Первый узбек

Наталия Трябина

Первый узбек

Наталия ТРЯБИНА

Первый узбек

Неназначенный герой.

Исторический роман

Москва

2021

Выходные данные

ХАН И ЕГО ОКРУЖЕНИЕ

Абдуллахан II и его окружение

Абдуллахан II. Годы жизни – 11 шавваль 940 – 2 раджаб 1006 (1534–1598 гг.). Создатель первого Узбекского государства в 991 г. х. (1583 году). Объединил народы Туркестана в единое государство, от Каспийского моря на западе до озера Иссык-Куль на востоке и от Аральского моря на севере до реки Мургаб на юге. Создал новую систему управления, провёл денежную реформу. Под его руководством и по его приказу было построено более 1000 зданий и сооружений гражданского назначения.

Искандер-султан, отец Абдуллахана II. (918 г. х. (1512), умер в месяц джумада 991 г. х. (1583 году.) Номинальный правитель государства всех узбеков, первоначально правитель уделов Кермине и Мианкаль. Отличался набожностью, государственными делами не интересовался. С 1561 по 1583 год хан Бухары. Кроме Абдуллахана II имел троих сыновей и одну дочь. Братья Абдуллахана II:

      Абу-л-Фатх Ибадулла-султан,

      Абд ал - Куддус-султан,

      Абд ал - Латиф-султан,

Зухра-беким, дочь Искандер-султана, выдана замуж за Джанибек-султана, сына Яр-Мухаммада, последнего правителя Хаджи-Тархана (Астраханского ханства). Родила троих сыновей – Дин-Мухаммада, Баки-Мухаммада и Вали-Мухаммада, средний из которых стал родоначальником династии Аштарханидов в Бухаре.

Братья Искандер-султана, дяди Абдуллахана II.

      Дуст-Мухаммад-султан.

Кисти Кора-султан имел двоих сыновей Джал-Кора-султана и Клыч-Кора-султана, они двоюродные братья Абдуллахана II.

Сулейман-султан, его сын Пир-Мухаммад II – последний из династии Шейбанидов, правил государством с 1598 по 1601 год, имел второго сына Махмуд-султана.

Пир-Мухаммад-хан – во главе государства с 1556 по 1561 год, до этого времени правитель Балха. Имел троих сыновей: Дин-Мухаммад-султана, Падишах-Мухаммад-султана и Шах-Мухаммад-султана.

Махд-и Улйи-султаним, дочь султана Пайанда-Мухаммада ибн Дин-Мухаммада, правителя Мерва, жена Абдуллахана II.

Абдулмумин, годы жизни 1567–1598. Единственный сын и наследник Абдуллахана II. С 1582 года правитель Балха, под руководством аталыка Джаккельдиби, назначенного ханом. После полугодового правления убит заговорщиками.

Кистин-кири, дочь Абдуллахана II, годы жизни неизвестны. Выдана замуж за Акбаршаха Великого, правителя Хиндустана, имеющего 22 жены.

Эмир Тан-Саййиди-бий джалаир, воспитатель Абдуллахана II, назначенный его отцом Искандер-султаном, правителем Кермине и Мианкаля.

Яр-Мухаммад-бий джалаир, аталык Абдуллахана II до его совершеннолетия.

Мухаммад Ислам шейх ходжа. Шейх из Джуйбары. Поддерживал Абдуллахана II и был шейх-уль-исламом государства Шейбанидов.

Абу-Бакр Саад ходжа, его сын, занимал должность шейх-уль-ислама после смерти своего отца в 1563 году. Умер в 1589 году.

Тадж ад-Дин ходжа (1572–1646), его сын, с 1589 года шейх-уль-ислам.

Мухаммад Юсуф ходжа (1593–1651), его сын и наследник.

Ходжа Абдурахман, джуйбарский шейх, умер в 1628 году.

Эмир-заде Валиджан мирза джалаир, периодически занимал должность диванбеги, то есть верховного визиря.

Аким-бий-мирахур, сподвижник Абдуллахана II, конюший, отвечал за содержание коней, принадлежащих хану.

Нур-ад-дин Мухаммад. Верховный казий. Был привезён ханом из Мианкаля и назначен на эту должность.

