Невеста из склепа

Катерина Стерленко

Невеста из склепа

Пролог

В тёмной комнате было по-летнему жарко и пряно пахло морем. Солоноватый бриз врывался в распахнутое окно, лениво ероша длинные чёрные волосы мужчины, сидевшего перед большим круглым зеркалом. Он неторопливо пил густой красный напиток из своего хрустального бокала и барабанил тонкими пальцами по подлокотнику кресла. Он нервничал.

Наконец, зеркало подёрнулось тёмно-серым, ртутным туманом, и раздался сдавленный стон.

– Опять ты!

В отражении появилась изящная белокурая девушка, по-турецки сидевшая на бежевом диване. Крошечной ложечкой она отламывала куски от огромного шоколадного торта и с наслаждением их жевала.

Бог покачал головой. Сестра совсем не менялась. Всё так же любила сладости и одежду, не скрывавшую ничего. Как же он скучал. Мужчина подался ближе, чтобы разглядеть и воскресить в памяти каждую чёрточку родного лица.

– Повезло, что ты богиня, сестра, – мужчина рассмеялся, ловя раздражённый взгляд девушки. – Мы можем видеться так редко, а ты больше интересуешься своим тортом. Хватит есть, сластёна.

Богиня наконец-то подняла на него глаза и, отставив тарелку в сторону, подошла к зеркалу. Тонким пальцем она обвела силуэт мужчины и прижала ладонь к стеклу.

– Мне тяжело видеть тебя. Я не могу больше прощаться. Тоска по моим братьям разрывает меня на части, как ты не понимаешь?

– Потерпи ещё немного, малышка, – бог прижал и свою ладонь к разделявшему их зеркалу, надеясь почувствовать немного тепла от руки сестры. – У тебя всё готово?

– Да, но мне это не нравится. Твоя затея слишком опасна, и итог сложно предугадать даже тебе, – девушка отошла от зеркала и прислонилась лбом к прохладному окну. Ночь вступала в свои права, и луна становилась всё ярче. Готова ли она ради брата подвергнуть риску другого?

– Тебе и не должно нравиться, – резко одёрнул её бог, повысив голос. – Не забывай, с каждым шагом мы всё ближе друг к другу.

– К твоей мести, имеешь в виду… – не сдержала ехидства девушка, бросая сердитый взгляд на брата.

– Не забывайся, сестра, – мужчина поднялся, откидывая свои чёрные, как уголь, волосы за спину, и налил себе ещё вина. – Камень Звездочёта у тебя?

– Да. Он последний, – девушка грустно покачала головой. Не для того она его хранила столько веков.

– Нам больше и не нужно…

– Ты похож на отца больше, чем думаешь, свирепый бог… Всё ради себя. Это мой камень, и я хотела использовать его для себя, а не для твоих нужд! Разве ты не знаешь, как он важен для моей судьбы? – богиня посмотрела на брата глазами, полными слёз. – Больше говорить не о чем. Просьбу твою исполню, как и было обещано, но я не хочу тебя видеть в ближайшие столетия.

– Ты стала говорить совсем как человек, – мужчина удивлённо вскинул брови.

– Неудивительно. Я живу с ними тысячи лет, пока ты наслаждаешься благами Затора, – девушка открыла шкаф и, достав оттуда бутылку виски, налила себе полстакана. Не сводя с мужчины взгляда, она залпом осушила бокал. – За тебя, братец! Главное, чтобы ты счастлив был, на остальных плевать.

– Дерзость тебя не красит…

– Это только твоё мнение, – богиня неторопливо подошла к зеркалу и, бросив последний взгляд на брата, прошептала заклинание.

Бог разочарованно вздохнул, видя своё собственное отражение. Глупая упрямица! Но главное, что она пожертвует камнем Звездочёта. Девушка, конечно, была вспыльчивой, но слово держала всегда.

– Пусть тебе помогут боги Крагоса*, сестра.

Глава 1. Алиса

Удручённо скривившись, Алиса вышла в серую промозглость утра. Смертельно не хотелось покидать свою маленькую уютную квартирку. Тёплая мягкая постель и недопитый ромашковый чай, оставленный на кухонном столе, навевали тоску. Девушка бросила рассеянный взгляд на окно третьего этажа. Вернуться хотелось как никогда. Но, увы, работа не позволяла такой вольности, как неожиданный выходной. Ещё один понедельник, в который можно изменить свою жизнь. Хмыкнув в шерстяной шарф, девушка раздражённо покачала головой. Не сегодня. Она и так запуталась. Для чего создавать себе новые проблемы, когда ещё не до конца расквиталась с предыдущими?

