Нагибатор Сухоруков

Между прочим, топоры мы начали делать сразу с проушиной. Я вылепил образец из глины, камнерезы призадумались и родили форму из трех частей. Так что новые топоры, в отличие от каменных, не втыкались в топорище, а насаживались на оное. Понятно, что таким оружием можно лупить изо всех сил, рукоять не расколется.

Началось литьё с этих трех видов оружия, но аппетит приходит во время еды. С Глыбой и Черным Хвостом мы частенько устраивали мозговые штурмы на темы вооружения и доспехов. В итоге родилась мысль отливать небольшие пластины и вшивать их внутрь матерчатых панцирей. Хотя бы, в самых важных местах. Таковыми мои командиры посчитали плечи, по которым часто прилетает сверху, и середину грудины. Защиту рук и ног предложил уже я: начали делать кожаные наручи и поножи. Кстати, та еще проблема была – найти кожу. На доспех тонкая шкурка не пойдет, а толстая в этой несчастной Америке не «произрастала». Если у пекари брать, то разве что самую спину – там потолще. Подходили шкуры тапира, оленя… да, пожалуй, и всё! Даже у здоровяка ягуара шкура тонкая оказалась! Поэтому в течение последнего года я устроил тотальную скупку толстых кож, чтобы сделать своим воинам шлемы и защиту конечностей. А ведь всего-то нужна банальная корова! Серьезно, я корове обрадовался бы гораздо сильнее, нежели благородной лошади. Это и мясо, и молоко, и шкура, и рога. И движущая сила для моего потенциального колесного транспорта! И для плуга… тоже потенциального.

Мечты. Пустые мечты. Пока работаем с тем, что имеем.

Так вот, я предложил отливать длинные полоски тумбаги и нашивать их вдоль наручей и поножей. Они смогут неплохо держать поперечный удар. Похожие полоски также нашивались на кожаные шапки, которые я гордо именовал шлемами. Последние полгода наш «литейный цех» увлекся новыми экспериментами. Попытки сделать «меч», хотя бы, короткий, в локоть длиной – увенчались полною фиаскою. Ковыряльники получились неудобные, тяжелые, легко гнулись и даже ломались. А вот новое двуручное оружие удалось. За основу взяли мою боевую кирку, увеличили ее, утяжелили и насадили на двухметровый дрын. Получилось оружие одного удара: если попадет, то это фаталити. Сначала его взяли на вооружение командиры пятерок в Черном воинстве. Но потом решили просто давать самому рослому бойцу. Тот вставал за щитоносцами своей пятерки и лупил мегакиркой по головам врагов «великой четланской империи».

В общем, постепенно мои воины выглядели всё круче и круче. В грядущих боях их повредить становилось всё труднее, они же повреждали противника всё эффективнее. Но проблема в том, что в итоге, на каждого золотого у меня уходило примерно два с половиной кило тумбаги, а на черного – все четыре! Если с мегакиркой – то и пять! А теперь перемножьте это на 440 воинов. При этом, расход всё равно был: что-то ломалось, что-то терялось. Конечно, за новое оружие я воинов заставлял платить. Да только это оружие всё равно надо сделать! И немалое количество людей ежедневно продолжало трудиться на добыче, доставке, переработке сырья, плавке, отливке, доводке изделий. Всех их нужно было содержать. Тратить накопления на закупку малахита, золота, кожи.

Постоянно.

Я закрыл глаза. Если бы я продавал тумбажные изделия в том объеме, которого мы достигли – я б озолотился! Этот товар еще круче стекла. Но за полтора последних года я не заработал на нем ни щепотки соли. Наоборот – это была огромная бюджетная яма, куда уходили все доходы. Вся тумбага шла на армию. Хотя, вру. Сколь мало мы ни выплавляли этого бесценного сплава, всё равно часть пришлось выделить на гражданские нужды. Мой старый мастер отлил не меньше двадцати «мирных» широколезвийных топоров. Потому что между каменными и металлическими топорами просто пропасть пролегла! Тумбажный топор с проушиной и свежей заточкой рубил раз в двадцать раз быстрее каменного, а срок его жизни был опять же почти «вечным». Разумеется, пришлось разработать и сделать минимальный набор «кузнечных» инструментов: клещи разного размера и пробойники. Каменотесам тоже помогли: сделали зубила, клинья, которые после отливки еще и проковали на горячую для придания большей плотности. А это еще килограммы и килограммы бесценной тумбаги, которой не хватало ни на что. И, думаю, излишне напоминать, что с этих инструментов я тоже не поимел никакой прибыли. Разве что косвенно: все-таки производительность труда людей с новыми инструментами заметно выросла. Но что могут дать несколько десятков инструментов, когда даже для моего маленького народа потребны тысячи!