Назим-ад-дин, эмир Нигматулла по прозвищу Халиф, занимал при дворе Абдуллахана II должность мухрдара, хранителя государственной печати.

Мухаммад Садик шейх, приближённый Абдуллахана II, занимал должность судьи в Самарканде.

Хайдар Мухаммад мунши. Личный секретарь Абдуллахана II. Глава писцов. Его помощник Бердыбай-мунши.

Джурабек. Переводчик, толмач, кроме семи местных языков, персидского и арабского знал четыре европейских языка.

Ходжам-Кули-бий кушбеги, чиновник, который осуществлял контроль за соблюдением гражданами страны духовно-нравственных канонов государства. Поднят Абдуллаханом II из городских низов.

Хасан-ходжа джалаир-бек, накиб Абдуллахана II.

Сейид Хасан-ходжа Баха ад-дин Бухари. Придворный поэт Искандер-султана, составитель антологии поэтов второй половины XVI века.

Джани-Мухаммад-бий. Предпоследний диванбеги при дворе Абдуллахана II, верховный визирь. В государстве управлял финансовой и хозяйственной сферой жизни страны.

Науруз-бий мирзабаши. Начальник канцелярии.

Селим-найман, эшиг-ага-баши, глава привратников. Отвечал за безопасность во дворце, следил за порядком и за прибывающими и убывающими из дворца людьми.

Ахмад-Касым-кунград, мастер-оружейник. Должность курбаши.

Мухаммад-кули-бий кушчи, организатор ханского выезда на охоту. Занимался организацией подготовки ловчих птиц и натасканных на дичь собак.

Джобир-кунграт-бек, шивогул, глава службы приёма иностранных послов.

Джултай-кунграт, парваначи. В задачу парваначи входила доставка ханских фирманов и других документов их исполнителям и ответственным лицам.

Джалил-ака-джалаир,китобдар. Главный хранитель книг в ханской библиотеке. Отвечал за покупку книг и написание новых экземпляров любой литературы, сохранность документов.

Нариман,табиб,придворный врач. Его помощники Дильшот, Нуриддин, Сардор.

Рухи-мангут. Глава пушечного двора, отвечал за артиллерию в ходе многочисленных военных действий.

Озод-бек дадхо, «радеющий за справедливость», принимал исковые жалобы от населения и отвечал на них. Также следил за соблюдением законности в стране.

Фатхулла-оглы. Бакавулбаши.Главный повар ханской кухни. Шавкат, помощник бакавулбаши.

Дастурханчи Абдул-Кадыр, Аббас и их помощники.Кравчий, лицо, наблюдающее за убранством ханского стола и подаваемым угощением.

Музафар-бек-уйшуни. Хаким Самарканда в описываемое время.

Нургали-бек, его помощник.

Низам ал-мулк Кулбаба кукельдаш. Кукельдаш – сердечный, искренний друг, как правило, молочный брат хана. В его обязанностях было искать врагов хана и пресекать любые действия, направленные против его здоровья и жизни. Активный сподвижник Абдуллахана II, с 1588 года наместник в Герате, казнён Абдулмумином после его восшествия на престол.

Зульфикар-кукельдаш. Второй молочный брат Абдуллахана II и его сподвижник, погиб в последнем сражении с Таваккулом, казахским султаном в начале февраля 1598 года.

Хафиз Таныш ибн Мир Мухаммад аль Бухари,пользовался двумя псевдонимами – Нахли и Кирами.Годы жизни 1547–1642, что является спорным предположением. Спорным является также его предполагаемая казнь в 1589 году. С 1583 года по рекомендации Кулбаба-кукельдаша является летописцем (вакианависом) при дворе Абдуллахана II. Оставил его подробное жизнеописание «Абдулла-наме».

Мушфики. Мулло Мушфики Абдурахман (1525, Бухара – 1588, там же), таджикский поэт. Происходил из бедной семьи. Учился в конфессиональной школе – медресе. До 1564 года жил в Бухаре.

Служил в Самарканде при дворе Султана Саиди (1568–1572), с 1578 – в Бухаре. Оставил диван сатирических стихов, а также сборники газелей и касыд, поэмы «Цветник Ирема», «Поэма о вине» и «Отражающий мир». Придворный поэт Абдуллахана II.