Алиса в сердцах пнула шишку, посмевшую оказаться у неё на пути. Как же всё надоело. И город этот серый, и дождливая погода, и даже Марк. Даже? Нет, особенно.

Марк. Разочарование и безнадёга. С ним Алиса была вместе почти десять лет. Достаточный срок, чтобы узнать, понять и принять друг друга. Или не принять. Девушка погрустнела. Ведь сначала было так много счастья и любви. На смену им пришли стабильность и взаимоуважение. Но и они не задержались надолго. Сейчас дома её ждал вечно голодный, недовольный жизнью, правительством и ею самой мужчина, к которому не особо хотелось возвращаться.

И это моя жизнь? Разве об этом она мечтала, сидя тёплыми летними вечерами со своими студенческим подругами, имея только бокал холодного пива и блеск в глазах? В те чудесные времена, когда они строили планы по завоеванию мира, Алиса была по-настоящему счастлива без всяких но. А сейчас? Что сейчас стало с её надеждами? Алиса застонала в голос, испугав пробегавшего мимо подростка.

– Вы в порядке? – парень вытащил наушник, задержавшись возле странной, закутанной в шарф девушки.

– Вполне, – Алиса благодарно улыбнулась неожиданному проявлению заботы от постороннего человека. Эх, была бы она лет на десять моложе, парень вполне бы сошёл за прекрасного принца. – Я просто вспомнила, что забыла дома свой мобильный.

Девушка ещё шире улыбнулась, надеясь, что никто не позвонит ей прямо сейчас. Вышло бы не очень. Алиса засунула озябшие руки в карманы. Сжав телефон одной рукой, она готовилась при первом же звуке нажать кнопку отбоя.

Неуверенно пожав плечами, парень поспешил по своим делам. Из сжатого кулака послышалась задорная трель телефонного звонка.

– Вовремя… – оглядевшись, девушка подняла трубку. – Лана?

– Привет, сладкая, – с другой стороны провода послышался шелест фольги. Наверняка подруга разворачивает очередную плитку шоколада. – Ты уже на работе?

– Не-а, сейчас зайду в магазин и сразу же на автобус, – Алиса быстро перечислила в голове всё, что необходимо приобрести. Главное, не забыть ряженку. На нынешней неделе она была фаворитом. У каждого такое бывает, наверное. Какое-то блюдо, напиток или фрукт вдруг становится совершенно, крышесносно обожаемым. Правда ненадолго. – Так что ты хотела?

– Хочу зайти к тебе на работу. Я как раз рядышком… – от Ланы даже через трубку пахло шоколадом и орехами. – Только у меня совсем нет времени. Давай я куплю тебе всё, что пожелаешь, а ты со всех ног поспешишь ко мне?

– Серьёзно? Десять минут сыграют роль? – Алиса закатила глаза. Что за глупости? Но в этом была вся Лана. Если ей что-то было нужно, то ожидание становилось для неё совершенно невыносимым. Нужно было здесь и сейчас, а не иначе!

– Ну как бы каждая минута на счету, – голос подруги стал звучать хрипло.

Алиса прислушалась. Не поперхнулась бы. Манипуляторша, конечно, редкостная.

– Ладно, если это так невероятно срочно, хорошо. Купи мне несколько бананов, овсянку и ряженку, – девушка задумалась. Вроде ничего не забыла.

– Хорошо. Поспеши, – Лана прокашлялась. Поперхнулась-таки. – Алиса, – Лана замолчала на секунду, – классно, что мы есть друг у друга, да же?

– Ну конечно… Ты чем-то расстроена? – насторожённо поинтересовалась Алиса, отряхивая вымокший рукав от капель дождя. Превосходно.

– Нет, конечно нет… – голос девушки вновь был полон веселья. – Люблю тебя. Скорее бы встретиться, – Лана отключилась.

Алиса ещё несколько мгновений пялилась на телефон. Что-то точно не так. Но через двадцать минут она выудит из подруги правду. Услышав громкий звук клаксона, девушка отскочила от дороги. Чёрт. Какая невнимательность. Свет-то красный. Из проезжавшей машины слышались проклятия и возмущения в сторону нерасторопной девицы. Алисе даже возразить было нечего. Ещё немного, и она оказалась бы размазанной по асфальту. Безусловно, не лучшая смерть в общем, но для понедельника самое оно.