Я напомню, что накопление золота заметно отставало от меди. И последняя всегда оставалась в избытке. Часть медных слитков я копил про запас, на «черный день», но некоторое количество всё же пытался пускать в ход. Мастера Луча Света и Облачного Деда делали из них вещи, которые подсказывал я: мотыги с проушиной, широкие тяжелые лопаты, простенькие серпы, а также ножи и топорики. Всё это, как вы понимаете, внедрять приходилось с криками и угрозами – как Петру Первому новогоднюю елку. Четлане упорно не видели своего счастья и держались за старые палки, словно за близких родственников. Но ко второму году ситуация сдвигалась с мертвой точки. Хотя, положа руку на сердце, от медных ножей и топоров толку действительно было немного. Каменные получше.

Медь, кстати, неплохо ковалась, так что в Излучном начали появляться не только литейщики, но и первые кузнецы. Все они «тусили» в КБ, где уже собралось более полусотни мастеров самого разного профиля. Я очень надеялся на то, что рано или поздно мой милитаристский монстр (мною же и взрощенный) наестся тумбагой и прочими удовольствиями. И уже после этого весь сформированный производственный комплекс перейдет на «орала». Вот тут-то Четландия и озолотится!

Но это случится не сегодня. И не завтра. Пока же я сидел на хозсовете и пытался залатать дыры в трещащей по швам экономике. Там нужны люди, тут нужны люди. Там поломались все тачки, тут закончился древесный уголь. Вся глина пошла в кирпичную печь, гончары остались без сырья – список проблем бесконечен.

И всем надо платить!

Опять же: как платить? У меня нет кошелька, нет денег. Всем нужны какие-то товары, какие-то вещи. И у всего этого цена колеблется не только в зависимости от времени, но и в зависимости от человека. Одного можно неделю нанимать копать глину за мешок маиса, другой за этот мешок с циновки не поднимется. Вечно возникали споры: чем платить за работу? Да, все хотели стекло, но его запас не резиновый и в основном уходил на закупку стратегических ресурсов: меди, золота, соли, кожи… Людям же почти невозможно угодить! Получается: чтобы оплатить все нужные работы, в моей казне должен иметься запас «ваще всего». А это в принципе невозможно при таких активных тратах. Да и нерационально держать огромные богатства: бабки должны крутиться! А в итоге чуть ли не ежедневно приходится решать ребус: кому чем заплатить? Искать баланс между потребностями людей и возможностями казны. Конечно, голову ломает, главным образом Ннака. По счастью, он прекрасно ориентируется в «императорских запасах». Печально, что только он и ориентируется, отчего эти запасы время от времени прилипают к его рукам.

Куча! Куча неудобств с этим натуральным обменом! Который постоянно стопорит дело. Обидно то, что я – человек из «прекрасного будущего» – отлично знаю, что нужно для решения проблемы… Но я не знаю КАК это провернуть!

Нет, я определенно сегодня пойду на пирамиду!

Глава 4. Деньги нужны!

Конечно, три ступени храма Змея – это нескромная претензия на то, чтобы называться пирамидой. Но мне так хотелось – могу себе позволить. Народ к моим «походам на пирамиду» уже привык и под руку не лез. Даже Красный Хохолок, окажись он в такой момент при храме – тут же находил срочные дела, которые и шел исполнять. Бежал!

Потому что на «пирамиду» я ходил выораться! Когда в очередной раз всё шло не так, все планы ползли по швам, дела не делались, люди не понимали упорно моих гениальных идей – я мысленно хлопал дверью, посылал всех подальше и, привалившись к левой лапе идола, орал, матерился, жаловался, обещал уйти в монастырь (как только таковой появится).

Общался с богом – как тактично называли это в Излучном.