Кемаль-бобо. Толкователь снов при дворе Абдуллахана II. Возраст 83 года или немного больше.

Шавкат-брадобрей. Должность брадобрея при дворах султанов и ханов на Востоке была довольно значительной – бритьё, стрижка ногтей на руках и ногах были регулярной еженедельной процедурой.

Проведение этой процедуры реже сорока дней считалось грехом.

Тангри-Кули-бий. Мухтасиб. Служащий специальной организации, которая следила за претворением в жизнь исламских моральных норм.

Ханзедар Адолят-ханум, смотрительница и управляющая гаремом Абдуллахана её помощницы.

Хазанчи Загит ибн Ильдус, казначей при дворе Абдуллахана.

Зодчий Али, его семья и окружение

Замир из Кермине. Родился в семье потомственных плотников и резчиков по дереву в Кермине, ныне город Навои. 762–834 г. х. (1357–1429 григорианского календаря). Вдовец, имел сына Тахира и троих внуков. Его жена Хафиза 782–798 г. х. (1357–1429) умерла родами. Сына вырастила мать Замира, бабушка Тахира. Убит в своём доме напавшими кочевниками.

Тахир. 798–872 г. х. (1399–1467). Сын Замира и Хафизы, прапрадед Али-зодчего. Женат на Халиде 812–870 г. х. (1407–1465), сироте.

В семье было трое детей Шакир, Расул, Пулат.

Шакир. 832–901 г. х. (1428–1496). Сын Тахира, женат на Адлие 850–923 г. х. (1445–1518). Она дожила до рождения первых правнуков. Из родившихся детей в живых остались Мурад и Рустам. В 865 г. х. купил у купцаЗакираиз Масула «Книгу исцеления» Абу Али ибн Сина.

Мурад. 864–921 г. х. (1480–1515). Старший сын Шакира, женат на Мунисе 883–918 г. х. (1479–1513). В живых в семье остался один сын, Халил, отец Али-зодчего.

Рустам. 870–928 г. х. (1465–1523). Второй сын Шакира и Адлии, любимчик матери, весельчак, балагур и бездельник. Имел двух жён: Юлдуз 882–939 г. х. (1477–1525), вырастила трёх детей – Ильяса, Муниру и Максуду. Хадича 885–930 г. х. (1480–1525), вырастила трёх дочерей – Миасар, Мукаддас и Мухаббат.

Халил. 900–961 г. х. (1495–1554) Сын Мурада и Мунисы, отец Али-зодчего. Имел двух жён и десятерых оставшихся в живых детей.

Семья Халила

Зумрад. 903–958 г. х. (1498–1551). Старшая жена Халила, вышивальщица, дочь десятника Гайрата и вышивальщицы Альфии из Кермине. Вырастила семерых детей.

Карим — резчик по дереву. Старший сын Халила. Женат на Гульшан 920–980 г. х. (1515– 1575), дочери Хамида-кукольника и Максуды. Гульшан – первая кормилица Абдулла-султана. Имел троих детей – Зульфикара, Ахмада и Интизору.

Саид. 920–988 г. х. (1515–1583). Второй сын Халила и Зумрад, плотник и резчик. Имел двух жён — Бодам 926–991 г. х. (1521–1586), дочь Хайдара-каменотёса и Бахмал, родила трёх девочек – Саиду, Салиму и Юлдуз. Вторая жена Саида Нигора 935–998 г. х. (1530– 1593), дочь Абдулхамида-тандырщика и Зейнаб, родила троих мальчиков – Нуриддина, Сардора и Саидалима.

Гульчехра. 921–985 г. х. (1516–1580). Дочь Халила и Зумрад. Выдана замуж за Замира, сына Сунната-гончара и Озоды-повитухи, переняли ремесло свекрови. Родила троих детей – Турсуна, Самиру и Фархада.

Ситора. 923–993 г. х. (1518–1588). Вторая дочь Халила и Зумрад, выдана замуж за Ильхома, сына чайханщика Насруллы и Наргис. Родила и воспитала четверых детей – Наримана, Шерзода, Шавката и Гули.

Айгуль. 925–997 г. х. (1520–1592). Третья дочь Халила и Замира. Выдана замуж за Бахтиёра, сына купца Одыла и Мирхабо. Родила троих детей – Дильбар, Килича и Бахор.