Внимательно посмотрев по обеим сторонам дороги, девушка поспешила к остановке. Нужно собраться. Голова начинала поднывать. Алиса похлопала по карманам куртки. В эту минуту она была набожна как никогда. Девушка усердно молилась, чтобы такой необходимый нурофен* не оказался забытым дома. Возвращаться ей было некогда, а по пути аптек не наблюдалось.

Вот уже полгода Алиса мучилась головными болями. Она стала рассеянной и нервной. Врачи диагностировали депрессию и усердно потчевали девушку таблетками. Алиса тяжело вздохнула, заторможено провожая взглядом проезжавшие мимо автобусы. Всё дело было в непроходящем ощущении потери… Утраты чего-то важного… Чего-то невыносимо значимого. Девушка в очередной раз напрягла память, надеясь на чудо. Вдруг сегодня именно тот день, когда пазл сложится, разрешая её загадку. Но нет. Ничего.

Пока Алиса терпеливо ожидала нужный транспорт, зарядил проливной дождь. Ледяные брызги, отскакивая от мостовой, грязными каплями расползались по новым джинсам. Девушка совсем приуныла. Зонт был оставлен дома, так как синоптики уверяли, что осадков не будет. Невезуха. Завидев вдалеке свой автобус, Алиса подошла ближе к дороге. Потирая замёрзшие пальцы, она пританцовывала на месте, стараясь согреться. Зачем она попросила ряженку? Нужно было требовать коньяк.

Телефон опять зазвонил.

– Лана, – радостно ответила подруге Алиса. – Я вижу автобус. Не скучай там. Десять минут – и я на месте. Промокшая, но не сломленная!

– Вовремя. Удачи, – неожиданно прошептала Лана и сбросила вызов.

– Надеюсь, для того, чтобы залезть в автобус, удача мне не понадобится, – сама себе усмехнулась Алиса, продолжая согревать себя, закутывая в шарф озябшие конечности.

Внезапно, игнорируя все возможные правила дорожного движения, из транспортного потока вылетел шикарный автомобиль. Подрезая приближавшийся автобус, водитель никак не мог справиться с управлением. Скользкая от дождя дорога лишь усугубляла ситуацию. Дождь полил ещё сильнее. Алиса прикрывала глаза рукой, сделав из ладони козырёк. Видимость была нулевая. Девушка на всякий случай отступила назад, видя, как красное пятно кружит на дороге.

– Какой тупица, однако ж, за рулём… – успела пробормотать Алиса, сквозь ливень рассматривая новенький Ламборгини.

Сзади отчаянно закричал ребёнок. Девушка едва успела обернуться, как почувствовала жгучую боль. Кто-то, лишив её воздуха, резко толкнул на холодную, грязную мостовую. Алиса попробовала пошевелиться, но не смогла. Тело словно было не её. Дышать тоже не получалось. Почувствовав металлический вкус крови на губах, Алиса потеряла сознание.

Глава 2. Никлас

Сидя в тишине семейной библиотеки, хмурый Никлас глядел на белоснежный конверт с филигранной надписью: «Никласу». Угораздило же его взять письмо в руки… Теперь отправителю доподлинно известно, что послание дошло до адресата. Как глупо попался! До этого мгновения ничего не предвещало беды. Но наверняка записка от столь важной персоны означала большие неприятности. Мужчина торопливо подошёл к камину и занял любимое кресло своего деда. Теперь уже его, к сожалению. Сломав гербовую печать Высшей Академии Магии, Никлас осторожно развернул послание от своего бывшего ректора.

Едва прочитав приветствие, Ник поднял голову. Ну зачем он зашёл в библиотеку? Собирался же спать. Что за демоны потянули его за книгой? Может, сделать вид, что не получил письма? А с утра, с новыми силами, уже окунуться в бездну проблем? Вроде как не знаешь, о чем говорится в письме, живёшь себе спокойно… Хоть и недолго.

Запахло палёным. Мужчина бросил рассеянный взгляд на очаг. Огонь погас, лишь ярко-красные угли тлели в глубинах старинного камина. Боги – теперь не сбежать… Уловив боковым зрением движение в комнате, Ник обернулся.

– Здравствуй, Никлас, – прозвучал глубокий голос, вибрирующий от плескавшейся в нём магии.

– Ясной ночи, господин ректор, – Никлас вскочил на ноги и по привычке выпрямил спину. Слава Богам, что он не успел отбросить записку и отправиться на боковую. Иначе точно получил бы по хребту ректорской тростью.