Я едва дождался конца совета, но сразу исполнить мечту не удалось: Добчинский уже разыскал паренька с выдающимися анкетными данными и привел во дворец. Дитя Голода оправдал возложенные на него подозрения с лихвой! Редкий умница, проницательный, живой и экспрессивный – вся душа нараспашку. По всей видимости, крайне лояльный к верховной четланской власти в моем лице (тут до преданности один шаг – и мы его обязательно сделаем). Был еще один талант, который не показывали анкеты – Дитя Голода был очень располагающим к себе. Открытый, позитивный, внешне приятный – с ним было легко и интересно. Парень заражал своими эмоциями, и я быстро понял, что это тоже оружие. А вот сам Конецинмайла, похоже, этого еще не понимает.

– Пойдешь ко мне на службу, – резюмировал я.

– Владыка! – Дитя Голода просиял, а потом рухнул мне в ноги. – Ты не пожалеешь! Я ту схватку почти выиграл! Я стану отличным черным воином!

– Стоп-стоп-стоп! – я не собирался сорить такими драгоценностями и отправлять парня на убой. – Ты мне нужен не в войске.

Паренек сразу сник. Что поделать: возраст героев. «Война – дело молодых».

– И что я должен буду делать?

– А вот это вопрос.

Я погонял парня по разным темам (заготовочки у меня уже имелись), но так и не смог определить. где же лучше всего применить таланты.

– Мы сделаем так: ты будешь изучать различное мастерство у разных людей. Составим план, и ты будешь ходить к Аскуатле, где тебя обучат стрельбе из лука; к Циль Наукалю – где плавят тумбагу; к Лостицаку – где воспитывают тапиров и пекари; к Хапочи – где делают кора-пиль; к Нельтицу –где делают колеса, стулья и прочее; к Облачному Деду – где делают топоры и копья… А еще будешь ходить к Ийохали дочке Иттануаки – она станет учить тебя искусству рисовать слова.

Дитя Голода округлял глаза с каждым новым именем.

– Будешь прилежно всему учиться. Но не просто так. Запоминай, думай. А чрез неделю расскажешь мне, чему научился, что понравилось, а что нет. Что ты сделал бы иначе, – мне нужен свежий взгляд со стороны на мои затеи; кого еще использовать, как не этого самородка.

Вообще, беседа с Конецинмайлой так подняла мне настроение, что я даже подумал отменить «визит к психотерапевту», но уже через пять минут меня быстро вернули в прежнее состояние.

– Владыка! Массовая драка на рынке!

– А что же золотые?

– Так их мало было совсем… Пока помощь подошла…

Выяснилось: драку строили приезжие толимеки. Причем, напали на таких же толимеков, но из другого княжества. Зачинщиков из Куалаканы возглавлял аж «сам» брат тамошнего князя. Свидетели показали, что он первым принялся дерзить и выгонять соплеменников с рынка. А тех возглавлял вообще князь. Который, разумеется, никуда не пошел. Слово за слово… Куалаканцы накинулись на других толимеков, и, пока золотые разняли драчунов, нескольких уже успели порезать. Индейцы, как горцы – за ножи хватаются быстро.

Событие неординарное: обычно, я судебные тяжбы спихиваю на вождей, но тут придется самому. Как-никак, венценосные особы по бытовухе проходят. Ко мне притащили обе группы толимеков (кроме тех, кому потребовалась лекарская помощь).

– Ну и какого рожна? – грозно спросил, восседая на судейском троне.

– Побережники вконец охамели! – выскочил вперед толимек с распухающей левой стороной лица. Видимо, тот самый брат князя, Куарумхоц. – Приперлись в Излучное торговать! Сами!

– У меня все имеют право торговать, – недоуменно ответил я. – Может быть, они нарушили какие-то ваши законы?

Куарумхоц побагровел.

– На Мезкале торгуют только Куалакана и Хетци-Цинтла! – буркнул он.

Хозяин рынка Широкий Дуб, разбирающийся в ситуации, тихонько, на ушко ввел меня в курс дела. Оказывается, два княжества толимеков, расположенные по обоим берегам Мезкалы, захватили всю торговлю по этой реке. И остальных соплеменников принуждают все товары продавать им, а потом сами везут их по реке на север.

– А этот кто такой? – шепнул я, бесцеремонно тыча пальцем в индейца, потирающего ушибленный кулак.

– Это Атотола, князь откуда-то с побережья. Первый раз у нас, сам привел лодки. Товары, конечно, не очень интересные, но он – торговец с пониманием. А эти на него напали.