Ойниса. 928–981 г. х. (1523–1576). Четвёртая дочь Халила и Зумрад, очень красивая девушка. Выдана замуж второй женой за караванбаши Анвара в Афарикенте, родила шестерых детей, трёх девочек и троих мальчиков: Бахор, Акмаля, Саида, Шахло, Тургуна, Мамеда.

Умида. 932–1007 г. х. (1527–1602). Пятая дочь Халила и Зумрад, выучена на отин-ойи. Выдана замуж за Хаджима, сына муллы соборной мечети в Афарикенте Аброра и его жены Динары. Родила двоих сыновей – Шавката и Джуру.

Лайло. 922–? г. х. (1517–?). Вторая жена Халила, дочь Мусульманкула и Зиёды, умерших от морового поветрия в Афарикенте в 934 г. х. Её удочерили Халил и Зумрад, но впоследствии Халил женился на ней. Родила троих детей – Али, Зураба, Лолу, воспитала Ульмаса, главных героев повествования.

Одыл. 897–964 г. х. (1492–1557). Дядя Лайло. Купец. Двое детей, сын Бахтиёр и дочь Нафиса.

Али. 938–?г. х. (1533–?). Старший сын Халила и Лайло, талантливый строитель, придворный зодчий Абдуллахана II. Женился в 965 году в Германии на Гертруде, дочери Генриха Функе, владельце постоялого двора и торговца специями. Али имел пятерых детей и одиннадцать внуков и внучек. Сыновья Даврон и Халил стали продолжателями его дела. Дочери выданы замуж.

Зураб. 940–998 г. х. (1535–1592). Второй сын Халила и Лайло, резчик по дереву, копировальщик. Женат с 967 г. х. на Сурайё 946– 985 г. х., дочери мясника Дильшода и его жены Гузаль. Имел четверых детей и восьмерых внуков. Сыновья Торгул и Искандер тоже стали резчиками.

Лола. 942–991 г. х. (1537–1586). Единственная дочь Халила и Лайло, отин-ойи, воспитательница дочери Абдуллахан II Кистин-кири, жила в Бухаре у тёти Нафисы и её мужа Закира, муддариса. Выдана замуж за преподавателя медресе. В семье было трое детей – мальчик и две девочки.

Семья Рустама, его жёны и дети

Юлдуз. 882–930 г. х. (1477–1525). Старшая жена Рустама, пухленькая хохотушка, добрая, отзывчивая, любимица свекрови Адлии.

Ильяс. 902–958 г. х. (1497–1553) Сын Рустама и Юлдуз, двоюродный брат Халила. Женат на ткачихе Зарине 910–938 г. х. (1502– 1532), дочери ткача Анвара и Джамили. Из семерых детей, рождён-

ных ею, в живых остались только двое – Закир 927–1001 г. х. (1521–1593) и Ульмас, рожая которого в 938 г. х. Зарина умерла. Сам Ильяс после её смерти ушёл из дома и стал дервишем.

Муниса. 904–? г. х. (1499–?). Дочь Рустама и Юлдуз, выдана замуж за кузнеца Сардора.

Максуда. 908–? г. х. (1503–?). Дочь Рустама и Юлдуз, выдана замуж за ювелира Урмана.

Хадича. 885–939 г. х. (1480–1525). Вторая жена Рустама, родила семерых детей, в живых остались три дочери.

Миасар. 904–? г. х. (1499–?). Дочь Рустама и Хадичи, выдана замуж за мастера по изготовлению хумов Надыра.

Мукаддас. 912–? г. х. (1507–?). Дочь Рустама и Хадичи, выдана замуж за мираба Эргаша.

Мухаббат. 914–? г.х. (1509–?). Дочь Рустама и Хадичи, выдана замуж за мунши Фатхуллу.

Дети Ильяса

Закир. 927–1001 г. х. (1521–1593). Сын Ильяса и Зарины, учился в медресе Улугбека в Бухаре, стал мударрисом. Женат на Нафисе, дочери купца Одыла. Трое детей – Юлдаш, Назим и Навал.

Ульмас. 938–? г. х. (1533–?). Сын Ильяса и Зарины. Женат на Зухре, дочери кушчи при дворе Абдуллахана II. Из пятерых детей выжили двое – Адолят и Маджит. От детей пятеро внуков.