Ректор был статным седовласым мужчиной почтенного возраста. Мудрый и справедливый, он железной рукой руководил Академией, невзирая на свои годы. Прадед Ника рассказывал, что и во времена его молодости, когда он учился в Академии, учебное заведение также возглавлял нынешний маг. Кто-то считал старика выходцем из мира демонов. Иные были уверены, что в его жилах течёт кровь драконов или оборотней. Умудрённые жизнью колдуны были единогласны в том, что маг – хранитель старой веры, и сами древние боги даровали ему бессмертие. Мыслей и идей было множество. Самые смелые студенты лично спрашивали ректора о секрете, мучавшем всех остальных. Но старик лишь ухмылялся, оставляя вопросы без ответа.

Ник не интересовался происхождением мага. Мужчина даже в молодые годы старался не лезть не в своё дело. Считая, что некоторые тайны просто не должны быть раскрыты.

– Ясной… Ясной… – ректор окинул комнату оценивающим взглядом. – Должен заметить, Никлас, семейный замок тебе к лицу.

– Если вы так считаете… – едва заметно скривил губы мужчина.

Нельзя сказать, что он не любил свой дом. Скорее умеренно уважал наследие предков. Никлас был некромантом в неведомо каком колене. Его прародители, словно опасаясь, что в доме появится хоть немного света и веселья, строили замок угрюмым и серым. Массивное каменное здание имело четыре жилых этажа. Ника забавляло количество обустроенных комнат. Ибо в доме не привечали ни друзей, ни случайных путников. Во времена балов и праздников, когда магия ещё не стала вне закона, в спальнях оставались высокопоставленные гости. Чаще такие же некроманты, как и хозяева, ведь в каждом укромном углу можно было встретить призрак давно почившего мага или неосторожной любовницы, что перешла дорогу ревнивой жене.

Также в замке имелось бесчисленное количество лабораторий, где талантливейшие представители рода варили зелья и стряпали заговоры.

Приличного вида темница занимала весь подземный этаж. Её, кстати, не использовали уже несколько столетий, а у Ника никак не доходили руки, чтобы переоборудовать её во что-то полезное.

Любимым, насколько это возможно в жилище некромантов, местом в замке была большая и светлая кухня. Особенно пока там хозяйничала пышнотелая Сельма. Кухарка баловала Ника сдобными булочками с душистым мёдом. Благодаря ей юность мужчины можно было считать если не счастливой, то хотя бы сносной.

Единственным украшением дома был пышный сад. Детище его матушки Милены. Женщина любила и бережно заботилась о забытом клочке земли, отдавая дань своей магии. Предки-друиды почитали природу, как саму жизнь. А её прабабушка, пока юная ведьма жила в Холмах Друидов, учила Милену делиться силой с землёй. Женщина так и поступала, хоть немного отдавая своё нерастраченное тепло и свет наследию сына.

В семействе Никласа был один ужасный обычай. Поговаривали даже, что это варварское нововведение привёз в их дом один из высших демонов. Ну а прародитель решил последовать совету тёмного. В возрасте одного года дитя увозили из родового замка в другой дом, давая возможность наследнику немного побыть ребёнком. Ибо по возвращении в Тёмный Замок его ждали лишь мрачные родные да суровая Академия Магии. Матерей с детьми в радужную ссылку не отпускали. Ибо место женщины подле мужа и нигде более. К сожалению, заранее невест не предупреждали об ожидавшей их участи. Поэтому сквозь боль, слёзы и разбитые сердца женщины рожали новых младенцев, которых по истечении года у них также отбирали.

Отцу Ника, как все единогласно считали, с женой совсем не повезло. Госпожа Милена после отлучения от своего первенца быстро смекнула, что всех её детей ждёт та же судьба. Поэтому, выплакав все глаза, женщина приняла единственно правильное решение, хоть и далось оно ей непросто. Разрывая своё сердце, Милена обратила свои молитвы к богине плодородия Кристе. Она просила, чтобы великая матерь даровала ей бесплодие. На этом отчаявшаяся Милена не остановилась. Помня науку своей бабушки друида, безутешная мать каждую полную луну пила зелье, предотвращающее зачатие. Лучше не иметь детей вовсе, чем умирать каждый раз от тоски по своей кровинке.

Семья Ника, а в особенности дед, негодовала и всячески унижала несчастную женщину. Но Милена так и не сломалась. Она не подарила Затору больше ни одного некроманта.