Что ж, симпатии Дуба очевидны. Да и мои – тоже. Во-первых, Куалаканцы распустили руки. В моем доме! А во-вторых, эти гады там у себя обнаглели сверх меры: соплеменников ко мне не пускают, торговле моей мешают! И по расчету, и по совести этого Куарумхоца надо наказать.

– Нет законов, которые запрещают торговать Атотоле. Ни у вас, ни, тем более, у четлан. Потому вина за драку на тебе и твои людях, Куарумхоц. Можешь, выплатить виру согласно вашему обычаю, либо я назначу ее сам.

– Что?! – куалаканец выпучил глаза. – Я? Платить ему? Да ты знаешь, кто я такой, Сухая Рука?

Начались типичные пацанские понты, которые до оскомины одинаковы в любое время и в любой культуре.

Я оскорбился.

– Видимо, ты не знаешь, кто я такой. Слушайте волю Сухой Руки – наследника владычного рода, избранника Золотого Змея Земли, сына Сытого Орла! Атотоле и его людям отдать двадцатую часть товаров за рукоприкладство в чужих владениях. Всем гостям из Куалаканы немедля покинуть Излучное. А этого, – я ткнул пальцем здоровой руки в исходящего пеной брата князя. – За поношение священной власти владычной – в тюрьму!

Да, у меня теперь и тюрьма есть. Прямо в окружении казарм золотых, которые я перенес из Аграбы и разместил вдоль дороги между крепостью и храмом. А что делать? Рост торговли невольно пробудил в людях страсть к легкой наживе. Теперь вот тюрьму и первый «политический зэк» посетит.

Куарумхоц вопил и грозил, пока, наконец, кто-то из стражи не дал ему под дых… а я с болезненной остротой понял, что на пирамиду все-таки пойду.

…– Ну, что опять не так? – пробурчал недовольный папановский басок, едва я привалился на золоченую левую лапу Змея Земли.

– Почему так мало хороших людей и так много уродов? – начал я издалека, подавляя желание просто орать в небеса.

– А может, тебе надо просто планку требований занизить? – хохотнул бог.

– Вот только не надо говорить, что дело во мне! – вскинулся я.

– Не в тебе, а в твоем отношении к ситуации…

– Хватит пичкать меня этими шаблонными фразочками из мотивационных книжек! Я же по-серьезному пришел…

– Ну, так и говори по-серьезному: что не так? Без соплей воздушных! – топнул лапой Змей.

Я задумался. Что меня бесит? Ну, не балбес-толимек, на самом-то деле! Вскрывшаяся махинация Ннаки с Дубом? Тоже нет. Неприятно, конечно, но это не проблема. А вот вечная маета с расчетами – кому, что, сколько и за что платить – вот это бесило практически ежедневно!

– Мне нужны деньги, – сфокусировал я проблему до трех слов.

– Говоришь, как моя бывшая, – продолжал глумиться надо мною бог.

– Да твою ж мать! – заорал я в небеса, забыв, что с площади меня прекрасно слышно.

– Ну, всё-всё, – примирительно загудел идол. – Серьезно так серьезно. Ну, и на что тебе не хватает?

– Ты не понял, – вздохнул я. – Мне не богатства не хватает, а именно денег. Как идеи.

– Нужно пояснить, – озадаченно отозвался бог.

Хотя, всё он понял! Сидящее в моей голове альтер-эго.

– Деньги – это идея. Универсальный измеритель богатства. Особый уникальный товар, ну, или символ, который измеряет ценность любой вещи. Или труда. Общий знаменатель ко всему. И здесь его просто нет.

– Нет, значит, надо создать.

– Но как? Просто издать приказ: повелеваю, чтобы были деньги?

– Ну, вспомни, как это в твоем мире было?

– Да, кто ж его знает… Сначала, как и везде (и тут тоже) был натуральный обмен. А потом всё стали пересчитывать на вес драгоценных металлов: золота и серебра. Какие-то слитки появились, потом монеты.

– Почему бы тебе не наделать монеты?

– Думал я об этом, – буркнул я. – Куча моментов против. У местных народов почему-то драгметаллы не так ценны. Золото ненамного дороже той же меди. А какие-нибудь редкие перья – гораздо больше ценятся. Во-вторых, золото для меня не абстрактная ценность, украшение, а ключевое сырье для производства тумбаги. Не могу я его на деньги переводить. А в-третьих, его просто мало.

– Наделай денег из меди. Ее у тебя в достатке, а по цене она сопоставима с золотом.

