не, так , моб повышенной сложности. Кстати, в мешке остался твой квестовый предмет, забирай.

– Я поднял мешочек с лутом, на ладонь легло свернутое трубкой письмо.

Толстогуз наставлял среднего сына своего, Мирошу, как не дать себя облапошить, гнилой товар подсунуть: зерно прелое, чай с червецом, парчу с проединами, кофе плесневелый, табак отсырелый, урюк пересушенный, шепталу твердокаменную…

– Предлагаю пока мы еще полны сил, – сказал Дарума, – сразу рвануть на царевну. Колдун и ладья – потом, это быстро, а вот сию добродетельную падлу мы, может, с первого раза и не завалим. Люс, если видишь, что идет, прямо скажем, к заднице дело – взывай к теням и прячься в них, не тяни нас до последнего. Лучше лечь и воскреснуть, чем инст завалить. Ним, ты понял свою главную задачу?

– Сразу сдохнуть!

– Молодец! Только сглаз свой на нее сперва кинь все же, а вдруг какой толк будет?

Глава 19

Царевна жила в высоком красном тереме, окруженном рвом, во рву что-то нехорошо булькало. К терему был перекинут горбатый мостик, на котором стояли два скелета – в шлемах с шишаками и в алых полуистлевших сапожках, в руках скелеты держали широкие ржавые палаши. У одного из скелетов между ребер застряла еще живая рыба, подлещик, похоже.