Никласа Милена увидела уже в возрасте десяти лет. Приехавший мальчик был милым, но совершенно чужим. Женщина механически выполняла свои материнские обязанности, но любви к сыну не испытывала. Маленький Ник был, конечно, огорчён. Но и сам не особо любил и понимал блаженную женщину, которая всё свободное время проводила в саду, лелея цветы и травы. Поэтому при обоих живых родителях мальчик рос сиротой.

– Никлас…

– Простите, ректор Одхан, – мужчина встряхнул себя, освобождаясь от преследовавших его теней прошлого. – Я задумался.

– Задумался – это хорошо, – старик, сотворив у камина ещё одно мягкое кресло, легко в него опустился. Ещё один взмах руки – и огонь вспыхнул в камине, жадно целуя сухие брёвна. Приятный аромат еловых веток и тихий треск сухих поленьев наполнили библиотеку душистым уютом. – Ты ознакомился с моим посланием, мой мальчик?

– К сожалению, нет, ректор, – Ник неловко мял в руках нежно-голубую бумагу. – Письмо едва выскочило из пламени, когда вы так неожиданно почтили меня своим визитом.

– Я отправил его четверть часа назад. Друг мой, кто-то явно хозяйничает в твоём замке, – Одхан усмехнулся в белоснежную бороду, обегая глазами уютную библиотеку. Едва ли от старика можно было хоть что-то скрыть.

– Я точно знаю, кто это… – Ник удручённо вздохнул. – Мне никуда не деться от своей вездесущей семьи. К сожалению, это моё личное проклятие, которое, не в пример остальным, бьёт по моей жизни сильнее всего.

– Мой мальчик, никакое зло боле не довлеет над вашим славным родом. Я уже говорил. Смерть отца и деда искупила все грехи. Сейчас лишь тебе решать – копить новые проклятия, или остаться чистым перед богами, – Одхан задумчиво любовался танцем огня. – В тебе так много боли сокрыто. Не позволяй ей встать между тобой и будущим.

– Каким будущим, ректор? – Ник зло усмехнулся. – Слухи о моей семье и её «обычаях» расплодились по всему Затору. Сложно уже отличить правду от наглого вранья. Я смирился. Смиритесь и вы. У моего рода не будет продолжения.

– Зря ты так упорствуешь. Семья – это хорошо, Никлас, – Одхан протянул руку к огню. Пламя ответило лёгким всполохом, в котором на миг показалось несколько улыбающихся лиц. – Но я здесь, право, не для того, чтобы убеждать упрямого мальчишку в необходимости супружества. Мне нужна твоя помощь.

– И чем же я могу вам помочь, господин ректор? – Никлас напрягся. Если Одхану нужна помощь, значит ему крайне не повезло. Потому как едва ли есть хоть что-то в этом мире, с чем учитель не смог бы справиться самостоятельно.

– Ты мой лучший ученик, Никлас, – старик склонил седую голову, пряча ехидную улыбку.

Ник также не отказал себе в смешке. Смотрите-ка, лучший.

– Ардену и Элизе, уверен, вы говорите то же, – Никлас улыбнулся, представляя негодование друзей, если бы они услышали, кого именно Одхан назвал лучшим.

– Ты меня поймал, – Одхан рассмеялся и хлопнул в ладоши. – Три главные занозы Академии. Вечная моя головная боль и отеческая гордость. Что уж греха таить, вы и впрямь лучшие на своих факультетах.

Арден и Элиза были ближайшими друзьями Ника. Неразлучные и весёлые, они переворачивали Академию вверх дном и сводили с ума даже многовековых призраков. Их опасались и любили. Лучшие из лучших. Когда случались соревнования между академиями, отдуваться за честь родных пенатов доверяли одному из троицы.

Но так было не всегда. На первом курсе парни дрались. Под презрительным взглядом Элизы они разбивали друг другу носы в кровь. Используя не магию, а кулаки. Повод был не нужен. Случайный взгляд, упавшее на пол перо или безобидная насмешка становились причиной яростной потасовки.

На втором году обучения студенты стали использовать свои силы. Они радостно практиковали магию друг на друге. Не забывая также одаривать неприятными заклятиями зазнайку Элизу.

Третий курс запомнился Академии неистовой дуэлью на празднике богини Эдды*. Тогда оба парня едва остались живы благодаря усилиям взбешённой Элизы. Девушке удалось уговорить целителей старших курсов вылечить обессиленных от магического состязания магов. Слишком уж они увлеклись, стараясь превзойти друг друга в мастерстве колдовства.