Глава 1

ПРОШЛОЕ ИЛИ БУДУЩЕЕ?

– Я хан.

Нет, не так.

– Я Великий хан.

Великим ханом называют меня во дворцах эмиров и беков, в жалких глинобитных мазанках дехкан, в домах купцов и ремесленников, в юртах кочевников. Государство моё простирается от Каспийского моря на западе, до глубокого озера Иссык-Куль на востоке, от Кипчакских степей на севере до реки Мургаб на юге. Редко кто называет меня по имени. В младенчества я был ханзаде, наследник, старший сын Искандер-султана. В юности меня называли султаном. Вот уже больше сорока лет меня называют Великим ханом. Я стал забывать своё имя, полученное по воле отца. Полное моё имя Абдулла ибн Искандар-хан ибн Джанибек-султан ибн Хаджа Мухаммад ибн Абулхайр-хан. Даже мой кукельдаш Зульфикар называет меня Великим ханом, но обращается по-свойски, на «ты». Никто и никогда не рискнёт назвать меня Вторым, хотя в династии Шейбанидов с таким именем я действительно Второй.

Не знаю, насколько я велик, и велик ли на самом деле? Изредка в голову приходят вздорные мысли: умру я, и через сто лет обо мне никто не вспомнит. А через пятьсот лет даже пыли от моих великих свершений не останется. Услышав моё имя, потомки будут напряжённо, но бесполезно морщить лоб и недоумевать: «Кто бы это мог быть?» Могу ответить им: всю свою жизнь я работал. Нет, я не потел в поле, не надрывался в каменоломне, не махал молотом в кузнице.

Я создавал и строил Великую Бухарию. Сам я называю свою страну государством всех узбеков.

А для этого я с пятнадцати лет не слезал с коня, врал, убеждал, убегал, возвращался, торговал и возводил города. Я учился, воевал, защищал, шпионил, писал, наказывал – правил, как мог. Долго можно говорить о том, что я сделал и чего не успел совершить. Но в глубине души я надеюсь – не смогут люди забыть меня. Если и забудут хана Абдуллу, то никогда не забудут тех медресе, мечетей, мостов, плотин и сардоб, построенных по моему приказу придворным архитектором Али ибн Халилом аль Афарикенди и его братом Ульмасом ибн Ильясом аль Афарикенди, гениальным математиком.

–Великий хан! Многие поэты подлунного мира мечтают о возможности лицезреть вас, я же имею счастье не только видеть вас и дышать с вашей милостью одним воздухом, но и преподнести вам свои ничтожнейшие стихи! – Именно с такими словами время от времени обращается ко мне вакианавис Хафиз Таныш ибн Мир Мухаммад аль Бухари.

Я никогда не выговариваю его полное имя, поскольку всегда забываю какую-либо часть. Слишком длинно и витиевато, да и зачем? Все знают его под именем Нахли. Я так и называю знаменитого поэта, но трудно сказать, почему он выбрал себе тахаллус «пальма», на это растение он совсем не похож.

Когда я совершал паломничество в Мекку, то в долгой и трудной дороге видел много пальм: и финиковых, и кокосовых, и таких, которые, кроме тени, ничего не дают, их главная особенность – это стройный и прямой ствол. Почему Хафиз Таныш решил, что он похож на пальму, ума не приложу. Он своим кургузым телом напоминает остальных жителей Мавераннахра. То есть баурсак. Такой же кругленький и маслянисто-гладкий.

Нахли сидел напротив меня с настороженным и одновременно умилительно-восхищённым видом, поскольку вчера получил приказание явиться в кабинет после утренней молитвы. Я не люблю, когда сардары или чиновники стоят столбом, в то время как я удобно сижу, развалившись на мягких подушках. Не потому, что мне их жаль, а потому, что приходится задирать голову вверх, разглядывая их лица.

Шея от напряжения затекает, начинает болеть голова. Можно бы ставить приближённых, просителей и сардаров на колени, как это делали все мои предки, кроме благословенного отца Искандер-хана. Но тогда посетитель будет думать о своих согнутых в неудобной позе деревенеющих коленках, упирающихся в драгоценные ковры, а не о том, чтобы правдиво и откровенно говорить обо всех делах, что призвали его в Арк.