– Сопоставима, – кивнул я. – Такой же поделочный металл для украшений. Можно наделать монеток, да только самоценности у кругляшей меди нет. Их будут брать, как просто медь. И только те, кому нужна медь. Будут переплавлять в слитки и делать из них что-то потребное себе. Понимаешь, хождение денег не начнется. Они по-прежнему будут оставаться одним из товаров. А не универсалом. Можно попытаться своей волей приказать монетки не портить, назначить стоимость, велеть всё покупать за них. Но это будет искусственно. Как в СССР приказали, чтобы доллар стоил 64 копейки (или сколько там?). Но никто по такой цене доллары не покупал. Я не смогу заставить ценить деньги силой. Они должны быть самоценными.

– А если придать им священную ценность? – небрежно вбросил Змей. – Изобразить на монетках… меня. Заявить, что на них держится благословение бога. Это же самоценность?

– Хм! – я даже оторвал спину от идола. – Не думал о таком. Хотя… Ну да, такие монетки они брать будут. А потом что?

– А что потом?

– Ну, представь себя на их месте: дают тебе реликвию, пусть маленькую. Ты ведь тут же ее сховаешь, под очаг закопаешь. И так с каждой новой – чтобы пожирнее благословение в доме стало! Люди ничего не станут покупать на такие деньги, будут их копить, я буду вбрасывать всё новые килограммы меди, которые уйдут в никуда. Механизм не заработает…

Я тяжко вздохнул и привалился к деревянной лапе.

– Тупик.

– А я вот не согласен! – бодро возразил нупогодишный волк. – Мы уже далеко продвинулись. Уже понятно, что ты можешь делать деньги из меди. Примерно, сколько?

– Думаю, килограммов пять или десять в месяц могу позволить. Ну, или поднапрячься и сразу килограммов тридцать пустить в дело – запасы имеются.

– Как делать деньги из меди думал?

– Угу. Чеканить тут никто не умеет. Я так понимаю, для этого сталь нужна. Так что будем лить, формы делать камнерезы уже научились.

– Получается, остается только одно – придать монетам материальную ценность в глазах четлан.

– Так это самое сложное!

– Давай думать. Просто представь себя на их месте и подумай, что нужно сделать с деньгами, чтобы они обрели ценность в их глазах?

Я представил, как мог. Но было трудно, ибо для меня деньги – базовая жизненная реальность. Даже четыре года обитания в теле «императора» не помогают прочувствовать мир без денег. Их удобство очевидно!

– Надо, чтобы деньги были обещанием чего-то, – пришла в голову пока еще аморфная мысль. – Чтобы я… или ты что-то гарантировали людям в обмен на монеты.

– Прощение грехов? – хихикнул бог.

– Лучше все-таки что-то другое, – поморщился я, вспомнив все эти средневековые циничные ужасы про индульгенции. – Что-нибудь материальное. Если я гарантирую людям, что за мою монету всегда можно получить что-то ценное… гораздо более ценное, чем кусок меди – то это сделает деньги ценным товаром!

– Стекло? – тут же спросил Змей.

– Да. Но нет, – я начал грызть ногти от волнения. – С одной стороны, это ценность. И стекла можно производить много. Но у разных изделий разная ценность, как приравнять стоимость к монете? К тому же, каждый человек рано или поздно насытится стеклом. Заставит у себя все «полки в серванте» – и деньги станут ему не нужны. Или, как минимум, станут менее ценными.

Я вскочил и начал ходить по площадке перед идолом. Что-то нащупывалось!

– Нужен однородный товар. Который легко разбить на равные партии. И который нужен постоянно.

– Типа маиса? – подхватил мою мысль незримый собеседник. – Но…

– Верно! Но маис есть у всех, – мы с богом были уже на одной волне, явный признак того, что верный путь нащупан. – Нужно что-то более редкое и ценное. Соль. Или…

И тут я встал столбом.

– Вот дебил! – картинно хлопнул себя по лбу. – Ответ-то уже готов. На севере, у пурепеча и дальше есть товар, который и так используют почти как деньги! Редкий! Ценный! Легко измеримый! И расходуемый!

– Какашут, – улыбнулся бог.

– Какао! – выкрикнул я почти забытое русское (русское?!) слово. – Идеальный товар! Если я объявлю, что в обмен на деньгу гарантирую выплату скольких-то зерен какао – то ценность их возрастет! И они будут востребованы постоянно.