На четвёртом году обучения Ардена схватила инквизиция. Ник и Элиза, рискуя жизнью, освободили своего заклятого друга из лап Теней. Обессиленный и раненый Арден несколько месяцев пролежал в коме, восстанавливаясь после жестоких пыток. Практически весь мир махнул рукой на молодого колдуна, не веря, что тот сможет вернуться к жизни, не потеряв при этом разума. Но Ник с Элизой не сдались. Они ежедневно навещали друга, не позволяя Ардену уйти в Сады Сейлан*. Спустя несколько месяцев, наполненных злостью, надеждой, отчаянием и верой, Арден встал с постели. Заново учась ходить и радоваться жизни.

На пятом же курсе друзья стали поистине неразлучны. Сумасшедшая троица практиковала такую магию, что даже у Одхана волосы в усах шевелились. Студенты Академии, к примеру, могли наблюдать, как мертвецы, поднявшись из могил, обслуживали ребят, устроивших пикник прямо перед окнами столовой. Или организовывали вечеринки, на которых главным напитком было запрещённое Зелье Смерти. Выпив сей напиток, можно было на несколько минут попасть в Сады Сейлан и пообщаться с почившими предками. Благо к тому моменту Арден неплохо развил свой семейный дар – целительство. В случае непредвиденных обстоятельств Ник возвращал душу на место, а Арден залечивал телесные раны, не позволяя студенту покинуть мир живых.

На шестом неугомонный целитель женился на второкурснице, влюбившись в златовласую тихоню Анни до беспамятства. Друзья не совсем понимали странный выбор Ардена, но поддержали, надеясь, что супружество принесёт ему счастье.

На седьмом курсе, перед самым выпуском, Ник вместе с друзьями оплакивал юную жену Ардена, сожжённую инквизицией. О смерти Анни узнали лишь тогда, когда её душа прилетела к Нику, чтобы передать слова прощания и любви своему мужу. Девушка рассказала о собственной смерти и, не дожидаясь появления Ардена, дабы не усугублять его горя, отправилась в Сады Сейлан. С тех пор маг заточил себя в родовом замке. Он не мог простить себе смерти жены. В момент её гибели целитель был выслан из города по поручению ректора Одхана. Арден в то время уже несколько лет как работал преподавателем в Академии. Сейчас лишь скупые записки Нику и Элизе говорили о том, что друг всё ещё жив.

Элиза же удалилась в горы, став отшельницей. Друиды и хранители старой магии обучали ведьму смирению. Девушка тренировала себя и свою взбалмошную силу, которую всё сложнее было держать под контролем. Поэтому, спрятавшись в самых непроходимых дебрях лесов, Элиза скрывалась от людей и их секретов. У девушки была необычная и очень редкая сила. Стоило ведьме прикоснуться к любому предмету, человеку или животному, как перед ней цепочкой проносились события их жизни: самые страшные или сокровенные тайны, мучительные обиды или горячие признания любви, брачная ночь на парчовых простынях или грубое изнасилование в подворотне. Вещи, хранящие отпечаток своих хозяев, вопили не меньше. Шкатулка или небрежно брошенный носок могли поведать удивительные истории об их владельцах. К сожалению, ужасных поступков было много больше, чем добродетельных. Элиза начала сходить с ума, боясь новых жутких видений. Девушка могла прикасаться лишь к друзьям да нескольким друидам. О парнях она и так знала абсолютно всё, а жрецы природы были кристально чисты.

Небрежное покашливание Одхана вернуло Ника из воспоминаний обратно в тепло библиотеки.

– Элиза сейчас недоступна, – некромант встал с кресла и принялся наворачивать круги по пушистому ковру. – Обратитесь к Ардену. Его нужно вытащить из замка и заставить жить. Он скоро сам станет тенью.

– Увы, Никлас, – Одхан с сожалением развёл руками. – Помочь мне может лишь некромант или жнец Сейлан. Представляешь, как удачно, что я забрёл к тебе. Никлас, мне нужен именно ты.

– И зачем же, позвольте уточнить, – язвительно спросил Никлас, досадуя, что нельзя привлечь к работе друга.

– Не ёрничай, мальчишка, – Одхан строго посмотрел на мужчину. От былого тепла и радушия не осталось следа. Даже огонь притих, с шипением забившись под брёвна. – Тебе известно, что в Заторе пропадают ведьмы? Исчезают так, что не отследить даже сильнейшим!

Никлас кивнул, созерцая неторопливый танец пламени. Ректор имел магическую связь с огнём. Студентов это всегда приводило в благоговейный трепет и напоминало, что не стоит шутить с магом.