Поджав под себя ноги, Нахли вертел в руках свиток с новой касыдой в мою честь. Его тщательно скрываемое нетерпение я заметил, но не спешил рассеять тревожное опасение, мелькающее в глазах Нахли и отражающееся в подрагивающих пальцах, теребящих туго скрученный лист самаркандской бумаги.

У меня не было вакианависа, пока я был наследником своего отца Искандер-хана и звали меня в то время султаном. Но, став ханом после его безвременной кончины в начале месяца джумада 991 года хиджры, я получил значительный подарок от кукельдаша Кулбаба – вакианависа.

Конечно, живого человека, если это не раб, дарить нельзя, тем более мусульманина, это я говорю, объясняя присутствие Нахли рядом с собой. В действительности вакианавис давно был приближённым кукельдаша и, возможно, другом, но более близким другом мне был сам Назим Кулбаба. Молочный брат всегда думал о моём благополучии. Моё восхождение на престол стало толчком для увековечивания моей многогранной деятельности. Летописец предположил, что в повествовании необходимо отразить события со времени появления на свет моих предков-чингизидов и до сегодняшнего дня. Нахли неотлучно и незримо пребывает за моей спиной почти так же, как Зульфикар. Нет, Зульфикар не отходит от меня ни на шаг с нашего младенчества, а Нахли рядом всего лет пятнадцать.

Окончание жизнеописания породило слухи о его казни якобы за то, что мне его творение не понравилось. Неправда, весьма понравилось. Я изображён в сочинении Нахли почти достоверно, можно сказать привлекательно. Описание моих сподвижников вносит приятное дополнение и разнообразие в плод его вдохновения. Сплетники, недоброжелатели и прочие родственники с ревностным азартом сочиняют подобные небылицы то про Мушфики, то про Нахли, то про любого из моих сардаров. Клеветники и шептуны уныло удивляются, встречая их в коридорах Арка или на заседаниях дивана в здравии и полном расцвете сил, а не горюя на многочисленных поминках.

Да если бы я столько народу казнил, как про меня говорят, в Арке, кроме меня, павлинов и бесполезных сизых голубей, никого бы не осталось. То я разозлился на бакавулбаши, подавшего на дастархан горячие лепёшки, то я приказал пытать кукельдаша – это которого? Того, кто сидит наместником в Герате или Зульфикара? Глупцы! Откуда у людей столько лишнего времени, попусту растрачиваемого на бессмысленные и бесполезные разговоры? Жаль, что я никогда не могу добраться до источников этих сплетен, но, если правду сказать, я не хочу этого делать. Пусть сочиняют, возможно, меньше будут заниматься заговорами.

Есть ещё одна причина, что я без особого усердия преследую распространителей слухов. Многие стихотворцы, художники, архитекторы и другие талантливые люди тянутся к моему двору и на все лады прославляют Великого хана как достославного правителя. Попутно придворные подхалимы сравнивают меня с Александром Македонским или с какой-либо другой кровожадной значительной личностью. Возможно, ими движет любопытство или желание испытать судьбу, но, скорее всего, они руководствуются естественным стремлением – разбогатеть и стать знаменитыми на весь Мавераннахр стихотворцами. Я не уверен, что стремятся они именно ко мне. Они тянутся к даровой кормушке, якобы находящейся в Арке.

Человек, лишь вчера взявший в руки калам, сегодня думает, что многочисленные касыды и газели, написанные до него, не стоят ни единого взгляда великого хана. А вот то, что написал этот молодой и нахальный рифмач, исключительно в своей блистательной самобытности! За эту неповторимость и мелодичность стихослагатель надеется получить соответствующую награду в разнообразных подарках и драгоценностях.

Я хоть и скуповат, но хорошие стихи и изделия люблю, награждаю талантливых стихотворцев и ремесленников. Конечно, не по весу их создателя, как делают некоторые султаны и шахи, пуская пыль в глаза дипломатам и приезжим знаменитостям. Я награждаю достойно! Критикуя всех, я в то же время убеждён в исключительности своих собственных стихов. Смешно? Но окружающие своими неуёмными похвалами не дают мне усомниться в этом!