Какао-какашут очень ценилось и среди моих четлан и среди соседних народов. Ему приписывались мистические свойства, раствор из зерен какао считали кровью земли. Божественной кровью. Правда, сам напиток они делали невероятно пряным, а еще чаще смешивали с маисовой кашей и даже с кровью (человеческой, разумеется). Я всю эту гадость терпеть не мог, а обычное какао сделать не получалось – не было ни сахара, ни молока.

– Идея отличная, «император», – прервал мои восторги бог. – Но есть одно большое «но». Ты же понимаешь, что должен обеспечить все свои деньги какашутом? И поначалу большинство людей будут сразу идти к тебе за обналичкой. Понимаешь, к чему я клоню?

– Понимаю, – вздохнул я. – Если я не обеспечу деньги зернами какао, то ценность их сразу упадет. И вся задумка схлопнется. Медяшки превратятся в искусственную валюту, которая никому не будет нужна.

– У тебя есть какашут?

У меня в казне было уже мешка четыре ценного товара. Обычно, его использовали в религиозных церемониях или для расплаты за особо ценные услуги.

Четыре мешка. А мне даже для старта «денежной реформы» нужно раз в десять или двадцать больше. И этот запас надо регулярно пополнять! А вся беда в том, что деревья какао в наших горах не росли. И даже в Жарких Землях не росли. Заросли какашут находились у далекого северного моря, еще дальше на востоке, где обитали различные племена многочисленного народа виников. В некотором количестве какао выращивали и на юге, в землях толимеков, чумбиа и пантеков.

– Конечно, можно начать закупать какао. Наверное, где-то за полгода я смогу собрать нужный объем…

– И как быстро он у тебя исчезнет? А еще подумай о том, сколько богатства на это уйдет. Ты и так закупаешь множество потребных тебе ресурсов: медную руду, золото, соль, хлопок. Выдержит ли твоя казна новую статью расхода? Причем, постоянную!

– Ты, как будто, отговариваешь меня от этой идеи, хотя, только что призывал к ней!

– Я не отговариваю. Просто ты явно не замечаешь все возможные пути решения проблемы.

– Чего я не замечаю?

– Ну, смотри: почти всё сошлось. Есть готовый (в общих чертах) план внедрения денег. Осталось только решить проблему с какашутом. Но ты упорно смотришь на нее только в экономическом ключе.

Я насторожился.

– Объяснись, червяк.

– Да всё просто. Не притворяйся дурачком. Задача: добыть какашут. Данные: у тебя почти под боком есть регион, где растут какао-деревья. А еще у тебя есть армия. Маленькая, но, без ложной скромности, лучшая в окрестной вселенной.

– Ты предлагаешь развязать войну?!

– Да. Извини, что пришлось лично являться к тебе и вытаскивать наружу клещами эту мысль. Иначе, ты бы никогда ее не озвучил!

– Но это война!

– Стоп! – незримый бог выкрутил громкость на полную, оглушая меня. – Ничего не говори. Просто подумай. Подумай и прими решение.

И отключил питание.

Глава 5. Десять вопросов

Я ждал полной тишины.

Военный совет близился к завершению: обсудили потребности в пополнениях, в количестве требуемого оружия, назначили очередной перевод золотых двадцаток в Крыло и Черное Урочище. Муравей отчитался о новых контактах его разведчиков с вождями оцколи в северных и южных горах. Мирных контактах и не очень. Вроде бы всё обсудили, но я поднял здоровую левую руку, призывая командиров к тишине.

– Мы начинаем войну. Наши воины пойдут на юг и подчинят толимеков воле моей и воле великого Золотого Змея Земли, – с уверенностью, которой совершенно не чувствовал, торжественно объявил я.

Как же тяжело дались мне эти слова. Желтый червяк, конечно, выбрал самый удачный момент, чтобы посеять в меня эту идею! Именно сегодня, после Дня Змея проводились большие советы. Хозяйственный – с утра, военный – вечером. Такая вот традиция сложилась. И бог подкинул мне идейную бомбу именно сейчас!

Да, я прекрасно понимаю, что хриплые скабрезности бога – это лишь мой внутренний голос. И его иди – это мои идеи. Которым я не доверяю, которых – боюсь. Но кого-то же нужно обвинить! Если что… И эта мысль была пугающей и страшной. Одно дело: быть готовым к защите, к оборонительной войне. И совсем другое: начать войну самому. Напасть на кого-то!